Текст книги "Инстинкт мести (СИ)"

Автор книги: Алисья-Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== 1. ==========

Если в планах есть чёткая цель —

К ней неистово нужно стремиться.

И в пути, несмотря на метель,

Должен к ней, хоть на шаг, подступиться.

– Это опасно!

– Да брось, Аврора!

На дворе стояла глухая ночь. Луна вместе с яркими этой ночью звездами освещала места, где еще не успели установить фонари. Кругом царила тишина, лишь в траве тихо стрекотали цикады, а где-то вдали изредка ухал филин, но это не нарушало мирную тишину. Наслаждаться ею мешали споры, периодически превращающиеся в крики, доносящиеся из старого здания из камня.

Кто-то мог увидеть в этом полуразрушенный замок, кто-то же не находил в нем и простенького дома, что уж говорить о дворцах. Местами разваленный замок не вызывал доверия ни у кого за исключением бездомных бродяг. Но и бродяги предпочитали не заходить в это здание, боясь нелепо погибнуть при очередном обвале стен или крыши. Однако с недавних пор разрушенный дворец перестал скучать от одиночество, ведь его день за днем стала навещать разношерстная группа подростков.

Среди них был курносый юноша в поношенных темно-серых брюках, карманы которых постоянно были наполнены различными мелочами, в такой же изношенной белой рубашке, чьи рукава находились чаще в своем завернутом состоянии. Но в замок он чаще приходил в темных штанах, более удобных для него, в столь же темной толстовке с капюшоном, изредка заменяя толстовку на футболку с кофтой.

Была там и девушка с величественной осанкой в черном спортивном костюме. Она чаще остальных брала слово, она же и стала инициатором этих встреч в разрушенном здании.

Самой же младшей среди них была светловолосая курносая девчонка невиданной красоты. Она своим тихим голосом пыталась образумить своих собеседников, являясь воплощением добродетели. На собрания она стала приходить не сразу, долго не решаясь на уход из дома далеко затемно.

Вся эта компания усаживалась на пол в самой большой комнате (в ней же потолок осыпался меньше всего). Возможно, давным-давно в этой комнате был тронный зал, если всё здание и правда являлось замком. А, может быть, тут держали крупный скот, если это был амбар. Можно было придумывать версию за версией происхождения этой комнаты и всего здания в целом, но собиравшаяся здесь компания не занималась подобным. Они просто садились в самом центре, где можно было разжечь костер из раздобытых веток; кто-то из них прерывал молчание, начиная обсуждение. После громкие споры было не сдержать.

– У тебя есть идеи лучше?

Девушка невиданной красоты открыла было рот, но, не найдя слов, вновь закрыла его.

– Нет. – всё же ответила она, – Но это опасно. Зачем всё это?

– Затем, что он попал туда, хотя недостоин учиться там! Это же нечестно, Аврора!

Аврора замялась, кивнула самой себе и посмотрела на девушку с величественной осанкой.

– Ладно. Но зачем я вам?

– Ты сможешь раздобыть план школы, чтобы мы смогли доработать операцию, по которому Диаваль, – девушка кивком головы указала на юношу, – её выполнит.

Диаваль, молча наблюдающий за разговором представительниц прекрасного пола, лишь кивнул, не прерывая собственного молчания, и посмотрел на девушку с величественной осанкой, что сейчас не сводила глаз с Авроры, желая убедиться, что та поняла её. Мотнув головой и вздрогнув, он осмотрел свое правое плечо и рукой стряхнул невидимую грязь с толстовки.

– Ладно, – Аврора грустно улыбнулась, – но, Малефисента, где я возьму план школы?

– В кабинете директора, конечно же, – ответила Малефисента, улыбнувшись.

Ненадолго в комнате воцарилась прекрасная в отсутствии громких звуков тишина. Пока она длилась, Диаваль странным взглядом смотрел на Малефисенту, которая задумчиво смотрела в пол. Аврора в этот момент хмурилась, усердно думая о чем-то. К сожалению для животных, живущих неподалеку от разрушенного замка, тишину вскоре нарушил тихий мягкий голосок девушки.

