Текст книги "Lost Beyond The Resque, или Нас уже не спасти (СИ)"

Автор книги: Ana_Smile_69

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Питер неторопливо шел по выложенной плиткой дорожке. Ему было ужасно интересно узнать про университет что-нибудь еще, однако главной его целью было выследить Гарри Озборна. Каким-то образом сблизиться с ним. Подружиться. Втереться в доверие. Звучало подло, но так было надо. Если Гарри действительно совершал все эти преступления, то ему требуется наказание. Лицемерие по сравнению с электрическим стулом не казалось такой уж жестокой.

Весь вечер Питер думал, что же ему требуется сделать такого, чтобы Озборн хоть обратил на него свое внимание. Да, он был нелюдим, одинок, все время отстранялся ото всех и не заводил знакомств. Не было друзей, девушки, близких… Как же надо подобраться к этому таинственному блондину? Чем его надо подцепить? Что же нужно сделать, чтобы он обратил свой холодный взор на Паркера? И чтобы этот взор растаял?

В таких мыслях Питер провел все выходные, весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро, пока не принял окончательного решения использовать свои скудные знания химии в ход. Быть может, он вызовет у Гарри раздражение, ненависть, злость, презрение, но все эти эмоции будут означать лишь то, что Паркеру удалось достичь его внимания.

Питер успел заметить, как полностью ушел из реальности в свои мысли, поэтому вовремя опомнился, когда едва не налетел на какую-то студентку. Она была высокой, почти ростом с Паркера, ее темные прямые волосы обрамляли такое же темное овальное лицо. Одета она была в красное платье с цветочным принтом.

– Прошу прощения, – промолвил он. – Доброе утро.

– Доброе у-у-утро, – протянула девушка.

Питер уже хотел идти дальше, как вдруг студентка остановила его продолжением разговора.

– Ты новенький? – спросила она.

Паркеру уже начало надоедать, что все узнают в нем новичка. Вот как они это делают? У него что, на лбу уже висит стикер, наподобие тех, что лепят в средней школе? «Пни меня», – вот что он гласил?

– Как ты это поняла? – выгнув бровь, поинтересовался он.

– А, – она махнула рукой, – мне Грэг сказал. Он видел вчера в общежитии, сказал, что ты больше похож на какую-то фотомодель, нежели на студента химфака.

Питера было приятно, что эта девушка узнала его из-за привлекательной внешности. Однако, когда он ехал сюда, то просто молился, чтобы никто в него не влюбился – это помешало бы плану. Девушки бывают похлеще шпионов – когда им надо, они найдут все, что хотят, пока не успокоятся. Будут следить намного пристальнее, чем агенты федеральных служб, потому что у них везде есть свои уши.

– Приятно познакомиться, ты его девушка?

Она кивнула.

– Меня зовут Лиз, – она протянула руку. Питер аккуратно ее пожал.

– Я Эндрю. Эндрю Гарфилд.

– Да, я знаю, – моргнула Лиз.

– Грэг сказал?

Она снова кивнула.

– И кому он еще сказал? – осторожно поинтересовался Питер.

– Не знаю, но если он в курсе, то скоро тебя все общежитие узнает.

– Неужели новички создают столько шумихи? – изумился Паркер.

– Да у нас любые сплетни создают шумиху, – она махнула рукой. – Ладно, мне пора на пары, приятно было поговорить. Может, еще увидимся.

– Всего доброго, – попрощался Питер и пошел дальше.

Да, весть о нем распространяется по всему университету. Сегодня он планировал обратить на себя внимание Гарри, а это значит, шумихи будет куда больше, ведь просто так к этому скрытому Озборну не подобраться. Теперь Питер будет известен на все учебное заведение. Отличное начало миссии.

