Текст книги "Маяк (СИ)"

Автор книги: Alfranza

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Больше всего Джимми хотелось уехать и просто все забыть. Он был готов к переезду, но тогда смерть Ланы сойдет с рук Уайту так же, как и тогда сошло. А то. что Уайт к этому причастен, сомнений было все меньше.

– Я готов бороться, – ответил Джимми, пожимая брату руку.

====== 14. Ключевой момент. ======

Кладбище “Святого Франциска” встретило всех пришедших проливным дождем. Трудно было сказать, гневается природа или плачет навзрыд. Но то, что Лану Джонсон любили здесь многие было совершенно очевидно.

Для Руфь снова попасть на кладбище в дождь было уже привычным делом последних недель. Но если дедушку хоронил практически весь город, то проститься с Ланой пришло весьма мало людей. Смайли рискнул прийти тоже, хотя Пит был против этого. Но Джимми решил, что будет просто свинством не прийти на похороны того, кто спас ему жизнь. На самом деле Руфь чувствовала, что Джимми подавлен не меньше остальных, что ему не хотелось приходить, не потому что Пит на него злился, а потому что он сам понимал, как это все выглядело на публике. Его это несомненно мучило, и Руфь была первой, кто предложила поговорить после похорон.

– Зачем тебе это? – резонно спросил Джимми. – Лана была твоей подругой, не думаю, что ты очень хочешь знать меня.

Руфь заправила темный локон за ухо и предложила Джимми прогуляться до парка “Глорес Пай”. В этот парк любила ходить играть в теннис Лана.

– Слушай, Джимми, я не все, – серьезно сказала Руфь. – Это был несчастный случай. Пит, конечно, не поймет, но я понимаю. Ты винишь себя, но обстоятельства сложились так, что ты должен бороться. Я слышал Джейк предложил тебе уехать, но ты решил остаться и докопаться до истины в этом деле. Я тебя поддержу. Мы с Оливером. Только вот одна загвоздка, – она остановилась наклонившись к Смайли и произнесла понижая голос: – Если вся полиция куплена, нам нужен человек не из этого города, который не испугается и не поведется ни на что. Желательно коп. Джейк сказал, что у него в Ванкувере есть друг-коп. Что ты об этом знаешь?

Джимми посмотрел в глаза Руфь. Ему вдруг стало страшно, что Лана не была последней жертвой, что будут еще. Много жертв. Ведь те, кто хотел его убрать, придут снова. Здесь одним полицейским не обойтись, здесь нужна армия.

– У Джейка много друзей-полицейских, но вряд ли он станет ими рисковать. С чего бы это?

– Ты его брат, – отступила Руфь на шаг назад, чтобы развернуться лицом к входу в парк. – Он любит тебя и хочет лучшего. Разве нет?

Джимми вздохнул и его взгляд пал на мужчину сидевшего на скамейке и читающего книгу.

– Пойдем-ка отсюда на теннисную площадку, сыграем партию.

Руфь не успела ничего ответить, когда Джимми взял ее за руку и потянул играть. Только придя на корт и взяв по ракетке, Авери стала интересоваться, какого рожна происходит и Смайли делая вид, что разминается, ответил:

– За мной следят.

Руфь хотела обернуться, но Смайли ей не дал.

– Человек на лавке с книгой.

– У тебя паранойя! – рассердилась Руфь, толкнув его ракеткой в грудь. – С чего ты взял?

– Он читает книгу вверх ногами, – процедил в ответ Джимми и улыбнувшись предложил партию.

– Пачку “Морли”, пожалуйста!

Бейли обернулась на незнакомую девушку, которая выделялась не столько акцентом, столько ярко рыжими волосами, татуировками и пирсингом. Не часто во Флорстоун заезжали подобные хиппи или как их там назвать. Но Бейли увидела в девушке потенциальную жертву. Прожив в этом городе достаточно, она понимала психологию этих мест хорошо, так ей думалось. А если сюда приезжает кто-то, значит это шанс уехать отсюда в поисках лучшей жизни. Или же, распространить новый наркотик за пределы этого паршивого берегового города.

– Два доллара, – проскрипел продавец.

– Черт, – выругалась рыжеволосая незнакомка. – Не хватает всего пары центов. Может, скидку сделаете, а?

