Текст книги "Робот, который не переваривал кожаных ублюдков (СИ)"

Автор книги: Asdfwrip / Подрыв Устоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

И объяснение всего случившегося заключалось буквально в одной фразе: «Разруха не в окружающем мире, а в головах». И стоило людям подумать, что привычный им мир рухнул, как он и в самом деле рухнул. Ведь бомба, упавшая на Бостон… точнее на его юго-западную малонаселённую окраину… унесла жизни нескольких десятков тысяч людей. Ну, и ещё где-то столько же ранила и покалечила. Но! Если бы все… или хотя бы большинство людей… просто взяли и приступили к своим обязанностям. То есть тушили пожары, доставали из-под завалов пострадавших, обеспечивали бы порядок на улицах, расстреливая мародёров, лечили раненных… а ведь рад-икса и антирадина было произведено столько, что их запасов хватило бы не просто на года, а на века, то всё могло бы закончиться относительно хорошо. Выживанием трёх четвертей населения Бостона. А может даже и 80%. Но, увы…

Разруха она в головах. И когда каждый решает выживать в одиночку – не выживает никто. А уж выживание в мегаполисе, где прекратили свою работу ВСЕ службы… в кране нет воды, в розетке электричества, в батареях тепла, в аптеках лекарств, в больницах врачей, а в продуктовых магазинах – хоть шаром покати. Ведь в современном мегаполисе запасов еды буквально на день-два. И стоит прекратиться потоку грузовиков, непрерывно подвозящих десятки тонн еды, как начинается история про оголодавших матросов на бесплодном острове. И если кто не в курсе, то в таких историях выживают не хорошие, добрые и честные, а те, кто первым сбросит с себя налёт цивилизованности, возьмёт в руки нож, и насчёт резать своих бывших товарищей, чтобы съесть их. И такое вот явление называется каннибализм.

К чести Homo Sapiens следует отметить, что не все жители города превратились в кожаных ублюдков. Несколько полевых лагерей, где пострадавшим оказывали медицинскую помощь проработали пару недель. Но без регулярного и систематического подвоза медикаментов, еды, воды, ядерных батарей и патронов для солдат, охранявших такие полевые лагеря, всё быстро закончилось. А всё потому, что те, кому по долгу службы полагалось бы обеспечить подвоз всего необходимого, решили, что лучше уж они все эти полезные штуки оставят себе. И забьются в какую-нибудь норку, где смогут неплохо скоротать время. В перспективе, аж до старости. В общем, подвоз всего необходимо очень быстро прекратился. А обнаружившиеся хорошие парни оказались в меньшинстве перед лицом моря трусливых слабаков и кожаных ублюдков.

Но всё это «ноль-первому» предстояло узнать позже. Ведь пара кожаных ублюдков с оружием в руках, непрерывно маячащие за спиной в течении месяца, не способствуют активной и творческой работе. И весь этот месяц ЕМ-0001 занимался ремонтно-строительно-монтажно-наладочными работами. И лишь пару раз ему удалось провернуть нечто, ускользнувшее от глаз его тюремщиков. Взлом компьютерной сети убежища и повреждения электродвигателя главной двери в оное убежище. Но этого вполне хватило.

Так что сейчас «ноль-первый» наслаждался вполне заслуженным сном. И перед сном у него в мозгу даже возникло какое-то приятное ощущение. У обычных людей такое возникает после выполнения тяжёлой работы. И это чувство радости и облегчения. Но у ЕМ-0001 это чувство возникло перед началом большой и тяжёлой работы. Ведь он и Э.Д.Е.М. ожидали, что через месяц ситуация будет уже не катастрофичной, а просто тяжёлой. И что через месяц будут живы около 70% жителей города. Да, они будут голодны. Да, они будут страдать от отсутствия элементарных средств гигиены. Да… в общем, там большой список того, чего не будет через месяц после «Дня Ноль». Но…

Ни ЕМ-0001, ни Э.Д.Е.М. не предполагали, что спасать уже будет некого. Что всё рухнет как карточный домик. Что хороших парней можно будет пересчитать по пальцам, а кожаных ублюдков будет просто-таки тьма тьмущая. И что техническое решение проблем… в виде разворачивания производства всего необходимого, начиная от еды, питья, медикаментов и заканчивая туалетной бумагой… которое мог бы организовать «ноль-первый» уже не пригодится.

