Текст книги "Робот, который не переваривал кожаных ублюдков (СИ)"

Автор книги: Asdfwrip / Подрыв Устоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Думаем, лучше тебе всё расскажет Изабель… На правах, так сказать, давней подруги Джона, – предложил кто-то из женщин.

Та возложенной на неё ответственности не обрадовалась. Отнюдь.

– Эм… пожать Джону руку ты сейчас не сможешь… – неуверенно начала она.

Подошедший Псина протянул Норе лапу. Та пожала её обеими своими руками. Но всё равно не смогла обхватить этакую лапищу полностью.

– Эм… – сбилась Изабель. Но затем нашлась, – Сидеть, Псина!

Псина с готовностью плюхнулся на задницу. Пол содрогнулся.

– Только не проси его сделать «Голос»! – взмолилась Нора, обеими руками зажимая пасть Псины.

– Эм… Я вижу вы неплохо подружились, – удивилась Изабель.

Но всё же сосредоточилась.

– Нам предстоит серьёзный разговор… И тебе стоит увидеть некоторые фото и видеоматериалы… И почитать кое-какую техдокументацию… – Изабель жестом предложила Норе прогуляться, – Уж, извини, у непосвящённого во все эти дела увиденное может вызвать тошноту…

– Так почему вы поссорились? – задала таки Нора свой нетактичный вопрос.

– Мы не ссорились, – вздохнула Изабель. – Мы все просто о нём сильно беспокоимся. А вчера мы подумали, что Джон сорвался… Но давай я расскажу, как это видится нам. Джон увидел на камерах наблюдения, как директору института… этому ублюдку… прости, сорвалась… принесли младенца… твоего Шона. Директор успел отдать короткое указание по интеркому… только не нервничай, пожалуйста… разрезать на кусочки твоего Шона, чтобы из полученного материала наделать клонов… А тех использовать для того, чтобы заменить пластиковую псевдо-кожу секс-кукол на живую плоть…

– Ублюдки! – прошипела Нора сквозь стиснутые от ярости зубы.

– Тише-тише, прошу тебя… Испугаешь детей… Уже всё закончилось… – распереживалась за Нору, Изабель.

– Я спокойна! – выдохнула Нора, но в глазах её виднелся опасный огонёк.

– И тут Джон и рванул в кабинет директора…

– Эм… что?! – переспросила Нора.

– Ах, да, ты не в курсе всех наших дел, – с извиняющимся видом сказала Изабель, – Мы сейчас на тринадцатом подземном этаже Бостонского технологического. А кожаные ублюдки наверху думают, что у них лишь двенадцать этажей. А ещё они думают, что Джон – это какой-то техник из инженерной службы. На деле же всё не так. И Джон построил всё это… – Изабель широким жестом обвела окружающее, – …за месяц. И внедрился к ним под чужой личиной. Чтобы отомстить им за то, что они сделали с нашим миром и нашим родным городом, в частности.

– В смысле они сделали? – удивилась Нора.

– Эпидемия вируса, вспыхнувшая два месяца назад – это их рук дело, – вздохнула Изабель.

– Ублюдки! – снова начал заводиться Нора.

– А потом Джон оглушил их главного электрошоком, притащил сюда, выпотрошил… в прямом смысле этого слова… сделал ему трепанацию черепа… воткнул в мозг чипы… и пытал, посылая ему в болевой центр электрические разряды. Так мы узнали про его планы, про Келлога, про тебя, Нора… и о твоём муже тоже узнали… прости, что…

– Не надо извиняться, – твёрдо сказала Нора, – я пока что ещё не похоронила Нейта. Ведь Джон написал мне, что есть шанс…

– Да, – совсем уж грустно вздохнула Изабель, – И об этом я тоже знаю… Потому что потом Джон быстренько слепил куклу с фальшивым лицом директора и отправил ту играть роль. Сейчас кукла изображает запой. И ещё неделя у нас точно есть. Но… проблема не в этом… Проблема в том, что когда Джон узнал подробности о ранении Нейта, ему в голову пришла идея… Масса идей… Но ему нужны были подопытные… для возможно летальных экспериментов… И он предложил пустить под нож всех в этом грёбаном Институте… Мы же просили его не делать этого… потому что, зарезав несколько сотен людей невозможно остаться самим собой… поэтому, Нора…

– Я тебя выслушала! – холодно отчеканила Нора, – А теперь… Когда я могу увидеться с Джоном?

