Текст книги "Петр Романов. Veni, vidi, vici (СИ)"

Автор книги: Amaranthe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Хм, – я запнулся даже не зная, что именно он хочет от меня узнать, глядя на деда, который, как мне показалось, слишком медленно ко мне шел. – Я не уверен.

– Я не хочу на вас давить, но такого рода информация могла бы помочь разобраться в том, что происходит, – не проявляя никаких эмоций продолжал давить на меня клирик. – Это в ваших же интересах.

– Мне нужно сначала поговорить с Петром Алексеевичем. – Все-таки решился я не нырять сразу в болото многочисленных вопросов. Сперва все же самому нужно разобраться в том, что именно я видел.

Мужчина прищурился, но не двинулся с места, даже тогда, когда к нам подошел дед, директор школы, несколько преподавателей и еще пара человек, которых я никогда в жизни не видел. Только когда я посмотрел на Петра Алексеевича и увидел, как дед старательно пытается не встречаться со мной взглядом, меня внезапно кольнуло какое-то нехорошее предчувствие, причем, в прямом смысле этого слова. Кто-то словно воткнул несколько спиц прямо в сердце и мозг, и после этого в них образовалась пустота, которая тут же начала заполняться сильной болью.

Глава 21

– Одновременно было два прорыва, и, если, благодаря твоему животному, о прорыве, который ты наблюдал, клирики узнали заранее, то второй произошел снова на территории твоей школы, – голос деда долетал до меня словно через вату.

Я даже не старался понять, что он имеет в виду. Посмотрев на него совершенно бессмысленным взглядом, я отвернулся. Петр Алексеевич сразу понял, что его попытки хоть что-то донести до меня, не приносят успеха, и замолчал. Я же снова перевел взгляд на море, на которое смотрел в последние пару часов, после того, как мне сообщили о гибели Насти.

Она была здесь, когда прямо между домов, предназначенных для проведения этого этапа состязаний, начали появляться твари. Как равнодушно сказал клирик, она даже не поняла, что умерла. Тут было довольно многолюдно, когда произошел прорыв, поэтому она стала первой жертвой, и здесь больше сыграл фактор неожиданности. От этого становилось еще более тошно. Такая нелепая смерть, которую в принципе могли предотвратить, но не успели.

Пауза затягивалась, и надо было уже что-то говорить, потому что молчание только усугубляло странную давящую боль в груди. Я попытался разобраться в себе, но так и не понял, почему на меня так сильно повлияла ее гибель. Ведь я не любил Клыкову, не было даже той яростно обжигающей влюбленности, оставляющей после себя омерзительную горечь во рту, которая меня однажды захлестнула с головой, когда Елизавета снизошла до меня. Я был тогда готов... на многое, если честно. Тем тяжелее было похмелье. С тех пор я стал циничнее, и не позволял женщинам проникнуть в меня так глубоко. Но такая нелепая и преждевременная смерть красивой, безумно сексуальной, это новое слово сразу пришлось мне по душе, девчонки, почему-то подействовала на меня угнетающе.

– Тебе нужно ответить на несколько вопросов имперского следователя Тайной канцелярии, а потом я отвезу тебя к Ивану, – я покосился на деда и тихонько вздохнул, после чего уже развернулся к нему лицом.

– Почему здесь вообще оказалось столько важных лиц? Разве это принято, чтобы император по какому-то пляжу разгуливал, когда здесь такие страсти происходят?

– Как я уже сказал, хотя, возможно, ты меня и не слышал, прорывов было два. Они произошли одновременно, и один из них пришелся на школу. Хорошая новость состоит в том, что учащихся на территории школы не было, и входы находились на консервации, поэтому твари, которых было как-то на редкость много, не смогли вырваться с территории школы, и не смогли укрыться в лесу. Но про лес ничего не могу сказать, создавалось впечатление, что что-то их туда не пускает.

