Текст книги "Шелк на песке (СИ)"

Автор книги: AnnyKa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== Глава 1: Узорчатая ткань ==========

1921 год.

«Дорогой Чарльз!

Уверен, ты уже устал чахнуть за книгами в своем заумном университете. Знаю, ты ждешь не дождешься, когда пройдут твои первые лекции в качестве профессора (кстати, еще раз поздравляю с блестящей защитой! Даже не сомневался, что ты их всех покоришь), а вот что ты планируешь на период каникул, для меня все еще остается загадкой. Но позволь мне решить эту проблему за тебя!

Египет.

Это не приглашение, а призыв! Ты не поверишь, да, да, я знаю, что уже не раз писал тебе об этом, но все равно, я получил место в команде! Невозможно описать восторг и трепет, который я испытал, когда узнал эту новость! Настоящие раскопки! Работать на одной земле с самим Картером*, это ли не мечта? И, я знаю, ты так же, как и я в свое время, мечтаешь отложить пыльные библиотечные книги и наконец-то увидеть все это своими глазами, ощутить историю в жизни.

И я, друг мой, выбил тебе место в группе. Ну а что? Я уже несколько лет работаю в музее и заслужил помощника. Платить будут, конечно, чисто номинально, но разве это важно, когда я дарю тебе возможность воочию увидеть Долину Царей?!

Я знаю, что ты примешь верное решение.

Жду твоего ответа и тебя самого.

Встретимся в Каире.

Хэнк»

С этого письма все началось. И Чарльз помнил, как чуть не разлил свой чай, когда читал эти строки, как вскочил с места, испугав своих друзей. И до сих пор помнил, как быстро колотилось сердце от волнения.

А затем сборы, быстрые, слишком быстрые: все только самое важное, – и такое же торопливое прощание с деканом факультета. Конечно, пришлось заверять его, что с ним все будет в порядке и что это уникальный шанс для него оказаться на настоящих раскопках, а этот опыт только поможет ему в дальнейшей работе. Но все же слова декана о том, что Ксавьер просто будет подносить кисточки настоящим ученым, Чарльз предпочел пропустить мимо ушей. И, даже если он был прав, какая разница? Хэнк писал, что они будут работать с Картером, а это стоит того, чтобы какое-то время поработать на побегушках.

Так началось его путешествие от холодных берегов Англии к раскаленным землям Египта.

Хэнк встретил его в Гизе, и, если бы не юркий друг, то Чарльз бы наверняка потерялся в этом огромном порту, ослепленный непривычно жарким солнцем, которое норовило вскипятить кровь прямо в венах.

– А чего ты хотел, друг мой, ты бы еще в пальто прибыл. Тут тебе не Лондон и даже не Глазго, а ты в костюме приехал.

– Я собирался второпях!

Город был переполнен людьми, такими новыми и непривычными после стен Оксфорда, что Чарльзу хотелось рассматривать их, словно живые музейные экспонаты, но Хэнк только тянул его за собой и повторял, что впереди их ждет долгая дорога. Вещи подхватили двое коренастых арабов, судя по всему, из наемной прислуги, так что идти было легко, хотя жара убивала и Чарльз чувствовал, что все его тело было покрыто липким потом, и это ощущение уже становилось до противного привычным.

– Нас ждет провожатый, – спешил сообщить Хэнк и почему-то нервно улыбнулся. Только теперь Чарльз смог рассмотреть своего друга, с трудом оторвав взгляд от всего вокруг, и стараясь больше не смотреть на новые, словно сделанные из пастилы, каменные здания и пестрые рыночные прилавки, мимо которых они проходили. Хэнк сильно загорел, но его бледная кожа, привыкшая к холоду хмурой Англии, явно не собиралась приобретать золотистый или коричневый оттенок, лишь краснела и шелушилась. А одежда: белая легкая рубашка и такие же штаны, легкие сапоги, пробковый шлем для сафари – все равно выделяла его на фоне местных жителей, которые, казалось, были укутаны легчайшей тканью, даже обматывали ею головы, и пусть это была национальная одежда, но для юного шотландца, который за пределы родной земли выезжал всего пару раз, тюрбаны казались невиданной диковинкой.

