Текст книги "После выпускного (СИ)"

Автор книги: Amaranthe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

– Когда мы можем спуститься в шахту? – я оторвался от размалывания адамантина и повернулся к Николаю Бронникову, который за последние два часа успел мне надоесть до колик.

– Почему вы все еще здесь? Я же уже дал ответ, что не раньше, чем я уеду обратно в Тверь, – я с силой стукнул пестиком и остатки камня превратились в легкую, черную с серебристым отливом пыль. Ссыпав эту пыль в специально приготовленный для этих целей мешок, я схватил новый камень и бросил его в ступку, чтобы сделать из него будущее покрытие для боеприпасов. Активированный камень решил проявить характер и стоящий на письменном столе дырокол подпрыгнул и полетел в мою сторону. Я понятия не имею, как именно влияют адамантины на разум людей, но во мне они вызывали ни с чем не сравнимое раздражение, особенно тогда, когда я извлекал камни, к которым ни разу до этого не прикасался. Скорее всего, так и нужно, чтобы хозяин этих самых ископаемых не проникся их тлетворным влиянием и мог спокойно с ними работать, а не пускать слюни, возводя их в Абсолют. Словом, нет ничего удивительного в том, что воспитывать их приходится кнутом, словно усмиряя вздорный характер, который проявлялся каждый раз, когда я активировал камень. Схватив пестик, я ударил по камню так, что на нем появилась трещина, и он перестал испускать магнитные волны, а тяжелый дырокол упал на пол, не долетев до меня примерно половину пути. Я очень надеялся, что он упадет на ногу стоящему на пути его полета Бронникову, но удача как всегда повернулась ко мне задом. Раздавшийся звук, который издал упавший дырокол, словно вывел Николая от некоего гипнотического транса. Он оторвал от камня мутный взгляд, переводя его на меня, и постепенно заполняя осмысленными мыслями.

– Но почему? – вскричал Николай, заливаясь краской злости, полностью приходя в себя.

– Потому что я так хочу! А я, если вы еще этого не забыли, являюсь хозяином шахты, – размеренные движения пестиком как ни странно успокаивали, отвлекая от внешних раздражителей, хотя я уже порядком задолбался размалывать адамантины, превращая и в пыль. – И вы так и не сказали мне, чем именно вы так заняты, что просто горите желанием вернуться в недра земли, если все расчеты и замеры, оказывается, уже произведены и зафиксированы в отчете? – я схватил лежащий рядом со мной отчет и потряс им в воздухе, после чего бросил его туда, откуда взял, и с удвоенной силой принялся долбить камень.

Отчет этот мне прислал Бойнич в ответ на мое гневное выступление по поводу его людей, которые болтаются, где ни попадя, а у меня потом вилки серебряные пропад… это слегка из другой оперы, но суть все поняли. Ульмас выразил недоумение, пообещал разобраться и выяснить причины того, почему его люди, вместо того, чтобы готовиться к модернизации шахты, заказывая новое оборудование и предоставляя проекты, на самом деле занимаются не пойми чем. При этом Бойнич выглядел действительно удивленным и раздраженным, что позволяло не сомневаться в его искренности.

– Вы не понимаете, Виталий Владимирович, – пробормотал Бронников и уставился в пол.

– Нет, не понимаю, и именно сейчас, вы делаете все для того, чтобы вход в шахту для вас был закрыт навечно.

– Но, вы не можете…

– Ну-ка, ну-ка, – я прищурился, бросил пестик и шагнул к попятившемуся инженеру. – Что я не могу?

– Я должен туда спуститься, должен, понимаете, – Бронников сложил руки в молитвенном жесте.

– Я уже сказал, что не понимаю. Зачем вам туда возвращаться? Я был в шахте, ничего веселого и вдохновляющего я там не заметил.

– Это сложно объяснить, – Бронников вздохнул.

– А вы попытайтесь, думаю, что еще немного времени я сумею выдержать, – и я схватил пестик и вернулся к прерванному делу.

