Текст книги "Свободные (СИ)"
Автор книги: . Анна Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
Глаза Джонсона были огромны, он взирал на меня изумлённо. Адриан казался полностью дезориентированным и, казалось, утратил дар речи. Потом во взгляде ярко-голубых глаз вспыхнуло бесноватое пламя ярости.
– Ещё раз попробуешь выкинуть что-нибудь подобное, и я сломаю тебе руку, – прорычал он тихо, но яростно.
Только на меня это не действовало, я не чувствовала страха. Я была зла не меньше него. Свою вину в происходящем сейчас я прекрасно сознавала. Но самоедство ещё никому не помогло, поэтому я отбросила его за бесполезностью. Сейчас главное не дать ему избавиться от меня, не отставлять одного. Не позволить натворить ещё больше дел. После вчерашнего бессознательного признания я знала, что он не причинит мне серьёзного зла. И все его слова – лишь бравада, цель которой напугать и причинить боль.
– Не сломаешь, – ответила я дерзко. – Я тебе просто не позволю. Криста, которая тебя боялась и готова была терпеть любое скотство, осталась в прошлом. Так что можешь прекратить ломать комедию. Я здесь, чтобы помочь тебе, нравится Твоему Величеству это, или нет.
Адриан резко отвернулся, я заметила судорожно сжатые кулаки. Мне оставалось только догадываться, какие мысли крутятся в его голове, но предпочитала не трогать его, ожидая решения.
– Блядь! – крикнул он и, в отчаянии пнув ни в чём неповинный табурет, вылетел с кухни.
Первым порывом было пойти следом. Успокоить. Просто быть рядом, чтобы уменьшить смятение в его душе. Адриану было больно и тяжело, и я понятия не имела, как помочь ему сейчас. Пойти следом и обнять, говоря банальное «всё будет хорошо»? Только ему это не нужно. Слишком хорошо я знала этого сложного человека. Он не ждёт моей поддержки, он сочтёт её за жалость, оскорбится, и станет ещё хуже. Поэтому, горестно вздохнув, я осталась на кухне.
Налив себе кофе, я размышляла о ситуации, в которой мы оказались. Мне никогда не приходилось лично сталкиваться с подобным. В моём окружении никогда не было наркозависимых людей. Странно устроена жизнь: каждый из нас знает о ужасах, которые могут твориться буквально по соседству, но предпочитает не замечать этого. Зачем думать о плохом? Ведь абсолютно каждый уверен, что с ним ничего подобного не случится, не коснётся его. Вот и я так же. Никогда не думала, что окажусь лицом к лицу с такой проблемой.
– Криста, – услышала я голос Адриана, который похоже взял себя в руки и смотрел на меня безмятежным взглядом. – Тебе лучше уйти.
Опять он за своё! Невольно, в негодовании, я закатила глаза.
– Не перебивай, – вскинул Джонсон руку, призывая к молчанию, заметив, что я открыла рот для возражений. – Твоё стремление помочь очень благородно, оно греет мне душу, но… Криста, ты понятия не имеешь во что хочешь влезть. Поверь мне, я и сам в состоянии справиться с проблемой, и твоё присутствие будет только мешать. К тому же, ты с самого начала была права, мне не следовало преследовать тебя и снова вмешиваться в твою жизнь.
Мне надоело слушать эту чушь. Не было больше сил смотреть, как любимый мужчина всеми способами гонит меня прочь из-за глупого страха разочаровать меня. Подойдя к нему в плотную, я поцеловала его. В свой поцелуй я постаралась вложить всю свою любовь, страсть и нежность, которые так долго держала под замком. Молчаливо объяснить, что, несмотря на любые его слова и даже поступки, я не уйду и буду с ним до конца. Слишком много мы оба наделали ошибок, и мне остаётся лишь надеяться, что ещё не совсем поздно хоть что-то исправить.
Адриан застыл, просто окаменел, но я не отступала, продолжая ласкать его губы своими, и наконец он ответил. Сначала робко и неуверенно, но потом его руки крепко обняли меня, и я смогла ощутить всю силу его ответных чувств. На краткий миг всё вокруг замерло, исчезло, растворилось, осталось только ощущения тепла и счастья, согревающие изнутри, убеждали в правильности принятого решения и наполняли силами для борьбы.