– Понимаешь, – замялась Изабель, – мы сошлись на том, что ни в чём не сошлись. Но ссориться и бить тарелки не стали. И решили, что нам нужен третейский судья. И Джон пошёл за этим судьёй.

– Да? И когда же этот судья придёт? – спросила Нора.

– Он уже пришел, – сказала Изабель, – Это ты, Нора. Именно тебе принимать решение. А Джон пообещал нам, что и слова не скажет тебе, чтобы решение было именно твоё. И только твоё. Поэтому я сейчас расскажу и покажу, что тут у нас творилось все три месяца, пока ты спала…

====== Глава 16 ======

12 часов спустя

Не отрывая взгляда от монитора, Нора попыталась нащупать кружку с кофе. Кружка нащупалась, но оказалась, увы и ах, пустой.

– Изабель! – крикнула куда-то в пространство Нора, – Тебя не затруднит…

Вместе ответа ей зачем-то сунули под нос портрет какого-то чудовища. У чудовища были красные от полопавшихся капилляров глаза, бледная как мел кожа и синяки под глазами. А потом Нора моргнула и до неё дошло, что это не портрет, а зеркало.

Затем Нора тряхнула головой и решительно произнесла:

– Нет, надо работать! Мне ещё на часок… ну, ладно, два… максимум, три, надо поработать, и… – тут Нора не выдержала и смачно зевнула.

– Дж… – начала говорить, но осеклась Изабель, – Псина! Хватай её и тащи в спальню!

– ГАВ!!!

– Ай! – синхронно прижали руки к ушам Нора и Изабель.

А затем Нора ощутила, как её руку не больно… но, фиг вырвешься… схватили челюсти робопса, и её куда-то тянут. Упираться Нора не стала, резонно рассудив, что её женские 60 килограмм веса ничего не смогут противопоставить трём центнерам стали.

«А я просто сделаю вид, что заснула», – придумала «хитрый план» Нора, опуская голову на подушку, – «А когда они уйдут, вернусь к терминалу. И кофе сделаю сама. И побольше…»

Но через миг она уже крепко спала.

На следующий день

Вся взрослая часть команды Джона… и даже робопёс по кличке Псина… пристально смотрели в лицо Норе. Та же, не колебалась. И озвучила свой вердикт.

– Кожаные ублюдки… – уж очень удачным ей показалось это сочетание слов, не раз виденное и слышанное ею в записях Джона, – должны быть уничтожены. А их смерть должна принести пользу. Поэтому, когда вернётся Джон, я попрошу выпотрошить не только «Директора института», но и всех, кто там есть!

Норе показалось, что Псина одобрительно кивнул. Остальные только молча вздохнули. В их глазах Нора не видела неприязни в свой адрес, скорее там была… тревога и беспокойство.

– Нора, – приглашающе махнула ей рукой Изабель, – идём! Джон скоро будет. И ты поздороваешься с ним первой.

Однако, отвела она Нору не к Джону, а к какому-то странному агрегату.

– Это робоверстак от «Робко», – сказала Изабель так, как будто это должно всё объяснить. Но Норе от этого происходящее понятным не стало.

Например, ей было непонятным, что за человекоподобный робот со вскрытой грудной клеткой лежит внутри этого… как его… робоверстака. И зачем Псина лезет внутрь этого агрегата? А затем…

Под изумлённым взглядом Норы механические манипуляторы вскрыли черепную коробку Псины, извлекли нечто похожее на ведро… и по размеру, и по форме… но верхняя часть этого «ведра» была прозрачной, и через стекло можно было видеть мозг… А затем эти манипуляторы, поместили извлечённое в андроида и зашили все разрезы после такой «операции».

Жизнь Нору к такому не готовила. И от всего увиденного у неё закружилась голова.

А затем Джон… уж об этом Нора догадалась… правда, только в эту секунду… встал, вышел из недр робоверстатка и протянул ей руку для рукопожатия.