– Или кто-то, – тихонько добавил я. – Но это не отменяет того факта, что тут оказался Годунов лично. Ни за что не поверю, что он так сильно переживает за Ольгу, что лично вызвался все осмотреть, чтобы сделать определённые выводы. Императору никогда не позволят заниматься такими делами, да еще и отлучаться от дворца, не говоря о скудности охраны, которая его сопровождала.

Петр Алексеевич приподнял бровь, видимо, не ожидая от меня таких рассуждений, но удивленным он точно не выглядел, скорее всего, ему такое поведение тоже показалось странным и наводило на не совсем приятные мысли. Я мотнул головой, показывая, что снова готов его слушать.

– Плохая новость заключается в том, что в школе в этот момент находилась комиссия, расследующая предыдущий инцидент, а также обстоятельства, которые могут указать на чью-либо причастность к изменениям заданий состязаний. Возглавлял эту комиссию Александр Назаров, зять императора и отец нашей недорезанной жертвы, – Продолжил дед как ни в чем не бывало, а я, не отрывая взгляда, смотрел на него. – Кроме него в комиссию входил Константин Назаров – племянник императора и брат Ольги.

– И наследник престола, – прошептал я, чувствуя, как тупая давящая боль из груди падает куда-то на дно желудка. Во рту стало кисло и противно, а горло словно огнем обожгло. – Кто выжил?

– Никто, – коротко ответил дед.

– А почему с ними не было достаточного количества охраны? И почему клирики оказались здесь, а не там.

– Клирики не вездесущи. Просто туда они опоздали. – Поморщился Петр Алексеевич, глядя на морскую гладь.

– Постой, ты сказал, что задания были изначально изменены? – я пытался сложить картинку, но у меня ничего не получалось. И, похоже, не только у меня, иначе Тайная канцелярия не стала бы меня допрашивать, хватаясь за соломинку.

– Из того, что удалось выяснить, получается, что все задания были изменены изначально. Было несколько раз использовано преображающее заклятье, позволяющее менять внешность. Целью, как выяснилось, была Ольга Назарова, – дед устало провел рукой по лицу. – Кто-то весьма целенаправленно пытается уничтожить правящую династию. Этот кто-то умен, прозорлив и невероятно удачлив. И пока никто не может даже близко представить, кто это может быть.

– А что Долгорукий уже не рассматривается? – я невольно нахмурился.

– Анатолий в этом плане никогда и не рассматривался, до сегодняшнего дня, – неохотно пояснил Петр Алексеевич. – Все его действия были направлены на то, чтобы проникнуть к камню и сотворить с ним какой-то богомерзкий обряд. Это как-то связано с прорывами, но я никак не пойму, как. Настоятель Ипатьевского монастыря сказал только, что именно камень защищает наш мир от столкновения с тем, другим, который уже давно подходит к нам все ближе и ближе. Похоже, что с Долгоруким связались оттуда, и им удалось привлечь его на свою сторону, поэтому он и начал делать все, чтобы навредить камню.

– Ты сказал, что его не подозревали в покушениях на императорскую семью до последнего времени, – я хмуро смотрел на него. Картина начинает вырисовываться не слишком радужная, на самом деле.

– Он всегда, так или иначе, связан с прорывами, и с тем, в котором погибли Назаровы, и с этим, во время нахождения его величества в непосредственной близости.

– Он связан с Катериной, – выпалил я, перебивая деда, который хотел сказать мне что-то еще. – Перед тем, как меня зашвырнули на Мадагаскар с целью быть принесенным в жертву очередному божку, я видел, как они милуются на кухне. И я спешил тебе об этом сообщить, но кто-то под личиной Долгова закинул меня в портал. О том, что я что-то видел, Долгорукий точно знать не мог, я был острожен, поэтому мне не понятно, вовлекать меня в эту игру заговорщикам зачем было нужно? Для перестраховки, или я чего-то не знаю? – Я пристально посмотрел на деда, который в этот момент задумчиво разглядывал меня с ног до головы, потирая подбородок.

– Та-а-а-к, – протянул Петр Алексеевич наконец. – И вот теперь мне интересны сразу несколько вещей: знает ли Иван про шалости дочери, знает ли ее муж про то, что у него весьма ветвистые рога образовались, и кто их покрывает, потому что невозможно подобные вещи держать в тайне, тем более, что голубки, похоже, и не скрываются, раз ты сумел их так свободно застукать.

