Текст книги "Wolfhill (СИ)"

Автор книги: Arcus Caelestis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Но по-настоящему девушку тяготит то, что между ней и Чонином не меняется ровным счётом ничего.

Будто бы есть чему меняться.

Раныль заходит в класс и уверенно идёт к своему месту рядом с Тэрим, делая вид, что совсем не замечает кареглазого парня, чьё имя так жадно повторяют одноклассницы. С большей половиной которой Раныль так и не удаётся найти общий язык.

Сделать вид, будто не было того, что было, ничего не стоит, на самом деле. Особенно, когда сам Чонин ежедневно делает такое лицо, будто видит Раныль едва ли не впервые.

Раныль отводит взгляд от болтающего с другими парнями Кима и возвращает всё внимание ланчу.

– Ну, так, куда ты подевалась после ярмарки? – спрашивает Кёнсу , отправляя в рот картошку фри, – Мы потом с ребятами в лавку сладостей ходили: там их бесплатно раздавали.

Тэрим лишь закатывает глаза и принимается отчитывать До, что тому не помешало бы перестать говорить так, будто тот за пачку сладостей готов душу продать.

– Свою душонку вряд ли, а вот его, – До указывает на Бэкхёна, который сонной мухой через силу ковыряется в тарелке с рисом и усиленно пытается вспомнить какой сегодня день недели, – Его бы и за сникерс отдал.

– Тш-ш-ш, свидание у неё было, – загадочно улыбается Сон, игнорируя препирания До и Бёна. Раныль едва ли не взвывает.

Ну, коне-е-е-ечно. Теперь ей в парни приписан тот парнишка Ли Тэмин, от которого несло запахом дорогих сигарет и вполне объяснимой опасностью. Хан обречённо вздыхает и принимает эту игру. Один чёрт, вариант с парнем Тэмином куда более реальнее, чем общение с волком-переростком, умеющим читать мысли.

Раныль честно не помнит, как она вышла из будки, не растеряв остатки самообладания, но ещё более она не имела понятия, куда так быстро исчез Чонин. Они самозабвенно целовались, пока не включился свет и парень чуть ли не бросился в бег, не забыв перед этим сделать до того удивлённый вид, будто Раныль его принудила и зацеловала против его воли.

От одних лишь воспоминаний становилось жарко и стыдно: Раныль поёрзала на стуле, прикладывая к горящим щекам бутылку ледяной газировки.

У Раныль голова шла кругом от мыслей, что теперь придётся видеться с Ким Чонином каждый день и делать вид, что она неожиданно потеряла память. Но ещё гаже было от мыслей, что Хан не сможет ещё неизвестно сколько видеться с Каем: проезжая дорога от школы до дома была одной большой кучей грязи, о лесе и говорить не было смысла. На мысленные обращения Кай не отзывался, тот будто сквозь землю провалился. Раныль не находила себе места, к нему она прочно привязалась и думать, что они больше не увидятся, было невыносимо. Девушка ждала, когда наконец кончатся дожди и засохнет земля, чтобы найти оборотня и вытребовать из него ответы. Ведь его подстава на ярмарке привела к ещё большим проблемам…

Но на утро Раныль в окно увидела пасмурное небо, предвещающее ничего сухого, и хмуро пошлёпала в школу. Приближалась зима, а это значит, дороги заметут снега и в лес она сунуться уже не сможет.

***

Субботним утром бабушка неожиданно сообщила, что ей срочно нужно в Сеул. Раныль усиленно делала вид, что не знает причины, и уж тем более не тяготит себя мыслями об этом. Миссис Хан должна была выезжать через пару часов, и поэтому собирала небольшую дорожную сумку с самыми необходимыми вещами на ближайшие пару дней. То и дело обеспокоенно заглядывалась на внучку, которая сидела на диване и прятала глаза за книгой, упорно не глядя на бабушку. Та никак не могла заставить себя предложить девочке поехать с ней. Раныль же кусала губу и про себя молилась, чтобы бабушка этого не делала.

У отца была помолвка завтра.

И, несмотря на то, что отец выпросил дочь придти на свадьбу, о помолвке речи не было. Даже мысли об этом вызывали лёгкое чувство тошноты, и девушка решила не портить людям праздник и переболеть дома.

