Текст книги "Инстинкт мести (СИ)"

Автор книги: Алисья-Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

https://astropictures.ru/istoriya-sozvezdij/sozvezdie-andromedy-legenda

Насколько я знаю, с Англией у нас звездное небо должно быть одним единым…

Так. Дальше… У нас в группе в ВК с Кили-Фор появилась новая рубрика #сказки_на_ночь_от_КиА Все это абсолютно развлечения ради. Первая сказка уже в группе (ссылка на пост ниже). Смысловой нагрузки практически нет. Заходите, читайте, ставьте лайк, если вам понравилось, и пишите свое мнение по поводу этой рубрики: оставлять ли, добавлять ли смысла или, наоборот, убрать логику напрочь? И подпишитесь на группу, там обычно публикуется информация о выходе новых глав.

https://vk.com/kili7alisia?w=wall-165183470_113

========== 8. ==========

“По парку шли влюбленные, казалось,

Что ловят каждый взгляд друг друга, вдох…

Один сказал: «Уж лучше б не влюблялись…»

Другой сказал: «Счастливые… Дай Бог…»”

Диаваль спустя неделю попросил Аврору о встрече. Он до сих пор взвешивал все плюсы и минусы их затеи. Он думал, что Малефисента перестала видеть границы допустимого, но также он понимал, что в одиночку он не вытянет. Но при этом Аврора была сомнительным помощником: Диаваль против любой идеи, в которой Аврора может пострадать, а значит, у нее будет очень маленький список дел. В конце концов Диаваль так замучил себя мыслями, размышлениями и преждевременными угрызениями совести, что решил пустить все на самотек. Правда, когда к нему подошла Аврора и мило улыбнулась, как она это делала всегда, он вновь засомневался в нормальности их идеи.

– Привет! – радостно воскликнула девушка и обняла Диаваля, приветствуя его, – Ты сказал, что у тебя серьезный разговор… – подтолкнула Аврора его к беседе, продолжая сиять своей улыбкой, пока они шли в парк кормить птиц.

– Ну… – Диаваль закатил глаза, надеясь отложить момент разговора и собраться с мыслями, – Нам нужна твоя помощь, – неловко выговорил он, глядя перед собой.

– Нам? Тебе и…

– Малефисенте. Вообще это исключительно ее идея, – поспешно произнес Диаваль, – Она решила впутать тебя в это…

– Диаваль, подожди, – мягко перебила его Аврора. – Во что она решила впутать меня?

– Мы собираемся мстить Стефану… – выдохнул Диаваль и, задрав голову, посмотрел на небо, тяжело выдыхая.

– Я в деле! – быстро и твердо воскликнула Аврора.

– Что? – переспросил Диаваль. Ему казалось, что он ослышался, но когда она повторила, он не знал, как ему реагировать на это. Его мозг решил, что лучшим выходом из ситуации будет переспросить еще раз.

– Я сказал, что мы собираемся мстить Стефану…

– Давно пора! – решительно произнесла Аврора.

Диаваль удивленно посмотрел на подругу. Он совершенно не ожидал услышать что-то подобное от девушки. Аврора была для него воплощением добродетели…

– Почему ты так?.. – попытался Диаваль выразить свое удивление и ступор словами, но не мог сформулировать мысль до конца.

– Ему давно пора указать его место! – уверенно произнесла Аврора. – Он задирает тебе с тех пор, как только перевелся в школу. А ты не можешь в одиночку дать ему и его банде отпор, которого они заслуживают! И помощь от друзей ты принимать не хочешь, – тут она посмотрела на него несколько обиженно, – И я, и Бальтазар не раз предлагали тебе решения ваших проблем со Стефаном… Если ты не хочешь слушать друзей, то послушай кого-то другого, – с легкостью закончила Аврора и посмотрела на него с неизменной улыбкой на лице.

– Но…

– Никаких но. Я хочу помочь тебе! Только представь, как изменится твоя жизнь после того, как мы мягко укажем Стефану на его место! – восторженно воскликнула девушка, радостно глядя на него.

