Текст книги "Правда (СИ)"

Автор книги: Antony.S

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Да ты хоть понимаешь, каково было мне?! Все эти взгляды, эта девушка, которая заикалась от страха, и ты. Ты – Гарри, «друг», который орал, чтобы я убирался отсюда перед глазам всех этих зевак! – Я ударил рукой по столешнице, а затем громко вздохнул.

– Прости. Прости, Абель. Я, я не знаю, что на меня нашло. Черт, – Гарри взялся руками за голову.

– Ладно, Гарри. Это будет нам уроком. Я прощаю тебя, я тоже по тебе скучал. Хоть ты и мудак, но ты мой друг.

Он подошел ко мне и крепко обнял, я в ответ постучал его по спине, но он меня не отпускал. Мне казалось, что он сейчас заплачет.

– Прости, пожалуйста. Я был не прав. Просто, прости, если можешь.

– Ладно, ладно. Кофе будешь? Мне все равно нужно в душ.

– Иди, я тут похозяйничаю немного с твоего позволения.

– Окей.

– Абель?

– Да?

– Прости, что пропустил твой день рождения. Извини, что не поздравил.

– Ничего.

– У тебя есть на сегодня планы?

– Амм, ну, вообще-то, нет.

– Отлично, тогда позволь загладить свою вину и сделать подарок, пусть и с опозданием.

– Гарри, успокойся, мне ничего не нужно.

– Мы просто весело проведем время, у тебя ведь все равно нет планов.

– Ладно, расскажешь, что ты там задумал, а сейчас я все-таки в душ, окей?

– Ладно, ладно, прости, просто я давно тебя не видел.

Я развернулся и пошел в душ, нахмурив лоб. Я осознал, что тоже рад видеть Гарри. На душе стало как-то легче, как будто ты снова обрел то, что давно потерял.

– Ты на машине?

– Да.

– Окей, а куда мы отправляемся хоть?

– Это ведь сюрприз, Абель.

– Понял.

Сюрпризом Гарри был вертолет. Мы приехали на аэродром, на котором среди высокой травы и грязного снега стояли несколько самолетов малой авиации и пара вертолетов. Он долго уламывал меня в него залезть. Я побаивался высоты. Но он уверял меня, что пилот очень опытный и ничего не случится. Первые пару минут будет страшно, но потом я привыкну. Так и произошло. С высоты этот город казался красивым. Удивительно. Здесь все казалось другим, будто это был вовсе не Минск. Не эта серая и мрачная столица, в которой я живу. Меня переполняли эмоции. Я радовался, словно младенец, и тыкал пальцами в каждое знакомое мне здание. Спустя десять минут я чувствовал себя комфортно, и мы пообещали друг другу совершить прыжок с парашюта следующим летом.

Возле посадочной площадки нас ждали квадроциклы. Мы катались по полю около часа, соревнуясь в скорости и громко крича из-за наполняющего кровь адреналина.

Каким бы ни был Гарри, а удивлять он умел. Для обычных людей все это казалось чем-то сверхъестественным. Для Гарри – обыденным.

– Гарри, могли бы просто выпить пива и поболтать. Не надо было так заморачиваться. Но я должен тебе сказать спасибо. Это было круто. Давно я так не веселился.

– Абель, я делал это не только для тебя, но и для себя. Так что не парься, я вовсе не заморачивался. Думаешь, в Минске часто арендуют вертолеты? Один звонок, и все готово. Для меня главным вопросом был ты, я не знал, пустишь ли ты вообще меня на порог.

– Ладно, Гарри, что было, то было. Поехали, я куплю тебе пива. Хватит на сегодня сюрпризов.

– С удовольствием.

Мы поехали в небольшую пиццерию, которая готовила исключительно итальянскую пиццу, в принципе, такие вывески были на половине пиццерий в городе. Но тут мне нравился интерьер, тем более эта часть города для меня была особенно дорога. «Комаровский рынок», где всегда было много людей. Разные запахи: от свежей выпечки и кофейных зерен до специй и чайных листов. Шум транспорта, различные торгаши, перекрикивающие друг друга, бабушки с авоськами в руках и постоянная суета. В этом районе прошла большая часть моей жизни.

Развалившись на мягких диванах на террасе и заказав две большие пиццы и глинтвейн, мы продолжили.