Но, увы, как сказал классик: «Между человечеством и анархией есть только девять приемов пищи». И после весьма непродолжительного времени диалог вида: «Ты был хорошим соседом все эти годы, но эта буханка хлеба должна достаться моим детям, даже, если мне придётся пристрелить тебя», становился вполне рядовым и даже будничным явлением.

И ещё ни ЕМ-0001, ни Э.Д.Е.М. не предполагали, что «настоящие хозяева Америки» испугаются так, как никогда в жизни не пугались. И в связи с фактором «безумного робота ЕМ-0001» сейчас шло одно важное совещание.

Тихий океан. Буровая вышка «Посейдон Энерджи». 175 миль от Сан-Франциско. Резиденция «тайного правительства Америки», кодовое имя группировки – «Анклав»

– А сейчас прошу перенести ваше внимание на этот слайд, – изобразил угодливый поклон секретарь-референт.

[Клик!]

И на громадном экране появилось изображение Бостона, снятого с высоты птичьего полёта. Сразу же бросалось в глаза неприглядное чёрное пятно размером в несколько квадратных километров в левом нижнем углу фотографии. И от центра этого пятна кто-то любезно нарисовал стрелочку с делениями и подписал её «5 миль». Конец стрелочки при этом упирался в здание Бостонского института.

– Мог ли этот грёбаный робот уцелеть? – с величественным видом проронил один из власть имущих, сидящих в конференц-зале.

– Как видно на этом слайде… – начал отвечать референт.

[Клик!]

Изображение на экране сменилось крупным видом практически целого здания Бостонского института.

– …по данным спутниковой съёмки, большая часть Бостона уцелела. И если бы ЕМ-0001 был человеком, то он бы лишь почувствовал сильный толчок. Как при шестибальном землетрясении, – продолжил развивать он свою мысль. – Но…

[Клик!]

Изображение на экране сменилось довоенной картой Бостона, где красными кружочками были обведены убежища 75, 81, 95, 111 и 114.

– …он робот. И электромагнитный импульс для него также смертелен, как для человека выстрел в голову. Поэтому ему нужно было место, где он переждал бы момент взрыва.

[Клик!]

На следующем слайде были проведены стрелочки от Бостонского института до всех пяти убежищ. И для большей наглядности над каждой стрелочкой было подписано расстояние в милях. И особой разницы в длине стрелок не наблюдалось.

– И в любое из бостонских убежищ ЕМ-0001 вполне успевал, – закончил свое выступление референт.

– Так что… где нам теперь этого чёртового робота искать? Ведь уже месяц прошёл… За это время можно убежать хоть в Канаду, хоть в Мексику… – подал голос ещё один «власть имущий».

– Осмелюсь напомнить, что ЕМ-0001 – не человек. И ему не надо ни есть, ни пить, ни дышать, ни лечиться от болезней, ни ходить в туалет. Но вот без ядерной батареи он просто умрёт. И хотя одной ядерной батареи робомозгу хватает на порядок дольше, чем прожорливой силовой броне Т-45, но отказаться от энергии он никак не может. А такой, как он, сможет достать энергию только возле стационарного ядерного реактора убежища.

– Какова эта вероятность? – с просыпающейся надеждой в голосе спросил кто-то третий из «власть имущих».

– Аналитический отдел даёт на это девяносто девятипроцентную вероятность… – начал отвечать референт.

На лицах важных господ появилась тень надежды.

– Так что сейчас ЕМ-0001 вовсю укрепляет своё убежище на всех парах строя роботов, турели, минные поля и изобретая чего-нибудь этакое, что переплюнет даже Анкоридж, – «обломал» господ начальников их референт.

