355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Annette.Dr.M » Погребенный светом (СИ) » Текст книги (страница 3)
Погребенный светом (СИ)
  • Текст добавлен: 8 октября 2019, 00:30

Текст книги "Погребенный светом (СИ)"


Автор книги: Annette.Dr.M



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Алекс одиноко сидел на скамейке, то фокусируя взгляд на алых ягодках рябины, что стояла напротив через тропинку, и разглядывая каждую мельчайшую деталь, то делая их размытыми, словно превращая в одно большое пятно. Оно напоминало ему кровь. В мозгу Гербера вертелась какая-то мысль, за которую он все никак не мог ухватиться. Ему казалось, что он что-то упустил, а оттого зашел в тупик. Ведь все должно решаться просто, это же жизнь!

Какая ирония…

Ему вспомнился жесткий взгляд Ланы. Она смелая. Пытается скрывать страх, но разве не в том состоит смелость, чтобы преодолевать его, а не выставлять напоказ?

Алекс в который раз начал лениво перебирать про себя: «Семья, дом, универ, друзья, занятия… Стоп. Универ и друзья, – юноша подался вперед, не отрывая стеклянного взгляда от красных ягод. – Друзья…». Гарбер за все время ни разу не видел, чтобы Лана общалась с кем-то постоянно в университете. Возвращалась всегда одна, в группе он не заметил у нее тесных связей с кем-либо… Да, она общалась там с Ромой и Лидой, но чтобы назвать эту парочку ее друзьями? Пожалуй, нет. В его мозгу закрутились шестерёнки, как у Ланы, когда он протянул ей книгу. Весь мыслительный процесс был тогда написан у нее на лице, выдавая ее недоумение с головой. Наверно и у Гарбера сейчас так же. Однако ему было без разницы: он все еще смотрел на рябину, а в мозгу его зарождался один простой, а от того не менее гениальный план. Вскоре на его губах расцвела ехидная усмешка и, бросив в пустоту: «Теперь я знаю, что делать!» – Алекс попросту исчез со скамейки, оставив после себя лишь всколыхнувшееся облачко пыли.

***

Прошло уже больше двух недель с их разговора, и Алекс будто испарился. Лана больше не видела его и совсем не чувствовала его присутствия. Он ей даже больше не снился. Она ходила на пары, не чувствуя его взгляда за спиной по пути, она почти забыла, что такое страх. В ее голове не укладывалось, чего он хотел добиться своими действиями, если потом так бесследно пропал. Лана поймала себя на мысли, что даже стала скучать по нему немного, точнее не по нему, а по ощущению чего-то необычного в своей жизни. Однако она тут же себя стыдила за это, вспоминая, к чему привела ее такая жизнь, и заставляла себя жить как обычного человека, не надеясь на чудо или какие другие «необычности». Она провела большую часть жизни в другой сфере и теперь, когда она только начала привыкать к жизни обычной девушки, ей никак нельзя было опять погрязать в пучину неизведанного и необъяснимого.

Подперев рукой щеку, Лана со скуки рисовала в тетради какие-то только ей понятные иероглифы, и никто бы не понял, насколько дороги они ее сердцу. После замысловатой надписи, Лана молчаливо вывела фамилию Алекса, не задумываясь над тем, что делает, после чего аккуратно зачеркнула ее, завершив свою мысль. «Прощай, Гарбер», – беззвучно прошептала она, отпуская его из своих мыслей. Он был ей там не нужен, ведь в ее жизни должно быть все обыкновенно и не должно быть в ее голове всяких там Алексов.

Экономическая теория была сегодня настолько скучной, что девушка, погрязнув в своих мыслях, даже не заметила, когда вдруг дверь открылась и в аудиторию зашел декан, сияя от счастья. На его лице было такое самодовольство, будто он только что выиграл кубок в забеге на длинные дистанции несмотря на свой далеко не маленький вес.

– Уважаемые студенты! – как всегда задушевно начал он.

