Текст книги "Во имя спасения (СИ)"

Автор книги: Bella_Black

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Сердце Тартской Девы билось неистово где-то в горле. Живой! Второй раз подобная дерзость сошла ей с рук. Она ощущала на себе пристальный, горящий взор Джейме, но воспретила себе оглядываться на спасённого ею рыцаря; она сделала это не потому, что чего-то ждала от Цареубийцы, его благодарность была ей не нужна, она просто не хотела видеть, как он погибает. Чувствуя, как румянцем загораются щёки, она поклонилась.

– Благодарю вас, Ваше Величество. Я предполагала, что такое может случиться… И я написала отцу на Тарт… Лорд Селвин пишет мне, что готов принять сира Джейме на службу, если он того пожелает… – конечно, отца пришлось почти молить. Но она явится домой всего на несколько дней, и можно надеяться, что радость затмит в Вечерней Звезде гнев и гордыню. А потом она уедет, и Джейме пусть живёт своим умом.

Крошечными ядовитыми огоньками вспыхнуло несколько шепотков. Многие ли из присутствующих знали о том, что случилось между нею и Джейме в Винтерфелле? Едва ли – большинство тогда уже двинулось по Королевскому Тракту с войском королевы. Но слуги что-то видели или слышали и рассказали другим слугам, а те – своим хозяевам… И всё же то, чего больше всего боялась Бриенна, не случилось, а на остальное ей было почти плевать: пока с Бриенной был её меч, можно было не опасаться, что кто-то станет смеяться ей в лицо.

Дослушав, Дейенерис передёрнула плечами. Пальцы её с такой силой стискивали руку Джона, что костяшки их побелели, словно только его прикосновение удерживало её на грани безумия.

– Мне дела нет, миледи. Уберите его с глаз моих долой, вот и всё.

Он поджидал Бриенну в одном из закоулков уцелевшей чудом галереи. Гигантская фигура Пса только что исчезла за поворотом; узнав, что Джейме не намерен двигаться дальше, пока не поговорит с леди Тарт, Клиган обозвал его дураком и предателем и множеством других ещё менее приятных слов. Ланнистер едва повёл ухом: он бывшему телохранителю сына в друзья не набивался и ничего не обещал, хотя, надо признать, совесть его была не совсем спокойна, когда он думал о том, как Пёс с трудом добирается до их крошечной обители в другом конце Красного Замка. Но, на счастье Сандора, прямо на них налетела, спеша оказаться подальше от королевы, леди Арья Старк. Она макушкой не доставала и до плеча Клигана, но привычным жестом перекинула здоровую руку мужчины через шею и увлекла его за собой, напоследок злюще глянув на него самого. Джейме леди Арью не боялся – она была младшей, а над нею были рассудительная и благоразумная Санса Старк и сам король Джон. Правда, Пёс как-то поведал Джейме о некоем списке юной мстительной волчицы и о том, как она жалеет, что её собственные маленькие ручонки не дотянулись до Серсеи раньше Дрогона. Клиган предостерёг его тогда: мол, жажду крови и мести Арья Старк всё ещё не утолила, как знать, не сочтёт ли она Цареубийцу достойной половиной покойной королевы, не заставит ли его расплатиться с нею. Джейме смолчал, но сам всё думал, могла ли девушка знать о его роли в том, что Болтон переметнулся от Старков к Ланнистерам? Если она знала, добра ему ждать не приходилось. Одна надежда была на леди Сансу и то, что она сможет вразумить сестру.

Словно на его мысленный зов, Санса Старк появилась в галерее. Следом за нею шла Бриенна; увидев тяжело опершегося о стену Ланнистера, Тартская Дева лишь на секунду сбилась с шага. Другой бы и не заметил, но Джейме слишком хорошо изучил её. Леди Санса, заметив его, с удивлением воззрилась на мужчину, и тут же бросила мимолётный взгляд на свою леди-рыцаря.

– Вы держались сегодня отменно, сир, – вдруг сказала она. Джейме опешил: учтивости у Сансы Старк мог поучиться любой, и она явно недолюбливала королеву Дейенерис, но её слова прозвучали для Ланнистера почти похвалой, и это было слишком неожиданно.

