Текст книги "Игра на любовь (СИ)"
Автор книги: Багирра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Причем распростертой на полу девчонке он уделил примерно столько же внимания, сколько и ванне. Больше его заинтересовал портрет, прислоненный к стене.
– Да без разницы, – отмахнулась от него Арха. – Мне за тебя замуж не выходить. Смотри, для начала мы ей руку зашьем, а потом вниз перейдем. Воспаление у нее.
Ни смотря на ужимки, кривляния и фырканье шавера, помощником он оказался дельным. Даже большинство приказов лекарки понимал всего со второго раза. Поэтому управились они быстро. И ведунья могла гарантировать, что несостоявшаяся самоубийца и дальше жить будет. И даже сможет наплодить еще метисов. Если, конечно, не повторит свои эксперименты с прогулками во Тьму.
Закончив, Арха предоставила ушастому почетную возможность перенести пациентку в убранную и, даже, проветренную уже спальню. Составила список необходимого, и отослала крутящуюся за дверью Ируш в аптеку, велев деньги вытрясти из принца. Оглядела разгром в ванной и решила, что в уборщицы она явно не нанималась. Поэтому прихватила только портрет и спустилась вниз.
Монстров она обнаружила там, где и ожидала – в кухне. Естественно, они были уже не одни, а в компании с бутылками и явно ресторанной едой. Кстати, на плите деликатно побулькивал, судя по запаху, куриный, бульончик.
– Ты мне его на голову хочешь одеть? – поинтересовался Его Высочество, обернувшись к ведунье и указывая пальцем на собственный портрет, который она в руках держала.
– Очень, – честно ответила Арха, – на рога.
И швырнула картину в кронпринца. Демон, естественно, перехватил ее в воздухе, мельком глянул на изображение и поставил его у камина, повернув задником.
– Я оценил, – заверил он, – ты в бешенстве и теплых чувств ко мне не питаешь. Теперь я могу получить объяснения, что тут происходит?
Дан поддержал его кивком головы. Вид у лорда Харрата был очень грозным. Он стоял, прислонившись к углу очага, сложив руки на груди и сверля ведунью красными, словно кровью налитыми, глазами.
– А почему Ирраш еще жив и даже не покалечен? – надула Арха губы, усаживаясь за стол. – Он же меня потерял.
Шавер не только рыкнул, но и оскалился в ее сторону. Тонкий бокал, который он держал в руке, лопнул, окатив ушастого красным вином. Ведунья невинно похлопала глазками, демонстрируя, что намек она не поняла.
– Я решил подождать, пока он тебя не найдет, – с убийственным спокойствием пояснил Дан.
– Ну, я так не играю... Шай, солнце, налей мне чаю, пожалуйста. И передвинь Тхия вместе с креслом вот сюда. А то меня Ирраш сейчас порвет. Кстати, Адин...
– Что. Тьма. Вас. Всех. Побери. Здесь. Происходит?! – оказывается, Его Высочество умеет рычать даже громче и страшнее Дана.
Серьезно, рогатому стоило бы у него поучиться. Видимо, у кронпринца практика была богаче.
– Да что вы так нервничаете, Ваше Высочество? – удивилась лекарка. – Хотите, я вам травки успокоительные приготовлю? С вашей жизнью нервы...
– Арха... – позвал Дан негромко.
Ведунья подавилась собственными словами.
– Да, собственно, ничего тут и не происходит уже. Ваша человечка родила от вас метисика, которого то ли она сама отдала, то ли его украли в ту же ночь и подбросили в клинику. После этого она с недельку помучилась, отослала служанку и тихонечко вскрыла вены перед вашим портретом. Собственно, все.
– Анита родила? От меня? – как-то потерянно повторил хаш-эд.
– А что, это ваш первый бастард, что ли?
Он в ответ растерянно кивнул.
– Ну, значит, не повезло. Хотите, я вам верное средство подскажу, чтобы такого не случилось? Значит, берете сок сельдерея...
– Арха... – по-прежнему не повышая голоса, сказал Дан.
– Я за нее! Слушаю и повинуюсь, мой господин. Что прикажете?
– Арха! – теперь в его голосе послышались явно рычащие нотки.