– Что дальше, Гарри? Какие у тебя планы на будущее?

– Я об этом часто думаю в последнее время. Знаешь, вчера я даже звонил отцу.

– Да ладно. Кхм. Видимо, ты действительно серьезно настроен.

У Гарри с отцом были совсем не родительские отношения. Он принимал блага, заработанные им, но они практически не общались. Так сложилось с самого детства. Любовь отца заменяли учителя, внимание – деньги. Я понимал тревогу Гарри, но также понимал и его родителя. Все, что они сейчас имели – итог его плодотворной работы. Он отдал всего себя этому, и ни на что другое у него просто не было времени.

– В общем, если не вдаваться в подробности, мы говорили о будущем. Я был серьезно настроен. Отец услышал это по моему голосу, видимо, он понял, что я созрел, что вырос и готов к переменам. Он предложил мне поступать в университет в Лондоне. А еще поработать в его фирме, понять, что такое юриспруденция, потихоньку вникать во все дела.

– Я рад это слышать, Гарри. Правда, рад. Даже не верю своим ушам. Гарри поступает в университет. – Я развел руки в стороны и скорчил серьезную мину.

– Да, да, забавно, – засмеялся он в ответ.

– Ну а ты что сам, Гарри?

– В каком смысле?

– Ты сам этого хочешь?

– Тут-то все и оно, Абель. Я не знаю. Не знаю, чего хочу. Но, если я не определюсь с этим до конца лета, то буду поступать осенью туда, куда он скажет. А через два дня у меня самолет в Лондон. Хочу побыть с отцом, соориентироваться, так сказать.

– Не знать чего хочешь, искать себя. Это нормально, Гарри. Самые интересные люди ищут себя до конца жизни. А насчет визита отца – это правильно, я очень рад за тебя.

– Да, нищие мечтатели.

– Да, Гарри. В чем-то ты такой же, как прежде. Это, наверное, никогда не изменить.

– Прости.

– Нет, возможно, ты и прав.

– Абель. Мне так не хватало наших разговоров. Я рад, что мы снова общаемся. Я бы предложил тебе поехать со мной, но у тебя ведь защита дипломной работы на носу.

– Да, все верно.

– Просто мы только начали вновь общаться, а я уезжаю… Мне будет тебя не хватать.

– Да ладно, Гарри. Ты ведь не навсегда уезжаешь, скоро снова увидимся. – Гарри перевел взгляд на свой наполовину пустой бокал.

– Я люблю тебя, Абель. Ты мне как брат. Знай, что ты самый близкий для меня человек на этой планете.

– Знаю, Гарри. Я тоже тебя люблю. Чтобы между нами ни случилось, ты всегда можешь на меня положиться. Я никогда не отвернусь от тебя.

– Обнимемся?

– Не стоит, мало ли что подумают люди.

– Ахахах. – Мы оба засмеялись. Как будто и не было ссоры, нам было так легко общаться.

Затем мы отправились в бар, поиграли в PlayStation, выпили кофе, и Гарри повез меня домой.

Вот так я и провел воскресенье, в уютной компании своего старого доброго друга.

========== Забвение. Дремота ==========

Насколько я помню, с Дженифер мы познакомились на международной выставке учебных заведений возле стойки университетов из Новой Зеландии. Мы стояли там вдвоем. Представитель рассказывал нам о преимуществах учебы в их стране, а я вдыхал запах ее волос. Мы получили рекламные брошюры и разошлись в разные стороны.

Я был немного голоден, поэтому направился в кафе через дорогу, нашел свободный столик и стал ждать официанта. Открылась дверь, и этот знакомый запах приятно окутал меня.

Она села напротив и принялась изучать кучу буклетов, собранных на выставке. Я украдкой наблюдал за ней. Ее лицо было напряжено, она вчитывалась в каждую букву и внимательно водила глазами, фокусируясь на написанном. Я беспардонно подсел к ней, кинув свой рюкзак рядом.

– Не можете определиться?

– Простите?

– Я невнятно задал свой вопрос?

– Амм. Мы знакомы?

– Меня Абель зовут, а вас?

– Как вас зовут?

– Абель, – повторил я снова с легкой усталостью.

– Тогда я Дженифер. – Вот тогда я и понял, что она не просто обычная девушка.

