Текст книги "После выпускного (СИ)"

Автор книги: Amaranthe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Красный, нагнетающий пораженческий настрой свет пару раз мигнул и погас. Все, генератор сдох, и теперь… додумать я не успел, потому что раздался на этот раз оглушающий хлопок, и комната исчезла. Мы стояли в печально знакомом канализационном туннеле, а вокруг нас медленно сужался круг из наступающей серой массы. Первый крысюк прыгнул, когда я поднял над головой меч. Хоть тело и не было приучено к хоть какому-то владению длинным холодным оружием, да и мозг знал приемы больше в теории, эту атаку мне удалось отбить. Меч прошел сквозь тушу твари, даже не встретив сопротивления. Словно сквозь масло. Сложный узор на рукояти при этом вспыхнул, определив артефактную сущность оружия. Второго крысюка постигла та же участь, что и первого. Твари на мгновение остановились, словно оценивая перспективу, и в наступившей тишине раздался звук, напоминающий звук пощечины, а затем Егоров пробубнил.

– Ну какой же я дурак, вот ведь, я же не просто так таскаю постоянно с собой, даже перекладываю из одного кармана в другой, чтобы нигде не потерять. Уже давно мог бы вернуться и домой, и снова сюда, только уже более подготовленным, – я покосился на него и опустил меч, потому что Егоров достал небольшой кругляш, и начал его гладить по лицевой части, прикрыв при этом глаза. Пошедшие от кругляша круги, я даже не берусь описывать, но звук был не слышим ухом, хотя подозрение, что это все-таки именно какая-то вариация звука, только усилилось. А потом прямо между нами начала формироваться этакая зона пространственной флуктуации, и круги расходились все большим радиусом. Так вот ты какой, телепорт Алдышева. Значит, придуман он был уже давно, однако слух про действующие телепорты полез только сейчас, потому что разные встречные и поперечные принялись его использовать не по назначению. Крысюки, как только услышали звук, рванули назад, но далеко не побежали, а уселись неподалеку, глядя на нас светящимися злобными глазами.

– Ты знал, что у тебя есть телепорт и молчал? – процедил я, с любопытством разглядывая кругляш. – Откуда он у тебя?

– Да мне его Евгеша сунул. Сказал, что так я отовсюду смогу вернуться, – беспечно махнул рукой Егоров, отчего мне захотелось врезать ему по роже. – Только я забыл про него. А вспомнил, когда руку в карман сунул, чтобы вообще понять, если у меня хоть что-то, что разбойники могут воспринимать как оружие, чтобы хоть немного помочь Савельеву, – на этот раз по имени он меня не назвал, видимо действительно находился в некоем подобие ремиссии и где-то в глубине души подозревал, что я не Володька.

А вот меня, похоже, накрыло какое-то кратковременное помешательство, потому что как только воронка телепортации была сформирована почти полноценно, и мы сделали крошечный шаг в его направлении, я скорее почувствовал, чем осознавал, как моя руки сомкнулись на шее Егорова, который от неожиданности упал на спину, увлекая меня за собой, и тут сработал телепорт, переносящий нас неведомо куда.

Глава 9

– Сава, отпусти, ты же его задушишь, – на меня навалилась Эльза, пытаясь разжать руки, сомкнутые на горле Егорова.

– А я и хочу его придушить, – прорычал я, однако, душить было неудобно, Егоров пытался вырваться и хватал меня за руки, Эльза тоже мешала как следует передавить сосуды на тощей морщинистой шее этого неудачника. В конце концов, стряхнув с себя Эльзу, я отпустил Егорова и сел, злобно поглядывая на то, как он поднимается и начинает прокашливаться, делая в промежутках глубокие вдохи. Посидев так с полминуты, я поднялся и принялся озираться по сторонам. – Так, и где мы?