– Неужели нельзя сделать по-другому?

Малефисента тяжко выдохнула, помотав головой и набираясь сил и терпения перед отстаиванием своей правды перед слишком доброй знакомой. Диаваль усмехнулся, глядя на попытки Малефисенты спокойно объяснить необходимость крайних мер Авроре. Если Аврора вновь скажет, что стоит придумать что-то погуманнее, он не сдержится и все-таки рассмеется с лица Малефисенты.

– Аврора, мы долго думали над этим, – все-таки подает голос Диаваль, спасая новую знакомую от объяснений, – если мы будем действовать гуманнее, делая ему пакости, он не прекратит свое обучение в нашей школе. Тут необходимо действовать радикально.

– Я понимаю, почему ты хочешь его исключения, – Аврора понимающе и сожалеюще посмотрела на Диаваля, заставив того опустить взгляд в пол, – но зачем это тебе? – она перевела взгляд на Малефисенту, что задумчиво рассматривала реакцию юноши на слова девушки.

– Это долгая история, – вздрогнув, ответила Малефисента, вновь обратив свое внимание на Аврору.

Аврора пристально со странным блеском в глазах смотрит на девушку, чем вновь заставляет Диаваля усмехнуться, однако и он обращается в слух, чтобы не пропустить рассказ новой знакомой. Все-таки неплохо знать причину этого заговора. Малефисента некоторое время сидит в молчании, ожидая, что они перестанут на пару прожигать в ней дыру своими ждущими взглядами. Поняв, что они не собираются этого делать, она который раз за этот вечер тяжело вздыхает.

– Я не собираюсь ее рассказывать. Мы пришли сюда обсудить наш план, а не делиться друг с другом жизненным опытом, – произносит девушка, возвращая их к прежней теме.

Диаваль хмыкает, закатывая глаза, его внимание привлекает какой-то зверек, нашедший своё убежище именно в этой большой комнате. Этот зверек только что перебежал от одной стороны комнаты, с которой и находилась дверь, к противоположному углу. Угол находился прямо напротив Диаваля, так что ему было удобно наблюдать за зверьком. Обустроившись в углу, зверек, покрутившись вокруг своей оси, уютно улегся, закрыв глаза. Похоже он решил вздремнуть в комнате, которая освещалась и обогревалась огнем костра, разведенного ими.

– Я все-таки не понимаю, зачем идти на такие риски? Это опасно! А если что-то пойдет не так? Если ничего не выйдет?

– Так для этого нам и нужен план школы, чтобы ничего не вышло из-под контроля! – Малефисента, уставшая за время обсуждения, слегка повышает голос, но в уютной тишине кажется, что она кричит.

Диавалю даже становится жаль зверька, к которому тут же возвращается его внимание. Зверек, успевший задремать, испуганно поднимает мордочку, озирается по сторонам в поисках источника столь громкого звука. И Диавалю кажется, что зверек, найдя взглядом Малефисенту, показывает ей свой крохотный кулачок, ругаясь на своем зверином, немного писклявом языке. Проморгавшись, Диаваль мотает головой из стороны в сторону. «Чего только не привидится от усталости.» – подумает он, решив прекратить свои наблюдения за зверьком, вслушиваясь в разговор девушек.

– А если Диаваль пострадает при пожаре или не успеет убежать?

– Не бойся, Аврора, со мной все будет хорошо. – подает он голос, чтобы Малефисенте не пришлось искать ответ и чтобы успокоить подругу.

Вновь наступает короткая и редкая сегодня минута тишины, в которую Диаваль успевает расслабиться и забыть о тяжком споре, устремляя взгляд в своеобразное окошко, которое появилось благодаря тому, что стена почти полностью развалилась. Именно из этого окошка и веяло прохладой, из-за которой и приходилось разжигать костры. Диаваль рассматривал звездное небо в поисках знакомых ему созвездий. К его глубочайшему сожалению, его познания в астрономии были близки к нулевым. Он знал лишь два, от силы три созвездия. В то время пока юноша любовался видом из незапланированного архитектором этой развалины окошка, Малефисента с мрачным ожиданием следила за Авророй, по лицу и нахмуренным бровям которой можно было понять, что она придумывает причину, способную убедить Малефисенту в опасности намечавшегося мероприятия.

