Текст книги "Обсидиановое зеркало (СИ)"
Автор книги: Bafometka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
“…тогда я поверила, что эта тварь вернулась, чтобы посчитаться!”
Может ли такое быть, что Нехеления вернулась ради этого? Бред! Зачем пересекать половину земного шара, ради мщения из-за какой-то глупой ссоры? Девочки верили, что она не из этого мира, но даже если это их заблуждение является для них реальностью, почему Нехеления вернулась спустя год, когда Джедайт стал подбрасывать им волосы? Молодой человек, судя по его сегодняшней реакции, не меньше меня был ошеломлён неожиданной встречей на дороге. Значит, они действуют не сообща. Опять совпадение?
От этих вопросов моя голова разболелась ещё больше, ощущая, что здесь скрывается некая тайна, которую мне отчаянно захотелось узнать. Поэтому, проваливаясь в сон, я решила во чтобы то ни стало найти Нехелению Роуз и задать ей несколько вопросов.
***
Я открыла глаза в три часа ночи с ощущением тяжести в ногах, как будто некто невидимый сел на мои голени, надёжно прижимая их к полу. В комнате было холодно, как-то колюче неуютно и очень темно. Сквозь одеяло я почувствовала чьи-то ладони, гуляющие по моему телу.
“Это она! Она нашла меня!” – вопит от подступающего ужаса моё не проснувшееся сознание.
Мне хочется вскочить и убежать из комнаты, температура в которой заметно упала так, что изо рта от моего захлебывающегося, прерывистого дыхания вырывается седая дымка пара, а лёгкие наполняет удушающий приторный аромат яблок. Но что-то мешает мне пошевелиться, словно бетонная плита неожиданно упала на меня, придавливая всей своей тяжестью, грозившая раздавить мои кости и внутренности… И вот мне не вздохнуть и не выдохнуть… и даже не закричать… так больно в груди и страшно… страшно задохнуться… Где-то вдалеке слышится заунывное пение четырёх женских голосов… молитвы? Они поют молитвы? Так больно в груди… мамочка… мама! Больно! Не хочу… тяжко… Мамочка!
Мир сужается в одну точку и выливается на меня вязкой, словно патока тьмой.
Страх понемногу рассеивается, и я просыпаюсь в реальности, когда за окнами начал уже пробиваться рассвет. Тяжесть и паралич полностью исчезают, возвращая телу подвижность. Я поднимаюсь с футона и слышу глухой стук, от которого вздрагиваю. Взгляд скользит по полу и упирается в обсидиановое зеркало.
Какого чёрта?! Что оно делало в моей постели?
Я же точно помню, что убирала его в комод ещё утром! Возвращаю вещицу на место, поморщившись от приступа боли в области грудной клетки. Видимо, нужно принимать на ночь какие-нибудь успокоительные травные напитки, иначе нервная система совсем станет ни к чёрту от этих кошмаров, которые, скорее всего, являлись следствием пережитого стресса.
Утро воскресенья выдалось плодотворным. Чтобы снять остатки ночного морока, я по обыкновению решила заняться домашними делами, пока дедушка расклеивал небольшие листочки с иероглифами на стены, окуривая каждую комнату благовониями с резким запахом, от которого меня начинало потихоньку мутить.
– Дедушка, что ты делаешь? – с раздражением спросила я, глядя, как старичок приклеил очередную бумажку, бормоча какие-то молитвы.
– Очищаю наш дом от скверны, что же ещё? – озабочено ответил он, продолжая своё дело.
– Какой ещё скверны? Единственная скверна, которую я здесь вижу – это гора немытой посуды, пыль и грязное бельё, которое непременно нужно выстирать, – поморщилась я, отрывая листочек с иероглифами от стены. – Ещё и эта макулатура, и запахи, от которых у меня уже начинается мигрень. Может, воскресенье мы посвятим очередной генеральной уборке? Видит бог, я разобрала не все завалы в кладовках, которые ты накопил за двадцать лет!
