Текст книги "После выпускного (СИ)"

Автор книги: Amaranthe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7

Уже примерно через полчаса ходьбы, судя по ощущениям, запах перестал ощущаться. Мы просто принюхались и теперь не ощущали витающих вокруг нас миазмов. Вот только подозреваю, несло от нас так, что любой бомж позавидует. Эльза шла молча рядом со мной, сосредоточенная и очень серьезная. Похоже, что сегодняшний день пошел ей на пользу во многих аспектах, и она уже не выглядела тенью самой себя, лишь отдаленно напоминавшую ту Эльзу, о которой я помнил. Плохо то, что если мои самые худшие опасения подтвердятся, то она снова может замкнуться в себе. Ну, при условии, что мы вообще в живых останемся.

Однообразие пейзажа начало действовать на нервы, куда раньше, чем пропало ощущение канализационной вони, к тому же, усиленное постоянным ожиданием нападения. А в то, что нападения не будет, я не верил. Не с моим везением. Я всю свою сознательную жизнь живу по законам Мерфи, и в том мире, который уже и не вспоминаю, и в этом. Уже просто привык к тому, что если есть хоть малейший шанс случиться основательной такой херне, то она обязательно на меня свалится, как тот совершенно случайный самокат. Или этот гребанный магнит, который включили именно в тот самый момент, когда я находился в зоне его действия наедине с собственным адвокатом, и мы оба была как назло обвешаны металлическими предметами, как металлисты седьмого разряда, что делало и так непростую ситуацию еще более запутанной. Поэтому рассчитывать на то, что мы выберемся отсюда без приключений, я бы не стал. Вот только никак не мог представить, нападение кого с большей степенью вероятности произойдет на наши головы, или, скорее не головы, а совсем на другие части тела, что тоже будет не слишком приятно. В том, что в этих туннелях есть не только крысюки, но и может водиться что-нибудь пострашнее, я был практически уверен, а мое чутье завывало на разные голоса, высказывая предположения одно круче другого, что как-то не слишком прибавляло уверенности. Покосившись на Эльзу, я придержал язык, чтобы не нагнетать и не пугать ее раньше времени.

Но вообще-то, если рассматривать картину в целом, что-то положительное в этих законах всемирного мудачества все же было, взять хотя бы тот же магнит: если бы его не было, то с Эльзой и ее даром мы бы все еще не разобрались, а затягивание неизбежного, наверняка привело бы к более фатальному концу, нежели блуждание по канализации.

– Здесь очень холодно, – наконец произнесла она, и я поежился, поведя обнаженными плечами, кожа на которых после ее слов покрылась мурашками. За то время, которое я провел в этом мире, мясо нарастить удалось, сейчас хоть не стыдно идти в таком виде с красивой девушкой, пристально меня разглядывающей.

– Я заметил, – ответив немного рассеянно, я оглянулся. – Извини, но ничем не могу помочь. Твои эксперименты оставили меня в одних штанах. Надеюсь, это не репетиция была нашего возможного развода. – Волоски на руках и затылке встали дыбом, и это совсем не было действием холода, который шел от старинной каменной кладки. Острое чувство, древнейшее из всех, какие есть у человека, заставило меня напрячься, наподобие сжатой пружины. Чувство, что за тобой пристально наблюдают, словно охотник следит за своей жертвой, и в роли жертвы сейчас находимся мы с Эльзой.

Похоже, что Эльза тоже почувствовала нечто подобное, потому что она внезапно ускорила шаг, хотя вроде бы никаких предпосылок к этому не имелось. Я же вначале увидел синий отблеск на стене, чем понял, что машинально призвал дар. Не знаю, это ли стало спусковым крючком, но после того, как вода, рассеянная в воздухе начала собираться в длинные жгуты, готовясь принять ту форму, которая была мне нужна, откуда-то сбоку, из длинной трещины в стене, выскочил первый крысюк. Я не успел среагировать и тварь вцепилась Эльзе в волосы, быстро перебирая конечностями, пытаясь добраться до нежной шеи. Она отчаянно завизжала, а не нежной коже появилась кровоточащая царапина. Водный жгут полетел к крысюку и… рассыпался сотнями мелких брызг, не причинив твари ни малейшего ущерба. Что за…

Все действо заняло секунд десять. Когда магия не причинила крысюку ни малейшего вреда, я просто схватил его поперек туловища и отшвырнул в сторону, вырвав при этом приличный такой клок белокурых волос из головы Эльзы.

