Текст книги "Восход Красной Луны (СИ)"

Автор книги: Ana LaMurphy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Уже на пороге, Деймон говорил о том, чтобы проводить девушку. Но Гилберт все же настояла на своем. Нельзя было, чтобы их видели вместе. По, и без того не очень хорошей, популярности Гилберт это нанесет еще один удар, а Сальваторе потеряет работу. Шатенка подарила мужчине пылкий, страстный поцелуй и скрылась. Как кошка. Не оставляя следов.

Воздух был пропитан выхлопными газами, запахом гнилых листьев и прочего смрада. Елена шла спокойно, наблюдая за красивой луной на небосводе. Пожалуй, это единственное красивое зрелище во всем мире – небесный купол. Шатенка не чувствовала страха, не чувствовала себя одинокой и покинутой. Ее снова стали переполнять новые чувства. Только плечо болело слишком сильно.

Но все наладится. Обязательно. Когда-нибудь.

========== День 7. Часть 1. ==========

Но все было еще хуже. Да, с Кэтрин Елена отношения наладила. Но она не стала вдруг правильной и праведной в одну ночь. Елена чувствовала себя иной.

В три ночи она проснулась. Девушка уставилась на луну, которая пробивалась в окно и мешала спать. Зрачки шатенки увеличились, стоило ей посмотреть на белый шар. Откинув одеяло, она поднялась. Ее шаги были бесшумными, и Гилберт удалось пробраться в ванную, не потревожив при этом своей сестры. Шатенка закрыла дверь и подошла к зеркалу. Улыбка появилась на ее губах. Волосы стали практическими черными. Оставались лишь некоторые каштановые пряди, но скоро и они исчезнут. Полоски на плече расползались и перешли на грудь и плечо. Это смотрелось красиво, сексуально и таинственно. Зрачки были расширены, а радужка глаз окрасилась в красный цвет. Ногти стали еще длиннее и крепче. Все чувства были обострены до предела. Елена могла увидеть любой малейший объект, если бы пожелала.

Она умылась, вернулась в комнату, схватила вещи и вышла вон из дома.

Шатенка шла по улице в обтягивающих черных штанах, футболке, оголявшей живот и кофте, наброшенной на плечи. Волосы красиво ниспадали на плечи. Яркие, красные глаза следили за малейшим движением. Сейчас ей хотелось немного поразвлечься. К тому же, луна лишь придавала всей картине некой таинственности, некого ободрения духа.

Елена остановилась возле витрины магазина. Она приблизилась и внимательно посмотрела на дорогостоящие украшения. Девушка улыбнулась, оголив свои длинные, красивые клыки. Сегодня ночью она будет развлекаться, а о своей благодетели, нравственности подумает позже. Гилберт извлекла из кармана кофты перчатки, надела их; затем она застегнула кофту, накинула капюшон на голову, надела темные очки и прошла к стене магазина. Здесь была пожарная лестница. Такие лестницы специально подняты на высоту около двух, двух с половиной метров, чтобы избежать взломов. Гилберт усмехнулась. Этот прыжок не составил ей труда. Она уцепилась за перекладину и смогла далее ловко взобраться по ступеням. Это напоминало Елене игру. В ее глазах было столько же азарта, как в глазах кошки, сражающейся с мышью. Вот только ставки были крупнее. Гилберт не ведала, что творит. Она не думала о том, что ее могут поймать, завести уголовное дело… Она была уверена в себе. Была уверена в том, что сумеет справиться.

Шатенка перешла на крышу. Здесь была дверь. На цепях. Но теперь в Елене бушевала необыкновенная сила. Она выдохнула, взяла в руки цепи и, посчитав до трех, резко рванула. Все рассыпалось. Гилберт отбросила замки и, открыв дверь, вошла в узкое помещение. Она спустилась по железной лестнице, открыла дверь и оказалась на втором этаже элитного, ювелирного магазина. Ее даже удивило, что в ее захолустном городке, может быть такая красота.

– Интересно, кто это покупает? – произнесла она сама себе, спускаясь к витринам.

Девушка внимательно оглядывала содержимое каждого шкафа. Ей хотелось рассмотреть, хотелось растянуть этот потрясающий момент.