Он отвернулся от меня и задумчиво посмотрел вдоль берега, где сновали группы следователей, тщательно собирая то, что осталось и от тварей, и от людей, которых тем удалось прикончить. Ни на один мой вопрос он не ответил. То ли думал о другом, то ли ответа не ведал, но вот мне совершенно не нравилось то, куда вели мои мысли. Если в первый раз я попал под горячую руку случайно, то во второй во время покушения на Назарову, меня целенаправленно отправили на убой. Думай, Петя, голова нужна не для того, чтобы рот открывать и еду туда складывать. Мог ли я что-то видеть такого, от чего от меня могли решить избавиться, не привлекая особого внимания?

– Вот что, ты должен немедленно вернуться к Ивану, чтобы найти ответы на эти вопросы. – Я кивнул, надо, значит, надо. Тем более у меня тоже есть несколько вопросов на которые я хочу получить ответ, хоть это и опасно, но сидеть сложа руки в такой ситуации явно не выход. – Сусанин теперь будет находиться рядом с тобой неотлучно. Все становится слишком опасно, а я не намерен терять тебя. Все слишком запутанно. Самое главное, чего мы не знаем, действуют ли здесь две независимые друг от друга силы, или же все происходящие события все-таки друг с другом связаны.

– Я вернусь в школу?

– Нет, – Петр Алексеевич покачал головой. – Туда пока никто не вернется. Все учащиеся будут распределены по другим учебным заведениям. Учитывая то, что у тебя, оказывается, есть способности к некромантии, я определю тебя в Ремесленную Академию. Лучше, чем там, некромагии нигде на территории Российской империи не учат. Это хороший и редкий навык, так что не возражай. – Я пожал плечами. Вообще-то, я и не думал возражать. Это было логично. Весь высший свет рассеять по Империи, чтобы не дать возможности разом от всех избавиться, а в общественных местах, под защитой преподавателей все наследники будут хоть в какой-то безопасности.

– У меня есть еще один вопрос, кто станет императором, если, ни приведи Господь, с его величеством что-то случится? – сначала я думал, что он мне не ответит, но дед, с минуту молчавший и смотрящий на море, как и я делал не так давно, все же неохотно ответил.

– Сейчас готовится закон, о возможном наследовании трона женщиной. В этом случае остается две наследницы: Ольга и ее мать. Но, если злоумышленнику удастся его подлый план, то... династия прервется. А следующим императором может стать, кто угодно. Кого в итоге решат позвать на царствование.

Приплыли. Я ошарашенно смотрел на деда. Если своим вопросом я хотел ограничить количество подозреваемых, то сейчас я их только увеличил. Вот уж действительно, стоять за покушениями и убийствами может кто угодно. Открывай, как говорится книгу знатных родов и начинай с буквы «А». И я не удивлюсь, если некоторые из этого списка друг с другом находятся в сговоре, тогда уж и подавно так быстро не вычислить причастных. Это потом уже в этой небольшой кучке заговорщиков начнется между собой грызня, а сейчас они точно начнут действовать сообща и очень продуманно, подставляя своих наиболее опасных конкурентов.

– Так или иначе, тебя допросят, без этого никак не обойтись. Но, я думаю, что говорить о Долгоруком пока никому не следует. Сначала нужно самим разобраться, замешаны ли Романовы в его укрывательстве или заговоре.

Я долго смотрел на Петра и лишь потом кивнул. Так или иначе мы тоже являемся наследниками на престол, и если кто заподозрит Долгорукова в тесной связи с домом Романовых, то разбираться никто не станет – показательное наказание и временная передышка как раз то, что нужно сейчас для Тайной канцелярии.

Тут к нам подошел следователь и увел меня в один из домов, чтобы быстро расспросить и отправить восвояси.

