Текст книги "Какой первый курс?! Мне тридцать семь лет! (СИ)"
Автор книги: Ангбандская сплетница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
– Нет! – решительно отперся Скорпиус, вспомнив жуткие сказки о маггловских инквизиторах, которые маленькому ему когда-то читала Нарцисса. – Мы истинно верующие!
– Во что? – сквозь забрало было не видно, но по интонации чувствовалось, что рыцарь усмехается.
– В великий слэш, – брякнула Лерка, считавшая, что перед смертью надо говорить правду. Авось где-нибудь зачтется. – Могу доказать!
Рыцарь благосклонно кивнул и поднял забрало. Слэшить его ведьме сразу расхотелось. Захотелось хлопнуться в обморок и превратиться во что-нибудь, что не способно испытывать эмоций. В клавишу на ноутбуке или там в ведро с коньяком… Потому что ведро рыцаря заинтересовать могло, а вот встрепанная, похожая на вурдалака ведьма, не то еще пьяная (на трезвую голову Лерка ни за что не решилась бы на аферу с хроноворотом), не то уже с бодуна – вряд ли. Создаст же природа таких красавцев, а бедным фикрайтерам потом мучайся, не зная, влюбиться самостоятельно или зашипперить на месте!
– Я чую ложь на слух, – все еще улыбаясь, сказал рыцарь. – Поэтому в доказательствах вашей веры нет нужды, хотя у вас из карманов торчат волшебные палочки. Именем великого Годрика Гриффиндора я арестовываю вас как предателей и приспешников Инквизиции. Положите ваши палочки на землю и отойдите на пять шагов назад.
Скорпиус издал вопль раненого тираннозавра.
– Стойте! – торопливо выкрикнул он, глядя как подручные рыцаря направляют на путешественников во времени пять… шесть… Семь волшебных палочек. Несомненно, что в случае сопротивления их обоих раскатают на коврики. – Мы не предатели! Мы – дебилы! Честное слово!
– Натурально амебы, – подтвердила Лерка.
– Суд это учтет, – издевательски пообещал обвинитель. – Жан, Дасти, отправьте их порталом к Болейну, а мы закончим обход.
Типы в доспехах молча подобрали палочки пленников и принялись кастовать портал из вытащенной из кармана пустой склянки. До сих пор послушная ведьма уперлась – за красивым рыцарем она была готова идти куда угодно, хоть сразу на костер, но неизвестный Болейн в ее приоритетах не значился. Один из “доспехов” схватил ведьму за шиворот, чтобы подтащить к порталу и тут же отпустил, сопроводив это действие нецензурным воплем, но было поздно. Мага уже трясло, плющило и колбасило, волосы под шлемом норовили встать дыбом а перед глазами прыгали маленькие ультрамариновые амурчики.
– Двести двадцать яойных вольт, – мстительно прошипела Лера, – до смерти будешь на гигантских кальмаров фапать! Эй-эй, полегче! Это не сопротивление а несчастный случай, нарушение техники безопасности при общении со слэшерами!
Поняв, что руками странную добычу лучше не хватать, отныне и навеки ушибленный яоем маг взмахнул палочкой, отправляя добычу в портал магическо-бесконтактным путем. Благородный лорд Альбертус Болейн разберется, что за образцы насморка Господня попали в руки патрульных… Может, на опыты пригодятся. А не пригодятся, так всегда можно устроить воспитательную и наглядную акцию, бросив предателей дементорам, в назидание потенциальным перебежчикам и шпионам. Противостояние волшебников и тайных маггловских орденов, видящих в магах угрозу, давалось нелегко, а тяжелые времена требовали действенных мер.
Портал перенес искателей приключений и двоих конвоиров во двор замка, в котором Скорпиус немедленно опознал Хогвартс, а яойщица – большие неприятности. Размер неприятностей дошел до нее только сейчас, когда прекрасный рыцарь перестал мозолить глаза и затмевать разум.
– Как всегда, – пробормотала она, ежась от вечернего холода. – Только, блин, размечтаешься, воспаришь, как сразу хренак – пинком с небес, мордой в лужу, жопой в кактусы…
Скорпиус вытаращил глаза.
– Ну ты нашла время мечтать!
