Текст книги "Киноварь (СИ)"

Автор книги: Anna Jones

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

–Тони, уйди, давай лучше я с ним поговорю.

Пьетро обернулся, заметив, как Старк, мимоходом взглянув на него, обменивается парой слов с Капитаном Америка и уходит.

–Привет.

Пьетро отвернулся. У него не было сил ни разговаривать, ни тем более идти, и он остался сидеть, прислонившись затылком к стене.

–Я слышал, что ты говорил Тони. Мне искренне жаль тебя и твою сестру. Но Старк изменился, поверь мне. Да, он был полным дерьмом раньше, но сейчас… Ты наверно думаешь, что я несу полную ересь, но это правда. Люди имеют свойство меняться…

–Но только не он.

Стив тяжело вздохнул и присел рядом.

–Твоя жизнь была очень тяжёлой. Тебе пришлось многое пережить. Но не стоило зацикливаться только на Старке и ненависти к нему. Если я скажу, что ты должен был забыть всё, что с тобой произошло, то это неправда. Но и ограничивать свою жизнь этим не стоило.

–К чему всё это? – поинтересовался Пьетро, оборвав Капитана на полуслове. – Пытаешься запудрить мне мозги, втереться в доверие и выпутать местоположение Альтрона? Зря стараешься – я не знаю, где он.

Стив взлохматил свои волосы и кивнул.

–Я просто хотел сказать, что я понимаю вас с сестрой. Я сам был добровольцем и согласился на эксперименты над своим телом, только чтобы исполнить свою мечту. Только в отличие от вас у меня была благая цель: я хотел помогать людям и избавить мир от геноцида и войн.

Пьетро молчал, и Роджерс не решался нарушить тишину. Мерно тикали часы на стене, то гас, то вновь включался свет в чужих окнах в доме напротив.

–Я сам хочу найти Альтрона, – прошептал Пьетро. – У него моя сестра.

–Похищена?

–Нет, сама осталась.

–А ты?

–Я ушел. Оставил её одну. Идиот. Надо было остаться. Она поддерживает его стремление уничтожить мир. А мне этого не понять. Мы страшно рассорились, и я ушёл. Она молила меня остаться, а я… – Пьетро покачал головой, сдерживая слёзы. – Я же старше, я должен её защищать.

–Даже представления не имеешь, где они?

–Нет.

–А его дальнейшие планы тебе известны?

–Нет.

–А что было в регенераторе?

–Его новое тело. Он хотел загрузить туда свой разум. Он не успел – вы помешали.

–Мы так и не нашли этот ящик. Надеюсь, и Альтрон не нашёл. Иначе плохи наши дела.

Стив поднялся на ноги.

–Хочешь найти сестру?

Пьетро кивнул.

–Если я выпущу тебя, обещаешь помочь нам уничтожить Альтрона? Твои способности нам здорово пригодятся.

Пьетро удивлённо взглянул на Капитана:

–Ты доверяешь мне?

–А у меня есть основания тебе не верить?

–А как же Старк? Не боишься, что я грохну его?

Роджерс задумчиво пожевал губу.

–Я думал, вы с сестрой сделаете это вместе. Иначе она бы обиделась. Это ведь и её месть, правда? Ты ведь любишь её.

–Ты странный. Тебя так послушать – ты нисколько не благородный рыцарь и борец за справедливость.

–Я просто стараюсь рассуждать как ты.

–Не думаешь, что я предам вас?

–Ни капельки.

–Уж так уверен?

Стив кивнул и улыбнулся.

–Но я вас всё равно ненавижу, – прошипел Пьетро, с трудом вставая на ноги.

–На вкус и цвет, – пожал плечами Капитан.

–У меня только условие.

–Какое?

–Дайте обезболивающее, нет сил терпеть эту адскую боль. И передай Соколиному глазу, что я ему не только уши надеру.

–Сам передашь. Клинт обрадуется.

***

Ноябрь, когда близнецам было по шестнадцать, вышел на удивление холодным и промозглым. Днем моросил дождь, ночью лужи подергивались коркой льда, а утром детишки со всего размаху колотили этот лёд ботинками.

Воспитанники до последнего занимались физкультурой на улице, коченея от диких морозов и глотая холодный воздух. Ванда люто ненавидела учителя, постоянно пребывающего в состоянии похмелья и заставлявшего их мёрзнуть в минусовую температуру.