Вопросы были стандартными и мало чем отличались от тех, которые задавались мне при попытке мыкнуть Назарову. На этот раз не меня не давили, не спрашивали бесконечное количество раз об одном и том же, а довольно быстро завершили допрос. Мне даже показалось, что спрашивали чисто для проформы, и мои ответы все равно ни на что повлиять не могли.

– Можно задать вам вопрос? – следователь кивнул, не отрывая взгляда от красного кристалла, который висел в воздухе между нами. – Как злоумышленник сумел проникнуть в чужой личине в императорскую канцелярию и заменить задания, неужели на дворце не стоит охрана, как раз на такие вот случаи?

– На дворце стоит, вот только канцелярия расположена в отдельном здании, даже не на территории Кремля. К тому же, никому не могло прийти в голову, что эти задания вообще кому-то понадобится менять.

– Почему? Или никого не удивило то, что они стали какими-то слишком сложными. Мы поначалу даже подумали, что кто-то подыгрывает Ольге Назаровой. – Следователь оторвался от созерцания кристалла и посмотрел на меня.

– Именно их сложность, и последующее за ним покушение, как и попытка похищения княжны заставили нас более пристально обратить на этот факт внимание. Господи, неужели вы думали, что обычная популистская игра, главным призом в которой является получение места при Молодом дворе, может реально угрожать жизни участникам?

– Но... а как же слухи, что задания суперсложные и что при их выполнении можно погибнуть? – я протер лицо руками. Все оказалось зря. Вся эта шумиха вокруг состязаний – всего лишь шумиха. Но люди-то пострадали настоящие.

– Реклама, – следователь пожал плечами. – На трансляции состязаний можно еще и хорошо заработать. Цель же рекламы – привлечь внимание. Неважно, будет ли оно положительное, или раздражающее. Главное, заставить зрителя зайти и начать смотреть. А для этого хоть голую обезьяну в интимной позе будут изображать. Сами же состязания, не сказать, что очень уж легкие, но и не запредельные. Главное, чтобы они зрелищными были, а остальное зрители сами себе придумают. Как и цель их проведения.

– М-да, просто охренительная новость. Полагаю, что их сейчас отменят.

– Конечно, – следователь поводил вокруг кристалла руками и после того, как он засветился гораздо ярче, чем до этого, вперил в меня внезапно ставший очень пронзительным взгляд. – Что у вас спрашивал клирик? – от неожиданности вопроса я даже растерялся, не зная, что отвечать, но потом осторожно начал говорить.

– Он спрашивал меня о том, что я видел, когда шел по межмировой тропе, открытой моей пантерой.

– И что же вы видели? – вот сейчас он смотрел жестко, пригвождая меня взглядом к стулу, на котором я сидел.

– Ничего, – я смотрел совершенно честными глазами, и никто не смог бы заподозрить меня во лжи. – Там везде был туман, очень плотный. Видно, да и то с трудом, было лишь тропу, по которой мы шли. К тому же, Соня быстро устала, и мы выбрались где придется. Собственно, оттуда Петр Волков и привел Ольгу Назарову и мою пантеру. – К счастью, на Ольге в тот момент была накинута куртка Петра, что немного сгладило фурор от ее появления в весьма экзотичном виде. Правда, как оказалось, на наш внешний вид было всем наплевать, потому что появились проблемы поважней.

– И это все? – по виду следователя было видно, что он мне не верит, но меня это обстоятельство очень мало в этот момент волновало.

– Да, это все. Нас выкинуло на берегу, мы услышали шум битвы, и я поспешил сюда, оставив Ольгу под защитой магической пантеры, – ответил я твердо.

– Ну что же, если, Петр Алексеевич, вы что-то вспомните...

– Обязательно найду способ с вами связаться, если вспомню что-то, что заслужит вашего внимания, – клятвенно пообещал я, после чего мне жестом было велено убраться.

На берегу деда уже не было видно, и я остался ждать Сусанина и Петра с Соней, которые, похоже, где-то загуляли. Пока я ждал, в голове промелькнул короткий разговор с клириком.

– Этих тварей кто-то направляет. Их кто-то посылает в наш мир, – я говорил равнодушно, глядя, как на берег накатывает очередная волна.