– А когда еще? – проворчала Лерка. – Последний шанс был! Щас нас как грохнут, будешь на том свете ангелам-хранителям, где ж их носит, гадов, матерные частушки про Дамбигея отжигать…
– А ведь я должен был отслэшить мир, – паренек тяжко вздохнул. Так искренне и печально, что у ведьмы не повернулся язык сказать ему какую-нибудь гадость. В конце концов, в создании ситуевины с хроноворотом они приняли одинаковое участие, один по глупости, вторая по пьяни.
– Если вывернемся – больше пить не буду, – пообещала ведьма.
Конвоиры провели парочку по лестнице и остановились у массивной, тяжелой двери. Один из сопровождающих магов прошел в кабинет, видимо, докладывать. Вернулся он через минуту и взмахом палочки (хотел пинком, но вовремя вспомнил, во что это обошлось его коллеге) втолкнул пленников навстречу неизвестности. Отслэшенный прислонился к стене и мечтательно уставился куда-то в потолок, более не обращая внимания ни на пленников, ни на начальство. Перед его внутренним взором мелькали сладостные мечты о огромных кальмарах и осьминогах с нежными щупальцами, чувственными присосками и очаровательными томными глазами… Есть ли у кальмаров и осьминогов глаза волшебник не знал, но ему хотелось думать, что есть.
Начальство подозрительной задумчивости подчиненных не любило, раздраженно повернулось к вошедшим, дабы прописать мечтательному конвоиру по совести ехидным комментарием, да так и замерло. Волшебная палочка выпала из онемевшей руки, а коленки позорно задрожали.
По закону логики и здравого смысла этого не могло быть, но злопакостное ЭТО так не считало, а о здравом смысле оно наверняка слышало только в кошмарных снах.
Да лучше бы умереть во время военных действий, лучше получить по башке свалившейся с крыши сосулькой, утонуть в сортире, попасть в лапы Инквизиции, только бы не видеть эти радостно лыбящиеся хари!
– Добрый вечер,мистер Снейп! – учтиво поприветствовал мага Скорпиус.
========== Два дебила – это сила! ==========
Снейп смотрел на неприятности, а они смотрели на него.
Один представитель этого славного племени жалобно и преданно хлопал ресницами, надеясь, что друг семьи в очередной раз вытащит его из проблем. Второй набор неприятностей настороженно зыркал по сторонам, не то прощаясь с жизнью, не то прикидывая, что бы спереть. От него веяло почти физически ощущаемыми слэшем и пессимизмом.
Бывший профессор, а ныне благородный лорд Болейн, махнул рукой, повелевая страже выйти в коридор.
– А что будет с предателями? – поинтересовался Дасти, уже взявшись за дверную ручку.
– Это не предатели, – поморщился его шеф. – Это дебилы!
– Они так и сказали, – успокоился волшебник. Сцапал своего товарища за рукав и вытащил в коридор. Слово “дебилы” было ему незнакомо, но уверенный тон начальства сыграл свою роль. Мало ли на свете незнакомых терминов…
– Спасибо, – серьезно сказал Скорпиус.
Снейп заскрипел зубами и тоскливо уставился куда-то поверх его головы. Ему отчаянно хотелось заскулить, выскочить в окно и бежать, бежать! Стоило умереть и быть воскрешенным неведомой силой, принести в жертву все, что было ему дорого, дабы избавиться от шипперов, и в один прекрасный день обнаружить на пороге самого Скорпиуса!
– Мы не будем вас слэшить, – пообещала ведьма, титаническим усилием воли отгоняя все всплывшие в памяти пейринги с участием несчастного профессора. Пейринги обижались и отгоняться не хотели. Лерка чувствовала себя предательницей.
– Вы и не хотите, а сослэшите, – проворчал сальноволосый мученик фандома. – Как вы сюда попали, недоразумения?