Комментарий к Незнакомец, незнакомка, здравствуй и прощай

Название главы и эпиграф – слова песни на стихи Ю.Визбора “Ночная дорога”

*Тесса – героиня романа “Адские механизмы”

========== Тень ==========

Экономическая теория была сегодня настолько скучной, что девушка, погрязнув в своих мыслях, даже не заметила, когда вдруг дверь открылась, и в аудиторию зашел декан, сияя от счастья. На его лице было такое самодовольство, будто он только что выиграл кубок в забеге на длинные дистанции несмотря на свой далеко не маленький вес.

– Уважаемые студенты! – как всегда задушевно начал он. – Спешу вас поздравить с пополнением, – кто-то со смешком кашлянул, остальные же молча смотрели на декана, ожидая продолжения. – Теперь с вами будет учиться еще один человек. Прошу любить и жаловать: Алексей Гарбер! – в привычной своей полушутливой манере закончил он, комично показывая руками на дверь, будто приглашая в аудиторию самого короля, правда, неизвестного никому государства. Лана почувствовала, как девушки вокруг напряглись в ожидании новенького, а сама еле сдержала судорожный вздох, когда увидела, что это действительно Алекс. Он зашел и вправду как король – настолько уверенная была у него походка и столь же высокомерный взгляд. Он будто был уже в этом кабинете не раз и прекрасно знал, где сидит Лана, потому что его глаза тут же ласково пронзили ее насквозь. Губы его моментально тронула легкая ухмылка, однако взгляда он не отвел. Лана неловко поерзала на стуле, опустив глаза на зачеркнутую фамилию: «Только этого мне не хватало!».

Она опять настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как декан ушел, а Василий Семенович, познакомившись и представив новенького, предложил ему сесть на свободное место. Их было три: рядом с Локотем (Лактионовым), который мирно спал, развалившись на парте, и даже не знал о существовании новенького; рядом с Ленкой Капраловой, которая тут же убрала с соседнего стула свою сумку и сдвинула все со стола на свою половину, чтобы Гарбер мог сесть. Ей повезло: сегодня Полина Зантипова не пришла, поэтому первая красавица группы сидела одна. «Элина» – полушутливо называла ее Лана, вспоминая мультик про Барби и находя в Капраловой с ней некое сходство, а самой Ленке это нравилось, поэтому она даже просила группу называть ее так, не вникая, почему же ее переименовали. А третье свободное место было, собственно, рядом с Ланой, сидевшей на последней парте. Тело девушки будто оцепенело от шока, и она все никак не могла себя заставить поступить ровно противоположно Элине – поставить сумку на стул, чтобы занять место. Она отмерла лишь тогда, когда Алекс широким шагом направился по проходу к ней, и кинула-таки сумку, которая предательски проскользнула по дереву и свалилась прям в аккурат под ноги только что подошедшего Гарбера. Залившись краской, Лана вскочила, чтобы поднять сумку, но не успела наклониться, как ее вложили ей в руку. Что-то благодарно буркнув, девушка опустилась обратно на свое место, даже не глянув на человека, приземлившегося рядом.

– Крамская, у тебя все в порядке? – спросил Василий Семенович, прехитро улыбаясь.

Несколько оглушенная последним событием, Лана, нахмурившись, спросила:

– Да, конечно. А что должно быть не так?

– Да нет, ничего, – приподнял брови преподаватель, поворачиваясь к доске, после чего до нее донеслось тихое, – просто я еще не видел, чтобы ты при виде молодых людей сумки роняла. Наверное, очень впечатлил тебя Алексей Гарбер.

По кабинету разнесся смех, разрядивший удивленную обстановку. Не веселилась лишь Лана. По ее мнению, шутка была не смешной. Даже очень. Вообще не зашла. И пофиг, что в аудитории почти все смеялись, и даже слышался шепот по поводу того, мол может, наконец, и у Крамской появится парень, хотя, впрочем, в такое трудно было поверить. «Еще один препод, любящий надо мной поиздеваться», – мысленно возмутилась она, кинув быстрый взгляд на мужчину; если бы Василий Семенович повернулся в эту секунду и посмотрел на нее, он точно бы превратился в камень – настолько ее взгляд был испепеляющим – как у Медузы Горгоны.