– А если пожар выйдет из-под контроля?

– Это не должно произойти. Или в школе Святого Давида всё настолько плохо с пожарной охраной? – решает съехидничать Малефисента.

– А если выяснится, что это дело рук Диаваля? И его исключат из школы? – Аврора с широко раскрытыми глазами беззащитно смотрит в лицо собеседнице. Диаваль, заинтересованный в ответе, поворачивает голову в сторону Малефисенты, с интересом ожидая, что же она скажет.

– Если он быстро скроется, то никто на него не подумает. И его не исключат, если он сумеет убежать. – с безэмоциональным лицом отвечает Малефисента холодным и твердым голосом.

Усмехнувшись, Диаваль откидывается назад, облокачиваясь спиной на стену, и переводит взгляд на нахмурившуюся Аврору, которую такой ответ не то чтобы не устроил, но и не наоборот. Ей не понравилось с каким спокойствием Малефисента говорила об этом, но, заметив реакцию друга, она удивилась отсутствием негодования с его стороны, однако решила не заострять на этом внимания.

– А если план провалится? Что тогда?

– В наших интересах сделать так, чтобы он не провалился. – спокойно улыбнулась Малефисента, – В противном случае придется придумывать что-то новое.

Грустно посмотрев на Малефисенту, Аврора покачала головой. Ей не нравилась эта идея, но она хотела помочь Малефисенте, хоть и не понимала причины её страстного желания мести. Вновь переведя взгляд на Диаваля, который наблюдал за продолжавшимся разговором, прикрыв глаза, Аврора было задумалась о возможных отговорках, способных отговорить от этой авантюры, но поняла, что Малефисенту ей переубедить не получится, а Диаваль навряд ли стал бы на её сторону, с его-то взаимоотношениями со Стефаном.

– Ладно, – согласно кивнула Аврора, – Но как я найду план школы?

– Оу, – Малефисента улыбнулась, довольная тем, что больше не нужно будет пытаться убедить девушку, – Это же элементарно. Ты вхожа в кабинет директора, поэтому найти план школы не составит большого труда. В конце концов, нам не нужен оригинал, сойдет и простая фотография хорошего качества.

– С чего ты решила, что я вхожа в кабинет мистера Генриха? – Аврора растянула губы в немного нервной улыбке.

– Ты же его дочь, пускай и внебрачная. – спокойно ответила девушка, не сводя мягкого взгляда с Авроры.

– О-от-откуда? – она испуганно смотрит на Малефисенту, потом несколько резко и дергано переводит взгляд на Диаваля. – Ты ей сказал? – неверяще спрашивает Аврора, удивленно глядя на юношу.

– Я ничего не говорил, – отвечает спокойно Диаваль, поднимая руки в беззащитном жесте.

– Он действительно не говорил, – подтверждает Малефисента, кивая.

– Тогда… К-как?

– Ничего удивительного, – Малефисента пожимает плечами и качает головой. Голос её спокоен как и большую часть времени. – Нужно просто знать у кого спрашивать и уметь задавать правильные вопросы.

Все замолчали. Малефисента – давая возможность принять тот факт, что теперь она знает маленький секретик Авроры. Диваль, молчавший и до этого, внимательно и осторожно следил за изменениями на лице подруги и, не заметив ничего, что могло бы насторожить его, спокойно продолжил вглядываться в импровизированное окно. А Аврора сначала перебирала имена тех, кто знал о ее родстве с мистером Генрихом, но, не представляя, кто мог выдать ее тайну, прекратила это действие, успокаивая себя тем, что Малефисента учиться в другой школе и что использовать этот факт она не станет в любом случае.