– Сложный выбор, Дженифер?

– Не знаю. Вижу, что у вас в руках только один буклет.

– Хм. Да.

– Почему Новая Зеландия?

– Да так. Даже не знаю. Мечты… – На самом деле, я всю жизнь мечтал оказаться там, побывать хотя бы раз в этой стране. Я изучил о ней все. Ее историю, географическое положение, государственно-политическое устройство, все города, экономику, и даже культуру коренного населения.

– Часто мечтаете?

– Достаточно. А вы?

– Когда есть свободная минутка.

– Может, помечтаем как-нибудь вместе?

– Я люблю делать это в одиночестве.

– Я тоже. – Я скрестил руки на столе, опустив на них подбородок, и начал смотреть на нее. Первое, на что я обратил внимание, были ее тонкие хрупкие пальцы, которыми она поправила черные густые волосы, затем ее глаза, она осторожно бросила на меня взгляд и отвела его, но я успел рассмотреть эти манящие зеленые изумруды. Я разглядывал каждый сантиметр ее лица, забыв о том, что нужно дышать. Время вокруг замерло, я мог с легкостью рассмотреть пылинки в воздухе. Ее гладкий лоб сморщился, напрягшись от дискомфорта, а между густых бровей образовалась забавная ямочка.

– Что вы делаете? – с легким возмущением и испугом в голосе спросила она полушепотом.

– Мечтаю.

– О чем же?

– О вас.

– Вы странный.

– Мы все немного странные, разве нет?

– Вы – чересчур.

– Дадите номер телефона?

– Нет. Не могли бы вы оставить меня в покое?

– Я бы мог, но неужели вам неинтересно, что будет дальше?

– Нет.

– Совсем-совсем?

– Честно?

– Конечно.

– Совсем немного. – Поджав губы, она перевела взгляд на официантку.

– Готовы сделать заказ?

– Девушка, будьте добры, два кофе с собой. – Вот оно, улыбка. Броня пробита. Она улыбается и прикрывает рукой глаза. – Прогуляться не желаете?

– Пожалуй. Вы добились своего.

– Тогда, может во вторник?

– Не поняла?

– Вторник, день после понедельника.

– Ты точно сумасшедший.

– Нет, просто спешу. Кофе выпью по пути. Да и тебе не стоит сидеть здесь. На улице прекрасная погода. Так как насчет вторника?

– Вау, – Дженифер развела руки в стороны. – Ты часто это делаешь? Самоуверенности тебе не занимать.

– Я не такой самоуверенный, как ты думаешь.

– Хорошо. Вторник. Давай свой телефон. – Я передал его и смотрел, как ее пальцы касаются дисплея. Она прищурила глаза и отдала мобильник обратно.

Я помню ее глаза. Они были кристально чистыми, такими глубокими, что я готов был в них окунуться и плыть до самого дна.

Был вторник, я ждал Дженифер в том же месте, возле пруда. На город уже опустился сумрак. Я никогда не дарил букеты девушкам. Белые розы. Я выбрал именно эти цветы. Они были похожи на нее  такие же нежные и хрупкие.

– Добрый вечер. Это тебе. – Вот она, улыбка, которую я так ждал. Мое сердце заколотилось быстрее. Она прижала цветы к себе и сделала глубокий вдох.

– Спасибо, они очень красивы.

– Я рад, что тебе понравились. Надеюсь, я не прогадал.

– Ничуть, я люблю розы, особенно белые.

– Отлично, я так и знал, – застенчиво улыбнулся я.

Мы гуляли и узнавали друг друга ближе. Приятный майский вечер. Большая луна и звезды. Девушка, с которой я не чувствую времени. Зелень, вода. В этом вечере я остался бы навсегда.

– Я люблю гулять возле воды, вообще люблю находиться рядом с ней. Она меня успокаивает.

– Да, наверное. На самом деле никогда об этом не задумывался.

– Где бы ты хотел жить, Абель?

– Не знаю. Штаты, Австралия, Новая Зеландия. Наверное, Новая Зеландия. Веллингтон.

– Почему?

