Текст книги "Коготь Орла (СИ)"

Автор книги: Айрекен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Настаивать он не решился – маги же видят уровень силы адепта. Значит, его рассмотрели и сочли неподходящим для обучения. Возможно, он правильно сделал, что не подошел к Нварзиаху и не попросился в ученики – еще одного отказа и позора он бы не вынес. Или ему бы не отказали? Маги нужны на флоте, маги нужны в пехоте – маги нужны везде. Он же недоучка с даром, просто разбазаривает силы и жизненное пространство. Даже среди наемников на корабле просто младший палубный матрос не слишком нужен, а вот маг воздуха…

Пока он предавался размышлениям и переживал очередной позор, на бак заявились Конопатый с Древесником и принесли свежие новости: Хаур достал и Косого, и Тремпера, и, кажется, даже Ариксу.

– Будет сильно вякать по поводу курса и обхода патрульных – отправят на корм рыбам, – хохотнул Конопатый.

– Килевание круче будет, – заметил Древесник. – Совсем берега попутал.

– Косого вычитывал сегодня, мол, не так корм задаем, не так охраняем. Потом к кэпу пошел.

– И как она его килевать не приказала?

– Шуму много, а так ваще бесполезный.

– Килевать – и никаких проблем!

– Слышь, Дерево, уймись. Ну, кэп ему и сказала, мол, хочешь, шобы все сделано было – сделай сам.

– А он плащом махнул, зыркнул на нее. На рю его повесить и не думать. А знаешь, что Шлак сказал? Что этот – маг.

– Он и правда маг, – вмешался Тезарн.

– Та ты шо, Сопля, – Древесник скривился. – Не врешь?

– Дерево, с чего тебе сопляк врать будет? У них, магов, чуйка.

– На килевание?

– Слышь, Дерево, да уймешься ты? На друг друга, дубина.

– Я – Древесник. Меня еще хуторской староста так назвал, – матрос стукнул себя кулаком в грудь. – Так и сказал, мол, слухай сюда, Древесник, охотник ты фиговый, пахарь тоже, иди-ка ты. Ну я и пошел.

– А этот на меня сегодня зыркнул, – поделился Конопатый. – Я этим ведро с водой тащил, ну и встретил этого. А он – зырк. И меня как поземкой занесло. Страшно стало.

– Протянуть его под килем, шобы не пугал честных моряков, – отозвался Древесник.

– Дубина, он пассажир. Эт значит, что его даже боцман палкой не имеет права. И даже кэп. Короче – попали мы.

– Капитан имеет право кого угодно за борт выкинуть, – вмешался Тезарн.

– Так-то оно так, – задумчиво ответил Конопатый. – Но – не так.

– А шо, если и его продать?

– Ну ты и дубина… Ты его скрути сначала.

– А может, не надо, рабство – это, вообще-то, отвратительная штука.

Оба старших матроса уставились на Тезарна с недоумением.

– Салага ты, – наконец сказал Конопатый. – Ничего не понимаешь. Не берись кэп за такие сделки – сидели бы мы сейчас на хуторах, на границе, по уши в навозе.

– Но это неправильно.

– Так хто ж спорит, малой, – Древесник пожал плечами. – Тока за это золотом платят.

– Ты что, малой, думал: вылетишь из-под мамкиного крыла – и жизнь тебе дорожку постелет да берега мясные посулит? – Конопатый расхохотался. – Так оно все думается, а потом узнается: хочешь жить – умей вертеться. Вот так и вертимся кто как может. Шо, такого тебе не рассказывали?

– Не рассказывали, – признал Тезарн.

– Ну так, малой, смотри и примечай – как оно, жить-то. Хочешь не хочешь, а хотеть надо. Ну как-то так.

Поделившись с ним мудростью, о которой их и не просили, матросы занялись более насущными делами – направились бакланить, то есть изводить кока требованиями выдать им паек сейчас. А потом можно будет и в общий час выдать еще раз. За бакланьи замашки Древесник частенько получал вахты в трюме, да и Конопатый не отставал. Но замашек не оставляли. Тезарн, с которого хватило пяти суток вахт на откачке, предпочитал гордо голодать. Возвращаться к помпам он не хотел.

