Текст книги "Вопреки. Том 1"

Автор книги: Анна Бэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

К рабам испокон веков относились с опаской и осторожностью, магическое рабство Лимбо всегда носило серьёзный отпечаток на сознание раба. За правило у рабовладельцев считалось не привыкать к своим подопечным, быть им хозяином и никаких личных привязанностей. Лорд Блэквелл знал, что хуже обычного раба, может быть умный раб, а хуже умного раба, умный хладнокровный раб женского пола. Таким экземплярам было нельзя верить, их нельзя оставлять без дела, иначе они разрушали мир вокруг тебя или рыли там, где нельзя.

Все эти очевидные причины дистанции между рабами и рабовладельцами возводило до уровня «категорически нельзя» одно лишь слово «Лимбо», которое само по себе звучало настолько неприятно, что его попросту было не принято произносить в приличном обществе.

И, зная всё это, он всё-таки купил эту девушку на рынке – может от скуки, может от любопытства. В любом случае, она была явно очень сильна и непроста, дать ей умереть он не мог, а отдать в руки врагу просто не рационально.

Пока Блэквелл был погружён в свои мысли, это идеальное создание мягко поднялось из кресла и приблизилось к своему хозяину. Блики играющего в камине огня играли на её коже, подчеркивая рельефы фигуры. Герцог жадно наблюдал за происходящим, привыкая к притягательной внешности девушки, надеясь, что спустя какое-то время, перестанет реагировать на её присутствие так пылко.

Блэквелл быстрым движением взял её руку и сделал надрез на ладони. Кровь пошла багровой струйкой по нежной коже.

Но Алиса не шелохнулась.

– Тебе не больно? – насторожился он, поражаясь невозмутимости своей подопечной.

"Чёрт, чёрт, что за извращенцы в этом мире? Всё время режут кого-то, пафосные дебилы" – прозвучало отголоском в её теперь незащищённых мыслях. И вот ощутив свою ментальную уязвимость она всё же вздрогнула и захлопала глазами:

– Я… не хотела дерзить.

– Хотела.

– Хотела. – улыбнулась она обескураживающе, – Мне непривычно всё это. И боль я чувствую, но что мне порез руки после невольничьего рынка? – Алиса посмотрела на него игриво исподлобья.

А он смотрел на неё, пытаясь прочитать мысли.

Блок. Ещё раз. Блок!

Он невольно восхитился способности Алисы очень быстро подстраиваться под обстоятельства, мгновенно схватывая саму суть вещей.

Кровь на пергаменте вела себя странно: группировалась и растекалась завитками, завитки рисовали… дерево. Наконец, на дереве появились имена, даты и ещё какие-то цифры – фамильное древо, его Алиса начала узнавать. Но картинка не останавливалась, корни деревья росли вниз, обрастая новыми именами, новыми датами. Кровь капала уже едва-едва, а голова у девушки начала кружиться. Она тяжело задышала, но Блэквелл этого не замечал.

– Сир…

– Пока ничего, надо идти дальше… – его внимание было всецело приковано к живому рисунку.

Перед глазами Алисы поплыло, но хозяин даже не думал останавливаться, от восторга забыв о количестве пролитой крови. В реальность вернул неожиданный поступок рабыни, которая лбом припала к его плечу, потом прижалась крепче. И когда он уже обернулся к ней, то разглядел побелевшее лицо и закрытые в бессилии глаза. Как в замедленном движении она теряла сознание. Он подхватил девушку за талию уже в момент её падения, понимая, что и сам немеет от ужаса.

Винсент Блэквелл был в замешательстве. Спустя несколько мгновений он вернул себе ясность мысли, подхватил Алису на руки и понес к дивану. Сев рядом с бездыханным телом, он провел рукой по её щеке и вдохнул уже полной грудью её сладковатый запах и замер. В эти мгновения он ощутил жизнь так ярко, как давно не ощущал, и это сильно напугало его. Близость Алисы отдавала током по телу, он был не просто возбужден, он хотел её касаться, делать всё, чтобы она смотрела на него с восхищением. Она казалась такой хрупкой и беззащитной, но на деле в ней была какая-то неведомая спящая сила.

«Алиса, очнись» – мысленно приказал он.

Её ресницы дрогнули. Вдох.

– Дыши, не торопись,– он с силой оторвал взгляд от её лица.