Чарльз вновь позабыл о друге и с любопытством проводил взглядом группу девушек в странных восточных одеждах с золотыми украшениями. Их лица были скрыты полупрозрачными легкими платками, а глаза были густо подведены, отчего оторвать от них взгляда было просто невозможно.

– Чарльз, слушай меня! – Хэнк щелкнул пальцами прямо перед носом Ксавьера.

– А? Что? Да. Я здесь, – улыбнулся юноша и поспешил за Хэнком, который уже сел в подготовленную открытую машину. Хотя назвать это чудо машиной можно было с большим натягом, да и крыши у нее толком не было, только брезентовый навес.

– Мы сразу едем?

– Конечно! Мы и так потеряем полдня на дорогу, а я говорил Меллоуну, что ты прибудешь еще на той неделе. Нам жутко не хватает людей, – Хэнк бодро улыбнулся и помог Чарльзу забраться в машину, которая с подозрительным гудением и скрипом сорвалась с места, и юного профессора по инерции пригвоздило к неровной спинке сидения.

– Эй, полегче! – возмущенно прикрикнул Чарльз на араба водителя, но тот даже не обернулся.

– Да все в порядке. Поверь. Тем более, так будет быстрее. И он довезет нас только до окраины города… А-а-а, ты прежде ездил на верблюдах?

– Что? Нет! – Чарльз невольно улыбнулся, по-детски радуясь одной только перспективе предстоящей поездки.

– Отлично, сегодня прокатишься.

– Мы едем в лагерь Картера? – Чарльз прищурился от яркого солнца и все еще пытался как следует осмотреть вокруг, жалея, что у него не было времени прогуляться по рынку и купить пару сувениров или местную одежду, а то в своей он уже весь вымок от пота, а брюки противно липли к ногам.

– Эм, об этом… – Хэнк нервно поправил ворот своей легкой рубашки и улыбнулся.

– Что? Ты ведь писал, что работаешь в его группе, – насторожился Чарльз и едва не прикусил язык, когда автомобиль подкинуло на очередной яме на неровной дороге.

– Нет, я говорил, что Картер работает в Долине Царей. Я тут в группе Общества* (ESS Общество исследования Египта)

– Ну так это потрясающе! – ничуть не расстроился Чарльз и снова лучезарно улыбнулся.

– Ну-у, да. Ты должен кое-что знать, приятель, – виноватый вид Маккоя снова вызвал неприятную тревогу.

– Что?

– Территория исследований очень обширна, ресурсов не так много, хоть и кажется, групп хватает…

– Хэнк, – с нажимом произнес Ксавьер, строго глядя на друга.

– В общем, мы работаем на неисследованном секторе.

– Разве, они не все такие?

– Да-а, но… Ладно, на месте. Все на месте, так трудно сказать. Но держись поближе к охране.

– Какой охране?

– В пустыне бывает опасно, – как можно более небрежно сказал юноша, но глаз при этом у него предательски дернулся.

До последнего Чарльз не хотел верить в предостережения Хэнка и надеялся, что он просто нервничает по пустякам. Такое с ним бывало. И то, что работа будет проходить не в самом центре событий, тоже не особо волновало Ксавьера, для которого сама по себе поездка и возможность участия в раскопках была настоящим приключением. Но Хэнк был поглощен археологией и столько мечтал об этом, и его разочарование было понятно. Так что Чарльз приготовился оказаться в небольшом лагере и поработать с остатками какого-нибудь поселения, вместо того, чтобы изучать гробницы.

Но и он начал волноваться, когда к ним присоединились вооруженные молчаливые люди, которых Маккой и назвал охраной.

– Насколько там опасно? – спросил Чарльз, когда они стояли у небольшого рынка и взбирались на спины верблюдов. Ксавьер долго обхаживал своего зверя, немного побаиваясь его по началу, но после того, как тот дружелюбно захрипел и дал себя погладить, юноша приободрился, а инструктаж по управлению оказался не таким уж и сложным, тем более проводник все еще был с ними. Вот если бы не поганая жара, то все было бы совсем хорошо, но теперь от нее было хоть какое-то спасение. Заметив, что Чарльз плавится от здешнего зноя, Хэнк купил ему шляпу в первой попавшейся лавке и извинился, что не приготовил ничего заранее.

