Текст книги "Шелк на песке (СИ)"

Автор книги: AnnyKa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Я желал бы видеть тебя каждую ночь, – Леншерр не сдвинулся с места, стоял на грани света и тени, и Ксавьер невольно поежился, ощутив на себе его взгляд, который словно физически касался его полуобнаженного тела.

– Я думаю, вчера мы не очень хорошо начали наше знакомство, поэтому хочу сразу сказать, что благодарен за спасение, – с легкой ноткой деловитости произнес Ксавьер. – Но я хотел бы обсудить мое дальнейшее нахождение здесь…

– Прислуга не оставила тебе украшений? – негромко перебил его Леншерр, словно и не слушал вовсе, и в голосе его слышались нотки недовольства.

– Что? Ам, ну, я нашел шкатулку в спальне, но они же женские.

– Вовсе нет, – Эрик неспешно подошел к кровати, словно боялся напугать Чарльза резким движением, или специально для того, чтобы дать себя рассмотреть.

То, что он был красив, Чарльз заметил еще вчера и не хотел даже позволять себе развивать эту мысль. Так же как и не хотел рассматривать Леншерра, но темно-бордовый, напоминающий загустевшую кровь, цвет его одежды притягивал взгляд. Такие же свободные штаны, но на этот раз на Эрике была неплотно запахнутая рубашка, словно ткань сама сплеталась вокруг его тела и только чудом держалась на нем, обнажая широкую грудь, комкаясь на предплечьях, украшенных золотыми браслетами… Только теперь, скользнув взглядом по открытой шее Эрика выше, Чарльз заметил, что у него проколоты уши, и глядя на все эти украшения, Ксавьеру и в голову не пришло бы назвать их женскими, настолько подходили они Эрику.

– Надеюсь, ты хорошо отдохнул этой ночью, – Леншерр довольно усмехнулся, заметив, как Чарльз его разглядывает, и специально замер, позволяя ему это делать, отчего юноша недовольно отвел взгляд, надеясь, что на его лице не появился румянец. – Тебя все устраивает?

– Да. В смысле моя комната весьма… удобна. Но все же я хотел поговорить, – пытаясь сохранить серьезный тон, проговорил Ксавьер, но оборвал фразу, не закончив, когда Эрик подошел к нему почти вплотную, и Чарльз едва ли не уткнулся носом в его живот и, чтобы избежать этого, поспешил встать с кровати, едва не упав, зацепившись за край ковра.

– Тише, – мягко произнес Леншерр, крепко подхватив юношу под руку. – Вставать не нужно. Вернись в кровать.

– Я постою, – не согласился Чарльз и поспешил увеличить расстояние между ними. Но от взгляда Эрика это не спасало. – Я хотел поговорить о моем пребывании здесь…

– Разве мы не обсудили это вчера?

– Нет. Я надеялся обсудить с вами…

– Тобой, – поморщился Эрик и вновь подошел ближе, словно хищник, неспешно преследующий и без того раненую жертву. Он протянул руку и бережно поправил жилет Чарльза, словно случайно касаясь его обнаженной кожи горячими пальцами, и задумчиво разглядывая своего «гостя». – Я редко принимаю кого-то к себе. И все, кто живет здесь, под моей опекой – моя семья. Теперь и ты часть ее. Так что прошу, – он незаметно сократил расстояние между ними, а его рука вовсе соскользнула с нежной ткани и мягко коснулась талии Чарльза, от чего юноша содрогнулся всем телом, в одно мгновение напрягшись, словно струна. – Для тебя я просто Эрик.

Хотелось оттолкнуть его. Сказать что-то грубое, скинуть руку, так бесстыдно скользящую по коже, но Чарльз стоял на месте и старался дышать ровно. По крайней мере его хватило на несколько секунд, прежде чем он крепко сжал запястье «Эрика» и убрал его руку от себя, враждебно глядя в глаза хозяина этого безумного места. Он был готов увидеть гнев или раздражение, может, недовольство. Но никак не одобрительную улыбку.

– Хорошо, – все так же спокойно произнес Леншерр и отошел на шаг назад, пусть было видно, что делает он это неохотно и уже успел войти во вкус этой игры. – Чего ты боишься, Чарльз? Я вовсе не намерен причинять тебе боли.