Диаваль сомневался насчет «мягко укажем», но решил промолчать, чтобы Аврора не посчитала его идиотом или не отказалась от затеи. Но он даже твердо знал, что никакого «мягко укажем» там не будет. Теперь юноша понял, почему Аврора так быстро согласилась. Она уже представила себе красочную картину безоблачного будущего, совершенно не подумав о тех методах, какими они с Малефисентой собираются добиваться этого слащавого и романтизированного «безоблачного будущего». Возможно, Аврора и думала о методах, но она совершенно точно не предполагала о том, что у Малефисенты есть план и что придется приложить немало усилить, чтобы отговорить Малефисенту от ее «не мягких способов» мести.

Он лишь улыбнулся на слова Авроры после некоторой заминки. Диаваль договорился о встрече с девушкой возле леса, в котором Малефисента нашла ту развалину. Он старательно пытался не размышлять о том, что будет после. Он очень устал от всего, а они еще ничего не предприняли, ничего не добились, кроме того, что Диаваль сдался в спорах с Малефисентой.

Вечером Диаваль привел Аврору в их тайное местечко с Малефисентой. Аврора сначала посмотрела на руины с испуганным любопытством. Ее напрягало нахождение в лесу поздно вечером. Она несколько раз просила Диаваля перенести встречу на более раннее время, но таинственная и неизвестная для нее Малефисента отказывалась, а, как поняла Аврора, этой встречи без нее произойти не могло. Но она все равно не решалась прийти в позднее время в лес, поэтому смогла договориться о том, что на этот раз придет, чтобы просто познакомиться с Малефисентой.

Девушка сама тянет Диаваля к руинам, чтобы быстрее удовлетворить свое любопытство. Пройдя в первую комнату, Аврора оглядывается по сторонам, Диаваль стоит рядом, ожидая реакции подруги.

– А здесь миленько, – проговаривает Аврора, разглядывая комнату с пледами, ветками для костра и всякими мелочами.

Диаваль хмыкает и направляется к своему месту, жестом головы зовя девушку за собой. Руки его были заняты термосами и бутербродами. То, что Аврора уйдет через полчаса, не значит, что и ему дадут уйти вместе с ней. Да и он бы не захотел (ну, или проводил бы Аврору до дома, чтобы потом тут же вернуться в руины), ему нравилось сидеть и смотреть на звезды с Малефисентой, да и дома делать-то нечего, только в голову будут лезть ненужные мысли.

Они расположились на пледах, которые служили чем-то, похожем на ковры. Малефисенты еще не было, но она не заставила себя долго ждать. Когда она пришла, Аврора очень сильно удивилась и впала в ступор. Диаваль, нахмурившись смотрел поочередно то на едва не шокированную Аврору, то на, приветливо улыбающуюся Малефисенту. Игра в гляделки прекратилась после того, как Малефисента первая произнесла: «Привет». Диаваль был шокирован и сбит с толку сильнее Авроры, он никак не мог понять, что же здесь не так.

– А говорили, что не знакомы, – пробормотала Аврора, и Диаваль понял удивление подруги, но поведение Малефисенты оставалось для него загадкой.

Девушки говорили на какие-то отвлеченные темы в стороне от Диаваля. Сначала он был против, но после смирился, что здесь он практически ничего не решает. Юноша просто любовался звездным небом (хоть с первого этажа вид и не открывался совсем уж шикарный), рассуждая на вечные темы и поглядывая изредка на девушек. Со стороны выглядела их беседа так, будто Малефисента экзаменирует Аврору.

Вдоволь наобщавшись, Аврора попрощалась и ушла. Диаваль предложил проводить ее, но девушка отказалась, посмотрев на Малефисенту. Оставшись наедине с Малефисентой, он по их обычаю поднялся наверх, уселся возле окна (отсутствия стены). Малефисента присела рядом с ним. Сначала они подолгу провожали взглядом Аврору, а после всматривались в окружающую их красоту природы.

– Что с тобой сегодня? – осторожно спросил Диаваль.

Малефисента сначала удивленно и недоумевающе посмотрела на него, а после, поняв, что он имеет в виду, тяжело вздохнула и устало закатила глаза.