Лорд Блэквелл встал и куда-то отошел на несколько мгновений, а когда вернулся, в его руке был маленький пузырек с мутной тёмной жидкостью. Он открыл склянку и поднёс к её губам, они приоткрылись навстречу его движениям и впустили в себя эликсир.

Открыв глаза, Алиса увидела хозяина, стоящего у камина, который непроницаемо смотрел на огонь, рядом с ним стоял Майкл Уоррен и рассматривал лежащую девушку, совершенно не стесняясь.

– Думаю, без тебя обойдусь. – задумчиво отвечал на какой-то вопрос Блэквелл.

– Шутишь? Винс, Сальтерс – жук, за ним глаз да глаз.

– Я присмотрю, а ты возьмёшь другое дело.

– Опять на рубеж пошлёшь? – спросил Уоррен, тщетно скрывая гнев в сжатом кулаке, – Бросаешь меня в огонь как шавку. Майк туда, Майк сюда, а я…

– Ты воин. Пусть высоко чина, но служить мне ты клялся. Изволь. – бесстрастно проговорил Герцог, даже бровью не поведя. Он будто и вовсе думал о другом, изучая всполохи огня. А Уоррен тем временем поглядывал на пробудившуюся Алису.

– Девка уже обработанная? – протянул Майкл резко сменив интонацию. Взгляды его скользили по фигурке девушки, которой тут же захотелось спрятаться.

– Майк, тон! В обморок она упала, отлёживается.

– Трахаешь до обморока? – усмехнулся воин, – Или ещё не начал?

– Я договорю с Алисой, а ты подожди где-нибудь в сторонке и не раздражай меня.

– Ну как скажешь! – злорадно хихикнул Уоррен и отошёл к библиотеке просторного кабинета Лорда Блэквелла, где смело можно было и жить, ни в чем себе не отказывая.

Блэквелл же повернулся к Алисе, будто натягивая струны между ними. Оставалось разобраться как на них играть и что выйдет за музыка, пока выдающая интригующие нотки.

– Итак. – хрипло начал он, – Давай проясним кое-что. Ты раба моей воли, всё, что я скажу тебе делать – ты делаешь. Могу приказать, но лучше обойтись без этого, ведь каждый приказ ломает волю раба Лимбо. И не сочти меня гуманным: будешь сопротивляться – прикажу и сломаю. Способов много и они тебе не понравятся. Я оформил на магическом уровне право владением твоей волей и твоим… телом. Так что будь умницей.

– Но ведь не душой?

– Душу нельзя забрать, – улыбнулся он её вопросу, – Это материя совершенно капризная, над ней не может быть власти, но если бы была, то, будь уверенна, я бы её обладал. Короче говоря, ты не можешь сделать ничего мне во вред, твоя программа – моя безопасность и подчинение. Запомни это слово: подчинение. И еще, так как ты принадлежишь мне, то твоё тело только в моём распоряжении, – он на секунду замолчал, а оптом добавил, – В общем-то, я могу разрешить кому-то тобой воспользоваться.

– Вот как?

– У тебя есть какие-то особенности, которые мне могут пригодиться? Кроме очевидной страсти проливать кровь и манипуляторскому таланту…

– Уверенный пользователь ПК, водительские права категории «B», владение языками…

– Применимо к нашему миру.

Она хитро посмотрела:

– Талантливый человек талантлив во всём.

– А точнее?

– Я легко обучаюсь, если есть интерес. Скажите, и я научусь. – она то и дело с опаской поглядывала на Уоррена.

– Набиваешь себе цену?

– Не зачем, вы это сами с успехом сделали, отдав за меня как за целый гарем.

– Я не люблю дешевые игрушки, так что не считай это своей заслугой… это мой каприз. Мне сказали, ты никому не покорялась. Почему?

– А это мой каприз, – уклончиво ответила Алиса и хитро прищурилась.

– Ты находишь время для прихоти на пороге смерти?

– Всегда есть время для прихоти, особенно если это касается выбора человека, который будет обладать твоей свободой.

– И что, неужели я прошёл твой жёсткий кастинг?

Алиса посмотрела холодно исподлобья. Лорд Блэквелл выждал несколько секунд прежде чем искренне рассмеяться, хоть смех себе позволял редко:

– Так чего ты в итоге боишься: смерти или признать меня своим Хозяином? – он наблюдал за её растерянностью и злостью с упоением, – Какая дилемма. Не просто наверно тебя подловить, так что я горд собой! Что-то мне подсказывает, что смерть для тебя не страшна, значит, придётся учить тебя по-другому.

