Текст книги "Любовь и все, что с ней связано (ЛП)"

Автор книги: ausland

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Я этого не ожидала, – призналась Гермиона. – Наверное поэтому реакция была такой плохой.

– Я тоже, – сказал мужчина, хмуро глядя на разноцветное небо за окном. – Слишком ярко и слишком громко.

– А здесь устраивают фейерверки в другое время года? – все еще дрожа спросила девушка. – Они мне не нравятся.

– В канун нового года, – ответил зельевар после минутного раздумья. – Вас ведь тогда здесь не было?

– Нет, – отозвалась Грейнджер. – Весенний семестр в школе начался в конце января, и я как раз успела сюда вовремя. Когда я встретила вас в библиотеке впервые, это был мой… второй день пребывания здесь.

Они оба какое-то время молчали, и единственным звуком в комнате было их дыхание. Северус окинул комнату, в которой они находились, оценивающим взглядом, радуясь тому, что он никогда не пренебрегал уборкой и вообще не был неряшливым человеком. Занавески на окнах были темно-зеленого цвета и почти всегда оставались задернутыми, деревянный пол был потертым лишь в нескольких местах. Несколько предметов мягкой мебели были уже довольно старыми, но тем не менее удобными, письменный стол, стоявший чуть в стороне, не использовался и был покрыт тонким слоем пыли. Коридор с другой стороны вел в ванную, а лестница – в спальню, дальше располагалась свободная комната, которую маг использовал как библиотеку. В подвале находилась его лаборатория, а на чердаке он хранил те немногие вещи, которые привез с собой из Англии.

– Уже поздно, – с сожалением в голое сказала Гермиона, нарушая затянувшееся молчание. – Мне пора домой.

Она бросила встревоженный взгляд на часы, а потом на окна.

Фейерверки все еще взрывались, все еще слышался грохот, а небо окрашивалось ярким заревом. Северус вздохнул.

– Я пойду с вами.

– Спасибо, – только и ответила девушка.

Они одновременно поднялись и вышли из дома. Снаружи звуки фейерверков были гораздо громче, и Грейнджер снова стала дрожать, несмотря на теплый воздух и тонкую рубашку с длинными рукавами.

Путь к ее дому они прошли быстро в обоюдном молчании, прерываемом лишь грохотом взрывающихся ракет. Дом, который выбрала Гермиона, был крошечным, Снейп мог бы даже назвать его милым, с крутой А-образной крышей и голубыми ставнями.

– Доброй ночи, – сказал Северус, неловко остановившись в дверях.

– Доброй ночи, – ответила Гермиона серьезным тоном и без тени улыбки на лице. – Спасибо. За все, профессор.

– Северус, – быстро поправил зельевар. – Я больше не ваш профессор.

Ведьма улыбнулась ему.

– И я больше не ваша ученица. Значит, Гермиона.

По дороге к ее дому волшебник мысленно перебирал ингредиенты, необходимые для зелья, которое он собирался для нее приготовить. Во время такой мысленной инвентаризации своих запасов он обнаружил, что ему нужно еще несколько вещей.

– Ты хотела бы отправиться со мной в Салем в эти выходные? Мне нужно купить несколько ингредиентов для зелья, – как только вопрос был задан, Снейп тут же об этом пожалел.

Но вдруг лицо Гермионы озарила улыбка и его сомнения тут же развеялись.

– Я бы с удовольствием. Это будет похоже на поездку за город, правда? У меня есть машина, на которой мы могли бы добраться, хотя я ею почти не пользуюсь.

– Или мы могли бы аппарировать, – предложил Северус, в его голосе слышалось плохо скрываемое веселье. Гермиона покраснела.

– Да, это тоже может сработать, – согласилась она.

Мужчина ухмыльнулся.

– Тогда я зайду за тобой в субботу в девять утра, – твердо сказал он.

***

Три дня, прошедшие между четвертым июля и субботним утром, тянулись невыносимо медленно. Книги наводили на Северуса скуку. Вместо этого он проводил время, записывая пошаговый рецепт приготовления зелья, перебирал ингредиенты, рассматривал новые метода и то, как их можно будет применить для достижения его цели.