– Адамантины весьма странные камни, но вы и без меня это знаете, – Бронников задумался, затем продолжил говорить. – Они могут влиять на разум… Это сложно описать словами, похоже на шепот, раздающийся прямо в голове. В общем, мы, можно сказать, «подружились», и они указали мне и моим помощникам более простой путь к алмазной трубке.

– И каким образом они этот путь вам указали? Карту начертили? – сквозь зубы процедил я, стараясь раздробить камень, который оказался на редкость твердым и совершенно не хотел, чтобы с ним так варварски обращались. Но ничего, я еще метод пряника не применил, которым, разумеется, тоже следует наказывать. Внезапно камень поддался и в очередной раз раскололся, после чего дело пошло гораздо более быстро и весело.

– Я же говорил, что вы не поймете. Я даже не могу объяснить, что именно чувствую, но камни, словно вкладывают нужную информацию в голову, которая после проверки полностью подтверждается. Я понимаю, это звучит как бред, но камни не хотят, чтобы их сильно беспокоили. Ведь, согласно первоначальному плану, нам придется полностью убрать породу, содержащую адамантины. Но есть и другой путь, и мы уже практически достроили модель обхода адамантиновой руды и выхода к алмазам. Если вы, как Ульмас Бойнич понимаете только язык денег – такое решение будет гораздо выгоднее, к тому же, у вас останутся также и адамантины, в добавок к алмазам.

– Почему они вместе? – я снова отложил пестик. – Какие именно камни являются спутником?

– Алмазы, – выдохнул Бронников. – Всем известно, что адамантины образовались в момент столкновения гигантского метеорита в Землей в доисторические времена. В этих местах температура была настолько высокой, а удары настолько сильными, что спровоцировали выброс магмы со всеми вытекающими. Вы же видели лавовую реку в шахте? – я кивнул. До сих пор чувствую тот жар, который был в пещере, заставляющий трескаться кожу и кончики волос.

– Так, хорошо, – я побарабанил пальцами по столику, на котором стояла ступка. – Насколько будет выгоднее воспользоваться обходом?

– Почти на шестьдесят процентов от заявленной ранее суммы, – тут же ответил Бронников и положил на край стола какую-то объемную папку, видимо, содержащую информацию, подтверждающие его слова. Видно, что готовился, знал, что это будет одним из важнейших аргументов в его пользу.

– Почему вы так в этом заинтересованы? Камни задурили вам голову? – маленький камешек вылетел из ступки и с силой ударил меня в нос. – Ай, зараза такая, – я потер место ушиба, проверяя целостность хрупкого хряща и, не обнаружив даже крови, поднял камешек с пола и снова бросил в ступку. – Они могут быть весьма коварны, вы же видите?

– Вижу, – он кивнул. – Но они меня не дурили. Это взаимовыгодное решение.

– Хорошо, как только я уеду, а это произойдет со дня на день, вам вернут ваши пропуска и допуски. Но, предупреждаю, вы больше не будете там лазить в одиночестве, это понятно? Вас будут сопровождать мои люди. Потому что, хоть ваши аргументы и звучат довольно разумно, я все еще не уверен, что камни на вас не влияют, вспоминая одного из ваших, который до сих пор не может оклематься в стенах столичного госпиталя и не факт, что вообще после всего случившегося будет мыслить адекватно.

– Хорошо, – Бронников выдохнул с облегчением. – А можно поинтересоваться, Виталий Владимирович, что это вы с адамантинами делаете?

– Уничтожаю самых наглых, – и я несколько раз хохотнул, имитируя хохот злодея. Еще один камешек полетел прямо мне в лоб, спасибо, что не в глаз. – Ну что не так? – рявкнул я, бросая его в ступку.

– А если серьезно? – Бронников уже улыбался кончиками губ, наблюдая мою возню с активированной заразой.

– А если серьезно, то у меня огромная лаборатория, целый промышленный комплекс, и камни в подобном состоянии очень хотят заполучить мои люди, – очень уклончиво, но ни слова неправды. – К несчастью, только я сам могу вот так с ними работать, иначе они быстро теряют необходимые свойства. И, если у вас все, то я хотел бы продолжить свое удивительно увлекательное занятие.

