Текст книги "Смерть на моей стороне (СИ)"

Автор книги: aysemal

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Иди к чёрту.

– Она с тобой из жалости была, да? – Широков ухмыльнулся. – Как и другие бабы, пыталась исправить ошибку природы и сделать из тебя полноценного мужика?

– Ты безнадёжен. Уголовник, – Александр покачал головой, глубоко вздохнув, после чего продолжил свой путь.

Константин пошёл другой дорогой, эта компания была для него не выносима. Дороги шли параллельно друг другу, изредка соединялись мостами через разделяющую их речушку. Мужчины периодически поглядывали друг на друга, стараясь не нарваться на встречный взгляд. Непонятно, была ли это профилактика действий враждебного характера или попытка убедиться, что по ту сторону реки всё хорошо.

***

Шум за дверьми постепенно утихал. Когда Фатима и Роман оделись, стало тихо настолько, что они слышали дыхание друг друга. Из окон было видно, что под домом так и ходят мелкими стайками зомбированные.

Коршунов прошёл по коридору к массивной входной двери. Встал вплотную к ней, прислушался. Снаружи точно никого не было. Медленно, стараясь не издать ни звука, он выдвинул засов, после чего приоткрыл дверь и высунулся. Никого видно не было. Молодой человек вновь прикрыл дверь, но не до конца, после чего обернулся к Фатиме. «Пора», – прошептал он.

Они не рискнули идти сразу вниз. Возможно, там ещё были заражённые. Стараясь идти так, чтобы не было слышно даже шагов, они поднялись на чердак. Замки были открыты. Один висел на решётки, второй на двери. Стоило Роме вынуть один из петли, как металл отдал предательским звоном. Вновь раздался знакомый рык. Ничего не оставалось, кроме как защёлкнуть этот замок на решётке и отойти.

Зомбированные были всё ближе, выше поднимались и Фатима с Романом. Чердаки, судя по всему, были в распоряжении жильцов дома, поэтому голодная смерть тут была не особо актуальна – обычно в таких местах часто хранили консервацию. Проблема была в другом: выход отсюда был только вниз.

– Вроде и правильно сделал, а вроде и идиот, – констатировал Коршунов, рассматривая с крыши посёлок.

========== Глава 6. В дороге и ворога назовёшь родным отцом ==========

Александр шёл впереди и думал о своём, Константин периодически сверлил ему спину своим злобным взглядом. На месте, где они должны были встретиться всей своей немногочисленной компанией, было тихо и спокойно. Не было ни видно, ни слышно зомбированных. Александр присел на скамейку, опустив сумку с провизией на пол. Широков поставил свою ношу рядом, но сам после этого отошёл.

Стояла тишина. Разговаривать не хотелось ни одному, ни второму. Тем более, друг с другом. Но когда таймер молчания перевалил за час, Дубровский наконец сказал то, о чём наверняка задумывался его спутник:

– Мне кажется, они должны были уже давно быть здесь. Мы ведь обговаривали место и время сбора. Сомневаюсь, что пришли мы не туда.

– И что ты предлагаешь? – Широков скрестил руки на груди. – Бросить сумки и пойти их искать?

– Я предлагаю отнести сумки, а потом думать. Может они там уже.

– А если придут, пока нас не будет?

– Либо поймут, что мы ушли, и сами пойдут. Либо будут ждать.

– Ага, либо искать пойдут.

– Мне кажется, они не настолько свои силы оценивают.

– Не в их силах дело. Они ж упёртые оба, каждый – как два барана.

***

– В принципе, всё не так плохо, – размышлял вслух Роман, продолжая изучать уже надоевшую крышу. – Мы можем попробовать взломать замки на дверях чердака, пока мы за решёткой – больные не такая уж и большая угроза.

– Как ты себе это представляешь?

– Не важно, как. Важно, что замки там слабые, а внутри, если повезёт, можем найти ключ от замка на решётке, еду какую-никакую или инструменты, чтобы этот замок чёртов спилить.