Поставив сумку на пол, Лана отъехала на край парты вместе со стулом, что-то буркнув о том, как не любит компанию, и сдвинув все учебные принадлежности на свою половину. Она все еще чувствовала себя неловко, однако сосед молчал, поэтому девушка довольно-таки быстро смирилась с его присутствием. Скосив на него глаза так, чтобы он не заметил, как за ним наблюдают, Лана отметила пристальный задумчивый взгляд в ее тетрадь. Его рука зависла над пустыми листами, очевидно, не зная, с чего начать. Крамская подумала, что можно и пододвинуть соседу свои записи, чтобы тому было удобнее понять: сегодня они почти ничего не писали, как увидела зачеркнутую фамилию Гарбера, про которую она успела благополучно забыть.

Лана вновь стала заливаться краской, не зная, как поступить: неизвестно, видел ли он, как вдруг его рука отпустила ручку и пальцами коснулась витиеватой надписи.

– Что это?

Его губы тронула легкая ухмылка.

Крамская глубоко вздохнула, считая до десяти, чтобы успокоиться. «Раз. Два. Три…»

– Фамилия, – ледяным тоном ответила она, осознав: не успокоилась. Взявшись за ручку, Лана принялась писать лекцию за преподавателем, сделав вид, что ничего в том, что ее «спалили», нет.

Она чувствовала шеей, ухом, щекой – всем, что было направлено к Алексу, его присутствие, она явственно ощущала: Гарбер пристально вглядывался в ее профиль, пытаясь прочитать что-то на ее лице. Или читая. Возможно, он видел её насквозь, тогда к чему эта конспирация?

Лана уже приготовилась к очередному вопросу или к смешкам по поводу этой ситуации, но чуть не повернулась к нему, открыв от удивления рот, когда он, лишь пожав плечами, принялся за лекцию. Мысленно закрыв рот, Лана чуть тряхнула головой, чтобы сбить наваждение, и постаралась сосредоточиться на новом материале.

Не выходило.

Алекс пугал ее своим присутствием. Сначала преследовал, потом вернул книгу, которая явно лежала у нее дома, после чего вообще исчез. Он был слишком непредсказуем. Его поступки не поддавались обычной логике, и это ее пугало. А еще в них чувствовалось что-то темное, некая магия, сильно отталкивающая Лану.

Лекции сегодня были безнадежно пропущены мимо ушей из-за молчаливого молодого человека, неизменно садящегося рядом. За все время он больше не проронил ни слова, обращаясь к ней. Однако почти все ее мысли крутились вокруг Гарбера: она даже забыла сфотографировать лекции у Юли, потому что сама ничего путного не записала сегодня, правда, вспомнила Лана об этом, только когда пошла домой.

Холодный ветер, легонько дующий в лицо, шевелил ее светлые волосы, окрашивал румянцем щеки, заставлял щуриться. Лана шла быстрым шагом, впервые за несколько дней боясь, что Гарбер вновь будет за ней следить, будет ее тенью, ведь она обычно не видела его, когда оглядывалась назад.

Под ногами вдруг завертелся камешек, который Лана, не заметив, подопнула. Задумавшись, девушка пнула его еще раз, потом еще и еще. Он напоминал ей ее саму: всю жизнь она спокойно жила, пока однажды не натолкнулась на одного человека, из-за которого все закрутилось, понеслось кубарем вниз в прямом смысле этого слова. Прям как камень, который лежал и никого не трогал, а потом его пнули, и он, вертясь, полетел в непонятном ему направлении без надежды на спокойную жизнь в старом месте. И что самое интересное: после того, как камень пнули, как только он начинал останавливаться, в его бок вновь врезалась нога человека, отбирая последние надежды на мирное существование. Так и ее жизнь: не успевала она привыкнуть к обстоятельствам, как новая жизнь каждый раз снова волновала ее. Вот на этот раз Гарбер. Ведь нельзя же назвать ее знакомство с ним спокойным и невинным, полностью вписывающимся в ее новый стиль жизни.

Даже смешно.

Лана усмехнулась своим рассуждениям и мысленно вернулась в университет, вспоминая сегодняшний день.