Она подошла к витрине окруженной цепями. Здесь, на манекене, было красивое ожерелье с серьгами. Чистое серебро. Блестящая цепочка с переливающимися камнями. Елена улыбнулась, а потом кулаком разбила хрупкое стекло. Сразу запищала сигнализация. Елена схватила ожерелье, но увидела, как на окна и двери опускаются железные решетки. На миг в ее глазах отразились страх и растерянность. А потом снова игривость.

Девушка спрятала ожерелье в карман кофты, застегнула замок. Шатенка предвкушала ближайшие разборки. Она уже ждала того, как на нее будут нападать вооруженные полицейские, в полной уверенности, что у них это получится.

– Приручите кошечку, – промурчала шатенка, видя, что полицейские машины уже подъехали.

Гилберт подняла руки, показывая, что не вооружена. Но никто не подозревал об истинном оружии этой девушки.

Всего секунда, и Елена уловила звук за своей спиной. Она резко обернулась и перехватила руку замахнувшегося на нее полицейского. Пистолет отлетел в сторону и с грохотом упал на ламинированный пол. Гилберт сильно схватилась за руку и вывернула ее полицейскому назад. Тот не закричал от боли, и тогда шатенка почувствовала злость. Она надавила еще, и послышался хруст костей, а затем и крик боли. Гилберт отшвырнула от себя человека и, подбежав, схватила пистолет.

Но в этот момент веселье только начиналось. Подоспело еще двое. Один воспользовался ликованием грабительницы и нанес удар по коленному суставу, затем по голове. Елена упала плашмя, замерла… Она почувствовала, как к ней приблизилось двое копов… Девушка оценила ситуацию… всего секунда на обдумывание. Она резко поднимается, вспоминая, как отбивалась от зверя. Обида за то нападение вновь воцарилась. Гилберт локтем ударила одного полицейского по лицу да так, что у того из носа сразу потекла кровь. Шатенка набросилась на мужчину, стоящего впереди, и стала рукоятью пистолета сильно бить его по лицу. Брызги крови разлетались в стороны, а Елена лишь со смехом продолжала наслаждаться тем, как под действием ее ударов лицо превращается в мясо.

Она резко оттолкнула полицейского, выстрелив в ногу, и обернулась. Гилберт оказалась на прицеле еще двух копов. И откуда они берутся?

– Тебе лучше сдаться!

Елена встала таким образом, что ее лица не было видно, но лица полицейских были освещены лунным светом.

– Брось пистолет! – закричал один из них.

Гилберт и бросила. В лицо тому, кто это требовал. Удар был сильнее прежнего и тот повалился на землю, крича в исступлении от боли. Шатенка улыбнулась и другой полицейский смог увидеть ее оскал. Страх появился в его глазах, а страх порождает растерянность.

Это длилось сотые секунды. Растерянность полицейских, запах крови раненных и дикая, безудержная одержимость. Гилберт почувствовала, как под глазами запульсировали вены. Она вдохнула поглубже. Запах крови показался ей безумно, безумно приятным. В нем было столько же кайфа, как и в Деймоне. Истекло время на обдумывание, и Гилберт ринулась на полицейского. Все остальные услышали его истошный крик, а потом увидели, как грабительница впивается в глотку с остервенением, с неким животным инстинктом. И ей было плевать на его крики и мольбы о помощи. Она просто пила и понимала, что агрессия на время отступает. Наступало насыщение.

Но тут же и появилась яркая боль. Гилберт оторвалась от столь желанной плоти и закричала. Вернее, зарычала диким, страшным воплем. Обернувшись, она увидела, что коп с вывернутой рукой всадил ей осколок в плечо. Агрессия, которая отступила пару минут назад, вылилась в новый, огненный поток магмы раскаленных чувств. В висках пульсировала лишь одна мысль – убить.

Снова сотые доли секунды. Будто кто-то нажал «slow move». Девушка взглянула в окно, увидев, что луна скрывается за тучами, она понимала, что ей надо отсюда бежать. Она просто знала это. Откуда была это информация – было неизвестно. Все вернулось в нормальный темп. Гилберт извернулась, извлекла осколок и с громким криком набросилась на охранника. Она всадила осколок ему в горло и со всей силы провела в шее. Кровь стала брызгать фонтаном, попадая на лицо, шею, одежду.

