Текст книги "Тающие тени прошлого (СИ)"

Автор книги: AntiMiau

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Подойди ближе, – негромко приказал супруг, – повернись боком.

Лилль придвинулся, сел, как было приказано, замерев в ожидании. Он не знал, что сейчас будет и за какую провинность его наказывают. Казалось, что за последнее время альфа перестал пристально следить за своим омегой, подсчитывать проступки и подбирать наказания. Его можно было даже назвать заботливым и ласковым. Как оказалось ненадолго. Не зря Лилль не доверял супругу, добрая маска треснула и сейчас рассыплется кровавыми осколками.

Сильная рука мужа, гораздо сильнее, чем помнилось омеге, настойчиво повернула его голову в удобное положение.

– Закрой глаза, – последовал новый приказ, и Лилль послушно опустил ресницы. Так стало еще страшнее.

Послышалось тихое звяканье, потом пряди волос приподняли вверх и, сжав чуть сильнее, чем-то закрепили.

– Иди посмотри.

«куда?»

Рядом раздался смешок супруга.

– В зеркало!

Лилль встал, глянул и увидел, как по пепельному шелку струится золото подвесок на изящных заколках, украшенных изумрудными камнями.

– Нравится?

– Ой, – мальчик от неожиданности вздрогнул. Разглядывая подвески, он не заметил, как супруг подошел к нему сзади и обнял за талию.

– Мне показалось, что они подойдут к твоей красоте, – Костя поцеловал макушку и подул на розовое ушко, видневшееся из-под прядей волос.

– Да… очень нравится, – омега робко глянул на супруга, пока еще только через зеркало, – мне… никогда не дарили подарки.

– Совсем никогда?– удивился Костя, отметив для себя, что Лилля надо баловать почаще. – Ну тогда это упущение нужно срочно исправлять.

Он прижал супруга и шепнул ему:

– Ты доволен, что во дворце твой оми?

– Да, спасибо, господин.

Костя чуть досадливо передернул плечами. Ну как улиточка. Высунет рожки из раковинки, а чуть надавишь, и снова прячется. Ладно, хоть стал разговаривать, и то хорошо.

– Тогда с тебя поцелуй.

Император с интересом смотрел, как омега смущенно тянется к его губам, одновременно закрывая глаза.

– Нет, настоящий поцелуй, – Костя поймал в плен его губы, толкнулся языком, погладил изнутри, нежа и лаская.

Позже, когда Лилль робко положил руку поперек груди супруга, прижимаясь к теплому сильному телу, Костя спросил

– А что бы ты хотел получить в подарок?

Он уже внутренне приготовился к длинному перечню безделушек, нарядов и украшений, памятуя, что «лучшие друзья девушек – это бриллианты», когда услышал в ответ нерешительное:

– Котенка…

– Кого? – Костя даже вскинулся, вот чего он себе представить не мог, так это что супруг захочет именно котенка.

– Нельзя? Простите, господин, – рука мальчика напряглась, готовая исчезнуть с груди мужа.

– Почему? Можно, – Костя поймал тонкие пальчики и поднес к губам, – я просто не ожидал.

– У меня был котенок, – тихонько сказал Лилль, – серый. Наша кошка принесла четырех. Мой альфа-отец приказал утопить их. Я спрятал одного. Он уже большой был, бегал... а потом его нашел мой альфа-брат.

Голос мальчика опустился до шепота, и Костя вдруг почувствовал, как на грудь ему что-то капнуло. Спрашивать, что стало с котенком, он не стал.

– Хорошо, малыш. Будет тебе котенок.

– Раэль, а где взять котенка? – первое, что спросил император утром, было именно это.

– На кухне, – совершенно не удивившись, ответил тот, – там всегда живут кошки. Сам понимаешь, мыши, мясо, молоко…

После совместной пьянки, их отношения переросли в нечто другое, совсем не похожее на отношение император – подданный. Скорее это было сродни дружбе. Они, бывало, переругивались, спорили, а иногда Костя советовался, как наладить отношения с мужем. Нечасто, ему не хотелось рассказывать о своих проблемах другим.