Фатима тяжело вздохнула. Выбора у неё особо не было. Когда Рома вышел вперёд, она обречённо поплелась следом. Радовало лишь одно: скопление потенциальных убийц под решёткой разошлось.

Дверные замки не пришлось даже трогать. Они либо сами поддавались резкому удару, либо не выдерживали уже дверные петли. Света нигде не было, приходилось использовать фонари, рискуя посадить аккумуляторы и батарейки. В конце всего чердачного кооператива была массивная железная дверь. Её пытаться выбить было банально бессмысленно. В лучшем случае своим звоном она призвала бы орду зараженных, в худшем – Рома сломал бы что-то себе, пытаясь раз за разом всем весом на неё наваливаться.

Фатима то и дело поглядывала на часы. Время тянулось настолько медленно, что девушке порой казалось, что циферблат её обманывает.

На металлической двери не было ни ручек, ни засовов. Был только замок. Ни один из ключей, что когда-либо подобрали здесь бедолаги, к нему не подходил. Не могли открыть его также ключи, найденные на просторах чердака. Казалось, что за дверью был либо целый арсенал, либо магический путь на волю.

***

Марина чувствовала себя в это время самой натуральной матерью. Не удивительно, ведь рядом с ней был как типичный подросток, так и ребёнок, требовавший внимания. Несмотря на то, что сама Лиза никогда не стала бы выпрашивать общения с ней, Белова понимала, что любому ребёнку это в какой-либо степени необходимо. Возможно, в ряду случаев её суждение было заведомо неверным, но ей это пытаться объяснить было бесполезно.

Сергей, взобравшись на крышу, рассматривал с неё окрестности. Поблизости не было ничего примечательного. Всё было как и везде: пустовали машины, изредка где-то вдали проходили в гордом одиночестве заражённые, живых и здравомыслящих не было вовсе.

Помимо забот с Лизой, Марина то и дело задумывалась как о своём Сашеньке, так и про остальных участников грандиозной охоты на провизию. Глядя на часы, она понимала, что все вот-вот должны были вернуться. Это её одновременно и радовало, и расстраивало.

Женщина любила тишину в небольших количествах. Сейчас, когда она чувствовала себя в безопасности, ей необходимо было остаться наедине с собой. Лиза и Серёжа этому особо не мешали, Фатима и Роман тоже. Однако возвращение Александра и Константина ставило душевное спокойствие Марины под вопрос. Она прекрасно понимала, что назревает конфликт.

***

Коршунов сидел у стены напротив недавно выбитой двери, не выпуская из рук найденный в одном из помещений нож. Его спутница рассматривала посёлок с крыши. Близился рассвет, относительно безопасное время исчерпывало себя. Хотелось спать, но Рома не мог позволить себе такой роскоши. Любая его слабость здесь могла привести к смерти не только его, но и Фатиму, пускай костлявая и без того, казалось, была здесь неизбежной гостьей.

Почему-то именно сейчас вспомнился старый чердак в отцовском доме. Он был почти таким же. Длинный изогнутый коридор, старые деревянные двери с древними замками. И доверие между «чердачными» соседями, которые эти замки не трогали, если они им не принадлежали. Там хранились какие-то старые Ромкины игрушки, ненужные инструменты, бесполезные книги, пустые бутыли и консервация, которую отцу молодого человека передавала его мать. Коршунов помнил, что совершенно точно там стоял и диван, который всем постоянно было жалко выкинуть. Моментами казалось, что возраст этой мебели равен году рождения, например, Наполеона: настолько эта рухлядь была одновременно шаткой, бесполезной и исторически ценной для семьи.

Вдруг что-то щёлкнуло. Рома медленно, стараясь не издать ни звука, встал. Первым делом он посмотрел на вход, откуда были видны одновременно как лестница на крышу, так и решётка. Там было пусто. Оставалось грешить лишь на дверь. Как только последовал ещё один щелчок, Коршунов подошёл ближе. После третьего сомнений не оставалось: примерно с таким же звуком проворачивался ключ у одного из знакомых в гаражной двери.