Ударившийся о стену крысюк уже был на ногах. Развернувшись в нашу сторону, он принялся раздуваться, глаза начали отливать знакомой синевой, а по его шкуре побежали белые электрические разряды.

– А-а-а, – Эльза выхватила пистолет и выстрелила, точно попав крысюку в правый глаз. Ее выстрел совпал с очередной моей попыткой воспользоваться даром, потому что электричество и вода, в принципе, дружат, вот только могут дружить не слишком приятно для тех, кто в их дружбу вмешается.

Только когда рвануло, я понял, что пуля с пылью адамантина, а тварь неуязвимая к магии в состоянии, когда сама не начинает пользоваться своим аналогом дара, и вода – это не самое лучшее сочетание.

Нас отбросило на добрую десятку метров. Пробороздив голой спиной по камню пола, я понял, что надо собирать все свои резервы в кучу и валить отсюда на огромной скорости! Периодически меня словно прошибало током от макушки до пяток, заставляя сокращаться каждую мышцу тела, даже те, о существовании которых я и не подозревал, но с каждым новым разрядом их сила уменьшалась, пока не начала причинять всего лишь легкий дискомфорт, не сравнимый с той волной боли, которая была изначально. Эльзе повезло. В результате падения, она умудрилась упасть прямо на меня, на мгновение вышибив дух. Судя по тому, как топорщились в разные стороны светлые волосы, ее тоже прошибло знатно, но она крепилась и не проронила ни звука.

– Эл, вставай, их сейчас сюда целая стая набежит, – прохрипел я, пытаясь таким нехитрым способом дать понять, что наша поза вот прямо сейчас точно не уместна.

Посыл был понят правильно. Эльза, всхлипнув, вскочила на ноги, а вот я такой прытью похвастаться не смог. Пришлось подниматься, встав сначала на четвереньки, а потом уже подниматься во весь рост. Сзади раздалось шуршание, которое сработало, как спусковой крючок стартера. Мы сорвались с места так, что нам позавидовал бы олимпийский чемпион. Правда отбежать подальше не получилось. Туннель резко завернул под углом и нам ничего не оставалось делать, как повернуть туда же.

Этот рукав отличался от того, из которого мы только что выскочили. Он был более современен, тогда как от тех стен, которые нас совсем недавно окружали, несло такой замшелой древностью, что она ощущалась на подсознательном уровне.

Вот только этот туннель прямо посредине перегораживала полупрозрачная и вблизи выглядевшая молочно-мутной, с проскальзывающими по ней искрами, стена. Та самая, которую недавно я смотрел фактически глазами-камерами шпиона-жучка, посланного к ней Вихровым. Все бы ничего, но эта блядская стена перегораживала нам путь, а сзади настигала стая крысюков. Похоже, что вот сейчас нам действительно придет конец.

Выбора не было, и я в третий раз за совершенно непродолжительное время слился со стихией, хотя каждой клеточкой своего тела подозревал, что совершаю чудовищную глупость. Сразу стало спокойно. Холодная расчетливость превалировала в том клубке эмоций, что смешались сейчас во мне. Рывком толкнув Эльзу себе за спину, я развернулся к нагоняющей нас, в виде отвратительной пародии на грызунов, смерти. Сейчас я видел то, чего не мог заметить в своем обычном состоянии. Крысюки, если и были созданы, то очень давно. Они представляли собой вполне самостоятельные организмы, с весьма интересной архитектоникой сосудистого русла. Не все особи, выскочившие прямо на нас, имели узел, который я определил, как источник дара. У крысюков, он располагался в голове, и эти особи отличались от своих собратьев более совершенно развитыми мозговыми структурами. Они находились в середине этого серого шерстяного ковра и первыми кидали в бой тех, кто слабее, то есть, всех остальных. Словно командуя своей пищащей армией, в середине этой волны раздался противный писк, почти на уровне ультразвука, после чего этот ковер распался, и часть грызунов хлынула на стены, чтобы, вероятно, был шанс атаковать нас не только снизу, но и с высоты. Дальше разглядывать этих тварей у меня не было времени. В их жилах, как и у всех живых существ течет кровь, а кровь – это вода. И мне не важно, что ваши тела окутывает нечто похожее на адамантиновую пыль, потому что водой в ваших сосудах я могу управлять, не глядя на защиту.