– Что «Арха»? Ну, что? – терпение ведуньи лопнуло, как перетянутая струна. – Все ведь нормально, разве не так? Коронованный урод вывез откуда-то человеческую девчонку. Заметьте, именно вывез. Потому что ни одна чистокровная человечка по своей воле в столице не поселится. Если только она не решится сделать карьеру шлюхи не в самом дорогом борделе. Так вот, он ее вывез, наигрался и кинул. Ну, может вот этот дом подарил и золота отсыпал. И даже не заметил, что его зверушка брюхата! Ничего ведь не происходит, все нормально, правда? Отвали от меня!
Последнее она рявкнула Шаю, который сунулся было лекарку успокаивающе по ручке гладить. Успокоения ведунья не желала. С гораздо большим удовольствием Арха порвала бы глотку кому-нибудь. Желательно демону. А лучше хаш-эду.
– Ну, а то, что человечка, разродившись, вены себе вскрыла, портретик слезами умывая – это мелочи. Они внимания не стоят. Да и метисик, оказавшийся в приюте, то же внимания не достоин! Наверняка ведь Его Высочество считает, что своей забаве он точно ничего не должен. Значит и во Тьме ему будет хорошо и уютно. Все же нормально, да, лорд Харрат? Меня вот такое же ждет? – лекарка ткнула пальцем в потолок. – Вы просто скажите, чтобы у меня было время морально подготовиться.
– На моральную подготовку у тебя будет целых девять месяцев, – голосом, от которого бы и Солнце замерзло, сообщил Дан. – Если не ошибаюсь, срок вынашивания ребенка от расы не зависит. И могу тебя заверить, я своих бастардов не бросаю. Они воспитываются в фамильном поместье. Всего доброго, мистрис Арха.
Он коротко поклонился ведунье и вышел, с преувеличенной осторожностью прикрыв дверь.
***
Сдерживать слезы Архе удавалось с огромным трудом. И, что показательно, ни одна демоническая рожа ни слова ей в утешение не сказала. Наоборот, все пялились на лекарку так, словно она только что страшное преступление совершила. Ирраш, прошипев сквозь зубы что-то неразборчивое, но явно для девушки нелицеприятное, вышел вслед за Даном. Его высочество, пробормотав, что он побудет наверху, тоже удалился. Тхия просто смылся, без объяснений. В кухне повисла тягостная тишина.
Арха встала, сделав вид, что ее всецело занимает только бульон. Нашла ложку и стала помешивать уже готовое, в принципе, варево, подсаливая его пролившимися, все-таки, слезами. Здравый смысл бубнил что-то про то, что он говорил девушке не связываться с лордами. И что такой конец вполне закономерен. И что она сам дура. И, вообще, лучше сейчас, чем оказаться потом на месте этой человеческой девчонки.
Только вот сердце ныло так, как не болело даже тогда, когда бабушка ушла. И обида глодала. Арха буквально чувствовала ее зубы, пережевывающие лекарский мозг. И постоянно, заглушая бубнешь здравого смысла, крутилась мысль: «За что?!». Во рту было горько и гадко, словно она полыни наживалась. Ведунья не сразу и сообразила, что чувства то эти не ее. Точнее, не целиком ее. От этого стало еще гаже.
– Арха, у Дана нет и никогда не было бастардов, – осторожно начал Адин.
Голос у него был такой, словно он по тонкому льду шел.
– И, вообще, он целибат[1] блюдет, – из чистого упрямства буркнула ведунья.
– Нет, конечно, – отозвался синеглазый, – но, поверь, к продолжению рода он относится крайне серьезно. И я тебе уже говорил, он склонен чужие проблемы на себя взваливать, а не свои кому-то навязывать.
– Это мы заметили, – съязвила Арха, – впутал меня во всю эту дрянь, заботясь исключительно о моем благе.
– Вообще-то, тебя чуть два раза не убили. И второй раз не убили только благодаря ему.
– Вот спасибо! – лекарка швырнула ложку так, что она, грохнув по столу, отлетела в другой угол кухни. – Хочу заметить, что не было бы вас, то меня и не убивал бы никто.