В последующие несколько дней Хаур просто отворачивался, если Тезарн появлялся на палубе, и никаких разговоров не заводил. С моряками он мало общался, да и с капитаном и навигатором долгих бесед не вел. Очень обособленно держался.

Зато матросы самозабвенно о нем сплетничали – еще бы, днем и ночью почти все время торчал на палубе. Масла в огонь обсуждений подлил кок, заявив, что пассажир ест мало, не бакланит, на воду не жалуется. В ходе нового витка обсуждений Шлак подрядился сунуть в порцию пассажира кусок сырой роа и посмотреть – что делать будет. Как оказалось – ничего. Даже не заметил. После этого случая, убедившись, что чужака ничем не проймешь, матросы от него отстали.

***

Одним вечером, примерно на восьмой день плавания вдали от берега, когда Тезарн устал до такой степени, что потерял счет времени, его вызвал Тремпер и дал задание – взлететь и провести разведку. Надо. С навигатором на корабле не спорили, это Тезарн уже усвоил, так что покорно взобрался на марс фок-мачты и превратился. Раскрыл крылья, немного неуклюже прыгнул – очень устал, – но поймал поток и взмыл.

Вокруг, до самого горизонта, простиралась вода. Ни берега, ни иных кораблей – лишь пустое море.

Волнение было слабым, так что, когда он поднялся повыше, поверхность показалась гладкой, как зеркало. Красиво. Взять бы Вихра, единственного в команде, кто к нему хорошо относился, и стрелой уйти вот так в Небо. И не видеть поджатых губ Ариксы, которая считает, что он позор семьи, не слышать подколок Тремпера и этой клички – Сопля. Избавить их всех от позора и себя – от их общества.

Спускаться не хотелось. Тезарн парил среди облаков, наслаждаясь свежим ветром и спокойствием. Он тут один – сам себе хозяин и повелитель. Небо – это покой и свобода. Оно не принуждает делать выбор – просто принимает каждого крылатого вне зависимости от того, кто он.

А по возвращении и после отчета Тремперу он поймал на себе взгляд Хаура. Тот на него глазел. Пристально. И да, Древесник и Конопатый были правы – взгляд у пассажира был неприятный. Холодный, пронзительный. Оценивающий. Словно коня выбирал на торге или – Тезарн сглотнул – раба. Пользу прикидывал и навар.

К огромному удивлению Тезарна, достопочтенный подошел к нему сам.

– Ты спрашивал про приемы и магию, – приветствия пассажир, видимо, считал совершенно ненужными. – Если ты уже сменился с этой вашей вахты, я могу тебе кое-что показать.

– Ты изменил свое мнение? – уточнил Тезарн.

– Я решил, что мы можем договориться, – достопочтенный помолчал. Затем уточнил: – Скажем так, я могу найти применение твоим талантам куда лучшее, чем болтаться на утлой скорлупке посреди враждебной стихии.

– Ты увидел, что я крылат, – отметил Тезарн.

– Твои таланты заслуживают лучшего, чем эта команда, – прошептал Хаур. – Которая тебя не ценит. Разве ты не видишь, что они завидуют тебе?

Тезарн мог ответить, что прием примитивный, рассчитан либо на наивных дураков, либо на вчерашних детей. Себя он, конечно же, не считал ни тем, ни другим. Но как точно Хаур уловил его настроение. Неужели эта расчетливая гадина с холодным взглядом еще и мысли читать умеет?

– За дурака держишь? – уточнил он. – Так заморочить мне голову не выйдет, не трать время.

Хаур кивнул. Усмехнулся.

– Хорошо, не буду. Так показать тебе пару фокусов?

Казалось, что от малой толики магии проблем не будет. Тем более, пока что никаких условий ему не поставили, так что Тезарн кивнул. Это не опасно.

Хаур протянул руку ладонью вверх. Щелкнул пальцами. Полюбовался на вспыхнувший огонек. Осторожно перебирая пальцами, разделил огонек на три части и швырнул все три за борт. Шипение. Легкие клубы пара.

Хаур прищурился, поднял с палубы кусок песчаника и сжал в руке. Спустя пару минут раскрыл кулак и продемонстрировал, как камень вспыхивает и рассыпается искрами. Щелчок пальцев – и искры исчезли, не коснувшись палубы.

– Впечатляет? И это только малая часть того, что я могу.