– Приклей листок с молитвой назад, Рей, – отозвался дедушка, хмуря брови. – В этом доме стало происходить что-то нехорошее. Я чувствую, что сюда стало наведываться нечто тёмное и очень злое… А если храм будет осквернён, то мы не сможем остановить поток зла из другого мира. Поэтому, долг священника-хранителя защищать верующих.
– О чём ты вообще? – закатила глаза я. – К нам в храм вообще мало кто приходит…
– Это не важно, сколько людей здесь бывает. Храм на горе Хи – святое место, которое призвано защищать всех нас. Если его окутает тьма, то тьма падёт и на весь город, поэтому нужно изгнать это зло как можно быстрее.
Я посмотрела на упрямое лицо старика, который продолжал бормотать молитвы, клея листочки на стены и тяжело вздохнула. Переубедить его вряд ли удастся. Уж если дедушка что-то решил, то доведёт начатое до конца, чего бы это ему не стоило. Особенно если дело касалось изгнания чего-то там и защите всего человечества, ведь это было сделать гораздо проще, чем мыть за собой тарелки. Вот упрямый старик!
Чтобы избавиться от тошнотворного запаха благовоний, от которых у меня начали уже слезиться глаза, я решила предоставить дедушке свободу действий и прогуляться по городу, чувствуя, что изгнание зла из дома затянется ещё надолго.
Бесцельно бродя по узким улочкам просыпающегося города, мои мысли вновь вернулись к Нехелении Роуз. Конечно, здравый смысл подсказывал мне, что это дело может оказаться пустой тратой времени и сил, но меня упорно не отпускало ощущение тайны, окутывающей это имя и всё, что с ним было связано. С чего бы начать поиски? Если ты красивая девушка и решила вернуться в город, где бы ты остановилась, чтобы твой приезд остался втайне от жителей городка? Я достала телефон и вновь залезла в фанатскую группу, посвященную Нехелении, где смогла раздобыть адрес её прежнего места жительства. Усаги говорила, что она снимала дом на окраине города. Может девушка вновь решила поселиться там. Или вдруг она связывалась с владельцами дома, перед тем как вернуться в город, и у них есть хоть какая-то информация о ней… Видимо стоит съездить туда и всё выяснить на месте…
– Привет, ранняя пташка! – знакомый приятный баритон вырвал меня из моих размышлений.
Я повернула голову и увидела улыбающееся лицо Мамору Джиба, сидящего за рулем старенькой “Тойоты”.
Глядя на его голливудскую улыбку и красивое лицо, я подумала, что молодому человеку скорее бы подошёл какой-нибудь спорт-кар с навороченным тюнингом, чем старая колымага двадцатипятилетней давности, которая совсем не вязалась с образом прекрасного принца. Но, к сожалению, жизнь – это не сказка, и человек с внешностью принца, вполне может появиться отнюдь не в королевской семье.
– Удивительно, что красивая девушка встаёт ни свет, ни заря в воскресенье, – усмехнулся Мамору, продолжая излучать солнечную улыбку.
– То же самое могу сказать и о тебе, – парировала я.
– Со мной всё просто. Моя матушка послала меня в прачечную, и чтобы успеть на курсы, я решил сделать все дела с утра пораньше, – улыбнулся Мамору. – Могу подбросить, если тебе куда-нибудь нужно.
– Мне действительно кое-куда нужно, но это далеко… не думаю, что тебе по пути…
– Подвезти такую привлекательную особу, куда бы ей ни было нужно в воскресенье утром – священный долг любого сознательного парня. Поэтому забирайся ко мне, и я отвезу тебя, даже если мне не по пути.
– А как же твои курсы? – с сомнением отозвалась я.
– Мои курсы начнутся только через три часа, а с делами я уже разобрался, поэтому мне категорически нужно убить время. Так что помоги мне, пожалуйста, в этом нелёгком деле! – деланно вздохнул Мамору, глядя на меня умоляющим взглядом.
– Ну, хорошо. Только если в благородных целях спасения времени блестящего студента от убийства, – согласилась я, залезая на переднее сидение машины, поддавшись обезоруживающему обаянию молодого человека.
– Давно бы так, – улыбнулся он. – Так куда тебя подбросить?