– Я не уйду, – прошептала я, оторвавшись от таких сладких губ. – И не проси. Просто пойми, я здесь не из-за жалости или чувства вины, а потому что ты мне нужен. Прости, что до меня это так долго доходило. Я люблю тебя, Адриан Джонсон. И, наверное, любила всегда. Я не хочу уходить, я с ума сойду в дали от тебя. Не гони меня. Дай мне попробовать помочь тебе. Ты прав, я понятия не имею, что нужно делать, но я узнаю, научусь. Просто дай мне шанс.
Мы смотрели друг другу в глаза, и я видела всю ту гамму чувств, что была в его взгляде. Но больше всего там было тепла, нежности и любви. Он боролся с собой, как и я недавно выбирал между доводами рассудками и зовом сердца. Как могла, я молила его взглядом выбрать сердце и прекратить сопротивляться мне.
– Это неправильно, – наконец тихо ответил Адриан. – Ты не должна разгребать дерьмо, в которое влез я. Дай мне время, и я сам всё сделаю. Просто подожди меня.
– Хватит. Прекрати, – с нотками мольбы в голосе попросила я его.
– Неужели ты не понимаешь, хочу я того, или нет, я могу причинить тебе боль, – во взгляде застыла мука. – Криста, родная моя, прости меня за вчерашнее.
– Тс-с, не нужно, – покачала я головой, прижав палец к мягким губам.
– Нужно. Я поступил как скотина. И я боюсь, что снова обижу тебя. Боюсь, что разочарую окончательно. Покажу всю свою слабость и ничтожность, недостойные мужчины. Думаешь, я не понимаю, куда влез? Понимаю. Наркотики – страшная вещь, и, если я сорвусь… Мне страшно. Страшно за тебя, – выпалил мужчина на одном дыхании.
– Я знаю тебя, Адриан, и уже ко всему готова. Ты меня не разочаруешь и не обидишь, – уверенно заявила я.
– Ты безнадёжна в своём упрямстве, – улыбнулся Джонсон немного печально.
– У меня был хороший учитель, – в ответ я послала чуть лукавую улыбку.
– Криста, моя Криста, – прошептал мой любимый мужчина.
Адриан вновь привлёк меня к себе и поцеловал настолько нежно, что защемило сердце. Внутри всё пело от радости. Я одержала первую, пусть маленькую, но победу. Впереди нас ждёт много проблем и боли. Только я готова сражаться. Впервые в жизни я не хочу больше плыть по течению. Не хочу ждать, когда кто-то всё решит за меня, быть жертвой обстоятельств. Впервые за всё время, что знаю этого мужчину, я чувствую, что тоже могу что-то сделать для него. Помочь. И я сделаю для этого всё, что только могу. И пусть я пока не знаю, что буду делать, но я обязательно узнаю. Придумаю.
***
В одном Адриан был совершенно прав: я понятия не имела, что такое наркозависимость и как с этим бороться. Поэтому я тайком от мужчины принялась штудировать интернет. Я читала всё, что имело отношение к интересующей меня проблеме. Статьи, форумы, сайты, посвящённые борьбе с данным недугом. Выводы были неутешительными: мало кому удавалось соскочить с этого крючка и, как правило, людям требовалась помощь специалистов.
Когда я осторожно поинтересовалась у Джонсона, что конкретно тот принимал, он, виновато потупившись, отмахнулся от меня. А когда намекнула, что не мешало бы обратиться за помощью в специально учреждение, и вовсе разозлился. Мужчина заявил, что он не наркоман и способен сам справится со своей проблемой, тем более не хочет давать в руки потенциальным врагам оружие. Он не верил в конфиденциальность информации в подобных заведениях, убеждённый, что это лишь вопрос денег – мол, всё в мире продаётся, стоит только назвать нужную цену. Пришлось отступить. Я понимала, что ничего не добьюсь, кроме ссор, если буду давить на него. Для начала решила просто понаблюдать за ним. Вдруг он тот редчайший случай, когда человек своими силами одерживает победу?