Бронников благоразумно убрался, оставив меня в гордом одиночестве, но мое спокойствие длилось недолго. Уже через пятнадцать минут в комнату вошла Эльза и раздраженно села на небольшой диванчик, напротив того места, где я делал волшебную пыль. Пару минут она молча наблюдала за моими действиями, а затем прервала меня, задав вопрос.

– Ты уверен, что правильно расслышал эту куклу, и она действительно работает с какими-то плитами или панелями?

– Да я уверен, а что? – я бросил на Эльзу взгляд, не переставая перемалывать адамантин. Собственно, я еще вчера попросил Эл понаблюдать за реставрацией павильона и заодно выяснить, какие-такие плиты или панели они там снимают, и не являются ли искомые предметы очередным безумным изобретением моего чересчур активного родителя, чтобы потом братскую могилу во дворе дома не копать, ну или не заниматься транспортировкой к месту погребения пострадавших, хотя, если они разнесут пол дома, то в той половине я их лично прикопаю. – А что, есть какие-то проблемы?

– Да, есть, – Эльза задумчиво провела пальцем по губам мгновенно привлекая мое внимание к этой части своего тела. – Видишь ли, Сава, я вдоль и поперек изучила оба павильона, но ни в одном из них нет ни плит, ни панелей, ничего, что хоть как-то напоминало бы подобный декор. Кроме того, их и не было никогда, если судить по изначальной отделке. И я тебе скажу больше, ничего, что могло испускать некие магические волны, быть похожим на артефакты и тому подобные мистические штучки в доме тоже никогда не водились, потому что адамантины не любят соседства с чужеродной магией, не относящейся к дару их хозяев, в чем меня просветил Ярослав, удившись, что я не знаю таких элементарных вещей, которые могут помочь спасти жизнь, особенно, если в дом притащат мешок камней, например, как тот, который стоит прямо перед тобой.

– Та-а-а-к, – протянул я, ссыпав и эту порцию в мешок, внутри которого была выложена конструкция, чем-то напоминающая классическую клетку Фарадея. Что бы адамантиновая пыль не делала, она будет это делать исключительно в пределах этой клетки. Мне подсказал такую идею Евгений Алдышев, который связался со мной этим утром, чтобы сообщить, что благополучно вернулся на родину и безумно счастлив вновь оказаться в своих любимых лабораториях. А также очень рад видеть Егорова, узнавшего своего друга и начавшего вести себя более адекватно. Я подробно расспросил Алдышева про Егорова и выяснил, что тот, как оказалось, был неадекватным типом с самого своего рождения, и длительное пребывание в замкнутом пространстве никак не отразилось на его рассудке, даже, можно сказать, что он стал более собранным. Но от всего этого Егоров не становился менее гениальным, и Алдышев действительно был рад его видеть. – А где сейчас находится эта… как ее зовут?

– Анна. Эту зовут Анна, – Эльза слегка наклонила голову набок и улыбнулась. – Твое пренебрежение к красивой девушке одновременно и льстит мне, и слегка напрягает. Мне нужно волноваться?

– Из-за чего? – я напряженно думал, почти не вникая в то, что она говорит. – Из-за того, что я не бросаюсь на первую попавшуюся красивую мордашку? А ты этого хотела бы? – говоря это, я представил себе Систему. Нет, Эл, я знаю, как выглядит женщина, идеальная, с моей точки зрения, и никакого вожделения я к ней не испытываю, хотя, по идее, должен, она же воплощение моих грез, если я правильно ее понял.

– Я не хотела бы этого, но не удивилась бы, – Эльза покачала головой. – Ты спал с Настей? – внезапно выпалила она. Я даже опешил от такого заявления и резкого перехода.

– Зачем тебе это знать? Она мертва, и уже ничего не изменишь.

– Значит, спал, – она задумалась.