– Ну… Наш сектор находится довольно далеко от всех поселений и основного места раскопок. Мы доберемся туда за пару-тройку дней.

– Я спросил про опасность. Мне кажется, вооруженная охрана это перебор.

– Поверь, нет, – Хэнк снова нехорошо усмехнулся и, поймав на себе взгляд Чарльза, пояснил. – Ну… Ты только не волнуйся, но здесь хватает бандитов. Пару раз случались набеги на лагеря. Охрана у нас небольшая, да и брать особо нечего, но… Оружие для нашей же безопасности.

– Набегов?! – Ксавьера передернуло от внезапного осознания слов своего друга.

– Пустынные разбойники. Я говорил с полицией, но они… В общем, чем дальше от города, тем сложнее за ними уследить. Поэтому мы наняли охрану. Но ты не беспокойся. Правда, там все нормально пройдет, – пообещал Хэнк, и Чарльз очень хотел ему верить.

***

Энтузиазм медленно пропадал, и Ксавьер с ужасом понял, что его тело, привыкшее к холодной серой погоде Англии и Шотландии, совершенно не приспособлено для знойного Египта, и, когда солнце достигало зенита, юноше порой казалось, что он не едет, а плывет в растекающемся от жары пространстве. Он хотел было раздеться, но Хэнк со знанием дела сказал этого не делать, если только Чарльз не готов потом мучится с ожогами и обгоревшей кожей. Дышать тоже было сложно, и только к ночи воздух становился легким и прохладным. Даже слишком. Было удивительно то, как сильно менялась здешняя температура после захода солнца, и к таким перепадам тоже было непросто привыкнуть. И в очередной раз он пожалел, что не купил новую одежду, когда они еще были в городе, ибо найти что-то посреди бескрайних песков было поистине невозможно.

Три дня пути показались бы вечностью, если бы не рассказы Хэнка, который взял на себя роль экскурсовода, хотя больше казалось, что он из кожи вон лезет, чтобы поддержать в Чарльзе интерес к происходящему, боясь, что его друг плюнет на все это предприятие и вернется в город, а оттуда и вовсе отчалит на родину. Ночевать приходилось в крошечных палатках, но это не вызывало особых трудностей, а после целого дня в седле Чарльз готов был уснуть на чем угодно.

И когда на горизонте замаячили очертания палаточного лагеря, юный шотландец с чистой совестью мог бы назвать это настоящей цивилизацией.

– Добро пожаловать в нашу скромную обитель, – гостеприимно сказал Хэнк, указывая на лагерь, и с облегчением улыбнулся.

– Неужели добрались, – не верящим тоном проговорил Чарльз, вытирая платком пот с лица и шеи.

В лагере было не больше дюжины археологов, плюс несколько огромных вооруженных арабов, которые выделялись в своих традиционных одеждах на фоне англичан, которые так и плавились на этом солнце, но продолжали работать.

К ним тут же подбежали парочка совсем юных арабских мальчишек, помогших слезть с верблюдов и взявших животных под свою опеку, не переставая переговариваться на своем языке, из которого Чарльз не мог понять и слова.

– Это помощники, – пояснил и без того очевидный факт Хэнк и передал одному пареньку несколько монет, кому-то приветливо махнув.

– Генри! Мы уже начали беспокоиться, что тебя взяли в плен по дороге обратно, – к ним подошел невысокий, хорошо сложенный мужчина с приятными чертами лица. Он уже был явно не молод, и, когда он улыбнулся, по коже расползлись морщинки, но от этого его лицо не утрачивало своей привлекательности, хотя сама улыбка явно была лишь знаком вежливости, а не искренним проявлением эмоций, а серые глаза оставались холодными, словно кубики льда в стакане бренди.

– Чарльз, это Мистер Фаинс…

– Просто Ральф, – перебил его мужчина и, протянув руку Ксавьеру, крепко ее пожал. – Добро пожаловать в нашу дыру, – со смешком произнес он. – Я руковожу этой группой. Надеюсь, вы готовы удовлетвориться черепками посуды и остатками фундаментов древних жилищ. Не думаю, что мы найдем здесь хоть что-то полезное.