– Лааадно, – протянула Аврора, прерывая тишину и делая медленные и глубокие вдохи и выдохи. – Но я не общаюсь тесно с директором Генрихом. Он удивиться, если я приду к нему в кабинет. У нас с ним договор, что мы изображаем незнакомых людей, пока мистер Генрих оплачивает мое проживание у тетушек и обучение.

Малефисента задумчиво посмотрела в пол. Об этом она не знала, однако их плану это и не мешало (если то, что рассказал ей Диаваль, правда), но ее огорчило, что Аврора находится в таких прохладных отношениях со своих отцом. Ее злило такое отношение к ребенку со стороны директора, но она не могла ничего сделать.

– Это нам не помешает, – осторожно ответила тихим голосом она, – Мистер Генрих ежедневно ровно в два часа дня отправляется обедать в столовую, в которой проводит около получаса. Тебе просто нужно будет во время обеда проникнуть в его кабинет, который он никогда не запирает. – Диваль после этих слов хмыкнул, вспоминая глупость и твердолобость их директора. Аврора чему-то своему кивнула. – Надеюсь, ничего страшного, если ты один день не пообедаешь?

– Ничего, – кивнула головой Аврора.

– План школы он наверное держит вместе с документами, а значит, они в сейфе или каком-нибудь шкафу. – добавила Малефисента.

Случайно бросив взгляд на наручные часы, Аврора громко и испуганно охнула. Её глаза смешно расширились в удивлении, и она спешно поднялась.

– Ой, я совсем забылась! Мне нужно бежать, – протараторила девушка, бегая глазами по разрешенному замку, перевела взгляд с Диаваля на Малефисенту, спешно прощаясь. – Я постараюсь сделать все так, как мы обговорили, – она кивает Малефисенте и убегает в сторону выхода. Он решает проводить подругу, а Малефисента поднимается следом за ним, в ответ кивая Авроре.

– Пока! – повторно прощается девушка, оборачиваясь на них, машет им рукой и уходит.

Аврора ушла, помахав им на прощание. Они некоторое время простояли, наблюдая как прекрасный силует маленькими и спешными, но тихими шагами удаляется от них, как пропадает в темноте светлая макушка. Диваль, задрав, наблюдал за звездами. Вообще, ему нравилось смотреть на ночное небо. Темное, где-то между синим и черным, с множеством белых точек-звездочек и большой светлой луной оно влекло его своей таинственностью. Была в нем какая-то загадка, которую ему хотелось разгадать. Подул прохладный ветер, вынудив юношу поежится от холода. Большую часть времени он ненавидел холодные ветра. Особенно сильно – когда он был одет чересчур легко для такой погоды. Возможно, в ноябре стоило одеваться теплее. Каждый раз он думал об этом, но всякий ноябрь ложился с простудой, сетуя на себя.

Проводя руками по своим плечам в попытке отогреться, Диаваль вспомнил про стоящую рядом Малефисенту. Мельком взглянув на нее, он с удивлением отметил, что она в одном лишь спортивном костюме не подала и намека на то, что замерзла или хотя бы испытала дискомфорт от подувшего ледяного ноябрьского ветра. В какой-то момент тишина стала неудобной, и Диаваль решился разбавить ее своим молчанием.

– А она права, – он кивнул в сторону, куда совсем недавно ушла Аврора, – Ты не стала бы придумывать это всё только из-за того, что он учится у нас незаслуженно.

– Много ты обо мне знаешь! – перебивает она его, прожигая холодным взглядом.

– Да уж что-то да знаю, – отвечает Диаваль и продолжает предположения – Вражда наших школ тут тоже не причем, так ведь? – задает риторический вопрос, вглядываясь в лицо замеревшей Малефисенты, – Так почему?

– У всего в этом мире есть своя предыстория, – тихо отвечает она, с грустью во взгляде вглядываясь в звездное небо.

========== 2. ==========

Любовь приходит к нам незванно,

Она как белый снегопад,

Всегда красива и желанна,

И каждый человек ей рад.

