Текст книги "Обсидиановое зеркало (СИ)"
Автор книги: Bafometka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– Тебе нечего мне сказать? – прошептала я. – Так я и знала! В таком случае, и мне нечего здесь больше делать. Весь этот твой Сэйлор клуб – полная фигня!
Дальнейшая беседа и ответы, которые я хотела получить от Усаги, неожиданно потеряли всякий смысл. Джедайт был тысячу раз прав! Я развернулась на каблуках и уже направилась к двери, но блондинка неожиданно остановила меня, схватив за руку.
– Подожди, Рей… Не уходи… – пробормотала она.
– А в этом есть смысл? – удивилась я.
– Есть… Просто… Просто ты не всё знаешь…
– И что же я такого не знаю, что заставило вас бросить меня в клубе? – удивилась я, вырывая свою руку из тонких пальцев блондинки.
– Просто мы… Мы… Понимаешь, мы с Мамору испугались, когда увидели тебя на барной стойке… Особенно после того, что случилось с Ами… – пробормотала Усаги, нервно теребя конец пояса своего розового платья.
– И чего же вы испугались? Оплатить счёт? – желчно спросила я, скрещивая руки на груди. Куда она, черт возьми, клонит?
– Нет… Просто ты так похожа на одну девушку, которая приезжала сюда где-то полтора года назад… И мы… Когда увидели, КАК ты танцуешь… Это невозможно назвать простым совпадением…
– Я до сих пор не улавливаю, почему вы бросили меня! – резко ответила я. – Пусть я похожа на эту девушку, но это же не повод в страхе сбегать из клуба, словно вы увидели чёрта!
– Поверь, в ту секунду мы подумали, что так оно и было, – горько улыбнулась Усаги.
– Ничего не понимаю! – передёрнула плечами я.
Усаги устало вздохнула, подошла к окну и, заложив руки за спину, стала рассматривать подъездную аллею своего дома.
– Её звали Нехеления Роуз, и она приехала сюда по обмену, чтобы изучать язык нашей страны…
– Нехеления Роуз?
– Да… – рассеяно пробормотала Усаги. – Мой отец, ректор колледжа Джубан, попросил подружиться с ней, потому что раньше к нам студенты из-за границы не приезжали. И если бы подобный опыт увенчался успехом, то это сулило колледжу огромные перспективы в будущем. Для меня и девочек подружиться с Нехеленией не составило особого труда, тем более она была очень притягательной личностью… Ещё бы… Такая талантливая, очень красивая, с манерами истинной леди… Ты в целом внешне немного напоминаешь её, если не всматриваться в лицо… И всё было хорошо, пока я и девочки не стали замечать за ней одну странность…
– Странность? – удивилась я.
– Да… – кивнула блондинка. – Поначалу я не предала этому значения, но потом… В общем она была, как бы это сказать… Одержима парнями, у которых уже были девушки…
– Может вам просто показалось? – едко спросила я, чувствуя, как к горлу подкатывает комок липкой неприязни. – Красивых девушек часто обвиняют во всех смертных грехах.
– Нет… За Нехеленией ухлёстывало чуть ли не полгорода, но она всегда выбирала именно тех парней, которые уже любили кого-то… красивые, некрасивые, глупые, умные, талантливые и не очень… Всё это не имело значения… За ней даже этот Сайто бегал, как одержимый, но она смотрела на него сквозь пальцы, потому что его сердце было свободно… Эта сучка здорово умела втереться в доверие парней, сводила с ума, соблазняла, заставляя забыть свою прежнюю пассию, а добившись желаемого, бросала, ради следующей жертвы…
– И зачем же ей это было нужно?
– Не знаю, – пожала плечами Усаги, и в её голосе послышалась горечь. – Мне кажется, она просто получала огромное удовольствие, уничтожая любовь, а люди являлись для неё всего лишь пешками для удовлетворения своей дьявольской игры…
– Всё это, конечно, замечательно, но я до сих пор не понимаю, какое отношение Я имею к этой девушке, кроме сомнительного внешнего сходства?