***

Вскоре он добрался до своей аудитории. Половина группы уже сидела на своих местах, правда, не в рознь – они собрались небольшими группами, что-то обсуждая. Питер сразу же принялся искать глазами свою цель, Гарри Озборна. Если бы у Паркера было плохое зрение, он наверняка бы прищурился, выискивая среди одинаково одетых студентов светловолосого юношу среднего роста. Вроде бы его внешность была обыкновенной, и пришлось бы постараться, чтобы вычислить Гарри среди таких же студентов, что по внешним параметрам походили на него. Однако что-то в нем цепляло, завораживало, отличало от остальных. Питер подробно изучал досье этого человека, и кое-какая деталь привлекла его внимание. Глаза этого Озборна, светло-голубые, почти белые, смотрели прямо в душу. И черные зрачки особенно выделялись на этом сером фоне. Питеру показалось, что где-то такие глаза он уже видел, но никак не мог вспомнить. Самое главное, что он нашел какую-то зацепку в Гарри, и теперь он мог безошибочно быстро его находить.

Некоторые студенты обернулись посмотреть, кто же пришел, и Паркер заметил их изумленные взгляды. Наверняка они подумали, что он – первокурсник, по ошибке зашел не в ту аудиторию. Однако он, дабы объяснить свое присутствие здесь, дружелюбно помахал всем рукой и представился.

– Я новенький в вашей группе, – пояснил он с улыбкой и встретил пару улыбок в ответ. Возможно, он заинтересовал некоторых студентов. Новичков всегда воспринимают как какую-то сенсацию.

Затем снова обвел взглядом аудиторию. Несколько рядов стояли полукругом и уходили ввысь, как в амфитеатре. Эти пятнадцать человек сидели совсем не компактно – они разошлись по разным углам, и каждого здесь было хорошо видно.

На мгновение дыхание Питера остановилось. Он устремил свой взгляд вверх, немного влево. Там, на шестом ряду, одиноко сидел молодой человек; он смотрел на свой стол, как будто бы читая конспект, записанный на предыдущем занятии, и свисающая челка прикрывала его глаза. Но Питер знал, что это было лишь обманным маневром. Ничего этот парень не читал, лишь прятал свой взгляд.

Он был одет опрятно, прилежно: черный пиджак, такого же цвета брюки, и на нем форма университета смотрелась как нельзя кстати. Он будто был рожден для того, чтобы носить костюмы. Питер не заметил, как залюбовался его фигурой. Однако он вовремя опомнился – в этом ему помогла часть его шпионского разума. Иначе, без умения одергивать самого себя, он не стал бы таким проворным, ловким и быстрым.

Паркер поднялся по лестнице, как будто выбирая себе место, куда бы опуститься – где было бы удобнее слушать лекцию. Когда он учился в университете, он всегда садился на первые ряды – так ему было легче вникнуть в материал, но сейчас этого не требовалось. Поэтому он прошел чуть дальше – и чуть ближе к своей цели.

Гарри Озборн сидел в одиночестве. Питер оглядел других студентов: кто-то читал конспекты, кто-то обсуждал предыдущую тему – но ни одного он не заметил сидящим в той же позе, что и таинственного блондина. Его рот был слегка приоткрыт, он как будто находился в прострации, какой-то огромной задумчивости. Паркер прикинул, о чем мог бы думать Озборн? Замышлял ли он какие-то убийства? Или же составлял план какого-то преступления? В любом случае все эти предположения казались очень смутными, будто притянутыми за уши. Гарри не походил на убийцу. Он выглядел как обыкновенный студент химического факультета, обыкновенный неприметный парнишка. Но не киллер.

Или же он настолько хорошо прикидывается?

– Он нелюдим, правда? – внезапно незнакомый голос раздался прямо над ухом Питера. Тот аж дернулся от неожиданности.

Обычно, даже на самых опасных и непредсказуемых миссиях, он всегда чувствовал, что кто-то к нему подкрадывается. Человека он мог распознать издалека, но сейчас, засмотревшись на Гарри, он и не заметил, как кто-то к нему подошел. Питер не на шутку испугался. Не растерять бы свои способности шпиона, выслеживая потенциального киллера.

Паркер обернулся. Рядом с ним стояли юноша в очках и миниатюрная худощавая девушка.

– О, доброе утро, – поздоровался он.