– Мне пришел на память один адрес, но я никак не могу вспомнить, что по этому адресу находится, или находилось, – Егоров уже прокашлялся и теперь осматривался по сторонам с явным любопытством. – Ты начал меня душить, и все подробности вместе с воздухом вылетели из головы. – Я закрыл глаза, шлепнул по лбу и медленно провел ладонь по лицу вниз до подбородка. Это просто нечто. Чем дольше я его знаю, что все больше убеждаюсь, что мой на редкость предприимчивый папаша просто сплавил его к крысюкам, чтобы под ногами не мешался. А Игнат лишил связи и нормального оружия. В то время, как Евгений Алдышев пожалел это чучело и подбросил телепорт, которым Егоров не воспользовался, просто забыв про него. Но сами телепорты, судя по всему, были довольно интересной штукой без заданных изначально координат. Правда, я думал, что координаты стационарны, и активировать может эту штуку, которую я представлял себе только в мирах волшебных историй с драконами, любой желающий, но, еще немного поразмыслив, пришел к выводу, что для активации требуется одаренный, желательно знающий, что с телепортом делать. Ладно, чего сейчас голову ломать, подожду пока этот гений неясных мыслей соберется в кучу, и тогда я его по этому поводу допрошу, и почему-то мне кажется, что без пыток не обойдется.

Оставив Егорова на полу, морщащего лоб в попытках вспомнить, куда он нас занес, я снова огляделся. То, что мы находимся в каком-то здании, не подвергалось сомнению. Точнее, мы находились в небольшой комнате какого-то здания. Комната была абсолютно пустой: стены, заклеенные жуткими обоями в такие мелкие то ли цветки, то ли бабочки, что у меня сразу же в глазах зарябило. Деревянный пол, небольшое окно, настолько грязное, что с того места, где я стоял, разглядеть, что делается на улице, было невозможно. Напротив окна лестница, ведущая наверх. Никаких коридоров из комнаты не вело, и лестница являлась единственным путем из этого своеобразного холла вглубь дома.

– Сава, смотри, тут дверь! – радостный крик Эльзы заставил меня резко развернуться на сто восемьдесят градусов как раз в тот момент, когда девушка схватилась за ручку двери, сильно напоминающей входную и дернула ее на себя…

* * *

– Сава, отпусти, ты же его задушишь, – я отпрянул, разжал руки и упал на задницу, непонимающе глядя на Эльзу, которая уже тянула руки к моим рукам. Что за нахер?

– Эл, почему ты повторяешься? И почему я снова начал душить этого недоумка? – я быстро вскочил на ноги и принялся озираться по сторонам.

– Вообще-то, ты и не прекращал его душить, и начал ты это варварское действо еще в туннеле. – Эльза нахмурилась, поднялась и подошла ко мне, прикоснувшись прохладной рукой к моему лбу. – Сава, с тобой все в порядке?

– Я не уверен, – обернувшись, я уставился на дверь, которую вроде бы пыталась открыть Эльза, но вместо этого я словно вернулся к самому началу нашего появления в этой комнате, да еще и почему-то складывалось ощущение, что об этом помню только я, глядя на вскочившего Егорова, который пытался отдышаться.

Решительно подойдя к этой загадочной двери, я схватился за ручку и потянул на себя…

* * *

– Сава, отпусти, ты же его задушишь, – медленно убрав руки с тощей шеи Егорова, я дал ему отдышаться, а затем тихо задал весьма интересующий меня вопрос.

– Ты куда нас притащил, козел?

– Я не помню. Я знал, но, когда ты стал меня душить, непонятно почему, я сразу же забыл, – обиженно ответил Егоров и сел, потирая шею.

– Сава, тут дверь! – голос Эльзы проник в голову, и я резко вскочил на ноги и гаркнул.

– Стоять! Не приближайся к этой проклятой двери. Даже не думай об этом, – Эльза удивленно на меня посмотрела, но опустила руку, уже готовую схватить дверную ручку.

– Почему? – спросила она, с подозрением начав рассматривать дверь.

– Я не знаю, не уверен, – потерев лоб, я направился к окну. Еще раз переживать этот момент не хотелось, потому что был твердо уверен, что руки я точно не разожму. Хотя в голове поселилась мыслишка все же удовлетворить свое желание, и с особым цинизмом придушить ученого, но, если окажется, что я просто схожу с ума, то воскресить этого недоумка, мнившего себя гением, не получится. – Тут что-то не так, какие-то чары, или что-то вроде этого.