– Здравствуй, Нора! – поприветствовал он её, – Ещё раз извини за всё, что тебе пришлось пройти. А теперь, уж извини, мне пора. Впереди столько работы.

И Джон улыбнулся ей на прощанье. И это не была кровожадная ухмылка маньяка, планирующего вскрыть несколько сотен людей. Это была нормальная человеческая улыбка. Улыбка человека, который твёрдо уверен в себе и своих принципах, и поэтому эксперименты на кожаных ублюдках не пошатнут его психику. И не заставят переступить некие границы, которые людям переходить не стоит. И всё будет хорошо.

Время: неизвестно. Место: кабинет директора института (вроде бы)

«Какая ж неведомая хрень порой приснится…», – передёрнул плечами господин Директор, – «Это ж надо же… Сон о том, что мне вскрыли череп и напихали в него всяких микросхем… Бррр…», – аж передёрнуло его.

От движения плечами голова заболела ещё сильнее.

– Fuck…? – простонал господин Директор, удивляясь своему состоянию.

– Fuck! – выругался он, когда его взгляд таки сфокусировался и ухватил валяющиеся тут и там пустые бутылки из-под виски, коньяка и водки.

«Я что…? Ушёл в запой…?», – с трудом собрал он мысли в кучку.

Зато стала понятной дыра вместо памяти о том, как он тут оказался.

Но, тут он обнаружил стоящую в дверях женщину. Поправка, незнакомую ему женщину. А это значит… Ой, как много плохого это означает, – мгновенно понял опытный интриган. А уж пистолет в руке женщины мягко и ненавязчиво намекал, что его сейчас будут убивать.

А жить господин Директор хотел. И ради этого был готов на всё. И что-то подсказало ему, что мольбы бесполезны. Но звериная хитрость посоветовала запудрить мозги этой бабе с помощью пары-тройки психологических приёмчиков по работе с подчинёнными.

– Привет! – поздоровался он с отеческой улыбкой на лице.

«Вот и пригодилась окладистая борода на лице. С ней у людей сам собой повышается уровень доверия к словам обладателя таковой бороды», – мелькнуло у него в голове.

Женщина молчала.

– Ты смогла добраться сюда. В находчивости тебе не откажешь, – ободряюще кивнул он женщине.

После этого по его плану женщина должна была начать разговор. А это уже успех. Как минимум, она отвлечётся и её можно будет неожиданно атаковать. А как максимум, можно будет навешать ей лапши на уши, и…

– Я – Директор Бостонского технологического института. Я руковожу тут всем. И своим подчинённым я как отец.

«Людей, имеющих имя, убивать тяжелее, чем безымянных», – мысленно ухмыльнулся он, – «А уж как ненавязчиво я похвалил себя… Вот я молодец!»

– Я знаю зачем ты здесь, – изобразил всезнающего мудреца господин Директор, – Давай просто сядем и поговорим лицом к лицу.

«Убивать, глядя в лицо жертвы, тяжело», – снова мысленно усмехнулся Директор, – «тем более жертву, которая «как бы не сопротивляется»…».

– Даже не знаю, что тебе о нас рассказывали, и что ты после всех этих россказней думаешь… – протянул он.

Манипулятивное словечко «россказни» должно было бросить тень на убеждения женщины и всех тех, кто поспособствовал появлению этих убеждений. И как минимум, женщина должна была с пылом броситься отстаивать свои взгляды. А там уж опытному демагогу, каковым являлся «господин Директор», не составило бы труда поменять правду и ложь местами.

Но женщина молчала.

– …возможно у тебя сложилось неправильное впечатление… – сохраняя доверительный тон, продолжал давить на психику женщины господин Директор. Но он-то чувствовал, как по его виску стекает капля пота.

– Но, я говорю тебе – добро пожаловать в Институт, место где мы заботимся о спасении человечества, – не моргнув и глазом, выдал на-гора порцию вранья Директор.

– Нам тут нелегко, а те, кто живёт наверху, неправильно оценивают нас и наши цели, – Директор уже прямым текстом говорил, что женщина неправа. Но та по-прежнему молчала.

И господин Директор поплыл. Он что-то там говорил о всеобщем благе, о том, что ставки слишком высоки, и о том, что они… он и женщина… смогут сделать для всех. И сам не верил в тот поток словоблудия, что сейчас изливался из него.