Насколько она успела заметить, преподавателям был весьма интересен новый ученик: было видно, как часто их взгляды обращались в его сторону, однако они сдерживали свое любопытство, ожидая практик и семинаров, чтобы вплотную заняться его опросом. Одногруппники же, на удивление, повели себя весьма неоднозначно: мальчишки сторонились Гарбера, и никто так и не обратился к нему за весь день, лишь Локоть кидал на него внимательные злые взгляды. А вот девчонки почти все как одна любовались этим красавчиком, что жутко раздражало Лану. Она привыкла сидеть одна, иногда перебрасываясь шутками с Ромой, но в целом не привлекая к себе внимания. Сидеть же рядом с Гарбером и не привлекать внимания – просто две несовместимые вещи. «Могут они уже отвернуться?! Вот что в нем такого, чтобы пялиться на него во время пары? Будет перемена, хоть облепите его, а сейчас отвернитесь! Быстро!» – мысленно возмущалась она, переводя взгляд с одной одногруппницы на другую, следящими за каждым движением Алекса.

Вытащив волосы изо рта, попавшие туда благодаря ветру, Лана вдруг остановилась, забыв про камушек, и вскинула лицо к небу. В это время года начинало темнеть только часа через два, но уже потихоньку начали сгущаться сумерки. Сквозь облака было почти не видно солнца. Крамская прикрыла веки, продолжая «вглядываться» в небо прямо сквозь тонкую кожу. Перед глазами возникли звезды. Ее друзья. Она никогда не думала, что так сильно будет скучать по ним в этом городе. Увидеть их ночью было практически нереально, поэтому Лана очень долго даже не вспоминала о них. Ей даже стало немного стыдно. Мысленно девушка унеслась в прошлое, забыв о том, кто она такая. Она летала среди звезд, разглядывая сверху заснеженные горы, широкие моря, зеленые пучки леса, смотревшиеся как мох под ногами, если глядеть на это с большой высоты…

Будто очнувшись от мечтаний, Лана вдруг вздрогнула всем телом, изящно поведя плечами, когда на ее задранное кверху лицо упало что-то мокрое. Спохватившись, что стоит здесь, наверно, уже несколько минут, и за это время тучи собрались пролиться, девушка поправила на плече сумку и не спеша отправилась в сторону дома. Дождь начал потихоньку набирать темп, звеня, будто играя волшебную мелодию с помощью асфальта, металлических крыш, шелеста быстро намокающих листьев и радостных и не очень криков промокших людей. Широко улыбнувшись, Лана прошептала, обращаясь к небу: «Да, родные. Я тоже очень скучаю…». Небо ответило ей увесистым раскатом грома, на что Крамская радостно расхохоталась, поймав на себе несколько недоуменных взглядов прохожих.

Лана вернулась домой в шикарном расположении духа, совершенно забыв про Алекса и грустные мысли, которые преследовали ее все время, что она была в университете. Купив по дороге круассаны, она с порога обрадовала Катю, которая с писком подпрыгнула на месте и умчалась скорее ставить чайник. Когда Лана зашла на кухню, Кожевникова уже почти доедала третий круассан, хотя чайник еще даже не вскипел.

– Кать, ну подожди! – рассмеялась Лана, выхватывая у нее похудевший пакет.

Подруга скорчила недовольную рожу и кинулась на Крамскую со словами:

– Моя прелесть!

Однако у нее на лице остались крошки, а на голове был такой шухер из волос, что она уж никак не походила на Голума и выглядела ну уж очень смешно. Лана скорчилась пополам от смеха при виде такого явления, сдавив круассаны и, соответственно, помяв их.

Катя резко остановилась, занимая боевую позицию как в Аватаре и, прищурив глаза, с шипением произнесла:

– Это война!

После чего издала почему-то индейский вопль и кинулась в атаку.

Девчонки со смехом боролись за остатки принесенного Ланой лакомства, что-то крича и задыхаясь от смеха. Пакетик быстро порвался, и в итоге вся кухня оказалась усеянной кусочками слоеного теста, быстро превращающегося в крошки под хитросплетениями рук и ног немного сумасшедших подруг.