Однажды, когда Снейп направлялся через парк к маленькой закусочной, где иногда брал сэндвичи, он заметил Гермиону. Она осторожно помахала ему, а он кивнул в ее сторону. В тот день он оставил в закусочной особенно щедрые чаевые и, хотя он говорил себе, что это произошло потому, что подросток, работающий на кассе, был через чур медлительным, он не был достаточно убедительным, чтобы обмануть самого себя.

В субботу Северус проснулся в семь и к восьми уже принял душ, оделся и позавтракал. До девяти оставался еще час, и он провел его, то расхаживая взад-вперед по комнате, то в очередной раз просматривая список ингредиентов. Ровно в девять часов он уже стучал в дверь Гермионы Грейнджер.

Когда дверь распахнулась, на пороге показалась слегка запыхавшаяся хозяйка дома, и на ее лице расплылась широкая улыбка.

– Извини. Я почти готова. Входи… Мне просто нужно взять сумочку и попытаться сделать что-нибудь с волосами.

Снейп чуть наклонил голову и вошел внутрь – он все-таки был довольно высоким мужчиной, а дверной проем заканчивался на уровне его головы.

– Я что, рано? – взглянув на часы он понял, что это не так.

Гермиона только покраснела.

– Я поздно проснулась, – объяснила она. – И мои волосы решили добавить мне хлопот.

Так оно и было – ее беспорядочные локоны, казалось, летали повсюду. Глубоко вздохнув, мужчина прислонился плечом к стене.

– Я вижу.

Ведьма махнула рукой и удалилась вглубь дома. Зельевар тем временем воспользовался случаем, чтобы осмотреться – это было довольно странно – много отделки, но без всяких безделушек. На столе лежала стопка писем и что-то похожее на планы уроков. Он позволил себе усмехнуться – Снейп был чрезвычайно рад, что оставил преподавание еще до того, как оно свело бы его с ума. Книжные полки были переполнены, и Северус также обнаружил две кофейные чашки, оставленные одна на каминной полке, а вторая – на маленьком кофейном столике. В комнате, где находился Северус, также был телевизор, который, казалось, почти не использовался, и три или четыре довольно удобных стула, окруженные книгами. На холодильнике были любовно расставлены несколько детских рисунков и картинок.

Когда Гермиона вновь появилась в поле его зрения, ее волосы были зачесаны назад (хотя некоторые пряди все же пытались вырваться), а на плече висела сумочка.

– Ну, вот я и готова.

– Хорошо, – коротко ответил Северус. – Ты бывала в Салеме раньше?

– Только один раз, когда я аппарировала на дальнее расстояние, – сказала ведьма, слегка наморщив нос. – Мы будем аппарировать бок о бок?

Мужчина коротко кивнул.

– Да. Так будет лучше. Американское правительство не отслеживает перемещения волшебников с той же тщательностью, как Британское. Видимо, это связано с личной свободой их граждан. Мы будем незаметны.

Северус протянул Гермионе руку. Какое-то мгновение она удивленно смотрела на нее, а потом взяла его под руку и крепко сжала плечо. Девушка тут же почувствовала, как ее тело сжимается во времени и пространстве. Знакомое ощущение выдавливания воздуха их легких прошло, как только нехватка воздуха стала приносить дискомфорт, а тело, казалось, пронеслось сквозь ряд тугих стальных трубок.

Они оказались в переулке неподалеку от неприметного здания, которое служило входом в салемскую версию Косого переулка. Грейнджер резко отстранилась и, согнувшись, зашлась в сильном кашле. В груди у Снейпа вспыхнуло беспокойство – беспокойство, что он расщепил ее или что она не была к этому готова и…

– Я в порядке, – хрипло проговорила ведьма. – Все хорошо.

Волна облегчения захлестнула зельевара, вызывая в нем совершенно противоречивые эмоции. Он был счастлив и в то же время злился.

– Тогда пошли.

По какой-то причине он снова протянул ей руку. Когда Гермиона посмотрела на мужчину, ее глаза все еще слезились от сильного долгого кашля, но тем не менее она улыбнулась ему своей сияющей улыбкой.

