Текст книги "78 ферлов (СИ)"

Автор книги: Altegamino

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Он часто плавает с вами?

– Почти всегда. Поверьте, мне тоже иногда хочется выбросить его за борт, – капитан одарил его редкой улыбкой. – Но потом я убеждаюсь, что с ним лучше. Надёжнее.

Кристофер не стал вдаваться в расспросы, хотя и не понял, что тот имел в виду под последним словом.

Зря он беспокоился: уживаться на одном корабле со столь несносным человеком, как мастер Койер, оказалось не так уж и сложно. По большей части из-за того, что мужчина редко покидал свою каюту. Когда же он делал это, его колкости и замечания сыпались, в основном, на голову капитана. Пару раз Кристоферу казалось, что Клемин в самом деле выкинет отца в море. Но парень героически сдерживался.

Чего обоим Койерам было не занимать, так это профессионализма. На третий день корабль попал в шторм. Капитан проявил себя авторитетным лидером и отличным рулевым. Пока он выводил «Асфоделус» из опасной зоны, Лейцер со спокойным видом стоял в нескольких шагах от него, не проявляя желания спрятаться в каюте. Даже практически не лез под руку с советами, за что был награждён довольным взглядом сына, когда море более не угрожало проглотить их судёнышко.

За первые четыре дня Кристофер успел не только надышаться солёным воздухом на всю оставшуюся жизнь, но и намокнуть пару раз. Сырость и влага вообще стали его главными врагами, и он возненавидел морскую стихию всем сердцем, чая скорее сойти на твёрдую землю. Даже в каюте он не мог отделаться от ощущения, будто вся его одежда пропитана до нитки, а по волосам стекают холодные капли. Чистое безумие!

На четвёртую ночь их караулила проблема. Настоящая неприятность, да будет сказано это без преувеличения. Кристофер уже готовился ко сну, когда ему сообщили, что капитан хочет поговорить с ним. Скрежеща зубами, молодой человек поднялся на мостик и как можно более будничным тоном спросил:

– Что-то срочное, капитан?

– Кажется, нам на хвост сели пираты, – с хмурым видом изложил Клемин.

При этом он настолько сильно вцепился в штурвал, что пальцы побелели. Кристоферу потребовалось время, чтобы переварить услышанное.

– Пираты? Настоящие пираты?

– Нет, умник, актёрская труппа, – передразнил его до боли знакомый голос.

Поднятый с постели парень только сейчас с возрастающим раздражением приметил фигуру в сером кафтане и шляпе-треуголке. Лейцер оскалился и скрестил руки на груди.

– Но… разве в этом месте когда-то водились пираты? – Кристофер всё ещё не мог поверить, что размеренное плавание вот-вот готово было превратиться в опасное для жизни столкновение с головорезами. – Эта территория охраняется Королевством.

– Тем выгоднее охотиться здесь, – лицо капитана становилось всё более мрачным. – Убеждённые в собственной защите торговые суда плавают тут, ничего не опасаясь.

– А как же морской патруль?

– Разуйте глаза и посмотрите вокруг! Видите тут патруль? – воскликнул Лейцер.

Нет, Кристофер видел только чужой корабль, быстро приближавшийся к ним. Даже слишком быстро.

– Такелаж мне в глотку, что мы будем делать? – крикнул один из матросов.

Койеры переглянулись. Мастер поправил шляпу и медитативно зашагал взад-вперёд.

– Можно попробовать оторваться от них, – предложил Клемин. – Сделать большой крен влево. Есть шанс наткнуться на патруль. Он то и разберётся с бандитами.

– Или дать бой самим, – проговорил Лейцер. – Едва ли пираты ожидают сопротивления. Вы умеете драться, господин Цхинлтрер?

– Немного.

– Убивали людей?

– Возможно, – Кристофер растерянно перевёл взгляд с одного Койера на другого. – Прятаться я не собираюсь, хоть желания ввязываться в драку у меня нет.

– Да вы смельчак, уважаемый, – юноша заметил, что Лейцер внезапно перешёл на более вежливое обращение, хотя это прозвучало скорее насмешливо, нежели уважительно.