Протерев рукавом стекло, чтобы через него можно было хоть что-то рассмотреть, я буквально прильнул к этому участку носом. На улице светило солнышко и было довольно тепло, несмотря на зиму. То есть, снежок пролетал, но как-то вяло и сразу же таял, едва достигнув земли. То, что мне было видно, больше всего напоминало кусочек какого-то сада, причем сад этот находился где-то гораздо южнее Твери. Я уже хотел было отодвинуться от окна, чтобы подумать над тем, что нам делать, как боковым зрением заметил движение. Снова прилипнув к стеклу, я дождался появление мужского силуэта, но самого мужчины видно пока не было. Наконец он показался, и я едва сдержался, чтобы не крикнуть от переполнивших меня чувств, потому что, в поле моего зрения появился никто иной как Кирилл Вяземский. Он шел по тропинке медленно, спиной вперед и внимательно что-то рассматривал перед собой. Ну конечно же, он разглядывает дом. А значит, это тот самый загадочный дом в Одессе, у которого никак не могут определить хозяина даже высокопрофессиональные юристы Ульмаса. Бросив яростный взгляд на Егорова, я снова повернулся к окну и принялся размахивать руками, пытаясь привлечь внимание Кирилла. Почему-то такое простое решение, как попытаться открыть это проклятое окно, пришло мне в голову лишь спустя минуту ужимок, когда стало окончательно понятно, что Вяземский меня не видит, хоть некоторое время смотрел едва ли не в упор, подойдя к окну с той стороны в попытке разглядеть, что творится в комнате. Я несколько раз стукнул кулаком по стеклу, надеясь, что шум и звон стекло привлечет наконец внимание моего юриста, но этого по какой-то причине не произошло. Вяземский глядел прямо на меня с минуту, а потом развернулся и пошел прямо к забору, который виднелся вдали.

Запор окна был поворотным, и, схватив ручку, я повернул ее в сторону и…

* * *

– Сава, отпусти, ты же его задушишь, – я сразу же вскочил на ноги и заорал.

– Мать вашу, козлы, отодранные в самой извращенной манере, в жопу эти ваши приколы!

– Сава, ты чего? С тобой все в порядке? – Эльза смотрела на меня нахмурившись.

– Нет, мать твою, я не в порядке, ясно? – схватив Егорова за грудки, рывком поставил его на ноги. – Что это за дом?

– Я не знаю. Я знал, но… – я подтащил его к ближайшей стене и впечатал в нее спиной.

– Я тебе освежу сейчас память. Мы в Одессе, ясно? В каком-то заброшенном доме, о котором местные словно не знают! Зато о нем знали в вашем гребанном «Маготехе»! Что это за дом и почему, штопанный ты гондон, мы не можем отсюда выйти?! И почему только меня одного крутит в какой-то сраной временной петле, а вы, уроды, этого даже не замечаете?

– Одесса? – Егоров словно не замечал того, что я его достаточно жестко фиксирую. Он нахмурился, а спустя почти минуту, по истечении которой я уже приготовился к тому, чтобы начать его бить, его лоб разгладился, и он радостно произнес. – Так это же склад. Ну точно, – он высвободил руку и стукнул себя по лбу. – Там на втором этаже есть лаборатория и музей, а вторая половина дома – склад наиболее успешных и уникальных образцов. Работающих образцов, что немаловажно.

– Образцов чего? – прорычал я, и тут увидел, что Эльза потянулась к дверной ручке, заметив дверь, о которой я не успел ее предупредить. – Не трогай эту чертову руч…

* * *

– Сава, отпусти, ты же его задушишь, – Эльза попыталась разжать мои руки, но я лишь сильнее сжимал податливую под ладонями плоть.

