Текст книги "Цельняпушистая оболочка 2 (СИ)"
Автор книги: Бебель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Глава 33
– Здорово, как самочувствие? – осторожно спросил я, заходя в палату.
Врачи долго не хотели меня пускать, говорили мол, пациент в глубокой депрессии и всё такое… Будто бы я сам не знаю! Черт, да я ей только недавно ногу оттяпал! Хорошо хоть эти гребанные «Гарри Поттеры» залечили культю и даже какую–никакую деревяшку присобачили. Правда, она больше походила на табуретку, нежели нормальный протез, но все же. Хоть проблем с переездом не возникнет. Если он еще состоится, конечно. Все–таки, прикольный у них мирок. У нас бы девчонка полгодика провалялась, в лучшем случае. Может всякие колдунства это не так уж и плохо?
Девушка ничего не ответила, а лишь уставилась на меня пустым взглядом.
– Это… На держи. Подарок короче. – неуверенно буркнул я, протягивая ей плюшевого дракона, размером с нее саму.
Она всё так же смотрела на меня, без какой либо реакции. Уж лучше бы ревела.
– Ты… Ты ведь знаешь что тебя хотят в интернат определить?
Сэйли не ответила, она лишь безразлично отвернулась в сторону, уставившись в окно.
– Слушай… Дело в том, что у меня, типа как, есть дом в Кентервилле… Может быть тебе лучше будет пожить с нами? – осторожно задал я вопрос.
Она вылупила на меня свои глазенки. На секунду мне показалось что они вот–вот выпадут из орбит.
– Нас там пятеро… Знаешь у нас ведь будет всяко лучше чем в интернате! – продолжил я.
– Вы хотите удочерить меня? – каким–то странным тоном спросила Сэйли.
Удочерить!? Да ну нахрен… Папашей становиться, вот еще. А хотя… А почему бы и нет? Пускай думает как хочет. Самое главное, это то, что я смогу гарантировать ей нормальную, полноценную жизнь. Ну, хотя бы относительно. Уж чего–чего, а бабло у нас есть. Бабло, сигареты, выпивка, лишнее время и куча оружия. Что еще детям надо?!
Немного погодя, я кивнул.
Это будет не так просто, всё–таки брать в казарму ребенка… То есть, – котенка, это не самая лучшая идея. Но всё–же, почему бы и нет?
Честно говоря, я совсем не ожидал, что Сэйли согласится на моё предложение. Котейка смотрела на меня такими глазами, что мне чудилось – вот–вот она накинется на меня и попытается загрызть. Но, к моему изумлению, после довольно длинной паузы, мелкая медленно кивнула и произнесла:
– С-спасибо… Я очень хочу поехать… – голос малявки дрожал, но всё же она изо всех сил старалась казаться спокойной.
Как–то зловеще прозвучало. Ну да ладно. Долго оставаться в столице я не собирался. Поэтому, без особых церемоний подхватил девчонку в больничном халате и, повесив ее на плечо, двинулся на выход. Когда персонал заметил нас с Сэйли, они словно с ума посходили… Возможно, решили что я её сожрать хочу, или еще чего. Ну не могу их винить в излишней бдительности, даже наоборот, они молодцы, правильно поступали! Вот только нахрена в меня «утками» швыряться–то!? Проклятые идиоты…
Будь моя воля, поубивал бы нахрен… Хотя нет. Вломил бы всем, таких лещей, что закачаешься! Да, так лучше. Но увы, Солярка не оценила бы моих благих намерений. А получить по башке от древней страшной бабищи мне не очень хотелось, так что пришлось терпеть и пытаться объяснить происходящее. Кое–как, мне всё же удалось втолковать персоналу госпиталя, куда и зачем я тащу Сэйли. Удивление на их мордах… Особенно, когда я упомянул принцессу. Смотрел бы и смотрел! Но, впрочем, главное, что они вроде поверили. Во всяком случае, «утками» никто больше не кидался. Даже салфеткой предложили оттереться. И на том спасибо.
Но толстого белоснежного кота, в странных очках и белом халате, мои слова не успокоили. Он начал трахать мне мозги по поводу состояния подростка:
– Да послушайте же вы меня! Ей нужен отдых и покой! Бедняжка пережила сильный стресс и последнее, что ей сейчас нужно – нервотрепка с переездом! Особенно, если она будет жить с вами, вы же абсолютно другой вид! – не унимался усатый кот, загородив мне проход и не давая и шанса моим попыткам проскочить мимо. – Ох мята, да у вас даже нет нужных лекарств и обезболивающего! Я уже молчу про квалифицированную медицинскую помощь!
