Текст книги "Смерть на моей стороне (СИ)"

Автор книги: aysemal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Марина заметила это не сразу. В какой-то момент даже показалось, что так и должно быть. Она позвала Константина, который в итоге практически насильно вытащил женщину из автомобиля.

– Пусти меня! – рвалась Белова обратно. – Пусти!

– Не будь дурой, – Широков казался спокойным по крайней мере внешне.

– Дурой? – женщина посмотрела на Константина с обновлённым яростным огоньком.

– Откуда ты знаешь, что сейчас с ним будет.

И Марина замерла. Она молча смотрела на бездыханное тело её любимого человека. Оно начало меняться буквально на глазах. На коже стали выделяться вены необычно чёрных оттенков, сам оттенок её темнел. Мышцы рук в какой-то момент резко сократились – мужчина сжал кисти в кулаки.

Константин относился к этому процессу с опаской. Он помнил, что и в более здоровом состоянии мужчина трансформировался в зомбированного примерно по таким же этапам, но всё же решил не подходить слишком близко. Марина же была даже счастлива, ведь старалась думать лишь о том, что вскоре Дубровский вернётся, и жизнь пойдёт в прежнее русло.

Однако чудо не произошло в ожидаемых масштабах. Тело, казавшееся безжизненным на протяжении последних нескольких минут, зашевелилось. Мужчина попытался встать раз, затем ещё раз и ещё. Константин не давал Марине к нему броситься. Когда Дубровский смог встать на ноги, он посмотрел на парочку. Глаза его были пустыми. Он будто не осознавал, что происходит вокруг. Было видно, что мужчина задумался.

Широков ослабил хват, и женщина вырвалась. Она кинулась к Александру, но единственно, что тот смог сделать – крепко Марину сжать. Женщина осознала свою ошибку слишком поздно. Константин быстро перетянул карабин с плеча и взял его в руки, снял с предохранителя. Прицелиться нормально не получалось – Марина пыталась вырваться из цепкого хвата, и велик был риск попасть в неё.

В те доли секунды, когда все по непонятной Широкову причине замерли, он нажал на спусковой крючок. Прозвучал громкий хлопок, следом – крик. Теперь уже точно безжизненное тело Александра упало на землю. Константин подошёл ближе к Марине, та не могла произнести ни слова. Он посмотрел внимательнее, и всё встало на свои места.

– Что теперь? – испуганно спросила женщина, держа руку на укусе на плече.

– Я откуда знаю? – Широков тяжело вздохнул. – Ничего, надеюсь.

Он подал Марине руку, после чего отвёл к багажнику. Им чертовски повезло в тот момент, ведь внутри была аптечка. Была не вскрытая, но всё ещё годная бутылочка перекиси водорода. Широков приказал женщине снять одежду с верхней части туловища, и она без вопросов повиновалась. Заливая рану жидкостью, мужчина усмехнулся от мысли: «Жаль, что раньше всё было не так просто».

Белова же могла думать лишь о той боли, которую в ту же минуту испытывала. Ей казалось, что укусили её чем-то ядовитым, ведь ещё до контакта с перекисью рану словно разъедало. Непонятно, было всё так больно на самом деле или играло роль самовнушение от сотен просмотренных сюжетов про различной природы зомбированных.

Перевязать рану после единственного доступного способа её обработать было сложнее. Константин вскрыл одну из упаковок бинтов, после чего приступил к нехитрой работе, изредка прося женщину придерживать что-либо и попросту с ней разговаривая. Широков банально пытался её отвлечь от пережитого.

Вскоре они уже покинули прежнее место, за окном автомобиля вновь проносилась дорога.

– Куда мы едем? – вдруг дала о себе знать Белова в очередной раз.

– Хрен знает, – честно ответил мужчина. – Куда дорога есть, туда и едем.

– Нам бы заночевать.

– Солидарен.

