Текст книги "Правда (СИ)"

Автор книги: Antony.S

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Она на нас сейчас смотрит, папа. – Она взяла его за руку, будто зная, о чем он думает.

– Да… Ну, какие планы у молодежи? – посмотрел он на меня.

– Амм, не знаю, я хотел пойти с Дженифер в парк аттракционов, если ты конечно не против, – обратился я к ней.

– Нет, прекрасная идея.

– Ты рада, что все закончилось? Я про колледж.

– Ничего не закончилось, – ответил за нее отец. – Это только начало. Не забывай, Дженифер, впереди у тебя еще вступительные экзамены в университет. А теперь извините меня, мне нужно откланяться.

– До свидания. Было приятно с вами познакомиться.

– Взаимно, хорошего вечера. – Я привстал, и мы крепко пожали друг другу руки.

На этой ноте дочь с отцом попрощались. Он нежно ее обнял и поцеловал в голову.

– Я представлял твоего отца другим.

– Да? Каким же?

– Ну не знаю. Серьезный бизнесмен, который воспитал прекрасную леди, а сейчас воспитывает еще двоих. Мне казалось, он, не знаю… В общем, не думал, что увижу его в кедах.

– Дженифер засмеялась. – Да, мой папа любит выделяться. Но ты прав, он довольно серьезный. Но только не со мной.

– Еще бы, с тобой невозможно быть серьезным, ты растопишь любое сердце своей улыбкой.

– Ты то и дело меня смущаешь… Я люблю тебя, Абель.

– Я тоже тебя люблю, Дженифер.

Допив шампанское, я заказал такси, и остаток дня мы провели в парке, катаясь на аттракционах. Со мной был мой ангел, я наслаждался этим вечером, этим теплым воздухом. Легкое головокружение и выброс адреналина в кровь придавали всему этому особое очарование. А затем мы отправились к ней, захватив по пути еще одну бутылку шампанского.

Дженифер наполнила свою большую ванну. У меня была душевая кабина, поэтому ванна для меня была в диковинку. Я всегда погружался в нее как будто в первый раз. Горячая вода, Фрэнк Синатра, фужеры с шампанским и ее обнаженное тело, которое прильнуло к моему. Она нежно целовала мою грудь и водила по ней пальцами. Затем мы занялись любовью и уснули в ее кровати, крепко обняв друг друга. Я почему-то вспомнил документальный фильм с National Geographic про раскопки, когда находили останки людей. В этом сюжете нашли влюбленных в такой же позе. Думаю, мы с Дженифер выглядели так же: безмятежно, спокойно, наслаждаясь теплом и сердцебиением друг друга.

========== Погружение ==========

Следующее торжество было уже моим. Я оканчивал университет, был выпускной.

Двадцатое июня. Наш выпуск разделился на три лагеря: кто-то отмечал в ресторане, кто-то на съемном коттедже, остальные, скооперировавшись с другими факультетами, шли на бал в Большой театр. Я был желанным гостем везде. По крайней мере, ко мне подошли из всех трех групп и пригласили присоединиться к ним. Но я хотел провести этот день только с Дженифер.

Мы проснулись с ней вместе, она отправилась к себе домой, чтобы приодеться и привести себя в порядок. Я надел свой темный костюм в белую крапинку, белую рубашку и бабочку с шипами. Когда я вышел из дома и направился к такси, люди с интересом разглядывали меня.

На территории кампуса находилось множество корпусов, две библиотеки, столовые, кафетерии, спортивная площадка. Центральный вход был огорожен большим черным забором с высокими воротами, на которых был размещен герб университета. Главный корпус – памятник архитектуры: трехэтажное здание бело-зеленого цвета с колоннами и огромным балконом на втором этаже, на который, к сожалению, нельзя было попасть. Он встречал всех студентов и производил внушительное впечатление, являясь главной достопримечательностью, и также приедался и замыливал глаза тем, кто учился здесь давно. Слева от него находился памятник жертвам Второй Мировой войны, он скрывался за вечнозелеными туями. Я отчетливо помню, как мне нравилось бродить по дорожкам и любоваться видами вокруг. С приходом мая все расцветало и начинало зеленеть: цветущие яблони, от которых шел потрясающий запах, газоны, частые деревья, скамейки и беседки – все радовало глаз. А зимой, в преддверии рождественских праздников, все факультеты были украшены гирляндами, а возле главного корпуса по традиции ставили и наряжали елку. Это создавало действительно праздничное настроение тысячам студентам. Проходя мимо, сложно было думать об учебе, ты становился частью этой зимней сказки, в голове были мысли лишь о рождественских каникулах.