– Сделаю, отчего же! – грубо ответил продавец. – Копов сейчас вызову, хочешь? Проваливай!

Не успела девушка отойти от прилавка, как на него опустилась рука с двадцаткой. Бейли искоса посмотрела на продавца и тот счет за благо даже не произносить более ничего.

– Гони блок, мудила! Или завтра же твоего вонючего сарая здесь не будет!

Продавец вынул из-под прилавка блок сигарет “Морли” и протянул Бейли. Та высокомерно глянула на продавца и разломила блок ровно пополам, протягивая большую часть сигарет незнакомке.

Щедрость не достойная этого городка. Флорстоун не был так богат, как Бейли Миддлтон. Однако широкий жест вовсе не означал доброту или дружбу до гроба. Он означал закидывание наживки. И незнакомка наживку заглотила.

– Как я могу отблагодарить тебя? – закурила незнакомка, приняв дары.

– Пустяки, – махнула рукой Бейли. – Но если хочешь, будем дружить?

Незнакомка протянула руку.

– Хлое Майлз, я из Торонто. Приехала попытать счастье и найти работу простую, но денежную. Имеется таковая? Если да, буду должна. Ну, так как?

“Легких денег” не бывает. Бывают только несоизмеримые запросы и нежелание “пахать”. Но Бейли признала то, что ей просто нужно с кем-то водить дружбу, чтобы иметь возможность показать Руфь, что она умеет дружить, а значит, у нее будет возможно подружиться и с Авери. Нужно было начинать с малого. Почему бы не начать с этой незнакомки? Тем более, что Бейли показалось, что Хлое легкая добыча, ее запросто можно “заразить” чем угодно.

– Бейли Миддлтон, – пожала руку она. – Я дочь мэра этого города, надеюсь, тебя не пугает такая шняга?

– По-моему эта шняга только кстати, – улыбнулась Хлое. – Может, завалимся куда-нибудь, заторчим? Я без дозы уже две недели...

Во такой расклад Бейли действительно был на руку. В основном она общалась с парнями-торчками, многие из которых вообще были уже никакие, и даже вставить нормально ей не могли. девушки старались обходить Бейли стороной. Но кажется, сейчас судьба улыбнулась ей.

– У меня есть отличная партия. Поехали ко мне! – предложила Бейли. – Я угощаю.

– Faro? Что это такое? – вопрошал Джейк пытаясь понять о чем говорит его друг по телефону.

– Ключевое слово. Связное, – был дан четкий ответ. – В городе сейчас есть несколько человек, которые выступают как наблюдатели. Несколько из них ты должен знать, они были твоими друзьями по школе. Faro – пароль, по которому ты можешь узнать некоторую информацию. Инфа секретная, так что будь начеку, приятель. И особо не распространяйся там о своем даре, а то загремишь на кладбище раньше времени. Ты понял?

– Я понял, Эйб. До связи.

Эбрахам Гури был тем человеком, с которым Джейку пришлось работать в Ванкувере. Но сейчас было похоже, что за этот городок они взялись серьезно и точечно. Неужели Руфь права была на счет того, что здесь коррупционная власть от и до? Надо было это выяснить до того, как эта самая власть не захочет перебраться в более высшие слои власти. В Ванкувер или Торонто. Эйб был прав, нужно встретится с наблюдателями, чтобы не страдать информационным голодом, а хотя бы знать что происходит. Но вот где искать таких наблюдателей, Джейк и понятия не имел.

Дверь в рабочий кабинет Тайлера Миддлтона распахнулась и через мгновение на стол плюхнулась пухлая папка с торчащими из нее бумагами. А молодой человек в красивом костюме и с грозным выражением лица, громко спросил, едва не сотрясая стены Мэрии:

– Что это еще за срань Господня, объясни мне?!

Тайлер даже не притронулся к папке, сразу переведя взгляд на своего сына, Кинана Бакстера, который ушел из их семьи пять лет назад, и сейчас жил и работал на ферме, которая находилась довольно далеко от города Флорстоун.

– Я не должен ничего объяснять тебе, – развалился в кресле Тайлер. – Звони моему адвокату и выясняй у него. Дать телефончик?