– Я пыталась быть дружелюбной, – раздраженно ответила Малефисента, – нам нельзя испортить первое впечатление.

Диаваль усмехнулся, с пониманием глядя на Малефисенту. Он уже не раз представлял себе встречи их троицы. Диаваль уже думал над тем, кто будет ведущим их планов, а кто будет ведомым, какую роль сыграет Аврора в их делах, что получится из всего этого. Он предполагал, что Авроре не достанется главная роль. И этому он был даже немного рад, ведь ему не придется сильно переживать за нее. Юноша представлял, что его подруга будет сдерживать гнев и жажду мести Малефисенты, сможет ее переубедить, а также сведет свое участие в их аферах к минимуму, что ей будет скучно и неинтересно лезть в их дела или она просто достаточно благоразумна, чтобы не лезть в них.

Все оказалось совсем не так, как предполагал Диаваль. Единственным, в чем он не прогадал, было то, что Аврора действительно пыталась образумить Малефисенту и смягчить ее жестокость. Но их команда оказалась не очень дружной. Две девушки в одном коллективе казались Диавлю перебором. Каждая из них пыталась перетащить одеяло на себя. Первоначальное дружелюбие Малефисенты истекало с каждым вечером все больше и быстрее. Аврора пыталась влезть во все по максимуму. На второй день Диаваль не выдержал и поругался на эту тему с подругой. Она была готова рисковать собой ради призрачной возможности отомстить Стефану. Аврора после поняла юношу и пыталась не предлагать столь же безумные планы, что и Малефисента (план с пожаром по-прежнему оставался ведущим среди всех их идей).

Еще одним минусом присоединения Авроры стало ее неуемное любопытство. Она изо всех своих сил желала выяснить причину жажды мести Малефисенты, хотела узнать, что связывает ее со Стефаном, и всячески пыталась залезть в прошлое девушки. Это нервировало Малефисенту. Первые три дня. На четвертый день это уже не нервировало, это уже бесило, злило, выводило из себя, заставляло внутренне желать всем окружающим смерти.

– Усмири свою подругу! – прошипела Малефисента во время очередных их посиделок, – Заставь ее поубавить свое любопытство! Иначе я за себя не ручаюсь.

Диаваль лишь усмехнулся и пробормотал, что попробует поговорить с ней об этом. Но он не особо старался в этом.

Были и положительные стороны присоединения Авроры к их компании. Она отводила внимание Малефисенты на себя, пыталась образумить ее, давая Диавалю отдохнуть от бесконечных споров. Он с удовольствием наблюдал за тем, как тяжело Малефисенте сдерживать грубость после каждого вопроса Авроры.

Малефисента увеличила количество прогулок на свежем воздухе, чтобы разряжаться и оставаться сдержанной и хладнокровной. Прогулки в парке помогали ей отдыхать, расслабляться. Так она могла подумать о вечном, о том, к чему она идет и что она получит в итоге. Такой отдых способствовал ее успокоению. Но все это успокоение полетело к чертям, когда она встретила в парке Аврору. Ей хотелось резко развернуться и уйти в глубь леса, чтобы не встречать ее хотя бы денек. Но она продолжила свою прогулку, пытаясь не обращать внимания на девушку.

Многочисленные прогулки в парке позволили выяснить, что Аврора любит кормить голубей, уток, ворон, грачей и прочих пернатых, а также белочек, кошечек, собачек и прочих пушистых зверей. На третий день такой не задуманной слежки Малефисента заметила, что Аврора с грустью и нерешительностью в глазах смотрит на одного очень знакомого ей человека. Когда этот парень переводит застенчивый взгляд на Аврору, она отворачивается. Несмотря на все усилия, Малефисента так и не может вспомнить, где видела этого паренька… Быстро сделав фото на телефон, она продолжает свою прогулку.

– Это же Филипп! – удивленно восклицает Коналл, глядя на фотографию, которую Малефисента решила показать на свой страх и риск.

– Филипп?