Я встретился с Дженифер возле главного корпуса. Она улыбнулась и поправила мне бабочку.

– Ты выглядишь потрясно, тут где-то поблизости проходит кастинг?

– Нет, прекрати, просто пытаюсь соответствовать тебе. – На Дженифер было надето розовое платье и синие балетки, она, как и всегда, была необычайно женственна.

На втором этаже нас встретила высокая, массивная дверь из дерева, видимо, дуба. Распахнув ее, мы попали внутрь. Слева от нас была сцена, а справа огромное количество мест рядов в десять, разделенных на три сектора. Такой же ковер, застеленный сверху вниз, как у Дженифер на выпускном. Два балкона по обе стороны. Красные занавески на сцене. Советские массивные хрустальные люстры на потолке, которые излучали яркий свет.

Все, кто был в зале, считали своим долгом подойти ко мне. Ребята, с которыми я перекинулся всего парой слов за четыре года обучения, здоровались со мной и похлопывали по плечу, а я улыбался и обнимался с ними, как будто мы были друзьями. В воздухе витала эйфория от предстоящего праздника. Девушки перешептывались друг с другом, увидев меня, держащего за руку Дженифер. «Вот его выбор», – наверное, именно так думали они. И это действительно был мой выбор, рядом со мной был человек, в котором я был уверен, в котором не чаял души.

– Абель! Ты прекрасен! – прозвучал знакомый голос за спиной.

– Гарри! Ты здесь? Откуда? Как? Господи, как же я рад тебя видеть, дружище.

Я крепко обнял его и потрепал по волосам. Я готов был поделиться со всем миром своей радостью и счастьем, оно будто освещало все вокруг и пыталось вырваться из меня на волю.

– Тише-тише. Неужели ты думал, что я пропущу такое событие? Я вылетел вчера из Лондона и прямиком сюда, к тебе! – Гарри положил руки мне на плечи и хлопнул по ним.

Эти мгновения не поддаются описанию, такое переживаешь только однажды, они неповторимы и навсегда откладываются в нашей памяти. Я смотрел на своего лучезарного друга, внутри все наливалось теплом, эйфория и беззаботность проникали в меня через каждую клеточку моего тела, тысячи различных звуков от доносящихся оборванных разговоров, секунды будто замедлили свой ход, позволяя мне наслаждаться этим моментом дольше, чем позволено. Я протянул руку и коснулся талии Дженифер.

– Дженифер! Знакомься, это Гарри, мой лучший друг! Гарри, это Дженифер, мое сердце.

– Сердце? Приятно познакомиться, Дженифер, я представлял сердце Абеля немного другим.

– Каким же? – с интересом спросила она.

– Черствым, холодным и пустым.

– Ты себя сейчас описываешь?

– Я шучу, шучу. Вы прекрасная пара. Я тоже не один. – Гарри махнул рукой и пригласил девушку. Высокая блондинка на лабутенах, с голубыми глазами. На ней было черное платье с ремешком в виде цепочки. Она была довольно милой.

– Вероника, – кивнула она. – Приятно познакомиться, ребята.

– Абель, Дженифер. Нам тоже приятно. Пойдемте, займем места. – Я оставил девушек вдвоем позади, а сам запрыгнул на спину Гарри, он подхватил эту идею и побежал по ступенькам вверх, чуть не сбив с ног пару человек и обрушив на нас их недовольное бурчание. – Спасибо, что приехал, дружище. Ты знаешь, для меня это много значит.

– Конечно же, я приехал. Абель, как ты мог сомневаться? Даже немного обидно.

– Ой, обидно ему, ты просто не перестаешь меня удивлять, Мистер Генри.

– Мистер Грей.

И мы засмеялись. Чувства переполняли меня. Гарри, мой Гарри, как же много мы пережили вместе. Мой лучший друг. И Дженифер – мое сердце и душа. Я был самым счастливым человеком в те мгновенья.