Но подходящих мест толком не было. Либо было холодно, либо встречались заражённые. Вскоре было принято остановиться на очередной заправке. Из машины на всякий случай забрали всё ценное, Константин не выпускал из рук карабин Матвея. Двери удалось забаррикадировать, окна не были разбиты. Было пусто на полках, остались лишь просроченные товары. Казалось, что недавно здесь был кто-то живой. Широков не откидывал мысли, что смели всё с витрин те же люди, что решили напасть на бункер.

Хотелось есть, но вдоволь здесь было лишь воды. Когда Константин нашёл разводимый суп-пюре, он отдал всю порцию Лизе. Когда стемнело, под светом найденного в бардачке фонарика пришлось сдвигать стулья, сооружая из них кровать. Было тревожно от всего происходящего мрака. Особое место в нём было отведено Марине.

– Мне плохо, – в какой-то момент решила сказать она.

– Болит плечо? – Широков по большей части занят был изучением путей отступления – голова после последнего визита на заправку ещё болела долго.

– Если бы, – женщина грустно улыбнулась, сжимая в руках бутылку воды до треска. – У меня жар. Как будто кровь кипит.

– И градусника в аптечке не было…

– Надеюсь, не заражение, – Марина обхватила колени руками и упёрлась в них подбородком, продолжая сидеть на полу.

– Сплюнь, – мужчина отвлёкся и внимательно посмотрел на собеседницу. – Нас и так практически не осталось. Этого ещё не хватало.

– Оу, – Белова скривилась. – Вообще-то, я имела в виду заражение крови, а не всё это. Но, Кость, спасибо. Ты, знаешь, прям мастер поддержать и утешить. Просто одиннадцать из десяти.

Лиза засмеялась. Широков, едва заметно покраснев, отвернулся.

Звёздное небо постепенно затягивали чёрные тучи, сквозь которые больше не мог пробиваться лунный свет. Заряд аккумуляторов в фонарике было принято решение беречь. Лиза уснула первой, а Константин с Мариной часть ночи ещё переговаривались. Той не становилось лучше, однако укус не давал о себе знать. Ей было страшно от мысли о том, что вскоре придётся менять бинты – отдирать их явно придётся вместе с запёкшейся кровью и кожей.

Глаза к такой густой и плотной темноте не привыкали. Внутри женщины страх не продолжал жить, а набирал новую силу. В случае заражения этой всей неизвестной гадостью для неё произойдёт лишь одно: Земля остановится. Причём, скорее всего, случится это и для двух её спутников, ведь сбежать ночью они не смогут.

Марина тихо плакала, думая обо всём этом и вспоминая Александра. Во второй раз отпускать его было гораздо сложнее. Казалось, что действительно лучше сдохнуть самым гадким образом, чем продолжать жить сейчас. Сейчас, когда мир сошёл с ума.

========== Глава 16. Гниющий город ==========

Стоял штиль. Чёрное море ласково омывало камешки крымского южнобережья, палило летнее солнце. На голубом небе не было ни облачка. Марина перевернулась с живота на спину, после чего, пролежав в таком положении десяток минут, встала на ноги. Ступив на долю секунды на горячую гальку, женщина возмущённо пробормотала что-то себе под нос. В конце концов, сделав глубокий вдох, она резко побежала вперёд.

Вода казалась идеальной. Она не была холодной, но её прохлада остужала всё тело после солнцепёка. Кроме Марины на пляже толком никого не было – за вещи можно было не переживать. Ещё бы, ведь её Сашенька не поскупился на командировку. Пусть это место и считалось санаторием, но было ничем не хуже самых дорогих гостиниц. При входе на территорию всего гигантского комплекса действовал пропускной режим. Вспоминая все эти тонкости, Марина улыбалась и уплывала вдаль. Море нежно обволакивало её тело, принося в дар свою живительную прохладу.

Выйдя на берег, женщина вновь увалилась на своё пляжное полотенце. Под мокрыми ногами галька уже не казалась такой невыносимо горячей, однако уже спустя каких-то пять минут пришлось надевать сандалии, чтобы пройти незначительные несколько метров.