Света в доме по-прежнему не было, и бабушке пришлось вызвать специалиста из другого города. Тот должен был приехать в воскресенье днём, что означало – кому-то необходимо было остаться дома. Миссис Хан не хотелось никуда ехать, на самом деле, но сын, пусть и совершающий ошибки, сыном быть от этого не перестаёт. И если уж он решил попытать счастье второй раз, от неё требуется лишь молча быть рядом.

Оставлять Раныль одну дома было категорически нельзя. Хан Чеён ещё не забыла ошибки прошлого, повторения которых в реальном времени было нежелательно, и решила оставить внучку у доктора До, что была хорошей женщиной, матерью и когда-то одноклассницей единственной дочери Чеён Ханыль.

Раныль благодарно взглянула на родственницу, услышав об этом, ведь это значило, что бабушка не собирается настаивать поехать с ней. К тому же, задерживаться дома у Кёнсу она тоже не собирается, в воскресенье починят свет, и девушка останется дома. А уже в понедельник вернётся бабушка, пока сама она будет в школе. Ничего страшного не случится, и бабушке уж точно не нужно переживать. С неё всё будет в порядке.

Дом Кёнсу очень большой и очень уютный. Это первое, что подмечает про себя Раныль. Вопреки всем ожиданиям о жёстком характере и сдержанности, доктор До оказывается мягкой и понимающей женщиной, которая не пожалела обустроить дом так, что в нём хочется находиться постоянно. Как Кёнсу находил в себе силы выходить из дома и идти в школу каждое утро, Раныль не понимала. Тем временем мама парня заваривала чай и болтала с бабушкой на кухне.Раныль сидела на огромной кровати Кёнсу и разглядывала его комнату.

– Немного неловко, скажи? – начала девушка, смотря на парня, что сидел перед компьютером, – Спасибо, что приютили бедное дитятко.

Кёнсу лишь махнул рукой, не отрываясь от экрана.

– Да без проблем. Дом всё рано слишком большой.

Девушка раскинулась на кровати парня, делая глубокий вдох и прикрывая глаза.

Находиться дома у Кёнсу оказалось не так легко, как казалось с утра. Днём девушка проводила бабушку на поезд, посидела в кафе-мороженом с Кёнсу и Бэкхёном. Тэрим в тот день сошлась на плохое самочувствие и от прогулки отказалась. На ужин к семейству До ребята так же отправились втроём, и если рядом с парнями Раныль напряжения не чувствовала, зато за ужином всё было хуже некуда. Девушке казалось, что все в курсе её причины пребывания в доме Кёнсу. Девушке было неловко и отчего-то стыдно. Не помогало даже то, что миссис До, добрая душа, избегала вопросов о семье и интересовалась исключительно делами школьными. Жар приливал к щекам, и Хан хотелось поскорее всё закончить.

***

В воскресенье утром мама Кёнсу разбудила девушку и сообщила о звонке бабушки. Раныль быстро покинула постель гостевой комнаты и вбежала на кухню, хватая телефонную трубку.

– Доброе утро, ба.

– Доброе, милая. Как спалось? Надеюсь, ты вела себя хорошо за ужином, – Раныль слышала улыбку бабушки.

– Ты хорошо доехала? – девушка краем глаза заметила, как спускается по лестнице сонный Кёнсу.

– Ну, меня немного укачало в пути, но в целом, всё хорошо. Милая, я хочу, чтобы к полудню ты была дома. Сантехник приедет к этому времени.

– Хорошо.

– Деньги я оставила, сама знаешь, где, – шёпотом произнесла миссис Хан. Раныль рассмеялась, прекрасно зная, что бабушка имеет ввиду одиноко стоящий на кухонной тумбе коричневого цвета горшочек для горячих блюд.

– Всё понятно, бабуль, – улыбнулась девушка.

– Я сказала всем, что у тебя ветрянка. Мало кто поверил, хотя виду не подали.

– Спасибо.