Блэквелл краем глаза посмотрел в сторону рояля, потом снова на Алису. А она… поёжилась и костяшки её пальцев побелели от напряжения, хотя лицо не выдавало страха. Он ничего не говорил, ничего не объяснял, просто смотрел так, будто в эти секунды решается её судьба, но на деле всё было уже решено.

Глава 7

Он пытливо на неё смотрел какое-то время, а она изучала глазами огонь, будто что-то обдумывая. Потом она перевела взгляд на Майкла Уоррена, стоящего у рояля и медленно произнесла:

– Я прекрасно понимаю, что происходит.

– И что происходит?

– Прощупываете мои слабости, хотите напугать, чтобы потом мною управлять. Мужчины в этом одинаковы до разочарования.

– Не о том думаешь. Сотрудничество – твой единственный шанс избежать грядущего.

– Не там вы врага ищите, Милорд. Но вас не переубедить, поэтому делайте то, что задумали.

Он не поверил своим ушам. Лорд Блэквелл не ожидал от рабыни такого выбора, ведь было очевидно, что она скорее пойдёт на смерть, чем будет изнасилована. Герцог пошёл к роялю, где стоял без дела Уоррен и шепнул что-то на ухо своему приятелю, а потом сел на стул, открыл крышку инструмента и начал играть какую-то депрессивную мелодию совершенно самозабвенно. Он в миг отключился от того, что происходит вокруг, отчего Алиса поёжилась, потому что ей не нравился человек, который сейчас уверенно к ней шёл, разглядывая вожделеющим взглядом. Он произнёс:

– Прелесть, сегодня я твой личный учитель смирения и послушания. – самодовольно сказал он, а Алиса подняла надменно бровь, – Будем забавляться до тех пор, пока не усвоишь урок. И я надеюсь, что тебя хватит надолго, потому что программа насыщенная и… унизительная.

– Вы много на себя берёте. – спокойно произнесла девушка, стоя неподвижно.

Уоррен приблизился к ней, и хотел было развернуть Алису к себе спиной, но она ловко обратила его движения ему же во вред и опрокинула тяжёлого мужчину, который был выше её на полголовы и раза в два раза крупнее. Он быстро поднялся с пола и засмеялся:

– Винсент! Облегчи мне задачу, прошу! – крикнул он Герцогу, который, не отрываясь от игры на рояле, отдал приказ девушке.

– Алиса, не сопротивляйся моему приятелю, – бесстрастно произнёс он.

Так прозвучал приказ, который раду Лимбо проигнорировать было невозможно. Девушка напряжённо попятилась от Уоррена, который словно загонял её в угол, где играл свою драматичную мелодию Блэквелл. Уоррен настиг её у массивного музыкального инструмента и взял за голову, притягивая её губы к своим. Он не столько целовал её, сколько кусал, но девушка не могла сопротивляться из-за приказа Хозяина. Уоррен поднял Алису за бёдра, сажая на рояль, и принялся нагло блуждать руками по её телу. Алиса пыталась сопротивляться, но медальон сковал удавкой, блокируя сопротивление. Дыхание сбилось, она судорожно глотала воздух, грудь вздымалась. Уоррен медленно и бескомпромиссно разложил жертву на рояле, тут же задирая подол изумрудного платья. Он с утробным рычанием припал губами к внутренней части её стройных бёдер, оставляя влагу, будто клеймо. Алиса чувствовала его улыбку, слышала самодовольное урчание, а пошевелиться не могла.

– Винс, вот это подарок! Я таких женщин давно не видел… породистая, норовистая, как Ксефорниец среди простых кляч… – он положил ноги Алисы себе на плечи, поглаживая грубыми пальцами. Взгромоздившись сверху на хрупкую девушку, он придавил её собой, как гора. Алиса попыталась скинуть его с себя, но медальон подавил попытки сопротивления, – Объездить такое сокровище будет сладко, да, прелесть? – и он ударил её бедрами, имитируя половой акт. Алиса выгнулась дугой и взбрыкнула, отчего Уоррен пошатнулся, но равновесие удержал.