– Уверена? – поинтересовался Адин. – Всю эту «дрянь», как ты выразилась, затеял не Дан и ни кто-то из нас. Знаешь, как моя бабушка говорила? «Если не хочешь унизить мужчину – не бей его по лицу. И даже если хочешь – не бей!».
– Это она тебе говорила? Учила искусству соблазнения?
– Моим сестрам. Но суть от этого не меняется, – спокойно ответил синеглазый.
– Ар, ну, ладно, ты на принца разозлилась. Допустим, обиделась вообще за весь женский род и сорвалась на Дане. Адин тут при чем? – поинтересовался Шай.
Ведунья открыла рот, чтобы и его «причесать» – и закрыла. На это ее совести не хватило. Да и перед Адином было стыдно так, что хотелось об стенку головой постучаться.
– Извини, – буркнула она и хлюпнула носом. – Прости, я не хотела.
– Да я-то понимаю, – не стал измываться над раскаявшейся девушкой красавчик, – а вот Дан – не понимает. Ты бы видела его сегодня ночью. Он же с ума сходил.
– Я тебя видела. Мне хватило.
– Я, конечно, за тебя волновался, как и все мы. Но ему в сто раз хуже было.
– Ар, попытайся его понять. Я знаю, что просить об этом глупо, но ты просто – попытайся, – вступил Шай, – Он не понимает, что происходит. На него со всех сторон давят: Арха, император, ты...
– А я-то тут при чем?
– Не при чем? Он не знает, что с тобой делать. Пойми, ты не вписываешься никуда. Не любовница, не девочка на одну ночь, не жена. Что с тобой делать? Как к тебе относиться?
– Может, будет проще отпустить на все четыре стороны, а? – ядовито поинтересовалась Арха. – Ну, просто чтоб не мучиться? И вписывать меня никуда не придётся.
– Дура ты! – рявкнул Шай, саданув кулаком по столу так, что ведунья аж попятилась. – Разбирайся с ней сам, Ад, а я не могу. Боюсь пристукнуть ненароком.
Блондин вскочил и вылетел из кухни. Девушке стало совсем грустно. Теперь и Шай мечтал ее удавить. За что, спрашивается?
– Арха, сядь, пожалуйста, – попросил красавчик проникновенно, и взял руки лекарки в свои ладони, заглядывая ей в глаза. – То, что происходит между вами, сложно понять и тебе, и ему. Для вас обоих это все непривычно и незнакомо. Тебе легче, потому что даже сравнивать не с чем. А он – взрослый мужчина, лорд, придворный. У него существуют сложившиеся взгляды на жизнь. И вы очень-очень разные. Совсем разные, как сама Тьма и Жизнь. Поэтому вам так сложно.
– Ну, так и в Бездну это все, – всхлипнула ведунья.
Слезы уже катились сами, и никакими силами ей их было не удержать.
– А это только вам решать. Тебе и ему. Но я вам очень завидую.
– Было бы чему завидовать.
– Мне такого чувства Тьма не дала. Хотя я его и ищу. Разве это не счастье, когда есть кто-то, без кого тебе гораздо хуже, чем с ним? Неужели ты хочешь остаться одна, без него?
– Нет, – проскулила Арха.
– Вот видишь, как все просто? Нет, жить вообще сложно, с этим никто не спорит. Да и с Даном нелегко, характер у него... своеобразный. Но достаточно признать, что все трудности стоят того, чтобы быть рядом. А с остальным можно справиться, да?
– Да...
– Нельзя унижать того, кто тебе дорог, – Адин перестал улыбаться, глядя на лекарку серьезно. – Можно обидеть и даже оскорбить, особенно в запале. Но бить по больному – последнее дело. Этого Адаша со своей гордыней никак не поймет. Но ты-то мудрее ее.
– Откуда ты вообще такой умный выискался? – улыбнулась ведунья трясущимися губами, утирая лицо рукавом.
– Я же сказала, что мне, так как вам, не повезло. Хотя я ищу очень настойчиво. Так что, можно сказать, что опыт.
– Знаешь что, Ад? Я тебя очень люблю.
– Я тоже тебя люблю, малышка, – он наклонился, легонько целуя Арху в лоб, и прошептал ей на ухо. – И будь чуть-чуть мудрее его. Мужики-то на баранов не только рогами похожи.