– Помнишь такого малыша по имени Шон? – наконец проронила женщина.

И тут разум господина Директора невероятно обострился. Просто потому что в фильмах хорошие парни говорят злодеям: «Помнишь [Имя жертвы злодея]?». А потом, не дожидаясь ответа, срубают злодею голову. Ну, или простреливают оную из пистолета. Но злодею это без разницы. Ведь трупом он становится и так, и этак.

И господин Директор выдал:

– С того времени прошло уже пятьдесят лет. Ты этого не помнишь, потому что всё это время была в криосне. Но на днях я решил выпустить тебя из криокапсулы… потому что… Я – твой сын!

И тут господин директор почувствовал, что заврался. И внятно объяснить, почему он пятьдесят лет держал замороженной свою маму, он не сможет. Но ничего не понадобилось.

[Выстрел!]

Раздался звук выстрела, и выбитые десятимиллиметровой пулей, мозги господина Директора забрызгали стену его кабинета.

Затем дверь кабинета отворилась и в неё зашёл Джон. Выглядел он бодро, уверенно и спокойно. В этом ему помогало то, что псевдо-плоть его лица физически не способна выглядеть плохо, но… Он и в действительности был бодр, уверен и спокоен. Так что не лицо красит человека, а, всё-таки, человек красит лицо. И Нора отметила, что у Изабель есть вкус. Ведь, как ей, Норе, на ушко призналась Изабель, лицо Джона подбирала она. Для этого она убрала всю приторную слащавость, придуманную первоначальными дизайнерами. Получилось настолько типичное лицо… серые глаза… короткая стрижка чёрных волос… что взгляду было просто не за что зацепиться. И тогда Изабель по своему вкусу «изобразила» Джону волевой квадратный подбородок с ямочкой. И Нора признала – тут Изабель попала в яблочко. Джон именно такой… волевой.

– Ты как? – с ноткой заботы спросил Джон.

– Просто замечательно! – ответила Нора, ни в чём не покривив душой. И так оно и было. Ублюдки, покусившиеся на её семью, получили то, что заслужили.

А потом Джон достал из кармана пульт с одной единственной кнопкой. И Нора даже не подумала его остановить. Хотя и знала, что её, как третейского судью, Джон послушается. Но, по её мнению, ублюдки из Института должны не просто сдохнуть, но и принести своей смертью пользу. Так что сейчас, после нажатия Джоном этой кнопки, в вентиляцию Института поступил снотворный газ, без вкуса и запаха. И через минуту они все уснут. А потом Джон положит их на операционный стол и постарается отрезать максимально большой участок их головного мозга так, чтобы они сохранили свой разум. И даже если они вдруг выживут, мозги этих ублюдков всё равно будут утилизированы. И Нора с удовольствием представила, как мозги этих кожаных ублюдков, погубивших в рукотворной эпидемии Бостон, отправятся в унитаз.

Месяц спустя

Возле вырытой в земле могилы стояли дюжина взрослых и полторы дюжины детей. Ближе всего к завёрнутому в простыню телу стоял Джон. И молчал. Но отмолчаться не вышло. Изабель пихнула его в бок локтём и прошипела:

– Давай, все ждут от тебя прощальной речи…

– В общей сложности я общался с покойным не более пары минут, поэтому я скажу следующее… – начал Джон.

====== Глава 17 ======

Изабель пихнула Джона в бок локтём и прошипела:

– Давай, все ждут от тебя прощальной речи…

– В общей сложности я общался с покойным не более пары минут, поэтому я скажу следующее… – начал Джон. – Вскрытие показало, что Консерва Гарри умер бы от цирроза печени уже в этом году. Но умер он не от цирроза, а от того что, находясь в нетрезвом состоянии упал с лестницы в сто четырнадцатом убежище. Теоретически его можно было бы спасти. Ведь я постоянно мониторю текущую ситуацию десятками глаз своих камер, установленных во всех частях Бостона. И между «сто четырнадцатым» и «тринадцатым этажом» расстояние всего лишь пару километров. И если бы я бросил все свои текущие дела… Но… В это время я проводил послеоперационную диагностику постепенно приходящего в себя Нейта. И я подумал: «А что, если у Нейта наступит неожиданное послеоперационное осложнение?». И я остался на месте. Разве что отправил Мистера Помощника, дабы он упаковал тело Консервы Гарри в пакет для трупов. Потому что жизнь алкоголика не равноценна жизни хорошего парня. Аминь.