– Дело не в смелости. И уж точно не в глупой храбрости. Просто я наверняка погибну, если не удастся защитить корабль. Я не буду лезть на рожон, чтобы спасти кого-то из моряков, но постараюсь помочь, чем смогу. Ради своей безопасности, в первую очередь.

– Тогда решено, – Клемин набрал в грудь больше воздуха и обратился к членам экипажа. В его голосе появились стальные нотки. – Друзья! Пусть вас не пугает вид нашего врага! Мы и раньше сталкивались с разбойниками и достойно выходили из заварушек! Сделаем это ещё раз! Покажем нашим противникам, что «Асфоделус» следует бояться и обходить стороной!

В конец речи закралась толика пафоса, но она, подобно щепотки специй, не испортила блюда, а придала ему новый вкус. Кристофер не знал наверняка, уверенность ли, прозвучавшая в словах Койера младшего, так подействовала на моряков, или они давно плавали со своим капитаном и доверяли ему без остатка, но экипаж корабля с радостным рёвом бросился к орудиям и трюму, где хранилось оружие.

– Разверни его, – коротко приказал Лейцер, на что Клемин жёстко ответил:

– Уже.

Несколько моряков занялись спуском парусов, в то время как капитан стал разворачивать судно правым бортом к пиратам, чей корабль уже прыгал на волнах в опасной близости от них.

– Держите, господин Я-Умею-Драться, – мастер Койер бросил Кристоферу меч. Молодой человек от неожиданности едва не выронил его, вызвав усмешку на губах Лейцера. – Уверены, что когда-нибудь видели оружие где-нибудь ещё, кроме иллюстраций в книгах?

– Для человека, подвергающегося смертельной опасности, вы выглядите слишком весёлым.

Кристофер, для которого такое состояние как сонливость вообще перестало существовать, ощущал, как пересохло во рту и похолодели пальцы. То, что он испытывал, нельзя было назвать страхом. Скорее, это была острая тревога, готовая перерасти в зародыш паники. И вместе с тем он чувствовал покорность судьбе. Вероятно, те же ощущения посетили всех на этом корабле, в том числе и Лейцера. Только тот умело скрывал их за маской цинизма и язвительности.

– Думаете, это нам стоит бояться пиратов? – неожиданно высокомерно проговорил мастер Койер. – О, любезный, это страшное заблуждение. Единственный, кого здесь в самом деле нужно бояться, – это я.

Он расстегнул верхние пуговицы кафтана, достал из внутреннего кармана пистолет и начал неторопливо перезаряжать его.

– Держи руль крепче, мальчик! – велел он сыну.

– Я справлюсь!

– Не сомневаюсь.

Напряжение росло. Бриг сбросил скорость, в то время как пиратский корабль, бывший едва ли больше «Асфоделуса», даже не замедлился.

– Опустите якорь! – скомандовал капитан.

– Что? Разве мы не хотели дать отпор? – с недоумением воскликнул один из моряков.

– И дадим. Но если мы откроем огонь, они сделают то же самое. Обстреляют правый борт, снесут мачты, и часть экипажа погибнет ещё до того, как они ступят на борт нашего корабля. Даже если нам чудом удастся одолеть их, «Асфоделус» едва ли будет в состоянии продолжать путь, – разъяснял Клемин. – Вместо этого мы обманем их. Спустим флаг. Пусть думают, что мы сдаёмся. Им нет смысла топить наш корабль, на котором может быть что-то ценное. Они возьмут его на абордаж. Вот тогда мы и нападём.

– Но тогда они всё равно откроют по нам огонь. Стоит им обнаружить, что мы их дурачим, как обмен ядрами начнётся сам собой, – вставил Кристофер.

– Не совсем так, господин Цхинлтрер. Для абордажа они подведут своё судно почти вплотную к нашему. В таком случае и их корабль пострадает, если им вздумается попалить из пушек. Гораздо проще перебить нас своими силами, как им может показаться.

– Резонно, – Лейцер одобрительно оскалился. – Стоит попробовать, прежде чем начать дырявить корабли.

Моряки не нашли, что возразить, да и едва ли собирались искать. Якорь царапнул дно, а королевский флаг был наспех спущен с флагштока и свёрнут в комок. На палубе воцарилось молчание, и только испуганные и напряжённые взгляды передавались от человека к человеку.