– Ты видел того, кто это делает? – клирику было глубоко наплевать на мои переживания. Ему было все равно, что я сейчас пребываю в раздрае, потому что мне только что сообщили о гибели Насти. Вот бы и мне научиться так же холодно и спокойно на все реагировать, и так же фантастически защищаться, как это делают клирики.

– Нет, я видел только силуэт. Нас от той толпы монстров, которые прорвались сюда, отделяла полупрозрачная стена, словно я через окно смотрел, да и к тому же не застекленное, а бычьим пузырем затянутое. И да, по сторонам словно ткань натянута, ее легко можно вот этим клинком порезать, – я указал на свой кинжал. – Что это за оружие? Что в нем такого особенного? – в ответ клирик лишь скупо улыбнулся, даже не улыбнулся, а обозначил улыбку, и отошел от меня, направляясь к бледному Долгову, который в это время сидел прямо на песке, закрыв лицо руками.

– Ну что, готов? – я вздрогнул, посмотрев на подошедшего ко мне Сусанина. С другой стороны подходили Петр и что-то интенсивно пережевывающая Соня.

– Наверное, – ответил я вяло, пожав плечами. Сусанина же, казалось, удовлетворил мой ответ, потому что он без дальнейших разговоров активировал портал, ведущий прямиком в дом моего двоюродного деда.

Глава 22

– Да ты вообще в своем уме? Кто тебя надоумил связаться с этим недоноском? – мощному рыку Прасковьи Федоровны мог позавидовать полковой сержант. – Господи, какой позор! Какой позор! А ты куда смотрел, когда Катька шалавиться начала с Долгоруким? – она почти перешла на визг, и я даже слегка позавидовал полному пофигизму мужику, который ей ответил с заметной ленцой.

– Прасковья Федоровна, вам не кажется, что это уже легкий перебор? Моя жена, как оказалось на протяжении последних четырех лет систематически наставляла мне рога, а я в итоге оказался виноватым в том, что это вообще произошло. Я просто в шоке.

– О, ну конечно ты в шоке, дорогой. И я даже поверю в то, что ты не знал про адюльтер. Ведь тебе на Катькины телеса всегда было плевать, тебя же миниатюрные азиатки привлекают, – в разговор, который, похоже, продолжался уже довольно давно, встряла молодая Прасковья. Да, она совершенно не напоминала мне своего двойника из моего мира, боящуюся каждой тени.

– Откуда ты взяла такие гадкие подробности? – вот теперь спокойствие невидимого мною мужика дало трещину, и в его голосе ясно прозвучала паника.

– Можно подумать, Антоша, что кто-то не знает, что ты являешься очень желанным клиентом заведения мадам Вонг, – к скандалу присоединилась Анна, которая на время забыла о своей вражде с Прасковьей. – А поведай нам, там действительно такой чудотворный массаж, что ты буквально, как на службу в данное заведение бегаешь? Или же азиатские кудесницы тебе кое-что особое массируют?

– Девочки, хватит, – Иван дико не любил скандалов и старался примирить свое, оказавшееся таким непростым, семейство. – Даже, если Антон и сходил в заведение мадам Вонг пару раз, что в этом плохого? Мужчина может себе позволить маленькие невинные шалости...

– Ах, значит, мужчина может болтаться по борделям и пренебрегать женой, а жена не вправе найти свою отдушину? – все дочери Ивана, кроме Катерины, тут же ощетинились против отца, заговорив одновременно. – Тебе не кажется, папенька, что это как-то нехорошо звучит, неправильно? И вот это, действительно, позор, если все общество узнает об этом. Одно дело миловаться с высокородным, совершенно другое – с девками даже не второго сорта в сомнительных заведениях и не единожды, как ты говоришь, а каждую субботу. Нормальные мужики в баню ходят, а не в салоны Вонг!

– Скорее всего, там тоже есть баня, – подлил масла в огонь Иван, видимо, даже не понимая, о чем он говорит и во что это все выльется. Разумеется, после его слов раздался такой визг, что хоть уши затыкай. Да, совсем стыд и совесть потеряла от безнаказанности женская часть семейства.