Первый строй крысюков резко остановился и заверещал. Из их носов, ушей и даже глаз хлынула кровь. То же самое произошло и с теми, кто рассеялся по стенам и уже готовились атаковать нас в прыжке. Наскакивающие сзади особи останавливались и, почуяв кровь, льющуюся уже сплошным потоком, начинали нападать на все еще живых сородичей, на какое-то время забыв про нас. А тушки их собратьев, которые сыпались со стен в крысиную гущу организовывали еще большее веселье в кругу своих товарок.

Легкое движение кистью, и нас с Эльзой окружил водный кокон, который мгновенно превратился в прозрачный лед, через который я прекрасно видел перспективу. Почему-то именно сейчас, когда я был един со своим даром, я вспомнил о базовых законах физических материй, скорее, даже не я сам вспомнил, а подсказал некто древний и мощный, с кем я сейчас составлял единое целое, что лед довольно плохо проводит электрический ток. Теперь главное не останавливаться и не проверять прочность ледяного щита на практике.

Крысюки не задержались надолго у тел погибших собратьев. Несколько особей остались, пожирая еще кое-где шевелящуюся плоть, а остальные вовсю принялись штурмовать тот кокон, в котором мы сейчас находились. Натыкаясь на лед, они отлетали в сторону, и не подавали уже признаков жизни. При этом другие вовсе не стремились устроить себе дополнительный пир, оббегая лежащих у стены крысюков по большой дуге. Даже отсюда я видел, что на шкурах отлетевших тварей поблескивают кристаллики льда.

Я уже хотел было снова начать влиять на воду в телах, кружащих вокруг, но все же не приближающихся к стене, ни к моему кокону крысюков, как внезапно почувствовал резкую боль в груди. Перед глазами все заволокло туманом, а моя защита лопнула множеством острых осколков. Я с ужасом почувствовал, что больше не чувствую воду. Это было жуткое чувство опустошения, заполнившее меня и сконцентрировавшееся где-то в области сердца. Все, что я в этот момент мог сделать, это развернуться и закрыть Эльзу от этой ледяной жалящей шрапнели. Как сквозь вату я слышал ее крик, затем раздались выстрелы. Их было до обидного мало, но я был уверен, что ни один крысюк не ушел живым, после того, как Эл навела на него ствол. Патроны быстро закончились. Слишком быстро, и теперь мы были совершенно беззащитны. В обнаженную спину что-то вцепилось и это что-то было гораздо крупнее, чем ледяные осколки. Резкая боль где-то в районе лопатки заставила зарычать, и в тот же момент я почувствовал, как по спине потекли горячие ручьи крови.

Еще один толчок, и я, застонав, принялся заваливаться на Эльзу, которая не могла меня удержать, начав падать спиной прямо на искрящуюся стену. Собственно, может быть так оно и лучше, во всяком случае, погибнуть быстро от сильного разряда гораздо лучше, чем чувствовать, как рвут твое еще живое тело.

Я уже практически терял сознание, но даже в этом состоянии сумел осознать, что никакого разряда нет, и мы просто проваливаемся сквозь ставшую более прозрачной пелену. На этот раз я упал на Эльзу, а за моей спиной словно заработал громадный трансформатор, чей гул отдавался легкой вибрацией в полу, на котором мы лежали.