Кинану давно не нравилось, что его отец влез по самые уши в коррупцию и торговлю наркотиками. Он погряз в этом дерьме настолько, что уже даже не чувствовал, что закон может его припереть. Кинан, как человек добропорядочный, сперва думал, что Тайлер просто не может вялятся его отцом, но увы, он им был. Эта разность взглядов и решений, привела к тому, что в двадцать лет Кинан покинул семью мэра города. Он старательно не лез в дела отца, и избегал встреч с ним. Но терпению пришел конец, когда один из его партнеров по бизнесу, заявил, что мэр Миддлтон назначил непомерно большой налог на зерно, которое они выращивали, пытаясь таким образом удержать отток жителей из Флорстоуна в направлении различных ферм. Терять контингент налогоплательщиков не выгодно. Но когда Кинан и его партнер по бизнесу Уго, стали копать дальше, они поняли, что коррупционная власть Флорстоуна во главе с мэром хочет просто свести на нет все их усилия. Разорить фермы, чтобы зерно поставлялось из других городов, а не деревень. Возможно таким образом Тайлер хотел воспитать в сыне преданность городу, но Кинан считал, что собственный отец пытается его унизить и уничтожить. И он решил собрать компромат на его темные делишки. Он хотел все сделать тихо и по закону, но нервы не выдержали и Кинан пришел разобраться с отцом по-мужски, совершенно забывая, что его отец никогда не действовал по закону.

– Да, можешь позвонить адвокату прямо сейчас, ибо я подал иск на тебя и на твою шарашкину контору. Даю тебе шанс прямо сейчас мне все рассказать, тогда судьи возможно смягчат тебе приговор.

Тайлер сперва рассмеялся от такой дерзости, а потом резко поднялся подходя к сыну.

– Да кто ты такой, чтобы мне здесь угрожать? Думаешь взял меня на испуг, щенок?! Твои паршивые судьи, все у меня в кармане, я им заплачу столько, что они даже пальцем шевелить не станут. Так что лучше бери свою макулатуру и убирайся к чертям, пока я не вызвал охрану, чтобы тебя спустили с лестницы!

Градус злости явно нарастал, ибо Кинан уходить не собирался, а Тайлер как раз в этот день решил отпустить охрану на выходные. Роковая ошибка может стать последней. Тайлер понимал, что Кинан характером пошел в него, а значит не отступится.

Теперь усмехнулся Кинан. Когда парень злился или раздражался он становился копией отца, и Тайлер даже отмечал, что его лицо приобретало черты его самого. Это пугало еще когда Кинан был мальчишкой, сейчас же это настораживало и приобретало оттенок родственности.

– Я знаю, что никакой охраны у тебя сегодня нет. Так что советую позвонить адвокату, ибо сразу после тебя, я иду писать заявление, что ты вор, мошенник и убийца. И поверь, у меня есть доказательства.

Сказав это, Канан бросил последний взгляд на отца, а затем развернулся и отправился на выход. Он был полон триумфа и решительности лишить отца всего того, чего Тайлер мог лишить его бизнес.

Не дойдя до входной двери, Кинан почувствовал, что за ним идут. Он не успел обернуться, когда веревка накинутая на него сзади, сдавила шею. Все происходило в звенящей тишине холла Мэрии. Тайлер Миддлтон не без труда, но справился с тщедушным сыном-отщепенцем. Когда руки Кинана безвольно обвисли по обеим сторонам туловища, в дверь вошла Катрин Сапато.

====== 15. Путаница. ======

– Ты, что, твою мать, рехнулся?!

Катрин Сапато было не до сантиментов, хотя она очень хорошо относилась к Кинану Бакстеру. Во всяком случае с этим молодым человеком можно было договорится всегда, не то что с его братом – Эриком. Возможно потому что, Эрик Грандер был сыном Катрин и сводным братом Руфь. Эрик и Кинан ладили настолько же хорошо, насколько Руфь никогда не ладила с Катрин. Но сейчас в одночасье могло рухнуть все, что с таким трудом выстраивала все эти годы Сапато. Знай она, что Кинан хотел явится сюда чтобы предъявить обвинения Тайлеру, она бы остановила его любой ценой, но только не убийством.