– Благодарю вас, миледи, – Джейме неуклюже поклонился. Даже от такого простого движения дурнота подкатила к горлу, и перед глазами поплыли тёмные круги. Ещё не хватало сейчас свалиться здесь на глазах у Бриенны и Сансы! Он не желал выглядеть ещё более жалким, чем был. – Я хотел бы поблагодарить леди Тарт за заступничество… Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня, несмотря на то, что я недостоин и капли подобной доброты… – Цареубийца упорно искал взгляда Бриенны, так же упорно избегая смотреть на леди Сансу.

Бриенна насупилась, её госпожа же, напротив, буквально заискрилась лукавством. Она знала, понял Джейме. Рассказала ей Тартская Дева, или девушка сама догадалась – но она знала. От этого ему почему-то стало не по себе. И, спустя короткое мгновение, каблучки Сансы уже застучали в одном из боковых коридоров. Джейме и Бриенна остались одни в галерее.

– Вы расплатитесь со мной сполна, если будете хорошо служить моему отцу. Если же вы не примете это предложение и решите устроить свою жизнь по-другому…

– Бриенна, – тихо, но настойчиво остановил он её. От этой придворной болтовни, которая так плохо давалась им обоим, к тому же, не было никакого проку. – Зачем ты это сделала? Снова. После всего…

Он не хотел напоминать ей, хотя сам не мог забыть и, конечно, не мог и надеяться, что она забыла или простила его. Джейме поступил подло, разбив сердце этой светлой, нежной девушке. Сам себя он не простит никогда, он знал это. Широкое некрасивое лицо Тартской Девы вдруг исказилось от злости. Но и это было лучше равнодушия.

– Быть может, нужно было позволить ей убить тебя. Может быть, так было правильно. Но я ещё хочу спокойно спать по ночам!

От ярости, с которой были сказаны эти слова, Джейме опешил. Но ярость эта ещё давала ему надежду… если он вообще имел на неё право, на эту надежду. Ланнистер хотел остановить девушку, но ему ещё не хватало здоровья и прыти, так что Бриенна легко обогнула его, ускользая от его пальцев, и через секунду скрылась на лестнице

Джейме облизал губы, задумчиво глядя ей вслед. Сердце его колотилось в груди, словно он пробежал не одну лигу. Но, если до этого мгновения у него и были ещё какие-то сомнения в том, принять ли милостивое предложение Селвина Тарта, то теперь решение было принято.

***

Когда стемнело, в их комнатку заглянула леди Санса. Она приходила каждый день, то с сестрой, а то сама, но никогда с нею не было её телохранительницы. Пёс, правда, говорил Джейме, что в день их приезда в Королевскую Гавань и леди Бриенна пришла вместе с Сансой, но Ланнистер тогда метался в бреду, а больше она не приходила.

Вот и теперь молодая северянка была одна.

– Я знаю, что сегодня королева одарила вас титулом и землями, – коротко поздоровавшись с Джейме, обратилась она к Сандору. – Хоть вы и без того наследовали всё после смерти брата, во власти Дейенерис было всё переиначить… – девушка невольно взглянула на Цареубийцу и тут же отвела взгляд. Негоже напоминать мужчинам об их неудачах, особенно таким гордым, как сир Джейме. Впрочем, не было похоже, что утрата наследства его слишком огорчила; он выглядел куда более несчастным, когда говорил с Тартской Девой. – Я, конечно, не смогу предложить вам так много… Джон… я хотела сказать, король, мой кузен, – Санса всё ещё не могла привыкнуть к тому, кем на самом деле оказался Джон Сноу, и порой забывалась, – сделал меня Хранительницей Севера. Мне понадобится гвардия, которая будет верна мне, и просто преданные люди… – не договорив, она выразительно посмотрела на него, надеясь, что её взор скажет Клигану больше, чем слова. Она волновалась больше, чем полагается, в этот момент.

Сандор не верил собственным глазам, собственным ушам: в глубокой лазури её глаз мужчина прочёл… надежду. А ещё страх и что-то очень близкое к мольбе. Было ли это, в самом деле, тем приглашением, о котором он мечтал так долго? Он сглотнул. Санса была рядом с ним, такая прекрасная, нежная, сильная… Ему казалось, что теперь, натерпевшись горя и победив, леди Старк не нуждается ни в ком. Но, выходит, в нём она нуждалась.