– О, да, я это сделаю, – не обращая внимание на сопротивление Егорова и попытки Эльзы помешать мне, я держал руки на его шее до тех пор, пока он не перестал дергаться и не затих, надеясь, это, если не разомкнет непонятную мне цепь, в которой я застрял, похоже, в гордом одиночестве. А если нет, то я хотя бы удовлетворю единственное на данный момент желание и проверю свою складную теорию. После этого я, тяжело дыша, поднялся на ноги и удовлетворенно посмотрел на распростертое тело. Как ни крути, но это принесло мне облегчение и некоторое умиротворение. Ничего не говоря Эльзе, которая смотрела на меня прижав ладонь ко рту, я подошел к двери и попытался ее открыть…

* * *

– Сава, отпусти, ты же его задушишь, – я отпустил Егорова и встал.

– Эл, ничего здесь не трогай, и не в коем случае, даже не пытайся открыть дверь или окно, это понятно? – я смотрел на нее тяжелым взглядом, и Эльза, медленно кивнула, не отводя от меня глаз. – Отлично. – Повернувшись к окончательно улетевшему ученому, я медленно, проговаривая каждое слово, произнес. – Склад чего находится в Одессе.

– Образцов, – тут же ответил он.

– Образцов чего? – стараясь в очередной раз не сорваться, я задавал вопросы спокойно, и память Егорова реагировала на мои вопросы, подкидывая ему правильные ответы.

– В основном оружия, но есть и другие образцы, – Егоров понизил голос и произнес заговорщицким тоном. – Они все рабочие.

– Так, понятно, – я отпустил его, и в который раз за сегодня обвел взглядом комнату. – Оружие, работающие образцы, созданные ненормальными учеными, которые в основном мало заботятся о последствиях, но тут, похоже, они все же постарались хотя бы спрятать свои игрушки. Егоров, – крикнул я, и он вздрогнул и сфокусировался на мне. Черт знает что. В канализации он выглядел более адекватным. Может от свежего воздуха отвык? – Егоров, сосредоточься. Как можно выбраться из дома-склада в Одессе?

– Телепортом, – он пожал плечами. – Ты что, не помнишь, что ли? Евгеша какую-то хреномуть решил поставить, типа петли времени, на выход настроенную. Он же умеет с пространством и временем работать, как никто. Ну ты даешь, Володька. Вроде и не старый уже, а маразм подкрался незаметно.

– На складе есть работающая модель телепорта? – я пропустил мимо ушей его спич о моем раннем маразме, и попытался настроить его на рабочий лад. А к Алдышеву у меня появились вопросы. Он ведь где-то рядом с Вяземским ошиваться должен. И что же, делает вид, что понятия не имеет о том, что за домик так манит Кирилла? – Егоров, так есть работающая модель телепорта или нет?

– Есть, – подумав, кивнул он. – Должна быть, – немного подумав, Егоров изменил формулировку.

– Тогда еще один вопрос, точнее два. Существует ли вероятность того, что кто-то может помнить перемещения в петле времени?

– Ну… – Егоров задумался. – Теоретически император мог бы. Члены семьи опять же могли бы, если ритуал слияния со стихией прошли и выжили. Правда, с императорской семьей у нас проблемы, знаешь ли.

– А если не император? Может быть какой-нибудь артефакт? – я старательно гнал от себя мысль о моей схожести с императорами. Не чувствовал я в себе какую-то супер силу, вот хоть убей. А просто ритуал слияния со стихией вряд ли делал из обычного претендента императора. Нет, за этим титулом стояло нечто, гораздо большее, но вот что это, я даже представлять себе не хочу, не то что испытывать?

– С малой долей вероятности, но… – Егоров сморщился и покрутил в воздухе кистью, – возможно.

– Так и теперь последний вопрос, как пройти на склад?

– Так ведь через второй этаж, – Егоров подал плечами. – Через зал экспонатов. Ты что забыл, Володька, мы там самые уникальные выставляли, почти как в музее.