Хм, а ведь он прав! Промедол–то не особо подходит…
– Ну так тащи свои лекарства! И одежду ей подбери, чтобы не замерзла! Задолбал уже нудеть! Нечего ей у вас делать. Ногу и порезы залечили? Спасибо, все, дальше сами… – как можно спокойней сказал я.
Сэйли молча висела у меня на плече, не выражая никаких эмоций… Похоже, что ей уже на всё насрать. Может поэтому она и согласилась поехать со мной? Тоже думала, что я её сожру? Только суицидницы мне не хватало!
Главврач хотел было возмутиться моей наглости, но осекся. Видимо, понял, что спорить тут бесполезно и раздраженно буркнул ближайшей медсестре, чтобы та принесла все необходимое. Через несколько минут она вернулась, таща целый мешок со всякой фигней. Таблетки, пузырьки, пилюли, даже инструкция была! Блин, а они предусмотрительные! Или забывчивые? А, неважно… Еще в мешочке оказалась коробка с ампулами… «Ну нифига себе! Да эти мурзилки… Черт, я хренею…» – удивленно думал я, вертя в руках коробочку с промедолом. Ну дают! Даже маркировку скопировали! Больные! Или, может быть, они подумали, что надписи – это, типа, какие–то заклинания? Вполне вероятно!
– А нахрена они мне промедол принесли!? – тихо удивился я, неся переодетую девчонку к вокзалу.
Автомат пришлось перевесить на грудь, чтобы мелкая не билась головой о ствол автомата. Да и плюшевую фигню нести как–то надо, не выкидывать же? Пилюли, как я понимаю, это что–то вроде кошачьего анальгина, настойки и прочая мура – тоже вся подписана… А промедол–то зачем? Мне его в ногу что ли колоть? Блин, он бы еще героин от бессонницы предложил… Хотя ладно, карман не тянет и хорошо. Мало ли, пригодится?
Сэйли вела себя тихо. То есть, совсем тихо, я даже заволновался. Окружающие котейки, то и дело поглядывали на нашу странную компанию. Мать их, нашли на что любоваться, уродцы любопытные! Тьфу, даже противно…
Когда мы уже подошли к станции, девушка вдруг издала какой–то странный протяжный вздох.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил я.
Вдруг заболело что–то? Или ей в сортир захотелось…
– Нет, ничего. Извините. – еле слышно пропищала Сэйли, как–то неуверенно поерзав на моем плече.
Блин, нихрена не понимаю в детях… Тем более в подростках! Тут что–то не то, может она пожрать захотела, но стесняется? Они же все гордые когда мелкие. Чуть сиськи–письки проклюнутся, так сразу взрослые становятся. Обернувшись, я уставился на лоток с мороженым, стоящий возле входа на вокзал. Вот как. Эти кошки жрут мороженое… А молоко где берут? У тех «минотавров» что ли? Вспомнив громадного быка, я невольно поежился.
Хм, так она что, сладкого захотела!? Учитывая недавно пережитые ею события, мороженое – последнее что должно волновать её, но мало ли? Вдруг и вправду захотела?
– Блин… Слушай, если тебе чего–то хочется, не нужно мяться! За спрос денег не берем… – сказал я в сторону своего плеча и направился к лотку.
Что же это, я ребенка мороженым не угощу? Пусть жрет пока не лопнет, не жалко. Но это я зря подумал.
«Мда… Уже, видимо, давненько эта мелкая сладостей не ела…» – размышлял я, сидя на лавке и наблюдая за тем, как Сэйли, наряженная в излишне большое платье, поглощает уже пятую порцию клубничного мороженого. Но сейчас она, хотя бы, не выглядела такой грустной. Видимо сладкое у них в деревушке редко появлялось. Ну да, верно, откуда оно там появится–то, посреди леса.
Хм, мне почему–то вспоминалось, как я, еще по кадетке, примерно также уминал конфеты… Даже хуже! Но, правда, у нас там со сладким совсем всё плохо было.
