Текст книги "Фантастический магфикшн и его последствия (СИ)"

Автор книги: Bazhyk

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Но, судя по безумному взгляду и торопливым движениям, у мисс Грейнджер были свои планы на то, кто тут кому принадлежит. И Драко был согласен на все, только бы с ней! Он выдохнул, оскалился и припал к этим желанным смеющимся губам, вплетая, наконец, пальцы в буйные локоны, разметавшиеся по его подушке.

Под дверью в комнату Малфоя переминался Рон. Гарри и Джинни, сидевшие возле камина, неодобрительно посматривали на друга.

– Ну все, Рон! – окликнула сестра. – Хватит! Это некрасиво, в конце концов!

– Сейчас, сейчас, – отмахнулся Рональд, прижимаясь ухом к замочной скважине. – Вот сейчас ее вырвет на хорька, и я тут же смоюсь! Погодите минуточку.

Джинни покачала головой, Гарри почесал затылок и поправил съехавшие на кончик носа очки.

– Долго ждать будешь, – предупредил он друга. – Завтра выходной…

– Ой, ну и проваливайте, раз вам не хочется увидеть это шоу! – раздраженно буркнул Рон.

Гарри вопросительно посмотрел на Джинни, она кивнула, и молодые люди вышли из гостиной. Рон остался ждать.

Он ждал до глубокой ночи, а потом еще немного, и еще чуть-чуть. Под утро он задремал на диване, завернувшись в свою мантию, и проснулся оттого, что с каминной полки спрыгнул Косолап. Мрачно пробуравив взглядом малфоевскую дверь, Рон устроился поудобнее и приготовился ждать до победного конца.

За пять минут до всеобщего подъема тихо скрипнули петли, послышались мягкие шаги и негромкий смех. Смеялись двое. Рон приподнялся на диване, чтобы увидеть, как растрепанная и сияющая Гермиона пятится от комнаты Малфоя в сторону своей, и как с ее плеча сползает явно большая для нее мантия, и как она одной рукой прижимает к животу ворох одежды, а второй держит за воротник расстегнутой рубашки драклова хорька. Тот, босиком и в сползающих штанах, шел за ней, как привязанный, не выпускал из загребущих пальцев ее лицо и с похабной ухмылкой что-то шептал. Гермиона смеялась.

– Нет, профессор Грейнджер, я вас все-таки провожу! – разобрал Рон. – Мало ли что может случиться за эти полтора шага!

– Ну конечно, мистер Малфой! – с придыханием отвечала Гермиона. – Меня непременно похитят, убьют, нападут и ограбят, злостно отобрав мятую одёжку!

– А то! – на этом моменте молодые люди добрались до дверей в комнату Гермионы, девушка нащупала замок, открыла его – и втянула полезшего целоваться Малфоя следом за собой. Вход в девичью обитель недвусмысленно мигнул заглушающим заклинанием, безапелляционно щелкнул замок.

Рон недовольно поворочался на своем ложе, поплотнее запахнул мантию и решительно закрыл глаза. Смотреть на это безобразие он не нанимался!

Начало мая было ярким и теплым, и день финального заседания Визенгамота просто пел осанну расцветающей природе. Однако для Гермионы Грейнджер одиннадцатое мая было изрядно отравлено ожиданием вердикта. Мало кто даже из самых близких друзей знал, что в этот день решается не только судьба семейства Малфоев, но и судьба самой Гермионы. От результатов заседания зависело, будет ли у нее возможность получить диплом, заняться карьерой и повести магическую Англию к процветанию – или ей придется перечеркнуть всю свою юность, разорвать все прошлые связи и до скончания дней скрываться в закоулках магловского мира с тем, кого она выбрала и не собиралась давать в обиду.

Заседание было закрытым – ни прессы, ни праздных любопытствующих не допустили. Выступающее свидетелями Золотое трио тоже внесли в списки зевак и, получив их показания, выдворили из зала.

За метаниями Гермионы по коридору молча наблюдали Гарри и Джиневра, пришедшая поддержать брата и друзей, и явившиеся с той же целью Луна и Невилл. Девушки провожали подругу сочувствующими взглядами, молодые люди вели себя сдержаннее. Один Рон, опершись задницей о подоконник и скрестив на груди руки, хранил гордое спокойствие.