Она остановилась, чтобы перевести дух, жалея, что занятия у мальчиков и у девочек были раздельными. Парни сейчас играли в футбол на поле, и Ванде невероятно хотелось присоединиться к брату, только чтобы быть рядом.

–Правда, красавчик?

Ванда кивнула и вдруг с подозрением уставилась на Сару, свою подругу.

–Кто? – холодно поинтересовалась Ванда, готовая уже разразиться гневной тирадой.

–Томаш Кравчик.

Ванда удивлённо нахмурилась и взглянула на высокого подтянутого парня, легко и непринужденно бегающего по полю.

–Не очень, – призналась девушка и скрестила руки на груди. Пьетро был в сто раз, нет, в тысячу, красивей.

–А тебя он считает красавицей, – улыбнулась Сара и подмигнула подруге.

–Кто?

–Да ты что оглохла что ли? Томаш конечно!

Ванда изогнула бровь и вновь взглянула на поле. Кравчик заметил её и помахал рукой, лучезарно улыбаясь.

–Кому он это сказал? – забеспокоилась она, вдруг понимая, что если это услышал Пьетро, то он обязательно взбесится и набьёт Томашу морду. Они давние враги и никогда не упустят момент друг друга позлить.

Сара пожала плечами.

–Ты разве никогда не замечала, как Томаш на тебя смотрит? Вожделея, краснея, когда ты проходишь мимо. Неужели не видела?

Ванда покачала головой. Она всё это время была поглощена Пьетро, и смысла обращать внимание на других мальчиков просто не было.

–Ну ты даёшь. Смотри, вся жизнь так мимо пролетит. На твоём месте бы любая девчонка растаяла, а ты такая невозмутимая. Ты только взгляни на него, какой он статный и смелый…

–Смелый избивать моего брата, – зло прошептала Ванда и удалилась, оставив Сару удивленно хлопать ресницами.

И когда Томаш спустя пару дней подошел к ней на перемене и ласково с ней поздоровался, Ванда не испытала ничего, кроме презрения. Ей захотелось проучить самолюбивого ублюдка, и она еле сдержалась оттого, чтобы не нагрубить ему и страшно обрадовалась, что брата нет рядом. Ей не хотелось, чтобы Пьетро вновь ввязывался в драку.

–Ты сегодня прекрасна.

Ванда кивнула, сжав зубы. И чего это он к ней пристал?

–В эту субботу дискотека в клубе, может пойдем вместе?

–Во сколько?

–В семь и до утра.

–Нас не отпустят. В приюте строгий комендантский час.

–Я улажу эту проблему. Можешь не беспокоиться.

Томаш обаятельно улыбнулся, и Ванда почувствовала ненависть. Он избивал её брата с тех самых пор, как они сюда попали. Кравчик был старше и намного сильнее и ему всегда было плевать, что Пьетро был не в состоянии ему ответить. Пьетро старался изо всех сил, в ярости колотил его по спине и ушам, надеясь вывести противника из строя. В ход шли пустые бутылки, тарелки, доски, они мутузили друг друга до потери сознания, не обращая внимания на кровь и сломанные пальцы. Ванда была уверена: брат мог победить этого напыщенного индюка, если бы не дружки Кравчика, с удовольствием ему помогающих вершить «правосудие».

–Нет, – резко бросила девушка, пытаясь протиснуться между Томашем и стеной.

–Почему?

–Ты мне не нравишься.

–А ты мне даже очень.

–Поздравляю.

–Максимова!

–Отвянь от меня.

–Иначе что? Пожалуешься своему дурачку-брату, и он меня побьёт? – Томаш захохотал, и Ванда одарила его испепеляющим взглядом.

***

–Кто первый начал?

Пьетро пожевал губу и улыбнулся, будто бы прося сестру прекратить допрос. У него под глазом наливался огромный фиолетовый синяк, но больно почему-то не было.

–Ну ты же сама понимаешь.

–Как он меня бесит! Почему этот Кравчик не может оставить нас в покое? – рассердилась девушка и присела рядом с братом на скамейку. – Ему будто доставляет удовольствие бить тебя ногами. Ребра всё ещё болят? – заботливо поинтересовалась Ванда, прикасаясь кончиками пальцев к груди брата, и Пьетро покачал головой.

