Текст книги "Во имя спасения (СИ)"

Автор книги: Bella_Black

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Чего ты хочешь?! – воскликнул он. – Чтобы я умолял?! Чтобы пал на колени и молил тебя не уходить, выйти за меня? Так?! Этого ты хочешь, Арья Старк? Ты всегда презирала девиц, которые ведут себя подобным образом, но ты хочешь этого же!

Она попробовала вырваться раз и другой, но тщетно. По счастью – и по её великой глупости – при ней не было оружия, иначе Джендри бы не поздоровилось – так боль и злость и отчаяние переполняли её.

– Ты совсем ничего не видишь, не понимаешь! – крикнула она в ответ, надеясь, что не разразится слезами прямо сейчас. И добавила в сердцах: – глупый бастард!

– Может, я и глупый бастард, но и моей бастардовой гордости хватает, чтобы не докучать женщине, которая меня не хочет!

Его слова заставили Арью обмякнуть в его руках. Они звучали так безнадёжно… что она никак не могла подумать, что в следующий миг Джендри резко дёрнет её на себя, так, что она окажется в ловушке его объятий. И что эту ловушку ей никак не захочется покидать.

Синие глаза Джендри были совсем рядом, его лицо, его дыхание… Он просто смотрел, ничего не предпринимая, и даже не слишком крепко держал её. У неё были все шансы оттолкнуть его и сбежать прочь, вот только ни сил не было, ни желания. И в конце концов Арья сдалась: сама наклонилась к нему, чтобы прильнуть губами к твёрдым губам, обвить его шею руками, вжаться в него всем своим тоненьким телом. В этом поцелуе было и «да», и «люблю», и ещё много того, что Арья Старк и под страхом смерти не произнесла бы вслух.

***

Селвин Тарт нашёл его в септе ранним утром. Когда взгляд его синих, как у дочери, глаз, остановился на нём, Джейме порадовался, что молился стоя, ведь, ещё не до конца восстановившись после своих ран, он не был уверен, что, преклонив колени, смог бы самостоятельно подняться. Это прежде Джейме Ланнистер не преклонял колен потому, что считал Семерых едва ли не равными, а его молитвы больше были похожи на условия договора. Теперь всё было иначе, и Цареубийце действительно было о чём молиться.

– Милорд,– он едва склонил голову перед их гостеприимным хозяином.

– Зачем вы здесь, сир?

Прямота лорда Тарта несколько шокировала Джейме, и несколько мгновений он подбирал слова. После некоторых размышлений он всё же решил, что с этим мужчиной лучше всего быть просто честным. Как и с его дочерью.

– Потому что мне некуда идти, – пожал плечами он.

Вечерняя Звезда ответил странной ухмылкой. Джейме мало общался с лордом Селвином прошлым вечером, полагая, что тот видит его насквозь – а это было ощущение не из приятных. Однако теперь Цареубийца понял, что он был сделан из несколько другого теста, чем Бриенна, как бы похожи отец с дочерью ни были. В Селвине Тарте не было ни капли той наивности, что была присуща Тартской Деве; на мир его голубые глаза смотрели открыто, чуть насмешливо и безо всякой надежды на чудо. На миг Джейме показалось, что с Бриенной было бы проще, будь она чуть больше похожа на своего родителя.

– Да, это я слышал… Новая королева, кажется, крута на расправу, хотя и вас никто не назовёт невиновным. И всё же, почему вы… здесь? – он сделал ударение на последнем слове. – В Спорных Землях и Вольных Городах полно отрядов наёмников, в которых человек с вашей репутацией пришёлся бы больше ко двору.

Джейме вскинул брови. Возможно, это и впрямь была здравая мысль. В какой-нибудь другой жизни. Или если Бриенна не оставит ему надежды.

– Ваша дочь так пожелала, милорд.

Улыбка тронула губы пожилого лорда. Подойдя к алтарю Отца мимо Джейме, он зажёг от лучины толстую восковую свечу.

– Я знаю это, сир, и самый большой вопрос для меня – почему? Почему Бриенна, несмотря на всю вашу репутацию и все ваши преступления, решила, что Тарт сможет стать для вас новым домом? Я знаю свою дочь: у неё очень высокие понятия о чести…

– Это так, милорд.