Я назвала бывший адрес проживания Нехелении Роуз, и его улыбка моментально погасла, а руки с силой сжали руль.
– Странный выбор для утренней прогулки… – глухо отозвался Мамору, заметно побледнев. – Зачем ты хочешь туда поехать?
– Хочу кое в чём убедиться…
– И в чём же ты хочешь убедиться, посетив старый дом, который стоит заброшенным уже целый год? – нервно спросил молодой человек, испытующе глядя мне в глаза.
– Вчера вечером, когда я ехала домой, мне показалось, что я видела Нехелению, стоявшую на дороге, – честно ответила я, решив, что возможно мне удастся узнать у Мамору ещё что-нибудь о ней.
Как я и предполагала, известие о том, что я видела Нехелению Роуз, ошеломило молодого человека. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но в глазах промелькнуло нечто, что заставило его застыть от потрясения, глядя как будто сквозь меня.
– Это… это абсолютно невозможно… ты обозналась… – пробормотал он, наконец, пытаясь выдавить из себя улыбку, но вместо этого получилась нервная гримаса.
– Вряд ли я могла обознаться… Я видела её… хм… фотографии в социальной сети. Девушку с такой внешностью сложно перепутать с кем-то другим. Но почему ты так уверен, что Нехеления не могла бы вернуться в этот город? – удивилась я.
– Потому что ей нечего здесь делать, – неопределённо пожал плечами Мамору.
– Усаги рассказала мне о ней… и о том, почему вы ушли из клуба, приняв меня за неё…
– Усаги просто испугалась, – поспешно ответил Мамору. – Она выпила, перенервничала из-за Ами, и с ней случилась настоящая истерика… я извиняюсь за то, что мы исчезли так неожиданно, оставив тебя в клубе…
– Дела давно минувших дней – передёрнула плечами я, пропуская его извинения мимо ушей. На самом деле меня сейчас интересовало совсем другое.
– Так ты сам не веришь в то, что Нехеления была, как говорит Усаги, ведьмой?
– Я? – удивился Мамору. – Разумеется, нет. Всё это предрассудки и одержимость местных жителей бабушкиными сказками.
– Но ты ведь и сам здесь живёшь.
– И что же я должен, как и все утратить здравый смысл и поверить в суеверия? – усмехнулся Мамору. – Я будущий генетик, а это такая наука, которая не терпит веры в мифы, легенды и домыслы. В природе всё можно объяснить сточки зрения самой природы и об этом писал ещё Лукреций Кар. Усаги, Минако, Мако и Ами просто впечатлительные девушки… ну, а Усаги… она вообще, как ребенок ещё…
Мамору умолк, задумчиво потерев пальцем переносицу.
– Расскажи мне о Нехелении, – попросила я.
Молодой человек вздрогнул от звука её имени и мрачно уставился на приборную панель.
– Рассказать?.. Тут особо нечего рассказывать сверх того, что ты могла бы уже услышать о ней, исключая сверхъестественный аспект… Так вот, правда намного неприятнее всех домыслов и сплетен, которые ходят о ней по городу. Нехеления была шлюхой, каких ещё нужно поискать. Странности у неё, конечно, имелись, но я склонен списывать их на некое психическое отклонение, из-за которого она трахалась со всеми без разбору и ловко манипулировала людьми, получая удовольствие от страданий. При этом всём она умудрялась выглядеть потрясающе невинной, что вводило в заблуждение многих парней и девушек… ведь спала она и с теми и с другими.
– Ого… – с изумлением открыла рот я.
– Да, – кивнул Мамору. – Мы с Усаги пережили много всего по вине Нехелении, которой так и не удалось разлучить нас, несмотря на все интриги и подставы… Мы терпели, но, когда эта шлюха наняла каких-то отморозков, чтобы те надругались над моей девушкой, мы с девчонками решили выдворить её из города. Усаги как-то удалось вывести Нехелению на откровенный разговор, в ходе которого она призналась во всех своих играх. Девчонки пригрозили, что сольют видео в интернет, если та не уберётся из города… поэтому я считаю, что ты обозналась, встретив Нехелению на дороге. Ей здесь делать нечего, потому что, если она вдруг появится, компрометирующее видео тут же попадёт в интернет.