Раныль сидела дома ровно в 12:15. Но обещанный сантехник не появился ни через полчаса, ни после часа, ни даже вечером. За всё время Раныль успевает провести дома генеральную уборку, в ходе которой находит старые семейные фотографии, на которых изображена ещё живая тогда старшая сестра отца и дяди – тётушка Ханыль. Её не стало то ли в семнадцать, то ли в восемнадцать, Раныль точно не помнила. Зато помнила из рассказов отца, что после её смерти, они переехали в столицу. Хотя позднее, лет через десять, бабушка с дедушкой всё равно вернулись обратно.

Раныль успевает переделать всю домашнюю работу, заданную домой, и даже подготовиться к контрольной, но починить их проводку никто так и не появляется. И, как назло, единственный путный сантехник в городе пребывал в запое уже месяц.

Только когда время близится к семи, девушка вдруг вспоминает, что всего несколько часов назад её отец обручился во второй раз. А мать не звонила уже неделю. Раныль ощущает острую нужду услышать голос матери и набирает её номер. Совершенно не удивляется, когда та не берёт трубку даже после пятого звонка. Раныль хватает курточку и выходит из дома.

Бродить по Вульфхиллу в поганом настроении оказывается на удивление успокаивающе. Пасмурная погода стоит в городе уже больше недели, а тучи нагоняют скорее грусти, нежели страха. Ноябрь разделяет её чувства, и девушке на удивление легко дышится.Раныль очень хочется сорваться и побежать в лес, на свою поляну, и посидеть там с Каем. Просто помолчать. Она даже отчитывать его не будет за выходку, честно. Но что-то будто останавливает её, не впускает дальше.

Ближе к девяти Хан идёт к себе домой. Возвращаться к До кажется глупой идеей, а переночевать одну ночь без света Раныль может и сама. Она уже подходит к дому, когда останавливается у развилки и заглядывается на пугающе потемневший лес. Мнётся с ноги на ногу, сжимает и разжимает замёрзшие пальцы в кулак.

А потом делает шаг вперёд.

Он всегда мог чётко различать запахи. Особенно в лесу, на своей территории, мог различить одно от другого безошибочно. Точно так же, как чувствовал то, что не принадлежит этому месту.

Этот запах невозможно спутать ни с чем другим. Он пресно-горький, и от него всегда сжимаются внутренности, рождая солоноватый привкус на языке.

Запах человеческой крови всегда вызывает в Чонине лёгкое чувство тошноты.

У Раныль очень скоро отекают ноги, и гадский холод задувает под куртку. Девушка ёжится и уже жалеет, что пошла на поводу у своих чувств, но останавливает внутренний монолог, потому что…

– Эй! – девушка срывается с места и падает на четвереньки у распотрошённого тела мужчины, – Эй, очнитесь!

Раныль пальцами находит артерию мужчины, проверяя пульс, попутно пытаясь остановить кровь на открытых ранах. Чувствует горячую жидкость под руками, понимая, что мужчина уже мёртв. Благодарит бога за то, что в лесу кромешная тьма, и она не видит, что же с ним случилось. Раныль очень скоро чувствует, как её джинсы в коленях впитывают кровь, и отшатывается назад, подавляя крик. Поднимается на ноги едва ли не с третьего раза. Сердце стучит где-то в глотке, заставляя голову кружиться и терять почву из под ног. Девушку всё же вырывает, и она сгибается пополам, опираясь руками о колени. Ладони тут же ощущают тёплую кровь, и Хан с мерзким хлюпом отрывает руки от джинс и обессилено падает у дерева, предварительно отойдя на приличное расстояние. Жадно глотает воздух, с подкатывающей паникой осматривая свою одежду в крови, и бросает взгляд на молчаливо лежащее тело. Девушку снова вырывает.

Он чертыхается и осторожно подходит к бездыханному телу. Девушка оборачивается на звук хрустнувшей ветки и видит стоящего к ней спиной парня. По торс голого и босого. Раныль рефлекторно переводит плечами. Уже было радуется, что её нашли люди, и вот-вот хочет обрушить своё облегчение. Только захлопывает рот, когда в голову закрадывается мысль: какого чёрта этот парень здесь делает в таком виде?

Он не сразу чувствует присутствие ещё кого-то – кровь перебивает всё другое на расстоянии пары метров – и озирается по сторонам в поисках источника. Не успевает обратиться, потому что…

Видит лицо Раныль, которое было настолько бледным, что отсвечивало белым пятном в лесной тьме.