– Ты же его знаешь! Он учится в нашей школе… – он произносит эти слова таким тоном, будто они должны были что-то прояснить для девушки.

– Ты думаешь, я всю школу поименно знаю? – злобно шипит Малефисента, недовольно глядя на Коналла.

– Он младше нас на год… – тяжело вздыхает Коналл, закатывая глаза.

В голове Малефисенты моментально созревает план, который решит ее проблему с любопытством Авроры и поможет несчастным в знакомстве. Филиппа она подловила на следующей же перемене и, кажется, напугала, когда прижала его к шкафчику. У бедняги в таком ужасе забегали глаза, что Малефисента на мгновение даже растерялась. Она прояснила ситуацию, пообещав Филиппа познакомить с той «таинственной красавицей, которая каждый день кормит голубей в парке». Взамен он должен будет отвлекать Аврору, когда они не обсуждают их план, чтобы она не надоедала ей своими расспросами. Филипп радостно согласился, активно кивая головой.

Знакомство было назначено на вечер этого же дня. Филипп очень сильно нервничал и переживал, чем почти смог вывести Малефисенту из себя. Ее так раздражили влюбленные идиоты, которые так волнуются, что придираются к каждой мелочи в себе: эти носки не полнят меня? а кроссовки не делают меня ниже? как лучше поступить с прической? Это просто бесило и заставляло Малефисенту скрипеть зубами, чтобы не ответить что-то чересчур грубое. Ей приходилось через силу мотать и кивать головой на всякий вопрос от Филиппа. Она уже с нетерпением ждала, когда они дойдут до руин.

Диаваль, который приходил почти всегда после нее, уже был на месте. Малефисента удивилась, что она не только не добежала до недозамка за пять секунд из-за желания перестать слушать глупого Филиппа, но и умудрилась прийти позже обычного. Или это Диаваль пришел в этот раз раньше? Он, кстати, очень сильно удивился новому лицу и недовольно посмотрел на Малефисенту. Его оскорбил даже не сам факт прибытия Филиппа без его согласия на это, а то, что его даже не постарались предупредить о пополнении. Малефисента же сделала вид, что ничего не заметила, усмехнувшись.

Когда пришла Аврора, ждать которую пришлось около пяти минут, Малефисента официально представила друг другу девушку и Филиппа. При этом она никак не могла отделаться от ассоциации и ощущении себя свахой или старой мамочкой, знакомящей свое дитя с человеком, которое больше всего, по ее мнению, подходит на «долго и счастливо». Диаваль продолжал недовольно вглядываться в Филиппа, но до сих пор не сказал ни слова.

Вечер прошел почти так, как того хотела Малефисента. Филипп, правда, встал на строну Авроры, когда речь зашла о ее плане жестокой расправы со Стефаном. Таким образом, Малефисента осталась бы единственной, кто продолжал настаивать на этом плане, но совершенно неожиданно ее поддержал Диаваль, старающийся не вмешиваться в их баталии. Малефисента сильно удивилась, но тепло улыбнулась, посмотрев на Диаваля, который не заметил этого действия со стороны девушки.

После обсуждения мести, за которым обычно идет чаепитие, Аврора и Филипп сели рядом друг с другом и пили чай, пытаясь поговорить между собой. Выглядело это довольно забавно, потому что оба запинались и путали слова. Малефисента на это раздраженно закатывала глаза, внутренне сгорая со стыда за их глупое, по ее мнению, поведение. Диаваль тепло улыбался, поглядывая изредка на голубков. Малефисента, заметив его реакцию на запинки новоиспеченной парочки, в очередной раз раздраженно закатила глаза, удерживаясь от желания удариться обо что-нибудь головой. Такое продолжалось около получаса. Потом Авроре нужно было уходить домой, а Филипп вызвался ее проводить, чем вызвал очередное недовольство со стороны Диаваля. Аврора, к его досаде, согласилась. Малефисента заметила это и не смогла промолчать, когда парочка скрылась в темноте ночи.

– Ты выглядишь, как отец, отпускающий дочь к ее парню, – подколола его девушка, задорно поглядывая на него.