– Там необычайно красивая природа и фауна… Океан… Солнце… Не знаю, развитая экономика. Все эти дикие, девственные равнины, скалы и горы. Я там ни разу не был. Лишь рассматривал картинки в интернете да читал энциклопедии. Но раз уж мне понравилось это все через экран монитора, то в реальности все должно быть намного лучше. А еще это настолько далеко отсюда…

– Да, Новая Зеландия прекрасная. Я там тоже не была, но хотела бы. Зато я была в Нью-Йорке.

– Классно тебе, – без особого восхищения сказал я.

– Ну да. Вообще половина моей семьи живет в США.

– Почему?

– Бабушка по линии отца вышла замуж за американца в свое время. Но сама она отсюда, родилась здесь. Здесь же родился и отец. Они часто бывают в Америке. Там живет его мама и родная сестра. Папе там не очень нравится, поэтому он остался здесь. Да и мне милее Минск.

«Она точно нездорова», – подумал я.

Гуляя по этому скверу, я всегда ощущал себя немного аморфным. Там невозможно было спешить, желание наслаждаться каждой минутой жизни ощущалось заметно сильнее. Мы с Дженифер двигались не спеша, глядя себе под ноги и аккуратно, еле слышно дыша. Я всегда любил идти по правую сторону от своего собеседника, левее от меня находились редкие лавочки и фонарные столбы, своим легким ненавязчивым свечением они придавали интимность всему происходящему. Редко встречающиеся прохожие смотрели на нас с любопытством. Интересно, какие ассоциации возникают в голове людей, когда они видят с виду скромного, застенчивого паренька и девушку, держащую в руках букет белых роз?

– Ты серьезно? Если бы у меня был выбор между Беларусью и США, он был бы очевиден.

– Да, так думают многие.

– На что ты намекаешь?

– Я не намекаю. Я понимаю стремление людей уехать туда, где жизнь лучше. Я никого не осуждаю, просто мне нравится здесь. А путешествовать и смотреть мир можно и отсюда.

– Не знаю, я хочу, чтобы над моей головой светило солнце хотя бы двести дней в году, а не тридцать. Хочу иметь вид на океан, гулять по пляжу. Наслаждаться погодой. Холод и зима меня убивают.

– Понимаю, девять месяцев сырости и холода мало кому могут понравиться.

– Ну, а твоя мама? Ты, наверное, на нее похожа?

– Я? Да, похожа… Отец всегда говорит, что я ее копия. Я не видела свою маму. Она умерла, когда я появилась на свет. – Я замолчал, боясь вставить лишнее слово. Тишина повисла в воздухе. Я просто не знал, что сказать, никогда не слышал ничего подобного раньше.

– Ничего. Я уже привыкла, насколько можно привыкнуть к этому.

– Тебя вырастил отец?

– Да, папа и гувернантки. Я получила хорошее образование. Учила английский, французский, занималась вокалом, фортепьяно. В общем, мое детство прошло вместе с книгами и музыкой. Но я не жалею об этом. Возможно, я не дурачилась, как мои ровесники, не познавала мир напрямую, а лишь через книги.

– Понятно. Твой отец большой молодец. Он вырастил прекрасную дочь.

– Спасибо. Я его очень люблю и часто скучаю. – Дженифер шла, обнимая букет двумя руками и рассматривая лепестки роз.

– Вы живете не вместе?

– Нет. У него новая семья. – Я ничего не понимал, и Дженифер заметила это по моему лицу. – Странно звучит?

– Нет, нисколько, – слукавил я.

– Понимаешь, после смерти мамы папа ушел с головой в работу. У него были только работа и я. Он не смотрел на других женщин, говорил, что никто не может заменить ему его Диану. А я всего лишь желала, чтобы он был счастлив, и не хотела быть для него обузой. Папа вновь полюбил спустя шесть лет после смерти мамы. Теперь у него две дочери от нового брака. Он спрашивал меня, нет, нет, не так. Он боялся предать маму, память о ней. «Папа, мама была бы рада, если бы ты был счастлив, и я тоже», – сказала я ему тогда. Ведь так и было бы. Он заслуживает счастья. – Я вникал в услышанное, нахмурив лоб, как будто слышал историю из какого-нибудь романа. Я не встречал таких людей раньше. Она настолько чуткая и добрая? Мне стало не по себе. Неужели такие люди есть? И этот человек идет бок о бок со мной. Воплощение чистоты и искренности. Она лучше меня. Определено, лучше. Она ангел.