– Это что-то меняет? – на эти вопросы не бывает правильных ответов. В любом случае, я остался бы виноватым, поэтому я даже не пытался спорить. – Я ведь тоже у тебя не первый.

– Нет, не первый, – она смотрела на меня, слегка наклонив голову. – Хочешь знать, кто был первым?

– Нет, не хочу, – я смотрел на нее в упор, пытаясь понять, зачем она мне все это говорит.

– А я все равно скажу, – Эльза прищурилась. – Хирургический лазер. – Что? Я поздравил себя с тем, что догадался опереться на крышку стола, иначе упал бы, как пить дать. – Когда мне исполнилось восемнадцать, я всерьез задумалась о своей будущей сексуальной жизни. Долго обсуждала эту проблему с матерью, и мы пришли к выводу, что искусственная дефлорация – это то, что мне действительно необходимо, чтобы не получить болезненную травму во время своего действительно первого раза. А учитывая, что это произошло на столе в разрушенной комнате, травму я бы точно получила, и не только физическую, но и моральную, – она явно наслаждалась произведенным эффектом. Я же пытался собрать мозги в кучу, чтобы вспомнить, что мы с ней обсуждали до этого. Как бы то ни было, но любому мужчине важно быть первым у своей девушки. И как проверить, правду она говорит или сейчас жестко надо мной прикололась? – В кланах, которые занимают далеко не последнюю позицию в обществе, чистота девушки перед замужеством является неотъемлемой частью многих архаичных представлений о невесте, поэтому, если ты не веришь, то могу предоставить тебе справку, – видимо, что-то отразилось на моем лице, раз она продолжила надо мной издеваться. Я старался не смотреть на ехидничавшую девушку, прекрасно понимая, что все равно проверить чистоту, так сказать, будет невозможно, но хотя бы можно отбрехаться от закостенелых моралистов, мол, вот справка, идите лесом. Собрав мысли в кучу, я вспомнил, о чем мы говорили до этого. Так, я ведь хотел узнать про эту, как ее… Анну.

– Так, где сейчас Анна? – наконец, спросил я, пытаясь выбросить из головы картинку с лазером.

– Понятия не имею. И никто не знает, – Эльза откинулась на диванчике, положив руки на спинку. – Как сказал один из работников, она собрала все свои инструменты и направилась в сторону поселка, никого заранее не предупредив и не получив окончательный расчет, если она ушла отсюда насовсем, хотя оговоренную заранее часть работы она так и не выполнила.

– В сторону поселка, или в сторону шахты? – любые отвлеченные мысли вылетели из головы, и теперь я едва сдерживал подступающую ярость.

– Вот такие подробности мне не известны, – Эльза покачала головой. Я же сжал кулаки. Недаром девица показалась мне весьма подозрительной. И я почти был уверен, что она поперлась именно к шахте, и что-то явно замышляет.

– А как давно она ушла, ты выяснила? – я хмурился, и Эльза, очень тонко прочувствовав мое состояние, села прямо и ответила предельно серьезно.

– Где-то полчаса назад, мы с ней совсем немного разминулись.

– Я скоро вернусь, – процедив это, я бросился к выходу, на ходу вызывая Сергея и застегивая куртку, но буквально в дверях меня остановила Эльза.

– Я вообще-то не за этим сюда пришла. – Я повернулся к ней, нажимая кнопку отбоя после короткого разговора с водителем. – В общем, через неделю запланировано официальное торжественное мероприятия обряда бракосочетание и слияния кланов. – Тихо произнесла она, напряженно вглядываясь мне в глаза. Я кивнул, не понимая ее взволнованности, ведь буквально вчера мы уже все выяснили. – Что бы ты там не придумал себе, не ввязывайся в авантюру и возвращайся живым, мне, знаешь ли, не хочется остаться без жениха накануне собственной свадьбы.

Я усмехнулся, глядя на расслабляющуюся девушку и, наконец, выскочил из комнаты, чем-то внутренним, не исключаю, что селезенкой, ощущая, как уходит драгоценное время.