– Приятно познакомиться, я Стив, – представился юноша, – а это Анна. Мы твои одногруппники, если что.

– Это я уже понял, – улыбнулся Питер и назвал свое кодовое имя.

– Добро пожаловать, – Стив протянул руку, и Паркер пожал ее. Отлично, заведено новое знакомство. Вполне возможно, эти двое смогут рассказать поподробнее об Озборне – как люди, что сталкиваются с ним ежедневно. – Тебя так заинтересовал Гарри, что ты не услышал нас? – хмыкнул Стив.

– Он кажется задумчивым, – произнес Питер. – Может, у него что-то случилось? – специально спросил он, дабы выудить хоть какую-то информацию.

Анна махнула рукой.

– Не обращай внимания, он всегда такой. Будто знает то, чего не знает никто другой. Хотя, если учесть, что он лучший в нашем университете, он явно обладает какими-то фантастическими знаниями.

– Он весь такой супер-умный? – нарочно спросил Питер. Ему нужно было собирать любые знания и сведения однокурсников, так как они бы рассказывали все, что знают о своем одногруппнике.

– Он тут уже второе образование получает, – сообщил Стив, хотя Паркер и так это уже знал. – Поднимает престиж нашего универа, выигрывает конкурсы всякие, однажды ездил с профессором на какой-то там консилиум или что-то подобное. Обычно мистер Браумвелл никого с собой не берет, но Озборна хочет уже второй раз взять.

За время разговора троица ни разу не оторвала взглядов от Гарри. Они изучали его своими глазами, будто им открылась бы какая-то тайна, если бы они посмотрели на него чуть пристальнее обычного.

– На первом курсе ему доверили вести лекцию, – добавила Анна. – И, признаться честно, я поняла ее даже больше, чем если бы мне ее прочёл профессор. Он на редкость сообразительный.

Стив поддакнул. Казалось, эти двое пытаются дополнить слова и фразы друг друга. Паркер про себя подметил, что Стив и Анна либо хорошие друзья, либо встречаются. Их гармония была видна в словах, жестах, действиях – все это казалось слаженным, отрепетированным.

– А друзья у него вообще есть? – снова поинтересовался Питер.

– Его единственные друзья – это химические элементы, – хмыкнула Анна. – Он настолько скрытен, что практически ни с кем не общается. Только с профессорами, а снизойти до обыкновенных студентов он может только на семинарах. Девушки, насколько я знаю, у него тоже нет.

– И парня, – Стив чуть слышно прыснул.

– Боже мой, Стивен! – вскрикнула Анна и развела руки. – Ты невыносим!

Питер почувствовал, что она хочет ударить своего друга. Однако он не обошёл, не забыл это дополнение. Быть может, он должен обратить внимание на его ориентацию? И использовать этот факт против Гарри? Да, это было подло, но такого требовала служба.

Стив и Анна уселись рядом с Паркером и, как по согласию, синхронно положили подбородки на ладони, словно готовясь слушать Питера. Он в изумлении уставился на них.

– Чего? – нехотя оторвав взгляд от Гарри, спросил он.

– Рассказывай, откуда ты, – пояснила девушка. – Нам ужасно интересно.

Питер прочистил горло и начал кратко пересказывать свою легенду. Перевелся из университета в Висконсине, так как ему не понравились условия обучения, и поселился в общежитии. В школе по предмету химия учился на «отлично», ездил на различные конкурсы вместе с одноклассниками и добывал призы, выигрывая в викторинах по естественным наукам. Не было особых увлечений вроде игры на гитаре или верховой езды, все свободное время посвящал учебе. Надеется, что в этом университете он получит еще более обширные и глубокие знания, чтобы в будущем получить хорошую должность в каком-нибудь известном научно-исследовательском институте.