–… порой, даже слишком высокие, – докончил он. – Няня, кажется, рассказывала ей слишком много сказок в детстве. Она написала мне о вашем… приключении с Кровавыми Скоморохами, и, конечно, я не мог отказать в крове обездоленному спасителю жизни и чести моей единственной наследницы…

При этих словах Джейме, не в силах терпеть больше рассуждения Вечерней Звезды, отвернулся и резко втянул в себя воздух, злясь и на этого мужчину, и на себя самого. Лишь спустя мгновение ему в голову пришла запоздалая мысль, что лорд Селвин всё это время наблюдал за ним и впитывал каждое его движение. Джейме мог бы рассказать ему всё, повиниться, отдать свою судьбу в руки разгневанного отца… но не судьбу и честь Бриенны, нет. Если она пожелает, она сама расскажет ему всё.

– Мне приятно, что вы оценили этот мой поступок. Люди нечасто были справедливы ко мне… по понятным причинам, – он горько ухмыльнулся. – И леди Бриенна тоже, до некоторых пор.

– Любой отец оценил бы спасение жизни своего ребёнка. Но я вчера имел возможность наблюдать за Бриенной и за вами, сир Джейме. Для неё, увы, всё это – не просто благодарность. И потому я в последний раз спрашиваю вас: почему вы здесь, на Тарте, в это время, а не в любом другом из уголков земли?

Зелёные глаза встретились с голубыми, и Джейме спросил себя, почему прежде был таким дураком, ведь это было так просто: быть честным. Честным до самого конца, не сохраняя самое важное в сердце. С Селвином Тартом это отчего-то было проще, нежели с Бриенной, но если он сможет сказать ему, то и ей тоже.

– Потому что люблю вашу дочь.

========== V. ==========

– Так ты не хочешь идти за него замуж? – уточнил он.

Глаза Бриенны, шокированной этими словами, расширились от изумления. Когда их неспешная беседа приняла такой безумный оборот? Девушке казалось, что она сошла с ума, ведь в действительности эти слова не могли прозвучать. В реальном мире Джейме Ланнистер не мог пожелать её в жёны, нет, нет. Никогда, даже в самых глупых своих мечтах, даже в те быстротечные дни и короткие ночи в Винтерфелле она не могла и помыслить о таком. И уж точно Бриенна Тартская не могла представить, что сватом для любого из её женихов будет выступать её собственный отец – и с такой безжалостной прямотой. Бриенне хотелось сбежать, оказаться в любом другом месте не земле – на ристалище, в яме с медведем, перед Королём Ночи – но только не здесь, не под этим прямым взглядом синих глаз Селвина Тарта. Но сбежать она не могла.

Вместо этого она совершенно неуместно и глупо хихикнула.

– Я поклялась служить леди Сансе как её телохранитель. Едва ли она бы хотела видеть сира Джейме в своей свите, да, к тому же, она родственница короля и не может привечать человека, которого королева…

– Королева помиловала его – об этом знаю даже я, Бриенна. Но какое нам дело до Дейенерис Таргариен, Сансы Старк и её желаний? Я спрашиваю, чего хочешь ты.

Отец был единственным человеком в её жизни, который когда-либо интересовался её желаниями. Грубить ему казалось недопустимым, но что Бриенна могла сказать? Любые её слова разоблачили бы в ней слабую женщину, не устоявшую перед чарами падшего рыцаря, а такой Вечерняя Звезда её видеть не должен был. Ни при каких обстоятельствах. Лучше смерть. Поэтому, не желая защищаться и быть загнанной в угол, она пошла в наступление.

– Почему ты спрашиваешь у меня об этом? Не он? Если он действительно этого хочет, – даже предполагать это было глупо, но Бриенна позволила словам слететь с её уст, а надежде – поселиться в самом дальнем уголке её души. В конце концов, разочаровываться ей не впервой.

Селвин Тарт пожал плечами. Не в первый раз Тартская Дева задалась вопросом, как много он знает о ней и Джейме, что так ратует за её замужество. Она надеялась, что в Джейме всё ещё осталась хоть капля чести, которая не позволила бы ему раззвенеть о её позоре хотя бы её отцу.