После четвёртого щелчка заскрипели дверные петли. Роман крепче сжал нож, напрягся. Всю его сонливость как рукой сняло.

Вдруг в глаза ударил яркий свет налобного фонаря. Молодой человек не растерялся, всё так же крепко сжимая в руке нож. Силуэт, стоявший напротив, явно взял в руки оружие. Он не желал отключать свой фонарь, продолжая слепить предположительного врага.

– Нож опусти, – прозвучал суровый мужской бас.

– Выключи фонарь, опусти ствол и поговорим, – Рома не показывал своей неуверенности.

***

– Ты как хочешь, а я за парнем пойду, – Александр встал со скамьи, оставив сумку с провизией на месте.

– Смысл? Они либо не придут, либо уже дошли до нашей турбазы, – Широков подошёл ближе к честно найденным средствам выживания.

– Каким бы ты меня уродом ни считал, но я привык свои долги отдавать. Ему я по гроб жизни обязан. Что-то мне подсказывает, что из нас двоих я такой не один.

Константин не нашёл, что можно ответить. Дубровский, самодовольно хмыкнув, выдвинулся в сторону, где, по его мнению, должна была быть вторая команда добытчиков. Широков стоял на месте до тех пор, пока шагов его пока ещё не заклятого врага почти не было слышно. Он задвинул сумки с провиантом под скамейку, после чего двинулся следом.

Откуда-то издали уже начинали пробиваться первые лучи солнца. По телу постепенно стала отдавать неприятными нотками усталость. Мужчины продолжали выдерживать дистанцию друг между другом и соблюдать режим тишины. Оба были настороже: судя по поведению остальных зомбированных, ближе к утру и эти должны были покинуть свои уютные дома, что прилично затрудняло их прогулку и ставило под сомнение адекватность решения вернуться.

Проходя мимо очередной машины, Константин остановился и замер. Зомбированный, сидевший внутри, резко сконцентрировал всё своё внимание на мужчине. Едва тот попытался сдвинуться с места, как заражённый зашевелился. Мертвец ёрзал по своему месту из стороны в сторону, пытаясь сорвать с себя ремень безопасности. Когда он налёг на руль, всю пустую улицу залил омерзительный звук клаксона. Сейчас он было мерзок и противен как никогда.

Александр обернулся. Константин продолжал стоять как вкопанный. Дубровский резко ринулся в его сторону, стараясь бежать так быстро, как он только мог. Как только мужчина достиг Широкова, он схватил его за рукав и потащил за собою. Только так Константин смог прийти в себя.

Из домов начала вылезать местная нечисть. К счастью, бежали мужчины достаточно быстро, чтобы избежать контакта с ней. Усталость продолжала бить по всему телу, но желание выжить было гораздо сильнее этого предательского чувства.

Подхватив сумки с провизией из-под лавки, что Александр, что Константин бежали впереди своего страха. Хотя первый, скорее всего, заражённых мог бы и не бояться, спасти второго он почему-то посчитал своим долгом.

Широков нехотя готов был даже признать, что войне между ними места в данный момент не было. Вряд ли бы человек, желавший ему зла, поступил бы так.

***

Матвей Смирнов оказался не таким уж и плохим дядькой. До того, как случилось то, что случилось, он увлекался охотой. И, что не удивительно, жил в этом доме. Большую часть провизии из чужих квартир забрал он сам, каким-то образом без больших потерь и морей пролитой крови даже смог вывести отсюда заражённых людей. К слову, именно с охотой была связанная отличительная черта мужчины – он никогда не промахивался.

К счастью, у него всегда с собой была связка ключей, где также были ключи от чердака, где он решил обосноваться. Сделано это было по двум причинам. Во-первых, многие зомбированные досюда просто не доходили, да и в случае внезапного визита войти бы сюда не смогли. Во-вторых, если это всё-таки случилось бы, Матвей мог бы покончить с собой, что, как он считал, было куда лучше, чем влачить своё жалкое существование как заражённый или вовсе быть съеденным.