Стив, худощавый светлый паренек, на носу которого лежали круглые очки, с упоением слушал рассказ Питера. Казалось, он записывает всю информацию в своей голове. Анна и вовсе нагнулась поближе к Паркеру, задавая вопросы наподобие: «А почему ты выбрал наш университет?» или «Какую именно карьеру для себя ты бы предпочёл?» Питеру докучали все эти вопросы, в особенности потому, что он на ходу придумывал для них ответы. Он мечтал, чтобы лекция поскорее началась, потому что эта любопытная парочка выбила бы из него всю информацию, что они хотели знать. Они казались Паркеру какими-то ходячими сборщиками сведений. Странно, но они не походили на общепринятых студентов химического факультета: эти двое вовсю интересовались общественной и студенческой жизнью, в отличие от их слегка замкнутых одногруппников. Однако они располагали ценными знаниями, что понравилось Питеру. Это определенно было важно для него.

Долго они не сидели. Словно услышав мысли Питера, в аудиторию вошел преподаватель. На ходу здороваясь со всеми, он положил свой портфель на стол, и Паркер принялся внимательно его слушать. Нельзя было упускать ни единой детали, в особенности на лекциях по органической химии. Она считалась трудной, но Питер не боялся сложностей. Он хотел вникнуть во все. Миссия была ему чрезвычайно интересна.

– Доброе утро, моя любимая группа, и это не только потому, что в ней присутствует мистер Озборн, – профессор обошел вокруг стола и присел на него, уперев руки в бока. – А доброе оно потому, что лекция сегодня более-менее понятная, к тому же два года назад я читал ее другому курсу, и они все успешно сдали экзамен, если там попадались вопросы по этой теме. Так что учите ее, дорогие мои, и тогда вас не отчислят.

Преподаватель говорил ужасно быстро, тараторил; казалось, ему не терпится уйти отсюда побыстрее.

– К слову, я наслышан, что у вас появился новенький в группе, поприветствуйте его, – он указал ладонью на далеко сидящего Питера, и тот обвел взглядом учеников, что смотрели на него с нескрываемым интересом. Паркер быстро взглянул на Гарри – тот кидал на него секундный взгляд, словно оценивающий. Глаза его сегодня были грустными, казалось, он скучает здесь и мечтает, чтобы этот учебный день побыстрее подошел к концу.

– Надеюсь, он тоже будет преуспевать по моему предмету, – продолжал профессор, мистер Браумвелл, – потому что мне органика кажется самым приятным предметом на вашем курсе.

Откуда-то послышался нервный смешок. В голове Питера проскочила мимолетная мысль: «Если органическая химия здесь самая легкая, то что говорить об остальных предметах?..»

– Что ж, надеюсь, сегодняшняя лекция вам понравится, – продолжил профессор. – Но давайте начнем с повторения.

Он открыл большую белую доску, исписанную разноцветными маркерами: смешивались синий, красный, зеленый цвета. Питер увидел и химические формулы, и уравнения, и наполовину решенную задачу. Вроде бы он вчера читал об этом в библиотеке и мог даже понять, что группа проходила на предыдущем занятии, однако для этого изрядно пришлось бы напрячь мозги.

– Кто может сказать мне, что изображено вот здесь? – преподаватель приложил конец указки в сложной формуле. Это явно была краткая запись какой-то соли, однако рисовалась она в несколько ярусов и соединялась то одинарными связями, то изображенными двумя, а то и тремя чертами. «Боже мой», – мысленно протянул Питер и едва удержался от того, чтобы протереть лицо руками, как он обычно это делал. К несчастью, никто из одногруппников не вызывался ответить преподавателю, и Паркер воспринял это как плохой знак. – Ну же, дорогие мои. Мы ведь изучали это вчера. Давайте, вспоминайте, – попросил он и кинул взгляд на Питера. – Быть может, наш новенький студент подскажет мне? – профессор хитро ухмыльнулся. – Это довольно легкая формула.

Питер хотел уже возразить, что ничего это не легкая формула, однако для этого времени не было. Мысли роем носились в его голове, в одну секунду он успевал и вспомнить то, что вчера читал в библиотеке, и свой небольшой справочник по химии, но ничего конкретного не всплывало в его памяти. Он понимал, что сейчас ему остается лишь брякнуть название наугад, и тогда его ошибку сочтут за обыкновенную запутанность, либо облажаться по полной, нарочно назвав какую-нибудь сложную соль.