Пираты, очевидно, поняли внушаемое им намерение на «Асфоделусе», потому что судно внезапно сбавило скорость и поплыло как-то ленивее. Кристофер с растущим презрением наблюдал, как разбойники весело обменивались кличем, радуясь лёгкой добыче, а некоторые моряки на «Асфоделусе» едва сдерживались, чтобы не броситься к оружиям и не начать атаку. Нервы у всех были на пределе.

Несколько человек подняли руки – жест, говорящий о их беспомощности и покорности. Люди на мирном судне «сдавались». Полетели крюки, впившиеся в борт и выровнявшие два судна. Форштевни оказались на одной линии. Как Кристофер и подумал, пираты тоже плавали на бриге. Он был более потрёпанным и каким-то облезлым, точно пёс, давно скитавшийся по грязным улицам в поисках лучшей доли.

Пираты превосходили экипаж «Асфоделуса» по численности, однако, как мог бы сказать Лейцер, им не хватало одного важного достоинства – качества. Это особенно бросилось в глаза после первого же выстрела. Разбойники растерялись и заметались на месте, дав морякам время для стремительного и яростного нападения. Нельзя сказать, что пираты были совсем уж плохи: опомнившись, они похватались за оружие и со злобой и обидой бросились в атаку. Но, как потом вспоминал Кристофер, в их действиях не было той слаженности, что отличала экипаж «Асфоделуса».

От выстрелов и лязга мечей заложило уши. Кто-то бросился к молодому парню с левого бока, и тот едва успел парировать атаку. Кристофер никогда не был мастером фехтования, но кое-какие уроки в юношестве получил. Насевший на него пират дрался без профессионализма, но с напором и рьяностью. Кристофер едва успевал отбиваться и уворачиваться. Трижды он был близок к тому, чтобы подхватить остриё меча каким-нибудь жизненно важным органом. Спустя пару минут, показавшиеся ему невыносимо долгими, он изловчился и полоснул противника по лицу. Тот завопил от боли и схватился за повреждённый глаз, и в этот момент кто-то всадил ему нож в спину.

Краем глаза Кристофер заметил, что Клемин тоже сражался на мостике. Кто-то из моряков упал замертво, и убийца бросился к капитану, но был свален выстрелом в голову.

– Да вы не только ворчать умеете, оказывается, – скидывая сумбурно мечущегося разбойника за борт, крикнул Кристофер Лейцеру.

– А ты отлично скачешь, кузнечик, – откидывая разряженный пистолет, бросил тот в ответ.

К Лейцеру подскочил разъярённый головорез, но мастер Койер с лёгкостью отклонил его удар, сделал подсечку и, когда противник падал, подставил клинок под брюхо. Его движения были лёгкими и проворными, несмотря на возраст. Он с точностью наносил удары, метя в жизненно важные точки, и наносил только смертельные раны. Кристофер поймал себя на мысли, что мужчина явно не в стычках с пиратами научился такому виртуозному владению мечом. Стоило его поспрашивать об этом.

После этого у Кристофера было ещё двое врагов. Одного он ранил, когда тот открылся после неудачного выпада, а второй внезапно передумал драться с ним и куда-то слинял. В висках бешено стучало, а руки потяжелели, как если бы его мышцы были выщерблены из камня. Вместе с тем ушёл страх, а его место заняло какое-то лихорадочное возбуждение. У парня и раньше были враги, он даже дрался пару раз на дуэлях. Но никогда ещё его не окружала такая неразбериха: кругом носились люди, ругались, кричали, падали, стоная или захлёбываясь кровью. У любого голова могла пойти кругом. Проклятье, да его вообще могли убить! Повезло как-то… в этот раз.

Вскоре численный перевес пиратов перестал быть их преимуществом. Осознав, что они в проигрышной ситуации, негодяи попытались отступить, но их добивали в спину. Некоторые бросили оружие и подняли руки, как это ещё недавно делали члены экипажа. Вот только пираты не притворялись, а действительно готовы были сдаться. Их капитан был убит в самом начале. Окровавленные тела разбойников моряки сбрасывали за борт. Но и экипаж «Асфоделуса» понёс потери, хоть и не такие существенные. Пятеро ребят были заколоты, ещё двое сидели на досках, прижимая руки к ранам. Это серьёзно подкашивало общую трудоспособность команды.