Их с Романом конфликт быстро исчерпал себя, когда на шум с крыши спустилась Фатима. Коршунов опустил свой нож, Смирнов – своё ружьё. После короткой беседы о том, что на самом деле выживших больше, мужчина заинтересовался. Пока солнце взошло не полностью, было принято решение уходить отсюда. Матвей открыл заветную металлическую дверь, что вела к пожарному выходу, после чего провёл парочку по местным подворотням к месту, где все должны были встретиться. Поняв, сколько прошло времени с назначенного для встречи, было принято решение идти дальше. Естественно, про припасы никто не забыл.

***

Марина места себе не находила. За ночь она не сомкнула глаз. Чем ближе было утро, тем больше она волновалась за каждого из ушедших. В голове были только дурные мысли. Естественно, ведь вернуться они должны были гораздо раньше, чем после рассвета.

Когда первыми явились Александр с Константином, Марина испытала какое-то двойственное чувство. С одной стороны, она была рада, что они оказались живыми. С другой стороны, женщина немного разочаровалась, ведь Рому с Фатимой они не привели. Однако всё это перекрывало удивление: она не рассчитывала когда-либо увидеть, как они, мужчины, расходятся по своим покоям, пожимая друг другу руки и улыбаясь без капли гнили. Спрашивать, что произошло, женщина не отважилась.

Шёл час, другой. Уснул уже и Сергей. Когда Марина теряла последние лепестки надежды увидеть сладкую парочку живыми, на горизонте замаячило три тела. Поднялась тревога. Лиза не чувствовала рядом заражённых. Чем ближе была троица, тем больше возрастало напряжение. Однако, когда они оказались совсем рядом, полегчало.

Знакомство с новым членом импровизированного отряда прошло гораздо позднее, ближе к вечеру. Матвея хорошо приняли все до единого. Лиза тянулась к нему, чувствуя доброго человека. Сергей испытывал уважение. Даже Константин был рад подобной компании.

Под конец, когда все уже расходились спать, Матвей отвёл Коршунова в сторону.

– Ты бы был осторожнее с девушкой своей и её братцем, – почти шёпотом говорил мужчина.

– Я не могу сказать всего. Но я вижу, что вам не по пути.

========== Глава 7. Благодарность и ненависть ==========

День стоял, мягко говоря, ненастный. Припасов пока хватало на всех, однако чёткие рамки экономии всего всё же были обозначены. Поднимался ветер, поэтому чем-либо заниматься вне прохладного мотеля было бессмысленно. Однако вскоре и само здание стало казаться не самым лучшим убежищем: некоторые окна, рамы которых от отсутствия должного ухода ранее набухли от влаги, закрыть было невозможно. Они ударялись с такой силой, что в некоторых бились стёкла. Вдобавок, ветер со временем поднялся крепкий. Он буквально пронизывал каждую щель в здании, от чего существование в нём становилось невыносимым и пришлось сбегать по машинам.

Уехать проблемой не было. Понимая, что ситуации бывают разные, Матвей предложил складировать припасы по машинам. Поначалу его идея столкнулась со скептицизмом, но, когда старый мотель увидел задние фары автомобилей, мужчину единогласно признали гением.

Когда бак одной из машин был скорее пуст, чем полон, было принято решение остановиться. Заехав по грунтовой дороге в лесок, «конвой» встал. За счёт обилия деревьев ветер не ощущался таким сильным. Единичные зараженные, что встречались по пути, с трудом перемещались – стихия сбивала их с ног. Некоторые, пораскинув остатками своего разума, сами прятались за что-то массивное.

Перекачать бензин из массивной канистры стало самым настоящим квестом, за который взялся Матвей. Остальные в то время разбрелись по своим компаниям. Фатима что-то обсуждала со своим братом, который то и дело поглядывал при этом на других. Александр с Константином обсуждали что-то своё, а Марина, до сих пор удивлённая их внезапно образовавшимися хорошими отношениями, стояла рядом и мило улыбалась. Лиза крутилось вокруг Ромы, который, между делом, подошёл к Матвею.