Мамору вновь умолк и погрузился в какое-то странное состояние, как будто выпадая из реальности. Я переваривала услышанное. Правда о Нехелении оказалась неожиданной и неприятной. И в ТАКУЮ девушку влюблён Джедайт? Секс, манипулирование, история с наймом каких-то бандитов… Я была согласна с Мамору, что подобное поведение можно было объяснить психическим отклонением и деградацией личности девушки, на фоне ангельской внешности и невероятной сексуальной притягательности, что можно принять за проявление дьяволизма любому впечатлительному человеку, верящего в чертовщину… Но тогда встаёт другой вопрос: почему девочки выбрали столь странное оружие борьбы, зная наперёд, что имеют дело с ведьмой или суккубом? Что-то не вяжется…
– Отвези, меня к дому Нехелении… – вновь попросила Мамору.
Молодой человек бросил на меня цепкий взгляд, от которого я вздрогнула.
– Все ещё хочешь посмотреть ее дом?
– Да… – кивнула я. – Всё равно мне нечем заняться, а Нехеления была личностью незаурядною или может я просто родилась в день любопытства… Возможно мне удастся расспросить хозяев этого дома. Ты, кстати, случайно не знаешь, где они живут? Не хотелось бы врываться в частные владения…
– Знаю, – кивнул Мамору. – На кладбище. Хозяйка Миссис Кацуно умерла, сразу после приезда Нехелении в наш город. Но поскольку аренда была проплачена вперед, а наследников так и не обнаружилось, Нехеления поселилась там. После её отъезда, дом так и стоит пустым и заброшенным. Его несколько раз пытались сжечь, но у поджигателей ничего не вышло. Местные опасаются там гулять, называя это место проклятым.
– В таком случае, я бы с удовольствием хотела на него взглянуть, – улыбнулась я.
– Как пожелает леди, – усмехнулся Мамору, повернув ключ в замке зажигания.
Практически всю дорогу мы провели в молчании, обмениваясь скудными фразами о колледже и учителях. Мамору был слегка рассеянным и старался больше смотреть на дорогу, изредка бросая на меня задумчивые взгляды. Я тоже пыталась не навязываться ему и больше смотрела на стремительно меняющийся пейзаж за окном – от одноэтажных домиков до огромных полей фермерских хозяйств. Далековато от колледжа поселилась Нехеления… или у неё была машина? А может кто-нибудь её возил, например, на мотоцикле в шлеме с голубыми полосками? От этой мысли у меня неприятно засосало под ложечкой. Нет, нельзя об этом думать сейчас, иначе чего доброго разревусь прямо в машине.
Через несколько километров полей, машина свернула на просёлочную дорогу и направилась в лес. Спустя двадцать минут адской езды по изрытой ямами дороге я увидела сильно заросшую сорняками и кустарниками калитку, за ней виднелся небольшой кирпичный двухэтажный дом с черепичной крышей, который мрачно взирал на нас пустыми глазницами окон с отсутствующими стёклами. Мамору припарковался поближе к забору и вышел из машины вслед за мной.
– Ты тоже пойдёшь? – удивилась я.
– Естественно, – кивнул Мамору. – Мне же нужно как-то реабилитироваться в твоих глазах за случай в ночном клубе. К тому же дом стоит пустым уже год. Вполне вероятно, что там могут жить какие-нибудь бродяги или дикие животные, страдающие бешенством.
– Какое у тебя мрачное воображение! Скажешь тоже – животные, страдающие бешенством! – усмехнулась я.
– А что тебя удивляет? – нахмурился Мамору. – Случаи укуса заразных диких животных в сельских местностях не так уж и редки, даже в наше время. Ты в курсе, что бешенство научились лечить только с 2005 года и то стопроцентной гарантии на излечение не существует. Вирус “Rabies virus” вызывает особо опасное смертельное инфекционное заболевание, поражающее головной мозг. Эта болезнь на последней стадии развития полностью уничтожает личность. В древности её приравнивали к одержимости злыми духами, поэтому латинское название “Rabies” имеет этимологию от слова, означающее демона или беса.