Под вечер прохладнее не стало, но без палящего солнца было всяко легче передвигаться. Сжимая руку друг другу, улыбались и Марина, и Саша. Это была их первая совместная вылазка, их продолжительный роман только стартовал. Жена мужчины, конечно же, уже обо всём догадывалась, но боялась подать голос: материальное благополучие было превыше всего. Марине же было на это всё как-то плевать, ведь видела она в Дубровском не столько денежный мешок и начальника, сколько человека. Ей близки были в тот момент его интересы, приходилась по вкусу его внешность, речи слушать его она могла часами. Конечно, со временем самая яркая влюблённость прошла, а интересы были уже не так связаны, но бросать друг друга никто не собирался.

И вот уже надвигалась полночь. Они сидели друг напротив друга в ресторане на ялтинской набережной. К удивлению, весь зал был забит другими людьми. Марина даже умилилась, когда какой-то парень напротив них сделал своей избраннице предложение руки и сердца. На какой-то миг тогда стало грустно, ведь от Саши такого она, как ей самой тогда казалось, никогда бы не услышала. Однако женщину и без того всё устраивало. Если вдумываться, она сама не знала, движет ею действительно влюблённость или её корыстливый характер.

Однако время показало, что по большей части дело действительно было во влюблённости, которая после переросла в настоящую любовь. Работать вместе было сложно, но оба к этому со временем привыкли. Изначально сплетен в коллективе не хотелось, но когда они появились, то и воспринимать их стало проще. Марина приняла образ легкомысленной, а Александр даже не покидал своё амплуа бабника. К слову, мужчина сам не понимал, как настиг его подобный ярлык, но что-либо делать с ним не хотел – ему льстил этот статус.

Следующая их поездка была в Европу. Марина часто засматривалась на французских мужчин, а Саша то и дело на это обижался, хотя сам не упускал из виду француженок. За ту неделю они много раз ссорились и столько же мирились. Понятное дело, в постели. И их это устраивало. Никто не высыпался, оба ходили по городу уставшими. Зато были удовлетворены собой и друг другом.

Вдруг всё вокруг поплыло. Исчезал Крым, исчезала Франция. Стало темно и страшно. Открыв глаза, Марина поняла лишь одно: это конец.

***

Лиза резко проснулась. Стоило ей открыть глаза, как всё её тело и душу сковала гадкая, холодная тревожность. Она быстро встала на ноги и побежала к Константину, после чего принялась его будить, стараясь при этом не шуметь. Когда мужчина, наконец, проснулся, девочка попросила выйти с ней на улицу. Широков взял с собой карабин.

– Мне жалко Марину, – Горева едва не плакала. – Она всё… Её укусили. Она ведь не будет больше человеком.

– С чего ты это взяла? – Константин наблюдал за спящей женщиной через открытые двери заправки.

– Я видела, как это происходит с другими. Сначала они такие же, как все. Как ты, как я. А потом их кусают, – девочка опустила глаза в пол. – Они начинают болеть. Как будто сильно простудились. А потом умирают и становятся такими… Зомби?

– Солнышко, – Константин присел на корточки напротив Лизы и положил руки на её маленькие плечи. – Но ведь ты и Марина – необычные девушки.

– Нет! – крикнув, она сбросила руки Широкова с себя. – Ну и что? Она всё равно не справится с этим. Я знаю! Знаю это! А ты… А ты… Ты не веришь!

– Я верю тебе больше всех на свете, – честно признался мужчина. – Просто я не хочу, чтобы Марина умерла.

– Я тоже, – Лиза вытерла первые слёзы, которые у неё не получилось сдержать. – Но мы правда ничего не сделаем.

– Сделаем, – Константин звучал грустно. – Пожалуйста, возьми аптечку и иди в машину.