– Так, давайте… Давай поговорим без этих… – Чарльз неопределенно махнул рукой. – Заигрываний. Я здесь против моей воли, и, раз вредить ты мне не собираешься, то лучше просто отпусти и…

– Я не собираюсь тебя отпускать, – теперь голос Леншерра стал почти угрожающе строгим, и, словно стараясь сгладить произведенный эффект, он слегка улыбнулся. – И здесь ты не пленник. Я пытаюсь уберечь тебя.

– От чего? – едва не сорвался Ксавьер и прикусил губы, чтобы не выругаться. – Я просто был с группой археологов, и вот я здесь! Спасибо за помощь, но просто проводите меня до ближайшего города, и моя благодарность не будет знать границ.

– Она уже не должна их знать, мой дорогой мышонок.

– Что? – возмущенно фыркнул Чарльз, на мгновение позабыв о своем гневе и раздражении, которые только–только начали закипать в его груди.

– Пойдем со мной, – Эрик протянул ему руку и терпеливо посмотрел на Чарльза, тот замер в нерешительности, но все же коснулся широкой ладони Леншерра и позволил ему взять себя за руку, за что получил очередную одобрительную улыбку. Эрик повел Ксавьера через комнату к узкой лестнице и оттуда к неприметной двери, чуть крепче сжал ладонь юноши, когда вывел его в один из коридоров, и Чарльз с удивлением узнал эти пустые облупившиеся белые камни, а когда Леншерр куда-то уверенно его вел, юный профессор определенно точно видел тот самый проход с легкой тканью вместо двери, за которым была уютная небольшая комната с шахматами, только они быстро прошли его, и вот Чарльз вновь затерялся в лабиринтах пустых, а местами полуразрушенных коридоров, пока Эрик не вывел его к деревянной двери.

Еще до того, как он ее отпер, Чарльз слышал приглушенные разговоры и, стоило им войти, как перед ними открылась узкая темная улица, выходящая на небольшие домики. Эрик накинул на голову капюшон и тень полностью скрыла его лицо.

– Веди себя тихо, – попросил он Чарльза, который пораженно озирался по сторонам, пытаясь окинуть взглядом сразу весь городок, в котором он оказался, но Эрик не давал ему времени просто стоять на улице. Он явно отлично знал каждый переулок и уводил Ксавьера все дальше. По дороге где-то вдалеке мелькнули силуэты людей, и у Чарльза возникла мысль позвать на помощь, но она была такой слабой и ненужной, а любопытство все сильнее разгоралось в груди, что он, откинув все доводы логики и забыв о собственном заточении, просто последовал за Эриком и сам крепче сжал его руку.

Леншерр вывел его на вершину крутого склона, откуда открывался вид на огромный оазис, в котором и располагался дворец и целый город. Даже при тусклом ночном свете это зрелище захватывало дух!

Блестящее вытянутое озеро и море зелени, среди которой, словно белые скалы, стояли дома из того же древнего камня, что и сам дворец. И вся эта живая полоса резко обрывалась и со всех сторон была взята в тесное кольцо бесконечных барханов песка, которым не было конца и края. При лунном свете песок казался темно-синим и походил на застывшие дикие волны, готовые в любой момент потопить изумрудный остров, на котором оказался Ксавьер.

Эрик внимательно наблюдал за его лицом, следил, как исчезают последние крупицы страха, сменяясь чистым восторгом и восхищением, и не спешил рушить этот момент, осторожно переплетя пальцы с Чарльзом, который находился в этом странном оцепенении, и не сводя взгляда с его бесконечно голубых глаз, которые словно сияли в звёздном свете. Еще более прекрасный, чем в тот день, когда он впервые его увидел.

– Видишь, на грани с песками, – Эрик указал в сторону горизонта, позволив себе почти прижаться к Чарльзу, который был куда очаровательнее, когда не злился и не строил из себя делового джентльмена. Ксавьер посмотрел в указанном направлении, но почти ничего не смог различить.

– А что там?

– Там находится причина, по которой ты оказался в этом месте. И по которой я не могу отпустить тебя.