По примеру своей прошлой жизни, Костя приказал перестроить огромный пустой зал – приемную в рабочий кабинет. Вернее, снести стену между ними, и теперь все его советники вместе с канцлером постоянно находились рядом. По его замыслу основное рабочее место было выделено для него, Раэля и секретаря. Остальные располагались в бывшей приемной. Это позволило уменьшить время для согласования вопросов, а невысокие перегородки между столами создавали достаточно возможности для спокойной работы.

Ну а если императору хотелось поработать одному – имелась в уголке и неприметная дверь, ведущая в небольшой уютный кабинет. Там сейчас и находились Костя и Раэль. Нет, конечно, пришли они туда совсем не для того, чтобы обсудить возможный выбор котенка, а для подписания очередной пачки указов и приговоров. Такие вещи, особенно второе, император предпочитал делать наедине с канцлером. И если указы они к тому времени уже, как следует обсуждали и готовили, то вот судебные решения, переданные на подпись императору приходилось внимательно проверять. Костя уже знал, что к нему попадают только решения судей высшей категории, то есть те, что касаются лордов и их семей. Вот и сейчас он просматривал поданный ему на подпись указ о показательной казни для омеги, осмелившейся мало того, что отказать временному альфе, так еще и бежать из клана. Его поймали и отправили в храм под присмотр жрецов на покаяние и сразу, собрав скорый суд, вынесли смертный приговор.

– Не нравится мне это, – Костя толкнул к канцлеру лист.

– Почему? – Раэль равнодушно пожал плечами, – обычное дело.

– Обычное? А если бы твоего Талля так? – осекся, вспомнив, где провел десять лет омега канцлера, – извини… я… извини, просто это неправильно.

– Все нормально, государь, – мертвым голосом ответил Раэль, – но… я понял. Решение за вами.

– Раэль… я… так и не извинился за то, что сделал.

– Вы в своем праве.

– Нет. Это неправильно, – спокойно проговорил император, – и я не хотел бы, чтобы прошлое вставало между нами. Я все же надеюсь на долгую совместную работу. Ты отличный канцлер, а одному мне не справиться.

Раэль молчал, обдумывая сказанное. И наконец, медленно проговорил:

– Я согласен прошлое оставить в прошлом.

Костя порывисто шагнул к нему и сжал руку. Этот короткий разговор окончательно расставил все точки в их союзе.

День неспешно катился к обеду, когда в кабинет ворвался перепуганный младший лорд Тинг.

Император и Раэль с совершенно одинаковым «это еще что?» выражением на лицах уставились на растрепанного юношу.

– Прошу прощения, – взгляд у омеги был почти безумным, – вашему супругу плохо…

Костя бросил взгляд в окно, отметил суету, магов и лекарей и вихрем пронесся по коридору в покои мужа.

Лилля уже принесли в комнаты и уложили на кушетку. Маг проводил руками над ним, пока лекарь пытался влить какое-то лекарство.

– Он не пьет, зубы сжаты, – с досадой проговорил лэр Дарик.

– Дайте сюда, – Костя забрал напиток, набрал его в рот и, нагнувшись, стал осторожно, по капле вливать через сжатые губы супруга. Он выпоил лекарство, оглянулся на всех и рявкнул, – омеги из свиты все вон! Раэль, вызови Крэйга, всех, кроме твоего мужа, под домашний арест. Твой пусть останется, надо поговорить.

Он заметил и кувшин на боку, и разлитый напиток. И синюшно белое лицо мужа.

– Докладывайте, – он требовательно смотрел на лекаря и мага, – по очереди.

Маг покосился на лэра Дарика и ответил императору.

– Яд из цветов красноцвета, государь. Вызывает спазмы дыхательных путей. Доза была минимальна. Я снял спазм, а настойка окончательно расслабила.

– Вашему супругу нужен покой несколько дней, – продолжил лекарь, – расслабляющий массаж, настойка, каждые два часа первые сутки и… больше никаких ядов.

Костя не оценил циничного юмора. Тем более, если это касалось его мальчика. Он сильнее прижал его к себе, поймал полный ужаса взгляд оми и снова порадовался, что тот рядом. И повернулся к Таллю.

– Кто наливал ему питье?

