Текст книги "My kind of love (ЛП)"

Автор книги: Bay24

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– По крайней мере, в течение этой недели воздержания, когда мы будем здесь репетировать перед региональными, у тебя будут славные воспоминания, – съехидничал Хаммел, положив палец в рот, начиная посасывать его и раздвигая ноги самым непристойным образом.

Себастиан обожал эту сторону в Курте. Это была та его часть, которую мало кто удостоился чести видеть, и он был благодарен за то, что стал одним из счастливчиков. Одним из избранных.

Принимая это приглашение, снова замаскированное под вызов, он шагнул вперёд и наклонился, чтобы поцеловать, а его руки немедленно опустились на член Курта, уже полностью затвердевший, благодаря его же стараниям.

– Сегодня можешь ещё побыть сентиментальным, так что… целуй меня Курт. Прошу тебя, – просьба прозвучала больше как приказ. Приказ, которому Курт был рад повиноваться. Но прежде он не мог не подразнить его немного.

– А если мне не хочется? – выдохнул он, дрожа под прикосновениями рук Себастиана, которые твердо удерживали Хаммела на поверхности стола, в то время как его губы исследовали шею.

– Окей. Не можешь просто сказать «Да, Бас»? – спросил тот несколько раздражённым тоном. – Почему ты вечно должен превращать всякий разговор в чёртову дискуссию… – Но Себастиан даже не закончил фразу, решив, что есть более интересные вещи, которыми они могут заняться в этот момент, и что не стоит тратить столь ценное время на перепалку. Ему нельзя будет коснуться этого тела и этих губ в течение недели. И к чёрту всё остальное.

Он оттянул волосы Курта назад, чтобы получить доступ к шее, и тот издал низкий стон.

Затем Себастиан принялся мучить его шею не слишком слабыми укусами, тут же зализывая их. Он любил метить Курта. Ему нравилась идея, что другие увидят его отметины, не зная, что это он их оставил.

– Я заставлю тебя кричать, Курт, – прохрипел Себастиан ему прямо в ухо. –Ты знаешь, нельзя чтобы нас услышали, иначе нас исключат обоих, поэтому… когда почувствуешь, что хочешь кричать от удовольствия, займи чем-нибудь рот. Моим языком. Моими пальцами… моим членом, если он не будет занят в другом месте… ясно? – Затем, не дожидаясь ответа, он поднёс пальцы ко рту Курта и, надавливая с силой на его губы, заставил раскрыть их. Что тот немедленно и сделал.

Было потрясающе наблюдать за тем, как он увлечённо сосал их, будто это был член, и от его запаха у Себастиана кружило голову.

Вынув без церемоний пальцы изо рта любовника, он развернул его, укладывая животом на поверхности стола, а затем мгновенно скользнул двумя пальцами внутрь Курта, не подготавливая.

Курт ахнул в первый момент от боли из-за не слишком деликатных действий Себастиана, но вспомнив, что не должен шуметь, он прикусил кулак, привыкая к этому вторжению. Вскоре, однако, пришло и удовольствие, потому что было много вещей, которые Бас умел в сексе, и среди них, забота и внимательность, с которыми он готовил Курта. Даже в такие моменты лихорадочной спешки.

– Больше, Бас, – взмолился Курт, задыхаясь, в то время как его бёдра непроизвольно дёрнулись назад.

Себастиан не стал спрашивать, уверен ли он, а просто кивнул со сдавленным вздохом, и, не задерживаясь, достал два пальца, чтобы тут же заменить их тремя.

Курт застыл от жжения, и Себастиан, казалось, понял это, потому что взялся снова мучить его шею укусами, чтобы отвлечь.

Пальцы, которые двигались неустанно, открывая его, вдруг попали в цель, задев комок нервов внутри Курта, и он застонал в голос, откидывая назад голову.

Похоже, он не собирался контролировать адский шум, который производил, и Себастиан знал, что именно так будет. Потому что Курт забывал про тормоза, когда трахался. В точности как он сам.

Себастиан ударил снова в то место, и Курт закричал от удовольствия.