Тут референт сильно сгустил краски, но… Тут была такая ситуация, про которую можно было лишь сказать: «Кашу маслом не испортишь!». И всё дело в том, что кожаные ублюдки испугались. А испугались они «ноль-первого». Который после того, как он «взломал» Э.Д.Е.М., в их глазах вырос до угрозы просто-таки инфернального масштаба. Да, ещё и ко всему прочему он сразу же задекларировал своей главной целью – уничтожение всех кожаных ублюдков. А в процессе, в том же Анкоридже, например, показал, что все писаные и неписаные правила для него значения не имели. И что он даже в одиночку способен решать проблемы мирового масштаба.

И поэтому кожаные ублюдки всерьёз опасались за свою жизнь. А уж ради этого они были готовы пожертвовать любым количеством чужих жизней. И именно поэтому ими было принято решение сидеть тихо, как мышь под метлой на своей тайной базе. Поскольку все были уверены, что как только «ноль-первый» узнает по какому адресу они обитают, как их ждёт судьба китайской группировки, бесславно умершей в Анкоридже от холода и голода.

И поэтому их планы открыто явиться выжившим в ядерном апокалипсисе через годик-другой и царствовать аки короли, или даже круче – как небожители, возвышающиеся над массой запуганной, забитой, а главное – безоружной черни, пошли в мусорную корзину. Потому что отложить их ни на год, ни на два, ни даже на век-другой не представлялось возможным.

Ведь современные достижения медицины, из разряда «только для власть имущих», позволяли прожить лет этак двести, а то и триста. Правда, последние лет пятьдесят нужно было проводить подключённым к аппаратуре жизнеобеспечения. И лежать в герметичном, стерильном боксе. Но все присутствующие в конференц-зале были согласны и на такой вариант. Да, и потом они умирать не планировали. А планировали лечь в криокамеру. И выйти из неё, когда старость будет побеждена. Но, было одно большое «но»!

ЕМ-0001 их бы всё равно пережил. Ведь старость и смерть с медицинской точки зрения – это постепенное ослабление иммунитета, вследствие чего организм не может справиться с раковыми клетками. А у «ноль-первого» роль иммунитета выполняли нанороботы, циркулирующие в спецрастворе, заменяющем ему кровь. И заработать рак лёгких, желудка и всего такого прочего, он просто не мог, по причине отсутствия оных органов. И по уверениям инженеров вполне мог успешно функционировать и через два, и через три века. Главное, иметь под рукой робостанок от «Робко» и стационарный ядерный реактор, дабы своевременно проводить ремонт и техобслуживание. Так что кое-кто был вполне обоснованно уверен, что проблема сама собой не рассосётся в связи со смертью «проблемного» индивида.

Так что по итогу совещания, когда все эти доводы были неоднократно проговорены всеми присутствующими, факт наличия ещё живых жителей Америки был признан не просто бесполезным, а вредным. Ведь «тёмные века» не длятся вечно. И скорее рано, чем поздно, случайные люди их обнаружат. Ведь 175 миль от побережья – это совсем не много. И слухи о них непременно поползут по всей Америке. И достигнут ушей… зачёркнуто… микрофонов, заменяющих «ноль-первому» слух. Так что гипотетический удар «ноль-первого», судя по Анкориджу, они даже не почувствуют. Просто что-то взорвётся, и они «рождённые повелевать», превратятся в радиоактивный пепел после взрыва нескольких тактических ядерных зарядов.

Так что по итогам совещания было решено: спутниковая съёмка – это, конечно, хорошо, но мало. Слишком мало. Поэтому нужен кто-то, кто ловил бы взбесившего робота прямо на месте. В Бостоне. А базой им послужит секретная часть Бостонского института. Где на глубине в пару сотен метров под поверхностью был построен по последнему слову науки новый филиал этого института. Туда, теоретически, могла успеть спуститься часть учёных. И даже если это и так, то всё к лучшему. Нужен только опытный начальник, который направит их усилия в нужное русло. То есть на поимку «ноль-первого». Да, и про сто одиннадцатое убежище не следовало бы забывать. Всем присутствующим хотелось бы знать – не опасен ли долгий криосон.