Лиза послушалась. Когда Широков остался один, он тихо заплакал, обнимая карабин. Для него это было странно, но он смог полюбить Марину как женщину, даже не прикасаясь к ней. Он понял весь смысл этого чувства. Осознал, что если будет счастлива она, то будет хорошо и ему. Да, он ревновал, и в целом временами было неприятно знать, что она с другим, но, знакомясь с Александром ближе, Широков убеждался, что он не так плох, как казалось изначально. Мужчина всячески помогал им двоим по возможности, где-то в глубине души надеясь на то, что однажды они разбегутся.

Марина то и дело вздрагивала во сне. Подходить к ней Широков не осмеливался. Когда она попыталась встать, мужчина напрягся. Он снял своё оружие с предохранителя, прицелился. Как только женщина встала и пустыми глазами посмотрела на него, Константин выстрелил. Он простоял ещё с минуту на месте после того, как женское тело упало на землю.

Сев в машину, Широков погрузился в тишину – Лиза молчала, ведь понимала, что сейчас не до её слов. Она видела, что Константин потерял не просто знакомого или друга, а единственного любимого человека. Для девочки же Марина стала лучшей подругой как минимум за отсутствием других. Но ещё больше она грустила по Роме. Лиза словно чувствовала, что он ещё жив, или просто хотела в это верить.

Ничто не шумело, кроме двигателя, но и тот в какой-то момент заглох – кончился бензин, да и аккумулятор скоро бы так же предательски сдох. Лиза теперь несла аптечку, а Константин шёл рядом с карабином и двухлитровой бутылкой воды. Впереди виднелся город. Грела только мысль о том, что он так же пуст, как и вся до него дорога.

Незнакомое место встречало путников не только рассветом, но и редкими гниющими трупами у обочин. Вонь от них, что невероятно била в нос сначала, со временем стала незаметной. Несколько магазинчиков, на полках которых криво что-то лежало, были разграблены гораздо раньше, чем в них зашли Лиза и Константин. Заражённые были, но создавалось впечатление, что людей они боятся как чёрта лысого. Это одновременно пугало и радовало Широкова, а вот его маленькая спутница была предельно спокойна.

– Они все меняются, – объясняла она. – Это «революция» называется?

– Эволюция, – поправил мужчина.

– Они живут так, как им проще и безопаснее.

– А ты-то откуда знаешь?

– Самой интересно, – Лиза улыбнулась. – Просто знаю.

Константин, пока они шли по городу и заходили в разные магазины, много думал. Скорее всего, здесь тоже были военные. Возможно даже, они разделяли мысли и какие-либо умыслы Фоменко. А, быть может, просто ставили целью истребить всех заражённых. Или здесь был кто похуже их всех вместе взятых, что также не особо радовало. Если с «зелёными человечками» ещё можно было договориться, то обычные гражданские иногда были гораздо хуже. Это могли быть сектанты, а могла быть самая настоящая преступность, в которой мужчина некогда погряз.

Вариант с сектантами казался Широкову наиболее отвратительным. Мало того, что он считал их людьми бесполезными, так ещё и был уверен, что именно они виноваты в большинстве проблем современного государства. Впрочем, так он относился всегда не только к сектантам, но и к представителям различных религий. Мужчина нервно улыбнулся, выстроив у себя в голове целый вариант подобной секты, поклоняющихся гниющим «живым» трупам.

Однако поток мыслей пришлось довольно быстро прервать. Как только Лиза закричала, Константин рухнул на асфальт – по затылку ему пришёлся удар прикладом.

========== Глава 17. Истинная природа ==========

Очнувшись, Рома чувствовал влагу. Он открыл глаза, после чего рукой потянулся ко лбу – полотенце, пропитанное водой, было там. Почему-то было жарко, земля будто уходила из-под ног. Внезапно молодой человек, вспомнив последние несколько минут до своей отключки, вздрогнул: по всему телу пробежал мерзкий холодок, отдавая даже в кончики пальцев. Он посмотрел на то место, к которому притронулась незнакомка. Кожа была чистая.