Блэквелл всё играл и играл, перебирая чёрные и белые клавиши, стараясь не обращать внимания на происходящее, лишь его нервно дёргающаяся нога могла выдать напряжение, но ни Уоррен, ни рабыня, этой маленькой детали под роялем увидеть не могли. С каждым новым звуком мелодии он осознавал, что всё идёт не так – мелодия звучала остервенело, буйно, фальшиво. Он сжал челюсть до боли, понимая, как испытание Алисы превратилось в его собственное, выявляющее простую истину: он не может оставаться хладнокровным, когда рядом она. А ещё всё то, что пишут в пособиях про Лимбо – ему не подходит, и все эти инструкции – не для него.

Как назло губы Майкла Уоррена начали ласкать её шею, спускаясь к груди. Рабыня зажмурила в отвращении глаза, а когда открыла, они были уже спокойными и ничего не выражающими. Она вдруг просто повернула голову к своему Хозяину и начала слушать музыку, её длинные волосы локонами случайно соскользнули на ноты, стоявшие перед её господином. Блэквелл поднял на неё взгляд, и забыл мелодию. В голове невыносимо гудело, пальцы потеряли клавиши – из них вырывалась магия, музыка будто умерла в резко упавшей тишине, в которой слышались только неприятные чмокания Уоррена.

– Уоррен, остановись.

Мужчина даже не услышал Герцога, пока тот требовательно не повторил:

– Я сказал «стоп»! – во второй раз он сказал так же тихо, но звуки его голоса прокатились по комнате словно густой туман и почему-то эффект был леденящий.

И Уоррен резко остановился под властью мурашек на своей коже, которые появлялись всякий раз от одного лишь взгляда или слова зловещего Герцога. Майкл Уоррен всегда гордился своим бесстрашием и отчаянным поведением в бою, он никогда не останавливался, не брал в плен, не щадил никого и не тушевал перед врагом, каким бы страшным тот не был. Но этот человек всегда боялся Герцога, и этот страх был первобытным, сковывающим и превращал Майкла в безропотного мальчишку.

Уоррен на секунду вспомнил, как он познакомился с Винсентом Блэквеллом, когда им было по тринадцать лет. Феликс Блэквелл распорядился на день рождения сына собрать лучших мальчишек для нового отряда, который в последствии превратился в лучшую боевую группу Сакраля. У них было всего восемь человек, но они стали сильнейшими и самыми отчаянными, следуя за своим предводителем в огонь и в воду. И вот из этого отряда осталось всего трое: Винсент Блэквелл, Уоррен и Кастиэль Кассель, который стал инвалидом, но нашёл в себе силы создать новый молодой отряд. Блэквелл наделил Уоррена властью и сделал своим вербовщиком, ввёл в Совет Эклекеи, но навсегда остался тем единственным человеком, который вызывал у Уоррена дрожь в коленках. Бывало такое, что Майкл забывался и выпускал из себя всю жестокость, и жажду наживы которые дремала в нём вынужденным сном, никто не мог его остановить и даже тогда последнее слово было за Блэквеллом.

– Я же даже не начал ещё! – вернулся к реальности Уоррен.

– Тогда тебе будет легко отступить.

– Ни за что! – его перекосило от злости, но как цепной пёс, оне смел сорваться.

Блэквелл просто посмотрел на друга, и тот под тяжестью взгляда отстранился от девушки и слез с неё.

– В другой раз, прелесть! – сказал он Алисе, проводя рукой по её коже.

Алиса осторожно встала, поправила волосы и совершенно неожиданно вонзила шпильку в горло Уоррена. Кровь брызнула и потекла по шее мужчины толстой струйкой, а девушка улыбалась.

Блэквелл улыбнулся, а Уоррен хотел было ударить девушку, но Герцог опередил его порыв приказом:

– Уоррен, оставь нас. Немедленно!

Уоррен гневно корчился, пытаясь не нарушить приказа главнокомандующего, он пытался остановить кровь и поспешил выйти из кабинета. Когда дверь за ним захлопнулась, Блэквелл произнёс:

– Ты могла сделать это и раньше. Я видел, ты боролась с брезгливостью, а не со страхом.

– Как вы поняли?

– Страх сильнее. Ты маг и твой страх активизировал бы непроизвольную магию.

– Я бы испугалась, если бы всё было по-настоящему. Если бы вы оказались таким же ничтожеством, как ваш дружок, то я бы билась на смерть.

– Мне кажется, ты не совсем понимаешь, где оказалась. Сакраль далёк моралью от Ординариса.

– Да правда что ли? Как-то и не заметила.

Блэквелл устало потёр переносицу, окончательно прогоняя гул из головы. Странное представление опустошило его, будто кровь качали и него, а не из Алисы. Он жестом пригласил её присесть у камина, и, проходя мимо, отметил лёгкую дрожь в её руках:

– Неужели совсем не испугалась?

