Текст книги "Наши Снимки"
Автор книги: Аремид Шелко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Видимо, мой ответ сделал её счастливой. Интересно, а что меня сделает настолько радостной? Да и как отличить радость от «просто хорошо»?
Спустя мгновение она отстранилась и, поправив упавшие ей на лицо лиловые локоны, прильнула плечом к окну. За большими очками с толстыми линзами виднелась парочка маленьких слезинок. Или, может, ей стало грустно? Не понимаю.
– У меня не сказать, что много друзей или людей, с кем можно пообщаться, поэтому я очень и очень рада! – посмеялась Алиса. – А что насчёт тебя? У тебя, наверное, много друзей и знакомых! Считай, дочь двух знаменитостей!
– Нет, совсем нет. В прошлых школах я мало с кем общалась, да и мало с кем разговор продвигался дальше «как дела». О друзьях даже и не думала…
– Странно. – протянула она и длинным рукавом, закрывавшим половину ладони, потёрла свои щёки. – Хотя ты немного застенчивая, возможно, просто не разговорились. Кстати, ты очень милая!
– Спасибо. – поблагодарила я. Мама говорила всегда благодарить за комплименты и, по возможности, отвечать на них. – А у тебя классная кофточка.
– Спасибо, мне тоже она нравится!
Она посмотрела на себя и слегка натянула тёмно-синюю кофту, благодаря чему выпрямился ранее непонятный белый рисунок аниме-стилистики. Оказалось, что это был котик, играющий с нарисованным клубком ниток. Вместе с чёрной юбкой, едва дотягивающейся до колен, и высокими кедами лилового цвета её образ хорошо подходил для роли школьника или студента. Больше никто в автобусе не был одет подобным образом, даже я.
Вдруг из передней части автобуса послышался какой-то шум. Оторвавшись от Алисы, принявшейся рассматривать первые страницы книги, я посмотрела в ту сторону.
Прямо посреди прохода стоял высокий парень и с кем-то оживлённо разговаривал, пока на него ругался водитель. На последнего он не обращал никакого внимания, словно его и не существовало. Выглядело это очень странно.
Своей внешностью он напоминал мне персонажа одной книжки, что был претендующим на трон отца молодым демоном: чёрные, словно уголь, волосы алыми колючками тянулись вверх, что отдалённо напоминало корону, «заострённые черты лица его отражали высокомерную сущность нарцисса и скупость на добрые чувства», тёмная футболка без каких-либо рисунков обтягивала торс, на плечах, помимо потрепанного рюкзака, лежала чёрно-красная клетчатая рубашка, слегка не подходившая к серебряным вставкам чёрных брюк и единственной белой вещи – кроссовкам. Простое совпадение? Или этому парню действительно захотелось скопировать внешность литературного героя?
Признаюсь, мне совершенно не понятно, почему многие прониклись тем персонажем. В прошлой школе мои одноклассницы вообще на каждом перерыве обсуждали его и события в книге, словно не существовало других произведений. Сколько я не перечитывала её с желанием разобраться в феномене парня-демона, внятных гипотез всё не появлялось.
– Это Винсент, наш бунтарь. О нём все в школе знают. – сказала Алиса, на мгновение оторвавшись от книги. – Плохого он ещё ничего не сделал, но основные правила нарушать любит.
– А почему? Почему ему нравится нарушать правила? – поинтересовалась я, повернувшись к ней.
– Не знаю. Психологи говорят, что таким образом подростки пытаются обратить на себя внимание. Или получить острые ощущения.
– А у него есть друзья?
– Не знаю, я с ним не общалась. Но, думаю, должны быть. Есть же люди, которым по душе такие!
Я вновь посмотрела в переднюю часть автобуса. Винсент всё также стоял в проходе, только теперь не разговаривал с кем-то, а смотрел прямо на меня и улыбался. От того книжного персонажа, которого узнала в нём, не осталось и следа. И почему вдруг он улыбается мне? Мы же с ним даже не знакомы. Какой-то странный… нелогичный…
***
«Старшая школа имени Уорена Уилсона» – мысленно прочитала я, выйдя из автобуса. На картинках в интернете она казалась намного меньше, из-за чего напоминала какой-нибудь центральный парк или креативный кластер с главным офисом в центре. В целом, мне впервые доводится видеть школу с настолько декорированной или, можно сказать, проработанной территорией. Такой обычно могут похвастаться только крупные университеты. В детстве мы с отцом как-то ездили в один из таких…
– Слушай, Фейт, а давай погуляем по школе перед первым уроком? Заодно покажу тебе, где тут всё находится! – предложила Алиса, продолжая прижимать к себе книгу «Прикладные Ч.»
