Текст книги "Коготь Орла (СИ)"

Автор книги: Айрекен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Она лишь улыбнулась и, придвинувшись, провела рукой по его щеке. Приятно. Могла бы делать так чаще.

– Я помню, что жители Архипелага считают жителей Хенен дикарями, и я буду осторожна, – она улыбнулась, очертив пальцем контур его губ. Странная ласка. Таких он прежде у ирруа не встречал.

Он подавил желание обнять ее в ответ, и, повалив на подушки, поцеловать. Первый шаг должна сделать именно она, и сделать согласно традиций. Как бы он ни относился к этим глупостям ирруа, соблюдать их – пока что его обязанность.

– Ходили слухи, что за троном Хенен появилась Тень, – ответил он, отстраняясь. Он не железный и не бесчувственный. – Хранитель Памяти получила сведения, что Тень атакует Архипелаг не менее, чем через пять сезонов. Нам придется выбирать, на чьей мы стороне.

– Если ты про Земли Пламени говоришь, – говоря это, она наматывала прядь волос на палец. – То разве не твои маги огня гоняют там облака для местного повелителя? Он щедро платит древними знаниями и артефактами, я слышала.

– Истинно так, – он кивнул. – Но это не позиция Совета Чести, а лишь моя скромная идея. Подсказка ученикам, как стать сильнее, и не более, – некромант ухмыльнулся. – Я чист перед Советом Чести как снег с вершин Дэр-Хилаетр.

– И от имени Совета Чести ты хочешь попросить меня узнать, какие настроения на Архипелаге? – уточнила она. – Вряд ли меня пустят дальше торговых районов.

У Совета Чести на Архипелаге свои шпионы, которые могут быть незаметными именно столько, сколько потребуется. Так мало местных жителей проверяют под подоконниками и внешние карнизы перед тем, как обсуждать действительно важные вещи. А ведь именно там часто, зацепившись хвостом или когтями передних лап, может висеть крылатый соглядатай. Но узнать общие настроения никто не мешает.

– Тебе ничто не помешает собрать текущие сплетни, а остальное сделают осведомители Хранителя Памяти.

– И то верно, – она кивнула.

– Я навещу тебя перед отплытием, – он слегка поклонился. Она должна была понять намек. Ей пора, а он должен вернуться к своим обязанностям – мерзнуть, скучать, смотреть на пьяных молодых крылатых и думать, как им будет паршиво и как он отыграется за эту слабость и невоздержанность.

– Прими мою благодарность за щедрость, ранге Нварзиах, и за сохранение чести моей семьи, – она ответила поклоном.

Вот что ценил он в ирруа – так это чуткость. Крылатые оказались индивидуалистами, и еще первые поколения разработали целую систему знаков и символов, которые говорили о желании прекратить общение или держать его в определенных рамках.

– Пустое, – ответил он. – У тебя нет долга передо мной.

========== Глава 3. Закрыть крылом ==========

Она ужасно спала этой ночью. Сперва полночный разговор с Нварзиахом, потом нелегкие размышления о непутевом племяннике и двух рыбоедах, чистокровном и некроманте, которые водили ее серебристыми облаками на горизонте.

Комнатушку на постоялом дворе для моряков, что был расположен у самого порта, она покинула на рассвете и поднялась к беседке верхней набережной. Эта беседка представляла собой продуваемое всеми ветрами сооружение – круг колонн и простая черепичная крыша. Ирруа не любили тяжеловесных строений. Крылатые вообще не любили ничего тяжеловесного – ей с детства в Тер-Алладор, на Горе, втолковывали, что у нее есть ее душа и крылья, и ничего иного ей и не нужно. А когда она потеряла способность летать, когда вся ее жизнь оказалась разделена на до и после – что же, ей пришлось очень быстро искать то материальное, что она могла бы назвать своим. Она нашла и подтолкнула навигатора своего отряда к тому же. Только вот Арикса не была уверена в том, что это была сила, а не слабость.

Поступок племянника пугал ее – куда ему-то, с его слабыми крыльями, подвергать себя такой опасности. Ведь лишиться Неба на войне так просто, а разве он думал о том, что он будет делать дальше? Она вот не думала в его возрасте. И зря.