– Но мы же в Долине Царей, все может быть, – попытался не согласиться Чарльз, но тут Хэнк виновато опустил взгляд, а Ральф так вовсе рассмеялся.

– О нет, дорогой мой юноша, в долине работает чертов Картер! Оккупант проклятый, занял все лучше места в партере истории, а мы работаем за чертой периферии, – Ральф снова холодно улыбнулся и поправил идеально уложенные волосы. – Будете работать с основной группой вместе с Генри, он покажет вам место и выдаст инструменты. И, конечно, вашу палатку. Если есть какие-то вопросы, спрашивайте. Добро пожаловать.

– Прекрасно, – кивнул Чарльз и нервно облизнул губы, прищурившись от бьющего в глаза раскаленного солнечного света.

Хотя сам Хэнк и глава группы были не в восторге от того, что их назначили на отдаленную часть раскопок, Чарльз был настроен куда более оптимистично. Тем более, после того, как ему показали сам лагерь и места раскопок, где были очертания фундаментов целого небольшого поселения, и, следовательно, было с чем работать.

В первый же день Ксавьер смог раскопать несколько черепков посуды, чему был несказанно рад, и так и стремился подольше остаться на месте раскопок, но солнце его доконало. И ему еще повезло, что это заметил местный молодой медик, едва ли не приказавший Чарльзу отправиться в палатку.

– Я знаю, господин Ральф недоволен этим местом, но по мне оно весьма многообещающее, – заметил Ксавьер в разговоре с Хэнком и остальными археологами из их группы, когда солнце уже скрылось за горизонтом и пески вокруг освещали лишь костры и масляные лампы, горящие в палатках.

– Есть большая разница: откапывать гробницы царей или копаться в сарае простолюдинов, – не согласился Фаинс, который старательно размешивал молоко в своем чае.

– Согласен, – вздохнул Хэнк и с прищуром посмотрел на звезды. – Ты хорошо себя чувствуешь, Чарльз?

– М? Да, все хорошо, просто немного перегрелся днем.

– Реджи сказал, что тебя чуть удар не хватил. Нам не нужно, чтобы ты рухнул в песок и стал еще одной находкой нашей команды.

– Да ладно, это ерунда. Просто прежде я не работал на земле, все больше книги.

– Первый курс, потом еще будет время.

– Оно есть у меня уже сейчас, – Чарльз улыбнулся и вытер пот с лица уже ставшим серым носовым платком, пригладил влажные волосы и полной грудью вдохнул прохладный вечерний воздух, наслаждаясь им после убийственного зноя.

Это был лишь первый день, а затем все слилось в череду зноя и вездесущего песка, солнца, выжигающего воздух вокруг, и ожогов, от которых с трудом спасали запасы крема, который, слава богу, Чарльз взял с собой, отправляясь в дорогу. И все равно проводить на раскопках столько времени, сколько хотелось бы, не получалось. Чертово солнце – Чарльз и не подозревал, что так плохо переносит настоящую жару. Но он был такой не один: многие англичане так же едва дышали днем и оживали ближе к вечеру, сожалея, что работать ночью нельзя вовсе.

Еще одной неприятной деталью был песок, который забивался в каждую щель и был просто повсюду. Его хотелось смыть вместе со слоем грязи, который уже можно было соскребать ногтями с кожи, но воды для этого не было, ее вообще едва хватало на то, чтобы не умереть от обезвоживания, и заикаться о купании было бы как минимум глупо. Чарльз понимал это, но начал чесаться уже на второй день и едва ли не выл от желания смыть с себя этот слой грязи.

Той ночью ему снился дом. Тенистый и прохладный с широким яблоневый садом. Он устроился в тени широких ветвей и наслаждался прохладным ветром и плеском воды в фонтанчике. Было хорошо и спокойно, очень хотелось подняться и окунуться в воду, но тело разомлело от усталости и двигаться совсем не хотелось. И даже когда где-то вдалеке послышались выстрелы, Чарльз просто смотрел на тени облаков, плывущих по небу, которое едва можно было различить через ветви с изумрудной листвой…

– Чарльз! Вставай!