Вскоре крики и визги прекратились, а девушки остались лежать в жутко неуклюжей позе, где Лана держала правой рукой левую ногу Кати, лежа на ней сверху, но при этом та приковала ее руки к туловищу, не давая двинуться. Так они и замерли, тяжело дыша и прыская от смеха, ожидая, когда кто-нибудь из них сдастся.

Внезапно легкую и веселую атмосферу разрушила трель дверного звонка, противно пискнувшего три раза подряд. Девушки удивленно вскинули головы, безмолвно сообщив друг другу, что никто никого не ждет. Пожав плечами, Лана, кряхтя, поднялась, на что Катя с криком: «Еее, круассанчики, я победила!!!» – схватила остатки пакета и вылетела в коридор, пока не получила от Крамской шуточный подзатыльник.

Поправив одежду, Лана кинулась бегом собирать крошки с пола, чтобы прибраться перед возможным приходом незваного гостя, краем уха слушая, что ей говорит прибывший. Стоило только ему поздороваться, как Крамскую будто разом окатили ледяной водой. Бросив все как есть, Лана выскочила в коридор, одновременно с тем, как Катя сказала:

– Заходите, заходите, Лана дома. Мы как раз собирались чай с круассанами пить, присоединяйтесь!

Не успела Лана сказать и слова, когда Катя протянула руку, ослепительно улыбнувшись, будто и не она стояла вся в крошках и в мятой одежде с растрепанной головой, обольстительно мурлыкнув:

– Екатерина.

Молодой человек был вынужден сделать шаг в квартиру, чтобы пожать руку девушки и представиться.

– Алекс.

Заметив как он перевел с подруги взгляд на нее, Лана отметила, что хоть они обе и были помятыми и растрепнными, а все-таки Катя выглядела сногсшибательно и легко могла привлечь внимание любого мужчины.

– Здравствуй. Я зайду? – чуть наклонив набок голову спросил он, глядя Лане прямо в глаза.

Обреченно глянув на подругу, которая уже закрыла за его спиной дверь, и прекрасно зная, что теперь Катя от него не отвяжется, Лана махнула Алексу, приглашая его войти.

«Вот блин… Надо было раньше рассказать Кате о том, кто он… – злясь на саму себя подумала Крамская, провожая гостя на кухню. – Похоже, это конец…».

========== Стираем границы ==========

Да люди скажут: «Сядь и не дури!

Все это сказки, байки, придури,

Вранье, неправда, ерунда!»

С. Матвеенко

С тихим, почти незаметным стуком зубов о край кружки, Лана внимательно смотрела на Алекса, ощущая себя будто бы на приеме у Шерлока Холмса, находясь при этом в своем собственном доме. Ей казалось, что он читает ее насквозь, даже то, что она только что подумала о нем, как о Шерлоке, словно было для него очевидно, ибо он, немного издеваясь, скривил свои губы в жалком подобии усмешки. Точнее нет, по всем законам жанра усмешка была просто великолепной, но вот ее хозяин внушал страх.

Время, с момента как она села напротив нежданного гостя, словно остановилось. Казалось, кто-то заморозил его – так медленно оно шло. Алекс молчал. Лана – тоже, недвусмысленно давая Гарберу понять, что раз он к ней пришел, то ему и начинать разговор. Ну, она надеялась, что ее молчание выглядит именно так. Со своей стороны Лана сделала все, что должна в ее случае делать гостеприимная хозяйка. По крайней мере Крамская очень хотела, чтобы это действительно было так, но тут же некстати вспомнились крошки на полу от круассанов, которые так и остались там после недавней битвы, да и сами виновники нелепого торжества слишком уж помято лежали в вазочке перед Алексом. Совесть немного кольнула: единственное, что Лана реально сделала этакого гостеприимного – не забыла спросить, какой именно чай налить, ну и предложила сахар…

Нет, сахар не предложила.

Или да.

Нет.

А надо было?

В голове на какой-то момент взыграла паника, и Лана чуть не поперхнулась чаем, который маленькими глоточками хлебала, не отрывая взгляда от Гарбера. Он продолжал молчать, немного кривя губы. Неестественного страха она не испытывала, и чувство самосохранения потихоньку притупилось, позволив безумному количеству дурацких мыслей наполнить голову. Ничего путного на ум не приходило, и Лана вдруг почувствовала себя Страшилой с соломой вместо мозгов.