– Дженифер, ты удивительная. Я не знаю, что и сказать. Ты прекрасная дочь. – Эти слова с трудом срывались с моего языка. Я волновался. Ведь я показывал свои чувства к ней, к другому человеку. Для меня это было в диковинку, меня беспокоило, как она на это отреагирует.

– Спасибо, Абель. А расскажи мне про свою семью.

– Ну… Мама, она – добрая. Да, наверное, так. Очень красивая и добрая. Блондинка. Мы были очень близки, а сейчас отдаляемся. Ну, я расту, а в ее глазах я все тот же мальчик. По правде говоря, я не сильно интересуюсь, что там происходит в ее жизни. Она живет со своим мужем в Италии. Не знаю, как это объяснить, наверное, я вырос, и материнская любовь больше мне не нужна, знаешь, так, возможно, происходит у всех мужчин. Но я ее люблю и скучаю. – Я почувствовал легкий теплый ветерок, который придавал этому вечеру особое очарование. Я сделал глубокий вдох и продолжил. – А отец, я с ним не вижусь почти. Раз в год, может два. Он только перечисляет деньги на мой счет, и на этом его забота заканчивается. Он не интересуется тем, что происходит у меня в жизни, а мне совершенно все равно, чем живет он. Он высокопоставленный военный. У него своя семья – жена, дочь. Он бросил нас. Меня и маму. Сначала я его ненавидел. А затем, с возрастом, ненависть сменило равнодушие. Вот и вся семья. Есть еще бабушки, дядя и дальние родственники, но это не в счет. Как-то так, Дженифер. – Я шел, опустив голову и рассматривая свои кроссовки, засунув руки в карман куртки. – Я, честно признаться, всегда хотел семью. Нормальную полноценную семью, понимаешь? Посмотреть, каково это, когда есть отец и мать. Когда вы вместе лепите снеговика. Когда отец учит тебя водить машину, колоть дрова. Семью, где ценности на первом месте, где за праздничным столом собираются все, где все это ценится и воспитывается. Но у меня такого никогда не было. Я благодарен маме за то, что она хотя бы постаралась дать мне частичку того самого «семейного счастья». – «Ну вот. Вот ты и приподнял занавес, Абель. Теперь ты уже не такой загадочный». Слишком быстро я открывался, но на этот раз мне хотелось это делать, не было никакой лени, с каждым словом становилось только легче.

– Абель, у тебя будет семья. Ты сам ее создашь. И воспитаешь достойных детей. В твоем доме будет царить уют и любовь. – Она посмотрела на меня взглядом, полным надежды, а затем вдохнула аромат роз и широко улыбнулась.

– Да, да. И умрем мы с женой в один день. А наши дети будут слагать о нас легенды. Дженифер, все это… Не знаю, не для меня, что ли.

– Для тебя. Как раз для тебя. Под этой маской хладнокровия и циника я вижу романтика и мечтателя.

– Маской?

– Именно. Это лишь маска, чтобы не сближаться с другими. Чтобы не почувствовать боль от предательства и лжи. Чтобы не быть обязанным ничем и никому. Не связывать себя никакими оковами. Не впускать никого в свой мир. Но ты не такой, и я это чувствую.

– Ты слишком высокого мнения обо мне, Дженифер.

– Нет, я вижу тебя насквозь. Проводи меня домой. А по пути я постараюсь поднять твое настроение.

========== Сон ==========

Наши отношения развивались стремительно. Слишком сильное притяжение было между нами. Мы встречались еще пару раз перед тем, как я показал все свои козыри и вывернул все свои чувства наружу. Она лишь взяла с меня слово: не отпускать ее никогда.

И я не отпускал. Никогда. Я засыпал и просыпался с мыслью о ней. Мы почти всегда были вместе, а когда нас все-таки разлучали различные обстоятельства, мы скрашивали разлуку переписками. Я начал писать стихи для Дженифер. Она меня вдохновляла, наполняла мое сердце теплом. Ради нее мне хотелось творить. Я писал ей любовные письма, в которых признавался в своих чувствах. Искал самые романтичные композиции и пересылал их ей. Утро начиналось с сообщения: «Доброе утро, Ангел». Ночь наступала с сообщением: «Добрых снов, Ангел».