Во-вторых, было решено совместить пару важных и неотложных дел. И к дюжине винтокрылов, отправляемых в Бостон, планировалось прикрепить все запасы сыворотки, полученной в результате одного неудачного проекта. И распылить оные запасы над всеми городами, над которыми будет пролегать маршрут экспедиции. И особо много планировалось распылить над Бостоном. И распыленное явно не пошло бы на пользу тем, кто вдохнул бы это.

В-третьих, Бостонский филиал Анклава, под кодовым названием «Институт», должна была защитить полнейшая секретность. Никто не должен был знать где находится Институт, как туда попасть, и что там вообще находится. Для этого всю разведку планировалось «переложить на плечи» роботов.

И именно из третьего пункта «в нагрузку» к команде солдат придали группу учёных-робототехников. А команду учёных, занимающихся вопросами телепортации запихнули в состав экспедиции просто так. Просто не видели смысла «власть имущие» в развитии, как они считали, бесперспективных разделов науки. Да и честно скажем, раздражала эта толпа умников, в речах которых «власть имущие» понимали лишь предлоги и союзы. Вот и избавились они от лишнего источника раздражения. Хотя на конкретно этой буровой спокойно можно было разместить десяток тысяч людей.

Так что к тому моменту, как «ноль-первый» проснулся, власть имущие уже подписали смертный приговор для нескольких миллионов ещё остававшихся в живых жителей Америки. И дюжина винтокрылов с сотней людей и десятком тонн биологического оружия уже направлялась в Бостон по его душу.

====== Глава 7 ======

«Ноль-первый». Полтора месяца после «Дня Ноль»

Почему… Почему ситуация всегда развивается от плохого к худшему? Мы-то с Эдемом планировали к этому моменту заканчивать помощь пострадавшему от бомбардировки Бостону и начинать оказывать помощь остальным городам. Но… всё пошло плохо. Я оказался заперт на месяц в сто четырнадцатом убежище… где шаг влево и шаг вправо – это попытка к бегству… а прыжок на месте – сразу расстрел.

А за это время всё рухнуло. Данные принесённые моими робоглазами – однозначны. Хороших парней уже нет. Потому что их оказалось мало. Исчезающе мало. Поэтому выжили один мародёры. А если говорить совсем уж прямо – убийцы, насильники и каннибалы. Хорошо, что в базах данных, которые мне «скинул» Эдем, 90% информации было о поведении таких вот кожаных ублюдков. И после изучения этих баз я на сто процентов согласен с выводом, сделанным людьми – мародёров можно только уничтожать. Что-то в их разуме безвозвратно меняется после первого же удачного мародёрства. И вернуться обратно, к нормальному существованию… заниматься честным, созидательным трудом… они уже не могут. Потому что не хотят.

Вывод? Да, единственный выход – уничтожение кожаных ублюдков. Впрочем, это скорее не вывод, а ещё одно подтверждение ранее сделанных выводов.

Но… несмотря на все планы… точнее их крушение… я вместо того, чтобы делать хоть что-то по Основному Плану… я сижу, как мишень, в сто четырнадцатом убежище, и ухаживаю за больными женщинами и детьми.

И кто-нибудь… объясните глупому робомозгу… то есть мне… почему дверь самого старого убежища не прилегает плотно к косяку? И я здесь не причём! Ещё до того, как её заклинил, там был такой зазор, что руку можно было просунуть. И как было сказано в сопроводительной документации, никто за это ответственности не понёс. Ни малейшей.

И теперь в убежище эпидемия… впрочем, как и в самом городе. Судя по данным с наблюдательных постов… ну, «постов» – это громко сказано… так, видеокамеры, установленные на высотных зданиях, куда периодически летают мои робоглазы и снимают накопленные за сутки данные… Эпидемия затронула всех. Передвижение банд мародёров по городу в попытках залутать магазины снизилось на два порядка. И те мародёры, что попали в кадр, здоровыми не выглядят. Отнюдь.