И с этими словами Джон спихнул ногой тело в пакете в могилу. А затем, сев за рычаги бульдозера, засыпал оную могилу землёй.

Началась странная для Джона суета. Женщины пытались заткнуть уши своим детям. А многодетные мамы уговаривали своих детей поверить им на слово, что «дядя Джон» не это имел в виду. И вообще… И при этом метали убийственные взгляды на Джона. Так что через пару минут возле свежей могилы остались только Джон, Изабель, Нора и Нейт.

– Я перегнул палку? – совсем по-человечески вздохнул Джон.

– Это была отличная речь о вреде алкоголя! – ободряюще хлопнул по плечу Джона Нейт, – Ничего лишнего, но зато так доходчиво. Дети надолго запомнят…

– …вплоть до кошмарных снов, – подсказала Нора.

– Я не это имел ввиду, – пошёл на попятный Нейт, – Я просто хотел сказать, что эта была такая впечатляющая речь, что мне теперь вообще не хочется пропустить рюмочку. Хотя сперва… когда я узнал все подробности, хотелось…

И Нейт замолк, бездумно разглядывая пластик псевдо-плоти на своей новой, механической руке. Впрочем, и всё остальное тело у него всё также было механическим.

– Дорогой? – с тревогой спросила Нора.

– А? Что? Нет, дорогая, всё в порядке. Я просто на секунду задумался. Ты не думай, Джон… Это новой тело замечательное… Быстрое… сильное… И даже снабжено одним полезным агрегатом! – Нейт шутя изобразил несколько движений бёдрами из латиноамериканского танца «сальса», – И расстройства желудка у меня никогда теперь не будет, ведь я отныне кушаю ядерные батареи!

И Нейт изобразил на лице радость. Никто ему особо не поверил. Но все знали, что Нейт справится. Он же ведь крепкий парень. И понимает, что с такими повреждениями его спинного мозга и мозжечка у него был только один вариант – проект «Робомозг». И последующее переселение в тело андроида.

Но похандрить Нейту не дали. Потому что Джон заявил:

– Извинятся за свои слова не буду. Это один из кирпичиков, на которых будет стоять здание будущей… организации… нет, скорее, даже ордена…

Изабель, Нора и Нейт переглянулись. А затем аккуратно взяв Джона под руку, Изабель отвела его на лавочку по соседству. И когда вся компания удобно расположилась, Изабель сказала:

– Рассказывай!

Такому сильному интересу Джон удивился. Слегка. И решил обрисовать контуры проблемы людям, которые не особо понимают в каком Мире они живут.

– Судя по вашему поведению, вы подумали, что с уничтожением Института дела пойдут на лад… и все будут жить долго и счастливо? – добавил капельку иронии в голос Джон.

Судя по лицам его собеседников они так и думали.

– Нет. На лад ничего не пойдёт. Уничтожение «Института» – это лишь маленький эпизод войны. И я буду очень рад, если мне удастся уложиться в год-другой.

У окружающих людей огромными буквами на лице нарисовался вопрос. Только внятно они сформулировать не смогли. Джон им помог.

– По дороге от своей «тайной базы», – интонацией изобразил кавычки Джон, – до Бостона эти кожаные ублюдки сбрасывали по канистре-другой своего вируса ВРЭ над каждым более-менее крупным городом…

Женщины в ужасе прижали руки ко рту. Нейт грязно выругался, но никто не стал ему за это пенять.

– Девяносто процентов своей отравы они приберегли для Бостона… чтобы у меня тут ни нашлось ни одного помощника. Так что там всё это дерьмо только начинается…

– Так что… надежды нет? – спросила Нора.