Чем кормили в столовой я даже вспоминать не хочу. Девяностые, хренли. А денег на буфет у меня никогда не было. Другим пацанам родители деньги да всякую фигню таскали, а мне хуй. Блин, вот интересно, а почему мамаша так ни разу и не приехала? Неужели так сильно была занята с новым хахалем?
На наш поезд мы уже опоздали, но я не решался торопить обжору. Черт, да она там такого навидалась… Если бы она только сказала, я ей бы весь лоток скупил! С котом в придачу! Да и к тому же, когда девушка ела, то больше напоминала обычного послушного ребятенка. А не измученную жертву концлагеря, потерявшую родителей, всех друзей и ногу.
Наконец, когда мелкая съела все девять порций я, подхватил её и, повесив на плечо, собирался уже двинуться к кассе за новыми билетами, но девушка тихо потребовала, чтобы я её отпустил. Хмыкнув я подчинился. Положив плюшевого дракона обратно на лавку, я аккуратно поставил мелкую на платформу.
– Спасибо. Я сама попробую… – смущенно проговорила Сэйли, пробуя пройтись.
С табуреткой вместо ноги, получалось не очень. Но, несмотря на явную боль, мелкая наотрез отказалась от предложенного плеча. Блин, ладно, если хочет быть самостоятельной – ну не заставлять же её? Кое–как, нам все же удалось, обменяв старые билеты на новые, сесть на нужный поезд. Уже в вагоне я снова попытался помочь мелкой забраться на сиденье, но, наткнувшись на недовольный взгляд, отступил. Ну и хрен бы с ней…
– У меня боец, Скоков, вроде неплохо по дереву работает… Протез тебе нормальный забабахаем, а не это говно. Будешь как новенькая, блин. – с наигранным весельем в голосе сказал я.
Мне хотелось вселить немного надежды, в беднягу. Если она не будет верить, что её будущая жизнь будет нормальной, то ей уже ничем нельзя будет помочь. Сэйли внимательно посмотрела на меня и, чуть погодя, кивнула. Именно сейчас я заметил в её глазах то, что так сильно хотел увидеть. Надежду.
Девушка, похоже, начала потихоньку верить что жизнь всё еще может наладиться. Пусть и не так, как раньше.
Хотя, плотник из рядового, как из лошади балерина…
* * *
Остальной путь до Кентервилля мы проделали без происшествий. Окружающие пассажиры то и дело косились на нас, тщательно скрывая свой интерес, но меня это мало волновало. Хрен бы с ними, пускай таращатся, не устраивать же сцену из–за это? Тем более, я был занят, рассказывая девочке всякую скучную фигню. Про Кентервилль, про человечество, про бойцов и армию, даже про свои кадетские годы не забыл. Блин, офигительные истории! Одна охренетительней другой, просто!
Впрочем, мелкая всё равно с нескрываемым интересом слушала мой бред. Даже пару раз переспросила! Черт, кому могут быть интересны мои тупые байки!? Как–будто она притворяется! Ну да ладно. Когда наконец объявили о том, что поезд прибыл в Кентервилль, я снова попытался подхватить Сэйли, но она была настойчива:
– Я сама! – как отрезала, заявила девушка и захромала на выход из вагона.
Странно, совсем недавно, она стеснялась и мямлила, а теперь едва ли не приказывает! Быстро оклемалась… Может быть на неё так подействовал мой трындеж? Ну если было скучно, могла бы и сказать, я не гордый.
Пока вешал вещмешок за спину и забирал свой автомат с плюшевой игрушкой, мелкая уже успела выйти из вагона.
– Блять!
Она сбежать что ли решила?! Мне же Солярка очко разорвет, если с ней что–то случится! Быстро собрав вещи, я пулей вылетел на станцию. Сэйли стояла на платформе и испуганно смотрела на… Ох, ну ты–то тут откуда!?
– Что так долго!? Ты должен был в полдень приехать! – с напором, грозным голосом произнесла Сивира, возвышаясь на котейкой и глядя на меня.
– Дела были… М-мороженое и всё такое… – запинаясь пробормотал я.
Черт! Ну нахрена она приперлась!? Да еще и вся расчесанная, гладкая такая. Симпатичная, зараза… Блять! Отставить зоофилию, товарищ лейтенант!
– Ваши клыки… – испуганно пробормотала Сэйли глядя на младлея.