В остальном всё было изумительно. Адриан наконец бросил попытки избавиться от меня и был нежным и внимательным, лишний раз поражая меня этим. Невольно заставляя задаваться вопросом: какой же Адриан Джонсон на самом деле? То, какой он сейчас – это всего лишь маска, или он раньше носил на себе завесу из жестокости, а теперь скинул её?
Мужчина объяснил мне, что взял недельный отпуск на работе, дабы прийти в себя. Следственно, дома он пробудет ещё четыре дня. Два выходных и два будних. К своему собственному удивлению, я решила провести эти дни, решив сослаться на недомогание и выбить себе два дня, дома. Адриан рассердился, узнав об этом. Не знаю откуда, но он узнал о моих проблемах на работе и долго, как маленького ребёнка, выговаривал за безответственность. Но это ничуть не изменило моих намерений. Сначала я даже рассердилась за эти нравоучения на него, но потом сменила гнев на милость. Джонсон объяснил мне, что прекрасно понимает, как много значит для меня эта работа, и, пусть сейчас она отошла для меня на второй план, в будущем я возненавижу и себя, и его, если потеряю это место. Когда он успел так хорошо изучить меня? Но он был прав. Потому я решила, что буду работать дома в свободное время. Немало я удивилась, когда Адриан вызвался составить мне компанию, помочь отвечать на письма читателей. Мы посвятили этому весь вечер, и я была поражена результатом. Это будут лучшая колонка за всё время, что я работаю в издании!
Когда пришло время ложиться спать, Адриан, не спрашивая моего мнения, утащил меня в свою комнату. Я же с радостью поняла, что не чувствую больше болезненного дискомфорта внизу живота, который ощущала утром.
К моему изумлению, Джонсон привёл меня к себе просто спать, но у меня были иные планы. Мужчина виновато прятал глаза и бубнил что-то про то, что мог что-нибудь повредить мне вчера, потому лучше повременить с постелью. Я же проклинала свою болтливость, когда утром нечаянно сболтнула про то, что немного тянет внизу живота. И кто меня за язык тянул? Ведь хотела просто спросить, нет ли у него нужных мне таблеток, которые, кстати, были.
Тем не менее, своего я добилась. Секс был. С умопомрачительной нежностью мужчина ласкал моё тело, доводя до полного безумия. Когда я была близка к тому, чтобы начать молить его о близости, он наконец-то вошёл в меня и двигался так плавно и медленно. Не привыкшая к подобному, я стала просить его ускориться, на что он мне ответил:
– Я не хочу трахаться с тобой. Сегодня я хочу заниматься любовью, родная. Просто расслабься и получай удовольствие.
И я расслабилась. Было просто убийственно нежно и умопомрачительно сладко. Ласковые прикосновения, лёгкие поцелую и медленно скольжение тел в одном ритме. С каждым движением его члена во мне я ощущала, как концентрируется внутри мучительное напряжение, которое в конечном итоге вылилось в ослепляющий оргазм. Совершенно необычный в своей новизне.
Хотя с этим мужчиной вообще каждый раз отличается от предыдущего. У меня был не особо большой опыт в постели: всего два любовника. Но и этого хватило, чтобы понять, что настоящие счастье и наслаждение можно познать лишь в объятиях человека, которого по-настоящему любишь. Наверное, я никогда не смогу понять женщин, которые прыгают из койки в койку в поиске новых ощущений. Мне их жаль. Они так и не познали истинной нирваны, которую может дать лишь желанный не только телом, но и душой. За ночь мы ещё дважды совершили совместное путешествие в Рай, после чего уснули, прижавшись к друг другу, уставшие и счастливые.
После того, как стало понятно, что никаких неприятных ощущений во время соития я не испытываю, мы стали бросаться в объятия друг друга с пугающей постоянностью, словно два подроста с бушующими гормонами, или влюблённые в медовый месяц. Секса было много, разного, но каждый раз восхитительного. В остальное время мы просто наслаждались обществом друг друга. Лакомились вкусностями, смотрели фильмы, слушали музыку и говорили, говорили, говорили.