– Дай мне закончить, – настояла Усаги, не поворачиваясь ко мне лицом, продолжая смотреть в окно. – Нехеления сводила с ума всех, кто только смотрел на неё… Ты, наверное, догадалась, что ей приглянулся и Мамору? Он ведь самый красивый парень в городе, и все знают, что мы давно любим друг друга… Но сколько бы она не старалась, ей так и не удалось влюбить его в себя… Она испробовала всё – даже причёску мою начала копировать, но всё безрезультатно…
Я хмыкнула и скептически посмотрела на смешные оданго Усаги. Кому вообще взбредёт в голову копировать ЭТО, чтобы соблазнить Мамору Джиба, имея ангельскую внешность?
– Ты зря смеёшься, Рей… – печально проговорила блондинка. – Ты просто не знаешь, что я и Мамору пережили… Сколько всевозможных ловушек и подстав она устраивала, в надежде заполучить моего любимого! Но мы прошли через всё, и даже чёрная магия Нехелении не помогла ей разлучить нас.
– Чёрная магия? Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, что Нехеления Роуз не была человеком в прямом смысле… В наших краях таких существ, называют суккубами или ведьмами… Они приходят в наш мир, чтобы творить зло и всюду сеять рознь, питаясь чужой жизненной силой, развращая души своим прекрасным лицом и телом. Теперь ты понимаешь?
Усаги повернулась и взглянула на меня. Её синие глаза в обрамлении светлых ресниц стали серьёзными.
– И ты в это веришь? – прыснула я в кулак. – Усаги, но это же бред! Скажи лучше, что вы с Мамору просто забыли обо мне в клубе, и оставим все эти сказки в покое!
– Это не бред! – крикнула девушка, сжимая кулаки. – Ты просто не знаешь, КАКОЙ она была! Нехеления стравливала людей друг с другом… Однажды она позвонила одной девушке и назначила ей встречу в закрытой части колледжа, а там сама развлекалась с её парнем! Потом эта девушка в коридоре назвала Нехелению шлюхой, а бывший парень за это сильно избил её на глазах всего колледжа. А эта сука стояла, смотрела и улыбалась! Она улыбалась, понимаешь, потому что изначально знала, чем всё обернётся. Я сама видела, как она макала пальцы в кровь на полу и слизывала, считая, что её никто не видит. В итоге девушка попала в больницу, а парень получил срок. И это был не единственный случай… Из-за этой твари покончили жизнь самоубийством пять человек! А ещё двое устроили поножовщину и зарезали друг друга насмерть, лишь потому, что Нехеления улыбнулась кому-то из них. Я знала их всех! Хорошие парни были…
– Допустим, эта Нехеления была роковой девушкой, но это не повод считать её… Как ты сказала – суккубом! – заметила я.
– Мы тоже так подумали… Пока не начали происходить массовые несчастные случаи с теми, кто о ней плохо отзывался…
– Несчастные случаи?
– Да… Кого собаки покусают, чуть ли не до смерти, кто-то оступится и упадёт, кто-то сильно поранится… И всё, как нарочно! В фермерских хозяйствах близ её дома начался необъяснимый мор скота. Животные просто падали на землю и больше не поднимались. И ни один ветеринар не мог понять, в чём дело… Несколько местных жителей видели, как Нехеления бродила ночью в лесу голая… А один мой сокурсник решил подглядеть за ней, и больше его никто не видел… Бесследно исчез… Как будто растворился, хотя леса у нас небольшие… Но самое странное было в её доме, который она снимала на окраине… Внутри совсем не было мебели… Только одни зеркала – большие и не очень… Они висели на стенах и были расставлены таким образом, чтобы в отражении образовался бесконечный зеркальный лабиринт… Когда мы с девочками, будучи у неё в гостях спросили, зачем ей столько, Нехеления ответила, что с их помощью она советуется, как поступать и они помогают сохранить её красоту нетленной…
– Да она просто пошутила и всё!