– Да, было бы здорово. – без особых раздумий согласилась я. – Не хотелось бы случайно заблудиться по дороге на занятия.
– Прекрасно понимаю тебя, ведь я в свой первый день пропустила все уроки, потому что не могла никак найти нужные мне кабинеты! – громко посмеялась она и пошла в сторону главного входа, куда стекались абсолютно все ребята, находившиеся на территории.
Я, естественно, последовала за ней – своей подругой. Интересно, а как мама отреагирует на это?
Впереди нас шёл, держа руки в карманах чёрных джинсов, тот самый бунтарь – Винсент. С того момента, как мы покинули салон автобуса, он не обращал на меня никого внимания, хотя во время пути при каждом удобном случае смотрел в мою сторону.
Подойти и спросить его об этом? Хотя нет, лучше не надо. Возможно, он просто опознался. Узнал во мне свою знакомую.
– О чём задумалась? – спросила Алиса, с лёгкой улыбкой посмотрев на меня.
– Да так, ни о чём. Ничего существенного. – промолвила я и ещё раз бросила взгляд на Винсента, после чего окончательно повернулась к Алисе.
Только сейчас
– Не стесняйся! Я умею хранить секреты. Ну, по крайней мере я стесняюсь их рассказывать другим… да и никто не спрашивает… – протянула она, неловко посмеявшись. – Кстати, ты легко знакомишься с людьми? Ну, в смысле контактируешь.
– Не знаю, в прошлых школах я практически ни с кем не разговаривала. Могла побеседовать с учителями про уроки и науку, но не больше. – ответила я.
– Ой, точно, совсем забыла, что уже спрашивала тебя! В общем, так сложилось, что в нашем классе все ребята разделились по группкам – что-то вроде обществ по интересам – и как-то между собой эти группки никак не общаются, не знаю почему. Я могу познакомить тебя с ребятами, с которыми хожу в один клуб, если ты не против, но, возможно, тебе там не очень понравится…
– И почему же?
– Если говорить официально, то мы изучаем культуры других стран, а если по-молодёжному, то… увлекаемся культурой Японии: история, самураи… аниме…
«Аниме» – вещь, которую родители воспринимали агрессивнее всего. Правда, мой брат всё равно его довольно активно смотрел, иногда приглашая меня. Лично я не вижу в нём чего-то плохого, за что его нужно изолировать ото всех.
– До сих пор не улавливаю суть, прости.
– Просто некоторые люди очень критично относятся ко вкусам других. Они могут оскорблять и унижать из-за этого – перегибать палку, одним словом. И в нашем классе есть несколько таких ребят. – очень грустно и с тяжким вздохом протянула Алиса.
Я посмотрела вперёд, где ранее шёл Винсент, но его там не оказалось. Он словно исчез, растворился в воздухе. И когда у него получилось оторваться от нас?
Вскоре мы прошли через главный вход и оказались в широком и очень длинном коридоре. К его белым стенам плотно прилегали светло-жёлтого цвета шкафчики – знакомый всем элемент школьного быта. Сегодня мне должны дать ключи от одного из них.
– Вот мы и внутри школы «Уорена Уилсона» – самом большом образовательном учреждении нашего города и штата, в целом! Не считая университеты, конечно.
– Правда, я до недавнего времени не подозревала о его существовании. – промолвила я, тщательно осматриваясь.
– Да? Мне казалось, что родители должны были стремиться к тому, чтобы тебя зачислили сюда. Ну, в том смысле, что постоянно говорить о ней.
Может, они и говорили о ней, но только между собой, где-то в сторонке, пока я была занята своими делами или чем-то отвлечена. Конечно, все их подобные разговоры слышны, даже очень, но мне не хочется запоминать их, заполнять ими и лишними мыслями, расчётами, гипотезами голову. Так что, возможно, «Уорен Уилсон» просто забылся.
– Нет, о новой школе родители говорят мне за месяц или чуть меньше до перехода.
– Говоришь так, будто ты не одну школу сменила. – чуть нахмурилась Алиса, внимательно посмотрев на меня.
– Так и есть. За всё время учёбы я сменила около десяти или двенадцати школ, а также успела переехать из двух штатов.