Или это вовсе был спирт, а не соль?.. Чем дольше Паркер думал, тем больше он путался.

– Эм, – замялся Питер. – Дайте-ка мне вспомнить… Это же… Какой-то спирт, я вчера читал про него в библиотеке.

Паркер чувствовал, как в один миг может облажаться на всю жизнь, но он постарался утешить себя, уверить, что он сможет выкарабкаться из этой ситуации, а потому принял умный вид, потерев пальцами подбородок и облокотившись на спинку сиденья.

– Это… – в его памяти носились названия, ударялись между собой и не составляли полноценной, четкой картинки. Пока преподаватель пристально изучал его, выжидая ответа, он наобум составлял название несуществующего спирта и затем, глубоко вздохнув, ни капли не стыдясь, а даже с каким-то чувством собственного превосходства и самоуверенности выпалил:

– Это ацетат-аллиловый бутилхлорид натрия.

Вся группа в шоке и изумлении уставилась на него. Профессор нахмурил брови, даже прищурился, всем видом показывая, что вслушивается в абсолютный бред студента, однако тот не желал пояснять своего безумного ответа. Он лишь с улыбкой обвел взглядом аудиторию и приготовился слушать реакцию.

Мистер Браумвелл не знал, что и ответить. На прошлом занятии он раскладывал эту реакцию по полочкам, студенты даже объясняли ее ему, дабы заработать хорошую оценку, однако Питера с ними не было. Но профессор полагал, что такую легкую тему ему могли рассказать в предыдущем университете, откуда он перевелся, а потому и спросил его.

– В сожалению, ответ неверный, мистер Гарфилд. – преподаватель закусил губу. – Я даже сомневаюсь, что спирт, названный вами, существует. Однако, если вы уверены в своих знаниях, можете рассказать мне про него… эм… как-нибудь потом, – мужчина выдавил улыбку. – Поэтому я попрошу другого студента назвать изображенное на доске. Мистер Озборн, пожалуйста.

Отлично! Маленькая победа. Питер чуть не хмыкнул. Он привлек внимание Гарри хотя бы так, а это значит, что его ответ нельзя назвать провальным, кто бы что ни говорил.

– Это получение твердого жира из растительных масел, – быстро ответил тот, даже не глядя на доску. Тут он уже повернулся к Питеру полубоком и кинул на него презрительный взгляд из-под светлой челки. Этот взгляд показался Паркеру невероятным, несуществующим. Казалось, что Гарри как-то пытается воздействовать на Питера: либо же укорить его, либо унизить. Помимо всего прочего, Паркер заметил фиолетовые пятна под его глазами, похожие на синяки. Они всегда у него были? Или появились лишь недавно? Могли ли они появиться от недосыпа или была другая причина? Питер постарался не задумываться над этим, так как пора было переключиться на лекцию. Тем временем Гарри продолжил:

– И, насколько я знаю, – он тряхнул головой, чтобы откинуть челку, – это проходят в старшей школе.

Слова могли показаться унизительными для обыкновенного студента химического факультета. Однако не для Паркера. Они звучали для него, словно музыка. По крайней мере потому, что он добился внимания Гарри. Первые шаги всегда были самыми важными в миссиях, а этот шаг можно было считать необходимым. Первый взгляд, первая расприя между ними двумя – Питер был ужасно доволен собой. Эта миссия пройдет успешно, чувствовал он. Невероятно успешно.

========== Часть 7 ==========

Первая пара прошла на славу. Преподаватель больше не задавал вопросов Паркеру, однако тот пару раз даже выдал правильные ответы, когда дело доходило до относительно простого материала. Он успел зарекомендовать себя как старательного студента, чтобы произвести хорошее впечатление на мистера Браумвелла и группу, в которой ему посчастливилось оказаться, а не только лишь на Гарри Озборна, хотя это и было самым главным.