– Нет, – замотала головой блондинка. – У неё на самом деле была какая-то связь с зеркалами… Она постоянно в них смотрелась и как будто с кем-то разговаривала через них… – прошептала Усаги, и в её глазах мелькнул ужас. – Но даже всё это не помогло ей завоевать Мамору. И когда Нехеления это поняла, она сильно поругалась со мной и девочками… Сказала, что не даст нам спокойно жить… Это слышало очень много народу… Потом Нехеления уехала, и весь город вздохнул спокойно… Но… Но не так давно Минако обнаружила её волосы у себя в ванной… Когда мы приехали, она была на грани истерики и с тех пор боится покидать свой дом. Врачи уже не знают, что и делать… Мы поначалу не придали этому значения, потому что волос в ванной так и не обнаружили. А потом, когда Ами подавилась, и ты залезла на барную стойку, копируя манеру танца Нехелении… Вот тогда я поверила, что эта тварь вернулась, чтобы посчитаться!
Я внимательно посмотрела на Усаги и напрягла слух, стараясь уловить в её голосе признаки фальши. Но блондинка выглядела серьёзной, как никогда. Она действительно верила в то, что говорила.
– А вам не приходило в голову, что кто-то мог просто подшутить над вами? – заметила я. – Всё-таки волосы – это объект материального мира.
– И кому это нужно? – удивилась Усаги. – У нас нет врагов! К тому же подобные шутки стоили психического здоровья Минако, а Ами чуть жизни не лишилась! Кому в голову придёт, проделывать такое, кроме больного психопата?
– Ну, не знаю… – замялась я, пытаясь не выдать Джедайта. – Ты сама говорила, что у Нехелении было много поклонников… Тем более вы прилюдно поссорились…
– Нет… – покачала головой Усаги, внезапно побледнев. – Я чувствую, что происходит нечто ужасное! Другого объяснения просто быть не может… Слова здесь бессмысленны… Ты бы это поняла, если знала Нехелению… Я надеюсь, что ты простишь нас с Мамору… Но… Пойми, нам всем сейчас очень страшно!
От Усаги я уехала, находясь в ещё большей фрустрации, чем до своего визита. Я попросила таксиста высадить меня у городского парка. Мне нужно было подумать и расставить в своей голове всё по полкам. Я гуляла по аллеям среди жёлто-зелёных кружев кустарников и деревьев, с наслаждением вдыхая прозрачный осенний воздух. Природа всегда помогала мне отрешиться от пены дней, происходящих событий, и мои проблемы начинали видеться мне уже несколько в ином свете.
Итак, что мы имеем? Четырёх напуганных девушек и одного парня, который зачем-то подсовывает им волосы, спекулируя на их страхах. Зачем он это делает? Ради прикола? Мстит? Но за что, если Нехеления давным-давно уехала назад в Великобританию? Поздновато для получения морального удовольствия, наказывая обидчиков предмета своего обожания… О том, чтобы выдать девочкам Джедайта, я даже не задумывалась, даже осознавая, что тем самым продолжаю затягивать петлю страха на их шеях. Возможно, это было несколько эгоистично с моей стороны, но я ничего не могла с собой поделать. Каким-то шестым чувством, я понимала, что рассказывать пока не стоит… В принципе, я верила Усаги, потому что она реально боялась. Я видела это в её глазах. Такие эмоции подделать просто невозможно… Однако что-то меня всё же настораживало… что-то во всей этой истории было не так… Это было похоже на айсберг, большая часть которого оставалась скрытой в тёмных водах.
Я села на лавочку и расслабленно откинулась на спинку. Все эти истории насчёт ведьм и духов всего лишь суеверия, которые не позволяют людям трезво смотреть на вещи. Тьма – это не зло, а лишь отсутствие света, вызванная естественными причинами. Если страх пожирает тебя, сталкивая лицом к лицу с непривычным, то твой разум автоматически начинает рисовать чудовищ вокруг, и вполне способен породить массовый психоз. Что такое девушка-иностранка в маленьком провинциальном городке, где верят в страшилки, которой от природы дано несколько больше, чем всем остальным? Бесспорно, проще назвать её ведьмой и заклеймить вселенским злом, чем поверить в то, что она точно такое же Божье создание, как и все остальные… Просто немного непохожее на всех остальных… Нет, я не верила в то, что Нехеления Роуз была ведьмой или суккубом. Гораздо важнее для меня теперь было выяснить причину, по которой Джедайт занимается инсценировкой. Зачем ему это всё? Что он от этого выиграет?