Клыки? А, ну да, она же лунная–кто–то там. Уши мохнатые, клыки подлиннее. По мне так, разница минимальна, но местные, отчего–то, пугаются. Впрочем, у нас ужастики про вампиров тоже снимают, а там разницы–то: кожа побледнее, глаза покраснее, да те же клыки. Ну да, логично.
Сивира удивленно уставилась на мелкую, перевела взгляд на меня, потом снова на нее…
– Ты её похитил что ли!? Ох, мята! Что ты с ней натворил, драконово ты семя!? – злобно зашипела клыкастая кошатина.
Несмотря на все эти угрозы и злобное шипение, я всё равно был очень рад её видеть. Хоть я и тщательно это скрывал. Здорово всё же вернуться домой…
Но почему меня вечно принимают за хрен пойми кого!? Похитил… Ну охренеть теперь!
* * *
Объяснить Сивире, откуда у меня внезапно появилась «дочь», оказалось не намного проще, чем самому младлею пояснить, кто такие лунные фелениды, и почему они ни разу не вампиры. Хм, а Сивира, похоже, понравилась Сэйли. Мелкая не давала офицерше расслабиться, буквально завалив её вопросами об этих клыках и гвардии.
– А это очень тяжело!? А принцесс видели!? А драконов? – и тому подобное.
Нашла у кого про драконов спрашивать… Но вообще… Блин, я просто в восторге! Причем сразу по двум причинам: главное – то, что мелкая очень оживилась, и только её прихрамывающая походка напоминала о случившемся. Да и Сивире досталось по заслугам. Нехрен было обвинять меня не пойми в чем!
Правда Сэйли и до меня добралась.
– А почему вы не сказали, что женаты!? Про «суворовку» рассказали а… – с невинным видом обратилась ко мне девчушка.
– Да с чего ты… – хотел я уже спокойно объяснить подростку, что она ошиблась, но меня прервала младлей…
– Женат!? Когда ты успел!? Или ты врал мне!? Какого хрена, Лукин!? – завопила Сивира, что на нашу странную компанию уставилась вся Кентервильская площадь.
– Да не женатый я!!!
Блин, задолбала… Тебе–то какое вообще дело!? Вот захочу и женюсь на Лисси! Нет, на Солярке! И хуй мне что будет. Ну, разве что на месте испепелят, но это мелочи.
– Сэйли, ты ошиблась. – уже спокойным тоном обратился я к маленькой девчонке.
– Кхм, прости… Просто всё это как–то неожиданно было. – попыталась извинится Сивира, заливаясь краской.
Черт, и чего она так разоралась? А вдруг я и вправду женат? Нельзя что ли!? Хм, а однажды мне почти довелось «расписаться». Правда, потом я протрезвел… Ну, откровенно говоря, внешний вид и способ заработка моей «невесты» оставлял желать лучшего.
Остаток пути мы с Сэйли провели, выслушивая невнятные оправдания младлея. И чего она так заволновалась? Странная котейка, нихрена её не понимаю.
– Это твой дом? Такой большой… – пораженно спросила мелкая.
Ясный хуй! Под заказ же делали. Мы же не лилипуты какие–нибудь. Удовлетворенно хмыкнув, я ответил:
– Нет, не мой, а наш! Ты теперь с нами живешь, со всеми вытекающими… – начал я, но меня снова перебила Сивира.
– Только не говори мне, что собрался заставлять малышку мыть полы, заниматься строевой и стрелять!? – возмущенно выпалила Сивира.
Ну, в принципе, таков был план, но… Закурив последнюю сигарету и выбросив пустую пачку, я отмахнулся:
– Понятно что нет! Почему ты из меня какого–то садиста лепишь!? И кстати, откуда ты знаешь про полы и строевую? Опять шпионила!?
От негодования у Сивиры едва пар из ноздрей не повалил, но она быстро взяла себя в руки:
– Бойцы твои… Уже все уши прожужжали, о том, какой ты придурок, и всё время гоняешь их и заставляешь «втухать». И что это за слово вообще? – неуверенно закончила девушка.
Я уже собирался сказать что–то нелестное в адрес своих нытиков, да заодно пройтись по тупости младлея, но меня прервала Сэйли.
– Я не малышка, я девушка! Мне тринадцать лет! – обиженно протарахтела котейка, недовольно хлопая ушами и забавно притопнула табуреткой, едва не потеряв опору.