– Шесть человек сдаются на наше помилование, – объявил один из моряков. – И предлагают работать на нас, пока не будут доставлены на сушу для дальнейшего суда или отпущены нами во имя спасения наших собственных душ.

Все взоры обратились к капитану, запыхавшемуся, но готовому продолжать бой, если это потребуется. Кристофер ощутил укол зависти: в похожей ситуации ему бы не хватило ни смелости, ни силы воли.

– Я думаю, – отдышавшись, начал Клемин, – мы могли бы…

– Нет! – резко прервал его Лейцер. – Мы не позволим себе опуститься до такого! Помощь пиратов? Содержание их на нашем корабле? Никогда!

И прежде чем его сын начал спорить, мужчина поравнялся с первым пиратом и порвал ему бок. Истошно завопив, тот скорчился на палубе. Мгновение, и его сосед дёргался на досках, прижимая ладони к распоротому горлу. Третий бедолага в исступлении метнулся в сторону. Моряки в ужасе отшатнулись, а меч с противным чавканьем вошёл в спину беглецу.

Кристофер был прикован ужасающим зрелищем. На остальных членов безжалостная казнь действовала так же гипнотически, и никто не торопился остановить руку мастера Койера. Краем глаза Кристофер заметил стремительное перемещение. Молниеносно Клемин сиганул с выступа и в пять прыжков достиг отца. Он повис на его руке, когда та уже замахивалась над пятой жертвой. Титаническими усилиями (по-другому и не скажешь) капитан заставил Лейцера остановиться.

– Хватит! – крикнул он, и в глазах его плясал огонь. – Мы так не поступаем! Ты говоришь о гордости, а сам опускаешь нас до уровня этих головорезов!

Сначала Кристофер подумал, что Лейцер отшвырнёт сына или даже нападёт на него. Но гнев на лице мужчины сменился досадой, и он выронил меч из руки.

– Поступай, как считаешь правильным, капитан, – после долгой паузы выдавил он.

Двое спасённых пиратов во все глаза смотрели на Койеров. И, должно быть, молились про себя. Кристофер так бы и сделал на их месте. Даже его пробрал озноб, хотя многие мерзости он переносил с деланным равнодушием и никогда, даже в раннем детстве, не падал в обморок при виде крови.

Пиратов связали и закрыли в трюме. Раненым оказали помощь. Команда обмотала погибших парусиной и, отдав честь, бросила за борт. Тихие и скромные проводы нагнали ещё больше тоски в ряды моряков, хотя, предполагалось, что они должны праздновать победу над морскими разбойниками. Но в воздухе витала усталость и скорбная тишина.

Лейцер скрылся в каюте, в то время как его сын отчалил от опустевшего брига пиратов. Кристофер, ни с кем не обмолвившись ни словом, поплёлся в свою каюту и провалился в сон. Давно он не спал так крепко.

Разбудили его ещё до рассвета. Парню показалось, что но снова чувствует капли на лице, но, когда он поднял руку, чтобы смахнуть их, наваждение уже испарилось. В крохотной каюте, в которой едва умещались кровать и стол, тускло горела свеча. Это было странно, потому что Кристофер не помнил, чтобы зажигал её. Он сел и смахнул волосы с лица. В каюте было душно и сильно пахло воском.

– У вас болезненный вид, – этот голос заставил молодого человека вздрогнуть.

Ему сделалось не по себе, а по коже пробежали мурашки: никому не хотелось бы проснуться в обществе Лейцера Койера.

– Что вы тут забыли? – грубее, чем он планировал, спросил Кристофер. – Ваша каюта немного дальше.

– Я заметил. Думаю, любой бы что-то заподозрил, если бы его каюта вдруг уменьшилась в два раза. Нам нужно кое-что обсудить. Разговор очень важный и касается дальнейшего путешествия. Только дождёмся капитана.

Лейцер сменил запачканный кровью кафтан на похожий, но серо-синего цвета. Мужчина расслабленно восседал на стуле, опираясь локтём о деревянную поверхность стола, и равнодушно блуждал взглядом по стенам и мебели. На поясе висел меч – тот самый, которым он казнил пиратов.