– Очень смешно… – проворчал Диаваль, чем заставил Малефисенту коротко засмеяться.

Диаваль удивился, услышав смех девушки, он почувствовал странное тепло внутри, а по его коже пробежал рой приятных мурашек. Малефисента на мгновенье удивилась, резко замолкнув, но после отпустила себя и подняла взгляд на небо. Они вновь сидели на втором этаже. Сюда не поднимались Аврора и Филипп. Это было чисто их место. И от этого было приятно и хорошо.

– Что он здесь забыл? – недовольно проговорил Диаваль, хмуро вглядываясь в такое же хмурое небо, – Зачем ты привела его?

– У меня не было выбора, – ответила Малефисента, даже не поворачиваясь к собеседнику, – Аврора достала меня своими расспросами, а ты не помог.

– Я пытался, – зачем-то промолвил парень.

– Значит, плохо пытался, – парировала девушка, задорно глядя на Диаваля.

Он закатывает глаза, отказываясь продолжить ее игру. Она не настаивает на ней и просто вглядывается в небо, слушая новую легенду о созвездии. Легенду о прекрасной Деве…

========== 9. ==========

«Два абсолютно разных человека

Смотрели, как танцует в парке дождь…

Один сказал, что дождь – сердечный лекарь,

Другой, что дождь – вода, а чувства – ложь…»

Минусы своей гениальной идеи Малефисента поняла лишь спустя неделю. Да и минусами их не назовешь, это скорее непродуманные детали. Не больше не меньше. Просто она не подумала о том, что Филипп тоже захочет принять участие в их затее, что эти голубки будут постоянно ворковать рядом с ней, это в свою очередь будет отрицательно влиять на ее нервную систему. Ну, и самое главное – Малефисента не подумала о том, что будет чувствовать каждый раз, когда Аврора будет беседовать исключительно с Филиппом. А, выяснилось, она вовсе не будет радостно вдыхать аромат свободы и независимости, нет. Она вынуждена будет дышать этими выхлопами ограниченности и одиночества.

Каждый раз, когда этот недопринц Филипп и их милая Аврора воркуют где-то неподалеку, Малефисенте кажется, что она собственными руками оторвала от себя кусок души, сердца (или что там еще отвечает за эмоции у людей?) и подарила этому кусочку свою собственную жизнь, в которой практически нет места для Малефисенты. Каждый раз, когда их милая Аврора обнимала этого самозванца Филиппа, Малефисента тонула в море горя и одиночества, забвения и беспомощности. Каждый раз, когда этот придурковатый Филипп и их прекрасная Аврора хихикали в сторонке на какие-то свои темы, Малефисента сгорала заживо от злости и агрессии на этого идиота, который отобрал у нее ее девочку.

Малефисента поняла, что нужно было проводить время с Авророй, пока этот Филипп не влез в их взаимоотношения. Голову девушки не раз посещали идеи жестокой расправы с новым лицом в их коллективе, но Малефисента вовремя вспоминала: это именно она привела Филиппа к Авроре, она их познакомила. Поэтому жаловаться явно нужно было не ей, но ее сердце и душа об этом, похоже, не догадывались. Она продолжала тихо ненавидеть Филиппа, пока их план медленно шлифовался. Чувствовал ли что-то подобное Диаваль, Малефисента не знала. Хотел ли он избавить их самих и их милую Аврору от этого парня? Но его хотя бы ничего, в отличие от нее, ничего не сдерживало. Только этика и закон…

Нервы Малефисенты выдерживали только благодаря тому, что Филипп редко, к их с Диавалем счастью, бывал гостем на их посиделках в руинах. Аврора, конечно, была этому не рада, но она понимала, что от него будет мало толку: он учился в школе Святого Джона и не мог принимать участие в их аферах.

Однако Филиппу стоит отдать должное. Он отлично справлялся со своей основной задачей. Правда, помнил ли он о ней или же просто делал так, как ему того хотелось, сложно было сказать. Малефисента обманывала себя, что ей совершенно безразлично то, какими способами Филипп будет отвлекать Аврору от дополнительного расследования его прошлого, но ей не было безразлично. Однако когда этого парня не было рядом, Аврора упорно расспрашивала Малефисенту о ее связях со Стефаном, о причинах ее ненависти и прочих вещах, вспоминать о которых девушка не хотела, хотя и понимала, что ей определенно нужно выговориться кому-нибудь.