Их первая встреча произошла, когда им было по шесть лет. Она с родителями гуляла в парке и увидела, как мальчик шугает голубей и галок. Она была очень добрая, поэтому ей не понравилось такое поведение, и она отошла от родителей на некоторое время. Хулиган не заметил её, как не заметил и вежливого покашливания (она уже видела, что так делают взрослые в телевизоре). Мальчишка всё также ногами замахивался на бедных птиц, а пару раз прилетело пробегавшей мимо кошке, которую Малефисенте стало очень жаль.

– Перестань! – прикрикнула она, топнув ножкой. – Им же больно!

Мальчонка ненадолго перестал, удивленно смотря на неё.

– С чего вдруг? Эти птицы позарились на мой хлеб, – обиженно протянул он, присаживаясь на рядом расположившуюся лавочку.

– Они же тоже хотят есть, – Малефисента присела рядом с незнакомцем.

– Так пусть ищут себе булочника! А мой хлеб я и сам могу съесть.

Малефисента на эти слова лишь пожала плечами, не зная, как переубедить мальчика. Но она не стала задумываться об этом: ей было достаточно того, что он перестал размахивать ногами и руками в попытке отогнать галок, которые были более настойчивы, нежели голуби. И пару мгновений они просидели молча. Малефисента весело болтала ногами, а незнакомец сидел, замерев каменной статуей.

– Тебя как зовут? – прервала она молчание.

– Стефан, – ответил он, гордо выпятив грудь и задрав нос, чем заставил её улыбнуться, хмыкнув.

– А я Малефисента.

– Странное имя, но красивое.

– Спасибо

Через две недели Малефисента вновь вернулась в тот парк, но уже без родителей. Они вполне ей доверяли и могли отпустить свое чадо в парк, что расположился не так далеко от их дома. Она уселась на лавочке, наблюдая на проходящими мимо людьми, спешащими по своим делам. Заметив сборище галок и голубей, она вспомнила Стефана и улыбнулась, доставая из своего маленького рюкзачка булочку. Ей было не жалко ее для птиц, однако то, что галки отгоняли голубей, ей совершенно не понравилось, поэтому она махнула рукой, отгоняя настырных птиц, и стала кидать крошки ближе к голубям. Галки ей не понравились.

– Привет, – раздалось откуда-то слева.

Малефисента быстро повернулась, взглядом натыкаясь на Стефана. Губы её непроизвольно растянулись в широкой улыбке, а в глазах появился радостный блеск. Они вместе кормили голубей, сидя на лавочке. Когда голубей стало слишком много, а булочка кончилась, они дружно встали и, докрошив остатки птицам, отошли подальше от пернатых.

Так день за днем, месяц за месяцем они встречались в парке. Кормили голубей, играли в салочки и прятки. Незаметно пролетел год, дружба Стефана и Малефисенты окрепла. А в середине августа Малефисента написала тест, по результатам которого смогла поступить в одну из престижных школ Йорка.

Выбор девочки пал на школу Святого Джона. Ей пошили специальную форму, состоящую из кремовой рубашки, черных пиджака (с эмблемой школы) и юбки и черного в белую полоску галстука. Белую с тоненькой черной лентой шляпу Малефисента носить не любила, поэтому большую часть времени та пылилась на полке в шкафу.

Стефан, восторженно охнув, смотрел на нее широко раскрытыми глазами, приоткрыв рот от переполнявших его эмоций. Малефисента критично осматривала себя, крутясь перед зеркалом.

– Когда-нибудь, – произнес Стефан, отойдя от впечатлений, – я тоже буду учиться в элитной школе.

Малефисента, взглянув на него, радостно кивнула и улыбнулась. Ей очень хотелось, чтобы Стефан учился с ней в одном классе. Возможно, они бы даже сидели за одной партой. Она вновь посмотрелась в зеркало, расправляя невидимые складки на юбке-карандаше. Осмотрев свое отражение, она довольно улыбнулась и кивнула сама себе.