– Это… очень странно. – протянула она. – А в чём проблема? Почему ты постоянно меняешь место учёбы?
– Честно говоря, не знаю. Родители это решают, не я. Но в этот раз отец настоял на том, чтобы больше не переводиться, так что выпуск я встречу здесь.
А этот разговор у меня просто не получилось пропустить. Я пораньше вернулась со школы и застала момент, когда мама с папой ожесточённо и очень громко спорили по этому поводу. Они даже разбили несколько тарелок. Такое не получится забыть, не получится не запомнить.
– Это очень здорово! – прильнула Алиса ко мне плечом. – Будем самыми лучшими подружками!
Внезапно из колонок раздалась мелодия, какая обычно звучит на вокзалах для привлечения внимания людей, и спустя секунду молчания раздался мужской голос:
«Фейт Фокс, пройдите в кабинет директора. Повторяю, Фейт Фокс, пройдите в кабинет директора»
Судя по всему, меня хочет видеть директор. Логичнее некуда.
– В первый же день завладеваешь вниманием руководства! Ух, это похвально! – посмеялась Алиса. – Может, провести тебя? Вряд ли ты знаешь, где его офис. Заодно и пройдём мимо кабинета, в котором у нас будет первое занятие.
– Давай, рассчитываю на тебя. – протянула я, постаравшись улыбнуться максимально естественно.
***
Кабинет директора. Классический интерьер из дерева. Очень много шкафов с книгами. И очень много шкафов с документами и личными делами учеников. Тикающие раз в половину или раз в ноль целых семьдесят пять сотых секунды настольные часы. Может, они очень сильно сбились?
– Фейт Фокс, смотрю я на ваше личное дело и никак не могу понять, почему вы, дочь именитых учёных, за всё время не участвовали в олимпиадах и научной деятельности? Ваши оценки говорят, что вам это более чем по плечу. – вдруг прервал затянувшуюся тишину директор, продолжая листать папку, на краю которой на скрепке висела моя фотография.
– Родители не хотят, чтобы я связывала свою жизнь с наукой или пробовала себя в этом. – ответила я, смотря прямо на него.
– Или, быть может, вы сами не хотите заниматься наукой?
– Вы можете позвонить маме или отцу и спросить у них. Думаю, они дадут вам более полный ответ.
Директор понимающе кивнул и положил личное дело с моей фотографией на край стола, после чего наклонился в мою сторону и посмотрел на меня.
– Я не хочу вас принуждать, но мне, как директору, очень хотелось бы видеть вас в рядах нашего научного кружка. Ребята выезжают со своими работами и знаниями далеко за пределы этого маленького городка, что… довольно перспективно. – протянул он своим басистым голосом.
– Если мои родители не будут против, то я попробую поучаствовать один раз, но… меня не особо интересует наука, директор, так что не могу пообещать, что останусь.
– Хорошо, а что тогда вас интересует, Мисс Фокс? – сняв маленькие круглые очки, откинулся он в своём огромном кожаном кресле.
Я очень много читаю и, в целом, мне нравится читать, анализировать текст, пускай и художественный. Ещё… рисовать… но и это родители запрещают мне делать по непонятным мне причинам. Да, мне бы хотелось рисовать… чтобы они не видели.
– А есть в школе какой-нибудь кружок рисования? – тихонько спросила я, опустив голову.
– Да, конечно. Ребята собираются после занятий в кабинете изобразительного искусства каждый день и занимаются творчеством. Некоторые работы даже находят место на выставках молодого искусства.
– Я бы хотела быть в нём. Но можно сделать так… чтобы мои родители не знали?
Полное лицо директора тут же приобрело вдумчивый и излишне серьёзный вид. Если получу отказ, то просто пойду в клуб Алисы. Потеряю абсолютно ничего…
– В таком случае я бы очень хотел рассчитывать на вашу помощь в нашей борьбе за первое место в ежегодном молодёжном научном форуме, который проводится в Лондоне. Услуга за услугу, так скажем. По рукам, Мисс Фокс?
– Да, по рукам, директор. – кивнула я, подняв голову и посмотрев на него. Он едва заметно улыбался.
– В таком случае можете пока идти на занятия, я всё для вас устрою. – сказал директор и, встав из-за стола, подошёл к шкафу с документами.
Спустя несколько секунд я встала со стула, стоявшего напротив его стола, и направилась на выход из кабинета.