– А если точнее? – Чарльз даже не заметил, как лукаво улыбнулся, еще не совсем пришел в себя от увиденного, и оттого совсем лишился страха.

– В той части города… – Эрик на мгновение замолчал, подбирая слова, не зная, как рассказать историю, которая длилась десятилетиями всего в одной фразе. – Там находится человек, который тебя похитил. И весь этот оазис все еще принадлежит ему…

– Но тогда… – медленно проговорил Ксавьер, но вновь услышал арабскую речь. Эрик настороженно посмотрел куда-то в темноту и так резко зажал Чарльзу рот, что тот даже не успел издать возмущенного вскрика, и вот всего мгновение, и его прижимают к шершавой грязной стене в узком переулке, пока к ним со стороны улицы все ближе подбираются голоса, а вместе с ними и свет фонарей.

Эрик горячий. И теперь, оказавшись так близко к нему, Чарльз отчетливо чувствовал запах пороха и пота, который он не смог до конца смыть водой. Леншерр дышал спокойно и тихо, бросил на Чарльза предупреждающий взгляд, и юноша едва заметно кивнул, даже не подумав кричать, когда Эрик убрал руку с его лица.

Ксавьер не знал, как долго они вот так стояли, всем телом чувствовал, что Эрик пытается его укрыть собой и отгородить от целого мира, и все же, когда глаза привыкли к темноте, Чарльз заметил, что его защитник держит руку на рукоятке небольшого кинжала, пока почти не мигая следит за узким проходом в переулок.

Тишина давила на уши, а кожа покрылась мурашками. Только сейчас Ксавьер начал понимать, какие холодные здесь ночи.

– Мне принадлежит лишь дворец. То, что от него осталось, – совсем тихо произнес Эрик, когда решил, что опасность миновала, но все еще не отступал от Чарльза.– И у меня нет достаточно людей, чтобы доставить тебя до города. Ты был нужен Шоу. Нужен был ему живым. И я не буду рисковать тобой, зная, что он вновь попытается заполучить тебя.

– Что? Но почему я?

– Это я и пытаюсь узнать, – уже мягче пояснил Леншерр, обжигая дыханием лицо Чарльза. На мгновение их взгляды встретились, и юный профессор, казалось, целую вечность всматривался в Эрика, пока не принял решения – этому человеку он может доверять. Так глупо, и логика подсказывала десятки причин не слушать сердце, но Ксавьер доверял своей интуиции.

– Вернемся назад? Мне холодно, – тихо произнес он, и Эрик едва заметно кивнул, отступил от Чарльза и указал ему на узкий проулок, не желая выходить на широкую улицу.

– Хорошо, – просто согласился Чарльз, и уже сам хотел пойти вперед, как услышал шорох, а когда обернулся, Эрик уже накинул ему на плечи свою просторную рубашку с капюшоном, помог Ксавьеру застегнуть ее и не запутаться в незнакомой одежде.

– Спасибо, – тихо произнес Чарльз и благодарно улыбнулся, чувствуя тепло чужого тела, которое сохранилось на плотной ткани, и надеялся, что сам Эрик, оставшись в одних широких штанах с плотным высоким поясом, не замерзнет, даже не замечая, как быстро его стало заботить самочувствие человека, которого он еще недавно считал своим похитителем. – И ты мне все расскажешь, – поставил Ксавьер свое условие.

Ухмылку Леншерра, которую он с трудом разглядел в темноте, юноша решил трактовать как положительный ответ.

========== Глава 4: Карты на шахматной доске ==========

Чарльзу следовало бы бояться. Он понимал это, но не испытывал страха вовсе. Было что-то успокаивающее в голосе Эрика. Что-то, заставляющее ему доверять, во взгляде холодных глаз. И сохранять разумную осторожность приходилось практически насильно, когда сердце подсказывало, что Леншерру можно верить. Но все же, возвращаясь с ним во дворец, Чарльз больше не думал о побеге. Его голова была занята кучей других вопросов.

– То есть, мы здесь, словно в осаде? – еще не дойдя до покоев Леншерра, взволнованно спросил юноша.

– Да. Примерно. Большая часть моих людей охраняют это место. Логан – начальник охраны, с ним ты знаком.