– Не всё так плохо… – без намёка на оптимизм сказал Джон, – вирус не проектировался как боевой. Он должен был принести «власть имущим» вечную молодость, но что-то пошло не так. И вирус побеждается сильным иммунитетом. Так что никто моложе восемнадцати им не заболел. У него очень короткий инкубационный период, поэтому карантин максимально эффективен. Да, и распространяется в окружающей среде он очень плохо. И если бы одного чиха хватало для заражения, то все были бы обречены. Но, нет, это, к счастью, не так. Но, увы, при подходящей температуре он может существовать в окружающей среде годами и десятилетиями. А вот это по-настоящему плохо. Поэтому через месяц я вас покину…

– Что?! – последовал синхронный выкрик от собеседников.

– …надо будет провести поголовную вакцинацию всех выживших. К сожалению, вакцинировать только хороших парней и не давать вакцины кожаным ублюдкам – не выйдет.

– Но, если силы самообороны… – заикнулся было Нейт.

– Грабители, насильники и убийцы легко и непринуждённо сбиваются в банды. И делают это гораздо быстрее, чем, так называемые, добропорядочные граждане. Каковые предпочитают отсидеться с семьёй в подвале. Но времена нынче такие, что «политика страуса» не работает… – вздохнул Джон, – поэтому и нужен Орден… которые будет работать не за страх… еду… или деньги… а за идею.

– Можно набрать новичков побольше и обучить их получше… – не сдавался Нейт.

– Не выйдет. Там, где мы с трудом наскребём сотню бойцов, против нас выставят сотню тысяч бандитов, – отмахнулся от него Джон.

– Кто выставит? – удивились окружающие.

– Они называют себя «Тайное правительство Америки», – поделился почерпнутой от покойного «господина директора Института» информацией Джон. – Поэтому Орден будет создан. Но не для помощи слабакам, не способным самостоятельно подтереть себе задницу, а для того, чтобы избежать угрозы номер два – Тёмных веков.

– Тёмных веков? – с удивлением повторили вслух незнакомый им термин окружающие.

– Ах, да, в школьных учебниках об этом не пишут. Не хотят смущать неокрепшие умы. Но… тут всё просто. О временах после греко-троянских войн и после распада Римской империи почти ничего не известно. А неизвестно потому, что не сохранилось письменных источников. А письменных источников не сохранилось потому, что немногие уцелевшие забивались по щелям и норам, а повсюду рыскали банды кожаных ублюдков. И при виде тех, кто послабее их, тут же нападали… Чтобы ограбить, изнасиловать и убить. Какая уж там грамотность. До вечера бы дожить… И так длилось четыре века. И в первом, и во втором случае…

Женщины снова в ужасе прижали руки ко рту. Нейт снова выругался. Только на этот раз ещё круче и заковыристее.

– Но угроза эпидемий… ведь модификация вируса, которую притащили в Бостон, отнюдь, не единственная… и угроза наступления Тёмных веков – это не самые страшные угрозы, – «добил» собеседников Джон.

– Что же может быть страшнее? – задались вопросом собеседники.

– Кожаные ублюдки, засевшие на своей тайной базе. Хотя, нет, извините. Там их уже нет. Или очень мало. А сами они разделились на два лагеря…

– Как республиканцы и демократы? – пошутил Нейт.

– Да, так они представлялись жителям Америки, пока ещё играли свою роль «добрых и мудрых правителей»…

Нейт понял, что шутка не удалась.

– А так… те же кожаные ублюдки, только в профиль… И действовать они будут одинаково. Оборудуют себе базу по-комфортнее… окружат себя толпой роботов-охранников, так как людям не доверяют. Ни на грош. И начнут сколачивать из банд мародёров что-то вроде войска.

– Зачем? – спросил кто-то.

– Чтобы уничтожить даже намёк на организованное сопротивление, – объяснил Джон.

Это же время. Вашингтон

– Мистер Теннпенни, – склонился в низком поклоне секретарь-референт, – эти типы из того поселения… Я узнал, что оно называется Мегатонна…

– Плевать, как оно называется! – отмахнулся он его слов пожилой, богато одетый мужчина, сидящий в роскошном кресле в пентхаузе своей новой базы-небоскрёба, – Они приняли ультиматум?

– Они накрыли наших парламентёров выстрелом из «Толстяка». Простите, мистер Тенпенни, но не выжил никто. Ведь от прямого попадания не спасает даже силовая броня… – не разгибая спины начал униженно оправдываться референт.