Рассказ оказался коротким и таким несвязным, что путешественники действительно почувствовали себя недоразумениями. А когда выяснилось, что хроноворотов в этом веке еще не изобрели, то еще и самыми несчастными созданиями во вселенной. Скорпиус впервые осознал, что незнание не только не освобождает от ответственности, но и накладывает еще большую, хотя бы перед самим собой. Если уж влип, то можно было хоть вид сделать, что не лажанулся, а так и задумывал…
Как бы не злился Снейп, выкинуть этих гадов, этих флоббер-червей в человеческом облике, этих гнусных оглоедов в лес он не мог. Тем более их только выкини – тут же что-нибудь натворят и испоганят историю! Пусть уж сидят тихо и участвуют на ремонтных работах Хогвартса. Может, поумнеют, все-таки труд сделал человека даже из обезьяны…
Осознание натворенного приходило медленно, но неумолимо. Скорпиусу казалось, что за прошедшие несколько часов он повзрослел больше, чем за последние три года. Одни, много веков назад… Страшно. И совершенно непонятно, что делать дальше.
Местные поймут, что с двумя невесть откуда взявшимися “родственниками завхоза Болейна” что-то не так, это неизбежно. Мантия Скорпиуса не соответствовала актуальным стандартам, но это еще можно было списать на эксцентричность ее владельца, а вот Леркины джинсы, куртка и кроссовки… Да гриндилоу с ней, с одеждой, манеры, повадки и речь неизбежно выдадут пришельцев. Знать бы, чем это может обернуться…
Идей нет от слова “совсем”. Скорпиус напряг извилины изо всех сил, но единственной мыслью, которую он смог родить, было: “мама,зачем ты меня родила, такого идиота”?
У ведьмы тоже нет идей. Поэтому она носится по комнате, топчет раритетный ковер грязными говнодавами сорок третьего размера и кроет все вокруг укоризненными словами из лексикона дяди – физрука.
Обведя взглядом выделенную ему комнату, являющуюся шедевром минимализма, Скорпиус присел на потрепанный жизнью диванчик и решил все-таки поделиться очевидным.
– Никто не знает, где и в каком времени нас искать. Хроноворот разбился… Мы останемся тут навсегда?
Лерка мрачно сопела. Ассоциации о своем местонахождении у нее были исключительно проктологические.
– О! Помнишь, когда нас в Долоховым упекли сначала в дурку, а потом два раза в вытрезвитель? Ты еще нам сны посылал?
– Не получится, – грустно сказал Скорпиус. – Ты представляешь, сколько веков отделяет нас от нашего времени, раз основатели школы живы и здоровы? Тут даже Волдеморт не смог бы пробиться. Основатели… Крутится у меня в голове что-то такое, связанное с ними, только поймать не могу.
– Тогда пойдем ассоциативным путем, – ведьма достала из здоровенного подобия тумбочки бутылку, вытянула пробку и принюхалась. – О, кто-то винище заныкал. Будешь?
Паренек осторожно вдохнул исходящий от бутылки запах и поморщился.
– Это не вино а эликсир предвидения, причем просроченный. Нормальный иначе пахнет.
– Но заторчать от него можно? Спиртом несет.
– Ну… – Скорпиус старательно припомнил содержимое учебника по зельеварению, – вроде да. Только в составе мозг вороны, слюна оборотня и цвет мандрагоры, то есть, отходняк будет неслабый. И кто-то обещал больше не пить, если выкрутимся.
– Больше не буду… – Лерка поколебалась. Скривилась, подумав о составе зелья, но с бутылкой все равно не рассталась. А выглянув в окно, за которым как раз сдавали пост бронированные стражники, решительно закончила: – но и меньше тоже! На трезвую голову такие проблемы не решают. Значит, бери стакан и поехали по ассоциациям. Ровена Равенкло?
– Мозги, – без колебаний отозвался юный слизеринец.
– Салазар Слизерин?
– НЦ-17.
– Годрик Гриффиндор?
– Меч и Распределяющая Шляпа. Точно, Шляпа! Через нее можно отправить послание Дамблдору!
Лерка восхитилась умственными способностями Скорпиуса и дерябнула еще. Свеженазванный гений тоже, ибо идти на поиски Шляпы в населенный аборигенами замок было страшно, а думать о том, что Шляпу можно и не найти, что ее пока не создали, еще страшнее. На мрачном горизонте замаячила, тонкая, робкая полоса надежды и расставаться с ней очень не хотелось.