Она упрямо мотнула головой и насупилась, но вышло не убедительно. Расположившись у камина, она отрешенно смотрела на всполохи огня, уже ничего не выражая – ни страха, ни интереса:

– Зачем я вам? Вы дорого заплатили за непригодный товар, не верю, что из жалости, – перевела глаза на него и посмотрела с жестокостью. Он узнал в ней ту кровожадную бесчувственную машину убийств, которой она была на Арене Смерти.

Была ли она в этот миг настоящей Блэквелл сказать не мог, но жажда найти ответ на этот вопрос пробудила небывалый азарт.

– Непригодный? Ты себя так оцениваешь? Мне интересно узнать твою версию, и так: зачем ты мне? – действительно ему было интересно куда завел её цепкий ум.

Она выдержала паузу:

– Не для грязной работы явно. Я вряд ли предназначена для удовлетворения похоти ваших гостей, иначе не дали бы столько денег на рынке за простую шлюху, но и ваша похоть – не моя забота.

– Уверена? – усмехнулся он.

– Уверена. – она невесело улыбнулась, – Иначе сегодня бы я действительно испугалась.

– Но как ты узнала, что я тебя ему не отдам? – он выдержал долгий её взгляд. На душе стало гадко от одной мысли, что Майкл Уоррен – любитель грязных приёмов, мог сделать с этой женщиной.

Пожала плечами и опустила глаза:

– Фальшиво было. А была вероятность?

– Нет. – ответил резко, будто обрезая на корню такое гадкое развитие событий, и вызвал довольную улыбку рабыни, – Подловила, да? Довольна? – мужские пальцы забарабанили по столешнице в нерном ритме, – Тогда что я с тобой сделаю? Версии.

– Себе в любовницы не возьмёте, даже в самые запасные. – пространно ответила она, – Хоть вы и игрок, но играть со мной тоже не станете – вряд ли на это есть время, а мой статус единственной Лимбо тем более не располагает. Других Лимбо копить тоже не будете. Так делает некий Граф, которому я предполагалась. Они бросает их пушечным мясом в бой, но это совсем не ваша схема. И потому у меня просто не находится вариантов что будет со мной.

– Рад, что поставил тебя в тупик. Но вот тебе первое поручение: завтра вечером ты должна быть на балу в честь Сальтерсов, приедет ещё толпа моих союзников. Ты должна очень выделяться.

– Вы… всё-таки подложите меня своим гостям?– её аккуратный носик насупился.

– Ты пытаешься возразить или что? – он не выдержал и рассмеялся, – Или думаешь, что можешь быть полезна в чём-то другом?

– Я пригожусь. – она не дала паузе затянуться и искала применение себе почти интуитивно, попадая пальцем в небо, – Могу помочь вам найти союзников, ведь этим вы занимаетесь? Могу ходить по грани, но спать с кем-то – увольте!

– Надо же какая недотрога. – он натянул безразличную улыбку, – Омар Халифа в последнее время скатился до грязных приёмов и свой товар не особо бережёт. Неужели на рынке до тебя никто не добрался?

Буквально в один миг тело Алисы напряглось и дрогнуло в потусторонней хищной стати, но тут же под властью воли обуздалось в непоколебимую стойку. Но то мгновение выдало в ней и силу и слабость и внутреннюю боль, отозвавшуюся в Блэквелле. Тихий ответ прозвенел в ушах эхом:

– Надеюсь нет. Иначе есть версия про отторгнутые воспоминания и как следствие потеря памяти. – она нервно мотнула головой, – Разрешите жить в иллюзии, что со мной ничего такого не случалось. – попросила шёпотом.

Блэквелл замер. Давно выгорел к чужому горю, к несправедливости над своими поддаными, но вот такие реакции выбивали землю из-под ног:

– Халифа в пылу истерики ляпнул «чертовка никому не даётся». В такие моменты он врать бы не стал, так что, думаю, стоит убрать версию изнасилования. – нее стал продолжать тему, но добавил без былого азарта, – Успокойся, я не буду пользоваться твоим телом… Пока! Но к заданию отнесись серьёзно, я дважды не повторяю: ты должна поразить их, отвлечь, мне нужна эта сделка.

Алиса лишь заворожено смотрела на огонь и потом сказала тихим голосом совершенно неожиданную вещь:

– Милорд, эта сделка вам ничего хорошего не принесёт.