Лекарка обернулась. На пороге мрачный как сама мрачность стоял ее демон. Действительно ведь, ее. И не потому, что он девушке принадлежал. А потому что она принадлежала хаш-эду.
– Дан, прости меня, пожалуйста, – Арха встала со стула, сделала шаг вперед и замерла, глядя на гвардейца. – Я – дура.
Он серьезно кивнул. Подошел и обнял, прижимая девушку к себе.
– Я же поклялся, что никогда с тобой играть не буду, – прошептал рогатый ей в затылок, – глупый котенок...
Ведунья с ним и не спорила. Потерлась щекой о бархатистую ткань камзола, чувствуя, как исчезает во рту горечь.
[1] Целибат(лат.coelibatusилиcaelibatus)– безбрачие, как правило, принятый по религиозным соображениям.
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая
Лучше всего хранит тайну тот, кто о ней ничего не знает
(Поговорка шаверов)
Вино со стола демоны убрали, видимо намекая на то, что разговор предстоит серьезный. Зато перед каждым Тхия поставил кружку с подозрительным, парящим довольно вонючим дымком, зельем. Арха сама видела, как он не заваривал, а варил чайные листья. Щедро сдабривая их молоком, маслом, драконьим перцем и еще какой-то гадостью. Как такое можно пить, ведунья не представляла.
Честно говоря, лекарка абсолютно обоснованно опасалась, что ее сейчас запакуют, передадут охранникам и отправят в особняк Харратов, чтобы некие ведуньи не совали свой чересчур длинный нос в дела больших мальчиков. Судя по всему, примерно того же ожидали и остальные присутствующие. Но вместо этого Дан решительно усадил девушку к себе на колено, выразительно показав Тхия на ее пустую чашку. Неодобрение таким решением выразил только кронпринц – он головой покачал.
Но разговор никак не начинался. Все как будто ждали чего-то. И когда Арха поняла, чего именно они ждали, лекарке осталось только тихо стонать и мечтать очутиться в своей спаленке, которая стала для нее почти родной. Потому что в кухню, постукивая подкованными каблуками, решительно вошла леди Адаша.
Правда, на леди она сейчас смахивала меньше всего. И ей это шло. Волосы демонессы были собраны в высокий хвост на затылке вроде того, что носил Шай. Мужской камзол обрисовывал небольшую, но весьма привлекательную, на взгляд ведуньи, грудь, которую раньше под шелками и невидно было. Брюки демонстрировали такие ноги, что Архе немедленно захотелось красавицу удавить. Или удавиться самой. От зависти.
На боку золоторжки болтался меч – длинный и необычно тонкий, с какой-то сложной гардой. При этом ее рука лежала на рукояти как-то так, что сразу становилось понятно – оружие не является декоративной деталью костюма. Пользоваться она им умеет. Зависть ведуньи позеленела и стала совсем непереносимой.
Вот демонесса, не смотря на все ее театральные выступления, была действительно личностью самостоятельной и независимой. По сравнению с ней ведунья сама себе напоминала котенка. Который то молочные коготки не к месту выпускает, то ластится не ко времени, то в лужу вляпывается. Только для того чтобы хозяин его за шкирку из грязи вытащил, вымыл, утешил и посадил на атласную подушку.
К зеленой, как гайморитные сопли, зависти присоединилась обида на весь мир. Теперь они лекарку глодали на пару.
Адаша, наклонилась, чмокнув брата в щеку, и осталась стоять за его спиной, опершись локтем о плечо кронпринца.
– Так, – подвел итог Дан, – давайте...
– Давайте, – перебила его демонесса.
В комнате лекарки золоторжка говорила нормальным тоном, в котором отсутствовал даже намек на жеманность. А сейчас демонесса чем-то неуловимо напомнила ведунье Адина. Такого, которого она на площади увидела. И в данный момент Адаша была даже не леди, а, скорее, лордом. Зависть Архи взвыла дурниной.
– Давайте начнем с того, что аннулируем все дела, которые вы сегодня ночью инициировали. Если меня память не подводит, то под смертную казнь вы, мессиры, подвели троих сержантов, пятерых капралов и около двенадцати рядовых. Про дисциплинарные взыскания и увольнения со службы я скромно умолчу.