Школа девочке сразу понравилась. Будучи общительным ребенком, Малефисента быстро нашла себе друга.

– Малефисента, – она протягивает руку сидящему рядом мальчику с темными дредами.

– Коналл, – он непривычно пожимает ладошку и добавляет, – Странное имя – Малефисента.

– Да, Странное, Коналл. – усмехается она, а он улыбается в ответ, оценив ответную шпильку.

Но несмотря на то, что в школе у нее появился друг, Малефисента продолжала видеться со Стефаном, и их дружба лишь крепла со временем. С годами Малефисента становилась всё более женственной и прекрасной. И вот некоторые уже считают её красавицей школы, хотя она всячески отказывается от этого «титула», считая его чересчур опошленным фильмами и сериалами про американские школы.

Но и Стефан изменился. Со временем он возмужал. Его плечи стали шире, да и многочисленные занятия не прошли бесследно. Совсем недавно его приняли в школьную сборную команду по регби, и даже больше – назначили ее капитаном. И взгляд Малефисенты всё чаще притягивался к подтянутому торсу Стефана, всё чаще задерживался на его губах или тонул в его глазах.

Одно только ей не нравилось в нем – зависть. Стефан был чрезмерно завистлив. Казалось, он завидовал всему. И особенно сильно – Малефисенте. Ему было неприятно осознавать, что она учится в школе Святого Джона. Ему было обидно, что сам он вынужден ходить в одной одежде по многу лет, подолгу не обновляя гардероба. Ему было завидно, что у родителей Малефисенты есть дорогая машина, когда он сам вынужден ходить пешком (и без разницы, что ему до школы буквально через улицу перейти надо). Она это всё знала, но даже этот минус Малефисента старалась не замечать, объясняя его бедностью родителей друга.

И вот уже она подтягивает Стефана в уроках, чтобы у него появился шанс поступить в престижную школу. Вот ходит вместе с ним по магазинам, с восторгом глядя на счастливого друга. Вот оплачивает покупки из своих карманных денег. Когда родители узнают, куда их дочь тратит средства, то требуют объяснений. Малефисента, жутко краснея, попробует пояснить причину, постоянно заикаясь (чем сама себя удивляет). Её родители хитро и понимающе переглядываются, а после предлагают подвозить мальчика до школы (благо школа Святого Джона находится несколько дальше школы, которую посещает Стефан, и поэтому им по пути).

Через пару месяцев Стефан, слегка покраснев, признается Малефисенте в симпатии. Девушка покраснеет гораздо сильнее юноши, но сделает ответное признание. Тогда их отношения переходят на новый уровень. Теперь у них есть вечера, когда Стефан и Малефисента, обнимаясь, смотрят телевизор.

После взаимных признаний кормление голубей в том самом парке приобретает другой, романтический, подтекст. Малефисента кладет голову на плечо Стефана, отщипывая хлеб птицам. Стефан по-прежнему не одобряет идею кормления этих бездушных пернатых, но ей ничего не говорит, считая, что от нее не убудет, если она решит покормить голубей.

Как пара они начинают ходить и на свидания в кафе и рестораны. Оплачивается это всё, конечно, из кармана Малефисенты, но никто не заостряет на этом внимание. В конце концов живут они в современном мире, свободном от предрассудков, как принято считать. Так почему бы действительно не избавиться от стереотипов?

Однако они не часто выбираются в какие-нибудь заведения. Гораздо чаще они сидят в обнимку дома у Малефисенты, смотря телевизор, или же гуляют по парку. Благо в Йорке есть хорошие парки, где следят за газоном и за деревьями, но стараются несильно вмешиваться в природу. Они гуляют там летом, когда парк наполняется множеством прохожих и найти свободную лавочку считается большой удачей. Прогуливаются и осенью, когда с деревьев опадают красочные листья, из которых Малефисента собирала маленькие и пышные яркие букетики, бродя рядом с деревьями. Стефан в это время любовался ею, идя позади на пару шагов. Весной, когда все живое просыпалось от долгого сна, девушке особенно сильно нравилось находиться в парке, посреди природы. Она любила смотреть на то, как из почек разворачиваются зеленые листья, как деревья начинают дышать через эти листья, как, проснувшись, зверьки выбегают на свет, согреваясь в лучах еще не жаркого как летом, но и не холодного как зимой солнца. Зимой же все в округе замирало, погружаясь в крепкий сон. Когда они гуляли по зимнему парку, Малефисенте казалось, будто время над ним не властно. Как к зиме относится Стефан, она не знала: ей хватало и того, что он находится с ней и при этом не выказывает явного неудовольствия и дискомфорта. Но да. Парк был наиболее любимым местом для прогулок для них.