– А как же та дверь, через которую мы вышли? – забеспокоился Ксавьер. – Она же прямо на улицы выводит, через нее так легко пройти внутрь.

– Вовсе не легко, – Леншерр понимающе улыбнулся, глядя на то, как заблестели глаза Чарльза, и был рад, что он, забывшись в собственных мыслях, перестал держаться отчужденно и напряженно. Такой живой Ксавьер был ему куда более приятен. – Обычно та дверь под особой охраной, да и сегодня то, что ты не заметил стражей, не значит, что их там нет.

– Все равно оставлять такой проход опасно!

– Но ты сам видел, какой там узкий коридор. Там невозможно прорваться. Да и при необходимости можно его завалить, – Эрик пропустил Чарльза в комнату и зашел следом, плотно прикрыл дверь и смерил юношу оценивающим взглядом. – Ты, должно быть заметил, что часть коридоров и так находятся не в лучшем состоянии.

Чарльз замер, но даже не обернулся, решив промолчать, ожидая, что последует дальше, но все же явно напрягся.

– Эмма рассказала мне, что ты бродил в закрытой части дворца. Ты должен знать, что тебе не стоит там появляться, – его голос стал немного тише и в нем послышались нотки строгости, за которыми Леншерр старался скрыть свое беспокойство.

– Я не знал, – просто ответил Чарльз и напряженно пожал плечами, устроился на подушке перед низким столиком, чтобы как-то себя занять, потянулся к фруктам, радуясь, что кто-то так старательно следит, чтобы они были в жилых комнатах, утащил себе ломтик чуть заветренного яблока, и постарался принять наиболее невинный вид, что только вызвало у Леншерра очередную, похожую на оскал улыбку, а Чарльз заметил, как от слишком глубокого вздоха у Эрика напрягся живот, и уже успел пожалеть, что не отдал ему рубашку. Было бы неплохо, если бы ткань скрывала полуобнаженное тело местного хозяина. Это несколько отвлекало, особенно, когда взгляд цеплялся за очередной бледный шрам, которых на теле Эрика оказалось пугающе много.

– Верно. Это моя ошибка. Следовало рассказать тебе о правилах.

Чарльз оценивающе прищурился и поправил рубашку Леншерра, которая была ему так велика, что все время норовила соскользнуть с плеча.

– Я не пленник. Но и отпускать меня некуда. Хорошо. Это я понял, – произнес юноша, пока сам хозяин дворца неспешно приблизился и устроился на ковре рядом с Чарльзом, внимательно смотрел на юношу, ожидая его вопросов. – Что тут происходит? – осторожно начал Чарльз, решив отложить на потом вопросы, на которые он боялся узнать ответы.

– В оазисе?

– Да.

– Это… Долгая история. Тебе достаточно знать…

– Ты сказал, что все расскажешь.

– Нет, это ты сказал, что хочешь знать все ответы.

– Не очень-то радушный из тебя хозяин, – нахмурился Ксавьер, и это почему-то снова заставило Эрика улыбнуться и он, вздохнув, придвинулся ближе, сдвинув в сторону одну из подушек.

– Хорошо, – после нескольких секунд задумчивости, согласился он. – Если так тебе будет спокойнее. Мы прибыли сюда двадцать пять лет назад.

– Вы?

– Ты, должно быть заметил, что многие обитатели дворца внешне не похожи на местное население.

– Да, были такие мысли, но я видел Энджел, а потом тех арабов в городе.