– Вы хотите, чтобы я служил вам в Винтерфелле? – осторожно переспросил Сандор.

Джейме Ланнистер на соседней кровати усердно делал вид, что читает книгу, но при этих словах Сандора с его губ сорвался смешок. Клиган поклялся про себя, что если этот потрёпанный золотой ублюдок позволит себе ещё что-то подобное, он прикончит его во сне.

– Не служить, нет… это не совсем верное слово. Но… вы нужны мне там, – очень тихо проговорил Санса, словно собственные слова её пугали.

В горле у Сандора пересохло. Ему и не снилось, что Санса Старк однажды скажет ему что-то подобное. Но раз уж сказала… Отказываться было попросту глупо.

– Тогда я буду с вами. В Винтерфелле или любом другом месте.

Сердце мужчины ёкнуло, когда он увидел неподдельную радость, отразившуюся на лице девушки, и облегчение. Он, в самом деле, готов был поклясться ей в чём угодно, следовать за нею по пятам в семь преисподних и даже дальше, если она попросит. Одним только взглядом Санса Старк безжалостно содрала с него броню, выпестованную за много-много лет, а под этой бронёй он рассыпался, плавился от звуков её голоса и этих лукавых искорок в голубых глазах. Он убьёт за неё, умрёт за неё, без права, без намёка на какую-либо надежду о большем… Но, когда она вот так смотрела на него из-под полуопущенных ресниц, даже самые смелые надежды не казались ему несбыточными.

Его рука неловко дёрнулась, посунувшись к ладони Сансы, лежавшей на одеяле, но всё же Пёс не посмел прикоснуться. Санса сделала это сама; когда её тоненькие пальчики коснулись мозолистой ладони мужчины, Старк почувствовала, как жизненная сила приливает к ней. И краска к щекам тоже тотчас прилила. Она не могла признаться, даже самой себе, как сильно боялась его отказа. В Винтерфелле он был сперва просто одним из, в ком отчаявшиеся хозяева Севера, чей дом должен был стать первым заслоном от Иных, так невыносимо нуждались. Она сперва думала так о Сандоре, но затем всё переменилось. Когда она стала встречать его в коридорах замка. Когда видела, как свободно болтает с ним, не слишком сдерживая свою неистовую противоречивую натуру, её сестра. Когда он выжил, она выжила, они выжили – победили. Там, на пиру, когда он коснулся её руки и взглянул так, так… Она была для него всё ещё Пташкой Джоффри – пугливой, глупой, нуждающейся в чьей-то заступе – но и королевой, повелительницей тоже была. Санса видела это в его взгляде тогда. Затем, когда он однажды утром исчез вместе с Арьей… Уехали многие, не только он, но никто из десятков покинувших Винтерфелл людей не волновал её. О причинах Санса старалась не задумываться, и всё, что она знала о себе и Сандоре Клигане с тех пор, как в Королевской Гавани она узнала, что Сандор чудом выжил – он нужен ей.

Леди Винтерфелла встала, оправила юбки. Оставалось сделать ещё кое-что…

– Сир Джейме, как бы невзначай сказала она, словно не собиралась этого делать, а так, спохватилась… – если вы принимаете предложение леди Бриенны… Мы все отплываем завтра на Тарт: леди Бриенна желает навестить отца, а я – взглянуть на место, где она выросла; моя сестра получит свой корабль в Штормовых Землях, а лорда Баратеона мы доставим домой. Лорд Клиган, – она улыбнулась Сандору, отметив про себя, как набычился мужчина при этом новом для него титуле, – так же едет с нами, раз он согласился… И так всё равно, даже со всеми остановками будет быстрее, чем тащиться через весь Вестерос по Королевскому Тракту… Словом, если вы согласны, «Дитя снегов» будет ждать вас у причала завтра утром.

– «Дитя снегов»? – не веря собственным ушам, уточнил Джейме. Он не знал, благодарить ему Сансу или смеяться над тем, что она так по-девичьи не осталась в стороне. Ланнистер бросил быстрый взгляд на своего товарища по несчастью: Сандор-то смеялся, не сдерживаясь, и даже в металлической серости его глаз нашлось место непривычной улыбке. – Завтра? – он, конечно, был согласен, только не думал, что так скоро…

– Миледи что, сводничеством занялась? – фыркнул Клиган.