– Ой, чуть не забыл. Мисс Фокс, родители оповестили меня, что вам необходимо пить лекарства строго по расписанию, так что прошу вас не стесняться предпринимать необходимые для вашего здоровья действия во время занятий. И в любом случае вы можете обращаться к нашей медсестре. У неё есть всё необходимое, включая таблетки, что вам прописаны.
– Хорошо, директор, я запомнила. До свидания. – протянула я и, наконец, покинула кабинет.
Теперь мне надо как можно скорее прийти в класс биологии. Звонок всё-таки давным-давно прозвенел. Кажется, это моё самое первое опоздание.
***
«Класс под номером четыреста двадцать два» – мысленно сказала я и легонько постучала в дверь, отойдя на полшага назад.
– Заходите! – раздался резкий голос, который принадлежал непонятно какому полу: женщине или мужчине. Впервые слышу нечто подобное…
Плавно выдохнув, я дёрнула ручку и, толкнув неописуемо тяжёлую дверь, прошла в класс.
У доски стояла полная учительница и очень грозно, злобно смотрела прямо на меня. Словно перед ней стояла не ученица, не новенький студент, а настоящий заклятый враг. Отец научил меня отличать такие взгляды из множества других, но он толком и не объяснил, почему они появляются.
– Знакомьтесь, это ваша новая одноклассница – Фейт Фокс. Кстати, мисс Фокс, расскажите, почему вы посмели опоздать на мой урок? Причём в первый же день своего пребывания в нашей замечательной школе. – продолжала она смотреть на меня.
Что в таких ситуациях надо делать? Что папа советовал мне? «Старайся не обращать внимания на таких людей. Игнорировать, проще говоря. Иначе борьбой ты потратишь только больше нервов» – вроде бы так он говорил. Хотя про нервы я не совсем уверена…
– Но, мисс Грейс, Фейт вызывал к себе наш директор по вопросу документов! – подняла вдруг руку Алиса, сидевшая на первом ряду.
– Хоть она была на приёме у президента – мне всё равно. Я не потерплю такого неуважения к себе, как опоздание студента. Оно показывает нежелание обучаться. – наконец, отвернулась учительница от меня. – Садись.
– Хорошо. – кивнула я, крепко сжимая в ладонях лямку рюкзака, и прошла чуть вглубь кабинета.
Мне хотелось сесть рядом с Алисой, к тому же так было бы комфортнее, но сосед по парте у неё уже имелся. Надо было искать другое свободное место, и ближайшее такое находилось по центру на предпоследнем ряду. И я решила занять именно его. Зачем ходить дальше? К тому же у меня будет сосед – парень спортивного телосложения, как мой брат, в форме футбольного клуба «Гризли». Вроде бы у Феликса где-то лежала подобная.
– И тема сегодняшнего занятия – человеческий мозг, а именно гипоталамус и его функции. Частичный спойлер – это эмоциональные реакции, выработка гормонов и стимулирование важных процессов в организме. – сказала мисс Грейс и, встав на расстоянии одного шага от интерактивной доски, нажала кнопку на пульте, который всё это время держала в руках.
Появилось изображение человеческого мозга с выделением на нём места, где находится гипоталамус.
– Кстати, мисс Фокс, во время какой фазы процесса фотосинтеза выделяется кислород? – вдруг спросила она, посмотрев на меня.
– Не знаю, я… – было, хотела объясниться я, но меня перебили.
– А назовите мне несколько гормонов, которые выделяются в организме человека и влияют на эмоции.
– Эндорфины и, наверное…
– Сколько костей в скелете человека?
– А как эти вопросы относятся к теме урока?
В этот момент все мои одноклассники, с которыми даже не успела познакомиться, посмотрели на меня. Некоторые из них широко улыбались, чуть ли не смеялись. А смеются те, кому весело. И почему же им весело?
– Ох, дочь именитых учёных-биологов не может ответить на эти простейшие вопросы? А вы действительно их дочь? Ничтожество, никак иначе. – очень грубо и жёстко промолвила мисс Грейс и повернулась обратно к доске, наконец, начав вести урок.
В следующее же мгновение моё дыхание стало неровным, словно до этого задержала его на минуту или две. Ровно такое же ощущение было у меня утром. С чем оно связано? Что со мной не так?
А ещё через минуту картинка перед глазами сильно поплыла и принялась мутнеть, и к горлу подступил непонятный колкий кол, состоявший будто из острых рыбьих костей. Мне плохо… очень плохо! Точно, мама же говорила, что в таких ситуациях мне надо выпить лекарства. Но точно не здесь… не хочу, чтобы на меня смотрели.