Когда произнесли мою фамилию, Гарри словно сошел с ума. Он орал, как больной, свистел, хлопал.

– Краааасавчииииик. Это мой браааатишка. – Я смущенно шел к сцене, все смотрели на меня. Теперь я понимал, каково было Дженифер. Я пожал руку декану, показал диплом залу и крикнул «Ура!» – Все аплодировали. Дженифер, Гарри, Вероника делали это стоя.

Я долго прощался со своими одногруппниками, которых толком и не знал. Мы обещали встречаться после выпуска, хотя я понимал, что это всего лишь обещания. Затем меня заставляли фотографироваться со всеми. Я чувствовал себя звездой. Каждый так и намеривался сделать совместное фото. Я видел, как трое моих спутников уже подружились и оживлено беседуют о чем-то. «Здорово, – подумал я, – они нашли общий язык». Последнюю девушку, с которой мы сфотографировались, я попросил об одолжении – запечатлеть меня с моими друзьями. Сначала вчетвером, потом отдельно с Гарри, а потом с Дженифер.

Прогуливаясь по кампусу, я мысленно прощался со всем. С каждым деревом, зданием, лавкой. Сколько воспоминаний хранят эти места. Было немного грустно. Но Гарри никогда не позволял мне грустить. Старый добрый Гарри – человек-праздник. Он был рядом, а значит, веселье только начинается. Мы отправились в кафе, где заказали две огромные пиццы, шампанское для девушек и пиво для нас с Гарри. Мы сидели на веранде и обсуждали будущие планы.

– Ну что, Абель! Поздравляю! Черт, даже не верится, ты это сделал.

– Спасибо. Ты тоже мог это сделать, – заметил я.

– Да успокойся, я окончу юридическую школу в Лондоне. Эти несколько месяцев многое для меня решили. Я останусь там, Абель. Надеюсь, ты останешься со мной. – Я нахмурил лоб и сделался серьезным. Дженифер отвернулась, будто знала продолжение разговора.

– Амм, Гарри, для меня эти несколько месяцев тоже многое решили. Теперь я с Дженифер. И не представляю свою жизнь без нее. Но ты можешь навещать нас, а мы тебя.

– Да? Это не тот ответ, который я хотел услышать. Поговорим об этом попозже. После лета, когда я снова приеду сюда.

– Хорошо, как скажешь, – ответил я утвердительно, чтобы не продолжать этот диалог, но про себя знал, что тут нечего обсуждать, все решено, я не покину Дженифер. – Я планирую поступить в магистратуру, Дженифер – в университет. Но мы с тобой еще об этом поговорим, – дразня его, продолжил я. Он должен был осознать, что я настроен довольно решительно.

– Мальчики, девочки. Я хочу продолжения праздника, – вставила Вероника.

– Ааа, где вы познакомились? – спросил я у Гарри, хотя не очень интересовался ответом.

– Мы с тобой потом поговорим, Абель, – съязвил Гарри. – Вероника права, куда отправимся?

– Не знаю, ты у нас эвент-менеджер, так что предлагай.

– Я предлагаю зайти в пару баров, а потом отправиться в какой-нибудь клуб? Ну как? – Я посмотрел на Дженифер. – Ты не против, ангел?

– Нет, не против. Ты же знаешь, я не люблю клубы, но с тобой согласна пойти куда угодно, тем более сегодня твой праздник.

– Тогда решено, вперед! – вскинув руки вверх, прокричал Гарри.

Из клуба мы выбрались ближе к трем часам ночи. Все четверо были довольно пьяные и уставшие. Мы вызвали такси и разъехались в разных направлениях. Сначала я отвез домой Дженифер, на ее просьбу остаться, мне пришлось дать отрицательный ответ. Было довольно сложно отказаться от столь заманчивого предложения. Но на завтра у меня была договоренность с Гарри, мы должны были вместе позавтракать.