Раныль удивлённо таращиться на Ким Чонина, который тут же скрывается между деревьев.

***

Девушка ещё с вечера пятницы чувствует себя ужасно. Поначалу винит во всём свою страсть к сладкому, которая частенько выходила ей боком, но тут же откидывает этот вариант, потому что привычные таблетки перестают помогать. Тело охватывает несбиваемый жар, а жуткое головокружение в купе с шумом в ушах начинает сводить с ума. Она забывается беспокойным сном, однако ненадолго. Цепляясь за урывки странных видений.

В прочем, непонятные для неё, зато понятные тётушке, сновидения снятся ей ещё лет с девяти. Девушка никогда не верила в то, что может видеть вещие сны, и всегда называла это полнейшим абсурдом. Тётушка лишь снисходительно качала головой, а мать смиренно молчала.

Тело бил озноб, и с каждым часом девушка чувствовала, как всё становится только хуже. Давит на виски пальцами и рычит раненым волком, сворачиваясь калачиком на диване. Словно сквозь бред слышит голоса матери и тётушки.

– И давно так?

– С вечера пятницы… Думаешь, началось? – девушка через силу держится в сознании, и поэтому голоса частенько обрываются.

– Блокираторы не работают. Ты же не думаешь, что…? – голос матери звучит почему-то очень испуганно, отчего девушке хочется её успокоить. Сказать, что с ней всё будет в порядке. Но она сама начинает в этом сомневаться, когда тётушке совершенно серьёзно произносит:

– Она готова.

А после торжествующе добавляет:

–Тэрим, всё будет хорошо. Теперь ты готова, девочка.

***

Раныль начинает думать, что у неё едет крыша. Что вообще происходит?!

Девушка хватается за голову и пытается встать, но ноги подводят, и она снова валится на прежнее место.

Ким Чонин?

Какого чёрта он тут делает?!

Раныль дрожащими руками хватается за ствол дерева, поднимаясь на ноги. Болезненно скулит от вида неподвижно лежащего тела.

Не о том сейчас надо думать.

Девушка начинает ходить взад-вперёд, решая, что делать дальше. Нужно срочно позвать на помощь – только вот она не уверена, найдёт ли это место ещё раз. Осматривает свой внешний вид: куртка оказывается по локоть в чужой крови. Девушка остервенело срывает с себя вещь и кидает на землю, оставаясь в одной футболке.

Раныль чувствует лёгкое покалывание в висках и слышит тяжёлое дыхание в голове.

Кай.

Облегчённо выдыхает. Через мгновенье девушку отрывают от земли и кидают на спину. Раныль тут же плотнее обхватывает густую шерсть и прячет лицо от холода, лезущего под кожу.

Кай бежит очень быстро, тяжело свистя воздухом сквозь острые клыки, но Раныль не позволяет себе мысль, что волк сегодня не в духе. Молча хватается сильнее и не разлепляет глаз.

До дома девушки они добираются очень скоро, и Кай едва ли не скидывает девушку с себя, скрываясь в ночной тьме, на прощанье сказав лишь:

– Держись подальше от леса.

Раныль вваливается в дом, попав в замочную скважину с сотой попытки. Пытается включить свет, но.

– Чёрт! – сползает вниз по двери, дрожа от беззвучного плача. Сердце не перестаёт испуганно биться о грудную клетку.

***

Раныль вздрагивает всем телом, когда в дверь начинают громко стучать. На дрожащих ногах идёт к окну, пальцем отодвигая край занавески, глядя на ночного гостя. Испуганно выдыхает, увидев за дверью Кёнсу.

Девушка отходит назад, осматривает себя ещё раз. У Кёнсу будет разрыв сердца, увидь он Хан в таком виде – всю в крови.

– Раныль, открывай, – говорит парень, постучав ещё раз,– Я… Я помочь пришёл.

Девушка пялится на закрытую дверь, а потом осторожно открывает её, показываясь До. Тот на удивление спокойно осматривает Раныль и велит ей быстро переодеваться. Хан сначала теряется от тона друга, а потом идёт к своей комнате.