Питер даже не успел заметить, как пролетели эти полтора часа. На такое короткое время он снова почувствовал себя шестнадцатилетним школьником, что прилежно и внимательно слушает учителя. Эта лекция понравилась ему, и он пару раз ловил себя на мысли о том, что хочет поглубже заниматься химией и естественными науками – они казались ему такими увлекательными! Но нет. Нельзя отвлекаться. Нужно следить за Озборном.

Когда мистер Браумвелл спрашивал его что-то, тот отвечал с довольно скучающим видом, будто неделю назад уже выучил этот материал и пришел на лекцию от нечего делать. Он действительно производил впечатление умного, знающего человека, и органическая химия давалась ему довольно легко. К удивлению Питера.

По окончании пары, когда студенты уже быстро сложили свои вещи в рюкзаки или сумки и направились к выходу, а Питер предвкушал следующие три пары, что ему предстоит провести рядом с Гарри, преподаватель громко произнес:

– Мистер Гарфилд, попрошу вас ненадолго задержаться. И вас, мистер Озборн.

От этой фразы все внутри Паркера сжалось. Он едва подавил желание вскинуть брови от изумления. Сначала он решил, что фраза профессора ему показалась, послышалась, но когда он обернулся к нему, эта мысль пропала. Действительно, они с Гарри остались наедине с мистером Браумвеллом.

Преподаватель прочистил горло и, обойдя стол, облокотился о него и встал в удобную для него позу: локоть правой руки поставил на локоть левой, а пальцы приложил к подбородку. Питер и Гарри стояли поодаль друг от друга; второй, казалось, вообще хочет побыстрее отсюда уйти.

– Мистер Гарфилд, – начал профессор, когда убедился, что последний выходивший ученик закрыл за собой дверь, – я вижу ваши старания по моему предмету. Уверен, в предыдущем университете вы отличались знаниями по нему. Однако вы перешли на новый курс, в новый университет. Здесь обучение может показаться вам гораздо сложнее, чем оно есть на самом деле. Так что я принял эффективное – я на это надеюсь – решение. Дабы не портить ваши оценки, а как следствие, репутацию нашего университета, я подумал, что неплохо было бы, если бы кто-то из наших студентов немного помог вам освоиться. В том числе, и в моем предмете. Поэтому я искренне, – он повернулся к Гарри и приложил руку к тому месту на теле, под которым находилось его сердце, – прошу мистера Озборна поднатаскать вас на предмет изучения органической химии. Выгода будет для вас обоих: мистеру Гарфилду будет легче освоить сложный раздел нашей науки, а мистеру Озборну безвозмездную помощь новичкам не забудут. Уверяю вас, Гарри, деканат нашего факультета поощряет помощь другим студентам.

Профессор говорил медленно, размеренно. Он никуда не спешил, наоборот, хотел, чтобы оба студента правильно поняли, что он хочет донести. Питер кинул любопытствующий взгляд на Озборна. Тот едва удерживался от того, чтобы не закатить глаза и не издать протяжный, недовольный стон, хотя по выражению его лица было понятно, что мысленно он уже это сделал.

– Хорошо, мистер Браумвелл, – сухим тоном ответил Гарри, однако явное нетерпение – или даже раздражение – звучало в его голосе. – Все ради университета…

–… и химического факультета! – дополнил за него профессор. Питер понял, что это один из тех странных девизов различных факультетов, которые придумывали студенты филологического, и пару раз моргнул. Никогда ему не понять этих своеобразных боевых кличей.

– Вот и славно, – улыбнулся профессор, и его улыбка показалась Паркеру светлой и доброй, даже, можно сказать, слегка наивной. Мужчина похлопал Гарри по плечу; тот стоял в закрытой позе, скрестив руки на груди и смотря на всех исподлобья. – А теперь вы, мистер Озборн, свободны. А я пока перекинусь парой слов с мистером Гарфилдом.

Питер даже немного напрягся из-за того, что сейчас не сможет следить за Гарри. Он и так мог делать это лишь в университете, а сейчас его цель уйдет куда-нибудь в неизвестном направлении, и встретятся они лишь на следующей паре. Да и это уже казалось неточным.