Время, несмотря на их предпочтения и разногласия, спешило к зиме, но согласилось задержаться в осени еще не надолго. Ноябрь хоть и был суровым месяцем, предвкушающим и предупреждающим зиму, но при этом он был в числе мягких осенних месяцев. Но и он не планировал задерживаться в Йорке. Время без конца торопилось, изредка приостанавливаясь, чтобы быстро взглянуть на календарь и вновь пуститься в бешенные бега. Именно из-за этого в городе поднималась неожиданная суета. Скоро декабрь, Рождество, Новый Год, зима в конце концов. Некоторые, чересчур ответственные, люди уже в это время начинают планировать праздничные каникулы, разгребать свои проблемы и думать о подарках близким, остальные – смотрят на них и крутят пальцем у виска, думая, что еще только ноябрь, все успеется. А хитрый шутник ноябрь наблюдает за людьми, но, метнув взгляд на календарь, не торопясь поднимается и уходит в сторону зимы, однако у самой двери вновь останавливается и возвращается, сводя этим с ума людей.

Холодный ноябрь был последним месяцем в этом году, когда они могли исполнить свой странный, неидеальный план. В декабре поджигать школу Диаваль отказывался наотрез: после оповещения о пожаре пришлось бы выбегать в холодную декабрьскую зиму, а не на ноябрьскую улицу. Именно поэтому им нужно было поторопиться. Во время очередной встречи, на которой по счастливому стечению обстоятельств не оказалось Филиппа, Малефисента объяснила то, что требуется от Авроры (Диаваль, насколько она знала, был в курсе своей задачи). Аврора не оставляла попыток поменять план, но время поджимало и нужно было немедленно приступать к исполнению. И если милая Аврора согласилась с пожаром, мириться с тайным прошлым Малефисенты она не собиралась. К сожалению, именно сегодня идеей разузнать все заразился Диаваль.

– А она права, – он кивнул в сторону, куда совсем недавно ушла Аврора, – Ты не стала бы придумывать это всё только из-за того, что он учится у нас незаслуженно.

– Много ты обо мне знаешь! – перебивает она его, прожигая холодным взглядом.

– Да уж что-то да знаю, – отвечает Диаваль и продолжает предположения – Вражда наших школ тут тоже не причем, так ведь? – задает риторический вопрос, вглядываясь в лицо замеревшей Малефисенты, – Так почему?

– У всего в этом мире есть своя предыстория, – тихо отвечает она, с грустью во взгляде вглядываясь в звездное небо.

Она все еще не горела желанием делиться своей историей с кем-либо, но вбитая в сознание общества мысль о том, что если расскажешь – полегчает, упорно сидела и в ее голове. Малефисента некоторое время обдумывала эту идею и поняла, что никому не расскажет об этом. В конце концов это забудется. Время сотрет все ее прошлое. Да, возможно это произойдет ближе к ее маразматической старости, но произойдет же. Малефисента твердо решила, что не поделиться с другими этой историей. Особенно с Диавалем. Она не понимала, почему с Диавалем особенно, но ему рассказывать об этом хотелось в последнюю очередь. Почему-то хотелось остаться для него навсегда таинственной и холодной. Задумываться о причинах таких мыслей Малефисента вопреки своим обычаям и привычкам к безостановочному самоанализу не спешила.

– Ты расскажешь свою? – так же тихо спрашивает Диаваль, словно сомневается в том, стоило ли задавать этот вопрос.

Девушка повернулась к Диавалю, столкнувшись с ним взглядами. И черт! На что способен один лишь взгляд! Лишь взглянув в его темные глаза, она была готова выведать ему все свои тайны… Лишь на мгновенье погрузившись в эти черные омуты, она готова была забыть свое имя. Лишь на миг окунувшись в эти океаны ночи, она была готова переступить через свои принципы и решения. Как часто лишь один взгляд решает за нас. Ради особенных глаз не страшно забыть себя. Ради этих глаз можно всю планету обойти с мыслями лишь об этих глазах. Ради них одних можно жить и любить эту жизнь со всеми ее ужасами и проблемами.