Ведунья прикусила губу, чтобы не ойкнуть, занимаясь старательным разглаживанием складок на подоле. Не сказать, что ей было безумно жаль стражников. Как и все жители не слишком благополучных районов, лекарка не испытывала к этим взяточникам и лодырям особой любви. Но и смерти им не желала. И уж отправлять их на плаху только потому, что некие лорды за своих ручных зверушек испугались, было как-то совсем неправильно.
– Леди Иннархет, ваша дружба с лордом Гартраш... – начал, почему-то, Ирраш.
– Лорд Нашкас, – снова наплевала на этикет демонесса, – моя дружба с капитаном столичной стражи к этому делу имеет опосредованное отношение. Оно ограничивается тем, что Норг прибыл ко мне сегодня с утра, завывая и выдирая себе усы по волоску. И его столь печальное состояние абсолютно оправдано. Потрудитесь представить, что начнётся в городе, если дать этим делам ход? Безусловно, среди черни вы прославитесь. Но, боюсь, не как радетель за чистоту рядов стражи. А как инициатор беспорядков. Если у вас дурно с памятью, то я могу напомнить, с чего начался Грязный бунт. Только тогда император действительно хотел навести в страже порядок. А не устраивал истерики из-за пропавшей девицы.
Архе нестерпимо хотелось провалиться сквозь пол. Куда она полезла? Возможность такого развития событий ведунье и в голову не приходила! Даже тени мыслей об этом не было. Грязный бунт лекарка не застала, он случился лет за десять до ее появления в столице. Но рассказывали про него много.
Народ сначала действительно приветствовал решение императора избавить стражу от личностей, слишком нагло игнорирующих закон. А потом жители решили помочь государю в этом нелегком деле. И стали вешать стражников на фонарных столбах. За те три дня погибло несколько сотен горожан и несколько десятков солдат.
– Леди Адаша, в ваших словах есть смысл, – согласился Дан, играющий кончиком арховой косы. – Но и лорд Ирраш прав. Сегодняшние события, чем бы они вызваны не были, продемонстрировали полную неготовность...
– Вас, мой дорогой, признавать ошибки тех, кого вы считаете своими? Мы все в курсе, что за них вы глотку порвать готовы. Да простят мне присутствующие столь неизысканные выражения, – пропела демонесса. – Но если вас не пугает опасность бунтов, то подумайте хотя бы о нескольких десятках семей, которые останутся без кормильцев. Вы на себя возьмете труд обеспечить их будущее? А демобилизованные стражники? Инвалиды, которые окажутся таковыми после дисциплинарных взысканий? Вы им будете объяснять, что они сами виноваты? Голодные и охамевшие от вседозволенности новички, которые придут на место осужденных? Вы ими тоже займетесь лично?
– Ваша позиция и позиция ваших сторонников, леди Иннархет всем давно известно, – неожиданно твердым и, даже, каким-то неприязненным голос заявил Адин.
Ведунья, не удержавшись, искоса глянула на него. Милый синеглазик опять куда-то делся, уступив место лорду. Вообще-то, лекарка думала, что Дана поддержит Ирраш, а вот от красавчика никаких заявлений не ожидала.
– Нужно ничего не трогать, если оно работает, – продолжил ивтор, глядя на Адашу исподлобья,– реформы – зло. Надо сохранить то, что нам досталось от предков, не так ли? И даже если нам досталось полное дерьмо, да простят мне присутствующие столь неизысканные выражения,– усмехнулся он, передразнивая демонессу, – то нам стоит хранить его как великую реликвию.
Желание провалиться под пол становилось все невыносимее. Арха уже ничего не понимала из того, о чем они говорили. Но ей казалось, что демоны продолжают разговор, который был начат не сегодня. Возможно, что даже и не месяц назад. И разговор этот больше не из произнесенных вслух слов состоял, а непонятных и даже не улавливаемых лекаркой знаков. Да и вообще, это были какие-то другие демоны, не те, которых знала она.