А сейчас, за месяц до выборов нового мэра или переизбрания на пост старого, могли быть не просто проблемы, а катастрофа. Стоит прессе хотя бы крошку с этого барского стола стащить – скандала не избежать.

Поэтому, первое что сделала Катрин, когда открыла дверь и увидела страшную картину, это попыталась вытащить Кинана с того света.

– Он мертв, – запыхавшись сказал Тайлер. – Какого черта ты делаешь? Катрин!

– Звони в 911. Живо!

Тайлер сидящий на полу в холле мэрии даже не шелохнулся. Может быть, если бы он стал себя сейчас обелять, ему бы пришлось изменить себе и своему эгоизму, но он не желал делать более ничего. Он просто сидел и смотрел, как Катрин пытается откачать его сына.

– Он хотел, чтобы я сел в тюрьму, я не стану его спасать.

– Если ты не позвонишь в “Скорую” немедленно, я сама посажу тебя в тюрьму. И поверь, у меня найдется очень много доказательств твоей виновности в разных ситуациях. Так что подними задницу и звони 911! Его все еще можно спасти.

– Не буду, – безразлично повторил Тайлер и поднявшись направился в туалет.

Смачно выругавшись, Сапато достала свой мобильный и набрала с него медикам. Она пообещала себе, что если Кинан выживет, то...

– Что тут такое происходит?!

Увлекшись мыслями о Кинане, Тайлере и политических мотивах, Сапато совершенно забыла, что дверь в Мэрию открыта настежь. И хотя сегодня был выходной день, сюда мог зайти любой желающий. Она не успела отругать себя за проступок, потому что увидела в дверях Бейли с какой-то девицей. Обе были явно обкурены донельзя. Поэтому она приняла решение, которое она принимала очень часто.

– Чертов ублюдок хотел повеситься прямо в Мэрии! Бей помоги мне его привести в чувство, а твоя подруга пусть сбегает позвонит в “Скорую”.

Вряд ли Бейли соображала, что она делает, но на то и был расчет Сапато. Одно время Катрин знала, что Кинан и Бейли встречались, даже не смотря на то, что были родственниками. Но потом Кинан встретил Грейс и резко поумнел, съехал из дома Миддлтоном и начал собственный бизнес вдали от родного дома. Но Катрин знала, что Бейли сходила по нему с ума даже сейчас. И на этом можно было сыграть.

– Помоги мне, слышишь? Бейли! Держи здесь, – руководила Катрин, пронаблюдав, как спутница Бейли побежала в медицинский пункт который располагался на третьей улице справа от Мэрии. Через двадцать минут они услышали сирены и Сапато попросила Бейли и ее подругу удалиться домой и сидеть там тихо.

Они даже не подозревали, что кто-то еще... мог видеть все, что произошло к холле Мэрии. Когда “Скорая” приехала и увезла Кинана в больницу, Катрин поехала с ним, желая удостоверится в своих планах. Она незаметно вынула у Бейли портмоне и сунула его в карман Кинану.

– И ты мне не рассказал?! Какого рожна, Джимми?! Мы договорились, что ты ничего не утаиваешь от меня. Почему я узнаю от твоего брата о том, о чем я должна узнать от тебя самого?!

Адамс была в ярости. После всего произошедшего нервы никак не хотели успокаиваться, наоборот, Терри была на взводе. Ох, не стоило ей развлекаться с Джоди! Теперь она все время чувствует вину, когда проходит мимо ее мастерской. Да и Пит ее недолюбливает. Озлобленность чувствовалась и еще от некоторых, к примеру от Руфь, которая возможно теперь считает ее недалеко и ветреной. Как же это было не на руку ей.

А теперь еще Джейк, который утверждает, что Джимми никак не мог кого-то насиловать, ибо он гей. И всегда был геем, сколько тот его помнит.

– Я посчитал, что это не важным, – попытался оправдаться Джимми, но кажется, что он делала это по инерции.

Адамс толкнула Смайли в плечо, больно и ощутимо, и он опустил голову, пытаясь не думать о том, что все испортил только что.

– Важно всё! Ясно тебе? Было важно все! А теперь... как я могу доверять тебе, если ты мне соврал, Джимми? Мы договорились, я доверяла тебе!