С тех пор, как девушка отказалась пойти с Томашем на вечеринку, он стал намного чаще задирать Пьетро, толкать его в коридорах и больно оттягивать уши. Брат реагировал импульсивно, сразу же кидался в драку, и хотя Ванда считала, что любой спор можно разрешить диалогом, тут-то она была полностью на стороне Пьетро. Такие мерзкие людишки как Томаш должны были получить своё. Жаль, что своё получал лишь брат.

Ванда тихонько сжала ладонь Пьетро, стараясь не касаться его разбитых костяшек, и аккуратно на них подула.

–Тебе холодно? – заботливо спросил он.

Ванда покачала головой, поправляя лезущие в лицо волосы, и прижалась к брату, утыкаясь ему в плечо. Она часто дышала, выдыхая пар изо рта, и улыбалась таявшим на руках снежинкам.

–Надо купить тебе джинсы, – заметил Пьетро, гладя сестру по голой коленке.

Ванда пожала плечами и поцеловала брата в ноющее ухо.

В голову ей пришла дикая и ужасающая мысль, но вслух она об этом, естественно, говорить не стала.

***

Кравчик удивленно закурил. Сигареты у него были дешёвые, но крепкие. Ванда закашлялась от едкого дыма и отвернулась. Сердце бешено билось в груди, она знала, что предаёт брата и он ей этого никогда не простит.

–Сама пришла?

–Как видишь.

–И?

–Ладно, давай сразу к делу, – но Ванда растерянно медлила, не зная, с чего начать. Она чувствовала себя настоящей шлюхой и краснела при одной только мысли об этом.

–Я тебе нравлюсь?

Томаш поперхнулся дымом и облизнул губы. Ванда испуганно взглянула ему в глаза. Если учитывать только внешность, то он был вполне себе симпатичен. Не во вкусе девушки, но вполне ничего. Ванда сделал шаг ближе и поняла, что это было лишним. От ужаса своих действий её чуть ли не тошнило.

–Да, – не стал таиться Томаш. – Очень. Я был бы не против, если бы ты со мной встречалась.

Ванда тяжело вздохнула. Ну вот, он первый об этом заговорил.

–А ты бы со мной встречалась?

Девушка удивилась. Разве такие юноши, как Кравчик, спрашивают об этом? Она думала, что они берут то, что им нравится грубо и силой, словно это было само собой разумеющимся.

–Возможно, но при одном условии.

Ванда побледнела, сердце уже зайцем скакало в горле, перед глазами вспыхивали звёзды.

–Каком же? – казалось, Томаш удивился такому быстрому согласию. Эта девушка долго пудрила ему мозги и открыто давала понять, что она его терпеть не может.

–Ты перестанешь бить, обзывать, задирать и оскорблять моего брата. Перестанешь вообще когда-либо с ним разговаривать и провоцировать, – твёрдо произнесла Ванда и облегченно вздохнула.

Кравчик отбросил сигарету и встал, задумчиво доставая из кармана жвачку, чтобы перебить характерный запах.

–Какая банальщина, – цокнул он.

–Тебе ведь не сложно.

Томаш хотел было сказать нечто обидное и колкое в адрес Пьетро, но сдержался и промолчал, вдруг мило улыбнувшись. И как такой человек как Кравчик может так ангельски выглядеть? Он же настоящий чёрт в человеческом обличье. Он коснулся её волос, и Ванда чуть ли не в голос зарыдала. Так мог делать только Пьетро. Она испуганно закусила губу: она даже боялась думать, что сделает брат, когда обо всём узнает. Гнев его будет ужасен, он же вообще тогда перестанет с ней разговаривать. Не сочтёт ли он это местью за ту историю с Еленой? Ванда едва сдержала в себе желание оттолкнуть Томаша и убежать.

***

У Пьетро были такие глаза, когда Томаш подошёл к ней на одной из перемен и обнял, поцеловав в щеку. Ванда думала, что класс просто полыхнёт пламенем и все они сгорят словно спички от этого взгляда. У него был такой потрясённый вид, что девушка ощутила укол совести и чуть ли не заплакала, кидаясь ему на шею.

Она знала, что Пьетро мог, не спрашивая, просто ударить подошедшего к ней парня, но тогда он был так шокирован тем, что это оказался его враг, что просто остался стоять посреди класса, глупо моргая.

Ванда дико обрадовалась, что Томаш тогда ничего не сказал, он даже не кинул на Пьетро победоносного взгляда, лишь усмехнулся уголком губ. Весь день потом девчонки сплетничали и расспрашивали её что да как и что вообще происходит. Томаш улыбался и прижимал к себе Ванду сильнее, отчего у неё едва не начался нервный тик. Она так и не смогла в тот день поговорить с братом, он обиделся и отпросился из школы, сославшись на недомогание. Ванда чувствовала себя последней сукой.