К входу в шахту подъехали быстро. Выскочив из машины, я подбежал к охраннику.

– Кто-нибудь сюда заходил? – он покачал головой.

– При мне никто, а я заступил на смену три часа назад, – неужели я ошибся, и Анна просто поехала в поселок, что-нибудь купить? Ага со всеми вещами и инструментами, поэтому лучше перестраховаться.

– Как тебя зовут? – парень занервничал и выпалил.

– Егор.

– Ты спускался когда-нибудь вниз? – я смотрел, не отрываясь, пытаясь понять, обманул он меня или нет.

– Да, спускался, – парень кивнул.

– Хорошо. Сергей! – водитель подошел ко мне, окидывая недоуменным взглядом охранника. Ну да, это тебе не отборные солдаты Вихрова, но для шахты должно было сойти, пока вокруг нее не начали разные мутные личности шляться. – Остаешься здесь. Егор, пошли, будешь меня сопровождать. Мне надо одну кучу дерьма оттуда забрать, так что помощь понадобится. Егор сосредоточенно кивнул, на мгновение скрылся в своей будке и выскочил оттуда с двумя касками с неизменными фонариками. В ответ на мой удивленный взгляд ответил.

– Я шахтером был, недолго, правда. Здоровье под землей не позволяет долго находиться, а там же еще и огненная река течет. Вот в сторожку меня и определили, выгонять жалко было, наверное.

Я кивнул и быстро пошел ко входу в шахту. Лифт был на месте, вроде бы Егор не врал, говоря, что никто не спускался. Ну что же, посмотрим. Двух суток, правда, еще не прошло, но ничего, посмотрим, насколько за прошедшее время уникальные камешки запудрили Громову мозги, заодно заберу его с собой. Алдышеву с Егоровым отдам на опыты, они, говорят, любят подобные редкие экземпляры.

Глава 16

Мы с Егором ехали в лифте, и парень заметно нервничал от моего пристального взгляда, но это и понятно, не каждый день в замкнутом пространстве остаешься наедине с главой клана. Когда тишина стала уже и меня напрягать, я решил ее слегка нарушить, а заодно выяснить некоторые подробности про шахту.

– Почему здесь так мало охраны? Если я правильно понял, то некоторый функции охраны взяли на себя шахтеры, – я говорил медленно и тихо. Настолько тихо, что Егору пришлось прислушиваться, а ведь меня частично еще и шум лифта заглушал.

– Так ведь денег нет, – пожал плечами Егор. – Еще матушка ваша все сокрушалась, а что делать? Шахта-то почти и не работает в последнее время. А выработка упала почти на семьдесят процентов за последние шесть лет. Адамантины-то неактивные были, а кому они нужны такие? От них итак больше проблем, чем пользы будет. Да и кому нужна такая шахта, что уж тут говорить, – он вздохнул, я же продолжал гипнотизировать взглядом парня, про себя удивляясь его подозрительной осведомленности. – Там же даже взять нечего. Всего ценного – вагонетки, да инструмент из немагнитящегося сплава. Но их еще попробуй вынеси, а потом и продай, они же конкретно для адамантиновых шахт делаются, а их мало, и все уже оснащены давно. А контракты на поставку оборудования взамен испорченного или дополнительного на года вперед заключены, на этом производители и живут. – Я мог только сжать зубы. Насчет денег – это он прав, но денег не было тогда, сейчас же, вроде, не слишком бедствуем, но вот людей не хватает катастрофически. Даже Вихров никак не может набрать столько, чтобы обеспечить полноценную охрану промышленных объектов и городских, включая охрану дома. Что уж говорить про шахту, которая, пока не заявили о разработке алмазной трубки нахер никому не нужна? А вот то, что даже обычный охранник знает подробности о добыче и стоимости инструментов, да еще и про контракты имеет представление несколько сбивает с толку. Хотя, местные тут довольно долго пребывали одни в блаженном ничегонеделании без хозяйской руки, а что еще делать, как не языком молоть? С этим тоже нужно что-то сделать, ведь правильно поданная в нужные места информация заметно повышает стоимость не только адамантинов, но и шахт в целом, но как прикажите на этом играть, когда местные могут любому рассказать о состоянии дел на текущий момент, вдобавок зачатками эрудиции похвастаться.