***

Мне приснился сон, который я помню настолько отчетливо, будто видел его вчера. Во сне я просыпаюсь в пустой кровати. Вокруг меня все белое. Белоснежные простыни, блестящий и девственно чистый снег, редкие деревья, укутанные одеяниями зимы. Я вижу Дженифер, она идет к белой двери, открывает ее и оборачивается ко мне. Ее лицо грустное, полное тревоги и сожаления. На нем читается жалость, жалость ко мне. Она смотрит на меня, а затем выходит, запирая за собой дверь. И пустота, лишь вьюга, хаотично поднимающая все на своем пути и вихрями бьющая в лицо. Холод заполнил каждую клеточку моего тела, блестящие снежинки, словно иголки, впивались в меня. Я проснулся с мурашками на коже. На улице пели птицы, и солнце заливало комнату светом. Как же хорошо, что это всего лишь дурной сон. Но чтобы он мог значить?

После пробуждения сразу же захотелось позвонить Дженифер, но на часах было лишь восемь утра, поэтому я решил поделиться с ней своим сном позже, ведь она явно еще спала.

В машину я сел с жуткой мигренью и первым делом заехал в магазин, купил себе минеральной воды и прихватил аспирин, а потом отправился к Гарри.

Он рассказал про отца, про Лондон, про будущие планы, в которых я принимал непосредственное участие. С полным погружением я слушал все это, но не мог вставить и слова. Я боялся, боялся его разочаровать. Гарри видел по моему лицу, по моим ссутулившимся плечам, по тому, как я крутил запечатанную зубочистку в руках, что мне явно не по себе. А затем он резко перешел в атаку. Этот вопрос, словно ведро воды, вылился на меня:

– То, что ты вчера сказал, это ведь несерьезно, да?

– Ты про что? – пытаясь сменить тему, переспросил я, хотя прекрасно осознавал, что он имел в виду.

– Про магистратуру здесь, в этой дыре, Абель. Про что еще? Я вообще не пойму, зачем тебе это, разве четырех лет было недостаточно, чтобы разочароваться в нашей системе образования?

– Дело не в этом. Я… Я просто, в общем, не важно, это мое решение, Гарри, отнесись к нему с уважением.

– С уважением? Уважением? Что ты несешь вообще?! Это глупо. Ты сам прекрасно это знаешь. Поехали со мной. Что тебя тут держит? Только представь нашу дальнейшую жизнь. Будем жить в каком-нибудь лофте, работать в фирме отца, ходить в пабы и на рок-концерты. Только представь это, буквально на минуту, представь, от чего отказываешься.

– Гарри.

– Ну что, Абель?! Что?

– Я люблю ее…. – Я с огромным усилием оторвал глаза от стола и посмотрел прямо на Гарри. – Люблю Дженифер.

– Любишь Дженифер? – Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Затем поставил локти на стол и приблизился ко мне. – Послушай. Не знаю, что там у тебя произошло за эти пару месяцев, но… Какая любовь? Ты же знаешь о любви все. Ее нет.

– Гарри. Я первый раз в жизни чувствую это. Я не представляю свою жизнь без нее. Если этому суждено когда-нибудь закончиться, то я хочу пробыть с ней как можно больше времени.

– Бред. Ты и до этого любил. Всех любил. Разве я не прав?

– Нет. Там, там не было страсти, Гарри, понимаешь? Страсти. Да господи, я даже не знаю, как это описать. Это не поддается сравнению… – Я сделал глубокий вдох. – Я наполняю легкие воздухом и чувствую ее, ее запах. Она везде, в каждой клетке моего тела, моего мозга. И она не такая, как остальные. Она, она, словно ангел, Гарри, она мой ангел. Я понимаю, это звучит, как бред сумасшедшего, но с ней я чувствую себя живым, – словно заученную скороговорку произнес я. Выдохнув и немного помедлив, я продолжил. – Все вокруг. – Я оглянулся и указал Гарри на пустую террасу. – Имеет свой смысл, начало и конец. И я хочу на ней жениться, завести со временем семью. Я хочу защищать ее, спрятать от глаз всего этого жестокого мира. Мне страшно, я, я боюсь ее потерять. – Мой лоб нахмурился, и я начал нервно теребить волосы. – Слышишь меня? Семья, свадьба. Разве тебе недостаточно этих слов, чтобы понять, насколько все серьезно? Я произнес их, Гарри, произнес их вслух. Ты не поймешь меня, как ты можешь понять? Я бы и сам не понял еще совсем недавно. Но я нашел ее, Гарри, нашел. Я попал в капкан, и не хочу из него выбираться. Почему ты не можешь просто пожелать мне счастья? – Я посмотрел на него глазами, полными непонимания. – Ведь я счастлив в данный момент, Гарри. А ты что? Ты просишь меня бросить все это? Как ты думаешь, в кого я превращусь, если оставлю единственный смысл всего моего существования здесь? Мое сердце наконец-то бьется, Гарри. А ты просишь вырвать его.