На какое-то время мы выпали из реальности, оставив весь остальной мир за пределами квартиры. По молчаливому уговору мы не касались тяжёлых тем прошлого или настоящего. Просто решили себе дать эти несколько дней счастья, пусть и весьма зыбкого. Но я действительно была счастлива, как, наверное, ни разу за все эти четыре с лишним года. А может и за всю жизнь. Это счастье пьянило, кружило голову и давало крылья и оттого мне становилось страшно каждый раз, когда я думала о будущем.
Можно сколько угодно упиваться этим сладким самообманом, и пусть мы старательно избегали болезненных тем, каждый из нас понимал, что рано или поздно нам придётся их обсудить. Заново пережить боль, которую они причиняют. Жизнь вообще сделала меня параноиком. Я была из той категории людей, которые боятся быть счастливыми. Ведь каждый раз, когда судьба выделяла мне порцию счастья, она обязательно требовала за это жестокую расплату, и потому я боялась.
Как-то Адриан заметил мою мимолётную хмурость, и когда я объяснила ему что к чему, крепко обнял и пообещал, что всё будет хорошо, вместе мы со всем справимся. И мне хотелось ему верить! Ведь я просто не представляла больше себя без него. За эти дни я совершенно потерялась в нём. Растворилась в этом мужчине без остатка. Он тёк по моим венам, делая меня свой частью, и я до ужаса боялась дней, когда нам придётся покинуть уютный Эдем, который мы сами себе создали. Я молила время двигаться помедленнее, но часы наоборот с пугающей стремительностью летели вперед, приближая конец этой сказки.
И вот, завтра нам обоим на работу. С завтрашнего дня реальность снова вторгнется в нашу жизнь и неизбежно привнесёт в неё проблемы. Мне было страшно. Я боялась внешнего мира и того, что он может с нами сделать. Я боялась, что пока меня не будет рядом, Адриан снова сорвётся, ведь наркозависимость больше психологическое состояние, и окончание физической ломки не означает победу в войне. Я боялась людей, которые были против нашего счастья, например, бывшей жены любимого. Я боялась, что между нами снова может возникнуть стена отчуждения и непонимания из неразрешённых вопросов и старых обид. Я просто боялась снова его потерять. Однако, я ничего не могла поделать и мне оставалось лишь молить Всевышнего, чтобы возвращение в большой мир не разрушило основательно того, что мы обрели за эти четыре дня. Нашей любви, счастья, доверия.
Глава 25. Адриан.
– Криста, я правда был на совещании, – немного устало выдохнул в трубку.
– Точно? – уточнила любимая.
– Да. – мгновенно ответил я, не давая ей даже возможности предположить обратное.
– Смотри мне. Дома будешь вовремя?
– Конечно.
– Тогда до вечера. Люблю тебя.
– И я тебя, родная.
В телефоне в ответ раздавались неприятные монотонные гудки, и я отложил аппарат в сторону. Голос девушки ещё звучал в голове, наполняя моё существо теплом, но с каждой секундой это приятное состояние становилось всё слабее. Накатывали привычные тоска, апатия, депрессия. Отвратительное состояние, накрывающее с головой каждый раз, стоило Кристе оказаться далеко, наполняло до краёв непонятной безысходностью. Как мантру я повторял про себя, что виной этому состоянию треклятое зелье, и на самом деле у меня нет причин поддаваться унынию. Не помогало. Вопреки всем доводам рассудка, мир вокруг казался серым и пустым, заставляя отчаянно стискивать зубы, дабы не поддаться губительному искушению. Не проходило и часа, чтобы я хоть раз не думал о столь желанной дозе. Мне ведь надо совсем немного, так, прочистить мысли, вернуть привычные краски окружающей реальности. Просто почувствовать себя немного более живым…
Тряхнув головой, я постарался отогнать разрушительные мысли. Уж мне ли не знать, что поддаваться подобному соблазну категорически нельзя. Приём даже минимальной дозы не решит проблему, лишь усугубит её. Но, чёрт, как же мне погано! С каждым днём становилось всё труднее сдерживать себя. Я знал, эта депрессия – явление временное и должна в итоге пойти на спад, но когда это будет?