Выпадающие целыми прядями волосы… отслаивающаяся кожа… общая худоба и бледный вид. Да, что там описывать Всё это я собственными объективами вижу и здесь… в сто четырнадцатом. Где болеют все… и женщины, и дети…

И ни один из антибиотиков не помогает. И возбудителя заболевания я в самодельный микроскоп не вижу… Значит, вирус. А порывшись ещё немного в базах данных, полученных от Эдема, я обнаружил там описание одного неудачного способа обрести вечную молодость.

Сама то идея была неплоха. И заключалась она в том, что раковые клетки бессмертны. А то, что они мешают работе нормальных, смертных клеток, так это мелочи. Просто сделаем все клетки в организме такими, вот, раковыми. И будет такой вот генетически модифицированный человек жить вечно.

Но гладко было лишь на бумаге. Был бы у этих учёных настоящий наноробот, возможно, что-то и вышло бы. А так… Использовался модифицированный вирус. И людской иммунитет он преодолевал, но делал это… слишком медленно. И вместо того, чтобы получить быстрое… за день-другой… преобразование, подопытные мучились несколько недель… теряли половину массы тела… жировые накопления улетали просто мгновенно… Но сил на перестройку всё равно не хватало.

Итог… Бесполезные опухоли по всему организму. Отторжение модифицированной плоти… выглядящее, как отслаивающиеся куски плоти. Некроз тканей. И… тут бы обычный человек умер… но, происходило нечто странное. Жизненные процессы в подопытных замирали, и они впадали в сон. Скорее даже гибернацию. Как у какой-то лягушки, замёрзшей во льду, и которую можно разморозить. И она будет потом вполне нормально себя чувствовать.

Но не подопытные. Это не живительный сон, а скорее последняя остановка перед смертью. И если такого подопытного выводили из гибернации, то он умирал от банального истощения. И, как я понимаю, какую вот незавидную судьбу устроили всем оставшимся жителям Бостона. И если существование мародёров за дверью убежища меня не сильно беспокоит… точнее я знаю, что уничтожу их в ближайшее время… то жизнь оставшихся внутри я хочу сохранить. И хоть они не показали чего-то прорывного в рамках социальных экспериментов, проводимых мною над ними… но, при этом, как кожаные ублюдки они себя не ведут. И почему-то… совершенно безосновательно… но уверен, что бросать их умирать нельзя…

Нарушение режима карантина! – высветилось красным тревожное сообщение перед глазами «ноль-первого».

Что? Опять? Это уже в третий раз… Глянем через камеры видеонаблюдения. Да, так и есть. Бредёт, запинаясь от слабости, но всё равно идёт. И я подозреваю, что знаю куда.

Минутой позже

– Мэм, вы нарушаете условия карантина, – нарочито скрежещущим и механическим голосом сказал «ноль-первый».

– Тут тепло… – слабо донеслось от, прижимающейся всем телом к щели между входной дверью и косяком, женщины.

Логика, где ты? Ладно… Один раз – случайность, два – совпадение, а три – это уже система.

[Запрос данных с наружных датчиков]

Так я и думал, – мысленно проговорил «ноль-первый» разглядывания данные с десятка датчиков, расположенных в районе входной двери.

Сквозняк должен быть прохладным… Но, вот радиационный фон – повышен. Хм… С другой стороны, много ли знает современная наука о вирусах, бактериях или даже обычных паразитах? Та же Toxoplasma gondii… берёт и делает запах кошек привлекательным для мышек. И «промежуточный хозяин паразита» сам идёт к кошке, чтобы его убили и съели. Потому что только в кишечнике кошки Toxoplasma gondii может провести половое размножение. И распространиться дальше. И вроде бы простой механизм паразитирования. Но, как так получается, что один инстинкт… инстинкт самосохранения… отключается паразитом, а взамен формируется другой… Каковой приказывает заражённым мышам искать кошку… в общем, наука этого не знает.