В пору восьмого удара, приняв решение серьезно поговорить с юношей и убедить его принять предложение Нварзиаха и не страдать ерундой, Арикса неторопливо направилась к Гостевому Дому.

Конечно же, ее никто не ждал. Племянник не был пунктуальным. И, мало того, когда она узнала от служителя, где остановился Тезарн роам Тагасси, и привычно хлопнула в ладоши перед ширмой, загораживавшей вход, произнеся традиционное приветствие:

– Ойррэ!

Она не получила никакого ответа. Конечно, он мог еще ночью улететь на Гору, к матери, но вот именно в этом Арикса сильно сомневалась.

Когда же она, оставив вежливость, отодвинула ширму, увиденное было более чем ожидаемым. Тезарн спал.

Положив морду на грубую циновку у стены, обвив задние лапы хвостом, смешно распушив надхвостье и раскинув крылья, племянник явно видел во сне нечто очень приятное. Возможно, полеты. Даже тем, кто утратил способность летать, Небо является почти каждую ночь, что же говорить о тех, для кого крылья – неотъемлемая часть жизни? На десяток приветствий подряд племянничек не реагировал. Арикса, впрочем, долго раздумывать не собиралась, ведь перья к ирруа вообще прочно крепятся, так что она сцапала его за одно из маховых перьев второго ряда в так услужливо подставленном левом крыле и дернула.

Хорошо так дернула.

То, что племянничек проснулся, однозначно оказалось победой. А вот то, что перо оказалось у нее в руках, победой назвать было как-то трудновато. К счастью, он не сразу понял, что происходит, так что она успела положить перо на пол около крыла и, отступив на пару шагов, сделать вид что ее больше интересуют облака в небе.

Крылатый потянулся, недоуменно посмотрел на лежащее перо, быстро принял гуманоидный облик и, состроив крайне недовольную гримасу, поинтересовался – что же это все значит.

Признаваться Арикса не хотела, поэтому ответила:

– Похоже, линька началась, племянничек. Ты бы еще подольше спал, может и все перья сбросил.

А он и не протестовал особо. Хотя линька вещь такая – протестуй, не протестуй, линять будешь все равно.

Оценив затрапезный внешний вид племянника, еще со вчерашнего дня одетого в изрядно помятую черную рубашку и черные же штаны до колен, Арикса мысленно возблагодарила Собирающего за то, что ирруа при трансформации одежду не теряли. Смотреть на грязного, помятого, взъерошенного и нагого племянника она точно не хотела бы. Видимо, всемогущий демиург представил, как часть его армии бегает по полю боя, силясь найти свои штаны, посмеялся, если они вообще умели смеяться, эти высшие сущности, и дополнил созданных таким вот полезным магическим умением. Цвет, конечно, мог оказаться не совсем тот, или фасон не подходящим, но голышом, насколько знала ирруа, никто еще не бегал. Полезно.

– Ну что, племянничек? – спросила она, когда Тезарн оставил попытки воткнуть перо назад, пригладил пальцами волосы, сунул перо черенком в задний карман штанов и повесил на пояс кошелек. И судя по его рожице, когда он туда заглянул – Тагасси не слишком-то расщедрилась на наличность для младшего сына.

И вот в этом сестрицу Арикса понимала. Вот мать их, Ксантри, вообще бы такого непутевого юношу отправила в путь снабдив разве что медяками, отчеканенными в самом захудалом горном княжестве, такими, что два дня пробегаешь, пока пристроишь. Очевидно, Тагасси еще и милосердие проявила.

– Что делать собираешься?

Тезарн довольно долго думал, ероша волосы. Потом сказал:

– Ну, полагаю, что искать работу, тетушка.

Полагал он. Арикса с трудом удержала рвущиеся с языка замечание, что юношу разве что носильщиком в порт возьмут или гребцом на судно, и то, если повезет, но сдержалась и позвала его в таверну при одном из постоялых дворов. Солнце было уже высоко и есть хотелось. К тому же приятная беседа за трапезой намного более способствует пониманию.