Ведунья почувствовала себя ребёнком в окружении взрослых. Так уже бывало на заседании совета старейшин. Арха вот также сидела на коленях у бабушки и только ни-че-го не понимала из того, что говорили.
Демонесса хотела что-то возразить Адину, но ее становил кронпринц, накрыв руку золоторожки, лежавшей на его плече, своей ладонью.
– Мессиры и леди, по сути, вы все правы. Предпосылки ваши понятны, но доводы сомнительны. Поэтому я предлагаю решить конфликт следующим образом. Возбужденные дела, касаемые дисциплинарных нарушений, мы аннулировать не будем, но приостановим их рассмотрение на неограниченный срок. Лорда Гартраш я смещаю с занимаемой им должности. Поскольку он явно ей не соответствует.
– Адаш, ты не можешь... – ахнула демонесса.
– Могу, сестренка, могу. Если ты забыл, что я кронпринц, то вспомни об этом. Потому что майорат Ахар принадлежит мне.
– Но столица только номинально считается твоим владением. Этим правом никто не пользовался уже сотни лет и...
– Не номинально, а вполне законно, – поправил ее хаш-эд. – И то, что правом никто не пользовался, еще не значит, что я им воспользоваться не могу. Так что, передавай привет своему рыжеусому. И, кстати, скажи ему, что с этими усами он на таракана похож, а то сам я все время забываю. Да, и намекни, что посещать по утрам чужих невест карьере не способствует. Кстати, по ночам тоже.
– Адаш...
Ведунье показалось, золоторожка готова была прямо тут в обморок хлопнуться. И на этот раз без всякого притворства.
– Что, сестренка? – кронпринц поднял голову, глядя на нее снизу вверх невинными красными глазенапами.– У тебя же нет возражений, правда?
Демонесса только головой отрицательно помотала. Архе ее было жалко, без всяких «но». Только что перед лекаркой была настоящая воительница, независимая и свободная. И уже в следующую минуту ее превратили в бессловесную и бесправную... просто женщину. Это было нечестно.
– Ну, вот и прекрасно, – резюмировал вполне довольный собой кронпринц, который нравился ведунье все меньше. – Теперь то, что касается вакантной должности капитана городской стражи. Лорд Нашкас, помнится, вы жаждали сделать карьеру в армии?
– Да, Ваше Высочество, – кивнул Ирраш.
И почему-то бросил на лекарку такой взгляд, что ей захотелось немедленно залезть под стол. Вдруг там не достанет? Дан, видимо почувствовав, как девушка дернулась, начал тихонько поглаживать ее между лопаток. Но делал он это так, чтобы другие не видели.
– Я думаю, что начать ее с должности капитана столичной стражи будет неплохим решением.
– Благодарю за оказанную честь, – шавер встал и коротко, по-военному, поклонился. – Приложу все усилия, чтобы во Тьме не стыдиться своих деяний.
– Уверен в этом, – рассеянно согласился принц, думая, кажется, о чем-то своем. – Мистрис Арха, вы убеждены, что ребенок мой?
Ведунья аж вздрогнула от неожиданности.
– А? Д-да, Ваше Высочество. Да, я уверена. Конечно, могло случиться так, что в одну ночь в столице родилось двое детей от человека и хаш-эда, но... – она развела руками.
– Я вас понял, – кивнул принц. – Тогда так. Лорд Нашкас, вам и всем вашим потомкам, наследующим титул, даруется право набирать личную стражу, вооружать ее и распоряжаться по собственному усмотрению. Естественно, что они могут носить ваши цвета и знаки. Но стража не должна составлять больше двадцати клинков.
– Благодарю, Ваше Высочество, – пробормотал ушастый.
Арха в первый раз видела шавера обалдевшим – другим словом его вытянувшуюся физиономию описать было невозможно.
– Шаверам запрещено набирать армию, даже охрану, – едва слышно шепнул ей на ухо Дан.
Лекарка чуть заметно кивнула. Мол, поняла, хотя ничего она не поняла. Но, видимо, честь ушастику была оказана нешуточная.