– Быть может, потому, что порой даже храбрейшим из мужчин трудно признаться женщине в любви? – губы её отца дрогнули в подобии озорной улыбки.

Бриенна лишь фыркнула в ответ. Когда-то она была готова поверить в это – да что там, была полной идиоткой и поверила! Но не теперь, только не теперь. Она так больно обожглась, но та боль отрезвила её, напомнила, кто она и что, и какая судьба уготована ей. Нет в жизни Бриенны Тарт места для любви и даже для мечты о ней. Девушка сжала губы в тонкую полоску и встретилась взглядом с отцом.

– Я поклялась служить леди Сансе и я ни за что не нарушу своей клятвы. Не снова. Не после стольких, – голос её дрогнул при мысли о Ренли и о леди Кейтилин, – несбывшихся клятв. Я поеду с ней на Север и…

– Да-да, – нетерпеливо перебил её отец. Скрестив руки на груди, лорд Селвин Тарт тяжело опустился в резное деревянное кресло, и Бриенна едва не застонала, поняв, что разговор ещё далеко не окончен, – клятвы – это очень хорошо, Бриенна, и все мы любим, когда нам удаётся сдержать их. Я знаю, как высоко ты ценишь собственное слово… И всё же, ты моя единственная дочь, наследница моего имени и состояния, и мне бы не хотелось, чтобы ты всю жизнь провела в услужении, пусть даже, – Бриенна хотела возразить, и он властно поднял руку, заставляя её замолчать. Воспитанная в беспрекословном почитании отца и трепетно любящая его, Тратская Дева злилась на саму себя из-за того, что всё ещё слушалась его, как дитя, – это услужение сколь угодно почётно. Я не хочу, чтобы ты была чьей-то тенью, чтобы твоя жизнь была лишь тенью чьей-то жизни…

– Прежде вы одобряли это, отец, – едва ли не с вызовом произнесла она.

В самом деле, прежде чем отправить её к Ренли Баратеону во главе людей Тарта, Вечерняя Звезда собственноручно преподнёс дочери великолепные доспехи и боевую булаву. Какой ещё отец не только смирялся с выбором дочери, но и одаривал её такими подарками? Тогда Бриенна была безмерно горда своим отцом и благодарна ему, но что же случилось теперь? Почему теперь, когда она прошла весь этот ужасный путь, обзавелась бессчётными шрамами на теле и душе, её отец вздумал сватать ей нежеланного жениха с таким же рвением, какое проявлял, когда Бриенне было тринадцать?

Но её удел был всегда одинаков: ей никогда не удавалось переспорить своих собеседников, будь то насмешник Джейме Ланнистер или её отец. Вот и сейчас ей не удалось поймать лорда Селвина в ловушку его собственных слов или поступков.

– Я был горд, что ты послужишь нашему сюзерену и королю Вестероса, что уж греха таить, – спокойно ответствовал ей отец. – И потом, тогда я не думал, что для тебя существует иной, лучший путь. Все твои предполагаемые женихи… Ну, не стоит о них. Но когда к тебе сватается действительно достойный человек…

Тут-то Бриенна едва не рассмеялась. А уж как бы хохотал Цареубийца… На миг перед её взором возникло его лицо: сверкающие озорством и капелькой яда зелёные глаза, золотые волосы, падающие на лоб, жемчужные зубы, когда он смеётся, чувственные губы, раздвинутые в опасной улыбке… Даже это воспоминание заставило кровь Бриенны быстрее бежать по сосудам, и девушка покраснела, отгоняя от себя видение. Так недолго и пожалеть об отказе.

– Это же Джейме Ланнистер, Цареубийца, клятвопреступник, – напомнила Бриенна отцу, через силу произнося эти слова. Джейме бы они огорчили, да и сама Бриенна не думала о нём так уже давно, но сейчас это было лучшей защитой, лучшим доказательством того, что ей на него плевать. – И Её Величество…

– Королева Дейенерис прогнала его и прокляла – что ж, у неё на то были свои причины. И, однако, несмотря на то, что явно существует что-то, что мешает Джейме Ланнистеру вот так же прямо поговорить с тобой, – она снова покраснела и заметила заинтересованный взгляд отца, – я всё же скажу, что считаю его вполне достойным твоей руки.