Кристофер так и не успел решить, потребовать у заносчивого помощника капитана покинуть каюту или просто завалиться спать дальше, как в дверь постучали. В помещение, предварительно вежливо спросив разрешения, вошёл Клемин. Впустил его даже не Кристофер: молодой человек элементарно не успел открыть рот, как утвердительный ответ сорвался с губ Лейцера, будто это была его каюта.

– Ты заставляешь себя ждать, – раздражённо бросил мастер Койер. – В трёх мачтах заплутал?

– Ты позвал меня, чтобы отчитывать? В следующий раз просто оставляй записку.

– Тогда уже сейчас можно садиться за написание книги: так много их скопилось, – Лейцер тряхнул головой, прогоняя лишние мысли, и проворно вскочил на ноги. – Я предлагаю обсудить кое-что весьма важное. Мне бы хотелось ещё раз обговорить договор, составленный в агентстве «Фрестер и Койер».

Кристофер непонимающе сощурился.

– Разве у вас нет с собой копии?

– Есть, конечно. Я её почитываю, когда мучает бессонница. Согласно договору, корабль «Асфоделус» с экипажем из пятнадцати человек довозит лишь вас одного, не делая остановок и не подбирая других пассажиров, до острова Монмур в Заоблачном море. Что ж, вам пришлось потратить немало денег, чтобы выкупить все свободные места на корабле, предотвратив тем самым появление на борту лишних лиц.

– Я просто люблю путешествовать в одиночестве.

– Не сомневаюсь. Поэтому я сначала подумал, что вы сынок какого-нибудь богатого аристократа, – невозмутимо продолжал Лейцер. – Вот только по общению вы просты, не то что эти напыщенные мальчишки с мешком золота в кармане.

– К чему ты клонишь, отец? – Клемин понимал суть разговора не лучше Кристофера. – Или ты думаешь, что наш уважаемый пассажир мог быть в сговоре с пиратами, напавшими на нас ранее? Твоя осторожность похвальна, но не в этот раз. Маршрут до острова рассчитывал я сам, а не господин Цхинлтрер. Он не мог знать, что мы выберем этот морской путь, а, если бы и узнал, у него не было возможности за три дня предупредить пиратов.

– Вижу, тебе это тоже приходило в голову, – заговорчески подмигнув, проговорил господин Койер, и Кристофер поёжился: что же это, его ещё и в мошенничестве подозревали? Потрясающе! – Но я и сам понял, что наш уважаемый господин не знаком с пиратами, когда тщательно допросил наших пленников.

Капитан изменился в лице.

– Они живы?

– Какая забота о кучке разбойников. Конечно, они живы. Всё, как ты хочешь, сын.

Насмешливо-лилейный тон вынудил Клемина поморщиться. Он перевёл взгляд на растерянного и готового сорваться на возмущения пассажира и мягко сказал:

– Извините нас, господин Цхинлтрер, если оскорбили вас своими подозрениями. Но вы должны понимать, что правила безопасности диктуют необходимость проверять все возможные варианты. Нередко бывает, что на борт попадают нечестные люди, которые приводят экипаж корабля к гибели во имя своих корыстных целей.

– Да, вы не такой, господин Цхинлтрер. Но вы всё равно мошенник.

– Простите? – Кристофер изумлённо уставился на Лейцера, такого самоуверенного и гордого, что хотелось стукнуть его.

– Скажите, зачем вы в одиночку плывёте на заброшенный остров? Только не говорите, что ищете землю для постройки дома. Я видел этот остров и знаю, какие смехотворные у него размеры.

– Проводить научные исследования.

– Вы же изучаете историю.

– Да. А история изучает не только то, что вы кушали вчера на завтрак, но также события древности и погибшие цивилизации, – нетерпеливо выпалил Кристофер, начиная уставать от дотошности собеседника. – Мне нужно изучить остров и найти следы заброшенных памятников или другие намёки на древние народы. Это тема моей выпускной работы.

– Ты ему веришь? – вкрадчиво спросил мужчина, на что капитан корабля коротко кивнул. – Конечно, ты ему веришь. Ты всегда был слегка наивен. Или просто не любишь лезть в чужие секреты. – Лейцер достал из кармана лист и развернул его, показывая молодым людям его содержимое.