Все–таки, неплохо видеть, что она ведет себя, как нормальный подросток. Убедив мелкую, что все относятся к ней как к взрослому чело… Кошке, я повел ее в дом.
Сивира двинулась вслед за нами. Видимо их, в гвардии, разрешения спрашивать не учат. Ну да ладно, я в принципе не против, не чужая всё–таки.
– Ох, ёпт… – буркнул я, зайдя в коридор.
Расположение больше напоминало какой–то свинарник. Повсюду валялись бутылки, пустые сигаретные пачки, всякий хлам. Они что, охренели!? Меня же меньше недели не было! Твою за ногу… Зайдя на кухню я еле сдержался, чтобы не заматериться вновь. Не дело все же – при ребенке ругаться.
В раковине и вокруг неё стояли огромные нагромождения грязной посуды. Полы повсюду были почти черные от грязи и разводов, но самое плохое ждало меня в конце коридора… Оружейка была распахнута настежь.
– Второй взвод! На месте построения становись, форма одежды номер ноль, с вазелином, суки!!! – завопил я что есть силы.
Сэйли пугливо отшатнулась от меня и боязливо покосилась на младлея. Блин, напугал…
– Кхм, я тут пока занят буду… Может сходишь с тетей Сивирой, подберешь себе пока комнату? Постараюсь побыстрее управиться… – как можно спокойней сказал я в сторону девчонки.
Сивира, хмыкнув и косо взглянув на меня, повела мелкую в первую попавшуюся дверь… Блин, да это же моя комната! Лишь бы разводы под кроватью не нашли… А, ладно, потом разберусь. Скажу – кефир пролил!
– Тащ лейтенант! Товарищ лейтенант! – с безумными визгами вылетела откуда–то из умывальника Арфа и буквально накинулась на меня.
Ушастая с радостной мордой обхватила меня руками, обвила длиннющим хвостом и нисколько не смущалась своей грязной формы. Заляпает же, дура! А хотя… Приятно… В смысле то, когда кто–то так сильно рад тебя видеть, а не то, что Арфа уперлась своим мягким носом мне в ремень.
Наконец она отстранилась, встала в строевую стойку и затараторила:
– Товарищ лейтенант, за время вашего отсутствия происшествий… – девушка осеклась на полуслове, явно подбирая слова. – Тащ лейтенант, тут тако–о–ое было! Полковник Скоков издал приказ об отмене обязанностей военнослужащего! Армия распущена! Вечным дневальным назначена принцесса Солерия, а личный состав…
– Ну епт вашу мать… – я потянулся в карман за сигаретами, но нащупал лишь пустой карман.
Началось в колхозе утро.
Глава 34
Поигрывая светлой челкой и хлопая хвостом по стенам, Арфа все не затыкалась:
– Лисин почти не появляется в расположении взвода, всё время проводит у Адели. Сергей с полковником целыми днями или пьют, или тоже пьют, но уже на ферме, вместе с Чизкейком. Только младший сержант Кабанов продолжает выполнять свои обязанности, готовит и покупает продукты… Но он почти весь день проводит у Лисси! Совсем мне времени не уделяет… – обиженно закончила девушка свой сумбурный доклад.
– Та–а–ак… Кто сейчас в расположении? Только ты? – от таких новостей я позабыл все стандартные формы речи.
Полковник!? Армию распустил? Приказ!? Скоты, что они тут устроили!? Совсем расслабились… Нет, я, конечно, сам хуйню сказанул не подумав, но нельзя же так!?
– Одна я… Мне сказали убираться в умывальнике, но из инструментов выдали только вилку… Как я вилкой буду убираться!? – возмущенно воскликнула Арфа.
Ей, наверное, было очень обидно, что бойцы не воспринимали её всерьез и не брали с собой на пьянки… Тьфу! Да причем тут пьянки!? Совсем уже башкой тронулся. Блин, да из этой хвостатой, солдат выходит лучше, чем из всех этих дегенератов вместе взятых! Надо еще десяток таких найти, а своих на мороз выгнать!
– Ладно, пойдем прогуляемся по городу. А то я смотрю, расслабились они больно… – спокойно сказал я расплывающейся в улыбке Арфе.