– Почему это?

Губы Селвина Тарта раздвинулись в лукавой улыбке, заставившей Бриенну встревожиться.

– Я доверяю суждениям своей дочери. А ты, моя дорогая, мало того, что защищала его перед королевой и спасла ему жизнь, ты привезла его сюда, но ты также и приняла рыцарство из его рук. Милая моя Бриенна, – он поднялся со своего места и, подойдя к ней, взял её широкое лицо в свои ладони, заглядывая в глаза, – я не собираюсь тебя неволить, но, сдаётся мне, что ты будешь очень, очень несчастна, если сейчас откажешься от этого мужчины.

И она обещала подумать. Бриенна не знала, вырвал ли это обещание её отец из её уст, или же она нашла возможность поддаться своим желаниям и не слишком низко упасть в собственных глазах. Тартская Дева не доверяла собственному сердцу – оно ведь столько раз её подводило. Куда проще было исполнить данную Сансе Старк клятву, отправиться в Винтерфелл, служить ей и, как и сказал её отец, стать лишь тенью леди Сансы, издали смотреть на жизни, которые будут проживать другие люди. Это бы принесло куда меньше боли, а если бы она и пожалела когда о том, что её единственная семья – муж и дитя – это Верный Клятве и её долг, то ненадолго и быстро утешилась бы тем, что хоть одно обещание ей удалось сдержать. Но упрямое сердце толкало её обратно к пропасти, где так легко сорваться и погубить себя, остатки своей чести и своего душевного спокойствия. К собственной горечи и позору Бриенна Тарт не была готова так просто отказаться от возможного личного счастья, отказаться от Джейме Ланнистера.

Вечерело, и Тарт был окутан сизой дымкой тумана. Где-то на другой стороне острова луч света от с никогда не гаснущего маяка прорезал трепещущую тьму, и отблески его мягко касались тропинки, по которой медленно брела Тартская Дева. Крошечные капельки оседали на её волосах, лице, шее, временами заставляя её вздрагивать и зябко поводить плечами. Погружённая в раздумья, Бриенна едва не налетела на бесшумно выткавшегося из сырого марева человека. Тусклый луч света отбился от золота, заставив девушку присмотреться: перед нею собственной персоной стоял Цареубийца. Не готовая к встрече с ним, не после этого душераздирающего разговора с отцом, Бриенна почувствовала, как неистово забилось сердце в её груди. Джейме показался ей осунувшимся, и даже в полумраке было заметно, как сильно потемнели от влаги его сапоги – должно быть, он много бродил по острову, только что искал? Но при виде неё в зелёных глазах зажглись озорные искры, и сверкнула белозубая улыбка на прекрасном лице.

Тартская Дева переступила с ноги на ногу, надеясь, что Джейме уйдёт с её дороги. Сейчас её чувства были слишком растрёпаны, и она была совершенно беззащитна перед ним. Но Ланнистер не уходил. Напротив, он сделал шаг ближе к Бриенне.

– Бриенна, – грудным голосом обратился он к ней, и в ответ в груди у девушки предательски завибрировало. – Могу ли я спросить, говорил ли с тобой твой отец?

Ланнистер позабыл свою прежнюю нарочито уважительную манеру обращения к ней, и говорил так… так… словно они только-только покинули общую спальню. Доверительно. Мягко. Спасите её Семеро, интимно. Но на губах его играла не лишённая лукавства улыбка, и это разозлило Бриенну. Он снова смеялся над нею. Снова! Было ли хоть что-то из сказанного Селвину Тарту правдой или очередной его предательской забавой от первого до последнего слова?

– Говорил, – резко ответила Бриенна. – Но я хочу спросить тебя, Джейме: зачем?! Что тебе нужно? Тарт, земли, замок? Чего ты хочешь?

– Тебя.

От этого простого ответа – слишком простого, не слишком романтичного, но до боли искреннего – Бриенну бросило в жар.

– Это просто смешно, – смешавшись, пробормотала она. – Просто невероятно.