– Они родились здесь. А мы… – Леншерр снова задумался и слегка нахмурился, на мгновение его взгляд стал туманным, он явно погрузился в свои воспоминания, решая, что из всей истории можно рассказать юноше. – Это была частная экспедиция. Ее собрал и финансировал Себастьян Шоу – богатей, одержимый историей Египта, после того, как ему подарили какую-то пластину с раскопок. Мои родители были медиками в этой экспедиции, а, так как не знали, на сколько им предстоит уехать, то взяли меня с собой. А затем… – Эрик все еще словно был в своих воспоминаниях, и Чарльз даже удивился, когда почувствовал его горячую ладонь на своем колене. Юноша хотел оттолкнуть его, но в последнею секунду передумал, боясь, что любой контакт может сбить Леншерра, и тогда, возможно, он не решит продолжать рассказ. – Я был совсем ребенком. Плохо помню, что происходило. Обрывки лагеря и раскопок. Помню, как началась эпидемия. Как Шоу повел нас всех подальше от горящего лагеря в такие же горячие пески. Но никудышный из него вышел проводник, а в пустыне не так много ориентиров. Мы скитались среди барханов. Я помню лишь зной и жажду. Даже не уверен, от чего именно погибли мои родители… И почему Шоу не бросил ребенка, как ненужный балласт… Но он этого не сделал. А затем… Мы нашли это место. Полуживые руины в оазисе. Тогда это походило на настоящий рай. И здесь были свои жители. Так мы оказались здесь. А затем Шоу смог прийти к власти. Это было нетрудно, знания местных жителей отставали от современного мира на десятки лет, если не больше. Некоторые посчитали его чуть ли не посланником богов. И мы остались здесь. Все мы.

Эрик почти до боли сжал колено Чарльза и юноша, сам не зная зачем, потянулся к нему и осторожно взял его руку в свою, внимательно слушал и, почти не мигая наблюдал за лицом Эрика, словно в его взгляде он мог увидеть все те события, которые Леншерр так старательно пытался рассказать в двух словах.

– Не знаю, в какой момент это началось. А может, было с самого начала. Но Шоу… Он обезумел. То, что он делал, становилось все бесчеловечнее, а люди все равно оставались ему верны, не понимая, что его гнев, вовсе не гнев какого-то божества, а просто жестокость сошедшего с ума человека.

– Рейвен… – тихо произнес Чарльз, вспомнив жуткий шрам на лице девушки. И его тихого голоса хватило, чтобы вырвать Эрика из состояния, близкого к трансу. Он встрепенулся и его взгляд снова стал четким.

– Она сказала тебе? – удивился мужчина, все еще не отпуская мягкую руку Чарльза.

– Ну… Она сказала, что ты спас ее. И показала мне свое лицо.

– Да. В тот день, когда я собрал людей и пошел против Шоу, я спас ее. Если это можно так назвать. Но нам удалось лишь отбить дворец. И теперь мы здесь застряли.

– Но снаружи довольно… мирно.

– Ровно до тех пор, пока мы находимся здесь. Приблизиться к логову Шоу мы не можем, но и его людей не пускаем внутрь. Так продолжается почти год. Слишком хрупкое спокойствие, чтобы назвать это миром, – он грустно усмехнулся и посмотрел Чарльзу в глаза, словно желая лично убедиться, что Ксавьер верит его словам.

Юноша нервно вздохнул и поежился от навязчивых мурашек, колкой волной прошедших по его бледной коже. Сейчас рубашка Эрика казалась тяжелой и слишком жаркой и ее хотелось снять, но Чарльз пока просто сидел, позволяя мужчине бережно поглаживать свою руку, решив, что отказать в такой малости этому человеку, спасшему ему жизнь, было бы по меньшей мере невежливо. И только тихий внутренний голос нашептывал, что это лишь отговорки, ведь Чарльзу приятны эти простые прикосновения и так нравится чувствовать жар чужих рук, пусть и в таком целомудренном прикосновении.

– Здесь наступит мир, лишь когда мы остановим Шоу, – продолжил Эрик и, заметив как Чарльз ерзает, протянул свободную руку и расстегнул застежку на запахе рубашки, вопросительно посмотрев на юношу, но Ксавьер, надеясь, что на щеках не появился предательский румянец, сам стянул с себя чужую одежду, прежде чем Эрик решил бы сделать это сам. И появился повод оборвать прикосновение рук. Это нужно было сделать давно. По крайней мере, так говорил себе Чарльз, слишком хорошо себя зная и понимая, что уже позволил себе слишком много. Он ведь не в баре при Оксфорде, так откуда в нем просыпается эта ненужная заботливая нежность и непреодолимое желание чувствовать чужие прикосновения.

Нужно держать себя в руках и успокоиться.

Пусть даже он не похищен, как думал прежде, он все еще заперт в этом месте.

– Я могу это понять, – облизнув губы произнес Чарльз, возвращая свои мысли в нужное русло, пытаясь не пялиться на полуобнаженного Эрика. – Но я здесь оказался по ошибке.