Елена поднялась, и бросилась вон, таким же путем, как и зашла. Она услышала, как стали подъезжать другие полицейские машины, но Елена была уже далеко.

Она все еще несла в руке осколок. На этом осколке была ее кровь и поэтому она не могла оставить оружие там. Шатенка стремительно направлялась домой, чувствуя, что она вполне довольна сегодняшним вечером.

Начинала болеть голова, полоски на плече становились еще прелестнее и прекраснее. Гилберт шла по улице с окровавленным подбородком и была полностью удовлетворенная происходящим.

Придя домой, она тихо прошла в комнату, но тут же зажегся яркий свет. Елена спрятала осколок за спину и устремила взор на Кэтрин. Сестра, увидев кровавый облик Елены, поднялась. Она не боялась ее. Она боялась за нее.

– Где ты была?

Тишина.

– ГДЕ ТЫ БЫЛА?

Кэтрин была в отчаянии. Сестра, которую она любила, которой восхищалась, на глазах превращалась в монстра. Кэтрин винила себя за то, что не пошла с ней в тот вечер. Она винила и Елену, которой в тот вечер не сиделось дома. Сомнений не оставалось. Эта инфекция в ее крови лишает разума, отбирает человечность.

Кэтрин была умна. Отойдя, она просто включила телевизор и сразу же наткнулась на экстренный репортаж. Елена встала рядом, больше не пряча орудие убийства за спиной, и тоже уставилась в экран.

Показывали убитых, рассказывали о том, как грабительница, с наклонностями каннибала, обчистила магазин и напала на полицейских. Один в тяжелом состоянии, и вряд ли выживет. Другие – просто потерпевшие. Еще один – убит.

В глазах охотницы мелькали картинки. Яркие. Красные. Здесь были и луна, и дорогие камни, и полицейские. Здесь была кровь. Убийства. Пистолет. Оружие. Клыки. Все это заставило Елену улыбнуться, ведь так она еще никогда не развлекалась.

Кэтрин взглянула на улыбающуюся в крови сестру. Что делать? Она не знала. Она была обескуражена и понимала, что Елена не только тонет в болоте, но и тянет за собой её.

– Нам надо уничтожить все следы преступления. Снимай одежду. Мы должны это сжечь.

В ее голосе было столько усталости, боли и некого ужаса, что Елена на миг забыла о своем развлечении. Она сняла очки. Глаза стали вновь прежнего цвета.

– Ты же помнишь? Вместе и навсегда, не так ли? Тебе надо это попробовать!

Кэтрин сделала шаг назад. Она не могла смотреть в глаза безумной, чокнутой сестрицы.

– Посмотри, кто ты!

Кэтрин взглянула на свои широкие штаны, растянутую футболку и запутанные волосы, а потом на сестру. Даже в этом кровавом облике Елена выглядела потрясающе.

– Ты получишь свободу. Свободу, которая подарит тебе силу и могущество! Ты станешь другой.

– Такой, как ты… – пренебрежительно сказала Кэтрин. Другая Гилберт уловила эту перемену в голосе. И ей эта перемена не понравилась.

– Подумай только. Неужели ты хочешь продолжать влачить жалкое существование? А? Оставаться никем? – Гилберт подошла ближе к сестре. От нее пахло кровью. Человеческой кровью. – Быть невзрачной?

– Я не буду убийцей!

Из горла сестры вырвался хриплый смех. Это был смех того зверя, который получил сегодня массу удовольствий. Елена резко схватила Кэтрин за горло и припечатала к стене.

– Не хочешь быть убийцей? – прошептала она над самым ухом. – А как же выпускной? А? Ты слишком жалкая!

– Но и ты не могущественная! – мужественно продолжала Кэтрин. Длинные ногти Елены впились в горло и стали появляться первые царапины. Шатенка взглянула в глаза сестры.

– Ну и флаг тебе в руки!