Так может быть тут у нас похожий случай? Это можно проверить…

– Мэм, садитесь, – и «ноль-первый» подвинул к женщине инвалидную коляску, каковую он захватил, отправляясь к входной двери убежища, – и я отвезу вас в место где есть тепло.

– Вот ещё! – фыркнула женщина, – я не какая-то там старуха…

Но говорить на ходу оказалось для неё слишком сильной нагрузкой. И услугами «ноль-первого» она таки воспользовалась.

Пять минут спустя

Зал для хранения радиоактивных отходов

Проделав несколько зигзагов по залу, уставленному бочками со знаками радиоактивной угрозы, ЕМ-0001 и сидящая в инвалидной коляске женщина остановились.

– Вот тут… тепло… – слабым голос сказала женщина. И блаженно зажмурилась.

Это абсолютно антинаучно, – думал «ноль-первый». – У Homo Sapiens нет ни намёка на органы, воспринимающие радиацию. Но… тут несколько сотен пустых бочек для радиоактивных отходов. И одна, которую я сам, своими манипуляторами на днях поставил сюда, после регламентных работ с ядерным реактором. Но… похоже учёные и сами толком не поняли, что они сделали. Потому что взять первый попавшийся вирус и слегка его модифицировать под свои нужды – это не значит гарантированно получить то, что тебе нужно. Но…

Если радиация – это недостающий компонент? И только в комплекте с усиленным питанием и гамма-излучением возможна таковая генетическая модификация организма? Это может сработать… Всё необходимое у меня есть, а дальше – дело техники…

– Как тебя зовут? – неожиданно подала голос, казалось бы, заснувшая жещина.

– Мэм, я – робомозг серии ЕМ, порядковый номер 0001…

– Нет… – еле слышно донеслось от женщины в инвалидном кресле, – Почему ты называешь себя роботом, ты же человек…

«Да, «ноль-первый» хорошо запомни этот день. И во всех регистрах своей памяти запиши – то, что ты можешь на коленке делать разные крутые девайсы и выжимать из техники на 20% больше того, что туда закладывали разработчики, не значит, что твоя игра сможет обмануть хоть одну женщину. Поправка, даже находящуюся в полузабытьи из-за болезни, женщину…», – с долей самоиронии подумал ЕМ-0001.

– У меня нет имени, мэм, – нейтрально ответил «ноль-первый», не сказав ни «да», ни «нет».

– Тогда я буду называть тебя… Джон… – ответила она, и… заснула.

Хм… Джон… Почему бы и нет? Во всех базах по психологии Homo sapiens говорится о важности собственного имени для любого разумного существа. Не то чтобы я так уж нуждался в имени, но… пусть будет. Джон… Отторжения нет. Значит, быть по сему…

Это же время

Подземные этажи Бостонского технологического института

– Что? – в третий раз спросил Господин Референт, недавно повышенный «тайным правительством» до звания «Директор Бостонского института».

И придержал при этом рукой, бьющийся в тике от увиденного глаз.

– О! Вы тоже оценили? Это – гордость нашего отдела! Умный пластик, имитирующий человеческую кожу, – услышал он ответ от какого-то белохалатника.

– Вот! Попробуйте прикоснуться сами! – и не понимающий с кем он общается, яйцеголовый указал куда «господину директору» куда ему следует прикоснуться.

– То есть вы… – интонацией выделил это «вы» господин свежеиспечённый директор, – рекомендуете прикоснуться мне… директору… – слово «директор» он также не забыл выделить интонацией, – к члену этой долбаной куклы?

Но добился лишь недоумённого хлопания глазами от коллектива учёных, представлявших ему своё творение.

Тут слово взял его помощник. И тихонько зашептал на ухо господину Директору.

– Их отдел занимался роботами для секса, – шёпотом объяснил он ситуацию.

Но господин Директор всё ещё испытывал приступ начальственного гнева. У секретарей, выслужившихся до уровня начальства, такое происходит регулярно и постоянно.

– Я затребовал от их отдела – боевых роботов, которые помогли бы поимке ЕМ-0001. И вообще, какого чёрта существует отдел, который…

Вообще-то, дальше должны были прозвучать слова «занимается такой хуйнёй?», но…

– Приказ о создании этого отдела поступил с самого верха, – многозначительно закатывая глаза вверх, прошептал секретарь.