Санса раздражённо взглянула на него, но ответом его не удостоила.

– Это галея лорда Мандерли, он любезно одолжил её Брандону, а теперь настало время её вернуть, – прозвенел сталью её голос. Она не собиралась забывать, кто она, и какое одолжение делает Джейме Ланнистеру, вот так вступаясь за него. И сделает всё, чтобы он тоже это не забыл. Но смеяться над нею она не позволит ни Цареубийце, ни Сандору.

***

Арья нашла Джендри в совершенно неожиданном месте: на пристани, освещённой тусклым лунным светом да несколькими трепещущими на слабом солоноватом ветру факелами. Она предполагала, что лорд Баратеон захочет попрощаться с городом, в котором родился и вырос, но никогда не думала, что он станет делать это в порту. Молодой лорд Штормового Предела наблюдал, как грузили «Дитя снегов». Завтра, завтра он отплывёт на этой галее в земли, которых никогда не видел, чтобы править людьми, которых не знает. Земли Баратеонов, земли его отца, его земли. Мог ли безродный кузнец хоть мечтать о чём-то таком? И почему его мечты оказались горькими на вкус, когда сбылись?

Арье он отчего-то показался несчастным – а, может, он просто задумался.

– Не могу дождаться рассвета, – с некоторых пор к нему стало невозможно подкрасться. – И миледи, полагаю, тоже, – Джендри оторвался от созерцания матросов и носильщиков и, чуть обернувшись, посмотрел на Арью.

Девушка почувствовала, что, против всякой логики, краснеет под этим взглядом.

– Нет, – подойдя ближе, она встала рядом с Баратеоном и тоже принялась рассматривать величавую галею, чьи свёрнутые паруса походили на сложенные крылья какой-то хищной птицы. – Мне жаль прощаться с братьями. Но я полагала, что ты будешь скучать по Королевской Гавани.

– Вот уж нет, – быстро выпалил он. – Не по такой уж точно, – добавил более сдержанно, но с горечью. – Сильно ли я тебя удивлю, если скажу, что, как и ты, не собираюсь сюда возвращаться? Только моё убежище несколько…

– …ближе, – подсказала Арья.

Он, в самом деле, её удивил. И больше всего тем, что, находясь вот так близко к ней, был совершенно спокоен. Арья была готова стукнуть себя за эти мысли, но её самолюбие совершенно неожиданно было уязвлено. Девушка полагала, что, отказав Джендри, сможет быть холодной с ним или хотя бы отстранённой, как это полагалось, но предательские мысли о его руках и губах нет-нет да всплывали в её голове, заставляя отчаянно краснеть. Вот и сейчас она волновалась, как девчонка, а не как воин, которым была. Выпад Джендри в тронном зале перед лицом короля и королевы стал для волчицы полнейшей неожиданностью, и она до сих пор не знала, стоило ей радоваться или обижаться. Помолчав некоторое время, Старк заметила:

– Королеве это может не понравиться. Не для того она сделала тебя лордом, чтобы ты спрятался от неё в Штормовом Пределе.

Он лишь фыркнул.

– Я не просил отдавать мне Штормовые Земли – и, видят Боги, пользы это мне принесло немного, – юноша выразительно посмотрел на Арью, и от этого щёки девушки заалели пуще прежнего. – Но, раз уж она это сделала… Лорд должен находиться в своих землях, не так ли?

– Я попрошу Джона замолвить за тебя словечко, если Её Величество станет гневаться. Ты ему нравишься.

Кривая усмешка тронула губы Баратеона.

– Я бы предпочёл нравиться его сестре.