Пьетро был тогда таким одиноким, таким брошенным и растерянным, что девушка места себе не находила. Ей хотелось обнять его, попросить прощения и всё объяснить. Но прекрасно знала, что брат взбунтуется и скажет, что ему не нужна такого рода помощь. Что он лучше будет калекой, чем позволит сестре встречаться с каким-то уродом.

Ванде удалось перед отбоем пробраться в комнату мальчиков, заметив, что все они сидят у телевизора и смотрят футбольный матч, а Пьетро отсутствовал. Она увидела, что брат лежит на своей кровати, отвернувшись лицом к стене и накрывшись одеялом. Помедлив, она присела на соседнюю кровать, но не знала, что и сказать.

Томаш был ей невыносимо противен. От его прикосновений всё внутри сжималось от негодования, тогда как от прикосновений брата хотелось прыгать и кричать от радости. Томаш был нежен, но его нежность ни в какую не могла сравниться с тем, что дарил ей Пьетро. Брат был главным мужчиной её жизни, и этого никто не мог изменить.

–Я всё конечно понимаю, но почему из тридцати мальчиков нашего приюта ты выбрала именно того, с кем я не в ладах?

Ванда вздрогнула, услышав полный обиды голос, и вздохнула. Она положила свою руку на плечо брата, но тот скинул её.

–Я… не знаю.

–Он же придурок.

–Это да.

–Тогда почему?

Пьетро резко развернулся, и Ванда отпрянула от неожиданности. Глаза у него были красные, он кажется плакал. Ванда пораженно заморгала: сколько она знала Пьетро, да всю жизнь, он никогда не плакал, по крайне мере, при ней. Сердце в ужасе защемило.

–Я… – слова застряли в горле, и Ванда всхлипнула, вдруг падая на колени рядом с кроватью Пьетро и утыкаясь лицом ему в руки.

Брат растерянно погладил её по голове и прилёг так, что их глаза были на одном уровне.

–Ну и что ты рыдаешь? – и сколько боли и холода в голосе. Словно это говорил чужой человек, а не брат-близнец, вторая половинка, родное существо и любовь всей жизни.

–Прости меня, пожалуйста.

Пьетро молчал, продолжая зарываться пальцами в её мягкие волосы, и его молчание убивало Ванду изнутри. И что было лучше: терпеть ненавистного Томаша ради того, чтобы брата больше не избивали и не мучали и знать, что он на тебя смертельно обижен, или быть рядом с Пьетро, когда его в очередной раз бы увезли в больницу с переломами? Для Ванды ответ был очевиден.

–Если он тебе нравится – встречайся, – голос Пьетро был ледяным, но предательски дрожал. Он вновь отвернулся к стене, не желая видеть и слышать плачущую от раскаяния сестру, и Ванда жалобно заскулила.

–Ты обиделся? – зачем она спрашивает, ответ ясен. Пьетро молчал.

Ванда всхлипнула и вытерла слёзы, тяжко вздыхая. Ей хотелось крикнуть ему, что это всё только ради него, чтобы он понял, чем именно она жертвует, но сам процесс жертвоприношения показался ей таким нелепым, что она лишь поджала губу и встала с колен.

–Ты правильно сказала тогда, что у каждого из нас будет семья и мы никогда не сможем быть вместе. То, что между нами происходит – это неправильно…

Девушка зябко поёжилась:

–Мы это обсуждали с тобой. Нам нет никакого дела до того, что думают другие люди. Ты говорил, что тебе плевать на мнение общественности. Говорил, что мы всегда будем вместе несмотря ни на что…

–Ты сама всё разрушила, связавшись с этим козлом.

Ванда задохнулась. Она прекрасно знала, как Пьетро ревнив, как бывает одержим идеей немедленно расправиться с тем, кто на неё просто не так взглянул, потому что считал, что каждый стремится заглянуть ей под юбку.

–Я бы убил его, я и хочу это сделать, но кажется, ты и сама не против, когда он тебя… касается, – выпалил Пьетро, накрываясь одеялом с головой. Ванде показалось, что его спина содрогнулась, и не смогла сдержать слёз, стремглав выбежав из комнаты мальчиков. Как можно объяснить брату, что это всё ради него? Он же не поймёт.