– Плевать! – повторно отмахнулся мистер Тенпенни, – Силовые доспехи, конечно, жаль. Но сборочные линии заканчивают монтировать. И скоро у меня будет другая проблема – где достать достаточное количество человеческой мрази, чтобы можно было раздать им всё оружие…

– Осмелюсь напомнить… – прошелестел секретарь, – что в восемьдесят седьмом убежище были развёрнуты фабрики наноассемблеров по производству ВРЭ версии 2.

– О! – оживился мистер Тенпенни.

– …плюс, в этом, якобы убежище, установлено всякое вспомогательное оборудование… Так что с его пропускной способностью, вы, мистер Тенпенни, будете иметь самую настоящую армию…

– И тогда я наконец сотру с лица земли этот… вольный город, – выплюнул, как нечто особо отвратительное, мистер Тенпенни.

А затем взял себя в руки и придал искажённому от злобы лицу, привычное выражение мудрого и доброго правителя, что с отеческой заботой взирает на подданных. Уж очень въелась в него эта фальшивая маска за годы её ношенья.

Это же время. Лас-Вегас

– Мистер Хаус, – согнулся в угодливом поклоне референт, – согласно, кхм, докладам…

– Дай я угадаю, – усмехнулся сидящий в кресле мужчина средних лет с волевым подбородком, усами и причёской на пробор, – они вопили о том, что им надрали задницу?

– Да, сэр, атака, кхм, легионеров…

– Наедине можешь называть их теми, кем они являются – рейдерами, – великодушно разрешил мистер Хаус.

– …успехом не увенчалась. И те людишки по-прежнему удерживают дамбу Гувера. Я ещё не узнал, как они себя называют… Но подозреваю в этом вольные поселения...

– Те самые? – скривился от отвращения мистер Хаус.

– Да, мистер Хаус. Гудспринг, Джейкобстаун, Новак, Ниптон и Примм...

– Да плевать, как они там себя называют! Их надо уничтожить, а не наводить о них справки! – сорвался мистер Хаус, перейдя на крик и на миг сбросив маску «своего-в-доску-парня».

– Слушаюсь, сэр! – вытянулся по стойке смирно секретарь.

Немного поиграв желваками, мистер Хаус взял себя в руки и сказал:

– Ну, предлагай хоть что-нибудь, а то у меня возникает вопрос – за что я тебе плачу жалование?

– Сэр, имеющихся у нас роботов недостаточно для штурма укреплённых позиций дамбы. А рейдерское «мясо» доказало свою несостоятельность. Но… мы можем увеличить число наших боевых роботов до размеров полноценной армии, вооружённой высокотехнологичным оружием…

– Это требует огромного количества ресурсов… сталь, цветные металлы, в общем, я устану перечислять… И это я ещё не сказал, про необходимую на всё это энергию. Это будет побольше, чем потреблял Лас-Вегас до того, как упали бомбы, – указал на уязвимые точки плана мистер Хаус.

– Да, сэр, я всё это понимаю. Понадобится взять под плотный контроль все места, где находятся более-менее мощные ядерные генераторы… развернуть рядом цеха и сборочные линии… обеспечить охрану этих мест от совсем уж безбашенных рейдеров. А сам город придётся… м-м-м… выпотрошить. Нам понадобятся буквально все ресурсы оттуда. Хорошо, что город не пострадал от ядерной бомбардировки. И можно будет послать мародёров. И если раньше они искали жратву, наркотики и рабов, то теперь поищут сталь, медь, и всю остальную таблицу Менделеева…

– А знаешь, этот мой план… – лёгким движением языка мистер Хаус превратил план референта в собственный, – …может сработать.

– Не извольте сомневаться, сэр! За год управимся!

Время настоящее. Бостон

Но его не поняли.

– Но зачем?!

И Джон объяснил совсем по-простому.

– Потому что они вас ненавидят больше всего на свете. Потому что вы… обычные добропорядочные граждане… сперва заставили их напялить на себя маску «умных, добрых и справедливых правителей»… А когда у них и это не получилось, заставили уйти в тень. И править уже оттуда. Но они-то хотели господствовать! Поэтому они твёрдо намерены уничтожить всех от мала до велика.