– Чшшш, Курт, я же велел не кричать, или мне придётся наказать тебя.

– Хммм, и когда… блять… когда ты собираешься сделать это? Через неделю, когда сможешь снова трахнуть меня, уже как мой парень? – поддел его Курт, и Себастиан сорвался.

Без предупреждения, не ожидая, чтобы Курт сказал, готов он или нет, Себастиан вынул пальцы.

Внезапно он снова перевернул его на спину и схватил за ноги, закидывая их себе на плечи, притягивая ближе, после чего, безо всякой деликатности, помогая себе одной рукой, приставил член к его входу, а затем толкнулся внутрь с силой, проникая полностью одним плавным движением и улыбаясь, когда отчётливо услышал стон боли, сорвавшийся с губ Курта. Если он должен блюсти воздержание в течение недели, то сделает так, чтобы Курт не забыл, каково это, ощущать его внутри себя. Чтобы это воздержание было в тягость и ему тоже.

– Чёрт, Курт, как же хорошо внутри тебя. Я мог бы кончить даже не двигаясь, – невольно вырвалось у Себастиана. Потому что, действительно, находиться внутри Курта, в этой влажной жаркой тесноте, было райским наслаждением для него. Он и сам не мог бы объяснить этого, но так оно и было.

Вскоре после этого – не прошло ещё достаточно времени, чтобы Курт успел привыкнуть – Себастиан крепко схватил его за бёдра, удерживая на одном месте и, используя как точку опоры, вышел почти полностью, прежде чем надавить снова с силой вперёд, издавая громкий стон.

Курт тоже застонал, но это было больше от боли, чем от удовольствия.

Себастиан понял это, но не остановился. Он был эгоистом в некоторых вещах, когда трахал Курта. И сейчас он нуждался в этом. В ощущении кожи против кожи, пота, что помогал скользить. Он не собирался сдерживаться. И удовольствие придёт, он знал, и для Курта, рано или поздно. Нужно было только продолжать двигаться.

Так он и сделал.

Снова почти полностью наружу, так что только головка оставалась зажатой внутри Курта, и снова вперёд.

И он начал толкаться в него с большей силой, слыша отчётливые шлепки от ударов кожи о кожу.

Себастиан всегда был таким. Не сдерживался и не щадил себя, и Курт не отступал. Никогда.

Вскоре слабые всхлипывания Курта от боли постепенно превратились в стоны чистого удовольствия, эхом вторя Себастиану. Смайт моментально уловил перемену.

И только тогда позволил себе спросить тихо:

– Хочешь, чтобы я трахал тебя сильнее, Курт? Скажи мне, детка… чтобы тебе казалось, будто ты чувствуешь мой член внутри ещё несколько дней? – Ересь несусветная, по сути, но из тех, что они любили говорить в определенные моменты.

– Да, блять, Бас, да! Сделай это! – отозвался Курт, с закрытыми глазами мотая головой из стороны в сторону и дрожа в экстазе.

Себастиану большего и не требовалось.

В тот же момент он утратил остатки самоконтроля, увеличивая темп и силу толчков.

– Мать твою, Курт, ты такой узкий! Как тебе это удаётся после того, как я трахал тебя каждый день последние пять месяцев? Как? – Себастиан и сам уже не понимал, что говорит, но это не имело значения.

– Это для тебя, Бастиан, всегда и только для тебя. Пожалуйста, не останавливайся!

О, нет, ни за что, подумал Себастиан. Не этой ночью, по крайней мере.

Единственными моментами мира и согласия с самим собой были те, когда он погружался в тело Курта. Он не отказался бы от этого ни за что на свете. Никогда.

Грядущая неделя будет тяжёлой ещё и поэтому. Но он выдержит, не уступая, и после получит Курта на своих условиях, не страшась потерять его только из-за собственной неспособности говорить о чувствах.

И Курту не будет недоставать всех этих глупых «Я люблю тебя», когда Себастиан снова сможет трахать его.

Эта мысль вызвала у него улыбку, и он потянул за волосы своего мужчину, и застонал, когда Курт притворно ахнул при этом.