Мой взгляд рассеянно скользнул по четырём маленьким девочкам, играющих в классики, неподалёку от меня. Премилая картина в этот чудесный день. Я тяжело вздохнула. Как здорово быть ребёнком и беззаботно наслаждаться каждым днём, что посылает жизнь. Я бы тоже с удовольствием сейчас забыла всё и присоединилась к их играм, прыгая на одной ножке по нарисованным мелом клеточкам. Так радостно-радостно и безмятежно… Я растекаюсь по спинке лавочки, словно подтаявшее мороженное. Однако считалочка, которую девочки беззаботно распевали, перекрикивая друг друга, заставила меня замереть и обратиться в слух.
Один, два…
Ведьма в зеркале мертва
Три, четыре…
Закрывайте дверь в квартире
Пять, шесть…
Ведьма хочет сердце съесть
Семь, восемь
Мы тебя в беде не бросим
Девять, десять
Смерть дана уравновесить.
Пузырь почти беззвучно лопается, выплёскивая алую кровь на асфальт, смывая начерченные детской рукой классики, окрашивая мир в красный. Яблочный аромат плотным коконом окутывает тело. Что-то внутри меня задыхается и кричит от бессилия и ужаса. Не пошевелиться. И только их противное пение… Монотонное, почти скулящее, режет нервы тупым ножом. Четыре пары глаз – три синих и одна карих – такие спокойные и пустые… Потому что мёртвые. Все они мёртвые… Город живых мертвецов, покрытых трупными пятнами и язвами разъевших их червей… Вы родились такими и умрёте такими… Густой аромат яблочного пирога… Яблоко и корица, перекрывающие невыносимый смрад разлагающейся плоти… Нежная холёная ручка в сильных горячих мужских руках.
“Это судьба, мой мальчик! Ты веришь в судьбу?”
Он поверит… Будет верить, если ОНА того пожелает.
Горячие губы на прохладной нежной шейке.
Загрызть бы… Вцепиться и пить, пока эти голубые глаза навсегда не закроются.
“Гадина. Какая же ты отвратительная гадина, моя любимая девочка”.
========== Глава 7 ==========
Три нити натянули сети паутиной, внутри нас
Все причины, внутри нас
Не найти нас там внутри, нас три плотины, одна трясина
И тина, морские мины, тишина в ответ гильотиной
Срубит головы, что вы поднимете на это trinity.
(группа Слот, “Trinity”)*
Я сидела на скамейке и жадно глотала ртом воздух. В груди невыносимо болело, руки тряслись, пот катился градом. Господи! Что это только что было? Я как будто выпала из реальности… Все эти картинки, запахи, эмоции… Всё это однозначно не было моим. Оно пришло откуда-то извне и на краткий миг завладело моим телом, моими мыслями и чувствами. Я вытерла влажный лоб ладонью и постаралась привести в порядок учащённое дыхание и пульс.
Ноющая боль в грудной клетке стала потихоньку стихать, и я почти успела прийти в себя, как неожиданно чья-то рука легла мне на плечо, заставляя с криком подскочить с лавочки.
Твою мать! Да что же это такое?!
Я резко развернулась, приготовившись уже прочитать целую лекцию невидимому шутнику о том, что не стоит таким образом пугать людей, погруженных в себя, как неожиданно мой взгляд встретился с голубыми мутноватыми глазами пожилой женщины, сидевшей на скамейке. Волна праведного гнева пошла на убыль, и я с изумлением взглянула на старушку. Она была маленькой и сгорбленной, одетой в толстый шерстяной свитер затейливой вязки и длинное синее платье в горошек. Старомодная соломенная шляпка покрывала её голову с седыми волосами, аккуратно собранными в жидкую косичку за спиной.
– Здравствуй, Хелена, – улыбнулась мне пожилая дама.
– Вы меня с кем-то путаете, – вежливо ответила я.
– Хелена, мы давно не виделись… – продолжала безмятежно улыбаться мне старушка.
Я села рядом с ней на скамейку и заметила, что голова и руки пожилой дамы слегка трясутся, а взгляд периодически становился расфокусированным, как будто она не могла долго смотреть на один объект.