Тезарн не мог не отметить, что пассажир просто лучился самодовольством. Однако этот самодовольный маг не знал, на кого попал. Тезарн важно кивнул, а потом поднял правую руку, раскрыл ладонь, сконцентрировался, как его учила мать.

– Ураган! – выкрикнул он. И… ничего. Даже малейшего дуновения.

– Концентрация, – критически заметил Хаур. – У тебя хромает концентрация. Но если ты маг, а ты маг, то отчего же ты не отыщешь себе наставника?

– Я… – Тезарн замялся. Рассказать незнакомцу о ситуации с Нварзиахом, о том, что тот некромант, и учиться у него – позор? Глупо. Это личное дело и посторонних не касается. Сказать, что испугался провала и позора? Решительно нет. – Я не нашел подходящего наставника.

– Это зря, – уличать его во лжи Хаур не спешил. – Впрочем, твои облеченные властью сородичи оказались на диво скучной компанией, подходящего занятия я себе так и не нашел, так что, если ты будешь следовать моим указаниям, я могу показать тебе, как это делать правильно.

Тезарна учили не доверять посторонним, учили не принимать даров, так как часто даритель кинжал держит в рукаве, но отвращение к некромантам перевешивало и осторожность, и здравый смысл. Когда один из возможных учителей – презренный некромант, а второй – всего лишь подозрительный чужак, стоит выбрать второго.

– Я постараюсь, – ответил он.

Хаур, как ему показалось, даже обрадовался.

– Значит займемся. Начнем сейчас, – надо же, как резво. Стоит признать, чужак умен – солнце не зашло, а план уже придумал. – Закрой глаза и сосредоточься на своих ощущениях.

– Я могу сесть?

– Нет. Стой. Забудь о неудобствах. Их не существует. Сосредоточь свое внимание на средоточии своей магии.

– А где оно?

– Оно – это весь ты. Но для начала сосредоточься на чем-то простом, например, на пальцах своей левой руки.

Тезарн честно попытался сосредоточиться. Болела спина. Пятки ныли тоже. И еще он стоял на гвозде. Шляпка выдавалась и давила на свод босой ступни. Чесалась макушка. Когда он подумал про глаз, тот тоже зачесался. Пришлось отвлечься и тщательно почесать: сперва макушку, а потом и глаз. И тут зачесалась спина.

– Не выходит, – пожаловался он.

– Отринь телесное. Оставь только магию и, ради Врат Ночи, прекрати чесаться.

Тезарн попытался второй раз. Боль в спине никуда не делась, пятки тоже ныть не перестали. Однако теперь еще и макушка заныла. Изнутри. Необычное ощущение. Тезарн попытался почесать макушку снова, но как только поднял руку – ветер вырвался из ладони.

Открыв глаза, он успел заметить, как Хаур с нечеловеческой грацией увернулся от потока.

– Нет, – спокойно сказал он, созерцая, как созданный Тезарном ветер свивается в смерч. – Это делают не так. Хотя само по себе эффективно, особенно против вражеского корабля.

– Не выходит. Я все время думаю о… Ну, о многом.

– Ты думал, выйдет с первого раза? – Хаур покачал головой. – Даже богам надо учиться правильно направлять силу, что говорить о смертных. Нет. Сосредоточься снова, пока не ощутишь свой ветер целиком и полностью. Внутри тебя.

– Может, позволишь мне сесть?

– Нет. Стой и сосредоточься. Неудобная поза должна научить тебя не обращать внимания на физические неудобства.

Тезарн честно стоял и пытался сосредоточиться. Пару раз он что-то такое даже почувствовал, но слабые проблески понимания, как это надо делать, сменялись резкими выбросами магии. И хорошо, что он пока что ничего не задел.

Хаур наблюдал молча.

На следующий день после вахты, игнорируя сильную усталость и желание полежать, Тезарн вновь отыскал Хаура. Снова дал согласие на тренировку, только теперь условия изменились. Хаур заставил его сесть, положил руки ему на плечи и заговорил.

Сперва Тезарн прислушивался. Но ничего не понимал: слова, вроде, были знакомыми, а выходила какая-то тарабарщина.

– Что ты говоришь? – спросил он. – И о чем? Я слушаю, но не понимаю.