– Угу, – я кивнул и резко обернулся в сторону вскрикнувшей Эльзы, которая стояла возле лестницы и смотрела куда-то впереди себя. В два скачка я оказался рядом с ней, понимая, что у меня нет никакого оружия. А тот меч, я выронил, когда кинулся душить Егорова. Но, как оказалось, оружия никакого и не нужно было, пока по крайней мере. Где-то на середине лестницы на ступеньках, лежал, судя по одежде, мужчина лицом вниз. Медленно поднявшись, я перевернул тело и с отвращением отшатнулся, едва не слетев с лестницы к ожидающим чего-то Егорова и, наконец, замолчавшей Эльзе. Судя по тому, что ткани тела были высушены настолько, что труп больше напоминал мумию, нежели живого человека, умер он достаточно давно, если конечно тут была некая естественная причина, а не постарался человеческий фактор или какой-нибудь рабочий образец, о которых с восхищением говорил этот фанатик. Пара вылетевших из его глазниц синих мух не сделали вид тела более привлекательным, видимо внутри него еще оставалось, чем насекомые могли перекусить, если, конечно, тут на каждом шагу не встречаются подобные экспонаты.

Пытаясь перебороть отвращение, я все же приблизился к трупу, и приглядевшись, понял, что умер он все же не от совсем естественных причин. По крайней мере, пробитая в нескольких местах черепушка может говорить только о двух вещах: или тут еще есть кто-то еще, но не вполне живой, потому что на шум и крики живой человек уже давно спустился бы посмотреть, кого это занесло в эти пенаты, или же этот труп в то время, когда был еще жив, просто неудачно упал с лестницы, считая ступени своим не слишком крепким затылком. Быстро проверив его карманы, я не обнаружил абсолютно ничего, поэтому данное тело осталось не только неопознанным, у меня даже небольшой догадки не было, зачем он вообще хотел проникнуть в музей «Маготеха». И ничего, что напоминало бы телепорт, я так же обнаружить не смог. Отойдя от него, я спустился к Эльзе, которая села на ступеньки, обхватив себя руками за плечи.

– Ничего страшного, если не верить в зомбиапокалипсис и восставших умертвий, то он нам уже точно ничего сделать не сможет.

– Мне даже смотреть на тебя холодно, – призналась она, кивнув, показывая, что услышала и поняла, сказанное мной. Я повел обнаженными плечами, только после ее слов ощутив, что здесь действительно прохладно. – Я не поняла практически половины из того, о чем вы говорили, но из того, что я все-таки поняла, причем после того, как увидела его, – она махнула рукой себе за спину, – на первом месте стоит то, что, если мы не найдем еще один телепорт, хотя для меня и того, что я видела, более, чем достаточно, то мы не выберемся отсюда.

– Примерно так оно и есть, – я не стал приукрашивать и уверять, что все будет хорошо, что мы что-нибудь придумаем и тому подобное. Потому что, если мы не найдем этот чертов телепорт, то просто сдохнем здесь. Интересно, а метаболизм при возвращении работает как следует, и мы все-таки умрем от голода, а они даже не поймут, в отличие от меня, что произошло? Ну, нет, тогда я оторвусь. Я буду убивать Егорова столько раз, на сколько хватит сил всеми возможными способами, а уж если остро встанет вопрос пропитания, то один раз не каннибал, если, конечно, смогу себя и Эльзу заставить пойти на подобный шаг. Вот это я сам себе могу пообещать. – Нужно подняться наверх и пройти какой-то зал безумной славы, а потом мы попадем на склад и попытаемся найти этот проклятый телепорт.

– Тогда пошли, что сидеть-то зря, – Эльза поднялась и, развернувшись, начала подниматься, перешагивая тело в довольно экстремальном шпагате.

– Егоров, пошли экспонаты смотреть, – и я свистнул, привлекая его внимание. Не то что мне было важно его отсюда вытащить, если честно, то я с удовольствием оставил бы его гнить в этом доме, вот только появлялась вероятность того, что этот хрен попытается открыть дверь, и все нужно будет начинать сначала.

Егоров, словно очнувшись, посмотрел по сторонам и хмыкнул.

– Надо же, на склад попали. Надеюсь, Евгеша оставил свое детище там, где должен был, иначе, мы можем тут застрять.

– Да неужели, и кто бы мог подумать, – процедил я, кивнув на лестницу. – Пошли.

Егоров только подошел к первой ступени и взялся за перила, как сверху раздался приглушенный вскрик. Я, плюнув на него, бросился наверх, прыгая через две ступеньки.

Эльза стояла возле стены, прижав руку к груди и расширившимися глазами смотрела на стоящие по всей комнате витрины.