– Я не Хелена, госпожа. Меня зовут Рей, – ответила я мягко.
– Не Хелена? Рей? – удивилась старушка.
Её лучезарная улыбка моментально погасла, а морщинистое лицо исказила маска скорби. Она по-детски всхлипнула, и из голубых глаз с красными прожилками покатились крупные слёзы.
– Не расстраивайтесь так, госпожа. Это же не повод плакать оттого, что вы приняли меня за другую, – принялась увещевать я бабушку, сжимая её сухую морщинистую руку. – Хеления – это ваша внучка или дочь?
– Нет… Да… Ах, нет! – пролепетала пожилая женщина, и её губы задрожали. – Хеления не приходит… Она меня бросила… Меня все бросают…
– О вас некому заботиться?
– Все меня бросают… Только Одуванчик остался… Он и заботится обо мне… – пробормотала пожилая женщина, всхлипывая.
– А где этот Одуванчик сейчас? – осторожно спросила я.
– Не знаю… Он ушёл… Он часто уходит и оставляет меня одну дома… А я так не люблю, когда он уходит и запрещает мне выходить…
Я достала из сумочки свой носовой платок и вытерла старушке лицо. Кажется, я поняла, в чём дело. Скорее всего, пожилая дама была не в себе и самовольно ушла из дома. Возможно тот, кто о ней заботится, некто Одуванчик, хватится её не скоро… если оставить её здесь, то она может запросто попасть в беду…
– Вы помните, где вы живёте, госпожа? – спросила я, вглядываясь в печальное старческое лицо. – Я могу проводить вас до дома.
Пожилая женщина подняла на меня свои мутноватые глаза, и её лицо тут же просияло.
– Ты отведёшь меня домой и скажешь Одуванчику, чтобы он больше не уходил? – с детской непосредственностью спросила она.
– Ну, конечно! – улыбнулась я. – Только мне нужно показать, где вы живёте.
– Да, я покажу! Я отведу! – радостно воскликнула старушка, хлопая в ладоши.
Её слёзы моментально высохли, она ловко вскочила с лавочки и засуетилась вокруг меня, как будто я была её самым лучшим другом. Старушка опёрлась на мою руку, и мы зашагали вдоль аллеи. Выйдя из парка, мы свернули на небольшую улочку, по которой прогуливались редкие прохожие.
– Сюда, – улыбнулась бабушка, показывая пальцем.
Для своего почтенного возраста она двигалась вполне проворно. Мы прошли довольно приличное расстояние, а пожилая женщина продолжала бодро идти и напевать какую-то песенку про одуванчики в летний день. Через некоторое время я поняла, что мы движемся к окраине города, и уже было видно, где кончаются дома, а дорога уходит в лес. Коленки предательски задрожали. Надеюсь, я не поступаю опрометчиво? Я же ведь её совсем не знаю. А вдруг она сбежала из психушки, а меня решила заманить куда подальше? Воображение тут же нарисовало заголовок газеты: “Молодая девушка так и не найдена”.
Вот чёрт! Я скосила глаза в сторону, наблюдая за старушкой, которая шла, не сбавляя шаг, продолжая петь об одуванчиках. Вот я дура! Надо было просто позвонить в полицию и доверить это дело профессионалам! А всё моя импульсивность!
– А как вас зовут? – спросила я, чтобы как бы невзначай выведать у пожилой женщины какие-нибудь крупицы информации, пока не стало слишком поздно.
– Циркония, – весело ответила она, продолжая двигаться к окраине.
– Вы живёте в лесу, госпожа Циркония? – нервно спросила я, но она не ответила, а лишь загадочно улыбнулась и ускорила шаг.