И Малефисента рассказала ему свою историю. Она поведала ему о том, как встретила Стефана, о том, как они встречались в парке. Малефисента рассказала, как была ослеплена и вдохновлена чувством влюбленности. Изначально она пыталась сдерживать и выверять свой словесный поток, но ближе к середине своей исповеди она перестала следить за выражениями. Не скрывая своего гнева, раскрыла подлый поступок Стефана. Успешно сдерживая слезы от воспоминаний, она поделилась тем, как переживала, как не находила себе места, когда он исчез, не сказав ни слова. Но проронила слезу, когда вспоминала и делилась с Диавалем тем, как она увидела Стефана с Лейлой.

Диаваль молча продолжал стоять рядом, ничего не говоря. Он не знал, какие слова нужно сказать на это. В его голове пролетали тысячи вариантов, но ни один не удовлетворял его пытливый сейчас ум. Малефисента не в силах больше сдерживать груз, который без ее ведома лежал на ее плечах, разрыдалась, дрожа. В какой-то степени она была рада, что он ничего не говорит, но ей также было обидно, что она открыла свою душу и не получила никакой реакции в ответ. Диаваль не мог больше подбирать слова в своей, как выяснилось, никчемной в подобные моменты голове. Он просто, без лишних слов подошел к Малефисенте и мягко приобнял рыдающую девушку за плечи. А Малефисенте большего и не надо, она крепче прижалась к парню, позволив побыть себе слабой последний разок перед исполнением их плана.

В округе уже давно стояла ночь. Свидетелем этой слабости Малефисенты, помимо Диаваля, была старая подружка луна да верный товарищ ветер. Изредка пролетавшим мимо птицам и пробегавшим зверям были не интересны страдания людей. Филин привычно ухал ветру свои истории, цикады весело делились друг с другом последними новостями. Ветер успокаивающе пробегал по коже, вызывая мурашки, а луна своим мягким свечением придавала моменту щепотку волшебства.

Малефисента, кажется, смогла наконец отпустить свои грустные воспоминания, но она по-прежнему считала, что легче ей стало не от того, что она рассказала все Диавалю, а из-за того, что у нее произошел нервный срыв. Диаваль продолжал неподвижно стоять, сжимая в теплых объятьях Малефисенту.

– Пойдем, – шепотом произнес он и потянул ее к выходу.

– Куда? – едва слышно спросила она.

– Гулять по городу.

– Но сейчас же ночь. Все закрыто.

– Тем интереснее, – растянул губы в попытке улыбнуться Диаваль и протянул ей руку.

Она не совсем понимала, чего он хочет, но уверенно вложила свою руку в его. Он потянул ее к выходу из руин и вывел из леса. Диаваль привел ее к какому-то заброшенному району со старыми, почти развалившимися зданиями и узкими улочками между ними. Вероятно, тут был спальный квартал до того, как все пришло в такое запустение. Навряд ли здесь сейчас кто-то живет.

– Что мы здесь делаем? – не удержалась от вопроса Малефисента.

– Я здесь живу, – серьезно ответил Диаваль.

– Ха-ха… – проговорила девушка, скептически выгнув бровь, – Брось прикалываться. Это несмешно.

– Почему ты мне не веришь?

– Потому что ты не похож на бедняка, живущего в картонной коробке. Такие не учатся в престижных школах. Хотя бы поэтому. Ну, и еще мы проходили мимо таблички, что это надлежит сносу.

– Да. Это собираются сносить следующим летом. Поэтому нужно успеть побывать тут, пока здесь не устроили пустырь.

Он направился к многоэтажной постройке, с которой бы Малефисента предпочла бы начать снос и не летом, а прямо сейчас: это здание было в таком состоянии, что казалось, оно упадет прямо сейчас от легкого дуновения ветра. Диаваль подошел к пожарной лестнице, состояние которой мало чем отличалось от здания, и ловко забрался на несколько ступенек, ожидая Малефисенту.