Как только Озборн закрыл за собой дверь, профессор наклонился поближе к Питеру и произнес:

– Я знаю, что вы здесь под прикрытием, мистер Гарфилд, – прошептал он, будто боясь, что кто-то сможет их услышать. – И я ценю ваши старания разоблачить здесь какого-то преступника, правда. Однако вы должны помнить, что и оценки вам я рисовать не могу. Поэтому, от всего сердца вас прошу, попытайтесь нагнать наш материал.

– Разумеется, мистер Браумвелл, – ответил Питер. – Так я и хотел сделать.

– Вот и отлично! – мужчина похлопал Питера по плечу, как недавно – Гарри. – А теперь можете идти. Кстати, сегодня в буфете вкусные булочки! – и он подмигнул.

Как только Паркер вышел за дверь, он поборолся с желанием подпрыгнуть на ходу от такой радостной для него новости. Гарри Озборн будет помогать ему в химии! Вот, вот он – еще один шаг, который сблизит их. Тогда, быть может, они действительно смогут проводить побольше времени вместе. Это сыграло на руку Питеру.

Паркер прошел чуть вперед и сразу же увидел у высокого окна Гарри Озборна. Солнечный свет проливался на него, как будто выделяя его среди толпы одинаковых, схожих между собой студентов. Тот стоял задумчивый, опершись руками о подоконник, словно боролся с головной болью или стрессом, давившим на него. Его светлые локоны, казалось, светились на солнце, отдавали слабый блеск. Как только Питер подошел поинтересоваться, не случилось ли ничего с Гарри, тот повернулся к нему и, наставив на него указательный палец, выдал:

– Послушай, новичок, – в его голосе сквозил гнев, – на самом деле мне плевать на репутацию или престиж этого университета, – пока он направлял волну гнева на Питера, тот внимательно вслушивался в его голос. Он тоже был обыкновенным, ничем не выделяющимся, однако привлекал Паркера. Возможно, ему казались нотки хрипоты в этом тоне.

– Мне бы поскорее получить второе образование да жить в свое удовольствие, и мне абсолютно все равно, где я это сделаю, – тем временем продолжал Озборн. – Поэтому вот что я тебе скажу: помогать безвозмездно я тебе не собираюсь. Я даже не знаю тебя, а в группу волонтеров я не записывался. Так что учти это. Всего доброго.

И он ушел, всем видом выказывая свое недовольство. Выражение лица оставалось грустным.

А вот на устах Питера играла слабая ухмылка. Они только что поговорили. Вдвоем. Паркер сразу вспомнил слова Анны: «Снизойти до обыкновенных студентов он может лишь на семинарах». Ну уж нет, Питер обязательно добьется того, чтобы Озборн не отводил от него своего взгляда. Пора пускать в ход все имеющееся у него очарование, решил он, и направился к другой аудитории, ожидая следующей пары.

========== Часть 8 ==========

Следующей парой была высшая математика. Питер обрадовался такой новости, так как математику вспомнить для него было гораздо легче, чем органическую химию. Возможно, он мог даже блеснуть своими знаниями – вдруг он бы быстро вник в материал. В школе тригонометрия не казалась ему сложной, так что, вероятнее всего, и сейчас не покажется. Тем более, что на выходных он пролистал пару справочников по математике; оставалось лишь вспомнить некоторые формулы – и Питер с легкостью сможет справиться с заданиями. Так что ужасно довольный Паркер с беспричинной радостью в душе направился в аудиторию, желая, чтобы лекция поскорее началась.

Студенты уже собирались в кабинете, однако сидели все так же порознь. Гарри же сидел чуть поодаль от остальных, практически у самого края. Как и многие одногруппники, он, приложив ладонь левой руки ко лбу, лениво просматривал что-то в своем телефоне, марка которого считалась относительно дорогой. Мысленно Питер поинтересовался, откуда у обыкновенного студента есть деньги на приобретение такого хорошего средства связи. Да, его отец был богат и состоятелен и, по-видимому, оставил приличное наследство своему сыну, однако он же должен был еще как-то зарабатывать себе на жизнь?