Умывается в темноте, складывает кровавые вещи в мешок и отдаёт парню, как тот и просит. Всё это происходит в полной тишине, которая начинает давить на мозги, и девушка уже решается задать другу главный вопрос, когда…

Когда замечает свою оставленную в лесу куртку в руках парня, которую тот складывает в мешок к остальным вещам. Раныль молча глотает всё увиденное и вслед за Кёнсу покидает свой дом.

– А чего это вы так задержались? – улыбаясь, интересуется миссис До. Раныль переводит взгляд на Кёнсу, который совершенно спокойно идёт за накрытый специально для них стол, и отвечает матери.

– Раныль, оказывается, уснула крепко, вот и пришлось будить её, – отправляет в рот мясо и смотрит на застывшую Хан, – Чего застыла, как не родная? Идём.

Раныль принимается за ужин, старательно не смотря на До Кёнсу, который буквально пару минут назад сжёг на заднем дворе мешок с её вещами.

***

Паршивое утро для Раныль было не редкостью. Но на утро понедельника Раныль чувствует себя гаже обычного, и хочет думать, что вчерашнее ей лишь приснилось. Ну, точно ведь приснилось. Посмотреть хотя бы на спокойного как удав Кёнсу. Всю дорогу до школы Кёнсу о случившемся молчит, да и Раныль не решается начинать разговор.

Учительница Им сообщает, что Тэрим приболела и той не будет на занятиях пару дней, и что обязанности старосты временно переходят на девочку за первой партой со смешными косичками, имя которой Раныль и не помнила. Хан расстроено плюхается на своё место и обещает себе навестить подругу после уроков.

– Думаю, вы, ребята, слышали новости, – продолжает учительница, и в класс заходит высокий мужчина в полицейской форме.

– Вчера ночью в лесу было найдено тело мужчины, – полицейский заключает руки в замок за спиной и встаёт перед классом, – У нас есть основания думать, что мужчину убило животное. Также были обнаружены человеческие следы поблизости. Возможно, он был в лесу не один.

Раныль рефлекторно поджимает ноги.

– Поэтому, ребята, настоятельно просим вас: в лес не ходить, – продолжает учительница Им.

– А кто…– подаёт голос Раныль, – Кто этот мужчина?

Все взгляды устремляются к ней, а потом весь класс кивает головой – всем было интересно узнать.

– Погибший приехал из другого города вчера днём. Это всё, что вам можно знать.

Раныль сглотнула ком в горле, в миг ставший тяжёлым. Так неужели это…тот работник, которого вызывала бабушка? В Вульфхилле приезжие люди редкость…

На очередной перемене девушка решает отловить Кёнсу и поговорить с ним, когда нос к носу сталкивается с Чонином в коридоре. Тот на пару с О Сехуном отсутствовал на половине уроков. У Раныль сердце бухает куда-то вниз, ведь не может же быть, что ей вчера показалось.

– Чего встала? – Ким смотрит на девушку непроницаемым взглядом и обходит, проходя дальше.

– Ты был там.

Раныль оборачивается назад, смотря парню в спину, и видит, как напряглись его плечи.

– Не понимаю, о чём ты, – Чонин тоже оборачивает к Хан и смотрит, прищурив глаза.

– Я видела тебя. Ты был там, – Раныль старается говорить спокойно, но голос таки ломается.

Чонин гневно втягивает воздух и впечатывает Раныль в так кстати оказавшуюся слева стену.

– Что ты хочешь этим сказать? – Ким говорит тихо, и оттого мороз по коже. Раныль передёргивает от властного тона. Парень сверлит дыру в девушке, не сводя глаз.

– Хотя, впрочем, вопрос в том, – Чонин вдруг резко отстраняется, – Что делала там ты?

Звонок на урок оказывается едва ли не спасительным – Чонин поднимается взгляд на настенные часы, а после уходит в направлении кабинета, ни разу не обернувшись.

И почему он так остро реагирует? Если просто проходил мимо – так и скажи.

Ага, полуголый в ноябре.

Не может же быть, чтобы Чонин имел отношение к убийству? Он же просто школьник. Да?

Кто же ты, Ким Чонин?