Сквозь гул, уплывающим сознанием, я выхватил писк, сильный треск, раздающийся словно издалека. А потом раздался сварливый голос.

– Вот же дрянь какая. Надо же как грызнула, прямо кусок мяса выдрала. Давно не видел такого. Очередная волна мутаций или вы чем-то их настолько сильно разозлили? Нет, обычная прибившаяся к крысюкам тварь. Но довольно агрессивная и управляемая. Повезло тебе, все-таки. – Меня окатила новая волна боли, но давление на спину исчезло. Раздался треск прямо у меня под ухом, писк, и завоняло паленым. От этого резкого запаха меня затошнило. Из последних сил я скатился со слабо барахтающейся подо мной Эльзы в сторону и меня вырвало. Спазмы накатывали и накатывали, а когда в желудке не осталось даже желчи, я все-таки потерял сознание.

– Давай уже приходи в себя, я тебя подлатал, нечего кисейную барышню изображать, – тот сварливый голос, который я слышал совсем недавно, но никак не мог вспомнить, где именно, проник в мозг, вырвав из такого приятного забытья. Сразу же нахлынули боль, сконцентрировавшаяся в спине, и то чувство опустошенности, которое не отпускало меня с того самого момента, когда я понял, что не ощущаю свою стихию.

– Где я? – голос звучал хрипло, голова болела, но я заставил разлепить словно присыпанные песком веки и приподняться на локтях.

– У меня, где же еще, – я повернул голову и увидел мужчину, можно сказать, что пожилого, но точно не молодого, хотя и не старого. Очень светлые, но не седые волосы у него стояли дыбом, чем-то напомнив прическу Эльзы, когда через нее эта электрическая крыса пропустила болезненную волну, а на голове красовались защитные очки. Я такие только на фантастических картинках видел, где стимпанк пытались рисовать. Такие мини подзорные трубы, скрепленные кожей.

– Где Эльза? – я повернул голову в другую сторону, и понял, что лежу на столе в небольшой комнате, в которой кроме огромного шкафа с множеством стеллажей и двери, за которой слышался шум воды, ничего не было. Странный тип являлся единственным живым существом в поле моего зрения, и это несколько напрягало.

– В ванной ревет, – тип слегка повернул голову в сторону двери и удовлетворенно кивнул. – Наверное, хоронит тебя вовсю. Бабы они такие ранимые, чуть что – сразу в слезы, даже до конца не разобравшись в том, что произошло. Хорошо, что я такую не завел себе на старости лет, а то отвлекала бы меня постоянно…

– Я должен… – я прервал его словесный поток, попытавшись встать, и чуть не свалился на пол со стола на котором лежал. – Я должен к ней…

– Да я вообще-то сам тебе предложить хотел, – тип пожал плечами. – Ты же умудрился источник чуть не до дна иссушить. Еще бы чуть-чуть и все, слезы твоей барышни были бы не напрасными. Так что только в родственную стихию. А куда еще? – он развел руками с таким видом, словно я его только что переубеждал с пеной у рта в обратном. – Вы Савельевы вечно силы не можете рассчитать. А ведь я предупреждал, нельзя бесконтрольно дар призывать. У всего должны быть свои расчеты, – и тип поднял палец вверх, призывая меня проникнуться.

Я проникаться не хотел, сосредоточившись на том, чтобы максимально нетравматично сползти с этого гребанного стола. Тип помогать мне явно не намеривался, углубляясь в этот момент в теорию расчета энтропии примененного дара. Из всех слов, которые он произнес, я понял только одно – «дар». Все остальное звучало для меня как весьма изощренный мат. Но это ничуть не смущало этого странного мужика, который продолжал вести с самим собой беседу, вероятно рассчитывая на то, что я его понимаю. Благо, собеседник ему был не нужен, и он сам спокойно справлялся с ответами на свои же, адресованные мне, вопросы. Наконец, мне удалось сползти со стола, и я побрел в сторону двери, за которой вроде бы располагалась ванная комната, не обращая на типа ни малейшего внимания. Мне в этот момент было глубоко наплевать, кто он такой и откуда знает мою фамилию. Мне бы только убедиться, что Эльза жива-здорова…