Кристофер с замирающим сердцем узнал карту – перерисованные с картины символы, которые он и Эйми тщательно расшифровали.

– Кто разрешал вам рыться в моих вещах? – злость начала закипать в нём.

– Никто. Но после нападения пиратов я решил немного лучше узнать о единственном пассажире. Просто из чувства предосторожности. И потому что ваша легенда о цели путешествия мне никогда не казалась достоверной, чтобы её можно было попробовать на зуб и не подавиться, – мастер Койер небрежно бросил лист на стол. – Не поймите меня неправильно: я ничего не имею против поиска сокровищ и разного рода раскопок. Я против того, чтобы кто-то подвергал корабль моего агентства опасности.

– Что вы несёте… Мы уже выяснили…

– Откуда мне знать, что эти пираты не охотились за вашей картой? – грозно надвигаясь, перебил его Лейцер. – Что не придут другие, столь же осведомлённые и алчные до сокровищ?

– Клянусь, никто кроме меня… – молодой человек быстро добавил, – и моего поверенного не знает о карте.

– Как вы можете быть столь уверены в этом?

– Твои обвинения чересчур поспешны, отец, – стараясь предотвратить конфликт, вставил Клемин. – Ты ведь допрашивал пиратов. Они что-то сказали о карте?

– Они могли быть малозначащими сошками, которых никогда не посвящают в важные планы! Сказали, что их ждёт прибыль, они и радуются, как малолетние девицы перед первым свиданием! – воскликнул Лейцер, и в его облике Кристоферу почудилась некая угроза. Он был похож на хищника, готового к прыжку. – Наши люди пострадали. Пятеро погибли.

– Не по моей вине! Вы не припишите мне этот…

Холодное лезвие впилось ему в плечо. Кристофер захлебнулся вскриком и едва не зажевал язык. Он уткнулся спиной в стену, перед глазами заплясали разноцветные пятна.

– Что ты творишь?!

Капитан дёрнулся было вперёд, но грозный взгляд мастера Койера и предостерегающий жест остановили его.

– Стой, где стоишь! Или я воткну меч ещё глубже.

Левая рука безвольно повисла, а правой Кристофер впился в серо-синий ворот, но Лейцер презрительно надавил на ладонь и разжал пальцы.

– Вот моё условие. Вам придётся, господин Цхинлтрер, взять на себя ответственность и возместить нашему агентству все убытки. Дабы не связываться с судом, погрязая в мелочных процессиях и бумагах, наблюдая осоловевшие взгляды и красные лица присяжных, я предлагаю решить всё… соглашением, – мужчина как бы невзначай надавил на рукоятку, отчего молодой человек тихо взвыл. – Часть найденных сокровищ перейдут в услужение «Фрестер и Койер».

Несмотря на боль, огненными волнами распространявшуюся от плеча по всей руке, Кристофер испытывал растущую жгучую ненависть к стоявшему перед ним человеку.

– Это наглое вымогательство, – вымолвил он. – И оно наказуемо законом. Вам это не сойдёт с рук.

– Вы, правда, в этом уверены? – с неожиданным, а потому жутким весельем воскликнул Лейцер. – Вы, конечно же, попытаетесь сделать всё, чтобы уничтожить славу нашего агентства или навредить лично моей семье. Что ж, вы можете попытаться. Это будет так же долго и утомительно, как и бегать по судам, но, возможно, вам повезёт и вы добьётесь успеха. Кто знает? Хотите попробовать? С интересом дождусь финала этой истории.

Мужчина резким движением извлёк меч из плоти. Кристофер ахнул и сполз на пол. К нему тут же подскочил Клемин, избегавший смотреть на отца.

– Хорошенько подумайте, прежде чем принимать какое-либо решение. Оно может круто изменить вашу жизнь, – глядя сверху вниз, мастер Койер вытер остриё о скатерть, повесил меч на пояс и, вальяжно откланявшись, вышел из каюты.

Кристофер чувствовал себя не просто униженным – он был втоптан в грязь. И его распирало от злости. Он был горшочком, который под внешним давлением и внутренними перепадами температуры вот-вот треснет и явит миру своё содержимое. И вместе с тем он ощущал полную беспомощность. Будь ты проклят, Эйми, за то, что где-то там, далеко, разбираешься с семейными проблемами, а не расплачиваешься за свои ошибки здесь и сейчас!