– Спасибо за просвещение необразованной городской девушки, – улыбнулась я. – И откуда ты столько знаешь про бешенство?
– Читал одну потрясающую работу, – в тон моему голосу отозвался Мамору. – Ну, а теперь, когда я тебя достаточно запугал, можем войти внутрь.
С трудом пробравшись через заросли разросшихся кустарников и сорняков, мы оказались на деревянной веранде. Мамору прислушался к звукам внутри дома и, убедившись, что ничего подозрительного там не происходит, он с силой дёрнул на себя старую видавшую виды дверь, которая оказалась не заперта. Я сморщила нос, почувствовав, как волна запаха разложения и плесени окутала меня с ног до головы, едва я переступила порог дома. Внутри было довольно темно, несмотря на то, что на окнах отсутствовали шторы и даже сами окна вместе с рамами. По чёрным закопчённым следам кирпичной кладки и обгоревшим стенам, я поняла, что это как раз и были следы пожара, которому так и не удалось уничтожить дом. Из небольшой прихожей мы сразу попали в огромную комнату, которая надо полагать служила бывшей хозяйке гостиной.
– Иди осторожней. Здесь всюду битое стекло, – предупредил меня Мамору, подсвечивая пол, на котором сквозь толстый слой пыли и грязи можно было разглядеть бесчисленное количество тусклых осколков разбитых зеркал.
Я замедлила шаг, пытаясь не наступать на стекло, но это было не так-то просто сделать, поскольку осколки устилали пол ровным слоем, словно диковинный ковер, а рядом со стенами валялись несколько десятков пустых покосившихся рам, в которые, судя по всему, когда-то и были вставлены эти зеркала. И больше никаких следов мебели. Впрочем, это ещё ни о чём не говорило, поскольку в доме было два этажа. Однако лестницу, ведущую наверх, перегородила упавшая балка и прогнившие ступени выглядели ненадёжно, чтобы осмелиться туда подняться.
– Ну что, довольна экскурсией? – усмехнулся Мамору.
– Я бы хотела подняться на второй этаж… – задумчиво проговорила я, рассматривая лестницу, ведущую наверх.
– Ты шутишь? Туда не подняться, без риска свернуть себе шею!
– Ну что ж была, не была! – ответила я, храбро двинувшись вперёд.
– Эй, погоди! Нельзя же так! – воскликнул Мамору, хватая меня за руку и его голос эхом разнёсся по тёмной комнате.
– Всё нормально. Я буду осторожной, – заверила я молодого человека, стряхивая его руку.
– Ничего не нормально. Я не дам тебе туда залезть!
– Я только проверю и всё…
– Слушай, давай сделаем по-другому. Я сейчас посмотрю снаружи, есть ли здесь переносная лестница… в таких домах всегда должно быть нечто подобное, чтобы можно было забраться наверх без лишнего риска. Постой здесь и не суйся пока никуда, – строго сказал Мамору.
Я заверила молодого человека, что не буду делать никаких попыток забраться на второй этаж и, успокоившись, осторожно маневрируя по осколкам, Мамору вышел из дома.