– Спасибо, – радостно сказала Грейнджер и взяла его под руку.

Ощущение от ее маленьких пальцев, покоящихся на его предплечье, было странным, но приятным.

Они вдвоем прошли по пустынной улице, озираясь по сторонам, прежде чем войти в небольшое здание, увешанное выцветшими плакатами, рекламирующими какую-то рок-группу – что-то, что зельевар смутно помнил из восьмидесятых. Переход из мира магглов в мир магов в этом месте был похож на иллюзию, на подъем из-под толщи воды – когда все, что было тихим пузырем мира, покоя и одиночества (как странно, что и ее присутствие по-другому воспринималось его чувствами) вдруг превратилось в какофонию звуков, которые раньше были приглушены.

Деревня Салем своим видом напоминала фермерский рынок. Вдоль дорог выстроилось множество торговцев, которые предлагали прохожим яблочный сидр, свежие пироги и хот-доги. Впервые за несколько месяцев Северус услышал вокруг себя речь, наполненную такими словами, которые невозможно было услышать в маггловском мире, такими как маггл, Молния и Гарри Поттер.

– Он известен даже здесь? – прошептала Гермиона. – Мерлин.

Снейп скривил губы в подобие усмешки.

– Мальчик-Который-Выжил знаменит даже в Америке. Единственный человек, переживший два смертельных проклятья. Чудо.

Гермиона поджала губы и окинула толпу взглядом, в котором ясно читался вызов.

– Давай поищем то, что нам нужно, – наконец сказала она. – Я очень рада, что не так знаменита, как он.

Маг одарил ее насмешливой полуулыбкой.

– Ты хочешь сказать, что я нахожусь в присутствии знаменитости?

Грейнджер снова сморщила нос, отчего ее лицо стало походить на лицо подростка.

– Глупый. Ты ведь тоже один из них. По крайней мере в Англии.

Они вместе шли по мощенной улице в обоюдном молчании. Жара здесь была такой же невыносимой, как и во всем штате Мэн, но Северус применил к ним обоим охлаждающие чары. Даже в летний жаркий день на нем по обыкновению была надета водолазка, закрывающая шею. На Гермионе была надета футболка с длинными рукавами красивого серого цвета. Интересно, почему она прячет свои руки?

Найти торговца ингредиентами для зелий было делом не хитрым. И вот, уже через несколько минут зельевар опытным взглядом эксперта оценивал внутренности тритона и ягоды паслена, а затем хмуро посмотрел на продавца, который повернулся к нему с видом знатока.

– Нам нужно найти другое место, – сказал волшебник девушке, в его голосе слышалось раздражение. – Эти ингредиенты некачественные.

Усмехнувшись, мужчина пошел прочь, замедлив шаг, чтобы Гермиона могла идти с ним в ногу.

– Значит, следующий? – спросила ведьма.

В следующих трех лавках, в которых они побывали, ингредиенты также не отвечали требованиям зельевара, их качество было значительно хуже, чем то, что он искал. Но, наконец, в пятой лавке, которую они посетили, имелись ягоды паслена по разумной цене и цветы гелиотропа до того свежие, что у Снейпа заслезились глаза. Когда Гермиона предложила оплатить покупки, Северус одарил ее таким взглядом, что она поспешно убрала бумажник обратно в сумочку, наспех пробормотав извинения. К тому времени, как они закончили с покупкой ингредиентов было уже половина двенадцатого.

– Ты голодна? – неожиданно спросил мужчина. Обычно он ел мало, но многие люди вокруг них уже приступили к обеду прямо на улице. И он подумал, что, возможно, она тоже проголодалась, но не говорит. Грейнджер тоже озиралась по сторонам и то и дело натыкалась взглядом на продавцов разной еды.

Она пожала плечами.

– А ты? – она неловко попыталась уйти от ответа.

– Это не ответ на вопрос, который я задал, – ядовито заметил маг. – Ты голодны?

– Да, немного, – ответила ведьма, изо всех сил стараясь быть такой же язвительной. – У меня ведь не было времени позавтракать!