Толкнув дверь, я замер на пороге. Это действительно была ванная комната, если можно было назвать ванной огромный бассейн, поделенный на зоны, куда нужно было прямо с пола заходить по широким и пологим ступеням, постепенно погружаясь в воду. На ступеньке, в воде до пояса сидела Эльза, и по ее вздрагивающим плечам, я понял, что она действительно плачет. При всем при этом, девушка даже не подумала снять с себя вонючие, окровавленные и грязные тряпки, и от нее в кристально-чистой воде кругам расходились грязные волны, которые вызывали какую-то реакцию и образовывая темный пузырь, лопались в воздухе, падая уже чистыми каплями обратно в бассейн.

– Эл, – тихо позвал я ее. Эльза резко развернулась, увидела меня, закрыла лицо руками и разрыдалась теперь уже в голос. Я сделал шаг в ее сторону, но тут же замер на месте, когда бубнеж про совокупность выпущенной энергии за спиной прекратился, и раздался вполне осмысленный вопрос.

– Володь, а ты что Маринку бросил? У тебя какая-то новая подружка, я смотрю.

От неожиданности я поскользнулся, упал на многострадальную спину, чуть не обделавшись при этом от пронзившей меня боли, проехал по довольно скользкому полу и скатился прямо в бассейн, вода которого тут же начала мутнеть. Зато мне мгновенно полегчало, а пустота в груди начала рассасываться. Ладно, сначала подлечимся, а потом будем выяснять, кто это вообще такой.

Глава 8

Безумного ученого звали Егоров. Точнее, звали его, скорее всего, как-то по-другому, а Егоров – это была фамилия, но он представился именно так, когда я сумел ему объяснить, что я не Володя, а сын Володи и Марины. Кажется, он понял, но совсем не на долго, потому что уже минут через десять снова начал называть меня Володькой. Я конечно был похож на отца, но не скажу, что вылитая его копия, поэтому до меня не доходило, что творилось у него в голове, и почему он не мог воспринимать окружающую реальность адекватно. В конце концов, я плюнул на попытки его переубедить, и начал выяснять подробности нахождения Егорова в канализации.

– Так я это, крысюков изучаю, – почесав нос, ответил Егоров. – Ты же сам меня послал, – он посмотрел на меня так укоризненно, что даже немного стыдно стало, хотя я его не просто никуда не посылал, я вообще не знал о его существовании. – Сказал: «Ну вот, Егоров, все как ты хотел, и какие-то странные мутации, и необычное поведение, и опасность нешуточная. Пойдешь?», я и пошел. Все хочу наверх подняться, один раз даже решился, но на стаю крысюков нарвался, еле ноги унес. Зато парочку с собой прихватил, так и узнал, что это два совершенно разных вида. Обычные крысюки, возникшие в результате мутаций и те, которые молнии метать могут. Ту, что ты на себе принес, обычная, но все равно отличается парой мутаций, в которых я еще не до конца смог разобраться, но они скорее, естественного происхождения, слишком примитивно она себя вела. Вот те, что с молниями, они происхождения явно неестественного. Как у них получилось вывести такой экземпляр, я так и не понял. Умные, заразы. Хорошо еще, что с обычными крысюками хоть и спариваются, но размножаться не могут, а то бы грустно пришлось.

– Кто спаривается? – стараясь вникнуть, спросил я, пытаясь разделить в рассказе Егорова крысюков от ученых.

– Так крысюки, а ты о ком подумал? Вечно идеи приходят в твою гениальную голову, а с другими не делишься, – прищурился Егоров.

– Кому стало бы грустно? – не удержавшись, спросила Эльза, переводя разговор в более правильное русло. Она уже почти полностью пришла в себя и осознала, что в баке Игната как-то поспокойнее было и все же не так опасно.