– А где вообще используют адамантины? – я, если честно, за всей этой суматохой так и не удосужился более конкретно изучить этот вопрос, и теперь мне было даже немного стыдно за то, что я задавал его бывшему шахтеру, а теперешнему охраннику, точнее даже сторожу, но судя по всему он и на этот вопрос знал ответ.

– Мало где, – Егор махнул рукой. – Шибко уж капризный материал получается. Как присадки для некоторых сплавов, для процессоров в комах, в основном, но их там нужны-то крохи. А еще, наверное, в фармации. И все, пожалуй, – уф, а я-то уже напрягся. Про комы и фармацию я знал, просто не думал, что на этом все, думал, что что-то упускаю. А ведь я знаю, где их еще можно использовать. Но пускай это будет пока моей тайной, если, конечно, Софочка не растрезвонит по всему миру о некоторых дополнительных свойствах камней, но, если она этого еще до сих пор не сделала, то в данный момент для Волковых это по какой-то причине не выгодно. Потом-то все равно до всех дойдет, а пока я буду пользоваться этим преимуществом. Правда, есть еще вышеупомянутая оппозиция, или с кем они там себя ассоциируют, с которыми теми же самыми приемами придется бодаться, если мои умники ничего полезнее и эффективнее не придумают. А бодаться придется, нутром чую. – А разве же вы, Виталий Владимирович, этого не знаете? – вопрос был закономерен, и я лишь пожал плечами, отвечая.

– Знаю. Просто подумал, что что-то упускаю, – лифт резко затормозил, и я, как и в прошлый раз, слегка потерялся. Помотав головой, восстанавливая утраченное было равновесие, вышел из кабины. – Сегодня меня один инженер заболтал, я не узнавал, как дела у Михалыча?

– Да, вроде бы, нормально, уже в себя пришел, – Егор улыбнулся и первым направился к вагонетке. Она, слава богу, выдержала мое возвращение с раненным Михалычем в режиме «экстренная эвакуация», так что менять вагонетку в срочном порядке не пришлось. Запрыгнув внутрь и влезая на уже привычное место, я огляделся по сторонам, вроде бы никаких следов постороннего присутствия не наблюдается, даже следы в пыли те же самые: мои, Михалыча и, теперь вот, добавились Егора.

– Егор, а к пещере с огненной рекой можно попасть как-то еще? Не через парадную, так сказать?

– Можно, но неудобно, – он кивнул. – В трех километрах отсюда цех переработки адамантиновой руды расположен. Вторая ветка как раз туда выходит. Только вот все вагонетки на приколе стоят. Если только по дороге пешком топать, но кое-где очень низкие потолки, чуть ли не на карачках ползти придется. А вот обратно можно и в вагонетке. Они немного другие, длиннее, можно и на дно лечь, так и проехать. Да и быстрее получится, чем обратно по этой дороге, – он уже кричал, потому что грохот и свистящий ветер не позволял расслышать и половины. Я кивнул, показывая, что понял, и на время замолчал, обдумывая ситуацию. А ведь, выходит, что тот цех переработки – он же склад очищенных камней, никто не охраняет. Там попросту нечего охранять, последнюю добытую партию камней увезли еще неделю назад, так что замок повесили на двери и все тут. Кому в здравом уме придет мысль сунуться в адамантиновую пещеру, если это, конечно, не надумает таким изощренным методом самоубийство совершить. Хотя, есть у меня подозрение, что Громов сюда так и проник, а то что он не обладает сильно выраженным интеллектом, который искусно прячет за харизмой и напором, любому разумному представителю клана видно по его передачам. Так что, неудивительно, что сунулся и не подготовился. А охрана необходима, черт ее раздери. Ведь даже никаких защитных чар не наложишь, чтобы конфликт дара с силой камней не получить. Вообще, в пределах действия камней из шахты, дар могу призывать только я. Идеальное место, чтобы врагов собирать и в войнушку играть. Вот только враги тоже не идиоты, и в место, с заведомо проигрышными условиями, никогда по доброй воле не попрутся, а жаль, это было решением всех моих проблем.