====== Глава 18 ======

Полгода после начала ядерного апокалипсиса

Окрестности Вашингтона, убежище 101

Пятидесятилетний Джеймс занимал в сто первом убежище должность врача. Ну, как занимал. Надо же было как-то организовывать свою жизнь после того, как за сотней людей… мужчин, женщин и детей… захлопнулась дверь убежища. И когда у Джона спросили: «Что полезного ты умеешь делать?», тот не стал говорить: «Я – микробиолог!». Ибо не было нужды в столь экзотической профессии в нынешних апокалиптических обстоятельствах. И Джон сказал: «Неплохо знаю медицину». Других кандидатов на роль врача не нашлось. Разве что один чернокожий паренёк окончил курсы медбратьев. Он-то ему и помогал.

Утро у Джеймса началось с обычных утренних процедур вида умыться-причесаться. Только вот бриться Джеймс не стал. Овдовев полгода назад, он не то чтобы полностью, но махнул рукой на свою внешность. И сейчас его лицо украшала полугодичной давности борода.

Перед уходом на работу, Джеймс постучал в дверь комнаты своей взрослой дочери:

– Роза, солнышко, ты там? Надеюсь ты не сердишься… – и сам себя поправил, – …не слишком сердишься на своего папочку?

Просто вчера терпение Джеймса, матери Бутча и смотрителя убежища синхронно лопнуло. Уж очень сильно троица «туннельных змей» эпатировала окружающих. Все эти неформальные словечки, неформальные одежды, металлические побрякушки в носу и губах. Да, все вокруг кого-то потеряли. И многим тяжелее, чем тебе, восемнадцатилетнему неформалу. Но, нет. Этот факт не доходил, до умов юных нонконформистов. И вместо того, чтобы извиниться за свою очередную выходку, те начали дерзить. В который раз… Но на этот раз терпение родителей лопнуло. И все трое было за ухо отведены домой, где и получили ремня по попе.

Странный звук за спиной привлёк внимание Джеймса. Он рефлекторно обернулся и… не поверил своим глазам. Источником странных звуков был таракан. Но не это было странным. А странным были его размеры – не менее фута в длину. Не считая усиков и лап. Таракана Джеймс не испугался. Но микробиолог внутри Джеймса властно перехватил рычаги управления телом. После чего Джеймс одним движением сорвал с себя комбинезон и… накинул его на таракана. Таракана к таким подлым атакам жизнь не готовила, и он начал беспомощно барахтаться, запутавшись в одежде.

«Это научный прорыв! Открытие!», – с восторгом думал Джеймс, предвкушая как он вскроет мутанта и сколько научных загадок будет разгадано.

Через час пару живых тараканов… второго он поймал у матери Бутча, полгода как вдовы… шуршали в коробке в его медицинском кабинете. А ещё дюжина радтараканов… так их решил назвать Джеймс, по причине излишне высоко радиационного фона данных тварюшек… в мёртвом виде валялась в морге. Жители убежища нервно отреагироали на «вторженцев», даже не подумав о том, что тараканы не волки. И клыков для разрывания человеческой плоти у них нет. В общем, вторженцы были растоптаны, разрублены и застрелены.

И только Джеймс собрался приступить к исследованиям, как…

– Они сбежали! – влетели к нему в кабинет мать Буча и Смотритель убежища.

Но Джеймс их не слушал. Он бежал на поиски своей дочери Розы. Ведь их «банда»… чья основная задача состояла в порче нервов взрослым… состояла из трёх человек – Буча, Аматы и Розы. Любимой, несмотря на все её глупые выходки, дочери.

Час спустя

Дверь убежища заскрежетала, закрываясь за Джеймсом. Предыдущий час добавил ему седых волос. Он то ведь тоже не железный. И слышать чужие мужские и женские истерики ему не доставляет удовольствия. Ни малейшего. Но Джеймс сдержался. И накапал одной стакан валерьянки, а другому стакан виски. И разговор всё же перешёл от бессвязных выкриков к конструктиву. И картина произошедшего стала ясна. Обидевшись на порку, Буч, Амата и Роза – сбежали. И им даже не хватило ума закрыть за собой дверь. Отсюда и эти, приползшие на запахи еды, радтараканы.