– Прости, – вдруг откуда-то сбоку донёсся женский голос. – Я просто испугалась.

– Что это было? – Рома кое-как встал, но подходить к незнакомке не осмеливался. – Кто ты вообще такая?

Перед Коршуновым стояла самая обычная девушка. Ростом она была почти на голову ниже, чем молодой человек. Давно крашенные волосы, собранные в небрежный хвост, отрасли, открывая взору тёмные корни над светлыми прядями. Вся одежда висела на ней, будучи явно больше на несколько размеров.

Впервые за долгое время Роме казалось, что он выспался. Несмотря на то, что слабость плавно растеклась по всему телу, а ноги болели от длинного путешествия, чувство всё-равно было приятным. Спокойствие брало верх над всем остальным.

– Моя маленькая особенность, – девушка скромно улыбнулась, отвечая на вопрос. – Ярослав сказал, что ты тоже не так прост.

– Ярослав? – Роман поднял бровь, нервно при этом улыбнувшись. – Прости, кто?

– Я покажу.

Незнакомка быстро вышла из маленького помещения, не прикрывая за собой дверь. Коршунову ничто не оставалось, как идти за ней следом. Было видно, что девушка здесь явно давно – она спокойно передвигалась среди зомбированных. Она выглядела спокойной и, судя по всему, была вполне довольна своей жизнью.

Рома, в принципе, старался тоже не напрягаться. Уверенность в том, что зомби его не тронут, приходила к нему сама собой. Он шёл следом за незнакомкой, ни на шаг не отставая от неё. Казалось, что она не с этой планеты. В конечном итоге перед глазами Коршунова стоял тот самый седовласый. Теперь он казался более… живым. Мужчина даже смог улыбнуться, рассматривая своего старого знакомого. В компании заражённых ему было явно не так весело, как хотелось бы.

– Здравствуй, – мужчина, продолжая улыбаться, кивнул. Голос его был по-прежнему хриплым, но речь явно не вызывала у него дискомфорта.

– Ярослав? – Рома смотрел то на него, то на незнакомку. – Я что, с ума схожу? Или в бреду?

– Я понимаю, это странно выглядит, – седовласый засмеялся. – Ты в порядке. В полном, если сравнивать со всеми, кроме Регины. И я хочу, чтобы ты меня выслушал. Я знаю, у тебя много вопросов. А теперь есть шанс получить на них ответы.

– Регины? – Коршунов взглянул на девушку.

– Извини, – она покраснела. – Я правда не хотела, чтобы ты так вот в отключку ушёл.

– Она зомбирует простых людей, – Ярослав вступился за девушку. – Но на таких, как мы, это не влияет настолько фатально.

– Как мы? – Рома оступился на шаг назад. – Я могу спросить, что с Вами-то не так?

– Я и об этом расскажу, – седовласый вновь улыбнулся. – Следуй за мной.

Молодой человек кивнул. Ярослав повел его на второй этаж, Регина шла следом. Вскоре они добрались до места, где некогда был ресторанный дворик. К удивлению Ромы, зомбированных здесь не было вообще. Даже пахло приятно – на некоторых колоннах висели автоматические освежители воздуха. Что правда, кухня пустовала. Однако почти все столики были целыми, и за один из них они и присели.

Ярослав долго молчал. Тяжело вздохнув, он начал свой рассказ. Причем издалека.

Всё началось больше пяти лет тому. Мужчина был в составе исследовательской группы, которая подписала весьма неоднозначный контракт, по которому они должны были создать допинг, который в крови обнаружить практически невозможно. Тогда казалось, что заказчиком выступала частная компания. К счастью работодателя, проект выходил с его же подачи на новый уровень, и открыт был в процессе вирус, на тот момент абсолютно безобидный. Примерно на этом моменте у Ярослава возникли первые сомнения насчёт мотивов заказчика и работы в целом, но разрывать этот контракт было себе дороже.