Следующие несколько минут мы сидели молча и смотрели, как машины проносятся по проспекту. Казалось, эта гнетущая тишина и неловкость длились вечно. Мне было очень некомфортно, хотелось просто оказаться в другом месте, где тебя поймут и поддержат.

– Ты ее нашел? – робко спросил Гарри.

– Да.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно, Гарри, я никогда не был ни в чем так уверен.

– Ты же понимаешь, какую боль может принести все это?

– Я не боюсь, Гарри. Не боюсь того, что грядет. Я лишь боюсь перестать чувствовать ее рядом.

– Ну что ж, друг. – Гарри растянул губы в нервной ухмылке, затем заложил руки за голову и посмотрел на меня. – Абель, а я? Как же мы? Наши планы?

– Прости. Прости, Гарри. Что мне еще добавить? Я же не знал, никогда не мог себе представить, что это произойдет именно со мной. Я не заслуживаю этого. Я не тот человек, который достоин такого счастья. Я до сих пор иногда просыпаюсь и со страхом в душе открываю нашу с ней переписку, чтобы понять, что это не сон.

– Ладно, Абель. Отвези меня в аэропорт. Мы вернемся к этому разговору после лета. – Это все что он может сказать? Все? Я со злобой поднялся со стола и двинулся на выход. Я был обижен, меня задело его равнодушие и эгоизм.

В машине мы ехали молча. Эта тишина меня убивала. Я чувствовал себя виноватым, ведь я разрушил все наши юношеские мечты и стремления. Мне не было прощения, и я не осмелился прервать это безмолвие своими разговорами.

Гарри начал беседу, когда мы стояли возле терминала.

– Удачи, Ромео, – хмуро обронил он. – И, Абель. Если ты действительно счастлив, то я рад. Ты для меня самый близкий человек в этом мире. Не забыл? Просто будь аккуратен. И не забывай про меня.

– Как я могу про тебя забыть. Ты мне не позволишь этого сделать, засранец. – Гарри по-дружески хлопнул меня по плечу, улыбнулся и начал отдаляться. – До сентября? – спросил я с надеждой в голосе.

– До сентября, – вскинув руку в воздух, прокричал он в ответ, не удосужившись даже повернуться.

========== Искажение ==========

Лето было богатым на события. В июле Дженифер отмечала день рождения. Ей исполнилось девятнадцать. Я готовился к этому дню основательно, храня все в тайне, испытывая прекрасные пытки и расспросы о том, что я задумал. Я приобрел милую безделушку – серебряный браслет, обшитый красными бусинками, с сердечком в центре и выгравированным именем «Jenifer». Это была ручная работа. Браслет был очень красивым, и я надеялся, что Дженифер сочтет так же, хотя и понимал, даже если это будет не так, она и виду не подаст.

Также я приобрел ангела из глины. Ангел имел облик маленькой девочки: аккуратные крылышки на спине, в руках она держала раскрытую книгу. Еще я купил рамку для фотографий из дерева, выкрашенную в белый цвет, внизу по бокам ее тоже украшали два ангелочка. Ко всему этому я добавил букет белых роз. Вооружившись до зубов и продумав целый день до деталей, я отправился к ней. Отец Дженифер опередил меня, заехав перед работой, он поздравил ее первым, я понял это по еще одному букету белых роз в вазе.

Ангел и рамка вызвали у нее умиление, а браслет полностью растопил девичье сердце. Помню, как она целовала меня, много, много раз, повторяя: «Спасибо, он прекрасен».

Глядя на то, как браслет украшает ее запястье, как он свисает с ее смуглой тонкой руки, я положил ее ладонь на свою и начал водить по ней большим пальцем.

– Эй, ты чего?