– Что здесь происходит? – спросил я шепотом у Юлии, которая стояла напротив двери, ведущей в гостиную, и старательно подслушивала. Собственно, я попал сюда случайно. Пошел на кухню искать Соню, которая сразу же после перемещения в дом Ивана, сквозанула в неизвестном направлении, и набрел вот на это семейное совещание за закрытыми дверьми. Судя по тому, что никто и не думал приглушать голос, о моем возвращении никто не знал.

– А, это ты? Мне жаль твою невесту, – Юля сказала это достаточно равнодушно, чтобы показать, что ей совсем не жаль, что Клыкова погибла.

– Что здесь творится? – повторил я вопрос, без тени улыбки глядя на очаровательное личико девушки.

– Семейка собралась, чтобы решить, что делать с Катькой за ее шашни с этим Долгоруким. Нужно как-то минимизировать ущерб, который может последовать, когда взбешенный глава клана решит всех наказать.

– Это я понял по тем обрывкам криков, которые услышал, – перебил я Юлию. – Что конкретно они обсуждают? – она, похоже, решила надо мной поиздеваться, разводя воду, уходя таким образом от прямых ответов.

– Ну, Проська предложила Катьке ноги выдернуть и отправить Петру Алексеевичу с наилучшими пожеланиями, тем самым доказывая свою верность клану и его главе. Правда, ее никто не поддержал. Моя мать оказалась более кровожадной, она хотела одну блондинистую башку отрезать и также послать Петру в красивой корзинке с нежным бантиком на ручке, – Юлия потянулась, таким нехитрым способом привлекая мое невольное внимание к своей груди. Нижнее белье она все так же не признавала, и ее тело казалось практически обнаженным, невзирая на обтягивающую грудь маечку, а может быть и благодаря ей. Что странно, но ее заманчивый вид и открывшиеся моему взгляду форму, совершенно меня не заводили. Хотя совсем недавно в ее комнате я еле сдерживался от подобного вида.

– Юлия, я очень тебя прошу, будь серьезней. Пойми, это действительно важно, – попытался я настроить ее на нужный лад. – Ты же понимаешь, что если об этом узнает кто-либо помимо главы клана, то его наказание будет довольно радостным событием, – прищурился я, глядя на мгновение расширившиеся глаза девушки. Похоже, о таком развитии событий она даже не думала. Странно, вроде бы не глупая девчонка, должна была просчитать развитие событий

– Петенька, а ты понимаешь, что мне плевать на то, что Петр Алексеевич сделает с дурой-Катькой, которая даже не сумела остаться непойманной, да и со всем остальным Ивановским курятником? – она подалась вперед и прижалась ко мне, зашептав на ухо, обдавая его горячим дыханием. – Я ведь Татищева, милый мой. И даже мое замужество не зависит от влияния клана Романовых. Так что, мне плевать. Но, я вполне могу поделиться с тобой кое-какой информацией. Не бесплатно, разумеется.

– И что же ты хочешь? – я одновременно старался не отодвигаться от этой похотливой сучки, и прислушиваться к тому, что происходило в гостиной. К счастью, там на время замолчали, видимо, обдумывая какую-то идею, и я мог больше внимания уделять Юлии. Жалко, что я пропустил разговор, который привел к такому молчанию, главное, что вроде бы не раздаются звуки борьбы и никто никому голову не отрывает, в такой тишине это сделать проблематично.

– Тебя, я же уже говорила об этом, – она ухватила губами мочку моего уха и по телу прошла дрожь, как бы я не старался удержать внезапно вспыхнувшую и рвущуюся наружу похоть, после ее прикосновения. А это была именно похоть, нечто темное, жаждущее доминирования, совсем не похожее на то, что было между мною и Настей, а ранее между мною и Ольгой.