Себастиан знал, что Хаммелу нравится, когда он тянул его волосы. Это был их общий кинк, которым оба наслаждались, из раза в раз. Всегда.

– Курт, кричи. Хочу слышать, что тебе нравится. Плевать, если тебя услышат. Мне нужно запомнить твои стоны, когда я внутри тебя. Умоляю.

И Курт был единственным, кого Себастиан когда-либо умолял.

Он сжал челюсти, когда Курт, подчиняясь его просьбе, начал стонать вволю и просить большего. Не переставая с силой входить и выходить из него, он наклонился к его шее и укусил почти со злостью, в то время как пальцы впивались в кожу между изгибом спины Курта и верхней частью зада.

– Чёрт, Бас, да… так… так прекрасно… – Так и было. Действительно. Это всегда было прекрасно между ними.

Курт протянул руку и ущипнул чувствительную кожу на заднице Смайта и, шлёпнув, крепко вцепился в неё.

Он не хотел провоцировать его. Хотел только подогнать немного, если такое было возможно.

Себастиан ответил ему рыком, и Курт с улыбкой раскрыл ладонь на его заднице и начал сопровождать движения Себастиана.

Себастиан продолжал двигать бедрами, почти царапая его кожу на пояснице и наблюдая за лицом Курта, искаженным в гримасе удовольствия.

Стол под Куртом двигался вместе с ними, и вещи, что ещё оставались на нём, падали одна за другой, но ни одного это не волновало.

Они создавали немыслимый грохот.

Но в тот момент, ни Курта, ни Себастиана не тронуло бы, даже явись туда Соловьи в полном составе, чтобы полюбоваться на них. Они бы всё равно не остановились.

– Я так близко, Бас… так близко, люби… – произнёс Курт, но не закончил фразу. Себастиан отчетливо видел, как он закусил губы, чтобы не дать слову сорваться.

Любимый.

Курт никогда не позволял себе говорить определённые вещи, но в некоторые моменты, иногда, у него вырывалось какое-нибудь слово, вроде этого. Себастиана это пугало чертовски. Но иногда ему случалось задаваться вопросом, а действительно ли было бы так ужасно слышать, как Курт зовёт его так?

Только вот, он не хотел себе отвечать. Не хотел знать. Поэтому он увеличил силу толчков, чтобы потеряться в удовольствии и не думать об этом. Теперь он уже буквально вдалбливался в Курта, подбрасывая его бёдра вверх при каждом ударе.

– Блять, тогда давай, кончи! – зарычал Себастиан.

На этих словах их взгляды встретились – два магнита, что притягивали друг друга со страстью и толикой чего-то неопределённого, чему они ещё не дали имени – а бёдра Курта начали приподниматься навстречу всё более частым толчкам Себастиана.

– Ты не забудешь обо мне, на этой неделе, правда, Бас? – спросил вдруг Курт мягким голосом, который прозвучал немного странно, учитывая то, чем они занимались.

– Нет. Никогда. Чёрт, Курт, дай мне кончить. Давай! Возьми его весь. Возьми всего меня!.. – взмолился вдруг Себастиан, и Курт сделал это. Он увеличил размах встречных движений.

Неизвестно, сколько так продолжалось. Им казалось, часы, но, должно быть, прошло лишь несколько минут.

Внезапно Себастиан застонал громче и снова зарычал. На этот раз – имя Курта, когда кончил внутри него. И Курт последовал за ним вскоре после этого, даже ни разу не притронувшись к себе, пока Себастиан, не останавливаясь, сопровождал движениями волны оргазма до самого конца.

Себастиан распластался полностью на Курте, и они застыли так на несколько минут, выравнивая дыхание.

Оба спрашивали себя, чем обернётся для них эта неделя, наслаждаясь последними минутами близости, и Курт ласково поглаживал волосы Себастиана, а тот лениво обсыпал его шею нежными поцелуями.

Действительно что-то изменится?

Один из двоих, безусловно, должен будет уступить. И это будет не Себастиан.

Так же, более или менее, думал и Курт. Не ему придётся сдаться.