Дома мне удавалось подавить это мерзкое упадническое состояние. Там была Криста, нежная, родная, до боли любимая. Одно её присутствие рядом после всего дерьма, которое свалилось на неё по моей вине, наполняло душу пьянящей эйфорией. Наверное, я из той категории придурков, которые начинают по-настоящему ценить что-либо, лишь когда подходят к черте полного невозврата, к «дедлайну». От одной мысли о том, что она могла бы уйти от меня навсегда, волной поднималась истеричная паника. Я бы, скорее всего, сдох в таком случае, угорел от наркоты и закончил свои дни в каком-нибудь притоне от передоза, стараясь спастись от беспощадной реальности. Но она рядом. Несмотря ни на что, рядом.
Мне хорошо запомнились слова девушки о том, что она боится, когда всё слишком хорошо. Тогда я как мог её успокоил. Но знала бы она, как я её понимаю! Сейчас мы были вместе. Вместе просыпались по утрам, вместе проводили вечера после работы, вместе сгорали до тла от страсти по ночам. Были вроде как счастливы. Только это «вроде» не давало мне покоя. Моя фатальная ошибка заставила сосредоточится Кристу на «здесь и сейчас». Как могла она поддерживала меня, подбадривала, не понимая, что одного её присутствия и искреннего тепла, которое она щедро мне дарит, достаточно, чтобы сделать меня счастливым. Но она похоже не понимала и поэтому всеми силами старалась отвлечь меня от любых проблем. За более чем месяц, который мы живём, можно сказать, душа в душу, мы так не обсудили проблемы, которые молчаливым грузам лежали на наших душах. Криста боялась, что негативные эмоции могут спровоцировать срыв и отнекивалась от разговора. Оставляя его на потом. И пусть я был убеждён, что она ошибается, и разбор ошибок прошлого не станет толчком к рецидиву в настоящем, но я не настаивал.
Почему? Не знаю. Может малодушничал, опасаясь, что перетряхивание старого грязного белья отдалит нас друг от друга. Понимание необходимости закрыть эту главу нашей истории не помогало. Пусть хоть пока всё будет хорошо. Конечно, всё это – самообман, имеющий горько-сладкий привкус, но мне так не хотело подвергать испытанию те хрупкие отношения, которые нам удалось построить. Чёрт, я грёбаный трус! Именно багаж прошлого не давал нам укрепить нашу связь. О каком доверии может идти речь, когда в неопределённости повисло столько болезненных вопросов? Но начать объясняться я так и не решался. Каждый раз откладывая разговор на потом. Например, когда болезненная жажда дозы, на грани одержимости, хоть немного ослабнет, и мир сможет приобретать хоть какие-то краски не только в присутствии Кристы. Эх, мне бы всего лишь каплю! Совсем крохотную дорожку…
– Мистер Джонсон, – разорвал тишину напряжённый и немного испуганный голос секретарши, звучавший из селектора. – На линии мистер Эктон, и он…
– Шли его нахрен, – мрачно бросил я в ответ.
Эктор – склизкий сукин сын, старше меня почти вдвое, с чего-то решивший, что на мне можно успешно нажиться. Вот уже две недели он донимает меня, предлагая совершенно не выгодный контракт, с какой стороны не посмотри. Мне уже надоело объяснять ему, что я не заинтересован в сотрудничестве, и меня просто разрывает от желания послать его трёхэтажным матом так, что грузчики в порту Нью-Йорка будут заворожённо оглядываться и молиться на мой лик.
– И вообще, меня ни для кого нет, – продолжил я, ощущая жгучую потребность побыть в одиночестве. – Кроме мисс Кристы Паркер.
– Хорошо, мистер Джонсон, – пролепетала секретарша через аппарат на столе.
Честно говоря, я сомневаюсь, что Криста явится сюда или станет звонить на рабочий телефон. Ну, а вдруг? Для неё я свободен двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Ну почти. Например, сегодня не смог ответить из-за дурацкого совещания, чем взволновал девушку и получил целый шквал вопросов.