Заодно про Сэйли расскажу по дороге. А то еще начнется! «Что у тебя с ногой? А с порезы? Почему ты здесь, где твои родители?» И тому подобное. Подождав, пока ушастая сбегает за своей кепкой, я двинулся на выход. Надеюсь, Сивира с Сэйли поладят…
* * *
– Чё сказал!? Ты, кошкоеб сраный! Я тебе сейчас глаз на жопу натяну, вафлер злоебучий! – шипел Скоков, дергая затвор и медленно приближаясь к ефрейтору.
Возле библиотеки уже начинала собираться любопытная толпа местных феленидов и всем было жутко интересно, из–за чего люди ругаются в этот раз.
– Леха, хорош уже! Задолбал со своей сливой! Угомонись! – начал было Кабанов, но Скоков прервал его, не побоявшись больших размеров «капрала»:
– А тебя я не спрашиваю! Ты, обморок, совсем уже расслабился! Хули ты в казарме бардак устроил!? А на кухне кто посуду пидорасить будет, а!? – переключился на здоровяка пьяный солдат.
В последнее время рядовой всё сильнее сдавал свои позиции зеленому змию. С тех пор, как лейтенант уехал в неизвестном направлении, бойцу было не по себе.
Поначалу всё было отлично! Даже очень! В первые пару дней Алексей и сотоварищи откровенно шланговали и балдели от безделья. Попутно беззлобно прикалываясь над наивной Арфой, которая требовала от них соблюдения устава. Только Кабанов не выказывал никакой радости по поводу резкой пропажи командира.
– Уехал, значит надо… Наверное… – заключил рыжий и не стал ничего менять в своем дневном распорядке.
«Капрал» всё так же ходил на рынок за продуктами и занимался готовкой, но чужие обязанности брать на себя наотрез отказывался.
– А че я? Это Серега у нас по уборке… Вроде… – отвечал он на замечания товарищей по поводу бардака в казарме.
Впрочем, Пугачев вовсе и не думал поддерживать порядок, мотивируя это тем, что «Че я, очкотер что ли? Пускай сам убирается, че я‑то должен?». Как–то незаметно во взводе назрел раскол. Всем хотелось заниматься своими делами и никто не собирался решать общие вопросы. Скокову было не по себе от всего этого. Уезжая, Лукин нарушил устав и, несмотря на звание, оставил именно его за главного. Хотя, по идее, следующим по старшинству шел Кабанов.
Бойцу было несколько стыдно за себя и за собственную некомпетентность. Ему казалось, что удержать в «строю» своих товарищей будет простой задачей, не требующей никаких его действий, но, как оказалось, рядовой ошибался. Кабанов всё меньше и меньше времени проводил в казарме, постоянно пропадая в библиотеке, помогая Лисси с её экспериментами. Пугачеву было наплевать на своего постоянно орущего и чего–то требующего товарища. Сергею было совершенно наплевать на всё, даже наоборот – ему нравился новый порядок вещей, ведь это именно он уже два раза пытался избавиться от командира…
А Лисин… Ефрейтора уже совсем ничего не заботило. С уходом лейтенанта, он почти совсем перестал появляться в казарме, проводя всё своё время либо в школе, либо в доме местной учительницы. Чем они там занимались, Скокову знать совсем не хотелось. От осознания собственной неудачи и откровенной тоски по тем временам, когда все, более или менее, соблюдали порядок и какое–то подобие устава, Алексей забил. Забил и запил. Причем сильно. В то время, как Пугачев помогал Энни по хозяйству, Скоков на пару с Чизкейком запирались в погребе и просто напивались, попутно обсуждая собственные проблемы. Ярко–красный кот превратился из простого, забавного собутыльника в неплохого товарища. Возможно, единственного товарища. Скокову было откровенно жаль ушастого, ведь тот уже не один месяц ухаживал за Адели, а тут такое.
«Мда уж, Писин явно влез не в своё дело.» – думал рядовой, выслушивая жалобы Чизкейка. «Не дело это, баб уводить. Тем более, кошек.»
Чизкейк, в свою очередь, выслушивая сетования своего огромного друга, советовал последовать примеру лейтенанта:
– Ну, у него–то получалось… Агась! И еще как! – говорил кот, то и дело прикладываясь к яблочной настойке.
Алексей лишь вяло отмахивался, просто боясь поступать так же. «Не такой же я мудак!?» – искренне считал боец, вспоминая своего командира.