– Прости, но я пытался защитить и его тоже.

– Кого? – злилась Терри.

– Моего партнера. Он до сих пор отбывает срок, и выйдет только через две недели. Я не хочу вешать все это дерьмо на него, он уже оплатил свой долг обществу. Ты понимаешь?

– Нет, – отрезала Терри, повернувшись спиной. – Думаю, что мне стоит поехать домой.

Комната в мотеле, где остановилась Терри была наполнена сейчас негодованием. И оно усиливалось от ощущения, что не один Джимми здесь виноват.

– Сбежишь, значит? Мило.

Терри обернулась на него, распознав злость. Но внешне Джимми был спокоен и непоколебим. Поэтому Адамс почувствовала себя гнусно. И правда! Она сама согласилась помогать и знала, что люди из не столь отдаленных мест, не всегда такие, какими мы хотим их представлять. Они уже оступились раз, а может и не один. Теперь им приходится больше прятаться и чувства свои скрывать, чем жить реальной жизнью. Ей на миг стало стыдно, что она пообещала тоже... Пообещала помочь, а сейчас что, она просто сбежит от собственных обещаний?! Так не пойдет!

– Вот что, – сказала она, глянув на Джимми. – Еще один раз мне соврешь, я соберусь и уеду. И не вернусь. Ясно?

– Ты не в том положении чтобы ставить условия! – опередила ответ Джима вошедшая без стука Руфь. – Полагаю, что вместо того, чтобы помогать нам в расследовании, ты кувыркалась с Джоди, даже не зная, что она девушка Ланы, не так ли?

– Руфь, – попытался вмешаться в разговор Джим.

– Помолчи, Смайли. Я хочу услышать честный ответ от нашей “мисс я все знаю”.

Это было по меньшей мере неприятно. Адамс понимала, что не в праве врать подруге Ланы. Она действительно не пыталась узнать о том, есть у Джоди девушка или нет. Да Джоди и сама позиционировала себя как свободная, поэтому других вопросов и не возникало. И с чего бы Адамс расспрашивать? Она журналист, а не детектив.

– Я виновата, знаю. Но давайте не будем сейчас это выяснять.

– Нет, мы будем это выяснять, – подошла почти вплотную к Терри Руфь.

Авери была на взводе еще сильнее, чем сама Адамс. Ей не нравилось то, что Адамс решила все здесь превратить в вечеринку и фарс. Как можно верить такому человеку, который не знает где грань между журналистским расследованием и личными притязаниями?

– Руфь, послушай, Лана просто не подходила Джоди, и ...

Хлесткая пощечина наполнила комнату еще большим напряжением и взрывоопасная обстановка стала угрожать всем троим. Но Джим сразу же бросился, чтобы встать между Терри и Руфь.

– Эй, спокойно!

Лицом он оказался к Руфь и понял, что не вступись сейчас, могла бы быть драка. А после драки, вряд ли бы он удержал Адамс от отъезда.

– Девушки, нам нужно найти компромисс, – сказал он негромко, смотря в глаза Руфь. – Пожалуйста. Это важно не только для меня. Лана бы не хотела чтобы мы здесь и сейчас порвали друг друга на клочки. Она бы хотела, чтобы мы дело довели до конца. Так ведь?

Повисла гнетущая пауза, Смайли все еще стоял между Руфь и Терри, пытаясь предугадать, кто и что думает. Но вряд ли даже он мог думать о том, что эти двое ему сейчас нужны больше всего на свете. И только они могут помочь ему разобраться во всем и наказать виновных. Но если они будут драться между собой, то вряд ли будут полезны. Нужно было сказать что-то, что примирило бы их.

И когда он, наконец, подобрал слова, Руфь его опередила.

– Он прав. Лана бы хотела разобраться. Значит, мы должна это сделать за нее.

Авери отступила назад, к двери, чтобы открыть ее. Но перед тем, как она вышла, произнесла:

– В понедельник жду всех вас у меня в маяке. Пройдете через охрану. У нас с Приммом есть идеи и нужно будет их обсудить.

Когда Руфь вышла, Джим повернулся к Адамс. На ее щеке остался характерный след от пощечины.