– Младший лорд Барн, – коротко ответил Талль.

Костя вспомнил грузного омегу лорда Свинеля.

– Почему он принял маленькую дозу? Что помешало?

– Я выбил кубок из его рук.

– Почему? – удивился Костя.

– Мне показалось странным, что вместо того, как это всегда бывает послать кого-то другого, омега Джалль пошел за кувшином сам. И потом я… чувствую запахи – напиток немного пах красноцветом.

– Омега прав. Если принюхаться, запах есть – подтвердил лекарь.

– Ты наблюдательный – заметил император.

Талль отвел глаза, сейчас он ступал на зыбкую почву. Ему не хотелось, чтобы все это слышал супруг.

– Я был в гареме. Там процветают интриги. И… евнухи предпочитают убивать неугодных наложников ядом красноцвета.

– Вот как… – протянул Костя, – ладно с этим позже. У меня просьба. Присмотреть вместе с оми за Лиллем, завтра, пока я буду работать. Я постараюсь быстро, но…

Император подхватил на руки супруга и унес в спальню. До поздней ночи он поил его лекарством, делал массаж, радуясь, что уходит синева с нежного лица мальчика.

Костя так и не понял, когда этот почти ребенок, стал важен для него настолько, что он готов перебить половину дворца, лишь бы не испытывать больше такого страха за его жизнь.

Часть 9

Марево зыбкое, багровое, тяжело колыхалось под сомкнутыми веками. В груди тяжело ворочался липкий ком, не дающий вздохнуть, и мальчик бился, выталкивая его из себя, пытаясь ухватить хоть крохотный глоток воздуха. Где-то далеко слышались голоса, они сливались в один глухой гул, без смысла, без цели. Потом к ледяным губам прижались чьи-то горячие, и в рот по капле полилось терпкое лекарство, оно прокатилось вниз, смачивая пересохшее горло. И достигнув цели, стало тихо снимать боль в груди, давая возможность ухватить слабый поток воздуха.

Потом был тяжелый сон, когда грудь давили кошмары. А днем, сквозь тянущую глухую боль слабо пробивались бережные касания рук, обеспокоенные голоса. Но мальчику казалось, что среди них есть тот, кто никак не должен был быть рядом. Альфа не находится у ложа больного омеги, не утирает холодный пот, не согревает с заботой.

Лилль вынырнул из забытья, по глазам ударил серый сумеречный свет и он снова зажмурился, дернулся и вдруг испуганно забился, когда почувствовал, что новые спазмы тисками сжали грудь, не давая делать даже крохотный вдох. Мальчик отчаянно дернулся, потянулся. Мелькнуло перепуганное лицо оми, лекаря, почему-то Талля.

Кто-то кричал, кто-то суетился. Лилль обмяк на кровати, стремительно покрываясь холодным потом, глаза стали закатываться. Он уже хрипел, задыхаясь, когда в спальню ворвался император. Костя окинул взглядом всех в комнате, увидел синеющего мужа на кровати и метнулся к нему, думая, что можно сделать. В голову пришло только старое воспоминание о соседском мальчишке, утонувшем в пруду и то, как старший брат делал ему искусственное дыхание.

Костя наклонился к мужу, прижался к его губам, зажимая рукой его нос и проталкивая воздух в легкие. Потом нажал ритмично на грудь и снова вдохнул в рот Лиллю. Он не знал, сколько времени это продолжалось, когда мальчик под руками слабо трепыхнулся и начал дышать сам.

Костя сел на постель, прижал его к себе, бездумно покачивая в руках. Супруг, незаметный и ненавязчивый, стал вдруг нужным, необходимым. Ужас от осознания, что он чуть было не ушел за грань, постепенно дошел до императора.

– Не отдам… – чуть слышно проговорил он, баюкая хрупкого мальчика, – не отдам.

Муть поднялась из глубины сознания, выпуская наружу ту, вторую сущность. Хотелось уничтожить всех, кто посмел причинить вред его мальчику. Император бережно прижал к себе мужа, заглянул в его лицо, с радостью замечая, как уходит восковая бледность, и возвращаются краски.