Было велено продолжать работу над вирусом. Разрешили провести испытания на людях. Мужчина был уверен, что дело нечисто. Но продолжал работу: платили хорошо, а деньги были необходимы.

Испытуемые поначалу никак на вирус не реагировали. Со временем он превратился в полноценный допинг, но побочные эффекты были гораздо хуже, чем ожидалось – температура тела повышалась до несовместимых с жизнью показателей. Поэтому каждый раз его пытались заставить развиваться в нужном русле, благо расходного материала в виде людей было предостаточно.

В конечном итоге, на пятом году работы, проект было принято решение приостановить из-за слишком огромного числа неудач. Испытуемые делились на три группы. Восемьдесят два процента заражённых вирусом превращались в то, что принято называть зомби. Одиннадцать процентов испытуемых никак не реагировали – их иммунитет успешно боролся с угрозой. Оставшиеся семь были счастливчиками, ведь на них вирус выполнил свою функцию идеально. Он расширял их потенциал, одарив способностями, которые людям в здравом уме даже не снились, а также повышал некоторые физические показатели. Случаи с летальным исходом были настолько редки, что в статистику их не брали, вписывая в первую группу.

За два года, что довелось наблюдать за вирусом, стало понятно, что даже при наличии носителей и умения эволюционировать, он погибал. Он мог передаваться другим, мог размножаться, «заботиться» о жизни заражённого, но имел срок жизни. Лабораторные пробирки основную часть времени хранились в экстремально низких температурах, благодаря чему эта гадость не старела.

Тем злополучным вечером пробирки должны были опечатать и отправить в самый тёмный угол на долгие времена, оградив от внешнего мира. Но так вышло, что по вине сотрудников, в числе которых был и Ярослав, опечатали не то, что надо. Безобидные пробирки были скрыты от человеческих глаз, а вирус получил доступ к воздуху. Несмотря на все меры безопасности и «линии обороны», зараза всё-таки выбралась в открытый мир.

Понял это Ярослав слишком поздно – проснувшись утром, он увидел рядом с собой не свою жену, а холодное тело, что-то невнятно бубнившее себе под нос. Некогда веселая Оксана теперь была больше похожа на саму смерть. Мужчина всё сразу понял, но не терял надежды разбудить женщину, за что был награждён укусом. К счастью, по долгу нелёгкой службы у него был антидот, однако воспользовался он им слишком поздно. Он был заражён, но при этом оставался в своём уме.

Пытаясь найти смысл жить, Ярослав дошёл досюда. Зомбированные не трогали его, считая за равного. И неудивительно – мужчина гнил на глазах, сам этого не ощущая. Антидот не спасал тело, он сохранял, как оказалось, только разум. Однако и с тем со временем возникли проблемы – отсутствие людей привело к проблемам с речью и формулировкой мыслей даже в голове. Роман был первым живым человеком, кто заинтересовал Ярослава за долгое время, что он тут провёл. Он не хотел его тогда пугать. Осознавая, что так продолжаться не может, мужчина погрузился в книжный мир. Как бы то странно ни было, но это помогало возвращаться к человеческому облику. Когда он мог уже выражать свои мысли без длинных пауз, в это место пришла Регина.

Параллельно со своей деградацией в торговом центре Ярослав наблюдал за заражёнными и сравнивал их с теми, к которым имел доступ в лаборатории. Он честно признался Роме, что они друг от друга ничем не отличались. Описание Ярослава было близкому к тому, что писал в своих бумагах Фоменко. Сейчас у зомбированных постепенно зарождалась иерархия. В лидерах были те, кто утратил разум в самой малой форме. В этом плане седовласому прилично повезло – заражённые видели в нём сильнейшего, отчего выделили ему самое почётное место в своих рядах. Мужчина банально мог ими управлять так, как ему вздумается.