Вот так.

Именно так и началась эта сумасшедшая неделя.

========== Часть 2. ==========

На следующее утро, в понедельник, первый, по факту, день спора, всё оказалось не так уж скверно, как Себастиан представлял.

По взаимной договоренности, Курт переехал в его комнату, чтобы приглядывать за ним и следить за исполнением условий.

Себастиан, которому, в общем и целом, вовсе не претила компания Курта двадцать четыре часа в сутки, хотя он никогда бы в этом не признался, воспринял это спокойно, хоть такое соседство и означало быть непрерывно подверженным соблазну на собственной территории.

Его не обеспокоило даже то, что Курт изъял у него мобильник и компьютер, чтобы быть уверенным, что он не будет связываться ни с кем из его трах-приятелей ради виртуального секса, когда Хаммела не будет рядом. Всё равно Себастиан не занимался ничем подобным уже несколько месяцев, но в уговоре было условие, что Бас не только не мог заниматься сексом как таковым, но и не должен был иметь дела ни с чем, имеющим отношение к сексу. А посему, никаких видео порно. Никакой дрочки в душе. Никакого секстинга.

Вообще ничего.

Этот ход Курту подсказал Блейн, учитывая, как активно они использовали такие средства в первое время их разлуки.

Курт отправил ему сообщение, под бдительным присмотром Себастиана, где кратко объяснял условия ставки. Он не набрал привычное «XOXO» в конце предложения и не добавил традиционного «Скучаю» или «Люблю тебя», только потому, что Бас зорко отслеживал каждое слово и мог неправильно это истолковать.

Курт продолжал делать всё это из чувства привязанности. Привязанности, которая, возможно, останется с ним навсегда.

Блейн ответил только: «Вы оба сумасшедшие», а затем предложил некоторые добавочные правила.

Демонстрируя таким образом, что в полной мере понял смысл сообщения, умолчания включительно. Очевидно, Блейн знал о них. Не все, конечно. Но знал, что между Куртом и Смайтом что-то происходило. Как и Курт знал о том англичанине, который посещал школу Блейна в Риме и с которым тот встречался. И, кто знает, может быть, их отношения были схожи со связью между Куртом и Себастианом. Много секса, мало болтовни.

Такое не было в стиле Блейна, но, с другой стороны, и Курт не ожидал от себя подобного пятью месяцами раньше.

Было странно думать об этом, но эти мысли не приносили больше боли. Только чуточку ностальгии.

Тэд согласился на этот временный переезд только потому, что Трент всегда имел запас вкусных сладостей, бесхитростно припрятанных в ящике его тумбочки. И потом, он знал, как обстояли дела между ними. На самом деле, он был одним из немногих, кто действительно знал это.

Волей-неволей, после всех тех раз, когда он заставал их в весьма компрометирующих позах у них в комнате, не сделать соответствующие выводы, было бы невозможно. И он не мог не заметить, что в последнее время между ними наблюдалась некоторая напряжённость, а посему решил, что немного времени вместе могло бы пойти им на пользу.

Тэд однозначно предпочитал Смайта, когда рядом с ним был Курт.

И предпочитал Курта с улыбкой, которую только Себастиан умел у него вызвать.

Положительным моментом для обоих было то, что, не имея общих занятий в тот день, они почти не встречались. Даже в столовой или на репетиции Соловьёв, поскольку у Курта была контрольная по алгебре на следующий день, и он провёл вторую половину дня в библиотеке, готовясь к ней. Таким образом, Себастиан не имел чрезмерных искушений и, занятый с Хантером подбором новых номеров и задачками для теста по математике, почти и не думал о сексе. К тому же, зрелище, которое представляли запыхавшиеся под метафорической плетью Хантера Соловьи, пытающиеся выучить новую хореографию, было самым антиэротическим, что только Себастиан мог себе представить. Если исключить Трента с голым торсом, поедающего зефир, естественно.

Курт, со своей стороны, поглощённый занятиями, а затем новой хореографией, которую ему пришлось разучивать позже с Джеффом, даже и не вспоминал о споре. По крайней мере, до вечера.