Плотно прижав рюкзак к груди, я покинула класс и побежала дальше по коридору, после чего, зайдя за угол, без сил села на холодный пол. Дышать стало ещё тяжелее, но, скорее всего, это из-за этой небольшой пробежки от класса биологии. Почему же учительница меня так сильно невзлюбила? Может, она услышала что-то обидное из моих уст?
Отыскав на дне рюкзака, под тетрадками, маленькую баночку яркого оранжевого цвета и бутылку воды, я принялась высыпать в ладонь крупные сине-белые таблетки, какие обычно принимаю по расписанию. Сколько их нужно в таких ситуациях? Одну или три? Не помню… лучше будет три… наверное.
Проглотив каждую по очереди, я запила горький вкус, обжигавший язык, обильным количеством воды и принялась ждать момента, когда они подействуют и картинка перед глазами успокоится и станет чёткой. Главное, не переставать дышать, даже если трудно. Дышать так, как учила мама, медленно, глубоко и ровно, следить за каждым вдохом и выдохом.
Можно ли говорить сейчас, что первый учебный день в новой школе у меня не задался? Наверное, нет, всё-таки впереди ещё несколько уроков, другие учителя и предметы. Как говорит мой папа: «Если случилось что-то плохое, то обязательно жди, что наступит и хорошее!» – значит, надо просто подождать. А где самое лучшее для этого место? Внутренний двор, пожалуй.
Вскоре дыхание пришло в норму, и все неприятные ощущения бесследно исчезли. «Что ж.. можно идти во внутренний двор» – мысленно протянула я и направилась к ближайшей лестнице.
Довольно необычно идти по абсолютно пустым школьным коридорам и краем глаза наблюдать за тем, как в кабинетах идут занятия. То есть… для меня впервой… необычно не сидеть на уроке, не слушать и параллельно записывать лекции, не решать задачки, а просто… гулять по школе.
Меня можно теперь назвать бунтаркой? По моему скромному мнению, если ученику или студенту по личному самочувствию необходимо покинуть кабинет и подышать свежим воздухом, то ничего не должно его удерживать от этого. Желание чувствовать себя здоровой – не нарушение правил и школьного устава. Это нечто естественное, хоть и слегка безобразное! Стоп, а если охранник увидит, что ученица бродит по коридорам без дела, он проведёт её к директору или в кабинет, в котором у неё идёт занятие?
Через несколько минут я пришла во внутренний двор, представлявший собой маленький уютный парк с живыми заборами-кустами, высокими деревьями с верёвочными качелями, скамейками и фонтаном размером с человека или двух в самом центре. Это намного креативнее и практичнее, чем обычная зелёная лужайка посреди… школы. Может, устроить пока что второй завтрак? Ну, или перекус.
Устроившись на скамейке напротив работающего фонтана, я достала из рюкзака пакетик с домашними шоколадными снэками и принялась по одному аккуратно их есть. Вокруг меня растеклась абсолютная тишина, нарушаемая лишь звуками падающей и текущей воды в фонтане. Ну, ещё шелестом травы и шорохом ветвей, укрывавших меня от солнечных лучей. Мама сказала, что это настоящее умиротворение, безмятежность или что-то в этом роде. Она любит вещи, связанные со спокойствием, медитацией и тематикой дзен.
– Не мешаю? – вдруг послышался юношеский голос откуда-то сбоку.
Я повернулась на него и увидела «местного бунтаря» – Винсента. Он находился буквально в нескольких сантиметрах от меня и смотрел с широкой улыбкой мне в глаза, периодически метая взгляд на волосы. Он так улыбался ещё в автобусе. И тогда тоже смотрел на меня…
– Нет, не мешаешь, а что такое? – поинтересовалась я, отодвинув в сторону пакетик с вкусностями.
– Просто не хотел прерывать твой перекус. Можно я сяду рядом? – спросил он, продолжая тянуть улыбку.
– Да, конечно. – последовал от меня кроткий кивок.
Винсент ловко перепрыгнул живую ограду и через мгновение оказался точь-точь на скамье, после чего, спустив одну ногу на асфальт, принялся что-то разглядывать в своём фотоаппарате. Стоп, а фотоаппарат разве был у него, когда он стоял на другой стороне? Не заметила, что ли…
Да и что делает ученик во время урока с такой вещью на внутреннем дворе? Хотя, пожалуй, не я должна спрашивать подобное.