Заказ был простым и не слишком дорогим, Арикса терпеть не могла спускать лишние деньги, да и экспедиция влетела ей уже в изрядную сумму. Несмотря на то, что наниматель обещал ей хорошо заплатить за услуги, ирруа знала – местные врут как дышат, а уж за свою выгоду глотки готовы и братьям перегрызть, не то что паре кэаррс. Поэтому на племянничке она, и справедливо, решила сэкономить. Глядя на то, как он вгрызается в заднюю баранью ногу, кэаррса подумала, что, может, стоило обойтись и просто роа: он слишком голоден, чтобы перебирать видами мяса.

– Так что ты собираешься делать? – повторила она вопрос.

Тезарн прожевал, слизал кровь, стекавшую по губе, после чего ответил:

– В стражу порта пойду, наверное. Там быстро и высоко летать не надо.

– Ты же маг, – справедливо отметила она. – Не проще ли сразу попроситься в ученичество к ранге Нварзиаху? Сэкономишь время – я тебе это вчера говорила уже.

А главное, он не будет связан потом обязанностью отслужить в порту три сезона. В приграничном отряде магов ему будет намного интереснее – во-первых, сверстники, во-вторых – такие же, как он, маги: быстрее найдут общий язык.

Он поморщился, сузил глаза, но, удивительно, сдержался. Арикса отметила, что проигрыш заставил юного кэаррса держать эмоции в узде. Это хорошо, самоконтроль для любого крылатого сурово необходим.

– Я не пойду в ученики к некроманту, – резко ответил он.

Арикса же просто развела руками.

– Значит, в страже порта тебе тоже делать нечего. Или ты думал, что тебе выдадут доспех, не проверив, что ты умеешь?

Судя по сконфуженной рожице – именно так он и думал. Что же, зря. Арикса ухмыльнулась.

– Племянник, ты поразительно наивен, – отметила она. – Главный защитник лично тебя протестирует, и, поверь мне, ты не сможешь скрыть свою магию. А дальше тебя отправят к ранге с сопроводительным письмом, мол, подготовьте нам элитного бойца. Так зачем ходить окольными путями, ранге еще пару дней будет в городе – иди и просись в ученики, чего тянуть.

Тезарн еще раз слизнул кровь и злобно уставился на Ариксу. Та лишь пожала плечами – за ее карьеру на нее много раз бросали испепеляющие взгляды. Она не слишком-то их боялась.

– Я не пойду в ученики к некроманту, – повторил он. Как отрезал.

Такая решительность у полукровки, конечно же, похвальна, хоть и чрезвычайно глупа. С другой стороны, и Арикса понимала это, юноша был третьим сыном, любимым и избалованным, а общество выходки младших птенцов воспринимало куда проще, чем старших. Визит в Совет Чести Тезарну точно не грозил. Но ведь и наследства семьи он не получит, и имя рода носить не будет. Если бы у них было имя рода. Это, конечно, привилегия чистокровок, хотя род роам Моран основала мало того, что полукровка, так еще и с остроухими. Арикса считала, что это позор, хотя не рискнула бы никому из роам Моран сказать это прямо в морду.

– Так куда же ты тогда пойдешь? – насмешливо спросила она. Тагасси не будет содержать великовозрастного болвана. Крылья оперились – содержи себя сам.

– Посыльным пойду, – уже намного спокойнее ответил он.

– С твоими-то успехами в полетах только в посыльные и идти, – Арикса скривилась. Этот идиот делает все, только бы лишиться Неба? – Ты свихнулся, ты же на первом же вылете приземлишься в сарай каких-то местных, и дай Собирающий, благословите Синие Звезды, чтобы только в сарай. Твой путь – не полеты, а магия, прими это уже наконец.

Юнец нахохлился.

– Я сам разберусь, каков мой путь, – он сжал пальцы на столешнице и уставился в глаза тетушке. Арикса даже усмехнулась мысленно: неужто напугать ее решил. Она котят не боится, птенцов тоже.

– Да разбирайся, – она развела руками. – Только я уплываю через день, а чем ты питаться будешь, когда я уплыву? Роа на полях ловить?