Впрочем, истина лежала несколько в иной плоскости. Поступать подобно лейтенанту, это значит совершенно не считаться с мнением других. Плевать на любые человеческие отношения и гнуть свою линию, не обращая внимания на преграды. Ругать, бить, расстреливать, если потребуется. Но сохранять свой авторитет любой ценой. И однажды ступив на эту дорожку, вернуться уже не выйдет. Так полагал солдат.
Но сегодня утром, проснувшись с похмельной головой и оглядев полное запустение в расположении, Скоков наконец решил.
– Да пошло оно всё… Заебали! Не хотите по–хорошему, будем по–моему! – недовольно процедил боец, двигаясь к вскрытой оружейке.
Забрав своё личное оружие и отправив Арфу, от греха подальше, на уборку в умывальник, Алексей двинулся к библиотеке.
Солдат смутно помнил, что ефрейтор с Пугачевым сегодня вроде собирались сходить в библиотеку, помочь Лисси в каких–то исследованиях по человеческой культуре.
* * *
– Леха, ты совсем съехал!? Убери автомат, придурок! – испуганно отходя назад, крикнул Лисин, глядя на приближающегося к нему солдата.
Впрочем, бойца мало волновали слова ефрейтора, ибо Скоков уже плохо осознавал свои действия. «Нехрен с ними в бирюльки играть, пора уже…» – думал он, пытаясь унять дрожь в руках. Рядовой вовсе не собирался применять оружие на своего же сослуживца, но вот припугнуть…
– Слушай сюда… Либо ты сейчас мухой летишь в казарму и начинаешь суетится, как все, либо я тебя… – начал было Скоков, но его прервал сильный удар чем–то тяжелым по затылку.
Боец, отшатнувшись и едва не завалившись на землю, ошарашенно обернулся. Но, не успел он ничего сообразить, как у него мгновенно отобрали автомат и добавили еще ударом в грудь.
– Совсем охуели?! – возмутился Лукин, сжимая в одной руке отобранный «Калашников», а в другой – трофейный пистолет.
В лейтенанта испуганно вперились несколько десятков пар глаз, явно ожидая чего–то нехорошего. Только какой–то кот, еле слышно шепнул своему другу:
– Ну наконец–то…
Лукин внимательно обвел взглядом своих бойцов и сплюнув, раздраженно проворчал:
– Не даром говорят, незаёбанный солдат – не просто дурак, а дурак с инициативой! – затем коротко скомандовал. – В казарму, бегом марш! – и, обратился к сияющей на всю округу Арфе:
– Метнись, поищи Пугачева. Посмотрим, как они вилкой чистить будут…
Бойцы неуверенно переглянулись, явно не решаясь ни возразить, ни подчиниться.
– За мной! В колонну по одному, становись! Че встали? Команды не ебут?! – без лишних эмоций командовал Кабанов, принимаясь подгонять своих товарищей.
Капрала откровенно порадовало появление командира. «Теперь хоть посуду помоют…» – флегматично подумал боец, прежде чем пинками погнать солдат в сторону расположения.
* * *
– Тащ лейтенант, ну как я буду вилкой–то чистить!? – ныл Скоков, скребя столовым прибором по тарелке.
– Вилкой, блять! Чисти–чисти! Засранец, работай давай! Тебе еще сортир надраить надо… – буркнул я, закуривая «Перекур».
Фу, ну и мерзость… Прощайте лёгкие, блин! Ну да ладно, хоть что–то, не сено же курить?
Как только мы с бойцами добрались до казармы, Сивира, видимо заслышав нас, вместе с Сэйли вышли из дома.
– Нечего ей смотреть на всё это! Лучше в «Сладкий уголок» сходим… Когда прекратишь тут сцены устраивать, тогда и заходи. Разговор есть… – многозначительно закончила младлей и повела мелкую в сторону главной улицы.
Ну, в принципе, она права… А то Сэйли еще бояться меня начнет. Пускай уж лучше сладкого поест, ей вроде нравится! Лишь бы жопа не слиплась. Блин, что–то быстро они спелись! Не думал, что Сивира сразу же начнет крутиться вокруг малявки. Инстинкты что ли? Странно всё это… И что за разговор? Надеюсь, она не начнет канючить мол ребенку не место в казарме, тем более рядом со мной… Очень на это надеюсь! Не хотелось бы опять скандал устраивать.