Вдруг ее лицо приняло испуганный вид, отчего Снейп пришел в замешательство, пока она не объяснила:

– Мой желудок ведь не издавал никаких звуков, не так ли?

Что?

– Нет, – ответил он. – Чего бы ты хотела?

– Не знаю, но я покупаю, – твердо сказала гриффиндорка. – Угощаю. Так будет справедливо.

Она посмотрела на Северуса, слегка вытянув шею.

– Мы ведь в Америке, – уточнила девушка со всей серьезностью. – Демократия… Справедливость, равенство и все такое.

Снейп фыркнул, но позволил ей купить им обоим крендельки с обещанием пообедать позже. На то, чтобы покинуть деревню Салем потребовалось какое-то время, но, когда они наконец добрались до маггловской части города, отсутствие шума на улицах было почти оглушительным.

Обедали они в маленькой закусочной, где подавали настоящие американские морепродукты; Северус заказал суп из моллюсков, а Гермиона – нечто вроде салата из крабов, картофеля и колбасы, который ей, похоже, очень понравился.

Зельевар совершенно не знал, чего можно ожидать от разговора с бывшей ученицей – все, что он знал о ней, на самом деле было не так уж и много. Она была молода, да, но он знал, что она не станет болтать о среднестатистических проблемах двадцатилетних ведьм. Она была умна, но не имела ничего общего с теми занудными учеными, которые могли говорить только об одной конкретной своей страсти.

Но вопреки всем его опасениям, вместо этого они говорили о сущих пустяках. Американские привычки, которые они оба находили странными, работа Гермионы школьной учительницей, библиотекари, теория зельеварения. Снейп с удовольствием обнаружил, что ведьма на удивление хорошо разбирается в искусстве зельеварения – результат его обучения или ее собственных исследований, он не знал. Гермиона была довольно живым собеседником, у нее был такой же быстрый и острый ум, как у него, хотя и не такой язвительный. Она уже поняла, что не стоит принимать его сарказм всерьез – на самом деле, она смеялась над его саркастичными замечаниями, принимая их как часть его сухого юмора.

Темы, которых избегала пара волшебников, относились к войне и волшебному сообществу Британии. В своих разговорах они осторожно обходили стороной некоторые имена и места, которые могли вызвать болезненную реакцию у собеседника, а также откровенно избегали некоторых вопросов. Обед был съеден, но она задержались в закусочной до тех пор, пока официантка не принесла им счет, при этом спросив, довольно резко, будут ли они что-нибудь на десерт.

Когда Северус аппарировал их обоих в гостиную Гермионы, было уже два часа дня. Они оба аккуратно приземлились на деревянный пол.

– Утро было чудесным, – сказала девушка, и в ее голосе послышались грустные нотки. – Ты не станешь возражать, если я посмотрю, как ты будешь варить зелье?

На мгновение Северус застыл на месте, тень смущения и сомнения отразилась на его лице. Но он быстро взял себя в руки и ответил:

– Если тебе будет угодно. Я планировал начать завтра утром. Первый этап приготовления довольно деликатный и требует постоянного внимания в течение более шести чесов.

Лицо ведьмы озарила счастливая улыбка.

– Тогда во сколько я могу прийти?

– В десять? – предложил волшебник. – Мы могли бы подготовить ингредиенты, вместе пообедать, а потом начать.

Она наградила его еще более широкой улыбкой.

– Прекрасно. Тогда увидимся завтра.

Он развернулся и поспешил уйти, не в силах сдержать легкую улыбку, игравшую на его губах, казалось, против его воли. На горизонте показалось что-то, чего определенно стоило ждать.

========== Часть 2 ==========

Глава 2.