Оставшись одна, я словно кожей ощутила давящую тишину – жуткое молчание заброшенного дома. Пыль, грязь и запустение… и что собственно я хотела здесь найти? Даже если Нехеления и вернулась сюда, то только лишь за тем чтобы убедиться в непригодности своего жилья. Впрочем, явных следов того, что сюда вообще кто-либо, кроме нас с Мамору приходил, не было. Толстый слой пыли на полу обязательно бы сохранил отпечатки ног. Я вздохнула, развернулась, и уже было хотела отправиться на поиски Мамору, как неожиданно мой взгляд упал на небольшой тёмный альков, который я поначалу приняла за копоть. Раздираемая любопытством, я двинулась в смежное помещение, которым судя по обстановке, оказалось кухня. Ага! Значит, ведьмам тоже нужно принимать пищу. Посветив телефоном вокруг, я отметила про себя старомодный деревянный гарнитур, с которого облезла краска, старенький холодильник с разложившимися остатками пирога, а в раковине громоздились растрескавшиеся заплесневелые чашки и блюдца, которые так никто и не помыл… Продолжив обыск, я обнаружила на полках жестяные баночки со специями и разными видами чая. Хрустальная сахарница была заполнена наполовину, а на самой дальней полке отыскался пакет с мукой. М-нда… типичный заброшенный дом, хозяин которого неожиданно канул в лету. Ничего особенного…
Я оглядела груду мусора, находившуюся под столом. Какая-то деталь неожиданно привлекла моё внимание. Сначала я приняла её за осколок зеркала, потому что она точно так же блестела в свете от телефона, но наклонившись, я поняла, что это светится голограммная наклейка с гербом колледжа Джубан на небольшом полупрозрачном пакете.
Подавив брезгливость, я извлекла двумя пальцами пакет и стала его рассматривать. Внутри оказались какие-то сухие сморщенные плоды размером с горошину красного цвета.
Хмм… странно… будто бы какой-то образец… В эту же минуту послышался хлопок входной двери, и я машинально спрятала пакет в карман своей ветровки.
– Рей! Рей, где ты?! – позвал меня взволнованный голос Мамору.
– Я здесь! – ответила я, выходя из кухни.
– Ну, слава богу! – выдохнул молодой человек. – Я уж подумал, что ты полезла на лестницу и свернула себе шею!
– Я просто рассматривала кухню…
– Я не нашёл ничего, что поможет нам забраться наверх… – почти виновато сказал молодой человек.
– Значит, не судьба, – пожала плечами я. – Думаю, с экскурсией можно на сегодня закончить. Тебе ведь ещё на курсы…
Мамору кивнул, и в его взгляде читалось явное облегчение. Возможно, это место заставляло его нервничать больше, чем он хотел мне показать. Перед тем, как покинуть дом, я всё же сделала несколько снимков внутренней обстановки на свой телефон и с чувством выполненного долга направилась к машине, в которой меня уже ждал молодой человек. Однако на полпути я неожиданно вздрогнула, потому что ощутила странное чувство, будто за мной кто-то наблюдает. Повернувшись вновь к дому лицом, я стала всматриваться в его чёрные окна, напоминающие пустые глазницы черепа, чувствуя, как неприятный холодок взбирается по спине к шее. Дом был пустым и мёртвым. Даже если здесь и жили приведения, то они давным-давно покинули это место, в котором царили заброшенность и разложение. Здесь не было жизни… И вновь меня посетила неожиданная мысль. Где же тогда на самом деле скрывается Нехеления Роуз, если не здесь?
========== Глава 10 ==========
Архив колледжа Джубан представлял собой небольшую комнату в подвальном помещении без окон, забитым от пола до потолка шкафами с металлическими выдвижными ящиками. Здесь было довольно темно, несмотря на светильники, и сильно пахло затхлостью и пылью. Похоже, сюда редко приходят даже сотрудники колледжа.
Молодая секретарша по имени Анна любезно согласилась продемонстрировать мне часть своих владений за небольшое вознаграждение, превышающее её месячный заработок в полтора раза, и я ещё раз убедилась в волшебной способности моей золотой карты открывать даже закрытые двери с табличкой: “Посторонним вход воспрещён”.
Загадка Нехелении Роуз полностью меня поглотила. Я решила, что если мне не удалось найти зацепку в старом заброшенном доме, то возможно её удастся найти по постоянному адресу проживания в Великобритании. От Усаги я узнала, что каждое личное дело студентов, когда-либо учившиеся в колледже Джубан, хранится в архиве канцелярии, где я оформляла бумаги при поступлении. Однако просто так посмотреть архив любому желающему студенту было невозможно, незаметно проскользнуть мимо бдительного ока служащих тоже, что, казалось бы, могло поставить жирный крест на моих поисках. Но к счастью из подслушанного мной разговора во время наблюдения за служащими, я узнала, что секретарь по имени Анна чрезвычайно обожает шопинг, но крайне стеснена в средствах для постоянного осуществления своих желаний. Всё, что мне оставалось сделать – дождаться милую Анну после работы и сделать щедрое предложение, которое она тут же приняла, не задавая лишних вопросов.