– Господи, Сава, что это такое? Куда мы вообще попали? – прошептала она и прижалась ко мне, дрожа мелкой дрожью. Я погладил ее по спине, затем слегка отстранил и подошел к первой же витрине. Лучше бы было, чтобы она наткнулась на очередного неудачника, который не смог выбраться из этой ловушки. Ну-ну, уникальные образцы, говоришь? А еще, насколько я помню, ты говорил, что не знаешь, кто суперкрыс на стероидах вывел. Тогда что это вот здесь плавает в формалине, причем туша отдельно, а внутренние органы отдельно? Ну, Егоров. Если я узнаю, что ты не сумасшедший, а хитромудрый, то, поверь, я шкуру с тебя живьем спущу.

Глава 10

– Сава, отпусти, ты же его задушишь, – я отпустил шею Егорова и сел на пятки. Так, надо запомнить, что ни в коем случае нельзя трогать витрину, в которой разлита какая-то зеленая желеобразная хрень, потому что, как показала практика, сама витрина эту мерзость не удерживает, и она выпрыгивает на тебя, разбивая при этом стекло. Не знаю точно, что она делает с плотью, подозреваю, что ничего хорошего. Я не разбирался, потому что это была такая Боль, что я на границе потери сознания добрался до окна и рванул на себя ручку. Благо петля времени работает во всех помещениях этого проклятого дома. – Эл, дверь не открывай, даже не пытайся, и окно не трогай, – машинально скомандовал удивленно смотрящей на меня Эльзе, которая уже как раз руку к двери протянула.

– А…

– Просто сбрось это чучело на пол, оно не опасно, – я даже не смотрел на нее, отдавая команды. Все мое внимание сосредоточилось на Егорове. – Да не подходи к витринам слишком близко, там нет ничего интересного.

– Сава… – Эльза растерянно смотрела на меня с центра лестницы, я же продолжал сидеть на пятках и разглядывать Егорова.

– Почему ты на меня так уставился? – заерзал под моим взглядом поехавший ученый и сел, обхватив руками колени.

– Сосредоточься, – я вставать не спешил, потому что уже потерял счет этим возвращениям к моменту нашего появления в этой комнате. Мы только из этого чертова музея возвращались пять раз, по крайней мере. Работающие образцы в большей своей части были живыми в прямом смысле этого слова, и активировались, нападая на живой организм, находящийся, если я все правильно сейчас рассчитал, на расстоянии ближе, чем в метр, поэтому по залу надо идти осторожно друг за другом. Про то, чтобы начертить какую-нибудь своеобразную линию на полу, которая служила бы ориентиром, эти гении-убийцы почему-то не додумались. Со временем, если в петле времени этот каламбур уместен, я начал относиться к возвращениям философски. – В вашем музее ужасов представлены экспонаты, которые не являются смертельно опасными?

– Крысюки Игнатовские, – сразу же ответил Егоров.

– А как же твои уверения о том, что ты не знаешь того, кто поиздевался над бедными мутировавшими крысками, и создал крысюков-Пикачу?

– Кого? – Егоров часто-часто заморгал, я же только сжал губы, которые превратились в тонкую линию.

– Крысюков, которые молниями швыряются и командуют всеми остальными путем ментального воздействия!

– А, этих крысюков, – Егоров задумался. – Да нет, я не мог такого сказать. Я же знаю, что их Игнат вывел. Все пытался дар привить совершенно инертной особи. Но только упустил парочку во время эксперимента. А вот то, что их кто-то размножил и довел до совершенства, стало для нас огромной загадкой. Игнат был буквально зациклен на том, чтобы дар воткнуть в живой организм, все говорил, что крысюки – это только первый этап, только крысюки не хотели дар в себе приживать полноценно, поэтому самым его успешным образцом был кролик, и после получения удовлетворительного результата он хотел попробовать разработанный метод на людях.

– Я в курсе, – прошипев сквозь зубы, я покосился на замершую и вцепившуюся в перила Эльзу. Да, милая, для этих ненормальных мы всего лишь особая разновидность крысюков. – Я надеюсь, кроликов вы нигде не потеряли чисто случайно в рамках эксперимента?