– А я тебе предлагал соблазнить Волкова, – я постарался в последний раз остановить неизбежное, ведь сейчас никаких ограничителей вроде Клыковой у меня не было, и желание поддаться тому безумию, что предлагала Юлия, уже почти не поддавалось контролю. Плоть слаба, а я так хотел забыться хоть ненадолго. Слишком много всего навалилось в последнее время, а мне предлагают лекарство, которое поможет утолить боль. На время, но даже этого мне было на текущий момент достаточно. В голове слегка зашумело, а перед глазами начали плясать розовые круги. Даже если она меня чем-то опоила или чем-то на меня воздействовала, сейчас, в данной ситуации мне было на это абсолютно наплевать. – Поверь, затащить его к себе в постель не будет стоить тебе даже минимума усилий, которые ты прилагаешь ко мне.

– Нет, так неинтересно, – она отстранилась и слегка надула губки. – Но, я готова рассмотреть вариант, в котором вы оба сегодня ночью придете в мою комнату.

– Идет, – решительно пообещал я.

– Это будет очень пикантно, я ведь была такой плохой девочкой, что мой братец решил с другом меня наказать, – я чуть слышно выругался. Она просто ненормальная, но, похоже, действительно что-то знает. Вот только, стоит ли ее россказням доверять? Возбуждение схлынуло, словно его и не было до этого. Странное поведение организма меня немного напрягало, и без воздействия Юлии тут точно не обошлось.

– Да, ты просто напрашиваешься на наказание, – и я весьма чувствительно хлопнул ее чуть пониже спины. – Что они говорили?

– На самом деле ничего существенного. В основном, всю дорогу обмениваются оскорблениями, – я невольно нахмурился, но Юлия приложила палец к моим губам и покачала головой. – Не спеши на меня наезжать. Так уже получилось, что я, совершенно случайно, узнала одну интересную деталь. Толечка Долгорукий отдал Катерине некую вещицу. А так как она дама не слишком богатая умом, то придумала ничего более продвинутого, чем спрятать эту вещицу, и знаешь где? – я послушно покачал головой. Она ждала от меня подобных поощрений, а мне было нетрудно подыграть. – В моей комнате. Просто не знала, что меня родители с собой в этом году притащат.

– И как ты обнаружила тайник? – в гостиной снова шумели, теперь уже перейдя на личности и припоминая друг другу все прегрешения за последнее десятилетие.

– Убежала пораньше с обеда, на котором чуть не сдохла со скуки, и обнаружила тетю Катю возле стены, где стоит секретер. Она очень быстро свинтила, ну а я исследовала стену и нашла этот самый тайничок.

– Когда это было? – я полностью сосредоточился на ее рассказе. Я помню, что однажды Юлия действительно ушла, сославшись на мигрень, и это было еще до того, как я глазами Сони увидел Долгорукого и Катерину. А что, если он приперся сюда не просто так, повидать любовницу, а, чтобы забрать эту вещь, которую ей передал, возможно, на хранение.

– До того, как ты пропал прямо из дома. Петр Алексеевич тогда такого шороху навел здесь, – она задумчиво посмотрела на меня. – Если бы он не был таким старым... Он умеет впечатлить. Надеюсь, ты не только внешне на него похож.

– Господи, ну ты и шлюха, – вырвалось у меня, и я с рудом сдержался, чтобы не закатить глаза.

– Из твоих уст звучит, как комплимент, – Юлия сделал шаг в сторону.

– И ты даже не смотрела что это за вещица? – усмехнулся я, глядя на время потерявшую ко мне интерес девицу.

– Вот сейчас было обидно. За кого ты меня принимаешь, чтобы я не поинтересовалась, что именно спрятано у меня в комнате? Не знать о таких вещах не слишком полезно для здоровья. – Надула она губки и ткнула обвинительно в меня пальцем. – Сегодня ночью, и постарайся не задерживаться. Я покажу тебе, что искала Катька, а, если мне понравится, то и отдам. – И она похабно улыбнулась, проведя кончиком языка по нижней губе. – И не забудь про своего друга.