– Ммм… – видение рассеялось и перед глазами поплыла ночная мгла, а выстрелы стали оглушительными. Чарльз не понимал, что происходит, все еще чувствуя запах яблок, когда кто-то подхватил его под руки и вытолкал из палатки на улицу.

Пески словно полыхали, и на мгновение Ксавьеру показалось, что его вышвырнуло в горящее море, полное рычащих теней, и только потом он понял, что это люди, носящиеся вокруг, и крики знакомых и незнакомых голосов.

Чарльз, не разбирая дороги, бросился куда-то вслед за черными тенями людей, кричащих на английском, вперед, как можно дальше от выстрелов и шума, поскальзываясь на песке, и едва не падая, юноша двигался среди людей, чувствуя, как его толкают со всех сторон.

Он даже не успел понять, что происходит…

Звериный хрип и запах верблюжий шерсти. Животное возникло словно из ниоткуда и Чарльз резко развернулся, пытаясь сбежать, и успел лишь заметить наездника, который спрыгнул на землю и оказался рядом с юношей.

Чарльз запомнил, как блеснули его черные глаза. Запомнил темную ткань, которой было скрыто его лицо…

А затем голова разорвалась от боли, и в затылке словно образовалась дыра, через которую выскользнули все звуки этого мира, и в образовавшуюся полость просочилась густая маслянистая тишина. Бесконечная темнота, поглощающая образы людей и звезды на небе.

***

Это, должно быть, был сон.

Все с самого начала. Письмо, поездка, раскопки и жара. Реальными были только яблони, и бархатистая прохлада тени в его саду.

Он так хотел в это верить, что не хотел открывать глаза, хоть и чувствовал, как пульсирующая боль в затылке настойчивыми ударами будит его, возвращая к реальности.

Нет.

Он у себя дома, упал с лестницы, когда пытался добраться к самым высоким ветвям юных яблонь. Упал неудачно и ударился головой. Должен сейчас лежать на примятой траве…

Но руки чувствуют шелковистую мягкую и чистую ткань, а нос улавливает приятный запах цветочных благовоний. Он совсем легкий, лишь придает оттенок свежему воздуху, который рывками наполняет усталое тело.

И эти тихие голоса…

Чарльз осторожно пошевелил рукой, чувствуя ватную вялость, наполняющую его изнутри, и с трудом открыл глаза.

Перед глазами затроился золотистый узор, вышитый на сиреневой ткани, и от движения этих картинок к горлу подступила тошнота.

Чарльз тихо застонал и зажмурился, чувствуя, как в уголках глаз скапливается влага. С трудом смог вновь посмотреть перед собой и сфокусировать взгляд.

Голоса тут же стихли и Чарльз с трудом заставил себя сесть на своей непонятной лежанке, чтобы хотя бы попытаться осмотреться.

В одно мгновение ему показалось, что он слишком сильно ударился головой и все еще пребывает в каком-то странном сновидении. Но ему прежде никогда не снилось хоть что-то подобное.

Он был в огромной богатой круглой комнате, видимо, гостиной, но юноша бы не решился утверждать это наверняка. Но здесь был выход в сад, а полы были устланы восточными коврами. Полукруглые длинные диваны были усыпаны мягкими подушками, и Чарльз лежал на одной из них. Он заметил столик, на котором стояло блюдо с фруктами и графин с водой, и нервно сглотнул, чувствуя, как пересохло во рту и сушит губы от жажды.

Но он не сдвинулся с места, потому что недалеко от столика стояли три девушки в совсем легких полупрозрачных одеждах. Хотя назвать это одеждой, в европейском понимании этого слова, было слишком сложно. Не должна одежда открывать так много обнаженного тела, даже при такой жаре. Это ведь всего лишь легкие длинные юбки с разрезами от бедра, а верхняя часть одежды скорее напоминала бюстгальтер с легкой тканью, едва закрывающей ребра девушек, оставляя открытыми их животы. Все они были смуглыми и темноволосыми, а их лица наполовину скрывала легкая ткань в тон цветов их одежды приятных голубых оттенков. Казалось, их тела окутаны легкой струящейся водой, а вовсе не настоящей плотной тканью. А сколько на них было украшений!