Вот и в день рождения Малефисенты Стефан решил устроить романтическую прогулку по парку. Он купил им по мороженному, ей – клубничное, а себе простое сливочное. Весь день Стефан хитро улыбался, заставляя девушку заподозрить неладное и гадать о том, что скрывает юноша. Они медленно шли по парку. Она облокотилась на него, прижимаясь к его боку, а он положил свою руку ей на талию, приобнимая. Ей было уютно и тепло. Ей нравилось в их отношениях то, что Стефан не ограничивает её, подавляя своим мужским авторитетом, ей нравилось, что он ей во многом потакает. Она чувствовала себя королевой этого города, маленького мира, и она полюбила это чувство.

Солнце уже клонилось к линии горизонта, а они все еще, не торопясь, шли по парку. Температура заметно падала, а воздух холодел, отчего Малефисента поежилась. Она уже успела подмерзнуть, когда Стефан заметил ее дрожащие плечи и предложил свою толстовку. Девушка с большой радостью натянула на себя одежду, с блаженством обнимая себя за плечи, согреваясь. Он смотрел на нее с нежной улыбкой. Незаметно для Малефисенты они подошли к маленькому мостику, что служил скорее элементом декора, нежели выполнял свою традиционную функцию. Этот мостик расположили недалеко от небольшого прудика, в котором в теплую погоду можно было увидеть уток. Сейчас уток не было, зато пара могла любоваться последними лучами солнца, что отражались в водной глади пруда.

Они встали друг напротив друга. Сердце Малефисенты сжалось лишь от предположения, что может сейчас произойти, а после пустилось в волнительный пляс. Стефан старательно не отводил глаз от пруда и заката. Малефисента покраснела, а ее ладони начали потеть от волнения. Они встречались уже некоторое время, но при этом еще не разу не поцеловались. По-взрослому. По-настоящему. Да, Малефисента могла клюнуть его в щеку, проходя мимо, но это все на что они осмелились до этого момента. С каждым мигом молчания Стефана Малефисента пугалась и волновалась все больше и больше. Наконец, он посмотрел на нее и, кашлянув, прервал молчание:

– Кхм, Малефисента, я хотел бы… – он прервался, не найдя слов. – В общем, вот!

Он достал из кармана маленькую коробочку и протянул руку в сторону Малефисенты, сердце которой, казалось, остановилось от несовпадения ожиданий и реальности. Взяв коробочку, она с минуту смотрела на ярко-алую оберточную бумагу и аккуратный атласный бант. После тихонько и медленно приоткрыла подарок, с хитринкой в глазах следя за реакцией Стефана. Он, казалось, весь сжался и боялся, при этом желая увидеть и узнать мнение Малефисенты о его подарке. Не став продолжать мучения, Малефисента окончательно осторожным движением открыла коробочку. Когда она увидела ее содержимое, то просто не смогла сдержать удивленного вздоха. Стефан не отводил от нее взволнованного взгляда, пока она не посмотрела на него сияющими от восторга глазами.

В коробочке лежало ожерелье. Малефисента не исключала возможности, что это простая бижутерия, но ей было приятно. Ведь у Стефана очень мало карманных денег. А это значит, что ему пришлось либо просить у кого-то в долг, либо зарабатывать их самому. И это для того, чтобы подарить ей, Малефисенте, это ожерелье на ее день рождения. Насколько сложно для него это было, она могла лишь предполагать. От осознания своей ценности для него Малефисента кинулась на Стефана с объятьями благодарности.