– Джендри… – Арья не знала, что сказать. Сердце её по-прежнему билось сильнее рядом с ним, а его близость волновала всё больше с каждым мгновением. Она избегала смотреть на его лицо, губы – и он тоже не глядел на неё. Арья не могла его винить. Лишь глупые кокетки ждут, что мужчина, которому они отказали, станет умолять снова и снова. Быть может, изнеженные южные лорды в шелках и кружевах и в самом деле так поступали, но Джендри не был изнеженным, да и на лорда мало походил: на нём по-прежнему была варёная кожа и тёмное прочное полотно, лишь новее, чем его прежняя одежда. И только пряжка в виде скачущего оленя у горла напоминала о том, как возвысился Джендри Уотерс. Напоминала она об этом и Арье – если бы она смогла об этом позабыть. Лорда или кузнеца, она любила его одинаково сильно, но к лорду прилагался замок, земли, приличия и традиции, платья и бесполезная мишура – всё то, что она ненавидела с того времени, как вообще стала что-либо понимать.

– Иногда я думаю о том, что ты бы дала мне иной ответ, если бы я остался кузнецом. У него ведь нет замка, и леди ему не нужна, а дети… Ну, много их у кузнеца быть не может.

– У кузнеца есть свобода, которой нет у лорда, – едва слышно выдохнула Арья.

Она была уверена, что он услышал. Но и виду не подал.

– Потом я усомнился, это ли всё ты так не любишь… или всё же меня.

Девушка не ответила. Она кусала губы, запрещая словам сорваться с языка, и невероятной ценой ей удалось промолчать. Джендри, глупый бастард, был не прав, но, что бы она сейчас ни сказала, это бы разбило его сердце. И ей тоже, превратив острые осколки в мелкое крошиво. Слыша, как поскрипывает покачивающееся на волнах «Дитя снегов» – и это вдруг осталось единственным звуком в упавшей на них, словно пуховое одеяло, густой ночи – Старк стремительно пошла прочь.

Уцелевшие строения Красного Замка были переполнены прибывшими на поклон к королеве лордами и теми, кто прибыл с Дейенерис из-за моря, поэтому сёстры Старк, вопреки их положению, делили одну комнату. На часах у дверей спальни стоял гвардеец в сером с белым плаще, хотя Арья и ожидала увидеть леди Бриенну, которая мало когда позволяла себе отлучаться от Сансы. Коротко кивнув в ответ на поклон солдата, девушка проскользнула в комнату. Тихая, как тень, она кралась, не желая разбудить Сансу. Поэтому, когда она услышала голос сестры, она самым позорным образом вскрикнула.

– Тебе вовсе не обязательно это делать.

– Что? – буркнула Арья, сбрасывая одежду и забираясь под одеяло.

– Отправляться за море, – устало и терпеливо ответила ей сестра. – У тебя в Вестеросе есть дом.

– Винтерфелл теперь твой. Не то, чтобы я завидовала, но я не хочу быть вечной гостьей на твоих хлебах.

– Винтерфелл всегда останется твоим домом, – возразила Санса. – Но я говорю не о нём. Разве лорд Штормовых Земель не отдал тебе своё сердце?

Некоторое время Арья молчала. Они всегда ссорились и спорили, сколько она себя помнила, но это было не похоже ни на одну из их перепалок. Санса повзрослела и многому научилась: теперь она с лёгкостью отыскивала раны сестры и безжалостно посыпала их солью. Хорошо, что в Чёрно-белом Доме её научили терпеть боль. И лгать. Лгать она теперь умела лучше, чем что-либо ещё. Всем, кроме себя.

– Отдал или нет, – огромное, почти непереносимое усилие воли – и её голос был бесстрастен, – я не могу его принять.

Её зрение было острым даже во тьме, и Арья увидела, как Санса пожала плечами.

– Ты не можешь его не принять. Вопрос только в том, сможешь ли ты открывать свои новые земли с таким грузом или пойдёшь ко дну.

Комментарий к II

Санса Старк – главный шиппер…всех:)

========== III. ==========

Они стояли на пристани в лучах рассветного солнца. «Дитя снегов» покачивалось на волнах, капитан нетерпеливо расхаживал по палубе, не решаясь всё же поторопить своих царственных пассажиров. Цареубийца, леди Бриенна и Сандор Клиган взошли по сходням, чтобы занять свои каюты – никто из них, вероятно, не вернётся в Королевскую Гавань больше никогда. Лорд Баратеон остался на палубе в компании капитана, и Арья чувствовала на себе его взгляд; от этого ей становилось неуютно и почему-то немного стыдно. Но она заставила себя не думать о Джендри хотя бы в эти минуты.