Лилль помнил страх, когда не мог дышать и знакомый и такой…родной?.. голос супруга. А потом сильные руки обняли его, а губы помогли сделать первый вдох. И теперь мальчик уютно устроился в крепких объятиях и, казалось, что все страхи ушли, испугавшись альфы.

Сколько они так просидели, никто из них так и не понял. Проснулся Костя ранним утром, когда солнце чуть тронуло еще темное небо. В темной спальне уже никого не было, а супруг тихо посапывал, уткнувшись в грудь старшему. Император осторожно опустил мальчика на постель, укутал в пушистое одеяло и тихо вышел. Кивнул стражам у дверей и отправился на поиски дворцовой кухни. Судя по зверскому аппетиту, он пропустил не только ужин, но и обед.

Растрепанный и полусонный, он ввалился в огромную кухню, где уже сновали кухари и подмастерья, строгая, режа, жаря и мельтеша.

Незамеченным он прошел к небольшому столу в углу и поймал за рукав пробегавшего мальчишку.

– Что вам, лэр? – судя по вопросу, императора не узнали.

– Мне бы поесть. А то брюхо к спине прилипло, – улыбнулся Костя

– Ага, лэр Касик!– звонко крикнул мальчишка, – тут поесть просят!

Пухлый дельта оглянулся на крик, всплеснул руками и затараторил:

– Разносолов не дам, сам понимаешь все императору. Кашу с мясом будешь?

– Давай, – Косте стало смешно и, было очень интересно, как долго его не узнают.

Через минуту на стол бухнулась миска с кашей и кусочками мяса, ломоть хлеба и напиток из ягод в глиняном стакане. Неожиданно все показалось очень вкусным, и Костя быстро умял угощение.

– Спасибо, почтенный, – он уважительно кивнул кухарю, и добавил, – у вас всегда все вкусно.

Дельта покраснел от похвалы и просто махнул рукой.

– А скажите, – продолжил Костя, – у вас тут котенка нет? У меня супруг заболел, хочу порадовать.

– Ну как не быть? – степенно ответил Касик, пряча руки под широкий передник, – сейчас Ларика пошлю, принесет.

Шустрый мальчишка тут же приволок корзинку, где копошились мягкие пушистые комочки. Перебрав пищащих зверенышей, Костя выбрал одного толстенького котеныша с серым коротким хвостиком и большими мягкими ушками.

Поблагодарив, он прихватил котенка и ушел к Лиллю, искренне надеясь, что не прогадал.

Лилль проснулся от того, что замерз. После ночи, когда его согревал супруг, утренний холод постели показался обжигающим. Он свернулся комочком, стараясь уснуть снова. Произошедшее вспоминалось смутно. Сначала немного неприятный вкус ягодного напитка, потом резкое движение руки Талля и кувшин летит на дорогой ковер, проливая содержимое. И вдруг тиски сдавившие грудь и не дающие дышать. Потом смутно вспомнился муж. И тут Лилль замотал головой, отгоняя воспоминания. Потому, что они были неправильными – никогда бы его грозный альфа, не стал возиться с никчемным омегой. Мальчик съежился, жалея, что ему никогда не испытать настоящей любви и заботы. Старший уж точно теперь разведется с ним. Ведь он не только зачать не может, так еще и заболел. Он зажмурился, отгоняя непрошеные слезы. И вздрогнул от стука двери и тихих шагов.

Кровать прогнулась под тяжестью, и рука властно отвела в сторону волосы, закрывающие лицо мальчика.

– Как ты себя чувствуешь?

Негромкий голос, неожиданно резко прозвучал в тишине спальни, и мальчик вскинулся, вглядываясь в лицо мужа. Прислушался к себе и ответил:

– Нормально. Если вы хотите взять меня, я готов, господин.

– Готов он, – добродушно проворчал Костя, обнимая одной рукой Лилля, а второй усаживая на постель котенка.

– Ой! – Лилль подтянул звереныша, подул на мордочку и оглянулся на мужа счастливыми глазами, – это мне?

– Конечно, – Костя усмехнулся, глядя на блестевшие от восторга глаза мальчика, – нравится?

– Очень!