И именно тем вечером Себастиан понял, насколько он был наивен, и как недооценивал поистине дьявольскую натуру Хаммела.

Вернувшись в комнату после изнурительной тренировки по лакроссу, он застал Курта, лежащим на его кровати в одном только крошечном полотенце, затянутом на пояснице. Он явно только что вышел из душа, и Курт обожал не вытираясь обсыхать на воздухе даже в холодные месяцы, как сейчас.

И если было что-то, что Себастиан любил до безумия, так это вылизывать ещё влажную и пахнущую гелем для душа кожу Курта.

– Что ты тут делаешь? – спросил он ошарашено, пытаясь подавить импульс наброситься на него и сделать своим в то же мгновение.

– Прости… – прошептал в ответ Курт, медленно заливаясь краской. – Просто, подушка пахла тобой, вот я и…

Э, нет! Так не пойдёт. Это уже было несправедливо.

Как он мог выглядеть так чертовски эротично и в то же время стыдливо, что мозг Себастиана превратился в кашицу?

– Извини, я не подумал о твоей ситуации, – произнёс затем Курт притворно расстроенным тоном, тут же насторожившим Смайта. – То есть… в теории, я тоже должен провести неделю в воздержании, но, в отличие от тебя, – продолжил он, медленно поднимаясь с кровати и позволяя полотенцу скользнуть чуть ниже на бёдра, пока он приближался к нему, – я могу позаботиться о себе, закрывшись в ванной и думая о тебе. Снова и снова. Если захочу.

У Себастиана с уст слетел слабый стон, потому что одна только мысль о Курте, что ласкает себя, думая о нём, заставляла его полностью терять контроль.

Он взглянул на Курта, который в тот момент наблюдал за ним с довольным выражением.

Ну, естественно. Он делал это намеренно, маленькая язва. Как можно было не ожидать чего-то подобного от Хаммела?

– Хммм, сожалею, Курт, – сказал тогда Себастиан, склонившись к нему ровно настолько, чтобы подыграть, но не поддаться аромату и жару его тела. – Если ты пытаешься ввести меня в искушение, чтобы обманом выиграть, тебе придется постараться гораздо сильнее.

Затем, не добавляя ничего больше, он отвернулся, с намеренной медлительностью снял пропитанную потом футболку и вошёл в ванную, закрывая за собой дверь.

Только тогда с его губ сорвался еще один приглушённый стон, и он бессильно сполз по двери на пол, закрывая глаза и пытаясь успокоиться.

– Не забывай правила, Смайт! – раздался внезапно обеспокоенный крик Курта по ту сторону двери, заставляя его испуганно подпрыгнуть. – Тебе нельзя даже мастурбировать в течение всей этой недели, помнишь? И чтоб ты знал, я установил маленькие видеокамеры в ванной комнате. Так что, не пытайся меня провести!

Что, зная Хаммела, вполне могло быть правдой… очень даже запросто. Проклятье!

– Ты сделал это, чтобы я не мог подрочить, или чтобы наслаждаться зрелищем, которого будешь лишён целую неделю? – поддел Себастиан, пытаясь вывести его из себя и заставить хитростью и обманом начать говорить о том, что он испытывал в этот момент. Неудовлетворение, гнев, дикое желание. Смайт знал его слишком хорошо, чтобы не понимать – так оно и было. Но Курт должен был признать это.

– Ах, тебе хотелось бы узнать, могу поклясться, – буркнул тот, заметно понижая голос. Явный признак того, что он пытался сохранять контроль и не наделать ошибок.

– Ты ведь в курсе, что если бы ты меня не проинформировал, и я занялся бы ручной работой под душем, сейчас победа уже была бы у тебя в руках… правда, Хаммел? – спросил тогда Себастан ехидно. Их стычки всегда странным образом поднимали ему настроение.

За этими словами наступило гробовое молчание. За которым последовало громкое и отчётливое «Блять!» Курта, и Себастьян не смог сдержать искреннего смеха.