– Нет конечно, единственный рабочий экземпляр должен находиться где-то здесь. Или нет. Нет, скорее всего, где-то в Твери. – Он задумчиво нахмурился, пытаясь видимо вспомнить, где еще в границе Российской Империи находятся их склады-музеи. Надеюсь, их не много, и никто о них не знает. А то, если кто-нибудь выпустит скрещенный вирус гриппа с ветрянкой и подправленный бешенством, которые эти мудаки умудрились намешать, то от планеты вряд ли что-то останется. И это только то, что показано в музее в открытом, так сказать, доступе.

– Кроме крысюка Игната, что там находится?

– Много чего, – Егоров опять задумался. – В основном все-таки Игната образцы. С материей он любил работать. Есть кусок Черной материи, которую Евгеше удалось воссоздать…

– Стоп! Что там есть? – я почувствовал, что у меня глаза на лоб полезли. – А какого гребанного хрена вы, чмыри лабораторные, все эти образцы не уничтожили?

– Да ты что, – Егоров покрутил пальцем у виска. – Они же уникальны. А специфическая документация на складе хранится. Так что даже при утере, можно образцы восстановить! – он поднял вверх указательный палец. Да уж, конспирологи. Но до конца все-таки понятно не было, почему и зачем они все же хранили рабочие образцы, если по ним есть детальная документация и инструкция по сборке. Чтобы понять ход их мыслей надо быть таким же двинутым уродом. Но, к счастью, если местный Савельев мог стать таким, то мне это точно не светит.

– Как еще можно попасть в дом? – я вспомнил мумифицированное тело без каких-либо опознавательных знаков, поэтому не хотелось, чтобы кто-то узнал об этом ящике Пандоры, который совершенно, абсолютно и категорично открывать было нельзя.

– Через дверь, – Егоров так спокойно пожал плечами, что мне его опять захотелось треснуть.

– Так просто? – тихо спросил я.

– Ну, да. Отсюда-то все равно только при помощи телепорта можно выбраться. Они где-то были здесь. Точно говорю, Евгеша наверняка где-то спрятал на складе рабочий образец и…

– Кстати, пока ты во вменяемом состоянии, ответь мне, а почему ты дар не призываешь? – перебил я его, потому что про склад мне было известно, только за пять ходок в него я так и не смог попасть.

– Я что больной? – Егоров поднялся с пола и поправил свои дурацкие очки на лбу. – Это же одесский склад. Тут нельзя дар призывать, может защита сработать и активировать некоторые образцы. И все, – он развел руками. Ну, понятно, начнешь магичить, получишь куском слизи в лоб, и не сумеешь до дверей или окна добраться, чтобы петлю временную активировать. Так, скорее всего, с тем бедолагой произошло, который на лестнице мумифицировался. Тогда как он собирается активировать телепорт? Ладно, доберемся до места, увидим.

– Пошли, и ластами шевели, пока ты в форме надо до склада добраться уже, в конце концов, – вскочив на ноги, я пошел вслед за Егоровым, который довольно бодро принялся взбираться по лестнице. – Кстати, Егоров, давно уже хотел спросить, а как ты нашего жука-шпиона в своей чудной канализации дезактивировал?

– Так это твой жук был? Раньше надо было сказать, – буркнул Егоров, я же только глаза закатил. Конечно, это же элементарно, особенно учитывая, что мы понятия не имели об этом Робинзоне канализационном. – Обычным шокером. Я его сделал на основе выделенного источника дара крысюков. Уникальная вещь, знаешь ли. Особенно, когда начинает соединяться с твоим собственным даром, эффект становится уникальным.

– Не понял, как ты сделал шокер, который еще и на расстоянии работает? – я помотал головой, даже не пытаясь представить правильный ответ.

– Вшил кусочек изолированного источника под кожу в височной области, конечно, – шедший впереди меня Егоров покачал головой, словно удивляясь моей тупости.