========== IX ==========

Комментарий к IX

как-то долго я затянула с главой, но надеюсь, есть те, кто её ждал и не разочаруется после прочтения, что ж, кхем;

аааааа, короче, я решил, что хватит, и пора явить кто есть ким чонгин на самом деле , авввв

писи. пб всегда вкл, ес чо, ибятаа, не проходим мимо ~

Навестить Тэрим после занятий не получается – начинается дикий ливень. У Раныль невольно кружится голова от разразившегося грома. Вся надежда была на бабушку, которая должна была вернуться уже к полудню. Хорошо бы, она приехала забрать девушку из школы потому, что добраться в такую погоду пешком было практически невозможно.

Девушка стоит в школьном коридоре, вглядываясь в большое, искусно отделанное из белого дерева, окно, за которым видит бегущих к машинам учеников: все, как один, съежившиеся от холода и торопящихся поскорее залезть в тёплые салоны автомобилей. Раныль обречённо вздыхает от одной мысли, что сейчас волей-неволей придётся мокнуть.

Чонин снова исчез сразу после занятий.

Раныль от напряжения не заметила, как начала остервенело кусать губы. Что же скрывает одноклассник? Между аккуратными бровями пролегла складочка. Не давала покоя мысль, что же всё-таки делал Чонин в лесу.

Не убивал ведь человека..?

Не убивал?

– Подвезти? – держа руки в карманах, подходит Кёнсу, плечом к плечу становясь рядом. Девушка сначала вздрагивает из-за неожиданного появления друга. Раныль бросает быстрый взгляд на профиль До и снова отворачивается к окну, которое неожиданно начинает казаться уродливым и пугающим. Всё внутреннее убранство школы начинает отдавать мраком, давить своей гнетущей атмосферой пустоты и еле уловимой сырости.

От Кёнсу веет холодом. И Раныль гадко только от одной мысли, что теперь находиться рядом с другом стало чем-то напрягающим.

А как спокойно он разжёг костёр и сжёг её вещи. Раныль такое зрелище и при большом желании не забудет.

– Тебе не трудно? – спрашивает Раныль. В ответ До лишь качает головой, девушка видит это краем глаза.

– Пошли, – бросает парень и направляется к массивным школьным дверям. Те жалобно скрипят под натиском и распахиваются так щедро, пуская пробивающий до костей холод. У Раныль замерзают лодыжки, и девушка, недолго думая, идёт следом.

Уже в машине Кёнсу заботливо включает кондиционер и заводит мотор. Раныль никак не может подавить в себе чувство волнения. И теперь, сидя на соседнем сиденье автомобиля, Хан пытается успокоиться, заодно усесться так, чтобы промокшая и прилипшая школьная форма доставляла как можно меньше дискомфорта.

– Как ты узнал? – девушка удивляется тому, как сипло звучит её голос. Будто проорала во всю глотку несколько часов кряду.

– Узнал «что?» – вопросом на вопрос. И голос такой ровный.

– Кёнсу.

– Раныль, есть вещи, которые лучше не знать, – Кёнсу не отрывается от дороги. Девушка бросает взгляд на спидометр: скорость ниже обычной. Не удивительно, благодаря ливню едва ли видно дорогу уже на расстоянии вытянутой руки. Значит, есть ещё время до того, как ребята доедут до дома девушки.

– О, серьёзно?! – голос сорвался. – Как ты узнал, что мне…нужна помощь? Кто тебе сказал?

Кёнсу молчал. И это напрягало. В ушах начинало звенеть.

– Чонин? – в ответ Кёнсу так резко затормозил, что Раныль удержалась лишь благодаря поясу безопасности, минуя участь быть торчащей через лобовое стекло туловищем вперёд и быть сувениром на капоте.

– Ты в порядке? – спрашивает. Раныль прекрасно знает, что тот сделал это специально и интересуется лишь потому, что это навязывают правила, мать их, приличия.

– Всё просто замечательно, – зашипела Хан, унимая бешеное сердцебиение.

– Раныль, тебе могло показаться, что ты видела Чонина прошлой ночью в лесу, но, поверь, тебе лишь показа…

Кёнсу вещал мёртвым голосом робота, особо не веря в успех своей речи. И его совершенно спокойная физиономия начинала действовать на нервы.

– Кёнсу, я знаю, что видела!