Она отстранилась и направилась в ванную. Там Елена сняла с себя одежду, сунула ее в мешок, вместе с осколком. Гилберт взяла серебро в руки и, сев на пол, принялась осматривать ожерелье. Это была тоненькая цепочка. Кулон был в виде загнутого зубца, а вокруг него с обеих сторон по три камня. Девушка разглядывала свою новую игрушку, нисколько не думая о ссоре с Кэтрин или ночи с Деймоном. Это для нее ничего не значит. Потом шатенка переоделась и, спрятав ожерелье, взяла мешок и отправилась на улицу. Она сожгла это, но не привлекала внимание соседей, ведь те были в курсе насчет замашек сестер. Гилберт вернулась домой и легла спать.

Кэтрин же не могла уснуть до утра. Она все еще пыталась собраться с мыслями, все еще пыталась разузнать, распознать… Но что? Елена теряла себя прежнюю. Человечность возвращалась все реже и реже. Будто этот яд пожирал все святое в девушке, по крупицам уничтожал любовь, сострадание, поддержку. Шатенка закрыла лицо руками и постаралась пересилить себя, чтобы не заплакать.

Эта бытовуха, эти ссоры, крики, отношение одноклассников – все это доконало Елену и та в один прекрасный момент потеряла контроль. Просто была доведена до края отчаянья. Издевки и насмешки не проходят бесследно.

Но ведь надо быть сильной.

До утра Кэтрин и не заснула. Солнце освещало комнату, и Гилберт решилась. Пора действовать, делать хоть что-то. Она подошла к сестре, забытой сном. Полоски на плече начинались от основания лопатки, переходили на плечо и заканчивались на грудной клетке. Их было порядка семи, и все они были расположены симметрично по отношению одна к другой. Больше никаких отметин не было. Кэтрин выдохнула и, собравшись, направилась в библиотеку.

Когда она смотрела фильмы, то ненавидела эти сцены, но теперь понимала, что не было выхода. Необходимо было найти хоть какую-то информацию. Поиски заняли около двух часов. В основном все сводилось к легендам и мифам, но потом Кэтрин случайно наткнулась на один сайт… Она распечатала листы и бросилась в школу. Девушка знала, кто ей мог помочь.

Сальваторе был на своем рабочем месте, вспоминая минувшую ночь. Эта девочка вскружила ему голову. По жилам будто текла иная кровь. Все мысли сводились к Елене и к той безудержной власти. Он смог ее приручить, пробудить в ней человечность, но сейчас, выслушивая Кэтрин, он понимал, что все это было насмарку. Великая любовь, куча детей и счастливый конец? Нет. Это не для их истории. Здесь все иначе. Здесь будет один выход из двух: либо Елена уничтожит себя, либо Деймону и Кэтрин придется сдать ее властям и врачам. Последнее расценится волчицей как предательство. Это и будет предательство.

Тикали часы и все это раздражало. Вот так, в один вечер переворачивается вся жизнь. Все изменяется.

– Может, мне поговорить с ней? – произнес Деймон, после того, как Кэтрин закончила.

– Я знаю ее 17 лет. Она меня слушать не стала.

– Кэтрин, я… она была у меня этой ночью.

– Что? Она же не в себе и вы!

– Послушай, это была она! – крикнул он с осой злобой. – Я видел это в ее глазах! Она была собой…

Кэтрин не думала, что Сальваторе был способен на злость, но сейчас он явно негодовал. Тем не менее, эти негодования и убедили Кэтрин в правильности слов.

– Я узнала кое-что, – сказала она, прерывая затянувшееся молчание. – Нет способов как это лечить, но есть слова, чтобы все объяснить.

Деймон взглянул на сестру своей любовницы, и Кэтрин уловила в этом взгляде что-то знакомое, что-то отдаленное, забытое. Но мысль о Елене вернула ее в действительность.

– Этот вирус, инфекция. Ее заразила собака, напавшая в парке.

– Оборотень, – усмехнулся парень.

– В народе это называют так.

Прозвенел звонок, но эти двое не обратили на него никакого внимания. Если что, то Сальваторе мог с легкостью «отмазать» Гилберт. Сейчас были дела поважнее. Шатенка извлекла из сумки распечатанные листы и протянула их психологу, пододвигаясь ближе.

– Не важно, да и неизвестно, как это все произошло. Важно то, что эта инфекция передается через кровь, понимаешь? И кровь Елены заражена. Укушенные собаки проявляют приступы бешенства. И нет оборотней.

– Как ты тогда объяснишь ее внешние изменения? – перебил Сальваторе.