– А пусть бы и роа! – он негодующе фыркнул. – Тетушка, а может, я с тобой отправлюсь?

Сперва она не поверила в то, что слышит. Конечно, ее семья знала о том, чем она занимается, а Тагасси еще и не одобряла такой риск. Нварзиах тоже, она узнала это ночью. Но тащить с собой избалованного жителя Горы – он же при каботажном плавании, в виду берега запросится домой на второй же день.

– Ты хоть понимаешь, – холодно сказала она, – что ты просишь?

– Конечно, – юнец широко улыбнулся. – Ты же героиня Народа, ты привозишь лекарства, свежие новости, товары разные, ты просто молодец. Я тоже хочу быть полезным таким образом, я тоже хочу быть героем.

Арикса могла бы сорваться, взять юнца в охапку, оттащить к Тагасси и пропесочить там. Пусть мать за этим героем приглядывает. Могла бы просто оставить его и уйти, без ее позволения на «Сокрушитель Волн» его не возьмут, очевидно. Но она решила идти трудным путем и убедить Тезарна, что для изнеженного младшего птенца в семье морская жизнь чересчур трудна.

– Юноша, ты не выдержишь и семиночия в море, – она вздохнула. – Кто тебе наплел про героизм, вот скажи мне?

– Мама говорила, да и Ндавинга тоже тобой сильно восхищалась, – бесхитростно выдал он.

Ариксе очень хотелось выдать длинную тираду. Охарактеризовать влияние глупых старших сестер на неокрепший ум юных кэаррс, описать то, что его мать просто хотела выставить свою сестру в выгодном свете и все такое, но решила этого не делать. Парень вчера продул самое важное испытание в жизни, куда же дальше его настроение портить и рушить картину мира.

– Понятно, – она вздохнула. – Тезарн, плавание – это тяжелая, очень тяжелая, каждодневная работа. Ты будешь желать лечь и сдохнуть каждый день, племянничек. Перед вахтой и после нее тоже. А еды будет мало. И воды тоже. Ты хочешь торчать на скорлупке посреди океана, где и до берега не долетишь, правда? Зачем тебе это? Обучайся магии в привычных условиях, придет и для тебя время геройствовать.

– Но я хочу! – прозвучало это совершенно по-детски.

– Я тоже хочу в Небо, – моментально ответила Арикса. – Надо соизмерять наши желания с нашими возможностями, племянник.

– Я буду полезен, – выпалил он. – Я научусь всему! Я стану лучшим наемником на побережье! И моряком тоже!

– И чем же ты будешь полезен? – уныло спросила она. Да уж, юнца учить и учить. И куда смотрела Тагасси, выпуская в мир этого наивного птенца?

– Что скажешь – то и буду делать. Я даже в паруса дуть смогу. Наверное.

– Нет-нет, вот в паруса мне твоей магии не надо, – она повернула левую руку ладонью к нему. – Никакого – я подую в паруса. Ты хоть знаешь, сколько они стоят? А ты своей силой управлять не умеешь. Хотя…

Идея бредовая, это Арикса понимала прекрасно. Но, устроив юнцу невыносимые условия на «Сокрушителе Волн», она потом сможет сдать его Нварзиаху покорным и укрощенным, а дальше пусть лепит из молодого мага кого он там хочет. В принципе, пристроить горячего юношу, который вот-вот наделает глупостей…

Однако решиться на это было трудно. Арикса боялась осуждения команды, которой гражданский белоручка, конечно же, нужен не был, да и реакции Тагасси тоже. Еще бы, любимого птенца подвергнуть таким испытаниям. И, все-таки, парня она любила. Оставить его в таком состоянии на берегу было бы величайшей глупостью: попадет со своими идеями в плохую компанию, вступит в клан иных наемников, не ирруа – ведь потеряет крылья же. А уж доли отлученного от Неба она никому не желала. Она бы написала Тагасси, посоветовалась с сестрой, но вот времени не было, а просить Нварзиаха отправить письмо по его каналам и признаться, что она возьмет юношу в рейс – лучше не надо. Она боялась его реакции и осуждения.