Так, спокойнее, Рей! Если бабуля предложит пойти в лес, ты туда просто не пойдёшь… Извинишься и наберёшь телефон ближайшего полицейского участка…
Однако до леса мы так и не дошли. Миновав несколько домов, старушка резко остановилась и свернула в калитку. Я последовала за ней через сад. Кустарники бузины и боярышника казались слегка заросшими, но в целом было видно, что за садом ухаживают. Двухэтажный дом, обшитый кремовым сайдингом, выглядел вполне современно и внешним видом нисколько не напоминал обитель зла. Хотя, когда это я в последний раз была в гостях у подозрительных старушек? Немного повозившись у двери, пожилая женщина открыла входную дверь и жестом показала, что я могу войти. Ох, надеюсь, меня там не ждут подвал и цепи…
Сняв обувь в прихожей, я про себя отметила несколько пар мужских кроссовок и курток в платяном шкафу. Так-так… Значит, Одуванчик всё же не вымысел, и госпожа Циркония действительно с кем-то живёт. Ну что ж, надеюсь, он не окажется маньяком.
Пожилая женщина сняла свою шляпку и свитер и быстрым шагом направилась в комнату, а мне ничего не оставалось, как последовать за ней.
Гостиная оказалась небольшой, но очень уютной – пёстрый ковёр, диван, два кресла с резными деревянными скамеечками для ног и очень много разноцветных подушек. Но больше всего меня заинтересовал деревянный кофейный столик ручной работы. Я провела по затейливой резьбе рукой и восхитилась плавными линиями узора. Прямо как с разворота журнала из рубрики: “Как при помощи нескольких недорогих вещей преобразить комнату”. Потрясающе. Кто бы ни занимался дизайном гостиной, у этого человека явно был талант сочетать вещи. Я оглядела высокие от пола до потолка стеллажи, забитые книгами в ярких обложках, среди которых значилось много классики, фолиантов по изобразительному искусству и фотоальбомов с репродукциями известных картин. Пока я осматривала гостиную, старушка подошла к камину и, подкинув туда несколько поленьев, разожгла огонь.
– Одуванчик запрещает лезть в камин, но мне всегда так холодно, – пожаловалась пожилая женщина, усаживаясь в кресло поближе к огню.
Я взяла с дивана небольшой плед и заботливо укрыла её ноги.
– Ты такая добрая… Совсем, как Хелена… И очень её напоминаешь… – улыбнулась мне госпожа Циркония.
– В последнее время меня всё время с кем-то путают, и я уже начинаю сомневаться, кто я на самом деле, – усмехнулась я.
– Разве это так плохо? – фыркнула старушка. – Всё равно другие люди видят ненастоящий образ другого человека, а лишь его представление о нём… А раз так, какая вообще разница, что и кто себе воображает.
Я с удивлением на неё посмотрела. От детской непосредственности не осталось и следа. Взгляд пожилой женщины неожиданно стал осмысленным и цепким, как будто передо мной предстал совсем другой человек. В полумраке гостиной с задёрнутыми портьерами, освещённой лишь светом каминного огня, выглядело это жутковато.
– Кто мы такие на самом деле, является загадкой даже для нас самих, – продолжила госпожа Циркония, пристально глядя на меня голубыми глазами, в которых отражались блики танцующего пламени. – Лишь пустоте дано знать наше истинное имя, ибо пустота всегда ‘больше, чем мы есть… Только впустив в себя ничто, мы способны стать ВСЕМ, бесконечно отражаясь в глазах других людей, словно в зеркальном лабиринте.
– Пустота… Звучит, как пустое место, – пожала плечами я, присаживаясь на кресло рядом. – Каждый человек стремится стать кем-то в этом мире…
– И в этом случае человек совершает самую глупую ошибку в своей жизни. В попытке стать кем-то, он теряет самого себя. Лишь впустив пустоту в своё сердце и познав смерть, он способен таким образом изведать своё истинное я… – парировала пожилая женщина. – Хелена была такой… – немного помолчав, добавила госпожа Циркония, и её взгляд скользнул по великолепному портрету молодой девушки, висевшему над камином, который я не заметила ранее.
– Это и есть Хелена? – удивилась я, рассматривая голубоглазую девушку в платье небесного цвета, поражаясь столь изысканной и утончённой красоте её лица, в совершенстве которого чувствовалось нечто смертоносное.
Старушка утвердительно кивнула.
– Красивая… – пробормотала я, заворожено рассматривая портрет.
– Да, – кивнула старушка. – Даже слишком красивая… На свою беду…
– Почему вы так думаете, госпожа? – удивилась я. – Я всегда считала, что красота – это дар.