Да, на многие вопросы ответов еще не было. Но Кэтрин свято верила, что смогла выявить заболевание своей сестры. Наконец, у нее появился ответ.

– При ветрянке или кори тоже проявляются внешние изменения.

Довод весьма убедительный.

– Ладно, допустим. Продолжай.

– Укушенные люди редко выживают, но бывают случаи, когда это все же происходит. Тогда человек заболевает, – говорила Кэтрин, показывая Сальваторе распечатки всяких формул, химических соединений и прочего. – В его крови проявляются новые бактерии. Они размножаются… Словом, вирус.

– Это я понял, – вновь раздражительно произнес Деймон.

Кэтрин достала еще один лист. На этом листе показали человека с красивой мускулатурой, прикованного цепями к стене. А ноги и руки обрамляли какие-то травы.

– Что это?

– Это вирус вызывает адреналин. Его переизбыток ведет к чрезмерной активности, деструктивному поведению, силе…

Однако чувства Елены обострились. Да и еще она стала ловкой, быстрой и слишком сильной. Это объяснить было сложно.

– Послушайте, это еще ничего. Сейчас Елена на ранней стадии.

– На ранней? – зло усмехнулся Сальваторе. – Она убила копа и…

– Тихо! – Кэтрин оглянулась на дверь, но, убедившись, что их никто не слышит, снова обратилась к Сальваторе. – На ранней. Я нашла еще кое-что.

Шатенка протянула еще один лист и его содержание Сальваторе не очень хорошо понял.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Те, кто выживал в Средневековье, предавались сжиганию, ибо считались слугами дьявола. Ну а в современном мире другое наказание.

– И какое?

– У Елены и ей подобных разрушается психика. Она не отвечает за свои поступки. Таких часто признают недееспособными. Ей нужно избавиться от адреналина и она избавляется от него…

– Стой, – картинка в сознании мужчины стала проясняться. – Ты же не хочешь сказать, что…

– Да. Елене одна дорога. Сумасшествие. Она либо погибнет в потоке своего безумства, либо… попадет туда же, куда и ее предшественники.

Деймон смотрел на картинки с болью, горечью и невыносимой тоской. Меньше всего он хотел, чтобы эта девочка закончила свою жизнь так плохо, чтобы Елена провела остаток своих дней…

– В психбольнице или тюрьме, – завершила Кэтрин.

Елена поднялась, когда на часах было около полудня. Она занялась своим внешним видом и тем, что планировала свой следующий день. Она уже не думала о прошедшей ночи, не испытывала чувства вины и ей хотелось найти идеи для нового досуга.

Шатенка вновь выглядела превосходно. Она была в клетчатой юбке и футболке, оголявшей одно плечо. Волосы с черными прядками собраны в красивую прическу. Оголенная шея и оскал создавали образ хищницы. Гилберт вышла из квартиры, украв из заначки родителей некоторую сумму денег. Она отправилась в центр города, принимая восхищенные взгляды в свою сторону. И ей нравилось такое повышенное внимание к своей персоне.

Шатенка вошла в супермаркет и подошла к стенду со спиртными напитками. Гилберт достала бутылку пива и подошла к кассе. Кассир, естественно попросил документы. Елена оперлась руками о столешницу и приблизилась к молодому парню.

– Ты продашь мне это пиво и не пострадаешь.

Но кассир решил проявить свою власть и отказался. Елена почувствовала злость и то, как она теряет контроль. Гилберт вспомнила свои беседы с сестрой о несостоятельности жителей всего гребанного города. И этот кассир – типичный пример неудачника. Молодой, красивый, наверняка с амбициями, но вынужден работать в этом жалком магазине. Он, видимо, смирился и решил строить из себя крутого босса. Елена не любила таких кротких людей и сейчас была на грани очередного срыва.

Она выпрямилась и почувствовала, как колье снова коснулось ее кожи. Значит, в оборотня она точно не превращается, если серебро ей никак не вредит.

Шатенка положила деньги.

– Сдачи не надо, – бросила она и, взяв бутылку, направилась к выходу.