– Не слушай, – был ответ. – На поле боя вокруг тебя будет шумно. Ты должен научиться концентрироваться в неудобной позе, когда кто-то нарушил твое личное пространство и говорит тебе в ухо. Ну! Хватит болтать.

– А когда я буду читать заклинания?

– Сперва концентрация, потом остальное. Повторяю – хватит болтать. Сосредоточился!

Управление магией простым Тезарн бы не назвал. Обучение – тем более. Концентрация – это, конечно, здорово, но за три дня, не считая случайных выбросов, магию он почти не творил. Зато работал за троих и уставал тоже. Какая уж тут концентрация и магия.

Хаур, в отличие от Косого и остальных, был терпелив. Отвечал на вопросы неохотно, особенно о себе, зато про магию рассказывал много, долго и с удовольствием.

– Для поля битвы, юноша, – начал он как-то вечером. – Разумно использовать даже не концентрацию, а твои же собственные магические силы, запечатанные в материальном теле. Нет, не в тебе.

– Амулеты имеешь в виду?

– И амулеты тоже, – кивнул Хаур. – Предмет для твоих сил надо сделать самостоятельно, это первое правило. Второе – делать его надо в месте средоточия силы. Вот для того, чтобы найти такие места, тебе необходимо научиться чувствовать магические потоки.

– Это сродни концентрации?

– Да, – Хаур потер нос. – И нет одновременно. Когда ты концентрируешься, ты направляешь свой внутренний поток для заклинания или выброса.

– Для выброса…

Неудачи угнетали. Тезарн знал, что он маг средних сил, но не получилось до сих пор создать ничего более зрелищного, чем пара слабых смерчей. Неудивительно, что Хаур не стал учить его сразу. Понятно, чужаку нужны только крылья, а этими уроками он лишь завоевывает доверие и привязывает крылатого к себе. Тезарн понимал, что играет в очень опасную игру, но он не мог не попробовать – так хотелось узнать что-то о магии, раз уж она так полезна и могущественна. Может, вернувшись на Гору, он сможет учиться по книгам и свиткам, без помощи этого проклятого некроманта. Уже ради этого стоило рискнуть.

– Да, как для выброса. Но для создания артефакта ты должен ощутить место природной силы и именно там создавать свой предмет. Маги воздуха, насколько я знаю, предпочитают горы. Некоторые даже доходят до того, что строят свой город на вершине горы, на месте силы. Глупо, правда?

Ничего глупого Тезарн в этом не видел. Наоборот.

– Разумно, по-моему, – ответил он. – И далеко ходить не надо.

– Место силы защищать надо.

– А что может быть лучшей защитой, чем целый город?

– В который может прийти любой недруг и уничтожить твой предмет силы там, где он был создан? И правда, ничего такого.

Тезарн потупился.

– Так вот, – не получив ответа, продолжал Хаур. – Ты нашел место силы и создал предмет. Лучше всего прямо там, на месте. Можешь, конечно, принести кристалл, зарядить и вставить в посох, например, но это будет намного слабее. А дальше – никаких проблем с концентрацией в бою, предмет сделает все за тебя.

Неясно было только – если предметами так просто выигрывать сражения, зачем его учат концентрации? На прямой вопрос Хаур фыркнул.

– Думаешь, создать так просто? Ты ошибаешься. Создание требует концентрации и только концентрации. Конечно, еще тебе надо придумать заклинание, подобрать плетение, выразить его в форме заклинания… Но, а если украдут твой предмет, что будешь делать? Концентрация – это начало и конец, суть всего.

Больше Тезарн не спорил.

Слушал, что говорят, выполнял, по несколько часов сидел, стоял, балансировал на одной ноге, слушал тарабарщину Хаура и заставлял себя забыть про сон, еду – ради одной цели. Контроля и концентрации. Добился лишь того, что выбросы стали реже. И только. Хотя, казалось, Хаура это не слишком беспокоило.

========== Глава 9. Жалобы и кривотолки ==========

Жалобы Хаура на команду и команды на Хаура ее уже достали, так что Вихра, вломившегося в ее каюту, она одарила явно неприязненным взглядом.

– Вихор, если ты опять по поводу Хаура – нет, я не буду выкидывать его за борт. И нет, я не буду говорить с ним. Это бесполезно! Просто потерпите.