Она вообще звонила довольно часто. Признаться, по началу меня это дико злило, меня раздражал навязчивый контроль со стороны Кристы. А потом я привык. Смирился что ли, а может просто понял, что по-другому она не может и названивает потому, что очень волнуется и даже боится. Сейчас я получал удовольствие от частых созвонов, её голос в динамике телефона делал окружающую реальность чуть светлее.
– Мистер Джонсон, – снова я услышал голос Дженни, стоящей, к моему удивлению, около моего стола.
– Чего тебе? – грубо спросил я, не желая разводить лишние сантименты.
– Я тут подумала… В общем, вы последнее время так напряжены, я могла бы помочь вам…
Только сейчас я обратил внимание на внешний вид девушки. Волосы распущены слишком вульгарно для работы, слишком много пуговиц на блузке расстёгнуто, макияж слишком яркий. В глазах страх и желание. И в обоих эмоциях есть моя вина.
Для меня не было секретом, что последнее время в отношении подчинённых я полная задница. Люди старались лишний раз без особой нужды не попадаться мне на глаза. И я их понимал. В присутствии посторонних, к которым у меня не было хоть каких-то мало-мальски тёплых чувств, моя хандра и апатия быстро сменялась раздражением и злостью. Я, как истеричка, срывался на людей по поводу и без, потому желающих со мной пообщаться было немного.
Дженни тоже опасалась меня и даже сейчас это было видно, но в её взгляде было больше желания, нежели страха. Мысленно я линчевал себя за то, что когда-то по глупости спутался с ней. Тогда был очередной дерьмовый день, Оливия с самого утра сплясала румбу на моих нервах, переговоры с потенциальными партнёрами не удались, и к вечеру я просто был переполнен отрицательными эмоциями. Это был как раз тот период, когда я готовился утопить Уайта и держался от Кристы подальше для её же блага. В те дни я предпочитал снимать лишнее напряжение проверенным способом, с помощью секса. Тогда я пригласил Дженни в свой кабинет в конце рабочего дня и, после недолгого сопротивления, оказанного скорее для галочки, поимел её прямо на рабочем столе. После я какое-то время, пока дело Уайта не было закончено, практиковал такой способ релаксации, девушка была не против. Я сразу сказал ей, что это только секс и ничего более, повысил зарплату и периодически баловал премиями, вроде нас обоих всё устраивало. Когда решил заняться планом «вернуть Кристу», поставил точку в этой связи, и вроде как Дженни согласилась. Потому сейчас мне был непонятен её порыв, учитывая, что мы уже давно решили этот вопрос.
Знакомая злость стало подниматься в душе. Девушка обошла стол и склонившись, поцеловала меня в шею. С раздражением смотря на манипуляции бывшей любовницы, я задавался вопросом: какого хрена я не уволил её ещё давным-давно? Да, мне казалось это низким и недостойным поступком, тем более секретаршей она была толковой, но, как показывала эта ситуация, с ней придётся попрощаться.
– Какого хера ты делаешь? – зло прошипел я, ухватив её за запястье, когда проворные пальчики начали расстегивать на мне ремень.
– Хочу помочь вам расслабиться, – пискнула испуганно девушка, она явно рассчитывала на другой эффект от своих действий.
– Я тебя просил об этом? Мы кажется уже всё решили, – процедил я сквозь зубы, отталкивая девушку от себя.
– Но я… – начала было Дженни.
– Уволена, – оборвал я несносный лепет.
– Но, мистер Джонсон! – возмущённо воскликнула девушка.
– В своё время я чётко обозначил все границы. Ты, похоже, этого не поняла или просто решила проигнорировать. Уходи. Расчёт получишь в бухгалтерии, – холодно и категорично произнёс я.