В последний раз дети Неда Старка были вместе, и эти мгновения неумолимо утекали, словно вода сквозь пальцы.

– Ты всё ещё можешь отправиться с нами, – настаивала Арья, то и дело дёргая Джона за плащ – он по-прежнему предпочитал чёрный цвет, хоть давно уже не был братом Ночного Дозора. – Капитан будет недоволен, но подождёт, он не осмелится отказать.

С печальной улыбкой молодой король разжал пальцы сестры и убрал её руку.

– Арья, я, как-никак, король.

– Ты можешь править Севером, – она бросила быстрый взгляд на сестру, словно опасаясь, что она попытается спорить. Но Санса молчала. Хотела она быть Хранительницей Севера или нет, она знала, что Джон не примет это опрометчивое предложение. Знала это и Арья, просто не хотела признавать. – Ты будешь королём, но не здесь. Королевская Гавань – дурное место для Старков.

– Это так, – согласилась, содрогнувшись, старшая из сестёр.

– Но я не Старк.

– А Бран?

– Со мной всё будет хорошо, – их младший брат выглядел ещё более грустным, чем обычно. Взгляд его был устремлён куда-то вдаль, словно в будущее, и обеим девушкам стало не по себе от внезапной догадки.

– Ты что-то видишь? Знаешь? – Санса присела рядом с ним, взяла его за руку.

Бран посмотрел на неё, и лёгкая улыбка тронула его губы. В ответ он коснулся кончиками пальцев рыжих волос девушки.

– Я знаю, что нужен Джону. Всё будет хорошо. Времена переменились, и всё будет хорошо, – повторил он.

Санса не знала, лжёт он, чтобы успокоить её, или, в самом деле, уверен в благополучном исходе всех их затей. Для неё Брандон всё ещё оставался маленьким мальчиком, которого нужно было защищать. Однажды она – они все – уже оставили его, и тогда с ним случилось много плохого. С ними со всеми тоже, но не был ли это знак, что им нельзя, нельзя расставаться? Слова, сказанные давным-давно её отцом, снова зазвучали в её ушах. Конечно, Джон был бы рад, если бы они остались, но Сансу бросало в дрожь при одной мысли, что она может задержаться надолго в этом проклятом городе, да и Арья не согласится. Что ж, придётся им ещё раз испытать терпение Богов, если они действительно подавали им знаки.

– Вы могли бы побыть ещё немного. Погостить, – упрямо проговорил Джон. – Дени расстроена, что вы так скоро уезжаете.

Арья скривилась. Улыбка Сансы была тонкой, чётко выверенной, и она говорила об их отношении к его предложению куда красноречивее, чем все гримасы младшей сестры. Джон вздохнул, раздумывая, что сказал бы отец: в кои-то веки Арья и Санса были едины во мнении, и, по иронии судьбы, объединились против него и его жены.

– Пообещай, что отпустишь Брана, когда вы покончите… с драконом, – не унималась Арья, но, к счастью, у неё хватило ума понизить голос в конце. Пристань была пуста, но нельзя было полагаться на счастливую случайность.

Санса открыла было рот, чтобы, вероятно, приструнить сестру. Но Бран опередил её.

– Прекрати говорить так, словно Джон держит меня в плену! – в голосе искалеченного юноши послышалось так не свойственное ему в последнее время раздражение. – Если я захочу, я вернусь в любой момент.

Джон на всякий случай кивнул. Ему показалось, что в голубых глазах его брата зажглись воинственные огоньки, как когда-то в детстве, когда они с Арьей состязались в стрельбе из лука во дворе Винтерфелла. Ему это нравилось: отрешённость брата от большинства вещей в жизни пугала Джона. Он понимал, что способности Брана стали важнейшей частью его жизни, почти что заменили ему саму жизнь, но надеялся, что что-то изменится. Может быть, здесь, на юге, вдали от снегов и магии Застенья, суетливому двору Дени удастся вдохнуть жизнь в его разбитого брата?