Но мужчина догнал ее и схватил за руку. Реакция была моментальной. Гилберт сжала его руку и завернула ее за спину. Она вспоминала, как сломала кости полицейскому и сейчас хотела сделать тоже самое. Шатенка в ярости ударила под дых два раза и повалила парня на землю.

– Не стоит обижать девочек.

Она замахнулась кулаком и готова была вот-вот нанести удар, но остановилась. Будто глоток свежего воздуха, будто «собачий кайф». Мигом пришел образ Кэтрин, ее испуганный взгляд, ее смех… Ночь с Деймоном, то, каким нежным и внимательным он был. Елена вспомнила, что он борется за ее душу, что он не устоял перед ее телом. Кэтрин, Деймон и все страшные преступления, произошедшие за ночь! С Елены будто сошла спесь, будто она очнулась после действия наркотика. Девушка поднялась и побежала вон из магазина.

Она не помнила, вернее, она не знала, почему в этот момент подумала о своей человечности. Видимо, светлая часть ее души пробудилась и снова начала борьбу. Елена чувствовала, как по лицу стекали слезы. Ей очень сильно хотелось избавиться от всего этого. Кэтрин! Ведь Елена ее ранила сегодня ночью!

Гилберт остановилась возле того дома, из которого ушла ночью. Она подошла и несколько раз постучала. Деймон уже должен быть дома. Его рабочий день не слишком длинный. Но никто не открывал. Елена села на скамейку возле дома.

Как же защитить дорогих людей от себя? Как защитить себя от себя же? Как усмирить этого зверя внутри? Где найти вакцину?

Вопросов было много. Но не было ни единого ответа. В раздумьях шатенка провела несколько минут, или часов… это не было важно. Она услышала шаги и, поднявшись, подошла к Сальваторе. Мужчина увидела ее уставшие глаза, ее заплаканное лицо и тоска от того, что у него нет идей для ее спасения, снова забила ключом. Забыв про ее ужасные поступки, он подошел и обнял девушку. Как ему было жаль ее! Она вынуждена была жить в этом жалком, дрянном городе, быть неудачницей, терпеть этот окружающий мир… Она сорвалась! Если зверя долго мучить и избивать – он будет все сносить, лишь бы не получить больше. Но если зверя спустить с цепи и поместить в одну комнату с обидчиками – будет жестокая бойня.

– Нам надо поговорить, Елена.

Она кивнула. Мужчина открыл дверь и пропустил шатенку внутрь дома.

Она снова пришла в себя, снова очнулась, заперла монстра на тысячу замков! Смешно… Печально…

На долго ли?

========== День 7. Часть 2. ==========

Они сидели на кухне. Яркий свет солнца слепил глаза. Ветер развевал тюль. На кухне было пыльно, но как-то по-особенному уютно. Шатенка смотрела на бокал со спиртным. Деймон налил охлажденный виски. Алкоголь, правда, успокаивал. Ноги становились ватными, а тело не желало слушаться. Сам Деймон тоже был в полной растерянности. Тишину нарушала капающая из крана вода. Все создавало некую психоделическую обстановку.

– Вам Кэтрин все рассказала?

Она взглянула на него. Деймон сидел, потупив взор, смотря сквозь объекты и думая о чем-то своем. Но Елена знала, что она – причина этой прострации.

– Вы презираете меня?

Он выдохнул и взглянул на девушку. Сердце у той защемило, а душевная боль стала нестерпимой. Ведь он такой нежный, несчастный… Теперь замешан во всем этом дерьме. Елена потянула в болото еще и его… Но про себя шатенка решила, что это последний раз.

– Я презираю себя… за то, что не могу помочь тебе…

– Это, наверное, гормональный сбой…

– Нет, Елена. Это инфекция. И она пожирает тебя.

– А я снова чуть не сорвалась, – произнесла Елена. – Остановилась. Но я бы снова избила… продавца магазина.

Она чувствовала, что обязана ему рассказать. Это как исповедь. Сильное желание раскрыть свою душу. В такие моменты ее переполняет невообразимая вера и тоска из-за слабости своего ничтожества. Елена чувствовала это. Она ощущала, что Деймон держит ее на плаву. А Кэтрин – уже нет…

– Что это? – прищурился он.

Мужчина приблизился и увидел красивое переливающееся ожерелье на ее шее. Оно идеально смотрелось.