Нечасто можно было услышать от Курта ругательства. Но когда такое случалось, это означало, что он был в крайнем нервном напряжении. Или возбуждён по каким-либо другим причинам.

Как бы там ни было, после этого он больше ничего не услышал и, полностью раздевшись, влез под душ, время от времени бросая взгляд по сторонам. Стены. Мебель… Не было заметно ничего подозрительного. Но он имел дело с Куртом, так что, ни в чём нельзя было быть уверенным. А посему, в конце концов, он решил избавиться от неуместной эрекции единственно возможным способом. Смайт начал думать о вещах неприглядных, вроде обнажённых женщин. Пьяных, блюющих рядом со Scandals. Ника с голым торсом, распевающего «I’m sexy and i know it». Бррррр!..

Он вышел только когда был уверен, что совершенно успокоился, и что Курт спит, спеша забраться к себе в постель. И всё бы ничего, если бы, едва уткнувшись носом в подушку, он не обнаружил, что теперь она пропахла шампунем Курта… и нет, это не помогало.

Резким движением он отбросил её подальше и плюхнулся на простыни, раздражённо отдуваясь.

Курт лежал к нему спиной, и свет луны озарял, делая более бледной, почти сияющей, его кожу – всё ещё обнажённую, поскольку этот маленький засранец отправился спать в одних боксерах или пижамных штанах, а простыня прикрывала его только от талии и ниже.

Он был прекрасен.

И он был его.

По крайней мере, почти всегда.

Было бы так ужасно разбудить его и сказать, что, возможно, они могли бы попытаться, и потом любить его всю ночь, не боясь быть побеспокоенными Тэдом или Трентом?

«Чёрт, конечно, это вылилось бы в огромную проблему, Себастиан, и ты сам это отлично знаешь. И что тебе только в голову лезет!» – прошептал он сам себе в темноте, а затем сердито развернулся к окну, чтобы оказаться спиной к Курту и не видеть его больше перед глазами.

Это была первая ночь, когда он имел Хаммела в полном своём распоряжении и не мог себе позволить даже прикоснуться к нему.

Что за сволочная карма!

Ну и пусть. Часть его была уверена, что ожидание сделает ещё более приятным момент, когда можно будет дать себе волю. Проще говоря: когда он снова получит доступ к восхитительной заднице Курта, чтобы оттрахать его так сильно и так глубоко, что он не сможет нормально ходить несколько дней.

В конце концов, это же всего неделя. Он сможет выдержать неделю без секса, правда же?

Боже, он ведь человек, а не животное!

На данный момент всё, что он мог делать, это в очередной раз задаваться вопросом, за каким дьяволом он принял этот вызов.

Обзывая себя последним идиотом. И твердя, что не может проиграть.

Ни за что на свете.

ХХХ

Во вторник утром Курт проснулся неспокойным.

Ему не удалось хорошо выспаться из-за чересчур жарких сновидений с участием его и Смайта в наполненной водой и пеной ванной.

Чего, кстати, они еще не пробовали в реальности.

Он немного успокоился, только когда увидел кровать Себастиана разобранной и пустой. Каждое утро тот бегал перед школой и, очевидно, то утро не стало исключением.

Это был хороший знак, правильно?

Может быть.

Если было что-то, что он выучил на зубок за последние пять месяцев, так это то, что со Смайтом всегда нужно быть начеку.

Курт попробовал играть грязно накануне вечером. Он знал, что теперь его черёд.

Одевшись, Хаммел вышел из комнаты, осторожно оглядываясь вокруг. Нигде не было ни следа Себастиана. Следов Себастиана не наблюдалось, на самом деле, до тех пор, пока Курт не пришёл в столовую в обеденный перерыв.

Он нашел его там, одиноко сидящего за столом с головой бессильно опущенной на сложенные руки. Это странным образом успокоило Хаммела. Он подошёл к нему только чтобы поздороваться, без каких бы то ни было скрытых мотивов, но Себастиан подскочил на звук его голоса, как будто его ужалил тарантул.