– Не принимайте на свой счёт, но мне сейчас меньше всего хотелось бы видеть рядом с собой Койера, – стискивая зубы, выдавил Кристофер.

Клемин аккуратно забинтовывал ему плечо, поглядывая на пассажира с неловким сочувствием.

– Доктор погиб во время стычки с пиратами. К тому же мне хочется немного смягчить последствия инцидента.

Кристофер посмотрел на него как на полоумного. Смягчить? Трудно представить, что для этого потребуется! Уж точно не вежливое предложение перевязать рану!

Он знал, что отец и сын имели неприятный разговор, но каждый остался верен своим убеждениям. Как ни ожидал молодой Цхинлтрер, после выходки Лейцера капитан не обвинил его в буйном поведении и не запер в трюме. Это означало, что Клемин если и не разделяет позиции отца, то, как минимум, понимает его, что не укладывалось в голове Кристофера.

– Ваш отец едва не отрезал мне руку! – прошипел пострадавший.

– На самом деле, это не так, – тихо произнёс младший Койер. – Кости и сустав не задеты. Рана не такая глубокая, как может показаться. Он обошёлся с вами весьма осторожно. Просто попугал.

– Где он научился так драться?

– Полагаю, что на войне. А потом, когда я был совсем маленьким, мне кажется, он подрабатывал наёмником, хотя никогда в этом не признается, – задумчиво изрёк Клемин. – А затем решил оставить напряжённую и опасную работу и вместе с надёжным партнёром, господином Фрестером, открыл агентство. У нас был привлекательный конёк, да и до сих пор им остаётся: пока Фрестеры занимаются бумажными делами, Койеры бороздят моря и океаны.

– И что, мастер Койер всех пассажиров шантажирует, как только у него появляется такая возможность?

Капитан закончил с перевязкой и отошёл немного назад, чтобы осмотреть свою работу. Вид у него был утомлённый: было похоже, что молодой человек не спал более суток.

– У него негативное отношение к пиратам, иногда перерастающее в паранойю. Но мы с морскими разбойниками не каждый месяц сталкиваемся, поэтому в остальное время отец спокоен и редко покидает каюту. Разве что ко мне выходит – попридираться для порядка.

– О да, я заметил, как он ненавидит пиратов. Та бойня на палубе была весьма показательной. Да ваш отец одержим убийством этих ребят! Что они ему сделали? Потопили его корабль? Почему бы тогда ему не отлавливать их в свободное время и не резать в своё удовольствие? Сделать из этого хобби!

Кристофер не скрывал накопившееся недовольство. Делиться с Койерами сокровищами? Может, этот наглец Лейцер ещё и со всем экипажем попросит разделить добычу? Не дождётся!

Клемин устало опустился на стул, снял шляпу и провёл рукой по волосам.

– Вы, конечно же, считаете, что мой отец – негодяй, обманывающий честных людей. Поверьте, единственная причина, по которой он на вас накинулся, – он считает, что вы виноваты в нападении пиратов на наш корабль. Только это, ничего более. Если нападений больше не будет, а я продолжу убеждать его в неправоте, он изменит своё мнение и даже лично принесёт вам извинения, что возможно дождаться от него реже редкого.

– А до тех пор я буду считать, что он – негодяй, обманывающий честных людей, – морщась от боли, парень втиснулся в рубашку и стал застёгивать пуговицы одной рукой. – А если не секрет, за что он так ненавидит пиратов? Нет, я тоже их не жалую, как и любой человек, но не бросаюсь на них с ножом при одном лишь виде. Вы ответите мне, или я захожу за рамки дозволенного?

– Да, я могу ответить на вопрос, если это поможет вам понять позицию моего отца.

– Едва ли. Но я весь во внимании.

Вместо ответа Клемин поднялся во весь рост и снял наряд. На спине, подобно неровным рисункам на песке, застыли ужасающего вида шрамы. Нитями и пятнами разных размеров они перебегали на грудь и руки, хотя большая часть была на спине. Почему-то эти паутинки вызывали ассоциации с работами современных художников, наносящих случайные штрихи и выводящих в последствие систему, отчего их картины, по их же заверению, «многослойны и со смыслом». Кристофер прикусил губу, разглядывая изуродованное тело капитана.