– Зачем ты носишь краденное?

– Это не я. Это кто-то другой.

Мужчина коснулся пальцами кожи. Елена почувствовала дрожь. Она вспомнила, как ощущала к этому мужчине дикую, несвойственную ей страсть. Сейчас в ее душе был покой, нежность, но все еще царило опустошение. Это ненадолго. С каждым разом ее срывы влекут все более и более тяжкие последствия. Сегодня она убила человека. Что завтра?

Деймон отодвинул ожерелье и прищурился. Поднявшись, он заставил подняться и Елену. Сальваторе поднял колье и увидел тоненькие красные царапины. Полоски на плече не укоротились, но и не удлинялись больше.

– Серебро тебя блокирует. Вот и не верь после этого мифам.

– Что?

Вместо объяснений мужчина подвел девушку к зеркалу и указал на отметины. Видимо это ожерелье и заставило Елену остановиться. Легенды преувеличены. Серебро не уничтожает оборотня. Оно его успокаивает. Но ненадолго. Скоро царапины проявят себя ярче, может появиться боль. Зверь сорвется. Надо остановить как-то эту цикличность.

Гилберт обернулась к мужчине. В ее глазах читался страх. Только сейчас к ней пришло осознание, что же с ней происходит. Превратиться в аморальную, гнусную тварь, убийцу она не хотела. Увеличивались как негативные, так и другие эмоции. Тоску, отчаянье и боль Елена стала чувствовать ярче, острее, сильнее. Деймон, прижал ее к себе.

Но вновь прошла метаморфоза поведения. Нет, не было агрессии, злобы и прочего негатива. Было другое. Елена прижала мужчину к стене и несколько секунд вглядывалась в его лицо. Деймон видел, как глаза девушки меняют цвет. Но удивляться уже не стоило, в свете последних событий. Глаза девушки стали покрываться красной пленкой, вернее, только радужка глаз. И в этом было что-то сексуальное. А серебро сдерживало порыв отрицательных эмоций. Наружу вырывались страсть, женственность.

Охотница, волчица.

Гилберт перевела взгляд на губы мужчины. Деймон понимал, что останавливать ее бесполезно. Да и сам он этого не хотел.

Мужчина схватил шатенку за талию и припечатал ее к стене. Он впился в ее губы. Внутри живота Елены стало все сводить. Она чувствовала эту страсть, чувствовала, как сходит с ума от близости с этим мужчиной. Ей надо к нему. Быть с ним. Сейчас. Деймон взглянул на нее. Глаза приняли прежний цвет. Что же, это радовало.

Сальваторе сорвал с нее майку. Его взору открылось ее тело, в том числе и царапины. Тогда Деймон решился на крайности. Он поцеловал край царапины на груди. Девушка выгнулась навстречу. В этот момент в нем не было чувства брезгливости. Он целовал царапины, которые обострялись, становились яркими. И Деймон сделал кое-какие выводы. Дойдя поцелуями до плеча, мужчина резко схватил Гилберт за талию и развернул к себе спиной. Языком он прошелся вдоль царапин на спине. Его руки были на ее животе, и девушка ощущала бешеное тепло. Ее дыхание сбилось. Она блаженствовала, чувствовала накал эмоций.

Шатенка резко оборачивается и, хватая мужчину за рубашку, привлекает к себе. Она впивается страстным поцелуем и ведет его в сторону спальни. Становится больно от ее поцелуев. Но Деймон терпит. Шатенка расстегивает рубашку, скидывает ее с плеч.

Они не могут дойти до спальни. Слишком далеко. Деймон втаскивает девушку в зал. Гилберт резко расстегивает ремень, толкает мужчину на диван и усаживается сверху. Она целует его кожу на шее, грудной клетке. Ее клыки царапают, причиняют боль и дикое наслаждение. Он же расстегивает лифчик и отбрасывает его куда-то в сторону. Девушка откидывает голову назад, предоставляя себя мужчине. Он крепко сжимает ее талию стальной, мертвой хваткой. Деймон привлек ее к себе. От его силы хочется сойти с ума. И Елена чувствует эту ярую необходимость быть в его власти. Ей хочется, чтобы каждое ее движение контролировалось, любая попытка куда-то сбежать устранялась, ликвидировалась именно им. Ей нужно это.