– Ничего, просто… все в порядке. – Я немного помедлил. – Дженифер, – шепотом произнес я. – Это ты прекрасна, я просто люблю тебя. И другой любви никогда не знал и не хочу знать. Люблю так сильно, что не представляю свою жизнь без тебя.

– А тебе и не нужно представлять, Абель. Я рядом, слышишь меня? – Она обхватила мое лицо руками и заглянула в глаза. – Всегда буду рядом. – В ответ я лишь промолчал и с благодарностью поцеловал ее нежные руки. Дженифер, уловив грусть в моих глазах, взяла меня за руки. – У нас будет свой дом… белый лабрадор и двое детей. Мальчик и девочка. – Улыбнувшись, она продолжила. – Мы постареем вместе, наблюдая, как растут наши дети. В нашем доме всегда будет царить любовь и радость. Слышишь? Я буду играть тебе на фортепьяно, а по ночам мы все будем усаживаться перед камином и под треск огня читать нашим детям книги, годы будут идти, а наша любовь только крепнуть. Вот чего я хочу. – Она посмотрела на меня своими большими чистыми глазами.

– Ого, как поэтично, это только что пришло тебе в голову?

– Нет, я давно все распланировала.

– Двое детей, собака… забавно.

– Почему?

– Я никогда не задумывался о детях, по крайней мере, до тебя. Ведь я еще сам ребенок.

– Это точно.

– Эээй. Не дразнись. В любом случае это звучит прекрасно.

– Скажи, ты не веришь в это?

– Хотел бы верить. То есть с тобой я могу мечтать, стремиться к чему-то большему, ты делаешь меня сильнее. Весь этот мир обрел смысл, моя жизнь обрела смысл. Я хочу сделать тебя счастливой. Видеть твою прекрасную улыбку каждый день. И я так… так боюсь тебя потерять.

– Я счастлива, Абель. Счастлива с тобой. И ты не потеряешь меня, я всегда буду рядом. Что бы ни случилось – мы всегда будем вместе. – Она прижалась ко мне, и я крепко обнял ее.

– А где мы будем жить? Надеюсь, не в этой стране?

– Нет, конечно, нет. Мы отправимся в Новую Зеландию.

– Веллингтон?

– Ты же хотел туда?

– Очень. А ты хочешь?

– С тобой куда угодно, лишь бы ты был рядом. Мы поступим в университет. Затем найдем работу, получим рабочие визы и купим домик у океана. Я вижу все так, вижу это отчетливо.

Слушая ее, я и сам начал это видеть. Дженифер стоит в сарафане возле океана, я подхожу к ней сзади, нежно обнимаю за талию и целую в шею. Мы поворачиваемся и смотрим, как дети играют в саду с собакой. У нас большой белый дом в два этажа, дорожка, которая ведет прямо к пирсу, где стоит наш небольшой катер. Пока воображение создавало эти сцены в моей голове, Дженифер залезла ко мне на колени и обхватила меня двумя руками.

– Я люблю тебя, Абель. Все осуществимо, если мы вместе. Все мечты можно воплотить в жизнь. Наша любовь – это чудо.

– Я тоже люблю тебя, Дженифер… – «Нужно возвращаться в реальный мир». – А теперь, хоть мне и не хочется тебя отпускать, нам нужно идти. Собирайся.

– Нет, нуу, нет.

– Не капризничай, у нас целый день впереди. – Дженифер обхватила мою шею со всей своей силой и зацеловала все мое лицо. Немного поныла, а потом отправилась в спальню одеваться. Я остался один на один со своими мыслями.

Дженифер, как и всегда, выглядела прекрасно. Я еще не встречал таких девушек, которые бы одевались всегда так стильно, просто и одновременно маняще. На ней были узкие обтягивающие джинсы, которые подчеркивали все плюсы ее отменной фигуры, балетки бирюзового цвета и блузка с глубоким вырезом на спине, а запястье украшал мой подарок. Она была так очаровательна.

Первым делом я отвез ее на крытый каток в большом торговом центре. Она совсем не подозревала, куда мы отправляемся.

– Ты хочешь мне еще что-то купить?