Под конец своей исповеди Ярослав несколько раз повторил, что заражённые скоро вымрут сами, главное продержаться это время. Рома долгое время не придавал этому значения, пока до него не дошла одна простая истина: в какой-то степени заражён и он сам. На вопрос о том, что же будет с ним, мужчина лишь улыбнулся. Он взял небольшую паузу, после которой продолжил рассказывать про лабораторные исследования, в ходе которых было установлено, что вирус, «запущенный» в правильной форме, носителя не убивает. Рома сам почувствует, когда зараза начнёт отступать. Его способности достигнут небывалых высот, после чего резко начнут ослабевать. Точно так же будет с заражёнными – они достигнут верха своей эволюции, а затем ослабнут физически настолько, что постепенно начнут умирать, один за другим. С простыми людьми же ничего происходить не будет вообще.

Также Ярослав ответил на вопрос про заражение. Как бы вирус ни подействовал первично, в случае со вторичным контактом, например, через укус, неминуемо последует его сбой – живой человек или такой же заражённый, как Рома, превратится в самого обычного зомби. В случае гибели, если человек был заражен «правильно» или вирус обошёл его стороной, возможны два варианта развития событий. Либо ты оживаешь после смерти, либо нет. Естественно, жизнь жизнью не назвать – существование в форме зомбированного. К слову, эволюционировать в таком случае придется с нуля.

Коршунов много думал над полученной информацией. Она местами противоречила многим его догадкам, даже самым диким и нелогичным. Ярослав не мешал. Он молча наблюдал за молодым человеком, но когда прошло явно больше получаса, то всё-таки решил вставить свои пять копеек. На этот раз его рассказ был коротким, и сопровождался он перемещением из одной части торгового центра в другую.

Это был небольшой кабинет. На письменном столе, который под себя подстроил Ярослав, стоял радиоприемник. Мужчина сел в кресло, после чего включил нехитрое устройство. Шум вскоре сменился на внятную речь. Сообщение явно было зациклено. Весь текст его разобрать было сложно, но было ясно одно: другие выжившие мирно сосуществовали в пределах лагеря под контролем военных. Ярослав предложил Роме с Региной податься туда. Если девушка не имела ничего против, то Коршунов вспоминал майора. В конечном итоге он согласился.

Переночевав в торговом центре, они довольно быстро собрались в путь. Ярослав предпочёл остаться, ведь был уверен, что дни его сочтены. Напоследок он отдал Роману тетрадь – в ней было всё, что он сумел записать про вирус.

========== Глава 18. Старый знакомый ==========

Когда Константин пришел в себя, вокруг никого не было. Голова гудела, что было неудивительно после удара по ней прикладом. Мужчина подвёлся на ноги и сделал круг по небольшой комнате. Судя по всему, это было подобие лазарета. Он вновь присел, не рискуя открыть единственную дверь – черт знает, кто за ней был. Мысль о Лизе, которую, возможно, необходимо было спасать, пришла не сразу и поздно – едва Широков успел вновь встать на ноги, как дверь со скрипом распахнулась.

Это был военный, которых Константину видеть после эпопеи с Фоменко было противно. Хотелось кинуться на незнакомца, накричать на него, но мужчина смиренно молчал, осматривая гостя со злобой во взгляде. Военный же был полностью расслаблен, а недоверие к нему не воспринимал как что-то серьёзное – поначалу так вели себя все.

– Доброе утро, – поздоровался незнакомец, подходя к окнам. Стоило ему отодвинуть шторы, как в глаза резко ударили солнечные лучи.

Константин ответил лишь кивком.

– Я приношу извинения за своих подчинённых, – на строгом лице военного появилась скромная улыбка. – Меня зовут Сергей, я готов ответить на твои вопросы без формальностей.

– А фамилия случаем не Фоменко? – Широков усмехнулся.

– Не Фоменко, к счастью. Но я наслышан о нём, – Сергей повернулся спиной к окну. – Так что до вопросов, Константин?

– Я не представлялся, – мужчина насторожился.

– Лиза представила. Прелестный, кстати, ребёнок.