Просроченный эликсир оказался очень крепкой штукой, к тому же под кроватью нашлись еще две бутылки. Кто бы не жил в этой комнате раньше, он явно разделял лысегорские взгляды на зельеварение и зельеупотребление. В итоге, когда путешественники во времени решили, что набрались достаточно храбрости, чтобы пойти искать приключений на задницу, они едва стояли на ногах. Но дела не ждали, пришлось кое-как выползти в коридор и хотя бы прикинуть направление движения.
– Если кто-то попытается нас остановить, то шипперим гада на месте!
– А… Ик! Зараза… А если у него будет оружие? – предусмотрительно уточнила ведьма.
– Тогда умрем молодыми! – решительно заявил Скорпиус, некогда набравшийся от Добби неформальных идей. К тому же, под влиянием алкоголя в юном Малфое проснулся дух неудержимого революционера. – За Фикбук и свободу пейрингования! Диванные войска не сдаются! За Жанры и Предупреждения, вперед, на баррикады!
Лерка призадумалась, затем согласно кивнула, одновременно вглядываясь в вызванные эликсиром глюки. Среди смолящих папиросы солнышек, розовых опоссумов и синих холодильников на лапках баррикад не имелось, зато был какой-то неприятный тип. Тип гневно вопрошал, какого хрена новенькие шарятся в коридоре после отбоя и требовал назвать номер отряда.
– Незнакомым мужчинам номер не даю! – гордо отперся Скорпиус. – Мне папа запрещает.
Ведьма торопливо наступила ему на ногу, дабы не болтал лишнего, и уставилась на подозрительного типа с искренней недоброжелательностью. Лерке мерещилось, что вместо лица у незваного начальника знак радиационной опасности, из головы растут грибы на тонких ножках, а из длинных витых ушей лезут желтые мыши. Какой мерзкий, подозрительный мужик! Ведьма кое-как сфокусировала на нем взгляд (это было трудно, глаза почему-то упорно пытались сойтись на переносице) и старательно подумала о Фикбуке. Где-то теперь ее любимые Дамбигеи, Долохов в розовых кальсонах в мелкие лимончики, упоротое Снарри, написанное под влиянием пяти самокруток с асфальтом и по полному праву выставленное на конкурс “WTF”…
В голове затрещало, обитающие в области мозжечка тараканы активизировались, запустили пару фейерверков и дружно проскандировали: “за слэш и двор яоим в упор!”
Вероятно, со Скорпиусом происходило то же самое, разве что его тараканы оказались намного крупнее и ядернее. Подозрительный тип схватился сначала за палочку – но было уже поздно, потом за голову, тихо пискнул и сполз по стеночке.
– Веруешь ли ты в великий слэш? – сурово поинтересовался у типа Скорпиус.
– Верую! – с искренним пылом ответила жертва, только что познавшая мощь ООСа.
– Мужик, тебя как звать-то? – поинтересовался юный слэшер, вспомнив, что обещал Снейпу не менять реальность.
Мужик ответил. Незадачливые фикрайтеры тут же последовали его примеру, то есть, сползли по стеночке, и на всякий случай притворились мертвыми.
========== Распределяющий Говнодав ==========
Дамблдор всегда знал, что понедельник плохой день, но чтобы с раннего утра и глюки? Такого с ним еще не было.
– А где Шляпа? – машинально поинтересовался сам у себя, глядя на полку, которую ранее занимал упомянутый предмет. Теперь на его месте стоял здоровенный облезлый сапог из драконьей кожи, покоцанный временем и жизнью. Полуоторванная подошва неприязненно скалилась.
– Какая еще Шляпа? – неприязненно поинтересовался этот экземпляр, достойный места в музее кожевничества.
– Распределяющая, едрить твоего хозяина! Ты откуда тут взялось, чудовище?
– Слышь, чупакабра в драных труселях, ты сам сечешь, в кого бетон крошишь? – разозленный сапог клацнул каблуком и взъерошил немногочисленные оставшиеся чешуйки. – У тебя че, обострение с утра? Тогда напоминаю: я Распределяющий Говнодав, некогда служивший самому Годрику Гриффиндору, главному на северном районе, а теперь сортирующий малолеток по факультетам. Ну, шлаки в мозжечке осели или еще нет?