– Лорд Иварр, – Адин встрепенулся, глядя на кронпринца, – насколько я знаю, здоровье вашего отца до сих пор на зависть всем окружающим, не так ли? И у вас четверо сестер, если я не ошибаюсь? Неудобно, право слово. Вы уже взрослый мужчина, а даже достойную невесту выбрать не можете, – принц усмехнулся, как показалось ведунье, не без здоровой порции ехидства. – Вам и вашим... наследникам передается во владение майорат Кахаран. Не слишком щедро, зато свое, согласитесь? И, кстати, можете убрать из своего герба ленту[1]. Только вы и ваши потомки, а не весь ваш род.
Лекарка заметила, как побелели костяшки пальцев синеглазого, сжимающего край стола. Он раскрыл было рот, видимо для того, чтобы рассыпаться в благодарностях. Но кронпринц отмахнулся от Адина и повернулся к Тхия.
– Лорд Сареш, ваше прошение будет удовлетворено, каким бы странным оно мне не казалось. Вы уверены, что сможете совмещать должность ректора со службой в гвардии?
Рыжий только кивнул. Хаш-эд пожал плечами. И больше никаких пояснений не последовало. Архе даже обидно немного стало. Собственное любопытство ведуньи угрожало ее загрызть насмерть.
– Лорд Шаррах... Ну, с вами проще всего. Премия в размере годичного жалования вас устроит?
Шай разулыбался в тридцать два зуба. Но потом все-таки спохватился, вскочил и раскланялся с изяществом танцора. А вот Архе было не до улыбок, потому что кронпринц развернулся к ней с Даном, задумчиво барабаня пальцами по столу. Лекарке померещилось, что они с рогатым обменивались посланиями мысленно.
– Ты уверен, что расплачусь с тобой, если дам ей имя? – спросил хаш-эд и девушка почувствовала, как Дан кивнул. – Учти только: если это кто-то из Высших, то – сам понимаешь – придётся идти к императору. А тут уж сам будешь говорить.
–Я понимаю, Адаш, спасибо.
У Архи появилось такое ощущение, будто некую ведунью подарком обнесли. Ну, или вручили коробочку, а в ней пусто. Насколько она поняла, принц выплачивал все те же лордские долги. За то, что они его сына нашли, наверное. Но вот саму ведунью, кажется, благодарностью обделили.
***
На раздаче пряников и леденцов совет демонов не закончился. Прервались только для того, чтобы Тхия приготовил свое жуткое пойло, а ведунье, заодно уж, простого свежего чая. Во время объявленного перерыва лекарка навестила человечку. Но та спокойно спала в своей постели, и возвращаться в реальный мир желания не испытывала.
В чем-то Арха ее понимала. Наверное, в своих фантазиях незадачливая девица представляла себе принца, рыдающего над ее холодеющим телом. Или его же, державшего несостоявшуюся самоубийцу за руку и уверяющего, что он больше никогда ее не оставит.
В реальности же Его Высочество больше интересовал ребенок, чем его мать. И его тоже ведунья понимала. Если он даже не знал, что человечка была беременна, то, наверное, не посещал он ее давненько. А, значит, и чувства, если они даже были, успели не только перегореть, но и золой подернуться. Сын же, даже незаконнорожденный – это продолжение, нечто вещественное, а не какие-то сомнительные эмоции. Лорды, кажется, вообще к своим отпрыскам весьма трепетно относились. А женщина... Она всего лишь женщина.
Поэтому лекарка и не стала будить девушку, оставив ее наедине со снами. Просто тихо прикрыла дверь и снова спустилась вниз.
– Давайте посмотрим, что мы имеем, – открывая вторую часть заседания, командование парадом взял на себя Дан, – Императрица рожает мертвого ребенка и примерно в это же время на свет появляется сын Адаша. Его либо крадут, либо мать сама его отдает – это сейчас неважно. Младенца заворачивают в салфетку с императорскими гербами и подбрасывают в клинику. Усиленно намекая на то, что ребенок принадлежит императорской семье.
– И ты, заподозрив, что это бастард самого императора, немедленно ему об этом сообщаешь, – рассматривая потолок и качаясь на задних ножках стула, добавил кронпринц.
– А что я, по-твоему, должен был сделать? – глухо рыкнул Дан, – промолчать? Его могли забрать в любой момент и тогда бы мы вообще его не нашли.