Лилль погладил мягкую шерстку и вдруг оглянулся на мужа, потянулся к нему и неожиданно быстро клюнул холодными губами. Отшатнулся и испуганно замер.

Костя наклонился и нежно коснулся поцелуем лба мальчика. Потом прижал его к себе и тихо сказал:

– Тебе еще рано. Ты вчера чуть не умер, малыш. Я очень испугался.

– Чего испугались? Ой! – зажал ладошкой рот Лилль.

– Что потеряю тебя, – просто ответил Костя, – ты дорог мне.

Лилль тихонько лежал, прижатый к горячему телу альфы и впервые ему не было страшно. Умиротворение и покой. Осторожное еще чувство благодарности и робкой любви пробуждалось в юном омеге. Он еще ближе прижался к мужу и тихо вздохнул, согреваясь окончательно.

Костя обнимал мальчика, постепенно отходя от пережитого страха и слушая легкое дыхание в сопровождении мурлыканья котеныша, незаметно задремал.

Он проснулся поздно, когда время уже близилось к полудню. Осторожно встал и вышел в купальню. Привычно погрузившись в теплую воду, отдался нежным рукам купального мальчика.

А вернувшись, сразу увидел, что Лилль уже проснулся и сел на постели. Сонный, он потирал кулачками глаза и быстро зевнул, показав розовый язычок. Рядом с ним зевнул котенок, и два теплых существа на постели были таким милым зрелищем, что Костя не удержался и наклонился поцеловать супруга. Неожиданно, тот подался навстречу и робко ответил на поцелуй. Глянул на альфу, лукаво и без страха и улыбнулся, как никогда раньше – открыто и искренне.

– Доброе утро, малыш, – император провел рукой по мягким волосам мальчика, – сегодня еще проведешь в постели. А завтра уже как лекарь скажет.

Посланный за оми и лекарем раб уже вернулся, тихо доложив, что они уже идут. Костя дождался и ушел, только когда лэр Дарик осмотрел Лилля и доложил о его состоянии.

Теперь, когда угроза миновала, следовало найти виновных и покарать. И тут щадить никого Костя не собирался.

В этот же день он начинал допрашивать омег из свиты супруга. Не пугая и без того перепуганных мальчиков он осторожно выспросил их, о том что происходило на половине мужа. Выясняя подробности, очень много говорящие о совершенно другой жизни, так отличающейся от жизни альф.

Он узнал, что оми часто играет большую роль, настраивая своего сына на нужные поступки. А Костя к тому же дал и дополнительный доступ ко внутренним делам дворца. А судя по тому, как жестко начал наводить порядок младший лорд Кинли, проверяя качество продуктов, и приготовленных блюд, расходы и траты, пресекая воровство и мздоимство, многим не понравилось, что оми супруга императора взял столько власти. Это было в традициях двора – отдавать заботу о внутренних делах отцу омеги, но в отличие от предыдущих, младший лорд Кинли взялся за дело всерьез и, поддерживая политику зятя, навел порядок во многих делах.

Все сходились в том, что омега Джалль слишком уж навязывался Лиллю, часто нагло и резко высмеивая и прогоняя тех, в ком видел конкурентов.

Вот потому и оставил его император напоследок, приказав присутствовать на допросе канцлеру и безопаснику.

Поначалу омега отрицал свою причастность к отравлению, обвиняя то совсем юного мальчика из свиты, то супруга канцлера, то нерадивого раба. Но после того, как император припугнул его, начал торопливо выкладывать все, что знал. А знал он немало. О заговоре, организованном лордом Свинелем, о неудавшейся попытке отравления самого императора. И о готовящемся новом покушении на него, вот только где и когда неизвестно. И своем о желании выдать за императора младшего сына, о крупных взятках, которые приносили прямо в дом, желающие получить льготы или выгодные заказы.

Отдав приказ перевести виновника в тюремную камеру и арестовать его альфу, Костя отправился проведать супруга. И заодно пообедать с ним, собираясь вернуться к делам чуть позже.