Вихор отмахнулся.

– Я не о том. Этот ваш Соплю околдовал.

Арикса вскочила. Этого не могло быть – как этот местный мог околдовать ее племянника? И что случилось? Племянничек втрескался в рабыню? В раба? В морского змея? Бегает по рю и орет нецензурные частушки?

– И что он делает?

– Сидят по три гонга на палубе. Этот Хаур бормочет что-то, а Сопля молчит и глаза закрывает.

Арикса поморщилась – но ведь ничего необычного не происходит. Может они в шарады играют или в пантомимы? Или легенды древние сочиняют.

– И с чего ты решил, что околдовали?

– Так Сопля с нами не общается. Только сменился с вахты – бежит к этому. На баке такое говорят.

Баковые новости. Правда там, конечно, есть, и немало, но ведь врут матросы как матросы, и Арикса это знала.

– Оставь, – резко сказала она. – Не думаю, что этот Хаур мог.

– А еще он переманивает, – выложил козырь Вихор. – Сам слышал. Вчера они под марсом устроились. Ну я на ванты – скок. И сижу. А этот и говорит, мол, Тезарн, а уходи с корабля после этого рейса и найди меня, где я скажу. Мол, есть у меня для тебя работа. В Пламенных Землях. Большим человеком, мол, будешь.

– Не врешь? – уточнила она. Если не врет и ничего не выдумал, с этим надо разбираться.

– Шоб мне пусто было, шоб меня морской змей сожрал, – Вихор бы и плюнул для подтверждения своих слов, но она остановила его жестом. Еще не хватало грязь разводить.

– Вызови его ко мне.

Такого она не ожидала. И если решение уйти к Нварзиаху она бы только приветствовала, то здесь требовалось принять срочные меры.

Вскоре Тезарн явился. Вел он себя так, словно ничего не произошло.

– Тезарн, – едва сдержалась и не налетела с упреками. – Мне сообщили, что ты договариваешься с Хауром по поводу работы в Пламенных Землях, правда ли это?

– Вихор сообщил, – холодно уточнил он.

– Неважно, откуда я узнала, – выдавать свои источники информации она не собиралась. – Не делай такую глупость, племянник.

– Что делать мне, я сам решу, тетушка. Твои головорезы – не самая приятная компания, знаешь ли.

– Сам же напросился, – она пожала плечами. – Напомнить?

– И насколько законна работорговля?

Надо же, как его проняло.

– Это местные, мне нет до них дела.

– И до того, что они могут нести в себе кровь ирруа, тебе тоже дела нет?

Он слишком молод и мало видел, напомнила она себе. Он не виноват в том, что не понимает, что такое кровь ирруа и как проявляется принадлежность к виду и народу. Он и не должен это знать, ведь он рожден на Горе. Хотя мог бы поговорить с Нварзиахом и тот бы ему все объяснил. Сам виноват – гордыня наказуема.

– Что ты можешь знать об этом, юноша, – прошипела она. – Ты, воспитанный под крылышком Тагасси на Горе! Что ты можешь знать о том, как именно определить, кто ты, если, ослепленный гордостью, ты даже не спросил ранге Нварзиаха, почему он не носит имя матери.

– Ты думала, море сделает из меня ирруа? – а вот над выдержкой ему определенно надо было поработать. Не всему его научил этот Хаур.

– Я думала, этот опыт научит тебя думать!

– И оказалась права!

– Да неужели? Ты суешь свой хвост в западню, где тебе оттяпают и его, и крылья!

– Не волнуйся, я не такой, как ты! Я не лишусь крыльев по глупой прихоти, защищая чью-то честь. Это – бесполезная побрякушка.

Она замерла. Что значит – бесполезная побрякушка, кто сказал ему такое? Да как смеет этот сопляк подвергать сомнению верховенство чести в жизни? Он собирается бить в спину? Атаковать доверившихся? Расставлять ловушки друзьям?

– Да как смеешь ты? Не соблюдай ирруа законы чести, кем был бы ты?

– А кто я сейчас? Сопля, иди туда, Сопля, иди сюда, Сопля, сгинь и не мешай, – передразнил он. – Это нормально, это по чести – так обращаться с новичком?

– А чего ты ожидал? Что тебе тут повесят персональный гамак и встанут с опахалом? – рявкнула Арикса. – Это не дом мамочки, сопли никто подтирать не будет!