Вагонетка затормозила, и я снова едва из нее не вылетел, продолжая двигаться по инерции, тогда как наше средство передвижения уже стояло на месте. На этот раз Егор тоже не сразу пришел в себя. Понадобилось секунд двадцать, чтобы движение в голове прекратилось.

Зато теперь, спрыгивая на землю, мне не нужно было оглядываться, я прекрасно помнил, куда надо идти. Егор не отставал от меня, лишь раз остановившись и озадаченно посмотрев куда-то в сторону. Я слегка напрягся, но он помотал головой и пошел за мной, больше не заостряя внимания на какой-то видимой только ему непонятке. Видимо, давно здесь не был, и что-то вполне могло измениться, вот он и разглядывал эти изменения. Во всяком случае, он ничего не сказал и меня не остановил, значит, там не было ничего, заслуживающего большого внимания.

Мы уже зашли в рукав, ведущий к пещере, когда впереди послышались звуки борьбы и женский крик. Я затормозил, а сердце забилось быстрее, все-таки интуиция меня не подвела и на этот раз. Вытащив пистолет, который весьма благоразумно захватил с собой, я уже хотел было начать осторожное приближение к месту, откуда раздавались звуки борьбы, когда вскрик повторился. И тут Егор, шедший за мной, не выдержал, оттолкнул меня плечом и рысью побежал к уже виднеющемуся выходу из рукава.

– Куда, стой, идиот, – по понятным причинам кричать я не стал, а моего громкого шепота этот горе-охранник, не услышал, ну, или сделал вид, что не услышал. Черт! Дурному примеру я не последовал, но и красться, не привлекая внимания, уже не было никакой необходимости.

Уже возле выхода из рукава я ощутил жар, идущий из пещеры. Что самое удивительное, ни здесь, ни в той пещерке, где можно было камни добывать, практически выковыривая из стен, где я Громова в клетке оставил, этого жара не ощущалось, словно камни каким-то образом охлаждали воздух, делая пространство вокруг себя довольно комфортным.

Выскакивать как черт из табакерки я не стал, наоборот, присел и осторожно выглянул, чтобы посмотреть, что же происходит в пещере.

Анна была каким-то образом связана с Громовым, иначе зачем потащилась сюда, да еще такими кружными путями, когда шеф потерялся и пару дней не давал о себе знать? Это я понял, слушая ее причитания, когда она пыталась отбиться от Громова, который совершенно определенно сошел с ума, и теперь пытался конкретно так убить девчонку. При этом, он не выдавал ничего членораздельного, и в чем она перед ним провинилась узнать мне так и не получилось, как бы я не старался вслушиваться. Егор лежал неподалеку от входа в рукав, судя по всему, живой, но без сознания. Что за идиот?

А Громов, тем временем, схватил Анну за шею. Ну уж нет, так дело не пойдет. Мне же надо узнать, какого лысого ежа она у меня в поместье делала!