Решив оборвать, наконец, бессмысленный спор с самой собой, она спросила:

– Сахрндо?

Темные брови вопросительно изогнулись, а в глазах, казалось, мелькнула смешинка.

Ощутив, что еще немного, и она превратится в синьора Помидора, Лана отняла кружку ото рта и более внятно уточнила, открывая одной рукой сахарницу, стоящую перед Алексом, и очень надеясь, что голос не дрожит от охватившего ее смущения.

– Сахар надо? – надо же было так облажаться…

Но это был еще не конец. Алекс чуть склонил голову на бок, продолжая сверлить девушку взглядом, и Лана к своему ужасу обнаружила, что у него нет ложки. Действительно, зачем она ему?

Неуклюже слетев со стула, будто ей в задницу воткнули иголку, она кинулась доставать ложку, срывая этими лихорадочными действиями с себя напряжение. И правда, становилось легче.

Чуть успокоенная, Лана опустилась на стул и протянула ложку Алексу, однако не смотря ему в глаза. Она не могла.

Он протянул руку и взялся за протянутый предмет, легко коснувшись пальцев девушки. И опять это странное ощущение. Лана перевела взгляд на их пальцы. Ей вновь казалось, что жизненная энергия потихоньку уходит из нее через это касание. Заставив себя поднять на Алекса глаза, она с силой отдернула руку, чудом не снеся круассаны и свой чай заодно.

– Нет, – казалось – сплошной лед.

Внутри что-то опустилось.

– Что «нет»?

Алекс кивнул в сторону сахарницы:

– Я пью без сахара.

Лана понимала, что должно накатить облегчение, но в голове был только один вопрос: почему в такой банальной бытовой ситуации звон опущенной на стол ложечки прозвучал слишком неестественно и фальшиво? Да еще и наполнил кухню дребезжащим эхом. Легче не стало. Она молча кивнула, вдруг враз внешне успокаиваясь, и, обхватив обеими руками кружку, свободно откинулась на спинку стула. Ей казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, а та предательски ходит ходуном, показывая истинное положение дел, но сил проверить, даже просто опустив взгляд, не оставалось. Лана молча разглядывала кружку в своих руках, мысленно считая до десяти и обратно – может, хоть это поможет ни о чем не думать?

– Лана?

Вопрос прозвучал дружелюбно, да и все тот же бархатистый голос больше не навевал страха, но Крамская все равно чуть не шуганулась со стула, еле сдержав себя в руках. «Какая же трусиха!» – мысленно упрекла она себя, переводя дыхание и медленно, будто нехотя, а на самом деле попросту желая выиграть время, подняла взгляд на Алекса.

Он чуть склонил голову набок, настолько внимательно изучая нее, что Лане захотелось убежать и спрятаться от столь пристального взгляда. Усмешка на губах стала еще шире, а на щеке Крамская так некстати заметила проявившуюся впадинку. Потому что ямочкой на его и так впалых щеках это явление сложно было назвать.

– Я лишь хотел попросить об одолжении.

Лане показалось, что она ослышалась. Если бы ее глаза сейчас выскочили из широко распахнутых орбит, она бы ничуть не удивилась такому повороту событий – слова Алекса ее повергли в настоящий шок.

Она нелепо приоткрыла рот, будто желая что-то спросить, но вскоре, понимая, какой вдруг хаос поднялся в голове, закрыла его обратно.

– Я про университет, – уточнил он, и Лане показалось, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не захохотать, глядя на ее реакцию. Вспомнив, как именно звучит его смех, Лана поежилась и почти уверенно спросила:

– Конспекты?

На лице Алекса мелькнуло самодовольство, и он чуть ли не впервые за все время поднес кружку к губам и глотнул уже немного подостывший чай, вместе с этим выразительно моргая. Вторая его рука тут же потянулась к вазочке с круассанами, и Лане показалось, что он специально выбрал самый мятый и неприглядный, будто издеваясь над ней.

Делая вид, что все происходящее в порядке вещей для нее, Лана мило улыбнулась, вновь поднося кружку к губам, но на этот раз говоря четко. Даже слишком.