– Юноша, – веско сказала она. – Если ты хочешь попробовать быть наемником на моем корабле, тебе стоит усвоить простые правила. Первое: на корабле нет твоей тетушки. Я – капитан. Мои приказы выполняются беспрекословно. Второе – вытирать тебе нос, чистить перышки и проявлять заботу и участие никто не будет. Работаешь наравне со всеми. Кто не работает, тот не ест. Это правило я соблюдаю четко. И третье: расчет по результатам плавания, малейшее нарушение правил – и я вычитаю сумму из твоей доли. Это понятно?

Он закивал с таким видом, как будто получил подарок на Новолуние. Мальчишка явно пребывает в плену опасных заблуждений относительно того, что ему надо будет делать.

– Ты же понимаешь, что это вполне серьезное дело и игры птенцов закончились, – уточнила она.

Он снова кивнул.

Арикса очень хотела ему отказать – команда плохо отнесется к новичку, да и толку от него явно будет немного. Море и ее рейды – не место для лишь недавно вставших на крыло. И уж тем более не увеселительная прогулка для ее родственников. Тагасси и старшие ее дети это понимали, а вот младший нет. Дух вулка в нем живет, такой же авантюрный, как и у его отца и у всей стаи его отца. Был бы вулком – бегал бы со стаей по дикому лесу, задирал оленей и доставал орков около Пепельной крепости. Отказать так просто, но ведь птенец явно найдет себе на подхвостье приключений.

Она вздохнула, прикрыла глаза, собираясь с мыслями.

Нет, определенно, лучше она сама за ним присмотрит, мягко подтолкнет в сторону того будущего, которое для него видится намного органичнее, чем ее путь. Кэаррсу лишиться крыльев во внешнем мире проще простого, а отправься он геройствовать и искать приключений – найдет ведь, в тройном объеме найдет, и как бы не пришлось его потом спасать.

– Хорошо… – протянула она. – Хорошо. Я зайду за тобой вечером. Поможешь в погрузке. И учти сразу, юноша: не ныть, не жаловаться и, если сорвал спинку, прищемил хвостик или сломал коготочек – отползать в сторону и не путаться под ногами. Это ясно?

И снова выражение согласия, такого щенячьего, готового на все согласия.

Она все еще сомневалась – имеет ли она право так рисковать, ведь и партнер неизвестный, и о грузе она ничего не знает, а тут еще и дорогой племянник, молнию ему под хвост. Но раз уж сказала – пути назад нет, слово сказанное сильнее всего.

– Значит, я зайду за тобой вечером, – подвела она черту, поднимаясь. Ему ведь не надо напоминать, что он должен собрать свои вещи и взять оружие? Хотя, зачем орудие магу.

– Конечно, тетушка, – он снова кивнул. – Я буду готов.

Она расплатилась и оставила его. Нет, определенно – это ошибка, величайшая глупость, и ей не стоило соглашаться на авантюру. Но что только не сделаешь ради того, чтобы жизнь родственников была полноценной. Раз сама потеряла крылья, так хоть других спасти и закрыть крылом.

========== Глава 4. Коготь орла ==========

Делать было совершенно нечего, вот и приходилось, наслаждаясь приятной тяжестью в желудке, бродить по широким, продуваемым всеми ветрами улицам и таращиться на местных и на море.

Местные были намного более интересны, чем колыхающаяся масса зеленоватой воды. Моря этого мира ирруа не нравились, и лезть в них чистокровные соглашались лишь с мечом у глотки. Полукровки могли добровольно искупаться, даже сам Тезарн пару раз пробовал морскую воду на вкус и залезал в нее, но все время ощущал, что ему чего-то не хватает. Как сказала его старшая сестренка – это какое-то неправильное море.

Тезарн в своем решении уверен не был. Мгновение, импульс, да и не думал он толком. Но и возвращаться домой, на Гору, он не хотел. Будут снова опекать, перышки ерошить, показывать – вот он, наш милый младший братик, конечно, неудачник и позор рода, но мы его так любим.

В пропасть и сложив крылья! Не лучше, чем пойти и добровольно сдаться проклятому некроманту, повелителю жизни и смерти, великому поднимателю мышей и кузнечиков.