– Может, вы подскажете, что конкретно хотите найти? – спросила Анна, заметив, что я с растерянностью смотрю на выдвижные картотечные ящики, гадая с какого лучше начать.
– Меня интересует досье студентки по обмену, которая поступила в колледж полтора года назад. Нехеления Роуз, – неохотно ответила я, понимая, что сохранить в тайне объект своих поисков от Анны всё же не удастся.
– Я смотрю, мисс Роуз пользуется популярностью даже после своего отъезда, – усмехнулась секретарь, пододвигая стремянку к шкафу.
– Популярностью? – удивилась я. – А что, кто-то ещё спрашивал на неё архивные данные?
– Ну да, – кивнула Анна, извлекая из недр ящика тоненькую пластиковую папку. – Около нескольких месяцев назад ими интересовался молодой светловолосый человек с мрачным лицом… фамилия его, по-моему, Сайто, если я правильно помню. Видимо страсти по Нехелении Роуз до сих пор никак не утихнут…
Хм-м… а вот это уже кое-что. Выходит, Джедайт тоже интересовался личным делом Нехелении… Зачем? Тоже, как и я, пытался найти её? Моё сердце тут же упало. Если так, то его поиски не привели к успеху, и он не смог отыскать следы Нехелении Роуз, даже ознакомившись с личными данными. Чёрт! Неужели я зря потратила время и деньги?
В тонкой папке личного дела значилась всего лишь стандартная фотография Нехелении, листок с её домашним адресом в Великобритании, который я тут же сфотографировала на свой телефон и табель с оценками. Оказывается, Нехеления отлично училась. В списке её заслуг значилось несколько научных работ, одна из которых была даже опубликована в журнале под названием “Science Today”. На всякий случай я сделала ещё несколько фотографий. Негусто, конечно, но с чего-то нужно начинать. Джедайт не смог её отыскать, но это не значит, что и мне не удастся. Возможно, он что-то и упустил.
Я развернулась и уже хотела уйти из душного помещения, как голос Анны остановил меня на полпути.
– Здесь есть ещё кое-что мисс. В личном деле мисс Роуз значится ещё и вот это… – с этими словами Анна извлекла чёрную кожаную папку с серебряными завязками.
– Что это? – с изумлением спросила я, рассматривая папку в руках секретаря.
– Это работы мисс Роуз. Она увлекалась живописью и господин Танака, наш преподаватель по истории искусства и графическому дизайну, говорил, что у неё были потрясающие способности к рисованию. Поскольку мисс Роуз уехала очень поспешно, она забыла папку с рисунками в личном шкафчике, и господин Танака решил сохранить её в архиве, на случай если мисс Роуз захочет её вернуть.
Моё сердце учащённо забилось: вещь, принадлежавшая Нехелении, была прямо передо мной.
– Могу я на время одолжить эти рисунки? – спросила я, протягивая руку к папке.
– Что вы, мисс! – воскликнула Анна. – Незаконное изъятие личных данных из архива приравнивается к краже. Я не могу этого допустить!
– Но я позаимствую её на время. К тому же, кому понадобится эта папка? За целый год её хозяйка так и не хватилась пропажи. Я дам вам столько же, сколько предложила за посещение архива, если вы отдадите мне её рисунки прямо сейчас.
Красивые зелёные глаза секретаря расширились, а на лице отобразилась внутренняя борьба между ангелом и дьявольским искушением, которое ей нашёптывал маленький бесёнок, показывая воображаемые картинки магазинов и огромное количество обновок, какие она могла бы накупить. Победил последний. Взглянув на чёрную папку ещё раз, Анна, молча и без видимого сожаления, протянула её мне, недовольно пробурчав: “Это только на время”. Я заверила секретаря, что непременно верну её, как только изучу, но обе мы понимали, что этого никогда не произойдёт. Кожаная папка исчезла в недрах моей объёмной сумки, а несколько сложенных купюр в цепкой маленькой ручке. Ободрённая своей находкой, я выбежала из душной комнаты, словно за спиной у меня выросли крылья.