– Осели, – согласился Дамблдор, неприязненно глядя на осколки хроноворота. То, что появление хамящего сапога – вина воспользовавшихся оным хроноворотом, было очевидно и в доказательствах не нуждалось. Хватило ли у этих придурков ума сказать сапогу, когда именно они находятся? А то дата создания Шляпы… Уже не Шляпы, неизвестна, а жили основатели до-о-олго. – А больше ты мне ничего не хочешь сказать?
– Лучше бухать, чем ширять, – поразмышляв, выдал сапог, выразительно повернувшись носком к вазочке с лимонными дольками. – Так говорил Годрик, а уж он в этом шарил.
Директор ощутил, что от гнева у него встает дыбом борода. Сволочи! Покусились на святое, на лимонные до… То есть, на Годрика Гриффиндора! И ведь не убили их там, в диких средних веках, или, по крайней мере, не сразу убили, напакостить-то подлые аушники успели… Готов спорить, что вообще не убили: такое в воде не тонет, в огне не сразу горит, да и брать оное желательно в перчатках и совком. И не просто брать, а хватать за шиворот и тащить обратно, домой, пока еще чего выдающегося не натворили! Распределяющий Говнодав… Уроды!
Альбус злорадно взглянул на нагло лыбящийся сапог и взмахнул палочкой. Говнодав немедленно покрылся стягивающими его веревками, пасть раскрылась, о чем маг тут же пожалел: из раззявленной подошвы посыпались потоки отборнейших ругательств. За века своего существования сапог отточил искусство владения словом до совершенства, заставив покраснеть даже видавшего и слыхавшего виды директора.
– Сдавайся, падла, – с чувством сказал Дамблдор, поднося к ругающейся подошве щипцы с зажатой в них лимонной долькой. – Кто надоумил Годрика создать тебя вместо Шляпы? Отвечай, или я тебя сейчас накачаю тебе самым ширевом, которое ты ненавидишь, и ты все равно все расскажешь!
– Врагу не сдается наш гордый “Адидас”! – прорычал сапог, отчаянно пытаясь увернуться от лимонной дольки. – Е-е-е-епта!
Чтобы разговорить Говнодав потребовались словарь нецензурной лексики и два кулька долек. Душа Дамблдора рыдала кровавыми слезами глядя на такую
расточительность, но дело требовало жертв. Альбус сделал пометку в списке теоретически неотложных дел: “хорошенько потрепать этих подлых оглоедов”. Однако, в конце концов, сапог раскололся, а директор сбежал из собственного кабинета, ибо слушать несущуюся ему вслед матерщину было невыносимо… То есть, дела ждали.
За порогом сидели в засаде Нарцисса, Игорь Пендель и Волдеморт. От вида на их исполненные надежд и упоротости рожи Альбусу стало плохо.
– Ну? – грозно поинтересовалась Нарцисса.
– Хрен гну! – огрызнулся Дамблдор, окидывая коридор подозрительным взглядом. Не прячется ли поблизости Люциус? – выяснил я, где эти оглоеды… На такое расстояние во времени перемещаться – ни один хроноворот не выдержит. Разве что взять два, один – туда, один – обратно, но два мне Министр не даст, скорее половину задницы себе откусит…
– А нечего было к нему приставать! – мстительно пискнул Волдеморт. – Теперь и один не даст.
– Будем решать проблему через суд, – принял тяжелое решение Пендель. На историю магического мира ему, в общем, было наплевать, но вряд ли Скорпиус и Лерка долго протянут в чуждом, варварском веке. Воображение рисовало разнообразнейшие ужасы, от которых по спине бегали мурашки а по ночам снились кошмары.
В чем-то Игорь был прав – кошмар путешественников во времени все-таки настиг. Да такой, что костер Инквизиции, коим здесь запугивали детей и плюющих на вопросы антимаггловской безопасности взрослых, казался мелочью.
– Святой Фикбу-у-ук! – простонала Лерка, склоняясь над сортиром. – Ваттпад и Фанфикс, спасите и сохраните душу мою слэшерскую… Мля!