Парень выдерживает недолгую паузу. Раныль уже относительно успокаивается и переводит дыхание.

– А что ты видела?

– Издеваешься? – обречённо вздыхает Хан, потеряв всякую надежду.

– Нет, просто хочу узнать, что ты видела, – на этот раз голос Кёнсу более оживлён и сам он заинтересованно глядит на подругу. Про себя надеясь, что приказ исполнять не придётся. Процедура ему всегда была не по душе.

– Ну, я видела тело…мёртвого человека, понимаешь? – Раныль, будто в поиске поддержки, заглянула в глаза напротив. – Видела, как лежал этот человек и просто…

Девушка с трудом сглотнула мерзкий ком в груди, отчаянно желая выплюнуть всё наружу. Ладони умудрились резко вспотеть. А прилипшая форма радости не добавляла.

– Он лежал …– голос Раныль дрожал и местами переходил на шёпот. – В луже крови и это было ужасно. И страшно. Ему будто выпотрошили все органы.

Кёнсу участливо кивнул. Он прекрасно видел, как было тяжёло вспоминать детали вчерашнего вечера. Слышал, как остервенело бьётся девичье сердце и как бежит горячая кровь по жилам. Он всегда был чувствителен к чужим страхам: и теперь хотелось усадить бедную девчонку у тёплого камина, предварительно всунув в руки чай и лошадиную дозу успокоительного.

– А потом вдруг откуда ни возьмись появился Чонин…– девушка закончила свой рассказ, и Кёнсу уже насторожился, услышав имя парня.

– Что он там делал? – спросил Кёнсу.

– Не знаю, правда. Кажется, он просто стоял и смотрел на труп. Ну, пока не увидел меня и не сбежал, – Хан взглянула на парня.

– Думаешь, он причастен? – сделал заключение тот.

– Один в глубокой чаще, без верхней одежды и будто точно знал, так уверенно подошёл к телу. Что ещё думать в таких случаях..? – голос бесцветный. Раныль хотелось верить, что всему этому есть другое объяснение.

– Логично, – кивает парень, – Но что делала там ты, Раныль?

Девушка тут же вздрагивает как от пощёчины и отводит взгляд в сторону.

Что же я там делала?

Раныль лихорадочно думает над ответом. Расскажи она про Кая, её тут же сочтут невменяемой. А Кёнсу и не торопит с ответом, терпеливо ожидая. В какой-то момент даже включает радио, дабы разбавить звенящую тишину.

– Гуляла, – и вызывающий взгляд на друга.

– Так поздно? – выгибает бровь. Не верит, конечно же.

Правильно делает, конечно же.

Раныль лишь равнодушно пожимает плечами. Мол, да. Гуляла по лесу поздним вечерком и наткнулась на мёртвеца. Позже смылась с места преступления верхом на оборотне, скрыла от властей данный инцидент. И подозревает парня из параллели, с которым меньше чем неделю назад целовалась, и даже задумывалась о слове на букву «л».

– А ты как узнал? Насколько я знаю, тебя там не было, – Раныль решила, что хватит сидеть тут как на исповеди, и начать-таки расспрашивать До.

– Это создаст сто-о-олько проблем, ты даже не представляя-яешь, – парень неожиданно жалобно растягивает слова и откидывает голову назад, устало вздыхая.

– Они уже есть, Кёнсу, – девушка повторяет движения парня, – Труп в лесу, три ученика старшей школы: двое неожиданно встретились во время убийства, а третий сжёг улики на заднем дворе.

Раныль поворачивает голову к Кёнсу, который сначала сидит с задумчивым лицом, а затем…

… вдруг начинает хохотать. Так звонко и заливисто начинает давиться в диком хохоте. Раныль по началу непонимающе смотрит на друга, смех которого перебивается истошной какофонией из радио, а затем не в силах сдерживаться, смеётся тоже.

– Пиз-дец, – устало вздыхает До. Раныль поддерживающе кивает.

– Что же, я понимаю, у нас теперь общий секрет?

– Так ты не скажешь мне, кто подкинул тебе идею сжечь мои вещи? – уняв хохот, спрашивает Хан. До отрицательно качает головой.