– Нет, хотя для тебя я купил бы весь мир. – Мы шли, обнимаясь. Я крепко прижимал ее к себе, и все проходящие мимо люди смотрели на нас. Кто-то улыбался, по-доброму завидуя нашей любви, кто-то – вспоминая свою любовь, а кто-то отводил взгляд, стесняясь наших чувств.

– Ты серьезно? Каток?

– Тебе нравится?

– Да! Ты, как всегда, меня удивляешь.

– Я польщен. Но есть одно «но».

– Ты не умеешь кататься?

– Как ты узнала?

– Ну, не обижайся, но ты не обладаешь особой грациозностью.

– Чтооо? Я самый грациозный из всех, ты видела мою походку?

– Да, видела, в том-то все и дело.

Я начал щекотать Дженифер, а она, заливаясь смехом, молила меня остановиться и всячески отбивалась. В итоге мы взяли на прокат коньки и ступили на лед. Дженифер, как я и думал, умчалась вперед, подняв руки в воздух и звонко смеясь. А я неуклюже пытался шагать по льду. Я катался всего два раза в своей жизни. Не то чтобы я был совсем безнадежен, я мог ехать по прямой, но вот повороты явно не были моим коньком. Я не поворачивал, а хватался руками за бортик и уже там разворачивал свое тело. Дженифер постоянно брала меня за руки и ехала задом, мы улыбались и смотрели друг другу в глаза. Я упал всего один раз. Дженифер переоценила мои возможности. Она взяла меня за руку, и я постарался с ней в такт перебирать ногами, но это было слишком быстро для меня, в итоге я свалился и потащил ее с собой. На площадке больше никого не было. Это и понятно. Суббота, двенадцать часов дня… Июль…

После катка я повез Дженифер к Минскому морю. Местная лужица, которую почему-то назвают морем. Там нас ждала небольшая арендованная яхта с капитаном на борту. Пару бутылок «Моет» и всевозможные фрукты.

Удивить Дженифер было очень сложно. Мне казалось, практически невозможно. Но она с неподдельным изумлением каждый раз приходила в восторг от моих выдумок. А меня это не могло не радовать, ради ее улыбки я был готов на все.

Дженифер первой сняла блузку, не стесняясь нашего капитана, у нее было игривое настроение. Я присоединился к ней, снял майку и мы, расположившись на задней части палубы, наслаждались ясным чистым голубым небом и солнцем, которое заливало наши лица. В такую погоду пить шампанское было довольно опасно, поэтому мы делали это небольшими глотками. Прогулка на яхте продлилась часа два. Затем Дженифер сказала, что нам требуется отправиться к ней домой и принять ванну. – Сделаем это вместе. Как тебе идея?

– Ты преждевременно сводишь меня с ума, ты же знаешь, я не в силах противостоять твоим чарам, поэтому будь аккуратней, а то мы не доберемся до твоей квартиры.

– Может, я этого и хочу.

– Не сомневаюсь, – с уверенностью в собственном успехе произнес я. Дженифер была немного пьяна. Я опустошил всего два фужера, так как был за рулем. Но даже в таком состоянии мне пришлось съесть пару жвачек, на случай, если нас остановят.

Мы занялись любовью в ванной. Это было мое любимое место, не считая, конечно же, кухни. Затем приняли душ, намыливая друг друга и нежно целуясь, признаваясь друг другу в любви. Я пускал струйки воды изо рта в лицо Дженифер. Она по-детски звонко смеялась и обзывала меня дурачком. После этого Дженифер долго сушила волосы и приводила себя в порядок, а я наблюдал за этим процессом, словно завороженный.

Затем мы отправились на крышу единственной достопримечательности Минска, если ее, конечно, можно так назвать. Это была Национальная библиотека в виде неограненного алмаза. Подняться нужно было на лифте, который ехал внутри прозрачной колбы, откуда открывался прекрасный вид. Но по-настоящему завораживающий вид был на крыше этого здания. Оттуда можно было увидеть половину Минска. Там было еще несколько человек, так что Дженифер сразу же попросила сделать несколько наших совместных фотографий. На них я обнимал ее сзади и нежно целовал в щеку, а она, улыбаясь, обхватывала мои руки.