– Прежде всего мне, – Егоров пожал плечами. – Ну а потом всем остальным. И так мои отпугиватели уже плохо справляются, крысюки повадились на поверхность выбираться, а уж если и их не станет… Собственно, все вернется в то время, когда в спешном порядке эвакуировали аж семь перспективных квадратов, и так и бросили вместе с корпусами, а кое-где и с ценнейшим оборудованием. Ну, Володька, помнишь, как мы с огнеметами наперевес бегали, чтобы пространство очистить для установки оборудования? А Евгеша Алдышев в обнимку с Игнатом сидели на шкафах и верещали, как девицы, – Егоров несколько раз хохотнул. – Мы их еще пугали, специально крысюков подбрасывая.

– Обхохочешься, – пробурчал я, представив подобную картину. – Незамысловатые шутки отечественных гениев, спешите, только у нас.

– Правда, Игнат потом ушел, обиделся, наверное. А ведь мы с тобой, между прочим, ему и Евгеше оборудование-то и устанавливали. Твари неблагодарные, – Егоров скривился и быстро куда-то смылся, оставив нас с Эльзой наедине, впервые с тех пор, как я пришел в себя в этом странном месте. Стало понятно, что сидя в канализации, Егоров получил психические отклонения и я ни на йоту не приблизился к истинной цели его нахождения здесь, потому что вряд ли сидя безвылазно, практически взаперти он смог узнать ответы на вопросы: как, зачем, и какая сволочь их сделала.

– И куда он ушел? – Эльза привалилась к моему боку и зевнула. – Спать хочу, умираю просто.

– Ну, это неудивительно, – я обнял ее, притягивая к себе поближе. – Столько событий, а день все еще не закончился.

– Он ведь про твоего отца говорит, – она не спрашивала, а утверждала, и я только кивнул. – Странно все это. Если они были с Владимиром Савельевым настолько хорошо знакомы, то мой отец должен был знать про этого Егорова, а он мне ничего подобного не говорил.

– Не счел нужным? – она покачала головой, как бы намекая, что в тот момент, когда Ульмас в очередной раз материл моего папашу, он не смог бы удержаться, и непременно проехался бы по столь запоминающейся личности, как Егоров. Да и про работу Евгения Алдышева над телепортами Бойнич бы точно был в курсе, и тут бы уже совсем другие расклады начались. Поэтому я вздохнул и добавил. – Как я понял, моему отцу, после того как он разругался с твоим отцом и с Лосевым, пришла в голову очередная гениальная идея, которую Владимир Савельев принялся реализовывать с нездоровым энтузиазмом, и с помощью Егорова, Алдышева и Игната. Правда, в документах Егоров не числился, но, не удивлюсь, если юридические тонкости оформлялись задним числом, когда он уже ушел жить в канализацию и не вернулся, а верные друганы, вместо того, чтобы хотя бы поискать, тупо решили, что его сожрали крысюки, почтили его память секундой молчания, и, вообще, все там в итоге будем, а у них эксперименты стынут, чтобы надолго отвлекаться и тратить время на такую мелочь, как человеческая жизнь.

– А вот и я, – Егоров вошел в комнату, где мы сидели, в ту самую, граничащую с шикарной ванной, и с единственным столом, на котором я пришел в себя, совсем с другой стороны. Пока я пытался сообразить, каким образом так получилось, он водрузил на стол огромный поднос, на котором лежала еда. Это было что-то не слишком аппетитно выглядевшее, но пахнущее вполне съедобно. Желудок сразу же заурчал, а рот наполнился слюной. Сбоку зашевелилась Эльза, выползая из-под моей руки и разглядывая содержимое подноса.

– Что это? – наконец спросил я, гладя, как Егоров принялся поглощать сероватые куски, политые каким-то белесым соусом.

– Сублимированный белок, – он закинул в рот очередную порцию. – На вкус конечно так себе, да и надоедает, если есть его на протяжение нескольких лет ежедневно, но вполне сбалансированно и питательно. Попробуйте.

– Эм, – я еще раз подозрительно посмотрел на этот белок и сглотнул. Откуда-то появилось понимание того, из чего он был сделан и это понимание нисколько не улучшало аппетита. – Кто пошел на ингредиенты?