– Может быть, – сумерки сгущались, и его лицо стало сложнее различать, но всё же она заметила, что даже всякая тень смеха вдруг исчезла из его облика. Это был совсем другой Джейме Ланнистер, но и такого Джейме она знала. Хоть и видела всего несколько раз: у медвежьей ямы в Харренхолле; когда он прощался с ней в Королевской Гавани; перед Дейенерис Таргариен в Винтерфелле; в последнюю ночь перед великой битвой, когда она стояла перед ним на коленях, а его меч поочерёдно касался её плеч под звучание старинной клятвы; и, Неведомый его забери, в своей спальне в Винтерфелле в ту ночь, когда она позабыла о своей стыдливости, долге благородной девицы и чести и отдалась разбушевавшимся чувствам. И вот теперь. Боги, должно быть, просто испытывают её. – Но это чистая правда.

– Когда ты ушёл… из Винтерфелла, ты сделал свой выбор. И ты выбрал не меня. Что изменилось?

Джейме тяжело вздохнул и на миг отвёл взгляд от её лица.

– Я считал, что не достоин лучшего, не достоин тебя, что лучшее, что я могу сделать после всего – это попытаться искупить мои грехи, спасти сестру и невинное дитя… хотя бы одну невинную душу. Серсея…

– Зачем ты говоришь мне это сейчас и говорил прежде? – перебила его Тартская Дева.

– Потому что ты – единственный человек, который понимает меня, – он не хотел даже произносить имя покойной сестры, опасаясь, что она снова встанет между ним и Бриенной, но, похоже, только так можно было изгнать её призрак. Но всё же Джейме продолжил: – она нуждалась во мне.

Бриенна сглотнула ком, вдруг вставший поперёк горла:

– Я тоже нуждалась в тебе…

– Ты сильная, сильнее всех людей, которых я знаю. Я надеялся, что ты возненавидишь меня и станешь презирать, и тебе будет легче вынести всё это. Но, когда я понял, что ты ненавидишь и презираешь меня, я понял и то, что мне это невыносимо. Но я сам виноват.

– Я никогда не… ненавидела тебя и не презирала.

Должна ли она была говорить ему это? Было бы проще, промолчи она, развернись и уйди. Но Джейме был честен с нею, и она должна была ответить ему тем же. Услышав её слова, он опять улыбнулся.

– Я рад это слышать. Но я настолько эгоистичен, что мне этого мало. Я хочу большего… Что ты ответила своему отцу? Что ты ответишь мне, Бриенна Тарт?

Она молчала, опустив взгляд на свои сапоги. Она думала, что у неё больше времени на размышления, а теперь её вынуждали дать ответ сию же секунду. Впрочем, нужно ли было долго раздумывать, если уже много месяцев в своём сердце Бриенна хорошо знала ответ? Прохладные пальцы Джейме коснулись её щеки, вынуждая девушку поднять взгляд. Глаза их встретились, и Ланнистер провёл большим пальцем по губам Бриенны. Она затрепетала, но нашла в себе силы ответить серьёзно, почти грозно:

– Если ты ещё раз посмеешь покинуть меня, мне придётся тебя убить.

***

Сидя за накрытым к завтраку столом в Великом Чертоге Закатного, Санса наблюдала за сестрой. Уже несколько дней Арья ставила свой кубок рядом с бастардом короля Роберта и день ото дня выглядела всё более счастливой. Быть может, когда дело касалось убийства, Арья и была скрытной, но любовь или ненависть её не научили скрывать даже в Браавосе. Любила и ненавидела эта всегда сдержанная воительница не менее пламенно, чем чумазая девчонка, вечно сбегавшая с благонравных уроков септы. Узнав, что леди Бриенна намерена связать свою жизнь с Джейме Ланнистером, Арья пришла в ярость – она ненавидела сира Джейме лишь немногим меньше, чем его сестру-королеву, и даже то, что ей пришлось выхаживать Цареубийцу во время его болезни, почти ничего не изменило. Она не могла поверить, что такая безупречная леди-воительница могла найти хоть что-то достойное в мерзавце и клятвопреступнике, и заявила о своём желании как можно скорее покинуть Тарт. Леди Бриенне стоило некоторых усилий уговорить её остаться на свадьбу, но всё равно Арья сдалась быстрее, чем могла предполагать Санса. Леди Бриенну Арья любила и восхищалась ею. Теперь она сидела подле Джендри Баратеона, то и дело касаясь его руки, плеча, шеи, льнула к нему, как травинка на ветру льнёт к могучему дереву, и улыбалась так много, как… Санса никогда не видела свою сестру такой улыбчивой. Об отплытии на запад Арья больше не заговаривала, и величавый галеас, жемчужина флота Штормовых Земель, без дела покачивался на волнах у берегов Тарта.