– Спасибо! – с придыханием прошептала она, прижимаясь к нему сильнее.

Стефан на миг остолбенел, но тут же сжал Малефисенту в ответных объятьях. Казалось, первое время он был удивлен подобной реакцией. Его тело было сильно напряжено, словно он ожидал какого-то нападения. Будто бы она могла причинить ему вред.

Абсолютно счастливые они стояли на мостике, обнимаясь. Солнце приобрело рыже-красный оттенок и почти исчезло с горизонта. На восточной части небосвода, той, что с отдалением солнца переходила от бледно синего цвета к почти фиолетовому окрасу. Вскоре им нужно будет расходиться по домам, потому что родители до сих пор пекутся о них, пускай и не так сильно как парой лет раньше, но все же. Именно из-за скорой, пусть и кратковременной, но разлуки они и старались наслаждаться этим моментом душевного единения.

В какой-то момент Малефисента, поддавшись эмоциям, губами коснулась губ Стефана. При этом это прикосновение происходило так медленно, что ей казалось, что в любой миг Стефан отпрянет от нее или же ее сердце просто откажет от перенапряжения от волнения. Сначала невинное касание губ к губам медленно и осторожно (каждый из них боялся чего-то эфемерного, витающего в воздухе) переросло в настоящий поцелуй. Сердце стучало так быстро и громко, что Малефисента практически потеряла связь с окружающим ее миром. Всё, что она осознавала, – стаккато собственного сердца и то, что она целует Стефана. Мягкий, неумелый поцелуй становился все более уверенным, а объятья, которые в начале невинного прикосновения губ ослабли и практически не ощущались, с каждым мигом крепли.

Воздуха в какой-то момент стало недоставать, и им пришлось прерваться. Всё это было так волнительно и прекрасно, поэтому счастливое сердце Малефисенты совместно с ее светлой душой пело и плясало от радости и эйфории. В данный момент девушка была готова последовать за юношей хоть на край света, что уж говорить про огонь и воду. Если бы Стефан сейчас попросил бы её о чем-нибудь, она бы, не задумываясь, выполнила это без промедлений. Но Стефан ни о чем не просил, храня смущенное молчание.

Они продолжали обниматься, жутко покраснев, когда осознание только что произошедшего дошло до них. Малефисента спрятала порозовевшее лицо в его широкой груди. Так и не сказав ни слова, Стефан проводил ее до дома. Она же, скомкано попрощавшись и жутко краснея, постоянно вспоминая поцелуй, торопливым шагом зашла домой.

Именно тогда отношения между ними приобрели новый акцент и заиграли новыми красками. Малефисента, казалось, расцвела еще больше. Ведь как известно, красят девушку не наряды, а улыбка. Она все чаще улыбалась. И, как заметили остальные, стала более оптимистично смотреть на жизнь. Некоторые с интересом наблюдали за столь прелестными переменами, гадая о том, что могло их вызвать. А друзья, среди которых оказался Коналл, искренне радовались за нее.

Коналл был знаком со Стефаном довольно поверхностно. Он знал, что они встречаются. Знал совсем немного об образе жизни парня. Насколько знала Малефисента, Коналлу были чужды и даже противны и враждебны некоторые взгляды Стефана. Ему также не нравилась чрезмерная зависть Стефана. Однако при этом друг был рад ее счастью, и это было для нее главным из этой ситуации.

Но ее не раз пытались спустить на землю, обращая внимание на недостатки Стефана, коих находилось немало. Она списывала это на личную неприязнь к парню, возможно, даже на неприязнь к его материальному положению. Но Малефисенте не было до этого ни малейшего дела.

Она погрузилась в свое счастье, не замечая ничего вокруг. Она была слишком счастлива для этого.

========== 3. ==========

Разложение общества на да и нет.

Формирование единого класса зомби.

Порцию лжи всем нам на обед