Бросив на меня злобно-обиженный взгляд, Дженни пулей вылетела из кабинета. Чёрт бы её побрал! Несмотря на принятое некогда решение соблюдать верность Кристе, остановиться сейчас, оттолкнуть девушку, которая так открыто предлагала себя, соблазняла, было адски тяжело. И если совесть и разум аплодировали мне, то тело сводило судорогой сильнейшего желания. Как же хочется трахаться! Грёбанное обострённое восприятие! Ещё один побочный эффект на уровне психики. Меня кидало из крайности в крайность, от полного безразличия до сильнейшего восприятия любых внешних раздражителей. Как сейчас: по сути, Дженни ничего особого сделать не успела, но я завёлся до предела и теперь старательно пытался взять себя в руки.
– С твоей секретаршей явно что-то не так, – проворковал до зубного скрежета знакомый голос. – Сидит в приёмной вся в слезах и соплях. Милый, зачем же ты обидел девочку?
Оливия стояла на пороге кабинета, как всегда холёная и ухоженная. Такие, как она, невольно притягивали мужские взгляды, но я уже насмотрелся в своё время, поэтому ощутил лишь усиление раздражения, которое грозило выплеснуться наружу, и я опасался за последствия.
– Тебя это разве касается? – осведомился я холодно.
– Нет, – пожала плечами экс-супруга.
– Чего тебе надо? – разводить пустую полемику не было никакого желания.
– Не поверишь, но я просто захотела тебя увидеть, – произнесла Оливия.
– Посмотрела? – спросил я едко.
– Я скучаю, Адриан, – в голосе грусть.
– Прости, но ничем помочь тебе не могу, – сухо резюмировал я. – Поэтому, если это всё, можешь идти. Не трать своё и моё время.
– Нет, это не всё. Адриан, так случилось, что я курсе твоей небольшой проблемы, – услышал слова Оливии, я сразу напрягся. – Хоть ты и являешься полным засранцем, но ты мне не чужой, и я по своим каналам пробила, во что ты вляпался. Твое стремление обрубить все и сразу похвально, но к чему так мучить себя? Особенность этого наркотика в том, что можно бросать постепенно, просто уменьшая дозу. Да, так дольше, но зато без физических и психических мук. Всего каких-то полгода, плюс-минус месяц и всё, кошмар позади.
Мне хотелось рассмеяться в лицо этой стерве, пока я слушал бред, который она несла. Она правда рассчитывает, что я поверю? И тут я буквально прирос к месту, когда Оливия достала небольшое квадратное зеркальце, высыпала туда порцию белого порошка, сделав крохотную дорожку. Тело свело судорогой, я весь превратился в инстинкт. Вот оно – избавление от Ада, в котором я пребываю. Но что-то внутри надрывно кричало не делать этого, и потому я сидел, окаменев.
– Адриан, милый, что же ты? – проворковала Оливия. – Не стоит так мучиться. Я предлагаю тебе действенный способ завязать, не подвергая себя лишним мукам. К тому же, ты же сам видишь, тут слишком мало, чтобы как следует накрыло. Просто немного расслабит. Следующий раз примешь ещё меньше и так до момента, когда тяга сойдёт на нет. Я по себе знаю. Помнишь, ты обвинял меня в злоупотреблении радостями жизни, в том числе и такими? Однажды я сама столкнулась с такой же проблемой и вот таким способом смогла бросить.
Голос бывшей жены доносился словно издалека. Во мне боролись здравый смысл и инстинкт. Я обещал Кристе, что не сорвусь. Но ведь Оливия права – это совсем ничтожная доза. Лишь треть от привычной. Такое количество всего лишь чуть расслабит. Имею я хоть не долго отдохнуть от постоянной борьбы и напряжения?
Взяв небольшую трубочку, игнорирую вопли здравого смысла, я вдохнул адскую смесь. В носу появилось привычное неприятное жжение, и я прикрыл глаза, пережидая неприятные ощущения. И вот мир заиграл яркими, неоновыми красками. Безысходность и тоска ушли, уступая место небывалому душевному подъёму. Проблемы? О чём вы? Я ощущал в себе силы справиться с чем угодно, чувствовал себя необыкновенно счастливым и живым, впервые за более чем месяц, которые я провёл во мраке. Даже присутствие Кристы не наполняло таким эмоциональным восторгом! По правде говоря, я начал немного уставать от её постоянного беспокойства, стремления делать всё правильно, по совести. Она совершенно не умеет отдыхать и наслаждаться жизнью. Научить её, что ли?