Санса Старк грустила, хотя неизменная учтивая улыбка не покидала её лица. Она была рада за сестру, примирившуюся со своими чувствами, и за леди Бриенну, которая за долгий путь, который они прошли вместе, стала ей не служанкой, но подругой. И всё же к радости примешивалась острая постыдная зависть, ведь они обе нашли в себе силы побороться с сомнениями и условностями и обрели то, чего так страстно жаждали их сердца, Санса же… Кроме того, она чувствовала себя одинокой: леди Бриенна после замужества, конечно, останется на Тарте, и для Арьи Штормовые Земли станут новым домом. А ей придётся вернуться в холодный и тихий Винтерфелл и покориться судьбе, стать женой того, кого посчитает достойным руки Хранительницы Севера королева; теперь её титул и обязанности казались ей не почётными, а тягостными, словно наказание. Единственная душа осталась у неё, единственное сердце, преданное и постоянное, меч, который не предаст. Глаза Сансы нашли Сандора Клигана в нижнем конце стола, и девушка отметила, что Пёс ещё более угрюм и мрачен, чем обычно. Она разволновалась, сердце чуяло недоброе, но подойти к Клигану мешали условности, которые она всё ещё не решалась отбросить – благородной даме, сестре короля не следует проявлять слишком много внимания к рыцарю из своей охраны; могут пойти слухи, и её репутация будет погублена… Эти догмы, прочно усвоенные ею в детстве на уроках септы Мордейн, казались Сансе теперь недопустимо напыщенными, но всё же что-то мешало ей показать Сандору и всем остальным, что ей не безразличны чувства этого человека.

Пока Санса раздумывала, в Великом Чертоге появился лорд Селвин с дочерью и держащимся чуть позади них Джейме Ланнистером. Невольно девушка улыбнулась, отметив, что Цареубийца буквально весь лучится гордостью, смотрит с вызовом, словно ищет недруга, с которым мог бы побороться и отстоять своё счастье. Леди Бриенна по большей части не поднимала глаз, однако в те редкие мгновения, когда её взгляд останавливался на ком-то в зале, лазурь его сияла любовью и счастьем не меньшим, чем удовлетворение Цареубийцы. Даже в уголках рта всегда сурового лорда Тарта притаилась улыбка. Когда сир Джейме и Бриенна заняли свои места, Вечерняя Звезда остался стоять. За столом притихли, прислушиваясь к лорду Селвину. Санса заметила, что Арья непримиримо поджала губы, бросив взгляд на Цареубийцу, и придвинулась вплотную к Джендри, словно ища у того защиты. Краска бросилась в лицо молодому Баратеону, и он, склонив голову, что-то прошептал Арье.

– Милорды и миледи, – обратился к ним лорд Селвин, – я хочу сообщить вам, что завтра моя дочь обвенчается с сиром Джейме Ланнистером, и я надеюсь, что наши высокие гости будут присутствовать на этом торжестве.

Санса полагала, что Цареубийце было плевать, почтят ли его свадьбу Старки, но его невеста уважала и любила её и Арью не меньше, чем они уважали и любили её. И не менее важно присутствие сестры короля на этой свадьбе было для Вечерней Звезды, хотя лишь богам было известно, в какую ярость впадёт королева Дейенерис, когда узнает, что самый ненавидимый ею человек в королевстве взял в жёны наперсницу леди Сансы, сестры короля, с молчаливого одобрения Хранительницы Севера. Джону придётся здорово потрудиться, чтобы утихомирить её и не допустить, чтобы громадного Дрогона выпустили из Драконьего Логова.