В следующие несколько недель у них выработалось что-то вроде распорядка. Гермиона приходила в середине утра, Снейп занимался подготовкой ингредиентов для зелья на одной разделочной доске, пока она готовила обед, используя другую. Он плевался ядом, а она смеялась. Грейнджер совершенно его не боялась. Она отдавала ровно столько, сколько получала. Практически все их дни проходили в бесконечных спорах, которые включали в себя совместные чаепития, взаимные оскорбления и ведьму, в гневе выбегающую из комнаты после того, как Снейп делал несколько замечаний о взрослых всезнайках, а затем вбегающую обратно, просто чтобы назвать его бессердечным мерзавцем, который ни черта не понимает, как основополагающие принципы термодинамики влияют на приготовление зелья, а затем снова выбегающую за дверь, чтобы через несколько минут вернуться с извинениями и застенчиво упомянуть, что она немного увлеклась, когда речь зашла о науке. Гриффиндорка обращалась с ним с такой дозой фамильярности, что волшебник только хмурился. Но внутри все же улыбался.

Они съедали все, что Гермиона готовила, а потом она помогала Северусу отнести подготовленные ингредиенты для зелья в подвал, где находилась его лаборатория. Там Снейп начинал варить, проверяя основу зелья и погружаясь в своего рода призрачную дымку сосредоточенности. Все его внимание было сконцентрировано только на зелье, но тем не менее пока руки повторяли заученные до автоматизма движения, мысли его свободно блуждали, постоянно вращаясь вокруг женщины с растрепанными волосами, сидящей напротив него на табурете, с шариковой ручкой в руках, когда она что-то записывала или в волосах, когда она читала.

Северус неожиданно для себя обнаружил, что ему нравится общество Гермионы. Она не слишком много болтала, но ее ненавязчивое присутствие притупляло то болезненное чувство одиночества, которое стало его постоянным спутником. Мужчина и не заметил бы его, если бы его серые будни не скрасила девушка с густыми непослушными волосами.

Обычно Грейнджер уходила еще до ужина, хотя, один или два раза в неделю она оставалась, чтобы дочитать книгу, украденную из его библиотеки, пока Северус, улыбаясь по себя, готовил ужин. По субботам они вместе отправлялись в библиотеку. В зависимости от настроения они шли туда, либо в полном молчании, либо жарко споря о чем-то. Снейп обнаружил, что ведьма была заядлым спорщиком, хотя и ненавидела ошибаться и упрямо придерживалась своей точки зрения, пока он не приводил неопровержимые доказательства в свою пользу. Тогда девушка глубоко вздыхала и посылала ему долгий взгляд, полный страдания, прежде чем сердито уступить. Обычно зельевар мог в два счета вернуть ей хорошее настроение. Для этого нужно было всего лишь дать ей какую-нибудь интересную книгу, стоящую верхней полке, там, куда она, в силу своего роста, не могла дотянуться.

Дни Северуса Снейпа теперь вращались вокруг Гермионы Грейнджер, а ночи были наполнены снами о тьме и волшебном огне, а иногда о женщине с мягкими розовыми губами, непослушными волосами и усталыми глазами.

Библиотекари, впервые увидев их вместе, зашептались между стеллажами; Марта улыбнулась и похлопала Гермиону по плечу.

Процесс приготовления зелья был достаточно долгим и предстояло сделать еще много шагов к тому, чтобы все вышло как надо. Северус экспериментировал в процессе варки с некоторыми ингредиентами и хотел убедиться, что зелье идеально. За те три недели, что они вместе работали над зельем, Снейп был счастлив, как никогда за последние годы.

Он думал, что спокойная жизнь ему подходит. Сейчас он уже не был так в этом уверен. Также, как и в том, что тихая жизнь – значит жизнь в одиночестве.

***

– Зелье будет готово сегодня вечером, – резко без предисловий сказал Северус однажды во время ланча. Они сидели за кухонным столом и ели холодные бутерброды, приготовленные Гермионой. Он уже давно понял, что подпускать ее к плите или духовке – плохая идея: эта женщина смогла бы зажечь воду, если бы захотела.

Грейнджер перестала жевать и на ее лице появилось задумчивое выражение.

– О, – сказала она, сглотнув. – Это же хорошо.

Возможно, что он, конечно, и ошибался, но ему показалось, что в ее голосе прозвучала легкая печаль.

– Что-то ты не очень-то рада.

Глаза девушки распахнулись, и она тут же попыталась успокоить зельевара.