– Крысюки, кто же еще, – Егоров равнодушно пожал плечами. – Вообще, удивительные создания. Гораздо более организованы, чем простые крысы, я бы даже сказал, что они социальны, да еще и находящиеся в подчинении у измененных особей. Удивительная структура, просто удивительная, – и он запил свой обед простой водой, налитый в стакан из общего графина. – Вот обычные крысы, как раз по вкусу, менее противные, но питательных веществ в них гораздо меньше, поэтому я свой выбор остановил на крысюках, но только с естественными мутациями. Те, которые молниями бьют, на вкус, как резиновая подошва.

– Почему-то я так и подумал, – желудок снова заурчал, и я, махнув рукой, нацепил на вилку маленький кусочек этого белка, и отважно сунул в рот. Ну-у-у, ничего, жрать можно. Покосившись на Эльзу, я удивленно увидел, что она уже вовсю уплетает этих переработанных крысюков, и чуть вилку не уронил.

– Что? – она отправила в рот очередной серый кусок. – Подумаешь, крысы, я вот в Японской империи саранчу ела под королевским соусом. Между прочим, считается очень изысканным блюдом. Я, правда, не поняла его изысканности, но мужественно хрустела хитином, пока отец о чем-то договаривался с их членом Совета кланов. Тем более, это не сырое мясо, насаженное на ветку и чуть разогретое на открытом огне, а правильно термически обработанное блюдо.

– Ну-да, ну-да, после кузнечиков и крысы зайдут, – кивнул я, приступая к позднему обеду или раннему ужину, это зависит от того, сколько сейчас все-таки времени.

Мы не успели наесться, когда свет, который все-таки тырил Егоров, хотя сам он искренне считал, что его им снабжают друганы, мигнул, послышался резкий визжащий звук, а затем наступила темнота, нарушаемая лишь дерганным мигающим красным светом дежурных светильников.

– Что это? – Эльза уронила вилку и принялась испуганно оглядываться по сторонам.

– Не знаю, – Егоров нахмурился и враз потерял половину своей чудаковатости. Резкий звук, напоминающий лопнувшую шину, заставил всех нас подскочить на месте. Звук повторился, потом еще раз и еще, а затем начал раздаваться с четкой периодичностью в полминуты. – Черт подери, быть того не может. – Егоров вскочил со своего стула и подбежал к стене. Там он куда-то понажимал и перед ним выехала панель с множеством мониторов, которые начали гаснуть один за одним, а часть уже была темной. – Вашу мать, да через колено! Субпространства схлопываются! – И тут на одном из мониторов показалась уродливая туша крысюка, который внезапно остановился, глядя прямо в глаз камеры. По его телу пробежала длинная электрическая дуга, которая, сорвавшись, полетела в сторону камеры. – Это уже слишком. Вот же умные твари, – пробормотал Егоров и кинулся к другому монитору, на котором тоже показался крысюк. – Да быть того не может.

– Что случилось? – Егоров посмотрел на меня совершенно осмысленным взглядом, и спокойно ответил.

– Похоже, их развитие достигло таких высот, о которых мы не может даже догадываться. В частности, крысюки, под руководством вот таких вот особей, научились даже влиять на субпространства. Понять бы только, кто именно их направляет, чтобы попробовать связаться с ним, – я слушал Егорова вполуха, потому что мой взгляд остановился на одном из мониторов, и уже не смог оторвать от него взгляда. Прошло совсем немного времени, с того момента, когда я видел макет устройства, расположенного в какой-то комнате и запечатленного камерой. Этот макет висел над столом в моей комнате в кампусе школы, и его оригинал послужил толчком ко всем происходящим в недавнем времени, да и сейчас, если уж на то пошло, событиям. Вот почему Система так сильно хотела, чтобы я пошел и избавился от Егорова, вот почему… Я замер. Кажется, я догадываюсь, кто стоит за столь резким поумнением этих канализационных тварей. Привлекший мое внимание экран мигнул и погас, а я, словно очнувшись, принялся оглядываться по сторонам.