Сидящие за столом разразились громкими аплодисментами; кому-то нравился Джейме Ланнистер, кому-то, как Арье, совсем наоборот, но большинство здесь присутствующих любило леди Бриенну и желало ей счастья. А лишь слепой не увидел бы, что Тартская Дева счастлива до умопомрачения, и что грядущая свадьба означало воплощение её самых смелых, несбыточных мечтаний. Санса присоединилась к поздравлениям, но очень скоро её внимание привлёк другой человек: Сандор Клиган выглядел угрюмым настолько, насколько только мог быть угрюмым человек в столь приятной и мирной обстановке. Широким резким жестом он опрокинул в себя остатки напитка из своей кружки, поднялся, перелез через скамью и удалился с таким видом, будто окутавшая чертог радость претила ему. Никто, кроме Сансы, не заметил его исчезновения, а она, напротив, почувствовала грусть и какой-то суеверный страх; краски прекрасного солнечного, напитанного счастьем дня померкли, лучшее борское вино – редкость после кровопролитной и затяжной войны – выставленное лордом Селвином в честь объявления помолвки дочери, стало отдавать кислятиной на языке. Извинившись перед леди Бриенной, которая как раз обратилась к ней с каким-то вопросом, Санса поднялась и пошла к выходу. Она старалась не думать о том, как выглядит Хранительница Севера, плетущаяся вслед бедному рыцарю, назначенному в её же стражники. Но вдруг, хоть она и находилась среди друзей, под неусыпной охраной лучших людей Вечерней Звезды, ей стало страшно и неуютно, и девушка ощутила странную потребность быть рядом с Клиганом. Она хорошо помнила, как он защищал её в Королевской Гавани, и инстинктивно знала, что, стоит ей оказаться рядом с ним, как все её беды и тревоги покажутся не серьёзнее детской шалости.

По каменным замковым коридорам она следовала за удаляющимися тяжёлыми шагами так неотвратимо, как если бы была связана с Сандором невидимой, но очень крепкой нитью. Так, петляя, она выбралась на наружную стену Закатного; свежий ветер, налетавший с моря, трепал её плащ, разметал по плечам рыжие волосы, до этого сплетённые в сложную, но не крепкую причёску. Санса старалась двигаться тихо, но Сандор Клиган не был бы тем воином, которым был, если бы позволил кому-то к себе подкрасться. Даже ей.

– А, миледи, – даже не оборачиваясь, не слишком почтительно пробормотал он.

Сансу задело такое равнодушие – оно причиняло тем больше боли, что с момента их встречи в Королевской Гавани Сандор всегда говорил с ней тепло.

– Вы не поздравляете будущих жениха и невесту. Вы не рады за леди Бриенну?

Клиган лишь фыркнул.

– Рад, если это действительно то, чего она хочет. Видят Семеро, Цареубийца – не тот человек, с которым бы большинство женщин связало свою судьбу, но если леди Тарт он по душе – почему бы и нет? Мы все слишком долго были на волосок от смерти, чтобы отказывать себе в удовольствиях, которые у нас ещё остались.

– Полагаю, что моя сестра решила следовать тем же путём, – разговор принимал неожиданный и странный оборот, и Сансе эта светская болтовня казалась глупой – о, только не с Сандором! Но впервые в жизни она не могла найти подходящих слов.

– Очень раз за неё, – сдержанно ответил он. Похоже, ему эта тема тоже не была по душе, и не удивительно.

Санса помолчала и подобралась ближе к мужчине, стала рядом. Как когда-то на корабле, они стояли совсем близко друг к другу, и их руки, лежащие на каменном зубце древней крепости Тартов, почти соприкасались.

– Поскольку ни одна из них со мной не останется, я очень рада, что вы будете со мной. С вами мне будет не так одиноко и не так страшно, – доверительно проговорила Санса.

Тут он впервые взглянул на неё, и в его тёмных глазах девушка увидела что-то, что совсем ей не понравилось.

– Боюсь вас ранить, миледи, но я тоже буду вынужден покинуть вас.

Если бы Сансу исподтишка ударили ножом, это не было бы для неё большей неожиданностью. И более болезненной. Девушка несколько раз быстро моргнула, словно этот Сандор Клиган – нелюдимый, злой, жестокий – был лишь видением, которое может исчезнуть. И она бы хотела, чтобы это оказалось сном, неправдой, чьей-то злой шуткой – она бы простила и это! Но слова его продолжали звучать в ушах девушки, а страх одиночества, вновь разбуженный этими словами, опутывал её своими липкими щупальцами.