– О… Северус, я очень рада, что зелье будет готово так скоро, просто… Ну… – гриффиндорка неуверенно запнулась, а потом фыркнула. – Я рада, правда.

Волшебник посмотрел на нее серьезным взглядом и прищурился.

– Да?

– Да, – ответила Гермиона, непроизвольно съежившись под его пристальным вниманием. – Просто… я планировала… ну, отпраздновать, когда все закончится. Я думала, что ты дашь мне знать немного пораньше. – в ее голосе явно читался упрек.

Северус нахмурился.

– Что за праздник? – если она собирается готовить ужин, ему обязательно нужно знать, где находятся все огнетушители.

Грейнджер неопределенно махнула рукой, как бы говоря: «ничего особенного».

– Ты столько сделал для меня, вот я и подумала, что сделаю что-нибудь и для тебя.

– Лучше бы это был не ужин, – сказал мужчина, догадываясь, что, хотя в данном конкретном случае честность и не самая лучшая политика, все-таки лучше сказать правду. Занавески на кухне уже три дня пахли дымом. – Почти все мои полы деревянные.

Молодая волшебница пристально посмотрела на собеседника и ее щеки покрылись алым румянцем.

– Это было всего один раз! – она поспешно встала и принялась собирать грязные тарелки.

– А еще ты подожгла занавески и подоконники, – возразил зельевар, поднимаясь, чтобы ей помочь. – А в прошлый раз, если бы я не почувствовал запах дыма, ты могла бы…

Снейп не успел закончить свою мысль, как она снова его прервала.

– Тихо, – сердито сказала ему ведьма. – Два маленьких огонька – это еще не конец света…

Она поставила тарелки в раковину и включила воду.

– Два маленьких огонька? – неверяще переспросил Северус, указывая на опаленные занавески. – Это был настоящий пожар с дымом и пламенем.

Гермиона резко повернулась к нему и уперла мокрые руки в бока.

– А я предупреждала тебя, перед тем, как начать готовить, что никогда не была официально обучена, и…

– «Никогда не была официально обучена» – это далеко от «могу разжечь огонь дыханием», – саркастично заметил волшебник. В его глазах танцевали смешинки. Ведьма изо всех сил пыталась скрыть улыбку – он видел это, и напряжение в уголках ее рта ясно давало ему понять, что она наслаждается этой перепалкой так же, как он.

Она продолжила мыть посуду, указывая на него вилкой.

– Будьте осторожнее, мистер, а то заденете мои нежные чувства.

Он не выдержал первым и его губы растянулись в широкой ухмылке. Он оставался на своем месте, прислонившись к столу, пока она не обернулась.

Маг фыркнул.

– Нежные чувства? Не смеши мой зад, – сказал он пренебрежительно. – Да твои чувства крепче слоновьей шкуры.

Ее плечи задрожали от того, что, Северус был уверен, было с трудом подавляем смехом. Гермиона покачала головой, ее непослушные локоны беспорядочно разлетелись во все стороны.

– Я серьезно. Если ты собираешься дискредитировать мою стряпню, то для начала тебе нужно принять во внимание, что меня никто никогда не учил готовить.

В это самое мгновение в его голову пришла шальная мысль – зелье было почти готово и больше не оставалось предлога встречаться с ней, если только он не сделает этого.

– Тогда я научу тебя, – выпалил он, прежде чем смог сам себя остановить. – Я ведь научил тебя искусству зельеварения, значит смогу научить и готовить.

Она поставила последнюю вымытую тарелку на сушилку и повернулась к нему лицом.

– Ты серьезно?

– Я бы не предложил…

– Если бы у тебя не было намерения довести дело до конца, – закончила вместо него Гермиона. – Я знаю. Ты действительно готов рискнуть своими драгоценными занавесками, чтобы меня научить?

Снейп снова ухмыльнулся, и в его глазах появился озорной блеск.

– О, нет, – хитро сказал он. – Уроки кулинарии придется проводить на твоей кухне. Мои занавески никогда не простят мне, если мы будем проводить их здесь.

Грейнджер нахмурилась и бросила ему в живот полотенцем. Зельевар отскочил в сторону и усмехнулся.