Арья и Санса поочерёдно оглянулись на ожидавший их корабль. Капитан на палубе ускорил шаг; он тоже был северянином и не любил Королевскую Гавань. Джон неосознанно придвинулся ближе к креслу Брана. Пропитанные зловещей уверенностью, недавние слова Сансы стучали в его голове в ритме сердцебиения, страх расползался противной удушливой волной по всему телу. Неужто северянам, в самом деле, так не везёт в стенах Красного Замка? Он подумал о своём отце, окончившем жизнь в незаслуженном позоре на ступенях разрушенной ныне Великой Септы, и содрогнулся. Нет, его королева другая, добрая и справедливая, такая хрупкая, она нуждается в его поддержке и никогда не причинит ему зла. Особенно если он будет держаться в тени её трона, что Джон, собственно, и собирался делать. Он не желал власти, лишь быть с любимой женщиной и сохранить при этом голову на плечах.

– Капитан нервничает, – заметил он. – Пора прощаться.

Санса шагнула к нему первой. Несмотря на всю воинственность Арьи, её старшая сестра всегда была немного храбрее, пусть и не владела мечом и никаким оружием. Леди Винтерфелла крепко обхватила Джона за шею, прижимаясь к нему, и, к собственному удивлению, он ощутил на щеке поцелуй и влагу её слёз. Слёзы блестели на её ресницах, когда Санса отстранилась и наклонилась, чтобы обнять Брана. Даже плачущая, расстроенная, она была прекрасна; Арьино же лицо было искажено настоящим горем, слёзы струились по её щекам, губы дрожали. Она бросилась ему на шею с таким неистовством, почти яростью, словно вот-вот Джона кто-то должен был выхватить из её рук, и она должна была его защитить. Юноша грустно улыбнулся, поглаживая сестру по спине. Санса обещала писать ему, не только как Хранительница Севера, но просто как сестра, и он мог надеяться увидеть её ещё когда-нибудь – может быть, однажды, когда раны этой страшной войны излечатся, оставив по себе лишь шрамы, они с Дени совершат путешествие в Винтерфелл и дальше; но туда, куда собиралась Арья, ни один ворон не долетит – да и где в Закатных Землях отыскать одну-единственную упрямую девчонку? Понимала это и она, потому плакала так горько, обнимая и его, и Брана. Санса, закусив губу, глядела, как Арья размашистыми злыми жестами вытирала со щёк слёзы, которые всё равно никак не переставали литься. Она никогда не допускала, чтобы кто-то видел её слабость, но с ними она могла быть слабой. В последний раз.

– Игла с тобой? – спросил Джон, чувствуя, как влага собирается в уголках глаз. Нет, он не станет плакать. Его сёстры сами выбрали этот путь, они хотели этого, они будут счастливы, и всё же… Что ж, прощания всегда давались ему тяжело.

Арья улыбнулась сквозь слёзы. Рукоять тонкого клинка возникла между ними.

– Она всегда со мной, – и это было так. Игла была частью её самой, как Джон, Санса, Бран, Винтерфелл, Север… Как… она невольно оглянулась на корабль, высматривая знакомый силуэт, но Джендри покинул палубу. В Браавосе, Тироше или в Закатных Землях, куда бы она не добралась, Игла будет олицетворять всё то, что она оставила в Вестеросе. Расстаться с мечом значило потерять себя.

Джейме Ланнистер выбрался на палубу, чтобы узнать о причине задержки. Он всё ещё был достаточно слаб, всё тело его болело, а мейстер Тарли вчера в разговоре с ним осторожно усомнился в разумности такого путешествия, но сегодня Джейме впервые отказался от помощи Пса или ещё кого бы то ни было. Рано или поздно ему пришлось бы возвращаться в этот мир, а, поскольку теперь у него не было слуг и вассалов, чьей задачей было делать жизнь лорда удобнее, ему также нужно было учиться делать всё самому. Кроме того, Цареубийца не хотел предстать перед Селвином Тартом, которому теперь был обязан служить, больным и немощным; едва ли Вечерняя Звезда и без того был рад мерзавцу, клятвопреступнику и калеке, к тому же, в своих владениях. Джейме подозревал, что за эту честь, оказанную отверженному рыцарю, ему стоит больше всех благодарить Тартскую Деву. И это вызывало в нём странную смесь радости и неловкости. Было приятно, что она, несмотря ни на что, всё ещё заботилась о нём – и нестерпимо больно от того, что из всех людей именно он меньше других заслуживал её заботы.