– Нам скоро придётся либо искать бензин, либо идти пешком, – начал мужчина. – А лучше бы вообще найти, где можно максимально долго сидеть, не высовываясь.

– Я понимаю, – Роман кивнул. – Сам так хочу.

– Но не всё так просто, да, я в курсе, – Смирнов закончил мысль юноши. – Я несколько лет тому охотился в этом районе с приятелем. Нашли бункер. Недострой. Облазили после охоты весь. Вниз уходит, по ощущениям, не меньше, чем на сотню. Там несколько уровней, но в полах много дыр. Веришь или нет, но даже балки металлические никто не растащил. Скорее всего, так и стоит пустой.

– Вряд ли такая штука будет стоять пустой в такое время.

– Я сомневаюсь, что много кто знал о нём. Мы и сами случайно на него наткнулись.

– Если честно, я не догоняю, как случайно можно наткнуться на огромный бункер.

– Мы зашли слишком глубоко в лес. Азарт, все дела. А там здание серое, неприметное. Размерами с КПП. Бетонный такой коробок. Без окон, с выбитой дверью. Заросшее всё, в траве и кустах каких-то колючих. Ни дороги к нему, ни проводов каких-то рядом, ни труб. Скорее всего, пережиток девяностых.

– Как я понял, вы и вниз спускались.

– Да, – мужчина всё это время не отрывался от своего основного занятия. – На следующих выходных приехали. Машину оставили примерно в этом районе, а дальше пешком. Помнили само направление – туда ни троп никаких, ничего. Фонарями запаслись. Нашли всё-таки, вниз пошли. Судя по всему, военные что-то построить пытались. У нас в стране, по сути, под землёй целые города есть. Скорее всего, в момент развала строили. Потому что мы находили и стройматериалы старые, мусор всякий строительный попадался. Хрен знает, почему не растащили. Из глуши этой, наверное, тяжело было переть. Нашли выход ещё один, но заваленный. Почти под такую же каморку, судя по всему, замаскирован.

– Оно далеко отсюда?

– Час, может полтора. Максимум за два выйдем, – завершив переливать бензин, Матвей поднялся на ноги и посмотрел на собеседника, ожидая ответа.

– Я не знаю, как поступить, – Коршунов был честен. – С одной стороны, возможно, в этом месте мы будем спасены. Выход можно пасти. Но чёрт знает, что там внутри обосновалось и кто, когда мир превратился во всё это. Может кто-то такой же умный засел и сам выход выпасает.

– Логично, не спорю, – мужчина улыбнулся. – Но почему бы не попробовать хотя бы туда сходить? Если кто-то там живёт – договоримся. С заражёнными, конечно, посложнее будет, но, думаю, ноги унести сможем. Да и смысл мне тебя и себя на смерть подписывать? Я до вас всех с другими выжившими не имел чести общаться.

Роман задумался. Было много как «за», так и «против». Единолично принимать подобное решение было бы по меньшей мере эгоистично, поэтому вопрос вынесли на всеобщее обсуждение. Против была только Марина, чей кавалер вызвался в добровольцы.

Времени на подготовку особо не было – казалось, что, когда стихнет ветер, из всех щелей полезут зомбированные, всё это время беспечно отсиживающиеся в безопасных местах. Вооружившись фонариками, ружьём и ножами, они выдвинулись в путь. Матвей прекрасно ориентировался на местности, поэтому быстро сумел взять верный курс.

Не считая резких порывов ветра, в лесу было довольно тихо. За счёт деревьев этими самыми порывами не сбивало с ног. Было прохладно, но какого-либо способа исправить эту ситуацию пока не было вообще. Зомбированные, к удивлению, на пути не встречались вовсе. Ни живые, ни мёртвые.