Тонкие золотые браслеты и кольца с драгоценными камнями и у каждой на шее по ожерелью с самоцветным камнем.

– Кто ты? – властным тоном на английском языке с грубоватым акцентом спросила одна из девушек, та, что была с виду старше остальных и подошла ближе к Чарльзу, хоть и всего на шаг.

– Добрый день, – стараясь не забывать о манерах сказал Ксавьер. – Я Чарльз. Что… Что произошло?

– Мужчина, – зачем-то сказала девушка, хотя Чарльзу это казалось весьма очевидным фактом.

– Верно, – на всякий случай кивнул он и не выдержал, медленно подполз к краю своей лежанки и протянул руку к графину. Девушки отпрянули от него на пару шагов, и лишь говорившая с ним осталась на месте, хоть Чарльз видел, как она напряглась.

Он слегка нахмурился, но вести расспросы или отвечать на вопросы он сейчас мог с трудом: язык едва двигался и все тело словно осыпалось от нехватки влаги. Юноша жадно припал к графину, большими глотками впился в живительную влагу и не останавливался, пока не сбилось дыхание.

Он отдышался и отставил графин, вытер губы тыльной стороной ладони, чувствуя, как оживает каждая клетка его тела.

– Сюда не допускают мужчин. Но тебя привели. Почему? – все тем же тоном спросила девушка.

– Без понятия, мисс. Я… – Чарльз запнулся, только теперь вспоминая горящий лагерь и панику, которые казались ему частью морока, но теперь становились все реальнее. Страх и волнение сдавили сердце, но показать своих чувств перед девушками юноша не мог и заставил себя успокоиться, говоря как можно ровнее. – Я был в лагере. Ночью на нас напали. Я не знаю, как оказался здесь…

– Тебя привели слуги господина, – подала голос другая девушка – самая худенькая из троицы, в ожерелье которой был изумрудный камень.

– Какого… господина? – насторожился Чарльз, пытаясь противостоять нарастающей в душе панике.

– Нашего господина, – все так же спокойно и уверенно ответила старшая женщина, но, естественно, ее ответ ничего не говорил Чарльзу.

– Хорошо, – тихо сказал он, решив пока отложить этот расспрос, опасаясь, что его незнание местных порядков и непочтительность к неизвестному хозяину этого здания и этих людей, только настроят девушек против него.

– Эй, что вы делаете? – Чарльз дернутся, когда старшая из девушек начала придирчиво его осматривать и провела рукой по волосам.

– Ты же не думаешь..? – тихо спросила худенькая брюнетка и с внезапным озарением посмотрела на Чарльза. – Не может быть!

– Он же здесь.

– Но он… мужчина!

Чарльз насторожился и покосился на молоденькую загорелую блондинку, которая стояла дальше остальных и взволнованно хмурилась.

– Но хозяин не вызывал никого из нас уже долгое время, – рассуждала старшая.

– Но мужчина!

– Может… – женщина задумалась, а затем наклонилась к Чарльзу, и, не моргнув и глазом, положила руку на его пах, не сильно сжала пальцами мягкий член через одежду.

– Что вы себе позволяете! – Ксавьер уже хотел оттолкнуть ее руку, но она сама его отпустила и распрямилась, пока Чарльз отполз на своем удобном диванчике подальше.

При других обстоятельствах и в другом месте, знаменитый ловелас Оксфорда порадовался бы этой ситуации, но сейчас ему было не до утех и поведение старшей женщины правда показалось ему грубым.

– Не евнух, Энджел, значит, его привели к нам.

– Он может быть как Мойра.

– Нет. Прислугу обучают, к нам не привозят кого-попало. Тем более, он сам не знает, что происходит. И посмотри на него. Он грязный, словно дворовый пес, все наши слуги чище.