– Конечно, как же иначе, и как это я сразу не догадался, все ведь на поверхности лежит, даже напрягать извилины не нужно. Зато понятно, почему твоя протекшая крыша свернулась окончательно, – пробормотал я, заходя в зал. Эльза стояла возле стены, с ужасом глядя на витрины, но хотя бы не кричала. Видимо, временная петля все-таки влияет не только на меня. Просто я помню все наши прыжки туда-сюда, а она на подсознательном уровне. Может быть даже дежавю испытывает. – Эл, идем строго за Егоровым, и ничего не трогаем, ни к чему не прикасаемся, даже не дышим в сторону витрин.

– Я и не собиралась, – я пропустил Эльзу впереди себя и теперь замыкал наш своеобразный отряд.

На этот раз нам удалось пересечь проклятый музей, и выйти, наконец, на лестницу, ведущую непосредственно к складу. Перед массивной дверью, напомнившую мне дверь, ведущую в школьный подвал, мы остановились. Егоров принялся чертить какие-то странные узоры на дверном полотне, бормоча себе под нос что-то неразборчивое. Я напряженно наблюдал за ним, пытаясь, если не запомнить алгоритм его действий, то, хотя бы понять его. Мало ли что может произойти в дальнейшем. Однако, вопреки моим опасениям ничего сверхординарного не произошло. Раздался щелчок открываемого замка и дверь приоткрылась.

– А как же постулат о неиспользовании дара в одесском доме? – сквозь зубы процедил я, понимая, что обычным способом эту дверь будет не открыть.

– Так я и не призывал дар, – Егоров нахмурился, подозрительно на меня косясь. – Я просто вспоминал порядок действия при открытии замка, если бы я что-то напутал, то сработало бы несколько ловушек, которые были настроены на неправильный алгоритм. Ты же сам его разрабатывал, – прищурился он.

– Егоров, что нас ждет внутри? – спросил я его, придержав рукой дверь, уже не обращая на его заскоки внимания, но отмечая, что досконально этот самый алгоритм я не запомнил, поэтому ученого надо держать рядом, чтобы не произошло ничего непоправимого, по крайней мере, я сомневаюсь, что если бы сработали эти самые ловушки, то мы бы смогли добраться до какого-нибудь окна, чтобы вновь прокрутить время назад.

– Полки, на них работающие модели вместе с документацией. Телепорты должны быть где-то поблизости. А в основном там оружие, – он пристально посмотрел на меня. – А ведь ты не Володька, – воскликнул он радостно, будто его посетило гениальное озарение, – ты же сынок его Виталька.

– Приятно познакомиться, – я указал на дверь. – Заходим.

Это действительно был склад. Огромное пространство занимали металлические стеллажи, на которых располагались коробки, или же лежали разные штуковины, назначение большей части которых я не мог себе даже вообразить. Но штуковины были подписаны, а рядом лежали папки с документацией. Все было разложено очень аккуратно, я бы сказал педантично. Похоже, что этот дом вообще обустраивал Алдышев, которого я просто жаждал увидеть и поговорить с ним, желательно где-нибудь в подвале, в то время как он будет привязан за руки к крюку, а у меня в руке будет раскаленная кочерга.

– Так, кажется, где-то здесь, – услышал я бормотание Егорова, остановившегося немного впереди нас, с энтузиазмом переворачивая какую-то коробку. Подходить ближе я не рискнул, чтобы не отвлечь этого ученого с прогрессирующим на глазах маразмом. Пока он дееспособен, нужно на него положиться и верить только в лучшее. Переглянувшись с подозрительно молчавшей Эльзой, мы остановились и принялись рассматривать лежащие прямо перед нами образцы. Передо мной лежал кинжал. Длинный, больше похожий на короткий меч, и ножнами, которые лежали отдельно от него чуть в стороне. Нагнувшись к табличке, я прочитал, что это кинжал с нанесенной на кромку… вот дальше я не понял с чем именно, слишком уж запутанные термины. Если резюмировать, то на кромку, которая практически не тупится, если следовать спецификации, нанесена какая-то дрянь, которая действует по типу гирудина у пиявок, то есть не дает крови остановиться, и даже незначительные ранения, нанесенные этим кинжалом, могут оказаться смертельными из-за большой кровопотери, даже, если не задеты внутренние органы. Подумав немного, я крикнул Егорову.