Деймон припадает к груди любовницы. Он языком касается чувствительных, эрогенных зон и шатенка выгибает позвоночник навстречу. С ее губ срывается первый стон. Мужчина ласкает соски языком, губами, наслаждаясь тем, что она полностью ему доверилась. Его ладони больно сжимают грудь, доводя до исступления. Но Гилберт это и нужно. Ей не хочется нежности, ей не хочется быть собой.

Она резко отстраняет мужчину и впивается в его губы. Сальваторе понимает, что все это неправильно, что она всего лишь ребенок, запутавшийся в своих эмоциях. Но он будто приворожен, просто не может никуда идти. Гилберт берет в руки ремень и, улыбаясь, смотрит на мужчину. Деймон не знает, что на уме этой девушки, не знает, что она намерена делать, но ему это определенно нравится. Шатенка схватила руки парня и крепко зафиксировала их ремнем. Только он собрался что-то сказать, как она повалила его на спину и расположилась сверху. В ее глазах был огонек дьяволицы. Прежняя, искренняя Елена снова куда-то делась. Гилберт откинула завязанные руки за голову мужчины. Ее поцелуи заставляли забыть обо всем…

Елена спускается поцелуями все ниже… Деймон уже предвкушал ее дальнейшие действия. Ему не терпится. Где-то в глубинах сознания есть желание все это прекратить, но ее язык, ее губы на его теле убивали это рвение. Гилберт не оставляет без внимания ни один миллиметр кожи. Она расстегивает ширинку, спускает джинсы и, увидев эрекцию мужчины, расплывается в улыбке. Ей так и хочется сказать пошлый, яркий комментарий, но вместо этого она взглянула на Сальваторе, который лишь ожидал дальнейших действий. Она коснулась языком головки, и реакция мужчины была моментальной. Она взяла в рот и совершила первое движение. На этот раз все выходило намного ярче, чем в прошлый. Девушка сосала, наслаждаясь его стонами. В этот раз она намерена закончить. Ее ногти царапали кожу на прессе, и ему нравилось это смешение страсти и боли. Деймон нарушил свое положение. Он руками схватился за голову девушки и стал нанизывать ее на свой член. Ему хотелось, чтобы она проглотила еще глубже. Елена чувствовала член в своей глотке, и этот бешеный ритм лишь возбуждал ее. Елена сама стала стонать, получая дикое удовольствие от того, что с ней выделывает Сальваторе, что она с ним выделывает.

Наконец, он снова решил поменять положение. Ему хотелось подчинить ее. Ему хотелось контролировать каждое ее движение. Он отстраняет от себя девушку и, освобождая себя от ремня, меняет позицию. Мужчина поднимается сам, поднимает девушку и срывает с нее остатки белья. Тишину разрывает лишь рваное, хриплое дыхание. Сальваторе толкает ее на диван, нагибает, в прямом смысле слова. Елена подчиняется. Она ждет его дальнейших действий, понимая, что и сама хочет удовлетворить свое желание. Деймон хватает девушку за бедра и медленно нанизывает ее на свой член. Слышен протяжный стон и ему нравится иметь ее именно в таком положении. Деймон начинает двигаться, слыша, как ее стоны становятся с каждым разом все громче и громче. Елена пальцами впивается в ткань. Ее острые ногти рвут материю обивки, а стоны порой напоминают рычание дикой кошки, которая позволила себя подчинить и теперь винит себя за это, но продолжает отдаваться контрасту чувств.

Контраст чувств. Елена дышала чаще. Она наслаждалась фрикциями, она боготворила этого мужчину. Ей нравилось, что он доставляет ей какое-то неземное, грешное удовольствие. Но вместе с тем были и другие мысли. Образы убитых полицейских, их кровь и их крики возбуждали Елену еще сильнее. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, то они снова поменяли цвет. Вновь стали ярко-красными, а десны саднило от клыков. Сцены насилия по отношению к Кэролайн, по отношению к копам, движения Деймона доводили ее до эйфории. Это слаще, чем обычный секс, это круче, чем кайф. Это что-то, что совмещает в себе оргазм и нечто среднее между кокаином и экстази. Елена смаковала эти чувства, наслаждалась собственной красотой и властью.