Я выскочил из своего укрытия и поднял пистолет. И тут девушка умудрилась вырваться, и отскочить от своего гуру, которого так неосторожно спасла. Вот только она споткнулась и упала, покатившись по направлению к текущей магме. Уже через три метра на ней вспыхнула одежда, хотя до самой реки было еще метров тридцать. Громов от ее рывка не удержался на ногах и сел на задницу, я же рванул к Анне, но, пробежав с метр отпрянул, потому что мне словно кипящим паром в лицо ударило, словно кто-то открыл кастрюлю с кипящей водой, когда я рядом находился. Получается, что это та грань, после которой влияние адамантинов заканчивается. Я рискнул призвать дар, не сливаясь при этом со стихией, потому что не знал, как она поведет себя в пещере с адамантинами, да и сама пещера может на изначальную стихию неадекватно отреагировать. Решение не было спонтанным, все же я понимал, что огонь не слишком любит воду. Попытавшись окружить себя ледяным щитом, который стал получаться у меня уже на автомате, я сделал шаг вперед и тут же отскочил назад, потому что, преодолев тот самый защитный рубеж, мой ледяной щит просто расплавился, превращаясь даже не в воду, а в пар, который хлынул мне в лицо, обжигая кожу и глаза. Я закрыл лицо руками, стараясь не тереть глаза, а когда убрал ладони, то увидел, как девушка из последних сил старается бороться за жизнь. Попытавшись призвать водяную, довольно мощную струю, чтобы притянуть ее к себе за спасительный барьер, я снова потерпел полное фиаско, глядя, как мощная струя превращается в мгновение ока в ненавистный мне пар, всего лишь малость не дотянувшись до Анны. В пещере раздался негромкий гул, и адамантиновая руда, лежащая на поверхности, начала светиться, поблескивая и переливаясь магическим светом. Камни приняли мою магию и начали постепенно активироваться, но этого допустить было нельзя, чтобы самому успеть унести отсюда ноги, еще желательно вытащить Громова и Егора.

Ей уже нельзя было помочь, и я лишь беспомощно смотрел, как она сгорает, ведь по сути, девчонка ничего лично мне плохого не сделала. Сзади послышался рык, резко развернувшись, я ударил вскочившего Громова по виску рукоятью пистолета, стараясь не убить. После чего, схватив за шиворот, поволок подальше от опасного места.

Тут как раз зашевелился Егор. Выпустив Громова, совершенно равнодушно глядя на то, как он ударился башкой об обычный камень, я повернулся к охраннику, и почувствовал, что начинаю закипать ничуть не меньше, чем текущая неподалеку река.

– Ты какого хера натворил, козел? – Егор, постанывая, сел, держась рукой за голову.

– Я хотел помочь, – пролепетал он.

– Ты помог, так помог, что я теперь буду вынужден вызвать отряд из Твери, который начнет проверять поместье на предмет возможных диверсий. А у меня итак людей не хватает! Вставай, нехер рассиживаться, хватай этого типуса и вперед обратно к вагонетке. Если пошевелится или что-нибудь промычит, бей ногой в челюсть, не стесняйся. – Я огляделся, с замиранием сердца глядя, как камни начали терять свой искрящийся блеск, а в голове в этот момент раздался чей-то недовольный шепот. Скорее всего, именно это имел в виду инженер, когда рассказывал, как удачно смог договориться с камнями. Видимо, для полной активации той крохи дара, которую я призвал, было недостаточно, но у меня и не было цели активировать адамантины, не сейчас – это точно. Тем более, работать нужно с инактивированной рудой, чтобы шахтеры банально кукухой не поехали. Все это я пытался как мог объяснить руде, стараясь не выглядеть полным идиотом, и постепенно гул стих, а в голове прояснилось, когда она очистилась от чужого влияния.

– А я его знаю, – внезапно проговорил Егор, вставая, до того, как гул стих, даже не пытаясь шевелиться, словно чувствуя недовольство породы, которая поддавливала даже меня. Его слегка покачивало, и координация была явно нарушена. Как минимум, сотряс, но это пусть медики наверху разбираются, а мне хочется лишь добавить, чтобы не мучился слишком уж сильно. – Это Громов. Он еще передачи в Сеть выпускает, в которых говорит про существующую несправедливость…

– Заткнись, лучше по-хорошему, – предупредил я его. – Или узнаешь, что такое хозяйский деспотизм на собственной шкуре. А чтобы не питать иллюзий, всякий раз, когда будешь на его творения натыкаться в Сети, вспоминай, что он сделал с девчонкой, которая на карачках ползла по одноколейке, чтобы ему слегка помочь, а также, что он сделал с Михалычем, который помочь ему не хотел, но и ничего плохого не делал.