Император неожиданно приятно провел время, в обществе супруга и его оми. Посмотрел, как играет с котенком Лилль, который был еще слаб и с постели не вставал, а потому стол придвинули вплотную к кровати. И даже немного подремал, уткнувшись в колени своего мальчика. Уходить и заниматься снова нудными делами не хотелось, и Костя твердо пообещал себе устроить в ближайшее время себе полноценный выходной. И возможно даже отправиться на прогулку с супругом. Только нужно было дождаться полного выздоровления.

Костя шел привычной дорогой в кабинет, когда из темной ниши к нему метнулся кто-то с занесенным ножом в руке. Тело привычно среагировало на угрозу, выбив оружие на пол. Император заломил руку нападавшему и, подобрав нож, повел его впереди себя. Нападение было настолько нелепым, что он даже не осознал угрозы.

В кабинете уже работал Раэль, перед ним на столе, раскладывал бумаги Кариэль, нервно оглянувшийся на императора.

– Представляешь, Раэль, этот идиот кинулся на меня с ножом.

– Действительно, идиот, – рассеянно проговорил канцлер, читавший доклад Кариэля, – нужно было брать арбалет. С ножом против тебя может пойти только самоубийца.

В кабинете наступила звенящая тишина. Костя не знал, смеяться ему шутке Раэля или радоваться такой высокой оценке его боевых качеств. Канцлер поднял голову, оглядел живописную композицию из перепуганного несостоявшегося убийцы, изумленного Кариэля и сдерживающего смех императора и со вздохом спросил у неудачника:

– Ну и кто тебя, дурака, послал?

Тот от неожиданности вдруг выпалил:

– Отец сказал, что император несет зло и его надо убить.

Костя пихнул в кресло парня и внимательно его осмотрел. Вместо матерого убийцы перед ним сидел совсем молодой альфа, едва миновавший пору второго совершеннолетия.

– И кто у нас отец? – вкрадчиво поинтересовался Костя. В отличие от злости на обоих лордов Барнов, эта ситуация скорее забавляла.

– А… уже никто, – тихо ответил тот.

– Почему никто?

– Отец умер полгода назад. На каторге.

– Понятно, лишенный имени, – кивнул Раэль, – а ты носишь какое имя?

– Яниэль.

– Угу, – кивнул своим мыслям канцлер, он вспомнил обвинения против отца мальчика. Тот служил Ловчим в отряде и был лишен имени и сослан за то, что убил предполагаемую добычу императора – что собираетесь с ним делать, государь?

Костя осмотрел сверху вниз мальчишку и хмыкнул:

– Отправлю в гарнизон на службу. Пусть там зарабатывает себе имя. Ладно, уведите его под арест, пора заняться делами. Я хочу устроить себе выходной, как только Лилль поправится.

Теперь, наплевав на дела, Костя уходил на целый час раньше. И это время проводил с мужем наедине. Они разговаривали, если можно так назвать игру в вопросы и ответы, целовались, играли с котенком. Однажды, Костя вспомнил с каким интересом муж смотрел на танец племянника, и задумался, есть ли здесь что-то вроде театров. Память упорно подсовывала развратно извивающихся полуобнаженных дельт и порнографические картинки с ними.

На следующее он вызвал племянника на приватную беседу.

Юный дельта оказался очень талантливым и по просьбе старшего брата, был отправлен в школу танцев для завершения учебы.

– Танис, а что ты будешь делать, когда закончишь школу танцев?

– Подам заявку на участие в конкурсе для театральных и танцевальных групп, дядя, – юноша почтительно разговаривал с грозным императором и законным опекуном. Костя недавно в приказном порядке велел опекаемым называть себя по-домашнему дядей.

– А куда бы ты хотел попасть?

– В Императорский театр! – с восторгом проговорил Танис, – работать там мечтает каждый в нашей школе.

Костя задумался, не несет ли ущерба императорскому дому танцовщик на сцене и, при случае осторожно выспросил Раэля на этот счет. Оказалось, совсем нет! Профессия танцовщиков, музыкантов, певцов, актеров была престижной, а для дальней боковой ветви императорского дома еще и почетной. Да самому императору это только добавит популярности, ведь талантливых бет и дельт очень уважали. Единственно, кого уважали немного меньше, были циркачи. Но и то их приветливо встречали в любом поселении. Правда, считалось, что это зрелище для простолюдинов. Так что по дорогам империи колесили фургоны, которые легко превращались в театральные подмостки.