– Так же, как и ты не скажешь мне, что на самом деле в лесу делала ты, – и заводит машину.

***

Не к удивлению Раныль, весть о найденном в лесу теле очень сильно впечатляет и без того подозрительную бабушку. Та пытается контролировать все действия внучки, вплоть до того, что начинает запрещать ей даже ходить в магазин. Одной, конечно же.

Девушка не подаёт вида, что это её напрягает, тем более что на горизонте появляются заботы поважнее – свадьба отца неумолимо приближалась, а мать неожиданно сообщила, что отправляется в путешествие с другом.

Хан устало вздыхает и плюхается на свою кровать. Тэрим отсутствуют на уроках уже неделю. И что более странно, её мама так и не разрешила Раныль войти и проведать подругу, отделавшись незначительным «она ещё плохо себя чувствует». На телефонные звонки неизменно отвечала сама госпожа Сон и повторяла заученное «Тэрим ещё не может говорить».

За обедом вместо привычной компашки, Раныль частенько сидела одна: Тэрим не было, Бэк и Кёнсу начали посещать занятия через раз. Чонин ни слова после последнего разговора не произнёс, зато неожиданно заговорил Сехун.

– Как жизнь? – смутно знакомый голос оторвал Раныль от повторения домашнего задания на перемене. Подняв глаза, девушка не смогла сдержать удивления. Губы непроизвольно округлились в буковку «о».

– Хорошо, – и правда хорошо, что не вскрикнула от удивления, и кинулась проверять парня на наличие температуры и помутнения рассудка. За почти три с половиной месяца совместной учёбы в одном классе О впервые говорил с ней напрямую.

– Здорово.

Без особого энтузиазма ответил Сехун и уселся на место Тэрим – по правую сторону от Раныль. Хан хотела было вернуться к позабытой домашке и не обращать внимания на странности одноклассника, но получалось это прескверно – Сехун сидел вполоборота и без стеснения разглядывал одноклассницу.

– Тэрим давно не появлялась, – у Раныль нервно заныла правая щека, на которую был устремлён пронзительный взгляд парня, и девушке отчаянно захотелось прикрыться от его глаз. Но больше всего удивляло, как О говорил с ней, будто те были давние приятели.

– Да, – Раныль прочистила горло и произнесла увереннее, – Да, она приболела.

На это одноклассник лишь хмыкнул. Колени отчего-то начали дрожать, и во рту стало так сухо, что девушке пришлось несколько раз тяжело сглотнуть. Она чувствовала, как на лбу проступала испарина и так же ясно знала, это всё из-за сидящего рядом парня. Только с каких пор Сехун начал так неё действовать? Неужели страшно?

– Ты что-то хотел мне сказать? – Раныль выжидающе глянула на Сехуна. Может так О поймёт прозрачный намёк, что ему тут не особо рады.

– С чего ты взяла? – но парень лишь сощурил свои глаза-щёлочки, смахивая с лица светлую прядь.

– Ни с чего, просто, – пожала плечами.

– Просто, – многозначительно повторил О, словно пробуя слово на вкус, и затем так же бесшумно встал с насиженного места, – Ну, мне пора. Ещё увидимся.

Раныль лишь непонимающе всматривалась в отдаляющуюся спину одноклассника. А с ним то что не так?

***

«– Кай?»

Раныль сидит в школьной столовой за столом у окна, в гордом одиночестве давясь йогуртом. Весь день начинает напоминать дешёвую мыльную оперу – отсутствовала единственная подруга, и неизвестно, что с ней на самом деле, и когда она появится; Кёнсу с Бэком не в открытую, но избегают Раныль и не заметит этого лишь глупый, коей Хан не была, так ещё и это…

Прямо с утра мать позвонила и задыхающимся от восторга голосом сообщила, что хочет видеть дочь на рождественских каникулах и познакомить с её другом. У Раныль голова начинала ходить ходуном и подступал приступ тошноты всякий раз, когда мать через каждое второе слово вставляла своё «он и правда хороший человек», а после и вовсе «вы с ним сдружитесь», тонко намекая, что планирует забрать дочь обратно в город и поселить в доме с новоиспечённым отчимом. Когда как отец твердил то же самое – после свадьбы будем жить втроём: я, ты и мачеха.