– Вы шутите! Вы… вы не можете так поступить, сир… – она не знала, чего было больше в её голосе: мольбы или возмущения.

Но, так или иначе, её слова разозлили Клигана. Он повернулся к ней лицом, склонился над ней, оказавшись так близко, что Санса без труда разглядела каждую нить в уродливой вязи шрамов на его лице.

– Вот как?! Не могу – в самом деле?! Разве я ваш знаменосец, разве я принадлежу тебе, Пташка? – глаза его угрожающе сверкнули, когда он вернулся к её старому прозвищу и отбросил всякое почтение. – Я уйду, как только захочу. Если Цареубийца, помня долгие дни, что мы провели в одной комнатушке, предложит мне место стражника здесь, на Тарте, я, быть может, соглашусь. А если нет – отправлюсь в Спорные земли, думаю, отряды наёмников перегрызут друг другу глотки за такого красавца, как я, – с этими словами он хрипло – и горько – рассмеялся.

Но Сансе было не до смеха. Губы её дрожали, в уголках глаз скопились предательские слёзы.

– Я вовсе не это… Но вы же обещали! Обещали, что будете оберегать меня, защищать, что не покинете! Вы дали слово!

Казалось, вспышка минула, и Сандор немного смягчился. Уцелевший уголок его губы дёрнулся в печальной усмешке.

– Дал и могу забрать его, когда захочу. Я не рыцарь, помнишь, Пташка? И все рыцарские обеты мне нипочём.

– Почему? – тихо, одними губами шепнула она.

Какое-то время Сандор молчал. И, когда ей показалось, что он так и не ответит или отругает и велит убираться прочь, он заговорил:

– Я не могу допустить кровопролития, за которое возненавижу сам себя потом.

– Крово… Что?! О чём вы говорите?! – непонимающе пролепетала она; слова Клигана внушили ей страх.

Мужчина рассмеялся тихим и горьким, безрадостным смехом.

– Я говорю о том, что был бы счастлив избавить тебя, Пташка, от муженька, подобного Рамси Болтону. Но едва ли миледи, – теперь он нарочито поклонился, – вновь достанется такой супруг – Боги и брат-король сохранят вас от этого. Значит, возможно, вы даже полюбите своего мужа, ну а тогда уж тогда я едва ли смогу сдержаться и не натворить бед; видите ли, я настолько груб и дурно воспитан, что не смогу не ревновать и спокойно смотреть, как другой сидит по правую руку от вас и еженощно ведёт вас в постель. Я не рыцарь из песни, Пташка, – докончил он.

Сандор замолчал и отвернулся. Сердце стучало у Сансы в горле, воздуха не хватало, и она глупо открывала и закрывала рот, силясь вдохнуть. Раздосадовано она подумала о том, что наверняка похожа сейчас на вытащенную из воды рыбёшку и выглядит смешно. Она не была уже юной глупышкой, успела побывать в кошмарном замужестве, но всё ещё не верила, что кто-то кому-то способен говорить подобные вещи. И, уж тем более, не Сандор Клиган. Не ей.

– Си… Сандор, что вы такое говорите? – поняв, насколько глупо прозвучали её слова, Санса добавила: – я вовсе не собираюсь…

Но он её перебил:

– Я люблю вас, миледи, с той поры, как вы были испуганной одинокой пичугой в Королевской Гавани. Тогда я думал, что мне просто нравится быть кому-то защитником, но после… Я не перестал любить вас, и когда вы стали почти королевой, – он снова смотрел на неё, и его лицо было свирепым и замкнутым – Санса никогда не думала, что любовное признание может быть так похоже на настоящую угрозу, – и был счастлив, когда оказалось, что вам снова нужна моя защита. Я не собирался вас обманывать – просто понял, что не смогу вас ни с кем делить, а придётся, ведь я – просто солдат домашней гвардии, и в женихи вам не гожусь, – для пущей убедительности он ткнул пальцем в изуродованную щёку.