– Как отсюда выйти? – схватив Егорова за плечи, я слегка встряхнул, привлекая к себе внимание. – Как выйти отсюда? – повторил я вопрос, увидев, что его взгляд сосредоточился на мне.

– Никак, – Егоров покачал головой и напялил на глаза свои нелепые очки. – Нас окружили, можно только попробовать пробиться. Но, если главная цель того, кто ими управляет не только уничтожение субпространств, то я оцениваю наши шансы на удачный для нас исход менее, чем в один процент. – Он опять о чем-то задумался, постепенно уходя в себя.

– Чтобы пробиться, нужно иметь какое-то оружие. У тебя есть оружие? – На удивление, ученый находился не так глубоко в себе, как показалось на первый взгляд. Егоров отстраненно на меня посмотрел, потом закатил глаза и задумался, спустя секунд десять, он кивнул.

– Идемте. Они не знают структуру расположения субпространств, судя по схлопыванию, идут четко вперед, словно для них ответвлений не существует.

– Или, словно их кто-то гонит, – тихо добавил я, бросив взгляд на Эльзу, которая застыла, глядя в одну точку. – Эл, нужно уходить, – позвал я ее, и девушка встрепенулась, переведя глаза на меня.

– Нам не уйти, – прошептала она. – Мы не сможем уйти.

– Вставай, мать твою! – рявкнул я, от чего девушка вздрогнула и начала приходить в себя. – Я не смогу одновременно пробиваться через крысюков и тянуть тебя за собой.

– Вы там застряли? – Егоров сунул голову в дверной проем, и теперь смотрел на нас раздраженно, но хотя бы осмысленно. – Хотите, чтобы пространство с тем немногим оружием, что у меня есть, схлопнулось? Если судить по скорости их приближения, то у нас не так уж и много времени, чтобы успеть до оружейной добраться первыми. – Я, не говоря больше ни слова, вытащил Эльзу из-за стола и поспешил за ним.

Пока мы бежали по запутанным коридорам, в точках перехода словно преодолевая толщу стоящего на нашем пути желе, крысюки заняли практически все пространство, которое Егоров умудрился превратить в огромный пространственный лабиринт. А когда мы вошли в комнату с оружием, я выпустил руку Эльзы и рассмеялся. Она права, мы никогда отсюда не сможем уйти. Тем не менее, подойдя к стойке с мечами, я взял один из них. Мой мозг знал, как с ним обращаться, тело – даже ни разу не пробовало. Есть ли в нем смысл?

– Откуда здесь все это? – я повернулся к Егорову лицом, показывая клинок. – Только не говори, что ты такой страстный коллекционер, притащил свою коллекцию, вместо того, чтобы любоваться ею дома.

– Это все было здесь, – Егоров пожал плечами. – Я не настолько пространственной магией владею, чтобы вот так расшириться на двух квадратных метрах, – он фыркнул. А вот это уже интересно, но сейчас не самое главное.

– Ты говорил про отпугиватели, – я старался найти выход из сложившегося положения, но понимал, что все тщетно. Нас просто задавят массой.

– Они все, доотпугивались, – Егоров развел руками. – Их действие было основано на определённой звуковой частоте, которая переплеталась с электрическими импульсами, причиняя приближающимся крысюкам боль. Но они, похоже, сумели как-то обойти или выключить устройства. Или каким-то образом смогли адаптироваться к этой звуковой частоте. Говорю же, их действия наталкивают на мысль о… разумности.

– Вот уж вряд ли, – пробормотал я, поворачиваясь в сторону раздавшегося совсем близко писка. Если все, что сейчас сказал Егоров правда, Системе нужно, чтобы именно это убежище было уничтожено вместе с устройством, которое могло ее подавить. Но тогда зачем, мать твою, ты натравила на нас тварей, от которых мы даже при всем желании не смогли бы отбиться, даже более надежным оружием, нежели тот же меч, который я держал в руке? Почему-то я искренне сомневаюсь, что, если застрелить Егорова из того пистолета, который я взял по твоей указке, мои шансы на спасение как-то смогут возрасти.