Ужин и принимаемая всю ночь закусь радостно покинули неприветливый организм. В дверь настойчиво стучали чем попало, судя по гневным воплям, снаружи уже скопилась небольшая очередь. Туалета на этаже было три, как, впрочем, и ночных собутыльников. Ближайший туалет занимал Гриффиндор, которого обитатели замка не посмели беспокоить, второй – Скорпиус, грозящийся прямо сквозь дверь сослэшить любого, кто помешает ему умирать, третий достался ведьме. И, что самое ужасное, среди сердитых голосов, принадлежащих жаждущим сортира, был уже знакомый, принадлежащий красивому рыцарю, изловившему путешествующих во времени идиотов.
– Вот так всегда, – доверительно сообщила Лерка темной дыре сральника, – если и встретится мужик, который нравится, то обязательно в момент… Ой, бли-и-ин… Когда ты грязная, непричесанная и в состоянии “мама, не мучай меня, роди обратно”!
Дыра внимательно слушала. Откровения обитателей замка были ей не в новинку.
– Да выхожу я! Чтоб вас всех…
Пошатываясь, ведьма выползла из туалета, в который немедленно ломанулся паренек в ученической мантии, выскочивший из хвоста очереди и наплевавший на ее порядок. Вслед нахалу понеслись обещания открутить голову и пара заклятий, безрезультатно разбившихся о дверь. Нахал ехидно загоготал.
Замок разительно отличался от того, который помнила ведьма. Во-первых, он был недостроен, лестницы располагались там, где их по закону логики никак не могло быть, а там, где им положено находиться, приходилось перебираться на метлах. Во-вторых, водопровод пока не изобрели. Наколдовать и подогреть воду, конечно, нетрудно, но мешали своеобразные, мягко говоря, обычаи, возникшие до недавнего создания заклинания “Агуаменти”. Заклинание изобрели, а традиции остались… “Каждый день моются только дураки и падшие женщины”, – заплетающимся языком сообщил пьяненький Гриффиндор офигевшим собутыльникам, – “Ну и для магических способностей вредно… Что глаза таращите, не знали, что ли?”
Прохожие подтверждали его слова одним своим видом. Даже прекрасная Елена Равенкло, от взгляда на которую на всех дам замка наваливалась огромная жаба зависти, делала прическу раз и на неделю, сохраняя ее заклинаниями. Апофеозом приобретеных знаний являлась бережно хранимая Годриком крошечная золотая шкатулка-блошница. Что в ней хранилось, было ясно по названию.
Не такими, ой, не такими представляла себе давние, вроде бы романтичные времена лысегорская ведьма. Хорошо еще, что Снейп вступился за них со Скорпиусом, объявив их своими недавно найденными племянниками, до того воспитываемых ограми – дикой, грязной и злостно некультурной расой. Огрское воспитание прекрасно объясняло манеры (вернее, полное их отсутствие) “племянничков”, отвратительное владение волшебными искусствами (без палочки оглоеды умели только слэшить) и повадку бычиться по любому поводу. Ведьма тихо радовалась, что хотя бы талисманы переводчики, захваченные с собой на всякий случай, работали ровно и без сбоев. Знания древнеанглийского наречия не стоило ожидать даже от отличника Скорпиуса.
Лерка потерла лицо рукой и устало опустилась на подоконник. Мозги трещали от непривычной интеллектуальной нагрузки, печень от алкогольной, а душа от пессимистичной. Вроде все при деле, а все равно что-то не то…
Мимо, шелестя складчатой мантией, просеменила благородная дама. С отвращением покосилась на приткнувшееся на подоконнике облезлое чудище, поморщилась и ускорила шаг. Лерке захотелось засвистеть ей вслед и выдать что-нибудь из лексикона лысегорских гопников, идейно воюющих с голубями за семки, но сил на это не нашлось.
У-у, чертовы мантии! Чертов холодный туалет, исправно снабжающий своих посетителей радикулитом а зельеваров-целителей клиентурой, чертовы средневековые порядки, недостроенный замок и ванна раз в неделю! И гребаной Шляпы нет! Стоп, Шляпа…
На задворках ведьминского сознания зашевелилось нечто связанное с вышеозначенным предметом, нечто такое, из чего следовало, что приказ “дяди” не высовываться и вообще не позорить фамилию с треском провален. Шевеление нарастало, пришлось соскрести свои бренные останки с подоконника и отправиться на поиски Скорпиуса.