– Только я не могу их тебе дать на руки. Ни один. Они мне нужны.

Лана понимала, что выглядит так, будто она ему просто не доверяет, на самом же деле так, черт возьми, и было! Она. Ему. Не. Доверяла. Ни капли!

Алекс вопросительно приподнял брови, и Лана, вздохнув, пояснила:

– Во-первых, скоро конец семестра, близится потихоньку сессия: ну совсем не хочется оставаться без лекций. Да и многие задания без конспектов не выполнить. А во-вторых, как-то уже был случай, что я дала тетради на денек на руки, а вернули мне их лишь через несколько недель. Так что нет, с тех пор не даю никому и никогда. Хочешь – фоткай, но не более.

Пока она все это говорила, у нее совершенно пропало ощущение, что этот Алекс мог ее когда-то пугать. Она чувствовала, как уверенно и твердо звучит ее голос, что никогда не случалось в разговоре с ним ранее. Лана удивленно прислушалась к чувствам внутри: спокойно, необычно. Да и Гарбер будто бы действительно перестал быть таким жутким, как раньше: размеренно жевал круассан, запивая его заваренным ею чаем. Прямо идиллия! Если бы не…

Лана выжидающе уставилась на Алекса, ожидая его реакции. Он долго ничего не говорил, а потом снова ее огорошил:

– Позволишь мне и завтра прийти?

Крамская удивленно моргнула, от шока не в силах сообразить, что же ей ему ответить. В голове крутилось даже не банальное «Зачем?», а вполне конкретное «НЕТ!». То он ее преследует, пугает, врывается в ее жизнь, устраивает встречи, крадет книги, то вдруг: «Позволишь?..». Лана внутренне задыхалась от возмущения. Глубоко вдохнув, она поняла, что неосознанно высоко вскинула брови, удивленная его словами, но, видимо, Алекс воспринял ее жест как вопрос.

– У меня не хватит места на телефоне за раз сфотографировать все. Только пару тетрадей, а в универе я завтра не появлюсь, – пожал плечами он, будто это было так очевидно.

Лана тяжело вздохнула: и почему именно она? Чуть что, так сразу Лана. Будто другой крайней найти нельзя было.

– Что тебе надо?

Теперь настал черед Алекса высоко поднимать брови, однако в его глазах не мелькнуло и толики удивления, только интерес:

– Конспекты. Я же только что просил.

– Ты прекрасно знаешь, что я не об этом, Алекс, – резко обрубила Лана, и в ее голосе вдруг зазвучал металл. Озвученное ею имя прозвучало в тишине комнаты как из громовещателя.

Их глаза встретились. Гарбер поднес кружку ко рту, желая сделать глоток, и обнаружил, что та уже пуста. Совершенно невозмутимо он поставил ее на стол и покачал головой, все еще не отрывая от девушки взгляда:

– Не понимаю, о чем ты.

Лана прищурилась, но, дернув уголком губ, промолчала. Внутри все полыхало от негодования: ах он не понимает! Ну ладно, Гарбер, посмотрим!

Все еще играя роль гостеприимной хозяйки, но таки желая поскорее выпроводить гостя, Лана поднялась:

– Пойдем в комнату, конспекты там, да и фотографировать удобнее на столе под лампой будет.

Когда она уже собралась махнуть рукой в приглашающем жесте, ей вдруг в голову пришла картинка, как перед Алексом народ расшаркивается и стелит красную ковровую дорожку, а он во всей этой ситуации выглядит так невозмутимо, что стало аж противно. Передернув плечами и не глядя на то, идет Гарбер за ней или нет, Лана молча проследовала в комнату.

Катя тут же подскочила с кресла, на что Крамская ей улыбнулась и жестом показала, мол все нормально, но не уходи, пожалуйста!

Чувствуя, как ее спину прожигают сразу две пары глаз, Лана достала тетради и повернулась к Алексу:

– Вот все, что ты пропустил.

Пока он выбирал и фотографировал то, что считал, наверное, наиболее важным, периодически низко склоняясь к столу, Лана перекидывалась выразительными взглядами с Катей, пытаясь объяснить той, что присутствие Алекса это не «класс!», а скорее очередная проблема. Кожевникова же лишь закатывала глаза, как бы говоря: «Такой шанс упускаешь, Крамская, опомнись!».