Романы в книгах. Мелодрамы на экранах. Мы обожали кинематограф и почти жили в кинотеатрах. Это было наше любимое времяпрепровождение. В нашем любимом кинотеатре нас знал весь персонал. Будка для фотографий делала самые красивые снимки в своей истории. На этих маленьких фотографиях запечатлена моя радость, моя любовь, мое счастье.

Когда мы шли рука об руку, все смотрели нам вслед. Мы прекрасно сочетались. Молодые, красивые, всегда одеты со вкусом. Нам это нравилось.

Дженифер никогда не выставляла наши отношения напоказ, ее подруги меня не знали, а социальные сети не видели ни одной нашей общей фотографии. Дженифер утверждала, что счастье требует тишины, а люди слишком завистливы и имеют злые языки, поэтому наша любовь должна быть только нашей. Она была слегка суеверна. А я бы сделал что угодно, лишь бы она была счастлива.

Ссорились мы редко, а когда это случалось – сходили с ума. Пару раз мое плохое настроение и скрытность доводили ее до слез, и когда она начинала плакать, мое сердце сжималось от боли. Я ненавидел себя. Ведь я вызвал слезы у самого прекрасного создания в мире. У моего ангела. Я хуже нее, я более жестокий. Я явно не заслуживал ее. Но Дженифер утверждала обратное. Она меня меняла. Я преображался, становился добрее, моя улыбка становилась шире.

Дженифер была религиозна, но не пыталась сделать меня таким же. Она с уважением относилась к моему мировоззрению. Если раньше я всегда высмеивал верующих людей, как законченный атеист, то сейчас относился к этому терпимей и даже посещал католические церкви вместе с ней. Но не для молитв, а для просветления. Эти иконы, фрески, расписные стены – вся церковная тематика манила меня. Сама атмосфера была настолько загадочной, что вызывала у меня интерес. А проводник в этот мир был настолько прекрасен, что я не мог устоять.

Виниловые пластинки, проектор на простынях, черно-белое кино, Фрэнк Синатра – мы как будто пытались убежать от удобств современного мира, хотя пользовались ими так же, как и остальные, но, когда был выбор, предпочитали процесс результату.

А как она играла. Ее уроки музыки на фортепьяно… Я мог часами слушать ее игру. Я был самым преданным фанатом и поклонником, а она всегда смущалась, перебирая пальцами по клавишам. Еще ее пение, оно было завораживающим. Порой мне казалось, что она нереальна. Ведь не может в этой хрупкой девушке поместиться столько таланта, красоты, доброты. Она точно была ангелом. Нежное создание, посланное мне. Только я не понимал – за что. И не хотел знать, если они перепутали адрес доставки, то было уже поздно. Я бы ни за что не расстался с ней.

Мы с Дженифер любили воду, и летом проводили возле нее много времени. Прогулки на катамаранах, катерах, лодках доставляли мне удивительное удовольствие. Все, что мы делали вместе, было волшебно.

Постоянные променады. Мы могли гулять часами по паркам, городу, наслаждаясь компанией друг друга. Для нас было нормой начать танцевать посреди улицы. Мы прижимались друг к другу, и Дженифер тихонько напевала какую-нибудь песню.

Совместные походы в магазин, готовка еды. Все было волшебно. Мы делали салат и кидались кусками овощей, лепили тесто и сыпали друг в друга муку. Понимаете, о чем я? Сам процесс был главнее всего. Делая что-то сообща и вместе, мы были счастливы.

Не осталось ни одного места ни в моей, ни в ее квартире, где бы мы не занимались любовью. А делали мы это постоянно. Как только оказывались ближе друг к другу, чем стоило бы. Я порвал кучу ее белья, зато всегда был повод купить ей что-то еще. Персонал в магазине женского белья меня уже знал. Девушки застенчиво улыбались мне.

Ах да, как это было… Это не описать словами. Стоит ли говорить, какая между нами была страсть? Мы могли делать это всю ночь, а проснувшись с утра, начать с новыми силами. Все мои человеческие повадки просто исчезали, когда я кусал ее губы. В тот момент ей бы никто не помог. Я был хищник, а она жертва. Ее проявления крайней нежности ко мне доводили меня до безумия. Я никогда не мог контролировать себя, а она называла меня сумасшедшим. Просмотры даже самых занимательных и интересных фильмов в квартире могли прерываться по несколько раз. Кровати скрипели под тяжестью и ритмом наших тел. У нас не было никакого самообладания. Ее фигура была изумительной. А наши тела как будто сливались в изгибах. Идеальная комбинация. Адам и Ева.