– Послушать Ирраша, не гнать волну и спокойно во всем разобраться? Я ценю твою преданность семье, но иногда она переходит все границы. В том числе и границу разумности.
– Подождите, подождите! – встряла ведунья.
Естественно, вмешательства девушки никто не оценил, в том числе и ее собственный демон.
– Нет, ну серьезно. Давайте сначала разберемся, что происходит, а потом вы друг другу рога обломаете, ладно?
Последнее предложение лекарка выдала едва ли не шепотом. Вмешиваться в их дела Архе, после всего произошедшего, не хотелось вовсе. Но опять поперек ее собственных желаний выступил принцип «не останавливаться же на полпути». Хотя ведунья все сильнее склонялась к мысли, что надо бы собрать все свои принципы в коробочку и где-нибудь их закопать.
– Так что ты хотела спросить? – напомнил девушке Дан почти дружелюбно.
– Я хотела спросить, как на это отреагировал император, – прошелестела Арха, стараясь занимать в пространстве как можно меньше места.
– Он разозлился. И обвинил мою мать в том, что ты сама назвала самым логичным.
– Что она родила бастарда от человека, а предъявила мертвую девочку хаш-эда?
Сказать, что это девушку удивило, было бы преуменьшением. Ведунье, как и всем смертным, наверное, мерещилось, что император должен быть сверхъестественно разумным, мудрым и проницательным.
– Да. Тем более что слухи о многочисленных любовниках императрицы гуляют давно. Да и ее спальню мой дядя в последнее время посещает нечасто, – подтвердил ее догадку кронпринц.
Он продолжал раскачиваться на опасно кренящемся стуле, с нескрываемым любопытством разглядывая лекарку. С таким видом обычно на неразумных детей смотрят. Что-то вроде: «И что ты еще умного сказать можешь?». Арха от него отвернулась.
– Но они помирились? – уточнила девушка.
– Угу, – ответил на сей раз Шай, – так померились, что сейчас при дворе делают ставки, кого он новой женой возьмет и куда эту императрицу денет.
Ведунья исподтишка глянула на Дана. Все-таки, смена статуса его матери напрямую касалась рогатого. Но он вообще никак не реагировал, словно гвардейца это не трогало. И тут Архе в голову на мягких лапах прокралась весьма здравая мысль. Вообще-то, прийти она должна была давно. Все-таки, девушка себя ни кем-нибудь, а ведуньей считала.
– Данаш, извини, пожалуйста. Я понимаю, что это вопрос такой... интимный. Но почему твоя мать родила мертворожденного ребенка? Повитуха же должна была сказать причину.
Вопрос действительно, судя по всему, был интимным. Так обычно бывает, когда в комнате, полной народу, появляется кто-то, обладающий уродствами. Все стараются делать вид, что внимания на него не обращают. Но все равно бросают взгляды искоса – интересно же посмотреть и порадоваться, что беда приключилась с кем-то другим. Вот и на лекарку демоны посматривали исподтишка, со смесью жалости и брезгливости.
– Понимаешь, котенок, – ответил рогатый неохотно, – моя мать... немолода.
– А... насколько она немолода? – не отставала Арха.
Судя по презрительному фырканью Адаши, «немолода» – это было чересчур мягкое определение для возраста императрицы.
– Ей триста с лишнем лет, – неожиданно жестко оповестил всех присутствующих Тхия, который до сих пор вообще предпочитал помалкивать. – И можешь на меня не смотреть, Дан. Арха имеет право знать, я это говорил давно. Тем более что все происходящее ее напрямую касается.
Его лордство не зарычало, не начало громить все кругом, даже не бросилось отрывать головы. Он просто осторожно ссадил лекарку со своего колена, водрузив ее на табуретку. Ведунья попыталась удержать гвардейца за руку. Рогатый аккуратно, но решительно, расцепил ее пальцы и тихо вышел.
Ирраш витиевато выматерился. Арха из его тирады не поняла ни слова, несмотря на пять лет жизни в районе Веселых Висельников. Только и уловила, что, по мнению шавера, теперь всем будет... нехорошо. Ведунья вопросительно уставилась на Тхия, самим своим видом стараясь продемонстрировать, что она внимательно его слушает.