– Вовсе нет. Шоу не раз выбирался из оазиса. Вместе со своим отрядом нападал на караваны или деревеньки. Порой на места раскопок. Далеко не все мы можем получить на этой живой земле. Но он прежде никогда никого не похищал. Это определенно не была случайность. Так что, ради твоего же блага, ты должен остаться здесь.

– Но… – возмутился было Чарльз, но умолк, когда Эрик мягко коснулся его щеки, провел широкой ладонью по лицу и потянулся к замершему юноше, вновь улыбнувшись своим диким оскалом.

– Тут ты в безопасности. Я о тебе позабочусь. Пока ты со мной, тебе ничего не угрожает.

– Ты хочешь защитить меня, только потому, что этот Шоу решил меня похитить? – почему-то не было страха или даже тревоги. Не было смущения от чужих касаний и голос юноши был спокойным, почти соблазнительным, пусть сам он еще не понимал, что чувствует к этому странному израненному мужчине, и почему так хочет ему верить. Просто верить на слово, не требуя доказательств и подтверждений его слов.

Слишком глупая наивность.

Нужно взять себя в руки. Нужно мыслить трезво…

Дрожащий свет от ламп блеском отражался в холодных глазах Эрика. Он был так близко, что Чарльз смог как следует рассмотреть их цвет, и только сейчас понял, что они вовсе не серые и не бледно-голубые, а обладают каким-то завораживающим зеленым оттенком, для которого сам Чарльз не знал подходящего слова.

А Эрик вновь задумался, так и замер, глядя на Чарльза, и даже наслаждаясь его изучающим взглядом.

Только ли из-за Шоу?

Будь на его месте кто угодно другой, поступил бы Эрик так же?

Он не был уверен. Но тогда, увидев Чарльза словно в горячке, грязного и бледного… Он не мог его бросить. И, глядя на его мягкие яркие губы, Леншерр знал, что Чарльзу самое место в его гареме.

В его постели.

Это чувство такое сильное. Обладать кем-то не просто физически. Знать кого-то. Оберегать. Сделать только своим.

Казалось бы, все в его гареме должны вызывать такие чувства, но это не так. Своих девушек он хотел лишь защитить. Прежде считал, что и желал их тоже…

Эрик с трудом отстранился от юноши, хотя на мгновение, желание коснуться его губ почти пересилило.

– Когда Шоу был у власти, я смог понять, что не способен защитить всех. Никто этого не может. Но я могу уберечь тебя. Могу защитить тех, кого выбрал в свой гарем.

– Меня и тех девушек. Знаешь, эта компания несколько смущает.

– Чем же?

– Я знаю, что значит гарем.

– И отказываешься быть мне любовником?

Вот теперь Чарльз был уверен, что его щеки покраснели, и он нервно прикусил губу и нахмурился. Такого прямого вопроса он не ожидал, и от одних этих слов захотелось поежиться. Возможно, снова накинуть на плечи чужую рубашку.

– Мне казалось, я что-то вроде гостя, – уклончиво ответил Ксавьер.

– Ты куда больше, чем просто гость, – заверил его Эрик и хотел уже узнать, правда ли губы Чарльза такие сладкие, какими кажутся, но юноша резко поднялся на ноги и поправил одежду.

– Я… Думаю, мне лучше вернуться к себе.

– Ты останешься на ночь со мной, – спокойно распорядился Леншерр, поднимаясь с пола.

– Ты говорил, что не сделаешь этого насильно, – напомнил Чарльз ему его же собственные слова, чувствуя, как все тело напряглось от волнения и легкого неуместного возбуждения.

– Верно, – Эрик едва заметно кивнул и указал на свою широкую кровать. – Но я все равно прошу тебя остаться. Я рассказал тебе о себе и этом городе. Теперь хочу узнать, что в тебе такого особенного, что Шоу тобой заинтересовался.

Чарльз посмотрел на него подозрительно, затем покосился на кровать. Ложиться в нее было бы равносильно согласию. Вот только тон Эрика не походил на просьбу.