Возможно, ему платили за убийства?..

Питер тряхнул головой, отбрасывая эти мысли. Они казались ему неправдоподобными, фальшивыми. Нельзя обвинять людей, не имея четких, определенных доказательств. Поэтому Паркер постарался переключиться. Не зная, куда обратить свое внимание, он отвернулся и уставился на доску. На правом крыле была написана наполовину решенная задача, но Питер никак не мог вникнуть в условие. Дано уравнение с несколькими неизвестными, начерчены графики функций… но не хватало элемента, что дополнил бы решение. Похоже, это было задание на разминку, чтобы студенты немного отвлеклись и перестали соображать над сложной темой.

Паркер переписал задачу себе в тетрадь и, не обращая внимания на решение, написанное на доске, принялся решать ее сам. Он и не заметил, как знания математики вернулись к нему, словно он никогда не переставал усердно заниматься по этому предмету. Ему понадобилось около десяти минут, чтобы понять решение, а главное – смысл задачи. На доске было написано столько ненужных ходов и шагов, что даже самый смышленый студент запутался бы. Питер представил, как группа ломала головы на предыдущем занятии. Он же предлагал более простое решение, и ответы полностью подходили – в этом Паркер уверился, подставив их как значения переменных. Затем откинулся на спинку стула, ужасно довольный собой. «Я невероятно хорош!» – эта мысль мелькнула в его голове, и он закусил губу, второй раз перечитывая свое решение.

Пока он находил подход к задаче, время шло, и вскоре преподаватель вошел в аудиторию. Внешне он сразу не понравился Питеру, который хорошо знал язык тела и мог безошибочно вычислить, о чем думает человек и как он относится к окружающей его обстановке. Мужчина шел быстро, словно гневался на кого-то, а в холодном взгляде читалось раздражение. Он скорее кинул, чем положил портфель на стол и повернулся к классу. Затем упер руки в бока и обвел глазами аудиторию.

– Итак, группа. Сегодня у нас на повестке дня весьма сложная тема, так что советую не упускать ни единого сказанного мною слова, – он потряс указательным пальцем. – Обещаю включить эту тему вам в экзамен. И только потом даже не говорите мне, что я вам этого не объяснял.

Послышался чей-то недовольный стон, кто-то с шумом открыл тетрадь, в кабинете началось какое-то движение. Питер про себя отметил, что разговоры об экзамене каким-то образом мотивировали студентов.

Профессор, мистер Джонс, услышал чье-то нетерпение и громко произнес:

– Если кому-то что-то не нравится, то он может отправиться на следующую лекцию, потому что я бегать за вами не буду. Сегодняшний день можете считать единственным шансом понять эту тему. И не думайте брать у меня дополнительные уроки. Нет, нет и нет. Я вам не репетитор. Тем более вам не хватит денег оплатить эту услугу.

Если мистер Браумвелл, преподаватель органической химии, понравился Питеру с самого его прихода на лекцию, то мистер Джонс вызывал в нем чувство какого-то отвращения. Паркер подумал, что интеллигентный профессор никогда не будет неуважительно обращаться к своим ученикам, как сейчас это делал Джонс. Он буквально исходил слюной, чтобы как можно больнее задеть студентов. Наверняка, предположил Паркер, он не раз поднимал голос на своих учеников. В голове Питера носились разные придуманные им сцены: вот Джонс кричит на маленькую Анну, что не может вникнуть в сегодняшнюю тему, и в ее крупных синих глазах виднеются слезы. Она закрывает лицо руками и до конца пары мечтает, чтобы этот день поскорее закончился. Или этот же Джонс, заметив старания Гарри, старается как можно больше принизить его успехи, чтобы тот не слишком зазнавался. От таких сложившихся в голове образов и картин Питеру хотелось врезать преподавателю кирпичом по лицу, но он сдержался. Хотя в глубине души он мечтал каким-нибудь образом отомстить этому мужчине.