– А нельзя через подъезд? – она мотнула головой в сторону открытой двери.

– Там небезопасно. Да и так интереснее, – усмехнулся Диаваль.

– Ааа, пожарная лестница, конечно же, безопаснее… – протянула Малефисента, но быстро забралась на лестницу.

Поднявшись где-то на этаж четвертый-пятый (никто из них не считал), Диаваль повел ее через балконы, соединенные жалкими досками, на первый взгляд полностью прогнившими. Он, аккуратно ступая, перебрался на соседний балкон, откуда подбадривающе посмотрел на нее. Девушка смотрела на это с явным протестом во взгляде.

– Ты смерти моей хочешь? – задали риторический вопрос Малефисента, ставя ногу на непрочную доску. – Хорошо, я не буду тебе больше жаловаться на свою судьбу. Но ты сам спросил.

– Перестань, – оборвал ее Диаваль и встал на другой конец доски, протягивая ей руку, – Давай, я поддержу тебя. Если что падать вдвоем веселее.

– Прекрати шутить, у тебя не получается, – проворчала Малефисента и быстрыми большими шагами перебежала на другой балкон.

Диаваль спустился с доски. Не успела Малефисента перенести полностью вес с доски на балкон, как гнилая доска развалилась и полетела вниз. Диаваль от испуга дернул Малефисенту на себя, прижимая. Его сердце бешено колотилось. Перед глазами стояла падающая доска.

– И как мы спустимся?

– Тут есть еще доски.

Через балкон они попали в изветшалую квартирку с отклеивающимися обоями от влажности и сырости. Оттуда Диаваль вывел ее через подъездную площадку на лестницу, ведущую на чердак. Из чердака они попали на крышу. Там было «самое лучшее место этого района», по словам Диаваля. Верить ему или нет, Малефисента не знала.

– Мы рисковали жизнями, чтобы просто попасть на крышу?

– Это не просто крыша. Вместо этого здания планируют возвести театр лет через пятнадцать.

– Ааа, это, безусловно, меняет дело.

– Тут открывается шикарный вид на небо. Мне казалось, тебе нравится смотреть на звезды. Но мы можем просто прогуляться. Уверен, тебе еще не предлагали прогулку по крышам зданий, которые снесут через полгода.

Он протянул ей руку, но она отказалась подавать свою. Диаваль пожал плечами и повел ее вперед. Между крышами были странные соединения, где-то доски (прочные, не как то гнилье), где-то какие-то балки и железяки. Они по ним переходили с крыши на крышу. Диаваль постоянно на что-то указывал, сообщая, что планируют построить здесь после сноса. Вон там будет детский центр, вот тут появится новая школа, а вместо того здания вырастет многоэтажное здание для офисов. Малефисента с не присущим ей любопытством оглядывалась по сторонам, неотрывно следя за рассказом Диаваля. Когда они проходили по крышам, где планируют возвести парк, Малефисента подняла голову, взглянув на небо. Луна была настолько большой и бледной, что могла бы сравниться сейчас с солнцем. Она была так близко, что казалось, до нее можно дотянуться, всего лишь подняв руку. Но небо над ее руинами нравилось ей гораздо больше, чем любое другое. Оно было роднее и приятнее.

Такая прогулка, несмотря на то, что нравилась обоим, не могла продолжаться вечно, и Диавалю пришлось вывести их из этого забытого района. Но их ночные хождения на этом не завершились. Он повел ее гулять по ночному Йорку. Где-то он, словно волшебник, изловчился раздобыть пирожные с заварным кремом и букет каких-то цветов.

– Достались в придачу за пирожные, – прокомментировал он букет, который тут же торжественно вручил Малефисенте.

Йорк спал, но и в нем встречались редкие ночные бродяги, которым также не спалось, как и им. Кто-то спешил на работу в свою ночную смену. Но эти редкие прохожие встречались довольно редко: их прогулке они не мешали.