– Мы могли бы поговорить завтра, – предложил Ксавьер, глядя на то, как Эрик спокойно устраивается на кровати и выжидающе на него смотрит.

– Завтра меня здесь не будет до самой ночи.

– И где же ты будешь?

– В пустыне. Попробуем перехватить одного из людей Шоу.

– Ты подозрительно со мной откровенен, – заметил Чарльз, все еще оттягивая время, прежде чем отказать Эрику.

– Не хочу чтобы ты был в неведении. Это куда хуже обычного плена.

– Весьма… благородно.

– Я не причиню вреда, – пообещал Леншерр и снова поманил Чарльза к себе. Юноша снова бросил взгляд на дверь, а затем вздохнул, проклиная самого себя, скорее лишь для морального порядка, и сняв легкие ботинки, забрался в постель.

– Так, расскажи мне о себе, – Эрик хищно сел в постели, мгновенно оказавшись рядом с юношей. – Чарльз Ксавьер.

– Я профессор… вернее, буду им, когда проведу хотя бы одно занятие. В Оксфорде. Только защитил диплом. Ничего особенного. Я обычный человек. Сюда приехал по приглашению друга и прежде здесь не бывал. Понятия не имею, зачем я сдался этому Шоу.

– В тебе несомненно есть что-то особенное, – не согласился Эрик.

– И этот особенный определенно утомился за день, – заметил Чарльз, уже чувствуя, как от одного взгляда Эрика его сердце забилось быстрее. – Я лягу на полу… Ковер с виду мягкий.

– Останешься в кровати.

– Не думаю, что это уместно…

– Я же сказал, что ты принадлежишь мне. И я о тебе позабочусь. Не думаешь же ты, что я позволю тебе спать на полу, словно какому-то грязному псу?

– А как же ты?

– В кровати хватит места на двоих, – спокойно пожал плечами Эрик.

***

Пламя десятка свечей давали достаточно света, чтобы отогнать густую темноту с низкого столика, на котором стояла шахматная доска, казавшаяся мертвым опустевшим полем боя, без шахматных фигурок. Зато ее лакированную клетчатую поверхность закрывали карты, уложенные странным узором.

Эмма задумчиво провела по истрепанной карте, на которой был изображен мужчина в красной одежде, и осторожно вытянула из колоды еще одну, положила ее поверх первой и улыбнулась образу.

– Тебя так трудно было привести сюда, – с упреком произнесла девушка, обращаясь к карте, на которой был изображен рыцарь в легком белом доспехе с чашей вина в руках. – И ты изменишь все. Наконец-то развеешь этот мираж.

Она постучала тонким пальцем по карте и усмехнулась своим мыслям, окинула взглядом всю получившуюся картину, почти из двух десятков карт, разложенных на доске и даже за ее пределами.

– Теперь осталось лишь набраться терпения. Лишь немного подождать.

***

Чарльз долго не мог заснуть. Напряженно лежал на боку и смотрел в темноту, оборачивался, стоило Эрику только пошевелиться, но все его опасения оказались напрасными. Мужчина лишь усмехался подозрительности Ксавьера и довольно быстро уснул, по-хозяйски растянувшись на кровати, словно огромный кот.

Юноша еще долго просто лежал на месте и наблюдал за ним. Глаза привыкли к темноте и он мог различить каждый шрам на его сильном теле. Так легко мог бы протянуть руку и прикоснуться, но не позволял себе этого сделать. И сам не знал, хочет этого или нет.

Все слишком странно и нереально. Это место и эти истории. Как он мог всего пару недель назад быть в Оксфорде в своей любимой библиотеке или баре, а сейчас находиться на другом конце света, в другом мире, наполненном песком, зноем и шелком. Словно он прошел через волшебную дверцу в иную страну, в которой есть Эрик, так непохожий ни на кого из тех, кого прежде встречал Ксавьер.

И Чарльз даже не заметил, как задремал, пытаясь переварить в сознании все, что узнал за этот день.

Ночь пронеслась стремительно на своих огромных черных крыльях, усыпанных миллиардами звезд, растворившись в лимонной пелене первых лучей солнца.

Эрик проснулся первым и даже вздрогнул от приятного тепла чужого тела, так крепко прижавшегося к нему, но больше не рискнул двигаться, чтобы не потревожить юношу.