***

Томаш что-то увлечённо ей рассказывал, а Ванда буравила взглядом спину сидящего впереди Пьетро и мысленно приказывала ему простить её, дуру. Математичка что-то бурчала, мел противно скрипел на доске, в классе стоял мерный гул. Ванда сосредоточенно грызла карандаш, надеясь, что Томаш наконец-то заткнётся и уберет свою потную ладошку с её коленки.

День был мерзкий, в классе стоял жуткий холод, с братом она уже не разговаривала два дня, а Кравчик приставал к ней с тупыми анекдотами. Радовало лишь то, что он вообще перестал обращать внимание на Пьетро, что, кстати его удивляло. Он-то думал, что Томаш начнёт задирать его ещё чаще и агрессивнее.

Ванда заметила, как брат чуть склонил голову и скосил взгляд на неё, и сердце ёкнуло. Он одиноко сидел за партой, вертел в руках ручку и старательно делал вид, что слушает учителя.

На перемене Ванда с трудом отделалась от Кравчика и задержала брата в коридоре. Тот молча попытался отодвинуть её, но девушка стояла насмерть.

–Давай уже поговорим нормально, – прошипела она, и Пьетро закатил глаза.

–Ну?

–Баранки гну. Если я… ну как бы с ним… это ещё не значит, что я не хочу с тобой общаться. Я понимаю ты обиделся, – Ванда попыталась взять Пьетро за руку, но тот вырвал свою ладонь из её пальцев. – Но ты всё ещё мой брат…

–Вот именно что брат! Я должен быть рядом, когда такой чмо, как Кравчик, тебя лапает, и бить его за это. А я тупо наблюдаю за этим и дико бешусь. Злюсь не на него, а на тебя! За то, что позволяешь. Однажды я не сдержусь и убью его.

–Пьетро…

–Отстань от меня, – он ужом проскользнул перед ней, и Ванда расстроенно побрела в следующий кабинет.

***

Ванда склонила голову набок, стараясь не смотреть Томашу в глаза, и с увлечением разглядывала свои перчатки, бездумно ковыряя дырку на указательном пальце.

–Ты сегодня особенно прекрасна, – заметил Кравчик, выдыхая на морозе облачко пара.

От холода лицо его раскраснелось, уши горели, глаза блестели радостью. Ванда уже давно догадалась, что он неспроста приволок её после школы за дома. Здесь было тихо, никто не пялился и Томаш явно надеялся на их первый поцелуй.

Он положил свои руки ей на талию, и Ванда испуганно вскинула голову. Кравчик её не обижал, для Ванды сюрпризом стало то, что он выполнял любой её каприз, но девушке в общем-то на него было плевать. Она не собиралась подминать его под себя, крутить им как ей вздумается и издеваться над ним. Он был ей безразличен. И целоваться с ним у Ванды не было никакого желания.

–Я не хочу, – призналась она, кладя ему руки на грудь.

Томаш удивленно заморгал и вздохнул.

–Не нравлюсь, – заключил он.

Ванда кивнула.

–Ты сама согласилась.

–Я знаю. Но пока слишком мало времени прошло, чтобы я… ну, ты в общем понял.

–Пятый день встречаемся, – напомнил он ей.

–Знаю.

Томаш пожевал губу. Лицо его вдруг стало серьёзным, внезапно он схватил Ванду за запястье и больно сжал. Девушка охнула от неожиданности. Кравчик подошёл ближе и их глаза встретились. Она видела его решительность и вдруг ощутила себя маленькой ***дцатилетней девочкой, которую чуть не трахнул какой-то байкер за гаражами. Их носы столкнулись и Томаш опустил взгляд на её дёргающиеся в страхе губы.

–Не хочу, – повторила Ванда, пытаясь отцепить от себя Кравчика.

–Эй!

Ванда мало что успела понять тогда. Удары Пьетро были обрывистыми, он швырял Томаша в снег и лупил со всей дури так, что, казалось, трещал даже воздух. И хоть девушка прекрасно помнила тот день, когда Пьетро в порыве гнева избил дальнобойщика, она никогда бы не подумала, что Пьетро может повторить свой подвиг. Кравчик лишь слабо сопротивлялся, ползая по асфальту, слепо вскидывая кулаки и получая болезненные удары в ребра.

–Пьетро, хватит, остановись. Ещё покалечишь его! – опомнилась Ванда, подскакивая к брату и хватая его за плечи.