– Не стоило говорить Руфь о Лане. Тем более в таком тоне.

– Это правда. Джоди было наплевать на Лану, она хотела быть свободной, – пожала плечами Адамс.

Джим прислонился к стене.

– Ну, она определенно получила, что хотела.

Это был не очень уместный сарказм, но он словно отрезвил Терри, и она поняла, что не стоило говорить о Лане вообще, тем более с Руфь. Тем более сейчас, когда все свежо и раны кровоточат. Это была ее оплошность и она за нее получила сполна.

– Слушай, я не это хотела сказать, Джимми.

– Какая разница, – фыркнул он. – Хочешь свалить? Лучше сейчас. Мне не нужно еще больше проблем, чем уже есть. Мне нужны компаньоны, которые будут “за” меня, а не “против”. Да, я соврал, но у меня были причины врать. Так же как у тебя были причины провести два дня с Джоди, забыв о деле напрочь. Я не спрашиваю почему? Хотя это относится к делу. Так что тебе решать, хочешь ли ты идти с нами до конца. Или уезжай.

Когда Смайли покинул комнату Адамс он был раздосадован. Но оказалось, что Руфь ждала его на парковке.

– Решила стать моим личным телохранителем? – усмехнулся он, рыская по карманам в поисках “закурить”.

Руфь улыбнулась в ответ.

– Учитывая обстоятельства, думаю, что тебе вряд ли стоит оставаться одному. А так, если пристрелят – то двоих. Это уже похлещи проблема.

====== 16. Часть головоломки. ======

Три дня спустя.

Понедельник выдался дождливым и холодным. Май совсем не радовал в его середине. Если в начале месяца, всегда стояла невыносимая жара, то сейчас погода явно решила взять тайм-аут на пару дождливых дней, а то и на неделю. Да и прогнозы, живущих на “краю света” у моря всегда ...бороться с водной стихией.

– Ты знал Кинана? – спросила Руфь, когда они с Джимми обедали в кафе, напротив антикварной лавки во Флорстоуне.

– Не особо хорошо. Больше с Эриком знаком, его сводным братом. Ходили слухи, что его матерью была Катрин Сапато. Ты знала об этом?

– Слышала, – тщательно пережевывая бифштекс, ответила Руфь. – Про мою мать столько слухов ходит, что она бы запросто могла книгу написать. Но разве ей до этого?

– Я слышу нотки неприязни в твоем голосе, – усмехнулся Джимми. – Неужели все так плохо?

– Ты и не представляешь насколько, – вытерла рот салфеткой Руфь. – Иногда мне кажется, что она вообще не моя мать. Мы настолько разные, что ну никак не можем быть родственниками.

– Может, так оно и есть?

– Где же тогда моя настоящая мать? – задалась Авери вопросом. – Да и дедушка... Ты думаешь, если бы он знал, что Катрин не моя мать, он бы стал молчать об этом мне?

Джимми пожал плечами, взявшись за откупоривание бутылки с минералкой. А потом сказал:

– А что если ты многого не знала о дедушке. Ты не подумай, не в плохом смысле. Я вот о себе многое не знал, раньше. Или вот бывают семейные тайны, которые по какой-то причине хранятся много лет, а потом по какой-то причине выходят неожиданно на свет.

– Брось, Джимми, это не детективный роман! – отмахнулась Руфь. – Это всего лишь моя семья...

– В которой были пираты, – перебил ее Смайли. – А где пираты, там не только сокровища, но и тайны. Ты говорила, что нашла только часть дневника дедушки. Не думаешь ли ты, что во второй части может быть столько тайн, что мы просто не найдем его. Возможно тот дневник ключ ко всему, что происходит сейчас.

– Да, ты я посмотрю любишь романтику и приключения, – улыбнулась Руфь.

– Слушай, я серьезно. Ну логично же предположить, что если есть одна часть дневника, то должна быть и другая. У нас после обеда есть пара часов до прихода остальных, может порыскаем в маяке в поисках кладов?

– Я даже не знаю как маяк устроен, Джимми! – пыталась отговорить от пропащей затеи Смайли Руфь. – Ну сам посуди...

Когда они вошли в сам маяк в нем было так тихо, что слышно как наверху летали мухи.