Он успел замерзнуть и жался ближе к теплой груди Леншерра. Спал так спокойно и крепко, что будить его казалось преступлением. Эрик бережно погладил Чарльза по волосам, провел кончиками пальцев по шее к плечу, медленно очерчивая его контур, и мягко улыбнулся.

Этой ночью он смог унять страх и гнев Ксавьера. И это казалось самым важным из того, что Эрик делал в своей жизни.

Этот юноша… Словно все сходилось на нем. Он не мог быть обычным, когда он словно притягивал к себе.

Легкое прикосновение. Кончики пальцев коснулись бедра Чарльза и заскользили выше, очерчивая изгибы тела. Эрик не желал его будить, но и не собирался отказывать себе в такой малости. Он все еще чужак и не знает здешних правил. Лишь поэтому Леншерр так бережен с ним, пусть для него в новинку, что кто-то не желает оставаться в его гареме. Может, нужно просто время, чтобы он освоился. Чтобы понял, выбор уже сделан и это его новый дом. А Оксфорд и прошлая жизнь должны рассеяться словно мираж.

Эрик бережно прижался лицом к мягким волосам юноши.

Он совсем не походил на собственное же описание. Может, потому Эрик не признал его сразу, увидев в той повозке. А может, просто слова в документах не могли описать его достаточно точно. Об этом говорить пока рано. А может, не стоит говорить вовсе. И Чарльз был так очаровательно наивен. Смотрел так искренне, слушая рассказ Эрика. Хотя Леншерр и не сказал и слова лжи. Лишь умолчал о слишком многом.

Не к чему пугать это очаровательное создание.

Глубокий вздох.

От его волос приятно пахнет фруктовым шампунем. Запах почти выветрился, но его еще можно различить. Тонкий, нежный и приятный.

Эрик прикрывает глаза, чтобы вдохнуть его, и не удержавшись, касается губами лба Ксавьера.

Юноша вздыхает во сне и слегка хмурится, но так и не просыпается.

Не приходит в себя, даже когда легкое прикосновение становится более смелым, а Эрик словно пробует понять, насколько крепко спит Чарльз.

И он не просыпается, даже когда Эрик ловко запускает пальцы под шелковистую ткань легких штанов юноши, бережно касаясь его теплой обнаженной кожи.

Дышать становится тяжелее, и Леншерр чувствует, как внизу живота туго сплетается горячее возбуждение. Нужно быть осторожным… Но он не привык хоть в чем-то себе отказывать. Но стоит ему лишь прикоснуться губами к обнаженной шее Чарльза, лишь почувствовать возможную близость, как юноша резко распахнул свои невероятно голубые глаза и вздрогнул.

– Что… что ты..? – пробормотал еще слегка потерянный после сна Ксавьер, и отодвинулся к краю кровати, едва не рухнув на пол, но Эрик вовремя успел его подхватить и потянуть к себе.

– Прости, – без особого раскаяния произнес мужчина.

– Ты обещал не делать этого! – Чарльз залился румянцем, но выглядел враждебно, высвободился из теплых рук Эрика и неуклюже встал с кровати, отошел всего на пару шагов и потер свою шею, на которой все еще чувствовалось прикосновение чужих губ.

– Тебе было неприятно? – с довольным оскалом спросил Эрик, уже зная правдивый ответ. Ткань широких штанов была слишком легкой. – Я не обещал не прикасаться к тебе. Я лишь сказал, что не сделаю этого насильно.

– Я спал!

– И ты очарователен, когда спишь.

– Нет, – серьезно произнес Чарльз, и, казалось, этим он старался дать ответ сразу на все вопросы.

– Меня удивляет твое упрямство, – признался Леншерр и потянулся, прежде чем подняться с кровати, подобрал с пола свою рубашку и накинул ее на плечи, разглядывая смущенного и задумчивого Ксавьера, который был словно окружен легкой аурой мягкого золотисто-персикового света утреннего солнца. Как бы он хотел остаться и еще немного поиграть с этим юношей. Он ведь явно не против, просто сам еще не хочет признаваться в этом. А может, все еще смущен сложившейся ситуацией. Не в том настроении. Слишком рано.