– А я прошу? Может, следуй ты законам чести, я бы вызвал этого твоего Тремпера на дуэль и выкинул его за борт.

Арикса расхохоталась. Совсем мальчишка с ума сошел – куда ему тягаться с Тремпером.

– Глупец! Тремпер входил в состав боевой пятерки. Он, в отличие от тебя, умеет сражаться.

Он презрительно фыркнул. Ей очень хотелось посетовать – до чего же он молод и глуп, но заставить его услышать себя она не могла.

– Но ты не сказала мне: эти рабы – это по чести? Это нормально?

Местных она ненавидела. В первые месяцы после потери крыльев только ненависть и желание сделать жизнь невыносимой тем, кто лишил ее крыльев, и всем остальным аборигенам дали ей возможность выжить. Только жажда мести гнала ее вперед, только ради этого она шла, упорно шла к Тэн-Дилис, волочила на себе Тремпера, говорила, ела, искала дорогу. Только для того, чтобы отомстить, она пустилась в плавание на Архипелаг, только для того осталась жить, не сделала такой притягательный шаг в пропасть. Один шаг – и вечная свобода. Так просто. И, конечно, когда речь заходила о местных, а особенно о том, что могло унизить их, заставить страдать – Арикса была готова на что угодно, даже играть на стороне одних местных против других. Просто причинять им боль. Неважно кому, неважно как.

Ее ненависть искала выхода. Ей доставляло удовольствие в какой-то местной таверне влезть в конфликт и перегрызть кому-то горло, она покупала рабов на рынках Хенен и перевозила их на Архипелаг, сама, лично, по своей инициативе. Она с огромным удовольствием отправляла на дно торговые корабли и пиратские лодки, ощущая лишь одно – наслаждение от мести, от того, что отобрала их никчемные жизни. Они заплатят за ее крылья – каждый, кто пойдет против нее или перейдет ей дорогу, заплатит.

– Это выгодно. Местные формы жизни – не ирруа, а ирруа есть ирруа, мы становимся близки только с теми, кто принадлежит к нашему виду, – эту элементарщину ему должны были преподать, когда он был еще мальчишкой. Неужели забыл?

– И тут я повторяю еще раз: они могут быть ирруа, они могут нести в себе нашу кровь.

Хорошо, что он не умеет читать мысли. Это позволило ей сохранить честь. Его счастье, что Тагасси избрала в пару себе ирруа. Арикса представить не могла, как бы она смотрела на детей сестры, зачатых грязным животным, и делала вид, что любит их.

– Они слишком закоснели этим миром, – и это ему тоже должны были объяснить. Он же полукровка, его роль – внести струю свежей крови в род чистокровных. – Голос крови умолк в них. Они не более чем местные животные!

– Как ты можешь говорить так?! – о, запал юности. Арикса мысленно усмехнулась. Может, и она до потери крыльев думала так. Хотя нет, она всегда помнила, кто она есть.

– Могу, потому что это правда. Тот, в ком заговорил голос крови, ищет нас, находит, проходит Зеркала и остается с нами. Те, в ком умолк наш голос, уже не наши полуродичи.

Тезарн отвернулся. Принять правду, конечно, сложно. Она понимала его. Отчасти.

– Ты лжешь себе, – продолжала она. – Только ирруа важны, тебе должно помнить это. Я не против твоего обучения у этого местного, раз ты избрал его, но подумай. Как они отнесутся к тебе, племянник?

– О чем ты?

– Ты для них то же самое, что они для меня, – забавная зверушка. Думаешь, им есть дело до тебя и до того, кто ты есть?

Хоть на пороге величайшей глупости – остановить птенца, уберечь и объяснить. Он ее племянник и это ее обязанность. Только бы с ее птенцами такого не было. О, она хорошенько пояснит им, кто они. И сделает это снова и снова, если надо будет.

– Ты для них тоже игрушка, – перешла она в наступление. – Существо, которое легко можно обратить в рабство. Или лишить крыльев. Просто так, чтобы не улетел и колдовал, что скажут. Думаешь, ты им нужен за душу? Или за красивые глазки? Думаешь, они будут заботиться о тебе? Или думать о твоих крыльях? Используют и выкинут. И что дальше? В пропасть? Или жить, как бескрылый? Чем займешься?