– Красота может стать и проклятьем, если ты впускаешь в своё сердце пустоту… особенно это верно для женщины… Особенно для красивой… Такой как Нехеления…
При звуке этого имени моё сердце замерло, несмотря на то, что госпожа Циркония произнесла его почти нараспев. Я посмотрела на портрет ещё раз, сощурив глаза. Так это и есть Нехеления Роуз?!
– Ты кажешься удивлённой. Неужели ты не знала Нехелению? Её имя было на слуху у любого жителя… – старушка посмотрела на меня с недоумением.
– Я приехала всего месяц назад… Но наслышана о ней уже достаточно. Меня с ней путали мои друзья, но если честно, глядя на портрет, я не вижу сходства… Разве что мы обе брюнетки с длинными волосами…
– Всё дело в том, что ты не видела её вживую… – возразила госпожа Циркония. – Вы одного роста и сложения… Длинные тёмные волосы, безупречная кожа… И та же сила, идущая от духа… Хотя в этом как раз и есть ваше главное отличие…
– Что вы имеете в виду, госпожа Циркония?
– Я имею в виду, что в ней было слишком много пустоты… возможно больше, чем нужно для столь юной особы… Бездна способна сделать из женщины богиню или объект культа. Таким всегда и всего будет мало и даже собственного я, которое они готовы расширять до бесконечности. Такие женщины не созданы для простого семейного счастья, хотя в душе мечтают о нём. Им можно только поклоняться, черпая источник вдохновения, на расстоянии. Подойдёшь ближе, и тебя засосёт в чёрную дыру и развеет в пыль. Они не дают, они умеют только забирать… Ты же иное дело. Твой дух полон созидательного огня, который если направить в нужное русло, способен создать жизнь и согреть усталого путника, приготовив ему пищу. И хоть вы стоите на разных полюсах, по сути, вы проявление одной и той же силы… Как огненный феникс и пепел, бесконечно порождающие друг друга в круговороте жизни и смерти. И окружающие вполне могут это чувствовать…
– Я слышала, что Нехеления разбила здесь много сердец, а кое-кто вообще считал её ведьмой, – усмехнулась я, пропуская мимо ушей философствования старушки.
– А чего ещё ждать от городка, который полон суеверий и ханжества? – фыркнула госпожа Циркония. – Здесь верят в приведения и суккубов, точно так же, как и несколько веков назад. Этот город не меняется нисколько…
– Да уж. Я это заметила, – хмыкнула я. – Взять хотя бы дурацкую считалочку, которую я слышала сегодня в парке. Меня очень удивило, что маленькие дети способны сочинять нечто подобное про мёртвую ведьму в зеркале…
– Дети лишь повторяют то, что слышали от отцов и матерей, а те от своих бабушек и дедушек… Эта считалочка что-то вроде местной легенды, и она точно так же стара, как наш город.
– Легенда?
– Да… – задумчиво ответила госпожа Циркония, глядя на огонь. – Давным-давно, когда этот город был ещё маленькой средневековой деревушкой, жила-была в лесу женщина удивительной красоты. История не сохранила её имени или облика, но оставила после себя страшную сказку о том, что она была самой настоящей ведьмой. И как положено любой ведьме, роковая красавица морила скот, крала детей из колыбели, соблазняла женатых мужчин, насылала порчи и проклятия, зашивая кости мертвецов в подушки соперницам… ела сердца заплутавших в лесах людей… И вот однажды собрались местные жители возле дома ведьмы и убили её. Но дух колдуньи был настолько силён, что она вернулась и стала мстить жителям, а одного человека забрала с собой в мир мёртвых. И когда это произошло, дух ведьмы успокоился, и в деревне наступил мир. Чтобы не забыть эту историю, один местный поэт того времени придумал стихотворение, которое позднее ребятишки переделали в считалочку. Её ты как раз и слышала…
– Странная считалочка и лишена всякого смысла, – пожала плечами я.