Каждая секунда, проведенная с Дженифер, была бесценной.

Первым нашим совместным торжеством был ее выпускной. Она заканчивала юридический колледж. Помню, как я стоял у зеркала, размышляя, что надеть. Перебирая вешалки со своими многочисленными костюмами, я подумал, что это будет чересчур. Не скрою, я волновался. Я шел к ней на выпускной, где было много молодых дарований, но больше всего я волновался из-за ее отца. Это должна была быть наша первая встреча. В итоге я надел джинсы, красные кеды и белую рубашку. Как любила повторять Дженифер, что бы я ни надел, всегда выглядел отлично. Событие начиналось в час дня. Я принял душ, сделал прическу, заехал в цветочный магазин и купил букет из свежих белых роз.

У колледжа было достаточно много людей. Родители со своими чадами. Девушки в разнообразных вечерних нарядах. Я бы никогда не дал им восемнадцать-девятнадцать лет. Они выглядели довольно взрослыми. Дженифер приехала на машине со своим отцом. Открыв дверцу авто, она сразу же помчалась ко мне. Я крепко ее обнял. Как же она была прекрасна. Черное платье с красной лентой на талии, аккуратно уложенные волосы, легкий загар. Эта девушка была самой женственной среди своих сверстников.

– Прекрасно выглядишь.

– Тебе нравится?

– Конечно, ты изумительна. Это тебе. – Я вручил ей букет, и Дженифер, улыбаясь, поцеловала меня в щеку. На нас надвигался серьезный мужчина лет сорока, в темных очках, с бородой, в брюках, кедах и белой рубашке. Его одежда была молодежной, я не ожидал такого увидеть. У него в руках тоже были белые розы. «Это провал», – подумал я. Интересно, он уже меня недолюбливает за то, что я купил такой же букет, или, наоборот, считает, что я молодец.

– Здравствуйте, – сказал я, протягивая руку.

– Добрый день, – легко улыбнувшись, ответил он. Мы пожали руки, и я представился.

– Абель, очень приятно с вами познакомиться.

– Взаимно, Александр.

– Я так рада, что вы наконец-то познакомились, я уверена, вы поладите, – не скрывая своей радости, произнесла Дженифер.

– Я думаю, нам уже нужно входить, – скомандовал ее отец. И мы все трое, как семья, пошли в актовый зал. В тот момент в моей голове роились мысли. Волнение как рукой сняло. Я был среди своих. Среди своей новой семьи. Со своей любимой девушкой, с которой хочу провести всю жизнь. С ее надежным отцом. Вот оно. Нужно наслаждаться этими драгоценными моментами.

В зале было полно народу, все фотографировались, смеялись, громко разговаривали. В воздухе смешались тысячи ароматов различного парфюма.

Красный ковер застилал ступеньки между рядами сверху вниз и вел прямо к сцене. По бокам на стенах были вмонтированы фонарики в виде подсвечников. На сцене с потолка свисала надпись в виде длиной ленты: «Выпуск-2018».

Мы забрались на предпоследний ряд и уселись в кресла. Дженифер положила букеты на свое место и медленно пошла вниз.

– Куда она?

– Она тебе не говорила?

– Нет, – в недоумении ответил я.

– Ну, я тоже не знаю. Ты еще не привык к этому?

– К чему?

– Дженифер обожает устраивать сюрпризы, возможно, сейчас мы увидим один из них.

На сцену вышел директор колледжа и начал свою речь: «Я рад приветствовать всех выпускников и их родителей. Это начало длиной и прекрасной жизни, первый серьезный шаг. Я горжусь каждым учеником и надеюсь, вы не забудете родные стены». Затем последовало что-то вроде развлекательной программы. Вышли парочки, которые танцевали танго. Я молился, чтобы среди них не было Дженифер, ни за что бы не смог смотреть, как ее талии касаются чужие руки. Я бы, скорее всего, крепко закрыл глаза и напряг скулы, стараясь держать себя в руках, чтобы не выбежать на сцену и не убить ее партнера. Но Дженифер среди них не было. Затем две девушки пели какую-то песню, я сильно не вслушивался, пели они средненько. За все это время мы с отцом Дженифер не перекинулись и словом. Я не осмелился начинать разговор, а он не хотел прерывать тишину. Я представляю, каково ему было. Его дочь выросла. Он помнит ее первые шаги, слезы, успехи. И сейчас он сидит с ее парнем. Ему нужно было с этим смириться.

И вот на сцену вышла она. Аккуратно села на табурет перед фортепьяно, поправила волосы. Вслед за ней вышел какой-то парень и подошел к микрофону. Я не слышал его пение, я отделил слова от музыки и наслаждался игрой Дженифер. Я волновался так, будто играю сам, будто это я сейчас на сцене. Она виртуозно перебирала пальцами по клавишам, держа спину ровно и слегка покачивая головой – она вся отдавалась процессу. За этим можно было наблюдать вечно. Я даже не заметил, как скрутился на сиденье и принял форму сжавшейся пружины. Моя рука подпирала подбородок, а пальцы скрывали рот.

– Не переживай, она справится, – легким касанием по плечу подбодрил меня ее отец. Я тот же час выпрямился и улыбнулся ему.

– Да, конечно. – И снова принялся смотреть.

Я аплодировал громче всех, а ее отец кричал «браво» и, засунув пальцы в рот, свистел. Мы были словно дети. Дженифер, стоя на сцене, скромно улыбалась и сканировала зал глазами. Она была счастлива.

Мы снова сели на свои места и засыпали ее комплиментами. Она, остановив нас в смущении, обхватила руку отца и прижалась к нему, затем сделала то же самое со мной. На сцену вышел директор и какая-то женщина, видимо, его секретарь. Начиналось вручение дипломов.

– Я волнуюсь, – шепнула мне Дженифер.

– Почему? Не стоит. Все пройдет хорошо. Ты выйдешь на сцену, тебя поздравят, пожмут руку и вручат диплом, а когда твою фамилию объявят, все будут хлопать, уж мы с твоим отцом громче всех, поверь мне. – Я улыбнулся, пытаясь успокоить ее.

– Все равно волнуюсь.

– Не бойся, ангел. Я пойду с тобой. Я буду рядом. Возле ступенек. Сначала я помогу тебе туда подняться, а через мгновение мы уже будем идти обратно. Всего лишь пару секунд без меня, и мы снова вместе.

– Хорошо, – выдохнула она, а затем опустила голову на мое плечо.

Когда объявили ее фамилию, мы медленно встали. Пробираясь между рядами кресел, я вспомнил свой школьный выпускной. Мы сидели на самом верху, поэтому спускаться к сцене было довольно долго. Дженифер крепко взяла меня за руку, слишком крепко. Я приподнял наши руки на уровень своей груди и шепнул ей, – не волнуйся, я рядом. – Я был единственным парнем, который додумался помочь девушке спуститься к сцене. На таких каблуках это было то еще испытание. Все прошло по моему сценарию. Ангел поднялся на сцену, директор пожал ей руку, пожелал удачи, и она с улыбкой забрала диплом. Я стоял и ждал ее, аплодируя и испытывая гордость. Затем мы пошли обратно на свое место.

– Тебе нужно с кем-нибудь попрощаться, Дженифер? – спросил отец.

– Нет, мне особо и не с кем прощаться.

– Хорошо, у меня деловая встреча через два часа. Поэтому предлагаю пойти пообедать, и я вас оставлю.

– Как скажешь, – грустным тоном произнесла она.

– Ну же, не обижайся, милая, ты же знаешь, папе нужно зарабатывать деньги.

– Да, я все понимаю. Не беспокойся.

Мы ушли, не дождавшись конца церемонии.

Отец Дженифер отвез нас в ресторан в старом городе. Мы пили шампанское на веранде, и они предавались воспоминаниям, смеялись и грустили. Мне было неловко, я не мог нарушить эту семейную идиллию и чувствовал себя немного лишним.

– Мама бы тобой гордилась.

– Да… Я скучаю по ней.

– Я тоже. – Этот с виду серьезный мужчина, немного погрустнев, отвернулся и погрузился в воспоминания.