– Адриан? – позвал женский голос.
Повернув голову, я окинул Оливию взглядом. Признаться, я забыл о её присутствии. Девушка казалась как никогда красивой и притягательной, а ещё моя душа была преисполнена благодарностью за глоток счастья, который она мне дала. Реальность вокруг делалась всё более инертной и расплывчатой. Мысли становились всё легче и проще. Я забыл значение слов «проблема» и «беспокойство». Во мне пылала жажда наслаждения жизнью. Когда Оливия, сев мне на колени, обвила шею руками и глубоко поцеловала, тело отреагировало яростной эрекцией. Всё моё существо жаждало разрядки, удовольствия, которое она может принести. И я не видел причин отказывать себе в этой радости жизни, тем более сжимал в объятиях красивую женщину, которая не против мне в этом помочь.
Мир вокруг окончательно растворился, покрытая туманом реальность оставила при себе свои проблемы. Прикосновения, стоны, вздохи и безумная нирвана – вот из чего состоял мой мир. Податливое мягкое тело в руках, горячий влажный жар обволакивал меня снаружи, и не менее яростное и сладкое пламя пылало внутри. Мне было хорошо, невообразимо хорошо. В голове плавали обрывки мыслей, в них не было ни сюжета, ни смысла; поэтому ничуть не мешали моему счастью. Я весь состоял из концентрированного счастья, наслаждения, кайфа, и мне это чертовски нравилось.
Глава 26. Криста.
Душ мощным потоком лился сверху. Ледяной, но я не чувствовала холода. Холод воды ничто, по сравнению со стужей, царившей внутри. Когда кожу стало покалывать иглами боли, разум наконец одержал верх над бездумным порывом раненой души, и я выключила воду.
Больше месяца постоянного беспокойства, неослабевающего напряжения, и вот он, финал. С самого начала я знала, что просто не будет. Готовилась к испытаниям, к возможным ссорам и даже срывам Адриана. Мне казалось, что я сильная и выдержу всё, но сегодняшнее… Боже. Ни черта я ни к чему не готова оказалась.
Всё время, что мы были вместе, я старалась делать всё, чтобы ему было со мной хорошо и интересно. Чтобы у любимого мужчины было стремление возвращаться после работы домой, а не искать приключения где-то на стороне. Как могла я поддерживала его, приободряла. Не копалась в старых обидах, всеми силами выказывала свою любовь. И пусть местами я, может, и переходила границу, названивая Адриану по десять раз в день, но что я могу с собой поделать? Я беспокоюсь за него!
Всё это время, несмотря на напряжение, которое витало в воздухе, я была счастлива. Адриан был рядом, такой родной и любимый. И мне, наивной, казалось, что он тоже счастлив. Неужели я ошиблась? Может ему не так уж и хорошо в моём обществе, раз он решился предать и меня и моё доверие?
С самого утра у меня было отвратительное настроение. Было ужасно тяжело засунуть беспричинную мрачность подальше и улыбаться Адриану за завтраком. Похоже, у меня получилось, во всяком случае, он ничего мне не сказал. Несмотря на все доводы рассудка, говорящие, что я сама себя накручиваю, мне никак не удавалось отделаться от ощущения грядущей беды. Я всеми силами старалась игнорировать это, но не так просто заставить заткнуться собственную интуицию, которая вещала о непонятной опасности. Когда в районе обеда Джонсон в течении получаса не отвечал на звонки, я начала паниковать и уже была готова поехать к нему в офис, как он позвонил сам. Мужчина утверждал, что был на совещании. Его голос мягкий, с ласковыми нотками, на какое-то время усыпил беспокойство. Но не на долго. Не прошло и десяти минут, как снова вернулись необъяснимые негативные предчувствия. Устав воевать с собой, я решила поехать к нему на работу. Просто посмотреть на него, подчерпнуть сил в его теплых объятиях.