– Я вообще-то здесь. И, если бы вы предоставили мне возможность, то с удовольствием бы отмылся от всей этой грязи. Уж поверьте, мне это состояние вовсе не доставляет удовольствия, – возмутился Ксавьер, но девушки его словно не замечали. Вернее, эти две не замечали, а третья только на него и смотрела своими задумчивыми золотистыми глазами.

– Это невозможно, мужчин никогда не брали к нам, – словно змея зашипела та, которую называли Энджел.

– Ты знаешь господина. Он может отличаться в своих вкусах. А этот юноша весьма красив.

– Благодарю, – попытался вклиниться в разговор Чарльз, но его все еще игнорировали.

– Поверить не могу, что господин мог возжелать мужчину!

– Простите. Здесь определенно произошла какая-то ошибка. Я… И, если вы считаете, что ваш господин не придерживается таких вкусов, возможно, я бы смог с ним поговорить, чтобы узнать, зачем меня привели сюда? – попытался разобраться во всем юноша и хотел было встать на ноги, но от резкого движения все тело заныло, словно его проволокли по всем пескам пустыни.

– Ты будешь говорить с господином, только если он этого пожелает. Он всегда сам вызывает к себе.

– А можно как-то мне с ним связаться?

Энджел хмыкнула и скрестила руки на груди, всем своим видом давая понять, что она думает об умственных способностях новичка.

– Ладно, но должен же быть способ…

– Он вызовет тебя. Раз распорядился привести тебя сюда, то ты ему нужен. А это значит, что пока ты наш гость, – холодно произнесла старшая женщина, со сталью во взгляде посмотрев на Чарльза. – Я Магда. Это – Энджел, – она кивнула на стройную невысокую темнокожую девушку, с которой до этого разговаривала. – И Рейвен, – Магда даже не указала на стоявшею в стороне девушку, а вот Чарльз внимательно на нее смотрел. Она была куда светлее других девушек, словно гораздо реже бывала на солнце, и волосы у нее были пшенично-светлые. Она кивнула Чарльзу, но все еще стояла у окна, закрытого красивыми тонкими деревянными ставнями, на которых был вырезан аккуратный ромбовидный узор, из-за которого свет проникал в просторную комнату неровными полосами и чередовался с тенью.

Рейвен поправила вуаль из более плотной ткани, чем у остальных, и отвернулась, глядя через прорези узора.

– Веди себя спокойно и не пытайся сбежать. Здесь везде охрана и нам не нужны неприятности. Помни: за неподобающее поведение хозяин имеет право наказать так, как сочтет нужным, – предупредила Магда, и, не сказав больше ни слова, направилась к арочному выходу, который вместо обычной двери закрывала легкая ткань нежно апельсинного цвета с какими-то бусинами. Энджел еще какое-то время помялась на месте, а затем последовала за старшей, оставив Чарльза наедине с блондинкой.

– Эй, – как можно дружелюбнее произнес Ксавьер и поудобнее устроился на диване, только сейчас поняв, что его одежда местами порвана, а кожа так и зудит от грязи. Должно быть и правда он сейчас выглядел, как бомж из парка, годами не знавший тепла жилого дома. Но манеры ведь никто не отменял.

– Не бойся их, – произнесла Рейвен и задумчиво поправила прядь светлых волос. – Они на взводе из-за того, что господин слишком давно никого из нас к себе не приглашал. А теперь еще в гареме появился мужчина. Не удивительно, что Магда готова рвать и метать. Ну, а Энджел ей потакает, в надежде, что сможет занять ее место…

– Но ты не выглядишь такой обеспокоенной, – заметил Чарльз, решив, что сейчас важно найти хоть какую-то поддержку и разобраться в происходящем, а эта девушка казалась куда дружелюбнее остальных.

– Меня не так беспокоит, проведу я ночь с господином или нет, – как-то странно проговорила она и тихо вздохнула. – Я благодарна ему за то, что он взял меня к себе. И тебе стоит быть благодарным. Это самое безопасное место.

– Боюсь, я пока не склонен испытывать благодарность к своему похитителю, – как можно осторожнее произнес Ксавьер, чтобы не выдать своих истинных чувств. Он не знал, как девушки здесь оказались, но то, что они считают благодатью то, что должны быть рабынями какого-то неизвестного ему бандита, казалось юному профессору настоящей первобытной дикостью. А узнай о такой ситуации современные девушки с их собственническими замашками и манерами, то наверняка бы разразились тирадами о мужчинах-узурпаторах и забитых безвольных женщинах востока.