– Тебе нужно стараться больше.

Гермиона по-детски показала ему язык.

– О, замолчи, – сказала она сердитым голосом, но в глазах ее плясали озорные искорки. – Иди, закончи с зельем. Я спущусь, как только вытру стол.

Оставшаяся часть зелья была закончена до четырех; Северус снял с огня котел без четверти четыре и откашлялся, пытаясь привлечь внимание Гермионы. Она с головой погрузилась в чтение книги, и мужчина зачарованно наблюдал, как ведьма закончила абзац и изящным движением пальцев вставила закладку.

– Дело сделано?

– Да, – подтвердил он. – Ты готова?

Гриффиндорка бросила взгляд, полный тревоги, в сторону зелья, которое приобрело глубокий красный оттенок и ядовито пузырилось.

– Я не совсем уверена. Объясни еще раз, пожалуйста, как оно будет действовать?

Северус однажды уже объяснял ей эту часть их эксперимента. И если бы на ее месте сейчас был кто-то другой (не то, чтобы он часто разговаривал с кем-либо еще), он бы тяжело вздохнул.

– Ты примешь зелье. Оно работает медленно – проникая во все твои нервные окончания и восстанавливая их. Оно также нацелено на болевой центр в твоем мозгу – это магия, поэтому нельзя с уверенностью сказать, как она сработает. Но это зелье должно облегчить воспоминания о круциатусе и купировать большинство симптомов. Если бы ты сказала, что у тебя может быть от четырех до шести тяжелых приступов в год, я бы сказал, что после того, как ты примешь это зелье их количество снизится до одного в год. Может быть, меньше – до одного тяжелого приступа в два года, если избегать алкоголя и каких-либо наркотических веществ.

Гермиона с трудом сглотнула подступивший к горлу комок.

– Это будет больно?

Они какое-то время смотрели друг на друга, и Северус понял, что не может приукрасить правду, что обычно эта мысль никогда не приходила ему в голову, но не теперь, потому что он хотел избавить Гермиону от боли.

–Да.

– И как долго? – на лице гриффиндорки отразилась вся ее решимость, а в глазах – сила.

Зельевар нервно забарабанил пальцами по столу.

–Столько, сколько потребуется, чтобы восстановить большую часть повреждений. Приблизительно часа три. Самое большее, что я видел, было пять часов.

Она отогнула край манжеты и на ее тонком запястье сверкнули серебряные наручные часы. Гермиона посмотрела на время и кивнула.

– Могу я принять его здесь? И… ну и остаться? – Ты позаботишься обо мне, пока мне будет больно? – вот о чем она его спрашивала.

– Да, – вот все, что он ответил ей на ее высказанный и невысказанный вопрос. – Ты в удобной одежде или тебе нужно время, чтобы пойти домой и переодеться?

Ведьма оглядела себя – только джинсы и свитер от прохладной сырости подвала, ничего особенного.

– Все в порядке, – сказала девушка, дрожащими руками откидывая за спину непослушные кудрявые пряди. – Оно вступит в силу немедленно?

– У тебя будет около десяти минут, – отозвался Северус, – Давай сделаем это наверху.

Прикоснувшись тыльной стороной ладони к котлу и решив, что оно достаточно прохладное,маг перелил зелье в фиал, перед тем, как отнести его наверх. Они поднялись в гостиную и Грейнджер, опустившись на диван, свернулась калачиком и глубоко вздохнула.

– Хорошо, – проговорила она. – Я готова.

Снейп протянул ей фиал, наблюдая за тем, как она в три глотка выпила его содержимое. Как только она отставила его в сторону, ее передернуло, а на лице появилась гримаса отвращения.

– На вкус это было просто ужасно, – пробормотала ведьма внезапно охрипшим голосом. – У тебя есть вода?