Брат резко выдохнул, стирая с лица грязь, у него было такое выражение, словно он раз сто наступил на чьё-то дерьмо. Такую ненависть Ванде ещё не приходилось видеть во взгляде Пьетро.

–Ещё раз к ней подойдешь – я тебе шею сломаю, – пообещал брат и сплюнул. – Понял?

–Ну, мы это ещё посмотрим, – Томаш отполз на безопасное расстояние, он плохо видел: из разбитого лба кровь стекала прямо на глаза.

–Пойдём, – Ванда ухватила Пьетро за рукав и потащила за угол. – Ну же!

–Сама приползёшь, – крикнул ей след Кравчик, и девушка с великим трудом удалось удержать брата на месте.

Когда они отошли на безопасное расстояние, Пьетро наконец выпутался из крепкой сестринской хватки. Они свернули в сторону центра и молча шли, угнетенно рассматривая валящий хлопьями снег. Пьетро выхватил школьную сумку Ванды из её рук и закинул себе на плечо.

–Чтоб я ещё раз тебя рядом с ним увидел…

Девушка вздохнула. Милый братец, ты не понимаешь, что всё испортил. Теперь тебя Томаш просто со свету сживёт.

–С какого перепуга ты вообще обратила на него внимание? Какого, мля, Ванда?! – Пьетро остановился и посмотрел на сестру тяжёлым взглядом. Девушка потупила взор, почувствовав себя неуютно. – Меня позлить решила, отомстить? Ну что ж, поздравляю, у тебя это хорошо получилось. Да, ты прекрасный манипулятор.

Пьетро двинулся дальше так быстро, что Ванде пришлось за ним бежать.

–Нет, я не хотела над тобой издеваться.

–Да? А что за хрень тогда была всю эту неделю?

Девушка вздохнула, понимая, что Томаш такой подлянки ей уже не простит и больше нет смысла скрывать всё от брата. Тем более за эти дни Кравчик так ей надоел, что лучше было повеситься, чем общаться с ним дальше.

–Он тебя бил.

Пьетро заскрежетал зубами. Снег на его чёрных как смоль волосах напоминал серебро.

–Мне больно было наблюдать за тем, как тебя постоянно избивают и задирают на заднем дворе. Мне не хотелось больше видеть твои синяки.

Пьетро внезапно остановился, и Ванда уткнулась носом ему в спину.

–И ты решила продать себя? – ядовито поинтересовался он, и девушка похолодела, виновато опустив руки.

–Не совсем, хотя в общем-то смысл ясен. Я ему нравилась, и он согласился к тебе больше не приставать, если я…

–Ой, дура!

–Что сразу дура, а? – обиделась Ванда, смешно выпятив нижнюю губу.

–Дура потому что, – буркнул брат. – И как такая идиотская идея пришла тебе в голову?

–Я хотела помочь, – голос дрожал, и Ванда сама не заметила, как вдруг перешла на визг и заплакала. Пьетро растерялся.

–Это мужские разборки, тебе не надо было вообще вмешиваться. Я понимаю, ты хотела, как лучше, считая, что таким образом ты мне помогаешь. Но, во-первых, ты меня жутко разозлила. А во-вторых, Кравчик теперь будет думать, что я прячусь за женской юбкой!

–Прости меня, пожалуйста…

–Чёрт! Я-то думал, что любовь зла – полюбишь и козла. Думал, что ты вообще свихнулась, раз тебе вдруг стал так нравится Кравчик, а ты вот как, оказывается…

Ванда отвернулась, едва сдерживая рвущиеся из горла рыдания, чтобы проходящие мимо люди не смотрели на неё так осуждающе. Ишь, ревёт тут.

–Тебе повезло, что я заметил, как он утягивает тебя за школу. Ой, как, сестрица, повезло. Я так взбеленился, когда увидел, как он лезет к тебе целоваться! – Пьетро пнул какой-то камешек с дороги и резко топнул. Лицо его было злым и несчастным. – Я в жизни так не бесился!

Ванда испуганно отпрянула, когда Пьетро подошел ближе и схватил её пальцами за подбородок, аккуратно приподнимая и заставляя смотреть ему в глаза.

–Я не хочу, чтобы какой-то урод лез языком тебе в рот. Кроме меня.

Последние слова током пронзили девушку, и она удивлённо заморгала, видя, как лицо Пьетро заполняет предательская краска. Он смущенно отпустил её, но Ванда не дала ему отойти.