Впрочем, за Сэйли я был спокоен – с младлеем не пропадет. Да и к тому же, у меня были дела поважнее.
– Лисин, собираешь весь хлам в расположении, складываешь в мешок и выносишь на улицу! Кабанов, следи, чтобы эта скотина не халтурила! Кстати, мешки на парашу относить будешь ты. Так, теперь Скоков… – замолчал я, уставившись на пьяного бойца.
Рядовой неуверенно переминался на месте, ожидая своей участи.
– Любишь над ушастыми прикалываться!? Ну это мы еще посмотрим… – веселым тоном обратился я к солдату, вспоминая про вилку.
Примерно через полчаса после объявления парко–хозяйственного дня пришли Пугачев с Арфой. Не став выслушивать объяснения и оправдания бойца, я, не отвлекаясь от наблюдения за моющим посуду Скоковым, отослал рядового мыть полы в расположении. Реакция Пугачева на мой приказ была достаточно интересной: боец, видимо, собирался высказать мне что–то, но, заметив мою руку, как бы невзначай протянувшуюся к скалке, солдат быстро метнулся за ведром. Хорошо быть лейтенантом!
Запустив процесс уборки дома и надавав подзатыльников, я собирался двинуться на поиски Сивиры. А за старшую оставил Арфу.
Удивление бойцов было неописуемо, но перечить приказу никто не осмеливался. А Кабанов так вообще был откровенно рад. Кошкофил чертов! Понаблюдав немного за тем, как хвостатая с излишне грозной мордой покрикивает на бойцов, я, с трудом сдерживая смех, отправился в сторону городка.
– Шевелитесь! Что вы как мята безвольная?! – слышал я крики малявки, выходя из дома.
Блин, когда я принимал её во «взвод» – мне и в голову не приходило, что от неё может быть какая–то польза, кроме моральной поддержки. А тут – на тебе! Ну да ладно, вряд ли её станут слушаться, но вот Кабанова слушать будут и еще как. Этот увалень не даст в обиду мурзилку, уверен. Да и к тому же ребята сами понимают, что накосячили, вряд ли они будут сильно возбухать по поводу ПХД.
Вот только где этот «Сладкий уголок»? Блин, сколько уже живу в этом городишке, а нихрена не знаю! Указатели что ли прибить к каждому дому? Все равно времени дохрена…
– Ладно… Найдем! – буркнул я, закуривая новую сигарету.
* * *
Уже вечером, заведя одноногую мурзилку домой и наказав Кабанову сдувать с той пылинки, я наконец вспомнил про просьбу Сивиры поговорить «кое о чем».
– Хм… Не ожидала от тебя подобного… – тихо сказала она, поежившись от вечерней прохлады.
А ведь уже осень. Хм, интересно, а зимой у них много снега выпадает? Не думаю, но надо бы этот вопрос уточнить. Лопаты там купить и все такое. Ух, е! А ведь у нас зимней одежды то и нет! Ё-мое, надо будет Лисину сказать, чтобы какие–нибудь бушлаты сшил. А то получить обморожение по причине собственного раздолбайства мне совсем не хочется!
Немного поразмыслив, я все же, с трудом, снял с себя изорванный китель и протянул замерзшей кошке. Ну не мерзнуть же ей. Девушка, всё еще пораженная моим рассказом о событиях в злополучном хуторе, неуверенно взяла китель и ловким движением накинула себе на спину. Рукава доставали аж до травы, но она все же смущенно кивнула:
– Спасибо…
Вставив сигарету в зубы, я качнул головой в ответ и, чиркнув зажигалкой, спросил:
– В смысле? Чего ты там не ожидала?
Младлей неопределенно махнула рукой, и, осмотревшись по сторонам, как–то тихо сказала:
– Ну… Это был правильный поступок. Для тебя… Прости, но я была о тебе не слишком высокого мнения. А тут вдруг, такое…
Ну охренеть теперь! Опять из меня какого–то придурка лепят! А как я еще мог поступить? Поубивать там всех, или, еще лучше, присоединится к Лере!? Трахаться и кошкодевок жрать? Совсем рехнулась?!
«Блин, да хрен бы с ней» – обиженно подумал я, оглядывая вечернюю яблоневую рощицу.
– Извини, мы ведь друзья. Я должна была быть лучшего мнения о тебе… – извиняющимся тоном пробормотала младлей, плотнее укутываясь в китель.