– Не знаешь? И это мне говорит смотритель маяка! – Джимми по-доброму покачал головой и отправился вверх по винтажной лестнице, осторожно ступая по потертым железным ступеням.

Идея “рыскать в поисках кладов” не казалась Руфь привлекательной, особенно в свете последних дней. Но она решила, что лучше за Джимми будет присматривать она, чем продажные копы, папарацци и Адамс, которой она не доверяла с некоторых пор. Странно, что тогда, когда она приютила девушку во время грозы, она и понятия не имела, зачем та сюда явилась. За сенсацией. Но даже чтобы держать себя в руках, Адамс нужно было прочесть нотации. Впряглась она в жизнь Флорстоуна не с той его стороны и вряд ли ее так же как Джимми интересовал маяк. Да ей начхать на него было, она приехала сюда, чтобы сделать сюжет и написать статью о мальчишке-насильнике, который утверждал, что невиновен. Да верила ли она ему вообще? Или ей было нужно просто перепихнуться с парой красавиц, сделать вид, что она в чем-то разбирается и потом попросту “слиться”? Руфь была зла на эту девицу, от которой, казалось. можно было ожидать более профессионального отношения к делу. Но если она свалит, может и к лучшему, а то она уже начала ей нравится. Отсюда и эмоции.

– Руфь, что это за выступ? – прервал размышления Авери голос Джимми сверху.

Пришлось подниматься вслед за ним.

Выступ был странным. Как-то Руфь ходившая здесь три дня в неделю не замечала ничего подобного. Но сейчас смотря на него, поняла, что кирпич на гипотетическом втором этаже выдвинут вперед. Она нашла почти такой же чуть выше, но сейчас решила пока Джимми не сообщать об этом.

– Что ты хочешь от старья?! – пожала плечами Руфь, смотря как Смайли осматривает кирпич.

Он едва надавил на него, как стена словно двинулась назад, заставляя ошеломленных друзей отступить назад, едва не навернувшись с лестницы вниз.

– Какого? – разозлилась Руфь. – Здесь этого не было.

– Думаешь, прадед-пират воскрес из мертвых и сделал пару дырок в маяке, – усмехнулся Джимми. – Да, ладно. Это здесь было давно, ты просто не замечала. Сама же сказала, что не знаешь хорошо свой маяк.

– Я и не отпираюсь, Джим. Но чтобы стены шатались, такого точно не припомню.

Смайли хотел еще раз нажать на кирпич, но Руфь воспрепятствовала этому.

– Стой! Неизвестно, что мы там найдем. Может быть лучше дождаться Примма?

– Ну, нет, чтобы вся слава и приключения достались человеку в летах...

Это не прозвучало как оскорбление Примму, но Руфь поежилась. Она уже и забыла, что рядом с ней человек, которого еще никто не оправдал. Человек, возможно, совершивший насилие и убийство. Пусть даже сейчас Руфь в это мало верила. Все же это нельзя было сбрасывать со счетов.

– Джим, обещай мне что если мы что-то найдем такое... ты никому не скажешь об этом. Обещай мне! Я не хочу чтобы сюда рвались толпы мальчишек и любителей приключений. Тогда от маяка точно ничего не останется.

– Не переживай, я буду нем как рыба. Мне не нужно сокровищ, я не корыстен. Но правду найти хочу. А вдруг твой дедушка скрывал многое не только от тебя. Может, он хотел сказать тебе, но не успел. Такое ведь может быть?

– Может, – зачем-то шепотом подтвердила Руфь. – Но может быть мы зря повытаскиваем кирпичи из и так непрочных стен, которые требуют капремонта.

Опасения Руфь были понятны и ребенку. Но Джимми чувствовал, что за этой стеной из обвалившегося кирпича их ждет гораздо больше, чем они думают. Интуиции Джим верил как ни во что.

– А что, если нам и не придется ничего разрушать, – улыбнулся Джимми и легонько надавил на кирпич.

Сперва вообще ничего не произошло и Руфь уже хотела сказать: “я же тебе говорила” и пойти на веранду пить чай. Но спустя минуты три, стены словно стали шататься, однако ни с верху, ни с самих стен ничего не сыпалось. Однако помещение маяка словно стало более чем на три фута шире.