– Вот, смотри, как тебе? – через несколько секунд сказал Винсент и протянул мне фотоаппарат.
На маленьком экране я увидела себя, сидящую с немного поникнувшей головой и с опущенным взглядом. По краям фотографии находилось что-то размытое зелёного цвета, скорее всего, листья. Не знаю почему, но она казалась мне живой, как дерево, лениво махавшее своими ветвями над нашими головами. Казалось, что на ней я испытывала эмоции. Грустные, печальные, но эмоции. Ни на одной из семейных фотографий у меня не получалось передать необходимые чувства, которые никогда не понимала, а тут это вышло совершенно случайно…
– Я старался, чтобы фотография вышла атмосферной. Заняться немного ретушью и её можно будет поставить на обои в телефоне или отправить на крупный фотофестиваль на конкурс! – посмеялся Винсент и откинулся на спинку скамьи.
– Получилось… очень здорово. – сказала я и протянула ему фотоаппарат.
– Да ты скупа на чувства. Обычно люди от таких фото прыгают от счастья.
– Нет, правда получилось здорово. У родителей ещё ни разу не получилось сфотографировать меня так, чтобы я на картинке испытывала хоть что-то.
– Ох, как же круто слышать комплимент про то, что у тебя получилось превзойти кого-то! – радостно промолвил он и спрятал фотоаппарат в чехол. – Знакомые говорят, что у меня талант в ремесле фотографа.
Родители, когда мне исполнилось шестнадцать, рассказали мне про тип очень настойчивых парней, которые ни за что не отступят, пока не заполучат девушку. «Фейт, запомни, их лучше избегать» – до сих пор помню тот разговор.
– Не знаю, по-моему, ты просто очень хорошо фотографируешь.
– Нет, но ты реально очень скупа на чувства! – посмеялся Винсент и пододвинулся чуть ближе. Между нами осталось сантиметров десять или пятнадцать. – Но при этом ты в тот момент была очень грустной. Что-то произошло?
– Не знаю, было занятие биологии у мисс Грейс. Я опоздала на пару минут, и она засыпала меня какими-то странными вопросами, абсолютно не относящимися к теме урока, назвав при этом ничтожеством. Мне стало плохо, вот, я и решила прийти сюда.
– Мисс Грейс? Так… это которая обитает в четыреста двадцать втором, не ошибаюсь?
– Да, именно так. Ну, по крайней мере, там и проходило занятие.
– Понятно тогда. Предлагаю тебе просто проигнорировать её, забыть, как страшный сон, и просто не ходить на её предмет, как это делаю я! – посмеялся он и посмотрел на фонтан, стоявший перед нами. – Она вечно ведёт себя стервозно. Бороться нет смысла. Директор за хорошие заслуги сам проставит по некоторым предметам максимальный балл, так что можешь просто перестать ходить на её предмет. Так много нервов сэкономишь!
– Попробую. Не хочется, чтобы мне постоянно становилось плохо из-за неё.
– Понимаю тебя, именно поэтому я занимаюсь фотографией для школы, а не сижу и учу всякие стручки и пестики. Кстати, как тебя зовут?
– Фейт Фокс. А тебя же зовут Винсент?
– Да, но друзья и просто знакомые зовут меня очень коротко – Вин. Можешь звать меня просто Вин, так будет даже лучше, ибо созвучно со словом «Победа» на многих языках!
И снова в разговоре мелькает это слово – «Друзья». Мне кажется или в школьные годы действительно всё завязано на знакомствах и дружбе? Если это так, то я, выходит, семь или восемь лет потратила зря? Тогда надо бы мне в эти последние года завести как можно большей друзей. Да и папу хочется обрадовать, а то в последнее время он ходит очень грустный и печальный…
– А кем я буду? Другом или знакомым?
– Можешь быть другом, я буду только рад этому! – улыбнулся он и резко встал со скамьи, встав точно напротив меня. – Кстати, у меня есть для тебя предложение. Но… не руки и сердца, не подумай!
– И какое же? – поинтересовалась я, убрав за ушко упавшие на лицо локоны.
– Фейт Фокс, станешь ли ты моей личной фотомоделью на завтра? Все фотографии обязуюсь распечатать на самой крутой бумаге за свой счёт и передать тебе!
«Как из фильма. Станешь ли ты моей…? но там было что-то другое» – пронеслось вдруг в голове.