Но прежде чем вести на представление супруга следовало его посмотреть, а то воспоминания были не очень… приличными. И театр в ближайшее время посетил сам император. То, что происходило на сцене, привело Костю в странное состояние. Спектакль был красочным и ярким, дельты великолепно исполняли чувственные танцы, нежно звенели голоса юных певцов… но сюжет представлял собой банальное сборище сцен. Без смысла и идеи. Так что в первую очередь он вызвал к себе директора театра и побеседовал с ним по поводу репертуара. Перепуганный пожилой бета долго не мог понять, а когда понял, так же долго клялся все изменить. Костя дал ему две недели времени и удалился, обдумывая как преподнести все перед поборниками обычаев. Тащить в театр мужа в покрывале он не собирался.

Так что, проверив представленный спектакль, Костя велел подготовить для них с супругом ложу, и в ближайший свободный вечер они отправились смотреть представление.

Перед ужином император зашел в комнаты Лилля и велел омегам причесать и одеть его. А когда увидел супруга, просто онемел от восхищения. Хрупкая фигурка была скрыта в шелестящем коконе одежд, голову украшала замысловатая прическа с поблескивающими в ней матовыми жемчужинами. В этот момент он понял, почему младших мужей прятали под покрывалом. И он сделал то, что никогда бы не сделал в прошлой жизни. Шагнув к мужу, Костя взял узкую ладонь и коснулся ее губами.

– Ты восхитителен, любовь моя.

Юный супруг совсем смутился, опуская глаза.

– И сегодня для тебя приготовлен сюрприз.

Лилль на мгновение вскинул ресницы и снова их опустил. Раньше такое высказывание ничем хорошим не заканчивалось. Но сейчас он не знал, чего ждать.

– Мы с тобой идем в театр, – шепнул император.

И засмеялся, увидев, как с надеждой и восторгом взглянул на него младший.

Омега из свиты протянул брачное покрывало, но Костя отрицательно покачал головой и просто повел за собой мужа.

Все в театре вызывало интерес непривычного к такому месту Лилля, и если на улице, он смущенно отворачивался от окна флайера, то тут смотрел во все глаза, правда, сквозь опущенные ресницы.

А когда на сцене начало разворачиваться яркое театральное представление, забыл обо всем. Он жадно рассматривал происходящее, так бурно и искренне реагируя на события, что Костя, весь вечер наблюдавший за мужем, не смог бы сказать о чем шла речь на сцене. В памяти остались обрывки, что это история о любви и преданности омеги своему альфе. И только когда император потребовал передать ему новый репертуар театра и просмотрел пьесы, он понял, что в первую очередь там превозносится покорность и чувство долга. Омега подчинялся, а альфа позволял ему это делать, наказывая за проступки. Костя морщился, читая тексты, они были во многом похожи. Шла речь или о герое-альфе, воевавшем далеко от дома с ордами чужих и его верном омеге, ждущим у очага. Или о нежном юноше, похищенном из дома злобным злодеем и благородном мужчине, спасшем его от поругания.

Костя помнил, какое значение имело в его прежней жизни телевидение, и за неимением его решил, что тут можно проводить пропаганду на театральной сцене. Первым делом он вызвал к себе директора театра и сообщил ему, что теперь часто будет посещать спектакли, да еще и с супругом. А потому из репертуара следует удалить пьесы фривольного содержания. И ввести о любви омеги к мужу и о том, как нежно и заботливо относится к нему альфа.

– Я желаю, чтобы на вашей сцене была показана счастливая супружеская жизнь. Или приключения, когда альфа спасет своего нареченного. Или как альфа попал в плен, а его омега хранил ему верность и оберегал имущество от посягательств жадной родни. Все пьесы сначала приносите мне, и только после утверждения отправляете актерам.

Директор внимательно выслушал все пожелания и удалился вприпрыжку, счастливый, что в его театре теперь будут такие завсегдатаи.