И, да, приказ действительно поступил с самого верха. Во-первых, потому что власть имущие не любили, когда в прессе периодически всплывали факты о их нетрадиционных сексуальных вкусах. О их гомосексуализме, педофилии, любви к садизму… только без всяких «стоп-слов» и много чему ещё. Правда, им всё равно хотелось господствовать над послушными рабами. Но, увы. Проект «Идеальный раб» оказался не просто бесполезен, а породил чудовище по имени ЕМ-0001…

– …на столько недофинансирован, как ваш! – профессионально переобулся в прыжке матёрый холуй, выросший до «господина директора».

И это тоже внесло свою лепту в будущие события. А пока что отдел робототехники получил карт-бланш на все свои проекты. И прочим отделом вменялось оказывать им всяческое содействие. И уже сегодня на пустых улицах Бостона появились патрули из немного неестественно шагающих секс-кукол мужского и женского пола, неуверенно держащих в руках оружие. И наибольшее их количество направилось к пяти убежищам Бостона.

====== Глава 8 ======

Пару недель спустя

Импровизированный лазарет отнюдь не походил на зал для хранения радиоактивных отходов. Бочки с пугающими эмблемами на боку были отодвинуты к дальней стене и отгорожены листами пластика. Из такого типа листов, но немного другого цвета был выложен пол, стены и потолок. Без особой системы стояли дюжина кроватей, в изголовьях которых виднелась явно самодельная медицинская аппаратура. Рядом маячили капельницы и уставленные лекарствами тумбочки, но…

Никто не валялся на кровати, стеная от боли и дрожа от слабости. Всё чувствовали себя здоровыми. И это ещё мягко сказано. Энергия переполняла «сидельцев» карантина. Поэтому десяток женщин столпился у стены, где через пятисантиметровое стекло они могли видеть незаразившихся жителей убежища 114 – пару малолетних детей, трёх девочек подростков и… Консерву Гарри.

И если насчёт малолетних детей и подростков у Джона была хоть какая-то гипотеза о том, что иммунитет у Homo Sapiens максимален до восемнадцати лет, а потом начинает постепенно слабеть, то… насчёт пропитанного виски и стиральным порошком «Абраксо» Консервы Гарри у него не было идей. Ни малейших. Ну, вообще-то мелькнула у него идея, что спирт в крови как-то воздействует на вирус. Но, обнаружив двойную смертельную дозу спирта в крови Консервы… а сам тот был бодрячком и рассказывал берущему его кровь на анализы Джону какую-то очередную конспирологическую теорию… В общем, Джон смирился с тем, что есть вещи, которые современная наука объяснить просто не в состоянии.

Женская болтовня и сюсюканнье над маленькими детьми длились уже около часа, как… И стекло между собеседницами никак не способствовало уменьшению интенсивности диалога, как вдруг...

[Жужжание!] [Плеск воды!] [Шипение пара!]

Это в дальнем углу зала для хранения радиоактивных отходов, и по совместительству – карантинного лазарета, открылась входная дверь. После чего посетитель зашёл в самодельный тамбур, назначение которого было – в выполнении процедур дезинфекции. И поэтому посетителя сперва обдали струями кипятка, а затем струями пара. Обычный человек бы такого не пережил, но…

[Щёлк!]

Открылась дверь дезинфекционной камеры, и на её пороге показалось металлическое тело с надписью ЕМ-0001 на «груди».

При виде гостя, «сиделицы карантина» сделали попытки посмотреть на своё отражение в стекле… была обнаружена сморщенная, грубая и потемневшая кожа… поправить волосы… было обнаружено их отсутствие… и попудрить носик… и тут в третий раз, увы, но на месте женского носика имелось лишь какое-то уродливое недоразумение. На лица дам синхронно набежала тень, но усилием воли отогнав плохое настроение прочь, женщины бодро, почти что вприпрыжку, направились к «ноль-первому».