Соучастник обнаружился в выделенной ему комнате. Бледный, встрепанный и вообще выглядящий так, словно только что получил аудиенцию у самого песца.
========== Новая информация ==========
В вещах Скорпиуса кто-то рылся. Что было бы не удивительно, кабы юный слэшер закрывал дверь на обычные сторожевые заклинания, а не на им же самим изобретенные фикрайтерские. Кто-то мастерски их взломал, а сделать это мог только упоротейший шиппер, коих поблизости не наблюдалось. За исключением самого Малфоя и лысегорской ведьмы, которая клялась, что “ничего не ломала, падлой буду!”
Пропали: пластиковая маггловская зажигалка, мятые фантики от жвачек и постер группы “Виа Гра” с Люциусом на первом плане. Леркину каморку неизвестный клептоман тоже не оставил без внимания, лишив ведьму любимой куртки и таившегося в ее карманах хлама. В целом неудивительно: странная одежда наверняка заинтересовала местных магов, но что будет, когда они исследуют свою добычу? Застежка-молния, пластик, неведомая даже для хозяйки фигня, бережно хранимая в карманах…
– К Снейпу или к Годрику? – поинтересовался Скорпиус, взвесив все “за”, “против” и “а что будет, если…”
– Ты к Снейпу, я к Годрику. – Решила Лерка. – А то профессор до сих пор не может мне простить пейринг с резиновыми уточками…
Достойный внук Хуюциуса смущенно кашлянул.
– Э-э… Вообще-то мне тоже. Я его с маггловским газовым котлом шипперил, с дедушкиной вазой… И мое Снарри он видел.
– В известность поставим, но попозже, – поняла ведьма.
Годрик Гриффиндор нашелся в южной башне. Он занимался делом, которое ненавидел больше всего на свете: разбором документов, подсчетами, во сколько обойдется насильственное, но необходимое вразумление жадного до чужих владений соседа и составлением сметы на это дело. Очень хотелось свалить подсчеты на Ровену или Болейна, но, увы, не подобало. Хозяин чего бы то ни было обязан разбираться со своим имуществом сам, если он, конечно, не лентяй и бесполезный раздолбай.
– Дебилы, – благосклонно кивнул вошедшим Гриффиндор, стараниями мстительного завхоза решивший, что это титул.
– Ну так-то да, – согласилась Лерка, на всякий случай ткнув локтем опешившего Скорпиуса. – Милорд, у нас тут такое дело…
ООСнутый основатель слушал внимательно и спокойно. С одной стороны, знать о будущем, оно, конечно, хорошо, а с другой – будущее слишком далекое, чтобы на него можно было умышленно повлиять. Принцип действия хроноворота дебилы не знали, в общем-то они ничего толком не знали, кроме того, что эта вот штука – пластмасса, а из каких материалов она произведена, они без понятия… Единственным, в чем разбиралась странная парочка, были фикрайтерство и шипперство.
– Но если за нами все-таки кто-нибудь придет… – Скорпиус поежился, – и если они узнают, что мы вас просветили про фикрайтеров…
– Писос нам, – закончила ведьма, подумав: “дожили! Своих же боимся!”
Годрик Гриффиндор, даже словивший убойную дозу ООСа, оставался кем угодно, но не дураком, потому недоговорки и откровенное вранье не остались им незамеченным. Человеком он был прямым как собственный меч и простым, как посыл на три буквы, оттого хлопнул по столу кулаком и потребовал выкладывать все как есть, а не то… Нет, не в пыточную, зачем? Можно позвать Вильгельма, который чувствует ложь, и расколоть упорствующих шипперов на месте. Можно, но нежелательно.
– Это время – тяжелое время для… Фикрайтера, – Годрик старательно проговорил новое для него слово, – содомия и ее распространение жестко караются. Поэтому именем великого слэша: говорите все как есть! Чтобы выжить, шипперы должны держаться вместе.
Аргумент был серьезный. Пришлось выложить и про Снейпа-Болейна, ранее профессора зельеварения, а ныне скромного завхоза с нескромной фамилией, пришедшего к обители четверых великих магов откуда-то с юга.