Прошло не меньше часа, прежде чем проскрипели старинные дверные створки и в коридор вышел бледный, как будто разом постаревший Люциус Малфой. Гермиона замерла и впилась в него глазами, не замечая, как заламывает пальцы. Люциус окинул напряженных молодых людей взором раненного орла и медленно побрел прочь. Через минуту из зала заседаний выскользнула Нарцисса, побежала вслед за мужем, но, поравнявшись с Гермионой, вдруг всплеснула руками, порывисто обняла девушку – и продолжила свой путь.

Джинни и Полумна понимающе переглянулись, юноши скорчили выразительные гримасы. Рон фыркнул, пробормотал: «Вранье!» и отвернулся.

Драко вышел еще минут через пять. По его лицу совершенно невозможно было понять, какие эмоции владеют им в этот момент. Аккуратно притворив за собой тяжелые двери, он немного ссутулился, засунул в карманы руки и пошел к Гермионе, застывшей посреди коридора.

– Щас он ее бросит! – с предвкушением прошипел Рон. Джинни толкнула его в плечо.

Между тем Драко дошел до Гермионы и остановился в шаге от девушки. Долгую минуту он молча смотрел на нее, и Гермиона успела испугаться, что он пытается запомнить ее лицо перед расставанием. Что вот сейчас сбудутся пророчества Рональда, и этот печальный, ставший самым родным юноша скажет, что она выполнила свою миссию, поддержала его в трудный период, и больше он в ней не нуждается.

Драко вздохнул и сказал:

– Все не так плохо, как я ожидал. Ты была права, Грейн. Из Малфой-мэнор сделают филиал какой-то волшебно-социальной службы, но матери разрешили забрать семейные портреты и личные вещи. Библиотеку жалко…

– Где же теперь… вы… будете жить? – осипшим голосом тихо спросила Гермиона.

– Ну, маму-то не судили, – Драко пожал плечами. – У нее в приданом есть домишко где-то в Южном Уэльсе, так что туда мы, видимо, и переберемся.

– А… ты?

– Мне запретили только поступать на официальную службу в Министерство, да и то – на десять лет. Сдам ЖАБА и займусь зельями. Буду торговать амортенцией и каплями от поноса. Или для поноса, – он усмехнулся.

Гермиона бледно улыбнулась. Если Драко шутит, то все действительно не так уж и плохо. Однако совершенно непонятно, чем это грозит ей самой! Наверное, ее растрепанные чувства отразились на лице, потому что Драко вдруг стал очень серьезным, заглянул ей в глаза и тихо, проникновенно произнес:

– Гермиона, все закончилось. Правда закончилось. Кстати, фамилию нам тоже оставили. Ты как, не побрезгуешь быть Гермионой Джин Малфой?

У девушки задрожали губы. Она шмыгнула носом, стукнула Драко кулачком по плечу – и крепко-крепко обняла его. Драко засмеялся, придерживая свою ведьму за талию, и уткнулся носом ей в волосы.

– Ну твою же ма-а-ать! – растерянно выдохнул Рон.

– Не выражайся, Рональд! – Джинни утерла глаза и растроганно улыбнулась.

– Слушай, Грейн, – шептал тем временем Драко, – мы же в Министерстве, у них тут должен быть отдел регистрации, разве нет? Пойдем-ка прямо сейчас распишемся, а? Вон и команда твоя вся в сборе, свидетелей искать не придется. А обвенчаемся потом, когда ты себе платье сошьешь, пироженки выберешь, церковь найдешь… М-м?

– У меня глаза красные, – жалобно пробубнила Гермиона ему в плечо.

– Гермиона, – с затаенным весельем в голосе проговорил Драко, – ты не только самая умная, но и самая красивая ведьма на курсе. Что тебе какие-то покрасневшие глаза?

Девушка коротко рассмеялась, отлипла от внезапного жениха и с прищуром на него посмотрела.

– Хорошо. Но у меня есть условия!

– Слушаю.

– Во-первых, я не буду Малфой. Я буду только Грейнджер-Малфой!

– Принято.

– Во-вторых, я не буду сидеть с тобой целыми днями – я хочу строить карьеру.

– Даже не сомневался. А в-третьих?

– В-третьих я пока не придумала. Придет что-то путное в голову – ты узнаешь об этом первым!

Драко помолчал, выжидающе глядя на девушку. Через полминуты спросил:

– Ну что, идем искать этот отдел?

Гермиона протянула руку, погладила его по щеке, улыбнулась сквозь слезы. Драко поймал ее запястье – левое, – и прижался губами к пульсирующей голубоватой жилке.

Где-то на фоне забористо матерился Рон Уизли…

========== 9. Эпилог ==========

Люциус Малфой свою невестку не любил. Очень сильно не любил.

Конечно, проявлять свои эмоции по отношению к этой девице у него не было никакой возможности: вздумай он бросить на нее слишком красноречивый неодобрительный взгляд или чересчур выразительно поджать губы, и его родная жена изведет его нотациями и увещеваниями, а собственный сын просто перестанет разговаривать. Быть для Драко пустым местом оказалось неприятно и… больно, и единожды испытав на себе гнев и обиду собственного ребенка, Люциус зарекся фыркать на невестку.

Но какова нахалка! Во-первых, Люциус был уверен, что Драко ни за что в жизни не связался бы с ней, если бы она не опаивала его амортенцией. Ничто другое не могло привлечь Драко к этой… этой. Во-вторых, она наверняка держала сына под Империусом все эти годы, иначе своевольный и временами взбалмошный Драко не превратился бы в этакого подкаблучника. За шесть с половиной лет их счастливого брака Драко взбунтовался лишь однажды – когда отказался везти жену на третьем триместре беременности в Румынию, кататься на драконах. Невестка поревела (для виду, не иначе!) и вместо экстремального развлечения отправилась рожать второго ребенка.

В-третьих, Люциуса категорически не устраивало небрежное отношение невестки к их фамильной гордости. Где это видано, чтобы жена Малфоя работала?! Да поколения предков ворочались в гробах, а их портреты изливали на Люциуса литры презрения и недовольства! Надо отметить, что саму виновницу эти подлые лизоблюды всегда встречали приторными улыбочками и подобострастными расспросами об успехах. Люциус допускал, что делали они это не искренне, а лишь для того, чтобы наглая захватчица не попрятала драгоценные полотна в подвал. Он лично слышал, как она грозилась это сделать, а потом имел счастье лицезреть перекошенные физиономии прадедушек и прабабушек. Но чем дольше длилась семейная идиллия Драко, тем больше предатели-предки переживали за новую миссис Малфой и ее благополучие на работе.

В-четвертых, Люциуса аж трясти начинало, когда в их дом приходила почта. Особенно рабочая корреспонденция невестки. И не столько потому, что она в принципе существовала, сколько из-за указанного на конвертах имени. «Гермиона Грейнджер» значилось там! Гермиона, драклы все раздери, Грейнджер! Не Малфой, заметьте, и даже не Грейнджер-Малфой, а Грейнджер! О-о-о! Люциус никогда не забирал письма первым, чтобы не видеть этого позора.

Справедливости ради надо было признать, что своей девичьей фамилией невестка пользовалась на работе да в переписке с школьными подружками. Какому-то там товарищу из дружественной Болгарии она всегда писала на конверте «Грейнджер-Малфой», а с противными друзьяшками из Хогвартса и вовсе обходилась перепиской по ВСети, где подписи не требовались. Про сам факт общения с приятелями мужского пола Люциус тоже мог бы много чего сказать, но на один из таких выпадов Драко пожал плечами и эдак задумчиво пробормотал:

– Да-да, пап, я и забыл, что надо сходить выбрать подарок Джинни Поттер на крестины…

Ну что с ним поделаешь?! Подкаблучник в чистом виде! Люциус тогда только руками всплеснул и оставил сына в покое. Пока сам не одумается, ничего не попишешь. Эх…

Невестку свою Люциус, одним словом, не любил. Но со временем начал уважать. Уже сейчас, едва-едва перевалив за четверть века, эта выскочка была в Министерстве заведующей отделом. Люциусу в свое время пришлось почти семь лет прозябать на должности рядового сотрудника, да потом еще чуть ли не столько же ходить в помощниках. И только коварные интриги и непомерные взятки освободили для амбициозного Малфоя руководящий пост. Невестка же, будь она неладна, повыдергала бы свекру последние волосинки, услышь она о подкупе для продвижения по карьерной лестнице.

Более того, заведуя отделением магической правозащиты в департаменте правопорядка, она не только всей душой болела за равноправие волшебных существ, но и Нарциссу приохотила к благотворительности и социальной активности. На свекровь неугомонная мисс Грейнджер переложила званые обеды для сбора средств, контроль за медицинским обслуживанием разного рода домовиков и прочие милые женскому сердцу мелочи. Нарцисса неожиданно увлеклась и только неодобрительно качала головой, когда на очередное приглашение ее благоверный задирал нос и прятался в недрах дома.

Короче говоря, не за что было Люциусу любить невестку. Но это не мешало ему самозабвенно, беззаветно, до дрожи в руках и слез умиления обожать своих внуков!

Люциус выпрямился, потер поясницу и с мягкой улыбкой посмотрел на пятилетнюю девочку с платиновыми волосами, доставшимися ей от отца, и карими глазами своей матери. Ребенок, сосредоточенно сопя, тыкал тренировочной волшебной палочкой в магловскую куклу, желая добиться от игрушки движения. Кукла к стараниям малышки оставалась глуха, на светлых ресничках девочки уже повисли слезы, и Люциус незаметно пошевелил пальцами в сторону внучки. Кукла села, поморгала глазами и подняла руки.

– Деда! – Комнату наполнил счастливый визг. – Деда! Получилось!

– Ну конечно, получилось! – поддержал детскую радость деда, ловя в объятия стремительное создание. – У тебя всегда все будет получаться, радость моя!

Внучка что-то щебетала о новых платьишках для куклы, а Люциус поглаживал ее по голове и вспоминал первые дни жизни этого восхитительного подарка, который преподнесли ему Драко и Гермиона.

Скандал тогда разгорелся нешуточный и продолжался не один день: Люциус и Гермиона сцепились на почве имени для ребенка. Гермиона, едва вставшая с постели после родов, непривычно отечная и оттого язвительная, шипела не хуже символа Слизерина и доказывала, что ее девочка ни за какие коврижки не будет Розой, а уж тем более какой-нибудь фиалкой. Уж тогда сразу можно Беладонной называть!

Люциус метался по их маленькой гостиной, воздевал руки, закатывал глаза и стенал о многовековой традиции давать девочкам из рода Малфой цветочные имена.

– А с чего вы взяли, что моя дочь будет носить фамилию Малфой? – с сарказмом уточнила Гермиона, и ее свёкр чуть в обморок не грохнулся. От такого бесславного конца его спас комментарий невестки: – Только Грейнджер-Малфой, и никак иначе!

– Что бы ты понимала в выборе имен! – взвыл Люциус, продолжая свой забег по помещению и оглашая его страдальческими стонами.

Предмет столь жаркого спора мирно пускал пузыри на руках папы и к баталии был равнодушен. Драко, покачивая на локте сверток с новорожденной дочерью, иногда поглядывал на жену и отца и что-то говорил младенцу. В короткое затишье до ушей присутствующих донесся его негромкий голос:

– А кто тут у нас скандалит не по делу? Пра-а-авильно, мама с дедушкой! Ты только посмотри на них, солнышко: какое единодушие, какие равноценные аргументы! Сразу видно: одна семья!

Гермиона нервно рассмеялась, Люциус булькнул горлом и свалился на диван. Нарцисса сделала маленький глоток из фарфоровой чашечки, чтобы никто не заметил ехидной улыбки, и предложила написать имена на бумажках и тянуть из шляпы. Гермиона, продолжая смеяться, подозвала к себе мужа с ребенком и больше уже в споре не участвовала, а Люциус навернул еще пару кругов по гостиной, прежде чем сдаться.

Когда призванный для важной миссии домовик, бледнея и подрагивая ушами, вытянул из магловской бейсболки бумажку с именем «Лю́ция», Малфой-старший приосанился и победоносно задрал подбородок. Его несговорчивая невестка вздохнула, махнула рукой и тоном умирающего лебедя оповестила, что вторым именем будет Джин – в честь ее матери. С этим было трудно спорить. Так в небольшом домике в Южном Уэльсе поселилась Люция Джин Грейнджер-Малфой.

Теперь же это сокровище требовало от своего благородного дедушки немедленно что-то сделать с куклой, которая больше не двигалась и вообще вела себя подозрительно. Люциус, уставший от кукольного чаепития до ломоты в спине и коленках, ласково предложил привести сначала куколку в порядок, прическу ей сделать, что ли…

Люция задумчиво повертела игрушку в руках, совершенно по-матерински прищурилась и сунула злосчастную цацку дедушке под нос.

– У куколки волосики испортились! – сообщила она. И Люциус вынужден был признать: та мочалка, что красовалась на игрушечной голове, для создания причесок не подходит. – Деда-а-а… а давай я тебе косичку заплету? Можно? Ну можно?!

Люциус содрогнулся, но отказать обожаемой внучке не смог. Он покорно уселся на полу по-турецки, снял с волос ленту и приготовился к долгому и мучительному процессу. С портретов на своего потомка и маленькую надежду всего рода выпученными глазами взирали поколения предков.

Прошло не менее получаса, прежде чем Люциус уловил активацию камина и радостно предложил внучке пойти встречать маму. Люция на провокацию не поддалась – закончила десятую или еще какую по счету косичку, закрепила на конце пластмассовый бантик – злостную контрабанду из мира маглов, – и только тогда, ухватив дедушку за руку, вышла из кабинета, в котором и творилось безобразие.

Гермиона как раз здоровалась со свекровью и принимала из рук счастливой бабушки младшенького – полуторогодовалого Скорпиуса. Мелкий фыркал и воротил мордаху от мамы: он категорически не одобрял запах летучего пороха и жесткую ткань рабочего жакета мисс Грейнджер. Люция, как более старшая, на такие мелочи внимания не обращала – она резво подскакала к матери и принялась тарахтеть о куклах, прическах, чаепитии и прочих событиях этого дня. Люциус остался на месте, скрестив на груди руки и надменно взирая на вульгарную семейную идиллию.

– Драко уже дома? – спросила Гермиона, получив полный отчет о кукольных приключениях и перецеловав детей.

– Уже час! – послышалось откуда-то со стороны кухни. Драко появился в прихожей в фартуке и с закатанными рукавами. Люциус несдержанно цыкнул и вскоре вообще отвернулся: сил его не было смотреть, как молодежь целуется на глазах у детей!

Смятенное молчание возле камина вернуло гордого аристократа в действительность, и он вопросительно выгнул бровь. Драко покачал головой, подхватил сына на локоть, дочь пристроил под мышкой и ушел обратно на кухню. Нарцисса прикрыла рот ладошкой, сверкнула на мужа глазами и убежала следом за сыном. Гермиона, переобувшись в домашние балетки, подняла на шевелюру свекра смеющиеся глаза и очень серьезно сказала:

– Вам идет, Люциус.

Нет, Люциус Малфой не любил свою невестку! Но он не мог не признать, что Драко счастлив именно с ней, не мог не видеть, что эта невозможная маглорожденная девица действительно любит его сына. Не мог он и не гордиться успехами упрямой девчонки, которую кое-кто уже прочил в министры магии. Он только надеялся, что домашние не догадываются, как безудержно он, Люциус Малфой, хвастается своими детьми перед приятелями, с которыми играет в шахматы и попивает огневиски каждый четверг! Ну, а ее неидеальное происхождение… Ой, да кого это вообще волнует, а?!

– Деда-а-а! – маленькая Люция, появившаяся внезапно и совершенно неслышно, подергала дедушку за штанину. – А мы потом косички доплетем?

– Конечно, радость моя, – умиленно проблеял Люциус, сжал доверчиво протянутую ему ладошку и направился на кухню – выяснять, что там чудачит Драко. Радостный щебет внучки навел его на малодушную мысль: постричься. Налысо!