Дорога заняла, как Матвей и предсказывал, чуть больше часа. Сил на неё затрачено было немного – идти приходилось по ровной местности. Всё это время Роман испытывал неприятное чувство, которое внятно не мог объяснить сам. Он будто ждал чего-то плохого. Например, смертоносного для него же прыжка заражённого из кустов или выстрела в спину от кого-либо, чего до самого небольшого здания не последовало.

Оказавшись на месте, Смирнов удивился. Рома, представляя это место более неухоженным, тоже. На месте входа стояла импровизированная дверь, подтверждая одно из самых неприятных опасений: здесь кто-то уже засел. Даже неприметная тропа, ведущая к зданию, была расчищена, чтобы оттуда можно было выйти, не цепляясь за колючие кусты. Однако отступать не хотелось.

Первым вошёл Матвей, крепко вцепившись обеими руками в своё ружьё. Следом шёл Роман, замыкал Александр. Они старались даже дышать так, чтобы этого не было слышно друг другу. Сердце в это время колотилось как бешеное: от каждого звука, будь то камень под ногами или гул ветра, повышался градус напряжения. Казалось, что вот-вот из-за угла что-то выпрыгнет, подобно тому, что было в низкопробных ужастиках. Несмотря на всю эту атмосферу, Роману было интересно лишь одно: как в подобной кромешной тьме можно было вообще выживать? Вопрос на свой ответ он получил довольно быстро.

Сквозь черноту пустых тоннелей внезапно пронёсся топот. Он был всё ближе и ближе, подходя из-за спины. Пришлось ускорить свой шаг, пытаясь найти пустое помещение, в котором этот непонятный набег можно было переждать, однако тщетно: топот был ближе, чем казалось. Как только троица попыталась податься в бег, бетонные коридоры сотряс громкий мужской голос:

– Стоять!

И они замерли. В спину засветил яркий белый свет, оборачиваться на который было банально страшно, но сделать это пришлось чисто инстинктивно, когда раздался звонкий щелчок затвора. Причём, как стало ясно спустя мгновенье, даже не одного.

– Михайлюк, свет поубавь.

И белая яркость стала не так сильно резать глаза. Четыре силуэта теперь были различимы. У двух было по автомату, третий носил тяжелый яркий фонарь. Четвёртый, который, судя по всему, руководил всем этим парадом, был вооружён пистолетом Макарова. Держал он своё средство обороны в левой руке, явно предварительно сняв с предохранителя.

Старшему было на вид не меньше сорока. По выправке было видно, что он военный. Тёмные волосы, седые виски, щетина. И необычно опрятный для этих условий вид одежды. Остальным было не больше двадцати пяти, и выглядели они так же по уставу.

– Кто такие? – старший наконец прервал небольшую паузу.

– Гражданские, – Роман поднял руки вверх, после чего так поступили и остальные. Какого-либо желания шутить не было, ведь у незнакомцев, судя по всему, принадлежащих к числу военных, было в руках заряженное оружие.

– Что здесь забыли?

– Пытаемся выжить.

– Откуда про это место узнали?

– Когда-то давно на прогулке увидел, – Матвей морщился от света, что бил в глаза.

– Как думаешь, Михайлюк, правду говорят? – старший усмехнулся.

– Так точно, товарищ майор, – солдат от обращения вздрогнул. – Правду.

– Сколько всего вас? Трое? – мужчина, улыбнувшись ответу своего подчинённого, обратился к Матвею.

– Нет, – Роман решил сам продолжить вести диалог, показывая, кто из них лидер. – Восемь.

– У меня есть предложение. Взаимовыгодное. Но не для всех восьмерых.

Майор, которого, как оказалось, зовут Илья Фоменко, был предельно краток, но определённых подробностей при своей речи не упускал, однако и всех карт одновременно открывать не стремился. Он рассказывал, что в их бункере есть места и припасы для шестерых, но на вопросы относительно того, как все тут выживают, лишь усмехнулся.