На минуты полторы повисла тишина. Широков выстроил у себя в голове цепочку, только после чего принялся задавать вопросы. Сергей не тратил своё время на ненужные эпитеты, говорил он кратко и по делу, упуская различные подробности.

Как оказалось, солдаты были на задании. Они искали не выживших, несмотря на постоянно транслирующую одно и то же сообщение станцию, а средства к существованию: еду, воду, медикаменты, одежду для нуждающихся и много чего ещё. Рюкзаки их были полны, забиты доверху и сумки, когда впереди стали вырисовываться два силуэта. Константин показался солдатам потенциально опасным, из-за чего его принято было решение обезвредить. Лизу в расчёт никто не брал. Когда всё свершилось, военные вышли на связь с начальством, после чего получили по шапке и необходимость следовать новому приказу: привести любыми путями найденных выживших в лагерь.

Лизу практически сразу отправили к другим гражданским, среди которых было много детей. Широков же попал в лазарет. Пока Горева обрастала новыми контактами и рассказывала всем, кому не лень было слушать, о прелестях мира за стеной данного оазиса, мужчина приходил в себя. В общей сложности в отключке он пробыл около пяти часов.

После опроса Сергея мужчина вышел на улицу. Здесь было чисто, люди относились друг к другу дружелюбно. Незнакомцы здоровались и с Константином. В импровизированных клумбах под окнами что-то росло, электричество если и было, то от шумящих неподалёку генераторов.

Судя по всему, огорожена от всего города была лишь небольшая его часть. В нескольких высотках, предварительно военными зачищенных, жили гражданские. Многие, к слову, были не местными, а добрались сюда исключительно благодаря трансляции. Сами военные занимали отдельное здание, по соседству у которого они же обустроили бывшую огромную аптеку под больничный комплекс. Кухня была одна на всех и существовала под открытым небом в виде нескольких костров. В цветочные горшки, выставленные под каждым навесом, было что-то посажено. Как такового арсенала здесь явно не было, зато был склад, наполненный различным продовольствием. Не до самого основания, конечно, но на месяц жизни в экономии вполне могло хватить всем здешним.

Как объяснил Сергей, насильно здесь никого не держали. Люди могли спокойно уйти и вернуться в любой момент, чем некоторые пользовались. Кто-то не возвращался, кто-то удовлетворял снаружи свои потребности, принося в рамки убежища, например, книги или шикарную одежду. Рыночной системы как таковой не было, актуальным оставался бартер.

Практически у всех были свои обязанности. Дети учились, благо среди выживших было несколько учителей. Бывшие стражи порядка присоединились к военным, помогая им осуществлять надзор над гражданским населением. Медики продолжали быть медиками. Единственный фермер, что был на всё число выживших, теперь не просто копался в земле, а руководил всем процессом копания – именно благодаря его знаниям растения, посаженные в горшки, всё ещё были живы. Инженеры, сантехники и строители представляли собой отдельную касту: объединившись, они делали жизнь здесь более цивилизованной, пытаясь в первую очередь с нуля наладить водоснабжение.

Лиза нашлась среди других детей. Увидев Константина, она бросилась к нему и крепко обняла, после чего принялась рассказывать о тех, с кем ей довелось познакомиться. Девочка, несмотря, на всё то, что она перенесла до этого, теперь выглядела вполне счастливой. Всё то время, что Лиза не замолкала, в руках она держала потрёпанного плюшевого зайца, которого подарил ей один из здешних мальчишек.

– А это Лена, – продолжала вещать Горева, когда к ним подошла высокая худая женщина.

– Добрый день, – она смутилась, когда мужчина взглянул на неё. – Я присмотрела за Вашей дочкой, пока Вы приходили в себя.

– Мы не родственники, – Константин едва не засмеялся. – Я могу Вас отблагодарить?

– Скорее да, чем нет, – Лена улыбнулась в ответ. – Лиза говорила, что вы некоторое время жили в бункере. Это правда?