Следующим пунктом назначения был ресторан «Ангелы». Я выбрал его не только из-за названия. На сайте были хорошие отзывы, к тому же эта часть города была по-настоящему летней. Парк Челюскинцев был вторым местом в моем рейтинге самых любимых локаций Минска. Старинные пятиэтажные дома послевоенной постройки, широкий проспект, прогуливающиеся по скверам люди, и, конечно же, сам парк.

Я заранее договорился с официанткой насчет торта со свечами. И, когда мы с Дженифер поужинали легким салатом, я подал официантке знак. Нам принесли шампанское в ведерке со льдом, а следом шли четыре официанта и везли красивый торт, украшенный свечами. Они пели Happy birthday to you, и я, словно попав под влияние этой компании, подпевал им в такт. Дженифер стеснительно смеялась, прикрывая рот рукой, и повторяла: «Спасибо». Она задувала свечи, а официант фотографировал нас, стараясь запечатлеть каждое мгновение. Люди с любопытством смотрели на нас, но мы не обращали на них внимания. В этом мире ничего не имело значения, кроме нас двоих. Двоих влюбленных, для которых, казалось, не было никаких преград, которых могла разлучить только смерть и ничто иное.

Это было последнее, что я помнил о Дженифер, возможно, было что-то еще, скорее всего, было, но моя память меня подводила. Все наши счастливые моменты стремительно стирались и улетучивались, словно сон, за который я так пытался цепляться, но тщетно, все было тщетно.

========== Осознание. Пробуждение ==========

Я пришел в себя первого мая 2018 года. Никогда не забуду это мгновение. Яркий белый свет, режущий глаза. Сразу пришлось их закрыть. Жуткая боль проникла в мозг. Снова неуверенные попытки открыть глаза, апатия, писк приборов, поворот головы влево, вправо, желание собраться и сосредоточиться, чтобы понять, что происходит вокруг. Белая комната, на такой же белой тумбочке слева от меня стоят букеты цветов в вазах. На противоположной стене висит телевизор, он включен, идет какая-то передача. Слева окно, в него заливается солнечный свет, справа дверь и умывальник. И вот уже через минуту, медсестра в халате светит фонариком прямо в мои зрачки. Я и так не могу воспринимать этот яркий свет, а тут еще она. Затем я отключился. В следующий раз, когда я проснулся, передо мной стояла заплаканная мама, которую обнимал отец.

– Абель, сынок, Абель. – Ее голос был на грани истерики, дрожащий и неуверенный.

– Абель, добро пожаловать обратно. – Отец спокоен и сосредоточен. – Я так рад тебя снова видеть.

Что они тут делают? О чем говорят? Где я? Это больница? Я слабо понимал происходящее вокруг.

Потом неделя реанимации и наблюдения врачей. Расспросы о том, что случилось и как я тут оказался. Мама долго не могла дать внятного объяснения. Она лишь говорила, что я был в коме. Авария. Я попал в аварию, это все, что она мне сказала. Я не слишком сильно давил на нее, понимая, что еще будет время. Ее состояние было ужасным. Она вечно плакала и не отходила от меня. Постоянно держала за руку, сидя рядом со мной.

Я чувствовал себя не лучше. Вечные жуткие мигрени, такой силы, что виски, как мне казалось, сейчас окажутся внутри моей головы. Я часто спал, а в промежутках между сном разминал руки и ноги. Врачи проводили со мной лечебную физкультуру. У меня было сотрясение мозга, амнезия. Я не мог вспомнить, как оказался здесь. Главврач, наблюдающий меня, постоянно нас подбадривал, говорил, что я быстро иду на поправку, а память вскоре вернется.

Меня постоянно беспокоили только две мысли: где Дженифер, где Гарри? Почему они не навещают меня?

На седьмой день, когда меня должны были выписывать, я наконец-то смог уверенно ходить. Тогда и состоялся этот разговор. Я сидел на кушетке в своей одежде, готовясь покинуть больницу.

– Ты говорила что-то про аварию. Как это произошло? Где мой телефон? Где Гарри и Дженифер, почему они не навестили меня за все это время? И какая сегодня дата? – Она закрыла лицо руками. – Мама перестань, со мной все хорошо. Я здесь и больше тебя не покину, пожалуйста, перестань. Ты же знаешь, что я не могу выносить твои слезы, у меня душа рвется на части.