Для Романа, как для неформального лидера группы, подобная возможность выжить была одновременно и манной небесной, и самой настоящей пыткой. Он прекрасно понимал, что если места действительно так хороши и безопасны, как-то описывал Фоменко, то за них стоит цепляться зубами. Основная проблема заключалась в том, что мест на восьмерых всего шесть. Кому-то придётся от выигрышного лотерейного билета отказаться, причём вряд ли на добровольной основе. Жить хотелось всем, в том числе самому Коршунову.

Ввиду того, что гадкое чувство, близкое к чрезмерной настороженности, до сих пор не отпускало молодого человека, он не откидывал вероятности того, что военные и сами выживают как могут, поэтому в грабеже таких же выживших бедолаг не видят ничего плохого. Неизвестно было, сколько их всего было по всему бункеру. Однако против этой догадки было два момента: у троицы не отобрали их оружия и их до сих пор под страхом смерти не повели к остальной части команды.

Принимать самолично решение, кого вести за собой, Роман, как он сам считал, не имеет морального права, поэтому решил вынести этот вопрос на общий суд, предупредив об этом майора. Тот подобный подход даже поощрил тем, что трёх бойцов выделил на «защиту целостности отряда».

Путь к стоянке занял меньше времени, чем дорога к бункеру. Было издали видно, что что-то там шло не так. Все и без того были напряжены, а увидев военных и вовсе, казалось, начинали ломаться. Одна из машин была заведена, у её дверей стояли Сергей и Фатима. Матвей, понимая, в чём дело, словно злорадствуя, ухмыльнулся. Все стояли на месте. Константин держал один пистолет, Сергей – второй. Трое солдат почти синхронно сняли с предохранителя свои АКС74У.

Фатима села за руль, на пассажирское сидение рядом с ней упал Сергей. Он продолжал целиться. Константин не решался выстрелить. Как только девушка начала сдавать назад, он, стиснув зубы, нажал на спусковой крючок. Раздался громкий хлопок, за которым последовал женский крик. Это была Фатима. Роман попытался броситься к ней, но в последний момент его крепко обняла Лиза, пытаясь остановить.

Сергей мигом вышел из машины, но выстрелить не успел – короткой автоматной очередью его свалил с ног Михайлюк. Мир Романа, как казалось ему самому, встал. На короткое мгновение он словно оглох, после чего, осторожно оттолкнув Лизу, всё-таки подбежал к Фатиме. Он даже не пытался вытащить девушку, понимая, что это не имеет смысла. Она ещё дышала, а когда молодой человек сжал её руку – едва заметно улыбнулась. Было в её глазах что-то зловещее…

– Рома, – Марина положила молодому руку на плечо.

– Что вы наделали? – ловким движением Коршунов избавился от прикосновения.

– Они пытались угнать машину, – продолжила девушка.

– Я не верю, – он продолжал смотреть на возлюбленную.

– Дурак, – словно из всех оставшихся сил заключила последняя упомянутая, прикрыв глаза.

– Марина не врёт, – вступилась за девушку Лиза.

– Вспомни, о чём я тебя предупреждал, – дал о себе знать и Матвей.

Рома отпустил руку девушки. Та в последний раз вздрогнула. Молодого человека словно перекосило. Действительно странно было осознавать всю правдивость выражения, что от любви до ненависти действительно был лишь шаг. Он обнял Фатиму, после чего вытащил её из машины и положил к дереву. На одежде осталась кровь, на которую Роману было плевать.

– Нам есть куда припарковать машины? – спросил он у одного из солдат.

– Я покажу, – ответил тот.

– Водить умеешь?

– Умею.

– Тогда за руль.

Эмоциональное состояние у всех было, мягко говоря, странным. Сначала гнев и страх от действий членов собственной команды, затем ступор от вида живых и вооружённых военных, после – удивление от переменчивого поведения Ромы и от спокойствия Матвея с Александром. С этой всей палитрой они смотрели то друг на друга, то на незнакомые лица.