– Тетушка…

– Нет! Меня послушай, – отдавать ему инициативу она не собиралась. – Он предложил мне поработать на врага всех разумных рас, он такой хороший человек! Пять сезонов, семь в лучшем случае – и этого врага сметут. Знаешь, местные неплохо воюют толпой. Две сотни орков против пятерки крылатых – отличный бой, не так ли? Сотня против тебя одного? Или ты думаешь, тебя отпустят с извинениями, ведь ты ирруа?

– Но я…

– Молчать! Погоняю облака, что такого. А «понадзираю за рабами» – не хочешь? Или ты думаешь, что в Пламенных Землях свободные крестьяне пашут и сеют, а?

– Мне не говорили… И я…

– И ты как всегда не думал! Так иди и думай, племянник, – очень хотелось расстелить птенца вдоль лавки и всыпать ему. Жаль только, что вымахал выше ее самой. Впрочем, мозги все равно цыплячьи. – Он сказал, что замолвит за меня словечко, и поэтому теперь мне сородичи не нужны. Какая честь! Какой продуманный план! Какие захватывающие перспективы! Остаться без крыльев! Иди и думай, горе!

Он молча выскользнул из каюты. Хоть не стал спорить – и на том спасибо Собирающему. Конечно, идей своих он не бросит.

Но что она могла сделать – она сделала.

Арикса рухнула на сундук и прижала пальцы к вискам. Старая бескрылая дура. Вместо того, чтобы спасать племянника от всяких подозрительных знакомств, опасных предложений и сомнительных контрактов, взяла и кинула его в самое пекло. Не знала, да, но и не предполагала ведь. И не остановила Косого и Тремпера, когда они устраивали парню далеко не привольный полет среди кучевых облаков. И чего добилась? Теперь он считает этого Хаура чуть ли не героем-спасителем, а от сородичей ждет лишь издевок и поношений. Добилась, истинно, чего хотела. Арикса застонала. Видит Собирающий, не хотела она этого, но где она так фатально оступилась и почему не смогла просчитать?

Услышав знакомые шаги – Тремпер – она даже головы не подняла.

Зато он все понял. Или знал. Или видел, с какой миной вылетел из каюты Тезарн.

– Скоро все закончится, Арикса, – Тремпер обнял ее. – Я пришел сказать: Лин-Анора на горизонте.

Она вышла на палубу, с трудом сохраняя спокойствие. К счастью, умение держать лицо не понадобилось – Тезарн, скорее всего, рыдал в трюме. Ничего, порыдает – умнее станет.

Побережье было пустынным. Причал для лодок. Пара хибар около. Основные строения, видимо, либо находились дальше, либо были хитро замаскированы, либо сюда приплывали только рыбаки и никто постоянно не жил.

Арикса, внимательно осмотрев побережье, опасным его не сочла – следов пребывания людей она не увидела. Тремпер с ней согласился, просить Тезарна облететь остров и посмотреть внимательнее не стали – после ссоры ни тетушка, ни племянник не желали общаться, а Тремпер благоразумно не лез. Посему она лишь приказала Древеснику и Конопатому, как всегда, встать на стражу и докладывать ей о каждом шорохе и всплеске.

========== Глава 10. Долг чести ==========

Оставив тетушку беситься в одиночестве, Тезарн отправился искать Хаура. Искать, впрочем, долго не пришлось – тот сидел около борта и задумчиво смотрел на берег. То ли ждал чего-то, то ли просто размышлял.

Распоряжения Ариксы и то, что они пришли в пункт разгрузки, он слышал, но свои услуги облететь, разведать, посмотреть что и как, не предлагал – еще чего. Пусть сами выкручиваются.

Его и не искали.

Конопатый и Древесник, как всегда, постояли десяток минут как бы на страже, а потом залезли на марс фок-мачты, и, судя по возгласам, занялись намного более полезным делом – игрой в кости.

– Вот на кого капитану надо бы орать, – шепнул он Хауру.

Тот пожал плечами и приказал вновь сесть и сконцентрироваться. Да, отношения между членами экипажа Хаура и правда не интересовали, зато он всегда сочувствовал, если Тезарн жаловался ему на коллег.