–Ты ни с кем не целовалась. Я просто не могу представить, как кто-то забирает у тебя твой первый поцелуй. Как он остаётся в твоей памяти и в твоём сердце светлым пятном, как потом спустя годы ты вспоминаешь его, как касаешься своих губ, в надежде вспомнить, каково это было… Я не могу, меня ослепляет ревность и чувство собственничества. Ты должна быть моей, как бы эгоистично это не звучало. Ты моя, – повторил Пьетро жестче, заставляя Ванду трепетать от этих слов. – Я обливаюсь потом и прихожу в ужас, когда думаю о том, кто будет твоей первой любовью, твоим первым мужчиной, отцом твоих детей, и, черт, это невыносимо больно. Словно заживо вытаскивают сердце из груди.

–Тебе уже повезло, – прошептала Ванда. – Ты уже моя первая любовь.

–Это не то…

–Если ты так не хочешь, чтобы мой первый поцелуй принадлежат кому-то ещё, то… – Ванда задохнулась от этой мысли.

Пьетро никогда ещё не целовал её в губы. Он целовал ей щёки, лоб, подбородок, нос, шею, руки, колени, бедра, лопатки, ключицы, но не губы…

–Я бы хотел, чтобы твой первый поцелуй принадлежал мне, – твёрдо произнес он. – И чтобы мой первый поцелуй принадлежал тебе. Чтобы мы были ещё целее, ещё единее, чтобы…

–… чтобы поняли друг друга и ощутили нашу связь ещё сильнее.

Пьетро кивнул, подходя ближе, опуская свою руку ей на шею, позволяя ей удобно выгнуться ему навстречу. Ванда издала смешок, прочувствовав всю важность момента, и резко притянула к себе брата, отчего тот присел на скамейку рядом с ней.

Их первый поцелуй был неуклюжим, но таким страстным, что кровь стыла в жилах, и было нечем дышать. Ванда впервые касалась губ брата и это чувство было просто непередаваемо, словно наконец-то познал все тайны вселенной, словно добрался до всех её уголков, словно увидел, как рождается мир. А как он её целовал! Нежно, будто боясь причинить боль, но при этом кусал так, что губы потом долго болью отзывались об этом. А потом они смотрели друг друга в глаза, чувствуя такой прилив сил, что никакой мороз сурового ноября и никакой Томаш Кравчик не были им страшны. Они были выше всего этого.

***

Ванда в ужасе наблюдала за тем, как пламя охватывает стены комнаты и пожирает пол, как красные жуки ползут по кровати и лезут ей на руки.

Проснулась она от дикого жара и пронзительно закричала, когда увидела, что вся комната горит. Едва выпутавшись из простыни, она бросилась вон, споткнулась и покатилась по лестнице вниз, крича, что цех горит. Альтрон схватил её за плечи, и Ванда вскрикнула: металлические пальцы холодом обожгли ей кожу.

–Там ничего нет, – тихо произнес робот, и девушка подняла глаза на свою комнату.

Ни намека на пламя, ни дыма, лишь выбитая под корень дверь. Ванда задохнулась, с трудом глотая воздух, и, спотыкаясь, вернулась к кровати. Как только Альтрон обеспокоенно сообщил ей о том, что у неё жар и ей нужно поспать, он приварил дверь обратно и ушел. Пламя тут же вернулось, Ванда вжалась в кровать и зажмурилась.

Она не слышала треска огня, не чувствовала запаха дыма, не задыхалась от вони, и когда вновь открыла глаза, поняла, что пламя было не огненно-рыжим, а красным. Алым. Таким, как молнии, которые она выпускала из пальцев. Словно она сама сотворила этот пожар. Она коснулась стены, не ощутив жара и видя, что огонь не пожирает её руку. Но она ведь видит это! И жуков она тоже видит. Неужели из-за тоски по брату, она перестала контролировать свою силу и теперь её обуревают галлюцинации?

Ванда часто задышала, покосившись на случайно выбитое в панике окно, из которого задувал ветер, и укуталась в одеяло, стараясь не думать о мерзких жуках, оккупировавших её кровать.

–Пьетро, – слабым голосом позвала она. – Вернись ко мне, прошу. Мне страшно. Мне кажется, я схожу с ума. Я не могу без тебя, Пьетро…

========== Глава 4 ==========

Я обещал тебе, что Старк сполна хлебнет за все свои грехи,

И обещал тебе, что я сотру его с лица земли.