Доверия к военным пока было мало, однако приказ Романа сесть по машина все выполнили без лишних вопросов. Когда оба автомобиля отъезжали, Фатима уже не дышала, а брат её продолжал тихо стонать. Роману его жалко не было вовсе, но всю историю услышать хотелось от каждого. Особенно от Константина, который даже не знал, где лежит оружие.

Военные вывели автомобили на грунтовку, где уже были явно свежие следы от шин. Ветер продолжал усиливаться. Благодаря нему шум моторов не сильно выделялся среди других звуков. Вскоре машины остановились под довольно большим нависающим камнем. Краем глаза Рома заметил, что сбоку огромной кучей лежит маскировочная сеть. Он понимал, что сюда, если компактно парковаться, спокойно можно поставить как минимум пять УАЗиков.

Прислушиваясь к совету солдат взять только самое необходимое, шестёрка покинула автомобили. Вход был замаскирован под кучу досок и вёл непосредственно не в недостроенную часть бункера, а во вполне себе обжитую. Все и каждый удивлялись как наличию электричества, так и чистоте внутри.

– Я вижу, вы решили принять предложение, – встречающий компанию Фоменко улыбнулся.

– Двое наших товарищей решили уйти добровольно, –Роман попытался улыбнуться в ответ, но получилось нечто одновременно печальное и безумное.

– Я думаю, свои организационные проблемы вы решите сами, – майор подошёл ближе. – Но в здешние, хотите вы того или нет, придётся вникать всем. Кстати, ни слова не было о том, что тут будет ребёнок, – он посмотрел на Лизу.

– Она останется с нами в любом случае, – Роман вступился за девочку, ожидая самого гадкого исхода.

– Никто и не собирался её никуда гнать, – Фоменко буквально расплылся в доброй улыбке. – Мои бойцы где-то находили детские игрушки.

Здесь, после всей пережитой разрухи, было чертовски непривычно. В хорошем смысле. Сначала удивляло то, что здесь был свет. Затем – царивший в каждом углу порядок (особенно он радовал Марину). Самым прекрасным потрясением была не просто вода, а горячая вода. Стоять в душевых долго было не положено, но те минуты, что довелось там провести, были действительно райскими.

Фоменко оказался не таким суровым человеком, которого всеми силами старался из себя строить. Он приказал разобрать кладовую и обустроить там комнату Марине с Лизой, аргументируя это тем, что нигде больше дамы не будут иметь возможности жить отдельно. В принципе, обустраивать было не сложно – достаточно было принести туда две кровати и какую-то старую тумбу, оставив полки на стене под вещи, которых толком и не было.

Остальным пришлось жить с солдатами, но особо дискомфорта от этого никто не испытывал. Главное, что были кровати, было бельё и была чистая одежда. Только кормить никого не спешили – сухпайки обещали выдать к завтраку. Всё казалось настолько прекрасным, что не могло быть правдой. Не портило это даже потрёпанная книжка с общевоинскими уставами, часть из которых была вычеркнута или дописана. Именно по этому всему жил бункер.

При былой жизни, когда мысли о конце света казались бредом, как минимум Марине это место показалось бы невыносимым, но теперь… Это был Рай. Самый настоящий Рай. Вентилируемый, безопасный, отапливаемый, обустроенный, омываемый Рай.

И в этом Рае уснули быстро все, кроме Ромы, который не знал, благодарить Фатиму с Сергеем за предательство или оплакивать их гибель; ненавидеть девушку или винить себя в её смерти. Ведь если бы они поступили иначе, по-другому сложился бы путь и остальных. В любом случае, спросить у каждого о случившемся теперь было первым пунктом в его планах на день грядущий.

========== Глава 8. Показания ==========

Просыпаясь каждое утро, Роман надеялся, что всё пережитое им было ни чем иным, как страшным сном. Однако вся жизнь складывалась из череды неудач, поэтому, потерев глаза, молодой человек в который раз осознал, что всё это – явь. То, что люди пожирают других людей. То, что люди готовы убить других людей за каплю воды. И то, что Фатима оказалась предателем. На её братца Коршунову было как-то плевать, ведь отношения их не задались изначально.