В читальном зале библиотеки было тихо и мало посетителей. Я села за самый дальний стол в углу, чтобы никто не смог помешать мне, посмотреть рисунки Нехелении. Я достала из сумки кожаную папку и вытряхнула десятки листов на стол. Первые рисунки, попавшие в мои руки, содержали в себе местные пейзажи, выполненные чёрной и белой гуашью. Другие были иного толка и, глядя на них, я невольно вздрогнула, ощущая, как к горлу начинает подкатывать тошнота.
Всё тоже в чёрно-белых тонах. Акварель и грифель. Много лиц и обнажённых тел, которые выглядели очень странно. Присмотревшись, я поняла, что это были трупы, изъеденные червями, совокупляющиеся, пожирающих друг друга, скрюченные в агонии, разрубленные на куски, застывшие в ужасе, с неестественно широко открытыми ртами, прибитые кольями к крестам, в откровенных порнографических позах. Отрубленные конечности, сжимающие червивые яблоки. Много магической символики в виде пентаграмм и зеркала… отражение в отражении, зеркальные лабиринты… внутренние органы, в которых копошились личинки и мухи… Внизу каждого такого рисунка значились надписи на латыни: Gula, Fornicatio, Avaritia, Ira, Tristitia, Acedia, Vanagloria, Superbia.* Если я правильно помнила перевод, то эти слова означали восемь человеческий пороков, которые я помнила при изучении жизнеописания Иоанна Кассиана**, которое нам задавали в школе. Всё это было выполнено технично, очень талантливо, с потрясающей прорисовкой деталей.
Особенно меня впечатлил рисунок, изображавший что-то наподобие странного ритуала – восемь живых мертвецов женского пола с искалеченными телами, протягивают руки к скрюченному обнажённому телу молодой темноволосой девушки потрясающей красоты с надписью “Rabies” внизу.
“Бешенство” – моментально всплыло у меня в памяти перевод, вспоминая, что по этому поводу рассказывал мне Мамору в воскресенье, когда отвозил к дому Нехелении.
Глядя на эту адскую вакханалию, мне показалось, что в читальном зале библиотеки стало невыносимо темно и душно. Не знаю, может быть, я что-то не понимала в искусстве, но это… какое больное воображение могло сотворить ТАКОЕ?!
И, наконец, последний рисунок изображал два портрета, нарисованных рядом – самой Нехелении и Джедайта. Это были единственные живые люди из всех, что нарисовала художница. Обратная сторона этого рисунка была изрисована набросками носов, губ, ушных раковин, просто лиц в профиль и трудно было догадаться, кому именно принадлежали эти пробные эскизы – Джедайту или Нехелении.
Я, конечно, не была психологом, но то, что я увидела, заставило меня убедиться в том, что у девушки был серьёзный конфликт с окружающими её людьми и миром. Другой вывод, который я сделала, был ещё более неприятен – Нехеления любила Джедайта. Это чувствовалось в самом портрете и объясняло тот факт, почему молодой человек был нарисован живым и рядом с портретом самой художницы.
Но если они любили друг друга, почему она так себя вела – спала со всеми подряд? Почему не сказала где она, не оставив после себя никаких контактных данных, ведь Джедайт ищет её уже давно, раз просматривал информацию о ней в архиве…
Я вздохнула, убрала рисунки назад в папку и достала телефон, набивая домашний адрес Нехелении в Великобритании. Через полчаса поисков, я обнаружила, что квартира, в которой жила девушка, судя по отзывам на сайте, сдаётся в аренду уже десять месяцев. Получается, она уехала назад в свою страну, но продлять аренду квартиры не стала… чёрт! Вот и ответ, почему Джедайт не смог отыскать Нехелению… Не девушка, а самый настоящий призрак! М-нда… случай тупиковый, но только не для меня. Придётся, видимо, вытащить из рукава припрятанный козырной туз…