Посещение спектаклей и выступлений актеров, певцов, музыкантов быстро стало модным. А новые пьесы, восславляющие любовь и заботу стали востребованными. Запрет на ношение брачного покрывала и разрешение на появление в театрах омег в сопровождении супругов или опекунов дало возможность альфам хвастаться не только своими однорогами, но и мужьями. Теперь старшие ревниво разглядывали внешность, наряды, украшения чужих омег и наряжали своих.

Ясным солнечным утром со взлетной площадки вылетел небольшой флайер, с императором, Лиллем и двумя стражами на борту. Заложил крутой вираж и направился к дальним озерам. Костя по здравому размышлению, пришел к выводу, что поездка верхом пока не для его мальчика. Тем более, что Лилля нужно еще научить верховой езде.

Флайер стремительно проносился над землей, Лилль тихонько попискивал от восторга, глядя на мелькающие поля, домишки, рощи. Вот мелькнула река, потом широкий тракт, загруженный повозками. Мальчику все было интересно. Он впервые летел по воздуху и каждый раз оглядывался на мужа, тыча пальчиком во что-то интересное.

Впереди показался Восточный Лес, огромный заповедный массив, где почти у самого края находилось красивейшее лесное озеро.

– Государь, мы скоро будем на месте, – оглянулся на пассажиров пилот.

Костя кивнул и в этот момент раздался грохот. Флайер вздрогнул, накренился и рванулся вниз.

Последовал сильный удар и последнее, что успел сделать альфа – это дернуть мужа на себя, прикрывая его от столкновения с землей.

Часть10

Костя очнулся и услышал, как рядом кто-то плачет, со всхлипами и подвыванием. Попробовал открыть глаза, и не смог. Первый приступ паники, что он потерял зрение быстро прошел, когда поднял руку и оттер с глаз кровь. С трудом разлепил ресницы и наткнулся на зареванное лицо младшего.

– Ну что ты… – голос был хриплым, в горле першило и он закашлялся.

Мальчишка пискнул и метнулся к нему, прижался, обхватил руками и зашептал:

– Вы живы, живы… я так боялся… они все, а вы лежите и кровь… она везде кровь.

– Все, тихо. Сейчас я встану и мы осмотримся.

Император приподнялся, оглянулся по сторонам. Они находились в своем отсеке, сквозь треснувшее боковое стекло было видно неподвижное тело, вернее ноги, все остальное находилось внизу, под аппаратом и оттуда медленно растекалось пятно крови. Пилот безжизненно свисал в ремнях, в его виске торчал острый сучок. Второго охранника видно не было, но раз он до сих пор не появился, то либо сам нуждается в помощи, либо ему уже вообще ничего не нужно.

– Как ты малыш?

– Я испугался… и рука очень болит.

– Где? Покажи!

Лилль показал на левую руку, кость явно была сломана и Костя, осторожно закатал рукав рубашки, радуясь, что он просто стянут у запястья тесьмой. Где они было неясно, так что одежду следовало беречь. Альфа перебрался на переднее сиденье, снял с пилота куртку, рубашку, проверил карманы. Там обнаружился странный предмет, после некоторого раздумья опознанный как примитивная зажигалка, и Костя довольный забрал его себе. Следовало бы проверить в каком состоянии приборы, но все это потом. Пока нужно помочь младшему и Костя стал рвать рубашку на полосы. Выпрыгнув из флайера, он увидел и второго охранника, лежащего у дерева со сломанной шеей. Недолго думая, он проверил и его карманы. Тут улов был богаче, вместе с уже знакомой зажигалкой добычей стали оружие, армейский нож, вонючий порошок неясного значения, медальон с миниатюрой, мешочек с монетами и столовые приборы в футляре. Костя хмыкнул, открыл медальон, посмотрел на изображение уже немолодого дельты и закрыл, подумав, что когда выберется нужно будет позаботиться о семьях погибших. Его куртку и рубашку он тоже забрал с собой. Оглянулся на мужа. Мальчишка, закусив от боли губу, пытался выбраться наружу и Костя поставил его на землю. Расстелил куртку и усадил мальчика, велев дожидаться. Сам прошел недалеко, выбирая небольшое дерево с гибким стволом. Покрутив в руках нож, больше напоминающий тесак, резко рубанул по стволу, вырезал нужный кусок коры и вернулся к мужу.