Гриффиндор кивнул и достал меч. Слэшеры приятно позеленели.
–Да не трону я вас, – глава красного факультета поморщился. Он еще не знал, что его новые союзники способны испортить не только этот, но и вообще любой торжественный момент. – Я собираюсь дать вам защиту и поддержку Дома Гриффиндора, так что прекратить откладывать кирпичи, встать на одно колено и сделать торжественный вид! Прекратить откладывать кирпичи, кому сказал!
Годрик поразительно быстро усваивал неприличествующую его титулу феню.
“Вот блин”, – непочтительно подумал Скорпиус, ощутив на плече холодную тяжесть меча, – “мама, я уже влип или еще в процессе?”
– Именем… Зараза, опять забыл свое полное имя, там на столе пергамент с напоминанием не валяется? Нет? Ну и черт с ним. Говоря кратко, готовы ли вы преданно служить мне в горе и в радости, в здравии и с похмелья, как подобает истинным дебилам?
– Вот это всегда без проблем…
– Как два пальца об асфальт! – подтвердил Скорпиус, невольно вспомнив, при каких обстоятельствах обычно произносил эту фразу его дедушка, и едва сдержав неприличный ржач.
– Именем себя и властью данной мне судьбой я посвящаю вас в почетные дебилы Дома Гриффиндора, клянусь обучать и защищать вас пока… Что там может разлучить дебилов с их господином?
– Только дурдом, – верноподданно отозвалась ведьма.
– Пока дурдом не разлучит нас. – Закончил Годрик. – Встаньте и перестаньте клацать зубами, моим подданным не подобает. Если вор проявит себя, мы покажем ему разницу между фикрайтером, фикридером и трусливым клептоманом!
Заручившись поддержкой и толком не осознав, что именно произошло, ограбленные почтительно попрощались с новым хозяином и потопали на звук. Звук раздавался из Большого Зала и означал, что грядет обед. “Проблемы временны, счастье тоже, но жратва вечна”, – процитировал Скорпиус дедушку и слегка утешился.
– Всю жизнь меня воспитывали в верности серебряной змее, а теперь я почетный дебил Годрика Гриффиндора, – проворчал Малфой. – Буду носить его цвета… А ты и рада, да? Если забыла, то ты тоже слизеринка… Была.
– Зато наша новая форма соответствует содержанию, – отмахнулась ведьма. – Не забыть бы ее получить… А поводу ограбления, то готова спорить, что твои фантики и мой куртенок спер красавчик Вильгельм, который нас изловил. Снейповы портянки съем, если не так. Нестираные!
– Ловлю на слове, – мстительно сказал Скорпиус, все еще переживающий из-за смены факультета.
– Какой же ты еще зеленый… Да ты знаешь, что мы когда-то в общаге жрали? По сравнению с той хавкой, Снейповы портянки – это деликатес!
Мальчишка сперва недоверчиво приподнял брови, но вспомнил, что готовил его отец, когда Малфой-мэнор осаждали авроры, и поверил. Портянки не портянки, а щегольские сапоги из драконьей кожи Малфои потребляли охотно и даже ни разу не отравились…
Дом, милый дом! Там суровая бабушка, каждое утро непреклонно выпинывающая домочадцев на зарядку и пробежку, мама, по вечерам сидящая в саду с книгой, перелистывающая страницы и мечтательно улыбающаяся… Отец. Дядя Игорь и Волдеморт, втайне бухающие за кустами. И ванна! Уютная, выложенная зеленой плиткой ванная с бассейном, шкафчиками, заполненными ароматическими солями, шампунями и душистым мылом! Сейчас бы хорошенько вымыться, завернуться в мягкий халат и больше не думать ни о каких проблемах…
– Мы вернемся домой, – тихо сказал Скорпиус, крепко сжимая двузубую вилку. – Обязательно вернемся, слышишь? Нас ищут и найдут.
Ведьма покосилась на него так кисло, что будь Малфой дементором, он немедленно бы сдох от истощения. За главным столом, по правую руку от Салазара, сидел Вильгельм, а в его присутствии Лерка делалась еще пессимистичнее, чем обычно.