– Смысл есть во всём. Нужно только уметь его увидеть… – усмехнулась госпожа Циркония. – На самом деле всё очень просто… Строчка: “Ведьма в зеркале мертва” – означает, что дух приходит из параллельного мира мёртвых через портал, “Закрывайте дверь в квартире” – говорит о том, что дух не может войти в дом, если его не пригласят. “Ведьма хочет сердце съесть” – означает, что злой дух может убивать, выпивая жизненные силы из сердечного центра или подпитываться этой энергией от донора, чтобы существовать в нашем мире. “Мы тебя в беде не бросим” – это призыв к единству в борьбе против зла. “Смерть должна уравновесить” – предупреждает потомков, что злой дух ведьмы можно упокоить лишь жертвой.
– Жертвой? – удивилась я. – Что вы имеете в виду?
– Это означает, что кого-то из живых следует отправить в мир мёртвых, чтобы злой дух успокоился и больше не приходил, – объяснила госпожа Циркония.
– И вы… И вы верите во всё это? – ужаснулась я.
– Конечно. Ведь я тоже живу здесь, – усмехнулась старушка. – Наш город пропитан этой верой… Он дышит историями о ведьмах, болотных эльфах и призраках. Если ты поживёшь здесь подольше, то сама поверишь, как и все остальные. Это место пропитано магией, словно губка морской водой… У нас просто нет выбора, чтобы не верить…
– Сомневаюсь, что место способно изменить мировоззрение, – поджала я губы. – А как этот портрет попал к вам в гостиную, госпожа Циркония? Видимо вы хорошо знали Нехелению? – полюбопытствовала я, стараясь направить разговор в иное русло, от которого мне всё больше становилось не по себе.
– Его нарисовал Одуванчик… У него всегда неплохо получалось с живописью…
– Одуванчик – это ваш сын?
– Нет, внук… Он очень любил Хелену… Жаль, что она… Так и не… Да-да… Жаль её… Бедняжка Хелена… Как же она боялась тех перин… Оказаться меж перин… Задыхаться, наверное, страшно…
– О чём это вы? – удивилась я, рассматривая лицо старушки, которая, не отрываясь, смотрела на огонь.
– Страх был её силой и проклятьем… – бормотала госпожа Циркония, как будто не слушая меня. Её взгляд становился всё более рассеянным, а голова и руки вновь начали трястись. – Наверное, ей было очень страшно тогда… Перины… Слишком тяжело и страшно… Даже для пустоты в сердце… Воистину страх делает нас слабыми и убивает человеческий облик… Но такова природа смерти… Не прошедший её испытание, понесёт на себе бремя проклятья и неизбежность судьбы…
Внезапно она замолчала, как будто краткий миг просветления покинул сознание пожилой женщины. Она продолжала смотреть на огонь и блаженно улыбаться, словно маленький ребёнок, что-то бормоча себе под нос. Так прошло довольно много времени, пока её глаза не закрылись, и она не задремала. Дрова превратились в тлеющие угли, и комнату окутал мрак. Я встала с кресла и с трудом раздвинула портьеры, впуская солнечный свет, уходящего дня. И что мне теперь делать? Хозяйка дома уснула, а уйти и оставить её одну, мне не позволяла совесть. Видимо, придётся дождаться этого Одуванчика и передать ему опеку над старушкой, которая явно была не в себе.
Однако шло время, но он так и не появился. Я пробовала почитать книгу, но мысли о Нехелении и странном бормотании госпожи Цирконии всё никак не шли из головы, а неприятные мурашки так и бегали по телу. Перины, пустота, жертва… Бред какой-то…
Мои мысли вновь вернулись к тому дню на мосту, где я встретила Джедайта. “Смерть должна уравновесить”. Неужели он хотел покончить с собой, чтобы задобрить злой дух? Нет. Не может быть, чтобы молодой человек верил в подобную чушь…
“Наш город пропитан этой верой… Он дышит историями о ведьмах, болотных эльфах и призраках. Если ты поживёшь здесь подольше, то сама поверишь, как и все остальные. Это место пропитано магией, словно губка морской водой… у нас просто нет выбора, чтобы не верить…”
Хорошо. Предположим, он верит… Но о каком злом духе идёт речь? Нехелению считали ведьмой, но судя по рассказам библиотекаря и Усаги, она уехала отсюда, и её пришёл провожать в аэропорт чуть ли не весь город…