– Откуда такая информация?

– Предчувствие.

– Твоё дело обеспечить мне условие для сделки, остальное давай сам разгребу как-нибудь. – он выдержал паузу и, наконец, спросил то, что так хотел, – Значит, я не ничтожен? Это ведь была проверка. – признал он.

В её глазах был снисходительный отклик.

– В моём случае крайне недальновидно кидаться подобными словами, поэтому нет, не проверка. Но стало немного понятней, что вы за человек. Ваш мир очень… – она брезгливо наморщила аккуратный носик, -…Грязный, но ведь именно вы здесь царь и бог.

– И?

– Всё не так плохо, как я думала, – резюмировала она, хотя Блэквелл хотел услышать больше.

– И всё?

Она запрокинула голову и улыбнулась:

– Хотите больше? Точно? А вдруг… вам не понравится?

– Я рискну.

Она приблизилась к нему очень осторожно, не отводя взгляда. Её нежные прохладные руки взяли большую ладонь Блэквелла, осторожно дотрагиваясь. Прикосновение было вроде и обычным, не затянутым настолько, чтобы спровоцировать череду неприемлемых действий, однако было в нём всё же что-то мистическое, таинственное и интригующее, что волей-неволей пробудило-таки нервные окончания Герцога будто тысячей маленьких искр, разгоняющих кровь по жилам. Дыхание того и гляди бы сбилось, не держи Лорд Блэквелл по привычке всё под контролем. Дать слабину при непростой и очень догадливой рабыне он не мог, особенно во время той самой встречи, предназначенной показать кто владеет ситуацией. Он чуть прищурился, ощущая какое-то магическое притяжение и наслаждение от её прикосновений, но она этого не видела, потому что смотрела на его ладонь с интересом.

– Если бы я разбиралась в хиромантии, то сказала бы, что у вас очень тяжелая судьба. Вы похоронили столько близких, что сбились со счёта, и каждое утро нового дня вы стараетесь не думать о том, чья же годовщина смерти сегодня. Но всё это написано в газетах, что хранятся в вашей библиотеке, поэтому я не буду изучать хиромантию, чтобы не тратить время, – она массировала его пальцы, гладила линии на его ладони, а он прикрыл глаза и наслаждался без слов с замиранием сердца, – Ваше материальное состояние обратно пропорционально вашему душевному счастью.

– Скажи то, чего не написано в газетах.

– Вы сильнее, чем хотите быть, – серьёзно посмотрела Алиса, – Вы сильнее тех людей, что вокруг вас, намного сильнее меня, сильнее вашего отца, в вас дремлет что-то, что-то такое, от чего у меня идут мурашки по коже.

– Пугает?

– Меня? – она хитро смотрела на него несколько секунд, будто умалчивая что-то очень очевидное. Это завело Лорда Блэквелла с пол оборота, его влекло к ней непреодолимо, – Вы очень сложный человек, Милорд, но мы сработаемся.

– Почему ты так в этом уверена?

– Какие бы планы на меня у вас ни были, вы спасли меня. Не то, чтобы я жаждала жить, но я не забуду то, что вы сделали. Вы дали мне возможность остаться чистой от той грязи, что могла сейчас случиться. Вы даёте выбор.

– Иди, – хрипло сказал он, преодолевая желание быть к ней ближе.

Она двинулась к выходу, плавно покачивая округлыми бёдрами. Бархат струился по её уходящей фигуре. Она нащупала у себя на шее свой новый медальон и хмыкнула.

– Алиса! – окликнул её хозяин, когда она приоткрыла дверь, чтобы уйти, – Когда мы приехали в Мордвин, ты увидела замок и выругалась. Почему?

– Я много раз видела его во сне. Спокойной ночи, Милорд.

Эта её реплика прозвенела в его ушах. Сколько информации, сколько не сложившихся деталей… от их количества голова гудела, требуя отдыха. Пергамент с её родословной он положил в сейф «Ещё один повод для размышлений: нехилые родственники!».

Чистейший изумруд на перстне Блэквелла засветился, и он произнес

– Матильда! – как будто кого-то тихо позвал, а затем бухнулся на диван.

Через четверть часа к нему постучалась красивая брюнетка с карими глазами, одетая в пышное платье.

– Хозяину нужно расслабиться? – с игривой улыбкой спросила она в поклоне, а поднявшись, смело подошла к нему и села верхом.