Я провел по лицу рукой, наблюдая, как она уходит. Интересно, я не потеряю к себе остатки уважения после сегодняшней ночи? Хотя, я сильно сомневался, что она может показать то, чего мне было неизвестно до сегодняшнего дня. Усмехнувшись своим мыслям и покачав головой, пошел на кухню, где нашел Соню, задумчиво пережевывающую огромный кусок колбасы. Оглядевшись, я не увидел слуг, а повара еще не приступили к приготовлению ужина.

– Как ты умудрилась достать еду? – Соня лишь взглянула на меня и почти по-человечески вздохнула. Мол, дурак, не понимаешь, что я не обычная пантера и могу многое, например, обеспечивать себя вкусной колбаской, даже, несмотря на то, что у меня лапки. – Пошли отсюда. Давай-давай, пошли. Тебе нужно немного прогуляться, а то скоро совсем стемнеет.

Соня укоризненно на меня посмотрела. Я знаю, что тебе не нравится зима, а снег вызывает истерику, но, где я тебе в Москве лето найду?

Прогулка составила ровно пять минут, во время которых Соня лишь горестно вздыхала и все время пыталась заскочить обратно в дом.

Вернувшись в свою комнату, которую совсем недавно делил с очаровательной девушкой, я нашел там Сусанина и Петра.

– Где вы были? – Иван оторвал взгляд от книги, той самой, про параллельные миры, написанную на греческом языке. Петр же задумчиво смотрел в окно. Надо же, а я думал, что буду искать его у вдовушки, чтобы выполнить пожелание Юлии.

– Гулял с Соней, – я кивнул на трясущую лапами пантеру. – Что пишут? – я так и не дочитал книгу, но мне почему-то казалось, что в ней кроются ответы на многие вопросы.

– Ничего из того, что я не знал бы ранее, – Иван задумчиво перевернул книгу. – Где вы ее взяли?

– Не помню, возможно, Лариса Ивановна дала почитать, – ответил я, честно глядя ему в глаза.

– Весьма интересная вещь, и довольно странно, что вы ее могли найти в школьной библиотеке, а не как минимум в имперской. Ну да ладно, в любой библиотеке даже городской для общего пользования можно найти такие вещицы от который продвинутые маги и некроманты только скрипнут зубами и наложат на целую секцию защитный барьер, запрещающий что-либо оттуда выносить. Были прецеденты, да. Но, возвращаясь именно к этой книге, можно сказать, что эта теория не опровергает, но дополняет другую, которую я считаю вполне жизнеспособной, – Иван отложил книгу. – В той теории говорится о маге, или магах, которые обитают в одном из миров. Там они являются абсолютной властью, и достигли весьма больших успехов в магии, настолько больших, что сумели вывести теорию притягивания миров. Каким-то образом они могут проникать в другие миры, осматриваются и решают, нужно ли устраивать слияние, или мир слишком для них примитивен, не стоит затраченных сил. Если они решили, что мир подходит для их экспансии, то начинают действовать нахрапом, по правилу «Veni, vidi, vici, – пришел, увидел, победил».

– Прорывы – средства запугивания? – я старался вспомнить, что видел тогда на межмировой тропе.

– Не только. Все эти твари сильно ослабляют нас. И к моменту, когда наши миры сблизятся настолько, что можно будет проводить экспансию, мы не сможем оказать достойного сопротивления. Но есть еще кое-что, – Иван провел пальцем по корешку книги. – Я читал заметки одного господина, которому удалось повстречаться с пришельцем. Он утверждает, что они стараются ослабить мир еще и внутренними неурядицами. Смена династий, внешнее напряжение, бунты и гражданские войны, все это проводится не без влияния их эмиссаров. Но сближение миров – это долгий процесс. А нам еще жить в этом бардаке, который пытаются устроить Долгорукий и такие же как он, – Иван встал и поднял книгу. – Вы позволите мне ее взять с собой, чтобы полностью изучить? – я только пожал плечами и кивнул. – В таком случае, я пойду в свою комнату. Надеюсь, что вы ночью никуда не пойдете, искать приключений, не предупредив меня заранее. – Иван вышел, а я повернулся к Петру, который все еще смотрел в окно.