Отыскав скамейку под сенью сосны, Тезарн устроился на ней, с наслаждением вдыхая солоноватый воздух и рассматривая спешащих по своим делам местных. На Горе он привык к каменным выражениям темно-бронзовых лиц чистокровок, пристальным, оценивающим взглядам их сверкающих желтых глаз и быстроте, отточенности и изящности движений. Тут, хвала Собирающему, ничего такого не было. Местные не таращились так, словно хотели вытащить душу прямо сейчас, а цвета глаз, волос и кожи приятно различались. Тезарн долго и с наслаждением смотрел, как светловолосая девчушка пытается пройти хотя бы один прыжок с корзиной на голове, и изрядно потешался над ее ужимками.

– Развлекаешься, кочерыжка полукрылая? – да уж, лед в этом голосе вряд ли даже светило растопит. А еще так его называла только одна ирруа.

– И тебе светлого дня, Доросса, – обреченно откликнулся он. Добровольно не отстанет.

– Взаимно, – не спрашивая разрешения, она одним текучим движением уселась рядом.

– Как бы… – он замялся. – С победой, все такое, успехов на службе…

– Летний ветер, – прервала она. – Я прекрасно знала, что я сделаю этих двоих, – Доросса пожала плечами. – Меня к этому готовили всю жизнь. Тебе не понять, полукрылка. Я – старшая у моей матери, а моя мать – старший потомок Кизанны. Мне повезло, что мои крылья не тронуты тьмой. Но платить долг за трусость я обязана. Все мы – обязаны.

А еще у чистокровных полно легенд, долгов чести, долгов жизни и прочих условностей, на которые полукровные кэаррс просто отвечают «летний ветер» и спокойно живут дальше.

– Пришла в очередной раз распустить перья? – эти выходки надоели еще во время тренировок. Доросса никогда не упускала случая, хоть и не переходила ту черту, где невинные подначки становятся издевательствами.

– Нет, просто голова болит, а эти ветроголовые дудку нашли, – она со страдальческим видом прикрыла желтые глаза. – Вылетаем на базу вечером, под звездами, когда бриз усилится. Проще будет. Потоки над морем нестабильные, а еще эти завихрения. Ты на гонке в такой и попал. Я думала, ты увидишь.

– Не умею видеть эти ваши, – началось. Анализировать промахи, свои и чужие Доросса любила.

– Знаю, – она усмехнулась. – Умел бы – не торчал хвостом из облаков. Тебе повезло, кочерыжка, что некромант ринулся тебя откапывать. О, ветра и звезды, он едва до тебя долетел. Еще одна кочерыжка полукрылая.

На то, что Доросса зовет его так, Тезарн уже давно приучился не обращать внимания. Все чистокровные так называют полукровок – между собой. Доросса явно считала его членом стаи, хоть и нелепым, вроде котенка. Грань между обидой и тенью тщеславия он до сих пор не мог провести.

– Нварзиах славен поднятием лягушек, а не полетами, – ядовито заметил он.

Доросса расхохоталась.

– Да он едва с тучки на тучку перепархивает. Повелительница и Агарри триста ударов сердца ждали, пока он добарахтается до ложи. Удивительно, что некромант может на облаках стоять и не падает. А должен.

Возможно, пользуется магией. Вот уж в чем он искусен. Как рассказывали Тезарну – именно так потомок неизвестного кэаррса и оказался у крылатого народа. Жители Архипелага хотели его сжечь за чернокнижничество, но ведь сбежал как-то. А потом его глава боевых магов из моря выудила. Заметила потенциал, взялась обучать – темная магия кэаррс никогда не пугала, еще бы, правители кланов, согласно легендам, демономагами были.

– Если грамотно использовать магию – на тучках стоять не сложно, – просветил он Дороссу. Ну как просветил, она всегда делала вид, что она этого не знает, хотя за его тренировками подглядывала.

– Вот именно, если грамотно использовать магию, – она ткнула в него пальцем. – Ты маг. Дар Собирающего оставленному им народу. Ракшасы ушли, остались только вы. Я не отрицаю того, что должна платить за трусость моего предка и искупить его вину, а ты? Ты отрицаешь то, кем ты есть на самом деле, и, ощипайте меня до голых крыльев, опять затеял какую-то авантюру.

– Я не демономаг и не некромант, – Тезарн пожал плечами. – И хватит об этом, Доросса, я слабо разбираюсь в традициях чистокровных.

Она чуть наклонила голову, сцапала его за подбородок и заглянула в глаза. Тезарн вырос на Горе, такая бесцеремонность у чистокровных была в порядке вещей, он это знал, но всякий раз, когда кто-то тянул руки к нему – его передергивало. И сейчас он отстранился.

– Не надо.

В конце концов, зачем она так резко и быстро сокращает дистанцию. Это тоже традиция, но она его бесит. А они знай твердят – что все братья и сестры по Небесной Стае.

– Странные вы, маги, – но руку убрала и вроде бы, даже, смутилась.

– Странные вы, крылатые воители, – ответил он.

– И что странного? – Доросса звонко фыркнула, смешно сморщив нос. У чистокровных ярче проявляется эта тройственность: добро, зло и равнодушие гармонично смешаны в их сущности, но прилично показывать только последнее.

– Проще перечислить, что не странного, – признался он.

– Ну, я тоже вас, магов, не понимаю, – моментально ответила она. – Летаете плохо, думаете – слишком много, орла в поединке не завалите, да и медведя тоже.

– А ты орла завалишь разве? – он скорее поддерживал разговор. Истории про подвиги воителей его не интересовали. Зачем ему знать, какая боевая пара сколько орлов завалила и вместе, и поодиночке.

– Уже, – ее желтые глаза сияли. Конечно, уж она-то имеет полное право гордиться собой. – Один на один, старшие только страховали. До ущелья я его гнала, потом он сел мне на хвост, ну я его до уступа довела на хвосте, а дальше – вверх. Думала, суставы себе выкручу. Он клювом о скалу, и вот тут-то я до его шеи и добралась. Эти клювастые отродья никогда не сравнятся с нами в искусстве полета.

Тезарн сглотнул. Вот так просто, чуть ли не со смешком – а ведь она сама чуть не врезалась в скалу. Могла бы сломать крылья, стать, по меркам чистокровных, калекой. Понятно, что на Горе такую ситуацию решают совсем просто – с разбегу и в пропасть. Но разве не жизнь – величайший дар? Он никогда не поймет этих варварских обычаев.

– Ты же могла погибнуть… – протянул он.

– Ха! Жизнь – это крылья и душа. Если я не летаю, значит, я не живу, – Доросса скривилась. – Ты не понимаешь. Я сама – крылья. Вся моя жизнь – крылья. И если не летать – то и жить мне незачем. У вас, кочерыжек полукрылых, все иначе. Мы не понимаем вас, но все нужны. Мы – левое крыло, а вы – правое. Разве можно летать без одного крыла, маг? Разве может правое крыло отказаться быть крылом и стать лапой? Подумай.

Вроде и неплохо общались без необоснованного пафоса. И надо же было напомнить Тезарну, что и в самом понимании жизни у чистокровных немного иные приоритеты. Эта их предопределенность, совершенно странная, необъяснимо раздражающая и постоянно пропагандируемая. Всеми. Даже его мать, такая же полукровка, чуть ли не в рот чистокровным заглядывает. И, конечно, его отцом стал чистокровный, правда, вулк, а не кэаррс. Кэаррс на нее, видимо, и смотреть не желали. Хотя смотреть приходилось. Тагасси работала в ведомстве Хранителя Памяти, учитывая родословные и проверяя степень родства при обмене истинными именами.

И Тезарна, конечно же, она тоже собиралась туда затащить, похоронить заживо в мириадах бумаг и прочего хлама. До того момента, как в нем не проснулась магия. Потом стало еще хуже. Начали рассказывать про путь магов и про предопределенность.

– Лапа тоже крылом стать не может, – раз уж ей понятны только аналогии – он будет говорить на ее языке.

– Отдав прежнюю жизнь – очень даже, – тема не была запретной, но была неприятной для большинства. Особенно для таких, как Доросса. – Лишившись того, что делает нас нами, пожертвовать ради долга жизни Небом и самой возможностью летать. Бррр… Даже думать про такое не хочется.

Тезарн закусил губу. Интересно, с чего это Доросса решила быть настолько откровенной. Неужели на нее повесили долг жизни перед местным, и она боится, что он может потребовать стать его женой? Но вряд ли она тогда решилась бы проходить испытания в Железные Крылья.

– Не могу осудить, – продолжила она, сжав пальцы. – Но понять тоже не могу. Лучше – сложить крылья и в пропасть.

– А этот долг возвращать – сородичам? – уточнил он.

– Оставили в живых незадачливого аманта – считай уже заплатили, – прошипела Доросса.

– Ты убьешь разумное существо только потому, что оно влюбилось?

– Я убью его потому, что ради своей прихоти оно заставило иного пожертвовать самым дорогим, – отрезала крылатая. – Долг жизни можно вернуть многими способами, а тот, кто принуждает отказаться от Неба, жизни и свободы – ублюдок и себялюбец.

– Но он любит, – отметил он.

– Желает обладать, – уточнила она. – Именно поэтому и подонок.

Он предпочел оставить тему. Убедить Дороссу, что у его человеческих родичей в ходу иной порядок вещей, практически невозможно. Она мало знает о людях и не стремится узнать больше. Да и надо ли оно ей?

Договорами, интригами, торговыми соглашениями и прочими дипломатическими ухищрениями занимались в основном полукровки, такие, как его старшая сестра. Именно от нее он узнавал о ситуации в мире и о том, что и торговцы, и дипломатический корпус делают для Народа. Оно и верно, крови всех чистокровных бойцов не хватит, ополчись на них кто-то сильный. Правители людей не привыкли щадить своих солдат, а ирруа немногочисленны. Даже с чистокровными крылатыми и боевыми магами, даже с зачарованием границ – все равно у них немного шансов. Если, конечно, ракша лоркиэ не придумала чего-то эдакого для защиты своих. Кто их знает, ракшасов.

– Кизанной тоже желали обладать, – вскинула голову Доросса. – Но у нее хватило сил и гордости.

– Призвать проклятие на головы своих прямых потомков? – насмешливо уточнил он. Странно, что она коснулась этой темы. Родичи Хранителей Памяти обычно молчат и о родстве, и о том, что сделала их предок.

Она нахмурилась:

– Моли Собирающего и Замыкающую избавить тебя от такого выбора, полукрылка.

О Кизанне он знал немного. Она входила в состав отряда, оставшегося оборонять Гавань Половинной Луны, как и все, она сражалась с ордами демонов – богов этого мира, клевретов Шестого из Семи Демиургов, ухитрилась подслушать их планы относительно покоренной земли и, отринув долг и клятвы, кинулась спасать весь Народ. Именно благодаря Кизанне чистокровные из Гавани вообще выжили. Но оценку ее поступку он дать не мог – она бросила своих боевых братьев и сестер, но спасла она этим многих. Повелитель тоже оценку дать явно затруднялся, ситуацию просто пустили по ветру. Только вот маховые перья старшей дочери Кизанны с ночи предательства окрасились в черный. Этот знак уже никто не мог проигнорировать. Впрочем, какие-то остатки чести род сохранил, а должность Хранителя Памяти, которая первоначально была напоминанием о предательстве, через поколение уже воспринималась как чрезвычайно удобный архивариус и руководитель шпионов.

Дороссе он не ответил. Смысла не было. Да и не о чем было ему молить Собирающего. Вернуть их всех домой, в мир, который ирруа обжили? И что он будет там делать, не воитель и недомаг? Там есть свои маги, истинные, ракшасы ирруа, могущественные и почти что бессмертные сущности, которым покорны и стихии, и, даже, измерения. А он кто? Воином ему не быть, крылья коротки, в маги его тоже не возьмут. Лучше уж тут, пусть этот мир им не родной и это чувствуется при каждом вдохе.

– Надо быть благодарным за то, что имеешь, – нарушила молчание Доросса. – И ценить это. Даже самый обычный день и самые обычные радости.