Капитан прошагал мимо Джейме, вколачивая каждый свой шаг в палубный настил, всем своим видом показывая неудовольствие от вынужденного ожидания. Человек какого-то северного лорда, он не любил Королевскую Гавань, как и все они, почитая её средоточием порока и грязи – даже сейчас, когда дракон королевы выжег бордели и трущобы Блошиного Конца, и сам Красный Замок, где тоже творилось много непотребного. Мужчина был примерно десятью годами старше Цареубийцы; он что-то пробормотал себе под нос, а, заметив Ланнистера, лишь коротко кивнул ему. Никто не боялся больше его, никто не собирался склоняться перед ним. Но Джейме это и не нужно было. Бросив взгляд на берег, он увидел прощавшихся Старков: сёстры поочерёдно обнимали братьев, и вся эта сцена была пропитана тоской. У Ланнистера защемило сердце: с Тирионом он простился вчера под покровом ночи, запретив ему приходить на пристань, дабы не навлечь на себя гнев Дейенерис. Он был рад, что младший брат послушался, но в глубине души Джейме хотелось бы, чтобы Тирион пришёл, презрев все возможные опасности… Едва ли они когда-нибудь ещё увидятся.

Это из-за него Дейенерис перестала доверять Тириону так, как доверяла в Винтерфелле. Попавшись так глупо на пути в Королевскую Гавань, Джейме мог отрицать свои намерения или обратить всё в шутку, или позволить Тириону замолвить за него словечко перед Дейенерис, когда такая возможность ещё была. Ему не следовало предавать Тириона своим побегом. Но тогда он был уверен, что должен был спасти то немногое, что у него ещё оставалось. Сестру, с которой они делили материнскую утробу. Его зачатое во грехе невинное дитя. О Бриенне, оставленной в безопасном Винтерфелле, Джейме старался не думать. Должно быть, женщина возненавидела его – должна бы, если у неё есть сколько-нибудь гордости и здравого смысла – зато останется жива и не увидит, как рушится и плавится мир вокруг него.

В подземельях Красного Замка он подгонял сестру, не желая бесцельно погибнуть, тащил свергнутую королеву за руку дальше и дальше к выходу. Раны его сочились кровью, и он чувствовал, что неотвратимо слабеет. Грейджой ранил его неглубоко, но мужчина смертельно устал, и эта усталость была опаснее любых ран. Только бы вывести её, только бы успеть… Былой любви не осталось давно, но Джейме ещё чувствовал свою ответственность за сестру. Его вторая половина, мать его детей… беспомощная женщина в водовороте огня и камня. Вдруг его пальцы ощутили пустоту: изловчившись, Серсея выпростала свою руку из его хватки. Она остановилась и заговорила. Где-то вверху что-то с грохотом обрушилось, и Ланнистер инстинктивно пригнулся; но это не заставило его сестру-близнеца замолчать и не заглушило её жестокие слова. Она говорила, что не любит его, что презирает его за то, что он покинул её и присоединился к её врагам; что давно вытравила его ребёнка из своего чрева, потому что единственный мужчина, который остался с нею, не заслуживал такого обмана. Она говорила, а Цареубийца злился, вспоминая всё то, от чего добровольно отказался, чтобы спасти Серсею. Он мог бы тоже многое ей сказать, но не успел: вся твердыня Мейегора заворочалась, словно живая, сверху посыпались мелкие камешки. А затем волна прошла по стенам и потолку, разлилась по стенам тонкими трещинками; Джейме приметил нишу, в которой, может, можно было бы укрыться. Заставив себя забыть горькую правду сестры – единственную правду, быть может, которую она сказала ему за всю жизнь – он ухватился за платье Серсеи и дёрнул её на себя. И в этот миг замок сотрясся с невероятно разрушительной силой; Серсею отбросило от него, и Джейме, не удержавшись на ногах, упал в ту самую нишу, а сверху хлынула каменная лавина. Там его и нашли спустя долгие часы Безупречные, обыскивавшие замок в поисках своих братьев. И Серсею тоже – в двух шагах от него, неузнаваемую от ссадин и кровоточащих ран, неподвижную, бездыханную. Так ему позже рассказал Тирион. Сам Джейме, по его словам, тогда тоже выглядел не краше мертвеца.