Зельевар тотчас принес ей немного воды, а затем они вместе сели на диван и принялись ждать, когда зелье начнет действовать, неспешно беседуя о пустяках. Примерно через восемь минут дрожь в руках Гермионы усилилась, и она заметно побледнела. Через пятнадцать минут ее лоб покрылся испариной, а волосы потемнели от пота. Она дрожала уже не на шутку. Через двадцать минут она закусила нижнюю губу с такой силой, что Северус испугался, не прокусит ли она ее и не истечет ли кровью. Через тридцать минут они прекратили разговор, и Снейп укрыл ее одеялом, потому что дрожь не прекращалась, а, наоборот, казалось только усиливалась. Через сорок минут они сидели в абсолютной тишине, в глазах Грейнджер отразилась вся та боль, которую она чувствовала в этот момент, и она сосредоточилась на дыхании. Через час сознание покинуло ведьму – ее тело билось в судорожных конвульсиях, глаза закрылись, а дыхание стало поверхностным и шумным.

Зельевар заварил чай и продолжал бодрствовать над телом молодой волшебницы, пока солнце медленно садилось на западе, окрашивая небо и его гостиную в желтый и алый (не такой, как цвет крови – слишком яркий и красивый). Вскоре оно скрылось за деревьями парка, а на лицо Гермионы опустились длинные тени.

Каждый раз, когда она стонала, Снейп хмурился, каждый раз, когда она хватала ртом воздух он вздрагивал от переполнявшего его сочувствия. Он выровнял свое дыхание в такт с ее, просто чтобы убедиться, что поймет, если ей вдруг перестанет хватать воздуха.

На следующей неделе будет первое августа. Гермиона появилась здесь в январе, чуть больше полугода назад. Он тесно общался с ней только последние три недели. Через два месяца ей исполнится двадцать шесть. Она доверилась ему. Казалось, она доверяла ему всегда, еще с тех времен, когда пользовалась нелегальным маховиком времени на своем третьем курсе.

В свои сорок пять он уже понимал, что волшебный мир устроен совсем не так, как мог бы представить себе ребенок-идеалист. В этом мире хорошенькие девушки с волосами, сотканными из огня и солнечного света, обещали дружбу, а в следующий момент отказывались от данных обещаний. Статные лорды, которые упивались богатством и властью, размахивали перед носом молодых умных волшебников статусом Мастера зельеварения, а затем превращали эти годы образования в поводок, за который тащили их в мир крови, пыток и смертей, а не элегантной одежды, красивых женщин и богатых поместий. Мальчик, который превыше всего ценил гордость и честь, дважды становился предателем, и оба раза из-за девушки, которая его отвергла, растоптала его гордость и обесценила его честь. Вожди великой революции, один Светлый, а другой Темный, были двумя сторонами одной медали, а ободком этой медали был принц-полукровка, который никогда не хотел быть втянутым во всю эту неразбериху.

Но иногда, только иногда, мертвец находил в библиотеке испуганную девушку и позволял ей возвращать себя к жизни.

Северус Снейп не был до конца уверен, когда именно Гермиона Грейнджер проникла в его мысли, в его сны и в его жизнь. Возможно, когда он впервые увидел ее в библиотеке, не желая на тот момент видеть никого вообще. Или, когда она повернулась к нему с ужасом в глазах от вида разноцветных всполохов в небе. А может быть это случилось тогда, когда он утешал ее и позволял ее теплу проникать глубоко в его сердце, когда девушка доверчиво разделила с ним свою боль. Но в один прекрасный день маг вдруг обнаружил, что в ее присутствии он чувствует себя гораздо счастливее, чем в таком желанном раньше одиночестве. В тот день, когда она сожгла его занавески, Снейп с интересом заметил, что ее любимой реакцией на что-либо является сморщивание носа. А еще он заметил, что она никогда не пела, но всегда напевала себе под нос какой-то незатейливый мотив. Когда именно мысли о ней и мысли о любви стали приходить одновременно? Когда ее пальцы впервые коснулись его кожи, оставляя тепло, когда она смеялась, когда она впервые улыбнулась ему своей самой ослепительной улыбкой, когда она услышала его смех? Или сейчас, когда она лежала на его диване, корчась от боли, а он наблюдал за ней с колотящимся сердцем и ему казалось, что все его мышцы тоже сводит болезненной судорогой? Он сейчас не смог бы ответить на свой же вопрос.