–Есть! Открывайте шампанское! – торжественно крикнул Старк и вздохнул, когда все недоумённо на него покосились. – Я написал программу, которая активируется, когда Альтрон входит в военную базу данных США или каких-то других стран. Вообще, я даже удивлен, что программа сработала. Она писалась в жуткой спешке…

–Ближе к делу. Где Альтрон? – нетерпеливо перебил его Пьетро и, Старк метнул в него свирепый взгляд.

–Хватит! – гаркнул Капитан, заметив, что Старк и Пьетро не собираются перестать играть в игру под названием «Кто кого сожжёт взглядом раньше».

–Это подарок судьбы, что программа сработала. Или она была просто написана гением. Сам себя не похвалишь – никто не похвалит, – устало заключил он и потёр глаза, стараясь не обращать внимание на буравившего его взглядом Пьетро.

Мутант его напрягал, и находиться с ним в одном помещении Тони жутко не хотелось. И он безумно злился на Роджерса, что тот его выпустил. Радовало лишь то, что Беннер и Клинт разделяли его мнение.

–Тони…

–Вы, Капитан, нетерпеливы словно девка на танцах! Радиус нахождения Альтрона накрывает всю Восточную Европу. Каков шанс того, что он находится именно в Соковии?

Сердце Пьетро волнительно затрепетало.

***

Ванда с трудом оторвала голову от слишком горячей подушки и еле заставила себя сесть на кровати. Ей было ужасно плохо, она почти не спала, а озноб был такой сильный, что у неё зуб на зуб не попадал. Она медленно, словно во сне, опустила правую ногу на холодный, продуваемый ветром пол, и зашипела, когда стопу пронзила дрожь. Стены продолжали мерно полыхать, но Ванда уже не обращала внимание. Свет от неощутимого огня освещал комнату даже тёмной ночью.

Девушка привстала с кровати и натянула первый попавшийся в руки свитер, одновременно нашаривая ногой ботинки. Как же одновременно холодно и жарко. Голова невыносимо болела, во рту будто кошки нассали.

Ванда пригладила растрёпанные волосы, стараясь придать себе как можно более приличный вид, и вышла из комнаты. В цехе было пустынно, парочка роботов окружили Альтрона, тот высокой горой возвышался над ними. Заметив девушку, он подошел к перилам и склонил голову, изучая её. Ванда поёжилась.

–Плохо выглядишь, – заметил Альтрон.

У Ванды не было сил даже на то, чтобы кивнуть.

–Синяки под глазами с каждым днём становятся всё больше и темнее. Ты вообще спишь? А ешь? Скоро кожа до кости останутся. У тебя жар, ты вся горишь, – просканировав её тепловизором, сообщил робот.

Ванда опёрлась бедром о перила, потому что руки, спрятанные в кармане свитера доставать не хотелось, и осмотрела ангар.

–Куда-то собираешься?

–В город.

–Надолго?

–На весь вечер.

–Можно с тобой?

Альтрон покачал головой.

–Ты слишком слаба.

–Я не хочу оставаться одна, – прошептала Ванда, боясь смотреть на дверь позади себя, за которой бушевал созданный ею огонь.

–Тебе там будет скучно.

–Всё равно.

–Ванда.

–Ммм?

–Я беспокоюсь за тебя, – Альтрон накрыл её плечо рукой и почувствовал, как она трясется. – Ты стала сама не своя с тех пор, как твой брат покинул нас. Ты мне как дочь, как бы глупо это не звучало. Мне страшно за тебя.

«А мне-то как за себя страшно».

–Я всё равно хочу пойти с тобой.

–Ты предана мне, – с какой-то грустной улыбкой заключил Альтрон.

«Я ради тебя поссорилась с братом». От мыслей про Пьетро хотелось выть.

У Ванды закружилась голова, и она встала поудобнее, чтобы не грохнуться с лестницы во второй раз.

–Можно мне пойти с тобой?

Альтрон задумчиво моргнул своими красными глазами.

–Ну, хорошо, – сдался он. – Только сначала поешь.

Завтрак, который Альтрон притащил ей, Ванда даже не стала разворачивать. От одного запаха горячих сэндвичей её затошнило, и она просто выкинула всё в мусорку. Кофе она не любила, но всё же выпила, и теперь мучилась противным послевкусием во рту и тяжестью в желудке.