– Ух ты, а мы слегка на нервах сегодня, Смайт? – съязвил Курт. Нечасто можно было увидеть Себастиана таким… практически разваливающимся на кусочки.

– Я просто… просто я почти не спал этой ночью, – начал тот, а затем застыл, глядя на Курта как-то странно. И да, на Курте был один из шарфиков, которые он обычно надевал, когда Себастиан оставлял ему засосы на шее. Ну, допустим, сейчас засосов не было, но зато похолодало, а ему следовало беречь свои голосовые связки, пусть даже его голос оставался востребован в Соловьях не намного больше, чем это было в Новых Направлениях. Один вид этого невинного аксессуара будил эротические воспоминания в сознании Себастиана. И если чисто случайно, среди множества шарфиков Курт выбрал именно тот, который они использовали несколько раз, чтобы связать друг друга… ясное дело, это было чистым совпадением. Как чистым совпадением было то, что именно этот красный шелковый шарф Курт украл у того же Себастиана, потому что он выгодно оттенял синеву его глаз.

Просто совпадение. Ничего больше.

Себастиан моментально вскочил на ноги и пробормотав, что опаздывает на следующий урок, до которого оставалось всего только пара часов, вылетел как ошпаренный из столовой, даже не взглянув Курту в глаза.

Какого чёрта произошло?

Он казался нервным, встревоженным, возбуждённым, и не в хорошем смысле слова.

Это было непохоже на Себастиана.

Он так не нервничал даже когда устроил Хантеру ту дурацкую шутку с модифицированным слашем, из-за которой тот чуть не потерял глаз. А ведь тогда ему светило исключение.

Но, может быть…

И внезапно до Курта дошло. Это работало. Его старания возымели эффект. И гораздо больший, чем он сам надеялся.

Возможно, он просто недооценил усилия, что Себастиан должен был прикладывать, чтобы держаться подальше от секса. И в конкретной ситуации, от него.

Смайт не готовил никаких ответных шагов, чтобы расплатиться с ним, потому что был слишком занят тем, чтобы держать себя в руках.

Что, без сомнения, давало Курту власть.

Власть, которой он намеревался воспользоваться, да ещё как.

Потому что Курт хотел иметь парня.

Больше того.

Курт хотел, чтобы Себастиан стал его парнем, официально. Он хотел, чтобы все знали, что между ними что-то есть, и что этот парень… его.

Он хотел иметь право злиться, если кто-то другой приближался к Себастиану и заигрывал с ним, и хотел иметь право сказать «Держись подальше, он – мой. А я его.»

И это уже не было вопросом желания постоянных отношений хоть с кем-то, лишь бы не оставаться снова одному.

Курт хотел именно Себастиана в этой роли, потому что… чего уж там, бессмысленно было ходить вокруг да около. Он влюбился в него.

Он влюбился в милого нежного парня, каким тот становился, когда они были одни. В парня, который не умел делать широкие жесты, но всегда был внимателен к нему и видел то, чего другие не замечали.

Он влюбился в того парня, которым Себастиан чаще всего боялся быть. Но всё-таки был.

И именно с этим парнем он хотел быть рядом.

И если он не мог заполучить его обычным способом, он готов был прибегнуть к любым уловкам.

Недаром же говорится, что на войне и в любви все средства хороши, разве нет?

И теперь он видел только одно решение.

Надавить ещё сильнее.

Себастиан начинал терять терпение.

За всё утро он не остановился ни на секунду. Да и во второй половине дня не притормозил. Прежде всего, чтобы не наткнуться снова на Курта с его маленькими приватными представлениями, которые тот инсценировал в течение всего дня, испытывая его на прочность.

Хаммел действительно превращался в настоящего дьявола, если хотел.

Во время репетиции Соловьёв Курт занял позицию перед ним, убедив Хантера, что это место подходит для него лучше, хотя обычно стоял всегда позади. И весь танец он только и делал что вилял попой у него перед носом самым вызывающим образом. Но худшее началось, когда Хаммел принялся кокетничать с Хантером, попросив того пройти с ним индивидуально танцевальные элементы, которые и так знал отлично.

Себастиан прекрасно понимал, что Кларингтон не гей. Ни в одном из его жестов не было сексуальной подоплёки, но каждый раз как только его руки касались Курта, направляя его движения, в груди Смайта поднималось безумное желание наброситься на него и загрызть. Или наброситься на Курта и оттрахать показательно перед всеми.

Просто чтобы напомнить ему, чей он.

Его бы даже позабавило это зрелище – в особенности, выражение Хантера, которого Курт поставил в тупик своим аномальным поведением – если бы он не находился в таком нервном напряжении после прошедшей ночи.

Он практически не спал. В какой-то момент ему пришлось, кроме всего прочего, слушать стоны, которые Курт начал издавать во сне. Было очевидно, что снилась ему некая весьма стимулирующая физическая деятельность. И уже одних этих звуков было достаточно, чтобы свести Себастиана с ума, но когда он услышал, как Курт простонал его имя, Смайт окончательно потерял голову.

И он запросто мог бы в тот момент сам доставить себе удовольствие, учитывая, что Хаммел спал и был поглощён… чем бы он там ни занимался с ним же – чёрт возьми! – во сне.

Но он не хотел. Потому что теперь это уже превратилось в вызов самому себе. Он не хотел и не мог дать всю эту власть Курту, иначе, победа, достигнутая обманом, потеряла бы смысл.

Поэтому он встал и, быстро одевшись, вышел, чтобы отправиться на пробежку.

Он бегал почти три часа, следовательно, было вполне естественно, что сейчас он чувствовал себя совершенно измотанным. И нервным. И возбуждённым, после всего того кофе, что он влил в себя, чтобы не отрубиться на лекциях.

И весь этот спектакль уж точно не облегчал его положения.

Конечно, он понимал, что Курт пытается сделать. Он хотел заставить его сдаться. Это было очевидно. Но сознание этого не помогало легче переносить то, что вытворял Курт.

Поэтому, когда репетиция закончилась, он выскочил из зала, ни на кого не глядя, и погнал машину в направлении Лайма Бин. Требовалось два часа, чтобы добраться до этого места, но, с тех пор, как Курт угостил его тамошним капучино, у него развилась своеобразная зависимость.

И, возможно, идея добавить ещё кофеина в кровь была не из лучших, но в настоящий момент, он не видел иного способа расслабиться и отдохнуть. Поход в Scandals даже не обсуждался, как, впрочем, и вариант запереться в собственной комнате – не теперь, когда он делил её с Куртом.

Если бы он обдумал свой маршрут получше, то понял бы, что он не так уж и хорош. Именно Курт показал ему это заведение, и на то была своя причина – Хаммел его обожал и довольно часто туда наведывался. Обычно с Чендлером.

Что, вполне ожидаемо, случилось и в тот день.

Себастиан потягивал второй капучино, когда увидел их, входящих в двери под ручку и с жизнерадостными улыбками. Они оживлённо болтали о чём-то. Наверное, об одежде или партитурах, как обычно.

Это его не волновало.

На данный момент, лишь то, как этот зануда повис на локте Курта и искренняя счастливая улыбка этого последнего волновали его.

Себастиану Чендлер не очень нравился. И не только потому, что был похож на обкурившуюся блоху. А потому, что был маленьким подлым ублюдком. Он знал, что у Курта был… ладно, не парень, но что-то происходило между ним и Хаммелом. Знал, потому что Курт иногда брал его с собой, когда они отправлялись в Scandals, и он видел, как они целовались, танцевали посреди зала в этом их особенном, более чем откровенном стиле… короче говоря, нельзя было не понять, что они вместе, и тем не менее, Кейл, ничуть не смущаясь, продолжал забрасывать Курта комплиментами и подарками.

Он делал то, что Себастиан не хотел делать, и Смайт догадывался, что делал он это с чётким намерением продемонстрировать собственное превосходство над ним.

Он знал таких типчиков. Готовых натянуть маску, чтобы дать тебе то, в чём ты нуждаешься, ровно до тех пор, пока не получат желаемое. И тогда они становятся обычными засранцами, как и все остальные.