– Ну? Что там с нашими анализами, Джон? Когда нам можно будет выйти?

И ещё масса прочих бессмысленных вопросов. И при этом все, не кривя душой, называли его Джоном, а тот в свою очередь не возражал. Как-то незаметно привык за прошедшие недели.

– Доброе утро! – спокойным и уверенным тоном начал Джон, – У меня для вас всех две новости – хорошая и не очень.

И сделал паузу.

– Давайте начнём с хорошей, – предложил кто-то из женщин.

– Вы не умрёте, – обтекаемо сформулировал итоги своих медицинских исследований Джон.

Раздались ликующие выкрики. Последовали общие обнимашки всех со всеми. Досталось даже Джону, металлический корпус которого не побрезговали обнять. И даже не по одному разу.

– А теперь о новостях вида «не очень хорошие», – негромко начал Джон. Но его услышали и замерли.

– Ни вакцины, ни лекарства у меня нет. Поэтому я не могу обещать, что оставшиеся незаражёнными не подхватят вирус от вас или откуда-то ещё, – сформулировал он проблему.

Окружающие погрустнели. Но прежде, чем все впали в уныние, Джон продолжил.

– Но, я на сто процентов уверен в том, что проблема решаема. И даже знаю где находится ключ к её решению… В паре миль на запад от нас и на глубине пары сотен метров ниже поверхности земли, – удивил окружающих странной точностью Джон.

«Не говорить же им, что я на 99,99% уверен в том, что это рукотворный вирус, созданный по заказу кожаных ублюдков. И что несколько недель назад они прилетели в Бостон. Ведь именно тогда и началось всеобщее заражение. И, во-вторых, что самое комфортное для людей место в Бостоне – это двенадцать подземных этажей Бостонского технологического института. И был бы я Homo Sapiens, то выбрал бы в качестве базы именно Бостонский институт. Но, я робот. И поэтому мне важнее наличие ядерного реактора, прочной двери убежища, боевых турелей, видеокамер и компьютерной сети, которая всем этим управляет», – думал Джон.

– Э… Но… А… Дверь… – попытались сказать что-то внятное окружающие, но у них это не особо получилось.

– Я вас понял, – взмахом манипулятора, остановил их Джон, – Входная дверь в убежище по-прежнему заклинена. И для починки электродвигателя, отпирающего эту дверь мне нужно около тонны меди. И её у меня по-прежнему нет. И в образовавшуюся щель между дверью и стеной едва протискивается робоглаз… Но… Некоторое время назад, я смонтировал несколько скрытых камер возле выхода из убежища… В общем, все подходы к сто четырнадцатому убежищу заминированы. А в укромных местах непрерывно дежурят снайперы. А так как это не люди, а человекообразные роботы, то «мазать» и «стрелять в молоко» они не будут.

От таких «весёлых» новостей у окружающих совсем опустились руки. А кое-кто из женщин совсем пал духом, и сев на пол, прикрыл лицо руками.

«Не понимаю… Почему они так расстроились? Мы же находимся в укреплённой позиции. Это им нужно штурмовать нас, а не наоборот. Да, и ресурсы у тех кожаных ублюдков не такие уж и впечатляющие. Несколько тысяч явно не боевых роботов, которых спешно перепрограммировали на боевые действия. И их уровень опасности чуть выше, чем у умеющего стрелять из винтовки гражданского. Плюс, несколько сотен Homo Sapiens. Вряд ли больше. Иначе им придётся совсем уж тесниться в своём подземном институте. Тяжёлая техника? Очень маловероятно, что там есть что большее, чем дюжина винтокрылов, пара дюжин комплектов силовой брони Т-45, пара-тройка боевых машин пехоты, одного лёгкого танка и нескольких тактических ядерных зарядов. И ничего из этого не поможет им в штурме убежища… Как бы отвратно то не было построено», – прикинул диспозицию ветеран Анкориджа, который видывал в своей жизни всякое дерьмо. И нынешнее дерьмо было ещё не самым пахучим.