– Смотри! Ты это видишь?

Джимми показал вниз, где на первом этаже располагался щит сигнализации. Сейчас она была отключена за ненадобностью. Но Руфь точно знала, что щит сигнализации плотно прилегал к стене, около выхода с маяка. А теперь, когда они спустились, между щитом и стеной был ровно три с половиной фута.

Джимми присел на корточки и стал шарить руками по пыльному полу, пока не нащупал ...люк.

– Этого быть не может! – удивилась Руфь. – В схеме вообще в полу люк не значится.

– А зачем они в официальных схемах? – резонно поинтересовался Джимми. – Чтобы в них лазали кто попало? Э-нет! Этот люк явно не для всех. Посмотрим?

Пришлось взять два фонарика и осторожно открыть люк. Под ним оказалась довольно прочная деревянная лестница, которой, казалось, не пользовались уже сто лет. Тем не менее, при наступании на нее она даже не скрипела.

Внизу пахло сыростью и плесенью. Но запах был не резкий, а какой-то древний, как сам маяк. Джим помог Руфь спуститься и они оба посвятили фонариками вперед. Самое потрясающее их ждало, когда они повернулись в сторону. Там был ход, длинный коридор обложенный камнем-голышом. Такие камни только на дне моря разве что есть.

– Тут где-то должен быть включатель, – предположила Руфь.

– Вряд ли, – возразил Джимми. – Тогда, когда делали подобные тоннели здесь, еще никто не знал об электричестве. Смотри, – он посветил фонариком на стену. – Здесь держатель для факелов. Они через каждые десять футов должны быть. Я читал, что раньше в средневековье факелы именно так освещали замки.

– Ты полагаешь, что этот коридор в три с половиной фута шириной или даже чуть больше, обрамляет сооружение? Выходит, он давно так было и дедушка об этом знал...

– Моя очередь говорить: “я же говорил”, – снова улыбнулся Джим. – Думаю, что мы не пойдем туда, чтобы прийти через какое-то время в точку отправления. Мы не знаем, как работает подобный механизм, поэтому от прогулок сегодня лучше воздержаться.

– Думаешь, стены могут сами встать на место и раздавить нас там? – предположила Руфь, светя фонариком в том помещении, куда они спустились, в надежде найти хоть что-то ценное.

– Все может быть. Давай лучше поищем что-то в этом небольшом помещении. Здесь куча какого-то хлама, вроде ржавых засаленных якорей и прочей пиратской утвари.

– Смотри, сундук, – посветила Руфь на небольшой ларец, который сундуком можно было назвать с большой натяжкой. – А на нем “амбарный” замок. Надо было пассатижи захватить, – вздохнула Авери.

Джимми закопался в кармане куртки.

– У меня получше есть. Во!

Он протянул Руфь кусачки.

– Ты всегда кусачки с собой носишь?

– Ну, я предполагал, что мы будем искать приключения в этом маяке. Видишь, пригодились.

Руфь вздохнула.

– Только давай откроем этот сундук на свету, хорошо? Я побаиваюсь этого места, не стоит будишь призраков еще больше.

– Хорошо.

Выбравшись из люка с ларцом, первое что они сделали, это сфотографировали открытый лаз на мобильный телефон Руфь. Джим сказал, что мало ли, может быть в следующий раз им не удастся найти кирпич или открыть люк вообще, а тут будет доказательство, что они это все не придумали.

Ларец казался очень старым, чугунным и совершенно не поддавался кусачкам. Пришлось прибегнуть к пассатижам, которые оказались в ящике с инструментами в сарае около самого маяка.

Когда, наконец, замок поддался и Джимми с Руфь откинули крышку они молча уставились внутрь, совершенно не поверив своим глазам. Внутри в кожаной обложке лежал дневник. Тот самый, о котором очевидно говорил Примм, когда они обсуждали наследство. Тогда они нашли дневник, который дедушка вел ежедневно, а этот видимо был особый.

– Что я говорил, – только и произнес Джимми, все еще не веря в то, что видит. – Я как в воду глядел! Даже сам не верю, что смотрю на дневник!

– Фантастика какая-то! Откуда ты мог знать? – удивлялась Руфь.