Хотя ни одна из девушек в гареме не походила на арабку. Разве что Энджел, но Рейвен и Магда выглядели слишком по-европейски, да и все они свободно говорили на английском.

– Если тебя похитили, значит, господин выбрал тебя лично. Это большая честь, – тихо произнесла девушка, и Чарльз едва не поперхнулся от негодования.

– Я не знаю, по каким порядкам вы привыкли здесь жить, но там, откуда я родом, вовсе не честь быть избитым и похищенным неизвестным человеком, и я не намерен принимать это как должное, или радоваться сложившейся ситуации! – от резкой вспышки гнева и страха из-за всего, что с ним происходило, Чарльз не смог сдержаться, почти кричал на ни в чем не повинную девушку и случайно задел рукой графин с водой. Он рухнул на пол и с хрустальным звоном раскололся, а остатки воды темным пятном растеклись по узорчатому пестрому ковру.

– Горячий. Эрику такие по вкусу, – раздался тихий хрипловатый мужской голос и Чарльз резко обернулся, схватив со стола серебряный нож для фруктов и враждебно посмотрев на коренастого мужчину, облаченного в просторные одежды. Он стоял у арочного прохода, привалившись к стене, и наблюдал за происходящим.

– Логан, – спокойно, почти радостно поприветствовала Рейвен вошедшего мужчину. – Кого из нас он просил к себе? – а теперь в ее голосе звучала надежда.

Мужчина словно не обращал внимания на оружие Чарльза, был спокоен и расслаблен, усмехнулся, глядя на девушку.

– Его.

– Значит, Магда была права…

– Не знаю, но он просил привести юношу.

– Я никуда с вами не пойду! – возмутился Ксавьер столь пренебрежительному отношению.

– Пойдешь как миленький. Это не приглашение, – сообщил мужчина и осмотрел Чарльза, недовольно хмыкнул. – Но не в таком виде. Тебя словно на помойке нашли. Тебя нужно привести в порядок, – он шагнул вперед и Чарльз тут же приготовился к атаке. Юноша успел увидеть, как устало вздохнул мужчина, а затем, даже не сразу понял, что произошло, он двигался так быстро и резко, удар по руке и пальцы рефлекторно разжались и вот уже нож вернулся на стол, а Чарльза крепко схватили за руку.

– Не сопротивляйся, не хочу объяснять ему, почему на тебе парочка лишних синяков.

– Это ошибка. Я здесь против своей воли, я не… нет, не нужно, я вовсе… – упирался Ксавьер, чувствуя как его охватывает паника, но, сколько бы он не сопротивлялся, мужчина слишком легко мог с ним справиться и решительно вел его к выходу, заломив руку за спину, сжимая ее до острой боли.

– Не сопротивляйся! – крикнула вдогонку Рейвен и, обернувшись, Чарльз увидел, что она взволнованно смотрит ему вслед, не решаясь помочь.

– Слушайся девчонку, парень. И тебе никто не причинит вреда, – вот только из уст этого громилы эти слова звучали совсем не убедительно.

_________________________________________________

*Говард Картер – знаменитый английский археолог и египтолог, совершивший в 1922 году в Долине Царей близ Луксора открытие гробницы Тутанхамона, признанное одним из решающих и наиболее известных событий в египтологии

========== Глава 2: Серебряная бритва ==========

Силы были явно не равны, и вырваться из сильных рук охранника, или кем бы он ни был, было просто невозможно, и любые попытки освободиться или оказать сопротивление лишь причиняли боль, поэтому Чарльз благоразумно перестал дергаться и позволил провести себя по длинным богатым коридорам, залитым полосами света, прорывающимся через прорези в таких же ставнях, какие были в комнате, где юноша очнулся. Все тело ныло от тупой пульсирующей боли, которая была не так заметна, пока Ксавьер просто сидел на месте, а теперь он то и дело морщился, когда она особо чувствительно давала о себе знать.