– Вызвала, – сказал он. – Орала, называла никчемным и бездельником.

– Несправедливо, – ответил Хаур. – Тебе стоит уйти с корабля. Тебя тут совершенно не ценят.

Мимо прошел Вихор, покосился на них, но остановился вдалеке, у обращенного к острову борта.

– Эй, на марсе! – крикнул он. – Мне показалось, что я слышал какой-то плеск.

С марса его проигнорировали, и совершенно справедливо. Плеск, как же. Они все-таки на море, тут плещет отовсюду.

Занятие, как всегда, начали с концентрации сидя. Тезарн привычно заставил себя отрешиться от мира, закрыл глаза и ощутил внутренний источник магии. Направил ветер к макушке. К пальцам рук. Хотел продолжить упражнение и создать смерч…

Вскрик. Падение чего-то тяжелого. Торопливые шаги.

Тезарн прервал медитацию и вскочил. Прошло много времени и уже стемнело. Как всегда, он увлекся.

Хаур отступил в тень. Странно, что не стал делать замечание.

Тезарн прислушался. Шаги по борту, обращенному к острову.

Но кто кричал?

Он осторожно направился туда. Нельзя шуметь, но разобраться надо. Эти двое на фок-мачте слишком заняты. А ведь именно их поставили охранять. Вот посмотрела бы тетушка на своих работников, а потом на него шипела.

В свете факела – кто-то. Силуэт не знаком. И идет как-то странно. Когда неверный, скачущий свет упал на одежду человека и окровавленный тесак в его руке, Тезарн понял: бандиты.

– Палундра! – взвыл он. – На нас напали! Свистать всех наверх!

Человек рванулся к нему. Хотел заткнуть, чтобы молчал, понятно. Тезарн откатился в сторону. Вскочил на ноги, выпустил в затылок нападавшему струю воздуха. Увы. Вышло не слишком сильно, голову не оторвало. А простуженное ухо сразу не убивает.

– Палундра! – должен же кто-то отозваться. Он выхватил ритуальный кинжал. Жаль марать его кровью смертных, но что делать?

Сверху, с марса, на шеи атакующим свалилось золото. Про Тезарна временно забыли – кинулись подбирать. Дали ему время, хорошо.

Он добежал до корабельного колокола. И звонил, звонил, пока хватало сил – отчаянно поднимал тревогу.

С марса прыгнули Древесник и Конопатый. Поднимавшие золото – легкая мишень. Началась свалка. Тезарн не мог сказать, все ли с ними хорошо. Бандитов слишком много, защитников корабля намного меньше. Из каюты капитана появился Тремпер. Немного помешкал – видимо, оценивал обстановку. Глянул за борт. Тезарн последовал его примеру – так вот в чем дело: лодки бандитов у штомтрапа. Еще десяток собрался на высадку, весла на дно лодки положили. Хитрые бестии.

– Отталкивай их! – крикнул Тремпер.

Тезарн кивнул: не дать высадиться всей шайке – самое разумное. О, Собирающий, из-за мыска появились еще три лодки.

– Тремпер! Еще трое!

Тот кивнул. Сменил облик. И черной клыкастой тварью сиганул вниз. Приземление черной бестии на корму перевернуло вставшую на высадку лодку бандитов. Десяток атакующих, весла и тварь оказались в воде. Морская охота? Неожиданно.

Выскочивший из трюма Косой, размахивая тесаком, бросился наперерез атакующим. За ним – кок. Он держал длиннющий нож для разделки мяса. Кровожадный вид, глаза горели предвкушением схватки.

– Отталкивай остальные лодки! Не жуй сопли!

Окрик Косого привел в чувство. Тезарн попытался обрести концентрацию. В пылу боя это не так уж и просто. Краем глаза заметил движение, едва увернулся… Древесник перебросил нападавшего через себя и воткнул в него нож, но концентрация потеряна, а лодки близко. Капитан на палубе. А он и не заметил. Арикса прорубилась к нему. Отбила еще одну атаку.

– Колдуй скорее!

Она права. Надо как можно быстрее. Еще одна попытка концентрации. Ему просто надо создать смерч. И только. И он делал это много раз. Концентрироваться в бою сложно. Лязг металла, крики сильно его отвлекали. Еще попытка. И еще. Никак не выходило.