– Шесть лет назад я попал в плен к пиратам. Мы с ребятами перевозили какой-то груз, не сказать, что очень уж ценный. Всю команду перебили, а за меня у агентства потребовали выкуп, – ровным голосом, будто речь шла вовсе не о его прошлом, рассказывал Клемин. – Отец не пошёл на компромисс, а отправился по следу этих разбойников. Целый месяц я пробыл в плену, и почти каждый день меня пытали – по определённой схеме, для порядка, как я полагаю. Отец нашёл меня связанным и в луже крови. Слышал, что с теми пиратами он обошёлся весьма жестоко, даже бесчеловечно, но сам не видел. Я тогда приходил в себя и просто был счастлив, что отец рядом.

Кристофер понял, что ему позволили увидеть шрамы и услышать историю лишь потому, что капитан испытывал вину за случившееся с пассажиром. И из-за необходимости как-то оправдать отца. При других обстоятельствах он бы ни за что не рассказал об этом первому встречному.

– После этого он стал плавать с вами?

– Да. Винит себя, что в тот злополучный день не был со мной на корабле. Говорит, что дал бы отпор пиратам, – Клемин спрятал шрамы под рубашкой. – Не ругайте его. Он верит в то, что считает правильным, и поступает в соответствии с принципами. Разве вы повели бы себя иначе?

Кристофер усмехнулся. Принципы. Это ведь не та вещь, которая выдаётся людям с рождения. Каждый приобретает их по дороге к забвению, и у каждого складывается свой собственный ряд принципов.

– Вы, Клемин Койер, давите мне на совесть. Ваш отец давит мне на горло. Мне определённо не нравится ваша семья.

Капитан понимающе наклонил голову набок.

– Простите, – сказал он как-то по-детски невинно, как будто извинялся за разбитую тарелку или порванную штанину. Вид у него при этом был настолько виноватый, что вся злость Кристофера в мгновение ока испарилась.

========== Глава 5. Саспенс ==========

Мудрецы говорят, что мечты необходимы человеческой душе, как дыхание для жизни или сон для восстановления сил. Но у этого правила есть одно важное уточнение: любая мечта, любое желание, любое намерение не должно превращаться в зависимость. Как только человек начинает придавать цели чрезмерное значение, она утекает сквозь его пальцы, как вода. То ли Судьба, этакая нахалка, обожает делать людей несчастными, то ли она таким образом учит нас терпению. Кто её, милочку, поймёт? Она не имеет привычки сидеть в трактирах и делиться секретами за рюмочкой терпкого, так что…

Все эти мудрые наставления вылетели из головы Кристофера. Чем ближе они подплывали к острову, тем нетерпеливее становился пассажир корабля. Он поймал себя на том, что всё чаще вертит листок с картой в руках, или мечется по палубе, вперивая в горизонт жадный взгляд, или считает часы от сна до сна. Ещё никогда он не был охвачен таким волнением. И он не мог объяснить, с чем это связано. Не было никакой уверенности, что в конце пути его ждал приз. Там могла быть пустота с насмешливой табличкой: «Неудачник, иди домой». Кристоферу не хотелось думать об этом, но он и раньше тратил силы и средства, а оказывался ни с чем. Отправляясь на поиски очередного тайника, не следовало исключать и такого исхода. Не существовало закона Вселенной, который восполнял бы все потери, понесённые человеком во время пути. Путешественник мог попасть в плен, быть покалечен, потерять время и сбережения, а может, даже дорогих ему людей. Милостивое Провидение постарается смягчить горечь утраты и ужасы несправедливости, но никогда, никогда не предложит в замен что-то, равнозначное отданному. Поэтому Кристофер старался брать с собой в дорогу как можно меньше. Возможно, по этой причине он до сих пор не был женат и порвал связи с друзьями юности. Вероятно, потому он не взращивал в душе высокие чувства и моральные ценности, что блестят, как золото, и весят столь же много. Он мало что мог предложить прожорливой действительности, и из-за этого она мало взимала с него.