Нахмурившись и осознав, что Катю ей не переубедить, Лана отвернулась от нее, и взгляд уперся в замершего в нелепой позе Гарбера. Точнее, поза могла быть нелепой, не стой здесь именно Алекс – он и в таком неловком положении выглядел изящно и даже немного хищно. Темная рубашка плотно обхватывала его острые плечи, а посередине спины пробегал не менее острый ряд выпирающих позвонков. Казалось, на спине у Гарбера пригрелась змея, и такое сравнение Лану напугало, особенно, когда Алекс зашевелился, и «змея» пришла в движение. Желая отшатнуться и сделать несколько шагов назад, Лана в ужасе почувствовала, как ее ноги приросли к месту, и она попросту не могла шевельнуться. И взгляд отвести не получалось. Воздуха не хватало, а в груди поднимался панический жар, быстро охватывающий все тело, и Лана хотела что-то сказать, отвернуться, но не могла. Глаза неотрывно следили за движением позвонков на спине Алекса, и она ощутила, как между грудей скользнула соленая влага, а живот скрутился в тугой узел: страх вновь наполнил ее.

Алекс разогнулся, медленно повернулся к ней, недобро улыбаясь, и змея с его спины приползла к нему на живот, внимательно уставившись на Лану. Он сделал шаг вперед. И еще один, протягивая к ней руку. Крамская хотела закричать или убежать, но стояла неподвижно, и словно онемела: желания и возможности никак не хотели согласовываться. Не придумав ничего лучше, Лана просто испуганно зажмурилась, ожидая, что сейчас вот-вот – ее коснется рука Гарбера, и змея, наконец, получит к ней доступ.

Но ничего не происходило.

Ни змеи, ни касания.

Осторожно открыв глаза, Крамская обнаружила, что Алекс все еще стоит у стола в той же позе, фотографируя, Катя спокойно сидит в кресле, а позвонки на спине Гарбера это всего лишь позвонки, а не какие-либо пресмыкающиеся. На этот раз ее придавило к месту нахлынувшее облегчение. Стараясь незаметно перевести дыхание, Лана осторожно сделала шаг назад: получилось. Потом маленький вперед.

Алекс разогнулся:

– Все. Больше мой телефон не выдержит. Удобно, если я завтра приду в семь?

От такой вежливости Лану аж скривило, и она беспомощно перевела взгляд на Катю. Та тут же подпрыгнула с места:

– Удобнее некуда! Не люблю Лану оставлять дома одну, – выразительно округлила глаза Кожевникова, мимоходом испепелив насупившуюся подругу взглядом.

Лана не могла понять: Катька часто вела себя как идиотка, но ей всегда все прощалось. Может, дело таки в кукольной внешности?

Провожая Алекса в коридор, она все еще думала о лояльности всех к Кожевниковой, а оттого чуть не подпрыгнула на месте, когда тот взял ее за руку:

– Я хотел сказать спасибо. Ты даже не представляешь, как много для меня делаешь.

На этот раз прикосновение было теплым. И шершавым. И Алекс улыбался ей. Как-то иначе, чем до этого: свободно и… по-человечески. Совсем запутавшись в своих чувствах, растерявшись, Лана ощутила, как нежно его пальцы скользят по тыльной стороне ее руки, лаская. Не понимая, что происходит, Лана уставилась на руку, не в силах отвести взгляд от места касания: он медленно, глядя прямо ей в глаза, вел пальцем от одной стороны кисти до другой, рисуя какой-то хитроумный зигзаг. Крамская потерянно молчала: уж лучше бы снова пугал! Хотя и это… пугает. Даже сильнее.

Она приоткрыла рот, желая что-то сказать, но сил хватало только на молчаливые частые моргания. Облизнула губы:

– Алекс…

– До завтра, Лана, – чуть сжал он ее ладошку и вышел за дверь.

Закрыв замок словно на автомате, она прислонилась лбом к стене: «Что это, черт возьми, сейчас было?!».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю