Текст книги "Solas, ma salath (СИ)"

Автор книги: Alex_Blue_Jay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Она поразила громом каждого стражника, вырвавшегося из люков, раскрывшихся в стенах. Ну, конечно же, все было спланировано заранее этой сладкой парочкой.

Их просто поджарило в их доспехах. Незавидная, на ее взгляд, учесть. Королеву и Бриалу, кажется, тоже убило, но проверять их состояние она не хотела, новые воины повалили из потайных проходов и коридора и были оттеснены глыбами ледяных барьеров.

***

В Скайхолд они добрались cначала лётом, потом через элувианы. Замок был в осаде и войска активно штурмовали крепость, прорвав магический щит из-за ослабления Фен’Харела. Должно быть, Бриала все докладывала Селине с самого начала. Предательница.

Отвратительное, мерзкое слово, которое одновременно и злит, и ранит, из-за разрушенного в пух и прах доверия. А кому они теперь могут по-настоящему доверять? Этот вопрос предстояло выяснить сейчас, когда она со злостью и гневом приземляется в окруженную крепость, допрашивая эльфов внутри.

Армия Верховной Жрицы действительно пробила защиту со стороны Убежища и боролась за каждый кусочек склона. Жертв будет много, учитывая, что неподготовленные люди падали замертво от магических атак эльфийского войска. Бороться с армией магов, владеющих еще и оружием, и одетых в совсем не мантии, а полноценную броню, было гораздо труднее, нежели это могло быть представлено изначально.

Но гарнизоны на защите всех территорий были разрознены, хоть сюда уже и пребывало подкрепление от Фенриса, который вышел к ней из лазарета, весь сияющий лириумом и измазанный кровью.

– Какого черта, мать твою Лавеллан! – он бросился к ней, хватая за плечи и с самыми, что ни на есть, серьезными намерениями, начал трясти ее за плечи, сверкая метками и рисунками на броне. Он был в ярости, в волнении, такая уж гремучая смесь читалась на его измученном лице. Он не понимал, какого черта творилось. А она понимала.

– Фенрис, успокойся, твою же задницу Андрасте! – она бы не смогла вырваться из его рук самостоятельно, если бы хорошенько не врезала ему сейчас, с самым разгневанным видом, впечатав когтистую перчатку ему в лицо, отчего лириумный воин склонился и попятился, зажимая разбитую губу. – Успокойся! – она нависла над ним, склоняясь и применяя лечащую магию. – Вот так. Истеричка!

Эльф поднял на нее полусощуренные зеленые глаза, пронзая ее осколками ледяного негодования. – Хорошо. Я слушаю! – он недоверчиво покосился на нее, делая шаг назад, видимо, чтобы она еще раз ему не треснула. Но, она и не собиралась причинять ему больше никакого вреда с целью привидения в чувства. По крайней мере, пока. Она скрестила руки на груди, чуть хмуря светлые брови и выразительно смотря на тевинтерца.

– Бриала с самого начала была верна Селине. И сестре Соловей, как я погляжу. – она пробежалась глазами по стенам, на которых шла оборона. – Узнав о том, что из-за ослабления Фен’Харела, также ослабла его магия, думаю, они попытались проломить барьер. И у них это получилось.

Эльф задумчиво опустил голову, изучая глазами чересчур интересный пол, и сдержанно фыркнул, снова обращаясь к эльфийке.

– Ее агенты пытались вскрыть ворота, но я вовремя прирезал их. – он скептично поджал губы. – Точнее перерубил.

– Я в тебе не сомневалась. – она выглянула из-за его широко плеча, более конкретно рассматривая крепостную стену. – Где Абелас? Мне нужен отчет о состоянии армии и войск. – Фенрис мягко отодвинул ее за наплечники, ставя на место и разворачивая к нему спиной, взял железной перчаткой за подбородок, показывая ей поверх дальней левой башни, где виднелись золотые отблески доспехов Часового, расхаживающего туда-сюда и раздающего указания подопечным.

– Наперегонки? – рука сзади отпустила ее, и она черным всполохом понеслась наверх, преодолевая свист летящих стрел и вспышки магических атак. Блондина в капюшоне она достигла первая, и голубая тень материализовавшегося Фенриса громко выругалась.

– Миледи Лавеллан. – Абелас прервался, захлопнув левитирующую рядом с ним книгу. Он выглядел несколько уставшим и обескураженным, насколько мог выглядеть элвен.

– Доложить состояние гарнизона. – она с самым деловитым видом проследовала до бортика каменной стены, заглядывая вниз, на отвесную скалу, у подножия которой шел ожесточенный бой. Это надо прекращать.

Маг переглянулся с Фенрисом и, кивнув, переступил с ноги на ногу.

– Наши потери невелики. Постоянная поддержка магов, коими является почти каждый эльф на поле боя, постоянно ставятся барьеры и подлечиваются раненные. Враг несет масштабные потери, но отступать не намерен. Называют себя Гласом Создателя…

Девушка поглаживала рукой родной шершавый камень, на котором отчетливо виднелись засечки от оружия, нанесенные много веков назад, в древних битвах. Она неплохо усвоила историю неприступности этого места. Она слабо вслушивалась в рапорт командора войск, пробегаясь глазами по вражеским воинам, в надежде не увидеть там родные лица.

– Кто ими командует?

Абелас напряженно замолчал, переосмысливая заданный вопрос, который дерзновенно прервал его рассказ. Между ними повисла безамбициозная тишина, которую нарушали лишь звуки боя. Они не знали. Или знали, но не хотели говорить.

– Я. Спросила. Кто. Ими. Командует. – она отчеканила каждое слово, скрежетнув когтями по булыжнику, и развернувшись к ожидавшем чего-то воинам.

– Раз вы – она пригвоздила их взглядом настолько мощно, насколько могла хрупкая на вид Вестница. – не знаете, значит мне придется выяснить самой. – она деловито ухмыльнулась, сжимая руки в кулаки.

– Кроме прямого управления от Лелианы, не известно ничего. Их командование не в авангарде, а наш единственный Ворон Арлатана улетал за вами и сейчас валяется в госпитале. – Он сердито свел брови вместе, явно не довольный ее командорской дерзостью, которую смог парировать.

– На скольких эльфов можно разом наложить барьер, Абелас? – она сказала это максимально спокойно, сделав глубокий вдох и прикрыв глаза, чтобы собрать всю свою волю в кулак. Насколько того позволяла ситуация.

Кажется, командор смутился таким неожиданным вопросом, а вот Фенрис вспыхнул, поднимая руку.

– Что ты задумала? – он оскалился, явно понимая, что любой расклад применения ее сил будет плачевным.

– Я их напугаю. Они не ожидают, что на них нападет Высший Дракон. Ну, а если и ожидают, то не все. – девушка пожала плечами, в такт своему шагу хмыкнув. – Поэтому я легко выясню, где находится их командование и кто оно. Вам лишь нужно обеспечить мне защиту с земли.

Она бродила глазами по запустевшему двору, по которому лишь изредка проносились некоторые жители или участники обороны. Звуки, резкие и опасные разрывавшие повисшую в неком треугольнике тишину, которая повисла из-за ее неоднозначного решения. Она будто бы дожидалась не одобрения или осуждения, только лишь исполнения. Где ты, прежняя, свободолюбивая Джейр’ан?

– Думаю… Это можно устроить. – зеленоглазый эльф пробежался взглядом по ее лицу и доспехам, задумчиво хмурясь. – После небольшого перерыва, они уже отдохнули и готовы прикрыть тебя.

Она кивнула, приложив сжатую когтистую лапу к сердцу.

– Спасибо. Абелас, командуй отступление, сейчас начнется мясорубка. – блондин кивнул, плотно сжав губы. Ему эта затея явно не нравилась, но он решил не перечить явно негласно, но вышепоставленному руководству.

– Фенрис, бери своих воинов, я накастую вам барьеры от своей магии: и драконьей, и эльфийской. – она свела руки за спиной, расправляя затекшие от брони суставы и сухожилия.

– Ты не понимаешь, что делаешь! – Абелас нахмурился, сведя светло-русые брови вместе и сузив глаза. Ее спину чуть ли не обожгло от его предостерегающего взгляда.

– Я просто не хочу многих жертв. – она на секунду остановилась, выпрямив спину, зашагала дальше, стуча костными пластинами о камень.

Фенрис догнал ее, ступая своей самой бесшумной поступью, разве что камень не глушил звон железных сапог и оружия об доспех.

– Я не буду говорить, что хочу знать их главенство. Хоук сейчас в Антиве, уехала подальше, погреть кости. Я волнуюсь. – он опустил взгляд, ритмично засвечивая глаза и лириум на коже.

Джей усмехнулась, спускаясь по ступеням вниз, с крепостной стены, прямо к решетке, перекрывающей вход в замок. Дорога в Скайхолд пришла в запустение, потому что вторая зачарованная преграда также была опущена. А кроме ее Воронов никто тут пока еще летать не умел. Она остановилась, всматриваясь в даль, сквозь переплетения прутьев, синеющую на горизонте.

Ей предстояло убить много людей. И подготовиться морально к этому, было гораздо сложнее, чем физически. Ощутить себя новым существом, с руками, в крови по локоть, руками, в крови по локоть бывших сотоварищей. И осознать это было – тяжело. Но война, есть война, и выживет в ней, только сильнейший.

Фенрис подошел к ней сзади, бесшумно положив руку на плечо.

– Мы готовы. Веди. – она все еще стояла, не оборачиваясь, бегая глазами от одного пересечения решетки, к другому и улавливая взглядом мельчайшие блики света, играющие повсеместно на мощных каменных строениях. Все это отзывалось в памяти тем временем, когда она носилась по Убежищу, помогая раненным, спасая людей, отбивая атаки Корифея и красных храмовников, которые не щадили никого.

Должно быть, пришло время отдать долг.

– Фенрис, скажи, как ты с такой легкостью убиваешь? – эльф за ее спиной сжал руки, ровняясь с ней и немного возвышаясь.

– Людей? Может, ты имеешь в виду работорговцев? – он призрачно усмехнулся. – Их путь для меня безразличен. Другое дело… когда я убиваю по приказу. Однажды, я сам вырезал отряд Воинов Тумана, которые спасли меня на Сегероне. Потому что мне приказали. А я не мог ослушаться. – он помолчал, оценивающе всматриваясь в дрожащий горный воздух. – Их смерть терзает меня до сих пор.

Лавеллан дернула уголком рта, превращая его в кривоватую улыбку.

– Что ж, я надеялась на облегчение, но получаю лишь больше боли. А боль, надо затапливать кровью. – ее наруч скрежетнул об пояс с чешуей и она поморщилась от этого звука, делая шаг вперед.

Неторопливо, покачиваясь, словно вереск, она достигла черной решетки, касаясь ее тонкими длинными пальцами, оканчивающимися острыми когтями.

– Открыть ворота! – команда прозвучала несколько устрашающе, пока железные зачарованные цепи с лязгом и визгом затягивали наверх прутья, преграждающие путь врагу.

Эльфы, изрисованные лириумными татуировками, под предводительством Тевинтерца, тихо шагали следом, лишь изредка звеня соединениями брони.

Шаг. Еще шаг.

Она шагает будто бы по своему жизненному пути. Мимо проносятся сотни моментов, приятных и не очень, мелькая, вместе со стрелами и сгустками магической энергии, рассыпающейся о барьеры.

Новый шаг.

Она будто прогуливается, по-хозяйски, с умиротворенным и расслабленным лицом и опущенным вдоль тела руками.

Это – прогулка ее жизни.

Сколько всего еще произойдет, прежде, чем она обретет счастье.

Каждый шаг будто подразумевает, скольких она еще лишит жизни, пока сапог, от пятки до кончика носа, врежется в землю.

Она преодолевает узкий, на первый взгляд, мост, на котором на самом деле могут разъехаться две колесницы, достигая вторых ворот, поднимаемых по взмаху ее руки.

Абелас трубит отступление. И этот резкий характерный звук пронзает округу, содрогаясь и отражаясь от склонов горного массива, в глубине которого идет бой. Воины мешаются, не понимают, почему звучит этот приказ, но слушаются его, оставляя последних воинов церкви.

Гремит винтовой механизм и комья черноватой земли, забившейся под острые колья, осыпается с поднятой решетки.

Вот она – черта.

Предел того, чего она не должна была достигнуть. В глазах, огненные волосы и рыжие веснушки, смех и море, бесконечное море зелени Виммарских гор, в которых был ее лагерь. Ребенок, который носится, топчет траву и смеется… смеется от того, что из кончиков его пальцев летят сосульки, а вокруг – сыплется снег, нежными белоснежными хлопьями опускаясь на дикие полевые травы яркими пятнами.

– Убить всех. – слова срываются с ее губ, словно сладостный шепот Демона Желания, маня исполнить заветную просьбу. – Всех, кто попытается меня атаковать. – Это дополнение, будто бы вызывает облегченные вздохи. Она – зверь. Она – дракон. Она – больше не маленькая эльфийка, которая заморозила озеро.

Она ступает на край булыжника, пересекая черту. Срывается, окутывая себя клубами дыма и сводя свою сущность к прозрачной, белой тени, кружащей в расплывающемся тумане. Растет, крепнет, возвышается над Лириумными Волками, постепенно материализуясь, в новом, сильном образе, который легчайшим взмахом крыльев возносится выше обзорной башни.

Воины внизу трепещут, то и дело, проносясь голубоватыми вспышками чистейшей энергии. Фенрис, как-то говорил ей, что это похоже на энергию Завесы. Это было и логично, раз сновидцы питали силы из Тени, а другие маги – из лириума.

Инквизитор преодолевает склон слишком быстро, зависая над несколькими ликовавшими на отступление воинами церкви и черные пластины на ее груди, в которых сияют вкрапления цвета морской волны, сияет, вырываясь из пасти льдинами, острыми, как бритва и пронзает их, окропляя землю струйками багряной крови.

Она почти что ощущает, как их плоть рвется, впуская в себя затвердевшую влагу, пока она делает взмах, рассекающий морозный воздух. Вестница ревет, оглашая долину громогласным драконьим ревом. Солнце играет на ее чешуе, пока она проносится дальше, поливая землю всполохами льда и бури.

Ее тень, словно облако, стелется по траве, пропитанной кровью людей священного похода. Зелень, будто жухла при ее приближении, которое непременно оглашалось криками умирающих людей, пораженных ее молниями или льдом.

Волки следовали за ней, добивая останки раненых. Санитары дикого леса, как величали обыкновенных хищников, так и теперь они приносили свободу, убивая их.

Воздух струился вдоль тела, будто она рассекала воду, и та обтекала ее тело, позволяя царствовать в небосводе. Каждая чешуйка, каждый коготок и мышца, действовали воедино, вздымаясь, раня и не пропуская магию.

У входа в долину было особое скопление Церковников, в которое девушка приземлилась, растоптав нескольких, самым неприятным образом, и ощутив, как ломались их хлипкие кости и шеи под весом ее лап и когтей.

Наэлектризованный, почти, что кошачий тонкий хвост, одним рывком отбросил нескольких солдат, переломив им позвоночники, и наградив ударами молний, украсившими их тела уродливыми фиолетово-синими, с желтыми вкраплениями, кровоподтеками.

Она клацнула зубами и пластинками клювоподобного окончания морды, плюнув шаровой молнией в ближайших врагов, которых раскидало по сторонам. А вот и подоспело ее подкрепление, орудующее двуручниками и рассеивающее толпу, как нож – масло.

Несколько воинов попытались схватиться за ее лапу, втыкая мечи, или копья, она не могла отвлекаться, чтобы рассмотреть их, да ей было и не интересно, чье оружие было проломлено ее силовым полем, обволакивающим перламутровые чешуйки, волнами выгибающиеся на ее массивном красивом теле.

Но она уловила именно то, что хотела уловить: воины начали панически отступать, крича что-то и указывая на верхнюю площадку, где находился завершающий край долины, окружавшей Скайхолд. Там, именно там находилось командование.

Она рыкнула, привлекая внимание самой быстрой и безжалостной лириумной тени, которая замерла, дрожа в воздухе, и вгрызаясь в нее двумя горящими огоньками красивых глаз, она указала кивком рогов на площадку, поднимаясь и топча находящихся под ней Церковников.

Взмахи, оглушающие, как пушечные выстрелы, подмяли под себя еще несколько десятков человек, беспощадно сгинувших под многотонным весом гигантской ящерицы, которая наконец-то взлетела, направляясь вперед, туда, куда бежали несчастные shemlen. Хотя нет, им повезло, что она, будучи высшей драконицей, применяла лишь стихийную магию и их внутренности лишь разрывались от заморозки и электрических зарядов. Будучи эльфом, она теперь любила практиковать энтропию, магию страха и смерти, так как духи и демоны теперь были негласно на ее, Джейр`ан, стороне.

Хлопки, вихри разлетающегося воздуха от ее зачарованных крыльев пронзил внезапный вопль. Сетка, цепь, она не могла понять, что это было, рассекло воздух, кожу, чешую и силовое поле, опутывая рога и перепонки, разрывая их и превращая в кровавое месиво.

Темнота. Боль. Страх.

Она кричала, истошно, насколько позволяли рвущиеся наверняка внутри голосовые драконьи связки, точнее нет, связки маленькой эльфийки, в теле высшего дракона. Адская боль терзала все огромное тело, сильверитовыми переплетениями цепи утягивая рептилию вниз, глаза застилала пелена беловатой боли.

Свист, который образовался от падающей вниз туши, заглушал в ушах даже звенящий рев, громыхающий внутри самой грудной клетки, накаляя легкие, обливая его фиолетовым мертвым огнем Элвенана, который выжигал тебя изнутри.

Глухой удар.

Она ощущает его всем телом, почти слыша, как где-то сломалась ее кость. Громче она уже кричать не может, переходя на хлюпающий и булькающий хрип, который вырывается из окровавленной драконьей глотки с рядами заостренных белых зубов. Струйка крови стекает из уголка ее рта, пока она лежит на поле, усеянном трупами людей, гномов, косситов, эльфов, которых она убила.

Отвратительная боль.

Она не хочет чувствовать, как сильверит душит ее, пользуясь размерами ей в противовес. Зачарован, как у древних охотников на драконов. Она ощущает, как руны высасывают ее же силы и обращают против нее самой, пока она хрипит, задыхаясь собственной кровью и магией. Это так омерзительно, что слезы, которые бы лились у нее из глаз, выжигают ее глаза изнутри, пока она жмурится, пряча зрачки от сетки, опутавшей ее лапы, морду и все остальное тело.

Она не может обратиться обратно, сеть мешает.

Слышит, шаги по земле, восторженные крики и крики смерти, которые несет яростный клинок Лириумных Волков, пока те вырезают войско Верховной Жрицы, как скот. Мстят, что ранили их королеву.

Она хочет смеяться, но не чувствует внутри себя ничего, пустоту, отсутствие всего, что звалось эмоциями. Боли нет. Радости нет. Чувств больше нет.

Неужели она вот так и погибнет, пока ее любимый волк спит, одолев самое страшное зло.

Они знали, знали, что высший дракон прилетит и надает им по яйцам, и сукины дети обернули ее дракона против нее же самой. Она отомстит. Они отомстят.

Силы покидали ее тело также стремительно, как она впуталась во все это дерьмище, сейчас захлестывающее ее, бессильно валяющуюся и умирающую, с головой. Стала Первой. Стала Инквизитором. Стала оборотнем. Стала драконом. Плюсы это или минусы? Она не знала. И не могла. И теперь не хотела.

Снова эти лязгающие приближающиеся шаги, насколько она может уловить это тончайшим драконьим слухом, перемешанным со стуком сердца и прерывистым дыханием.

В глазах темнело, поглощая ее бьющуюся сущность. Она видит что-то. Или кого-то.

Оно приближается, возвышаясь над телами мертвых солдат, вышагивает, словно королевское начало так и прет из него. Она узнает себя, пытаясь засмеяться, содрогаясь еле шевелящимися конечностями. При попытке двинуть крылом, она вновь ощущает боль – оба сломаны.

Человек, как она узнает по силуэту, светлым пятном маячащим у нее в зрачке, она все же нарекает это человеком с высоким меховым воротником, идет, придерживая щит, звякая полуторным мечом с навершием в виде головы льва. Знает она, кто это, да верить не хочет.

Облизывает языком пластину, касаясь холодного блокирующего металла с рунами, изрыгая облачко морозного воздуха, инеем опадающего на окровавленную от нее же землю. Каллен останавливается перед недвижимым высшим драконом, распростершимся на десяток метров вперед. Ее крылья валяются, как драное тряпье, в нескольких местах разорванные копьями и стрелами, а в одном даже прожженные огненным шаром. Он смотрит, изучает ее, склонив голову с безэмоциональным выражением лица. Ему больно, она знает, потому что ей больно в десять раз сильнее.

А затем брызги алой жидкости, которая окропляет ее пасть и глаз, рубиновой струей вырывающейся из проткнутой огромным двуручным мечом груди, заставляют ее забыться, взвыть от последней волны боли… Конец?

Командор с пустым стуком падает, пока меч из драконьей кости и лириумным сечением разрубает сеть, как будто она сделана из обычной парусины, но она уже не в состоянии улавливать воина в сияющем доспехе, орудующего этим самым мечом.

Она облегченно вздыхает, когда ошметки этой самой сети летят прочь и на месте массивного дракона остается только ее хлипкое тело, разодранное, исколотое, обожженное и искалеченное, в луже собственной крови.

Темнота наступает, как долгожданное облегчение, но шлепки, удары по лицу пробивают свет в этой непроглядной тьме. Фенрис дает ей звонкую пощечину, закидывая к себе на плечо. Она даже не стонет, выдыхает от боли, словно ядовитые черви расползающиеся по всему телу.

Вот теперь – конец.

Комментарий к Последний Священный Поход.

Но это не точно.

========== Эпилог. ==========

Зажженные свечи, взбитые пуховые перины, раскиданные по полу и кровати теплые шкуры, в углу стоит душистый букет свежей лаванды – можно подумать, что это романтический вечер. Но нет, это не было не только романтическим вечером. Не было это и радостным событием. Она сидела, подогнув одну ногу под себя, а вторую согнув в колене рядом. Рисует, выводя углем ровный стан, красивые губы и растрепанные волосы спящего эвануриса. О да, для нее он был красивее всех: горбинка на носу, небольшой шрам над правой бровью, глаза необыкновенной формы, ямочка на подбородке и острые скулы, которые хотелось очертить.

Он спал беспробудно, уже две недели, а она не выходила из покоев, потому что раны категорически отказывались заживать. Она внушила себе боль вновь, и теперь лишь его пробуждение могло выгнать это из подсознания эльфийки.

И она ждала, терпеливо рисуя его лицо на листках пергамента, разложенных на дощечке. Каждый вечер Лавеллан надеялась, что он проснется, выводила перебинтованными руками с кровоподтеками линии портрета. Кровь, иногда не сдерживаемая никакими повязками проступала сквозь них, пачкая ее одежду. Она не останавливалась, отчего ее некогда весьма загорелая кожа мертвенно побелела, а под глазами залегли массивные черные тени.

Да, она увядала без него.

Иногда в Арлатан заглядывал тот или иной член Совета, хотя она запретила пускать сюда всех, кроме Фенриса, Абеласа, Оуриэль и Эльванны с Зевраном. Она потеряла доверие. Доверие ко всем ним. Да и как она могла теперь доверять эльфам, которые донесли их секреты? Нет, она не видела в каждом из них потенциального врага, но и подпускать близко к себе больше не хотела.

Тихий вздох, он бьет ее под дых, и она вздрагивает, напрягаясь всем телом от неожиданного резкого звука. Поднимает серые дождливые глаза, которые помутнели и стали почти что мышиными, и встречается с такими же, теплыми и ласковыми.

Она почти что ощущает, как кровь приливает к ее лицу, а сердце бьется учащенно, пока доска, уголь и листы летят в сторону и она бросается на шею, впечатываясь ноющими ребрами и грудной клеткой в такое родное тело. Солас смеется, тихо, так как обычно он смеялся от щекотки или мелких приставаний за общим их ужином, когда он внимательно смотрит на нее через стол, а она кусает морковку, невинно смотря куда-то в потолок и невзначай изучая такие интересные мозаики. Смех его, нежный и текучий, как мед, вносит в нее новую волну жизни, заставляя дышать, заставляя быть.

Она зарывается носом в его волосы, целует кончик его уха, пряча холодные руки под теплую спину, жмется к нему, сворачиваясь клубочком на груди, накрывается одеялом, согревая свои замерзшие ноги. Эльф трется носом об ее щеку, вдыхает ее запах, заключая в крепкую клетку своих тонких пальцев, прижимает к сердцу, как самое дорогое в его жизни.

– Думала, ты не проснешься… – она с силой зажмуривает глаза, правда, надеясь, что это не сон. А в последнее время перепутать сон и реальность для нее стало повседневным явлением. Но нет, не видение, он кусает мочку ее уха и посмеивается, садясь поудобнее и скрывая свое ненаглядное существо в колыбели сильных рук.

– Я же обещал. Только не представлял, сколько сил я потратил. – его ладони скользят по ее спине, лопаткам, касаются шеи и ягодиц, ощущая повязки, его лицо суровеет, а брови сводятся к переносице, превращая его в серьезного мужчину. Уголки губ ползут вниз, вытягиваясь в нитку, и он прислоняется скулой к ее шее. – Что случилось, Ma sa`lath?

Она молчит. Хочет растянуть долгожданный момент их трепетного воссоединения. Ей на самом деле не хочется говорить что-либо, не хочется сейчас терзать их души. Но это необходимо, так же, как и их союз.

– Пока ты спал, люди созвали Священный Поход. – она оттолкнулась от стенки, всхлипнув от боли, вихрем пробежавшейся по ноющим ранам, села ровно, обхватив ногами его живот и положив руки ему на плечи. Фен`Харел был непроницаемо спокоен, но его глаза выдавали волнение, когда он бегал взглядом по ее полуобнаженному телу, всматриваясь в многочисленные перевязи и бинты, на которых то и дело мелькали багряные пятна.

– Кто предатель? – он спросил это так, как будто все ему было известно с самого начала. С чисто деловым интересом. Но сейчас, он был прав, после драки кулаками не машут.

– Бриала. С самого начала служила Селине и Виктории. – она провела ноготком, очерчивая линию его подбородка и он, перехватив щуплую руку, развернул ее тыльной стороной и оставил сухой поцелуй, при этом внимательно и неотрывно смотря ей в глаза.

– Фелассан не раз говорил, что она подавала хорошие надежды. Но, видимо, она избрала твой путь, vhenan. – он сжал ее запястье своей ладонью, поглаживая костяшки пальцев, на которых запеклась недавняя кровь. – Каждый из нас с самого начала выбрал свой путь.

– Селина и Бриала погибли при попытке моего убийства. Орлей охвачен агонией и борьбой за трон, так как там не осталось ни одного прямого наследника престола. – она опустила глаза, но заботливая жесткая рука перехватила ее подбородок, приподнимая его вверх и поглаживая подушечкой большого пальца.

– Теперь – это не наше дело. – он помедлил, чуть склонив голову. – Точнее наше, но уже не твое. Что произошло с тобой? Где была битва? – он спрашивал это хозяйственно, будто провоцируя ее на долгий рассказ. Но ей было больно. Больно говорить.

– Они… напали на Скайхолд. Пробили щит, который стал слабым после твоего попадания в Утенеру. – его руки плавно переместились на ее тело, изучая раны, разматывая бинт на запястье, где был глубокий порез от чьего-то кинжала, который был воткнут в ее лапу по самую рукоять и раздробил чешую и кусок кости. – Начали штурм, Абелас и Фенрис привели свои гарнизоны на оборону. Численный перевес был на стороне врага… – эльф распутал, наконец, завязки и теперь рассматривал ее руку, на который красовался открытый кровоточащий порез и расползающаяся от него сетка сине-фиолетовых сосудиков. -…Я решилась на крайнюю меру и, взяв Волков, отправилась в авангард, протрубив отступление. – Маг дотронулся до пореза, и ей пришлось сжать зубы, чтобы не выругаться от остроты боли. – Я взяла на себя форму высшего дракона, и поэтому… – Солас попробовал применить лечебную магию, но рана словно отторгала ее. Джей вздрогнула и отдернула руку, как от огня, с жалостливым взглядом таращась на эльфа.

– Джейр`ан. – он сел прямо, почти что касаясь ее своим теплым телом и загреб ее в объятья, вырисовывая невидимый узор по ее спине. – Что там случилось?

Она отстранилась, опуская руки и кусая губы, смотрела на Волка. Она не знала, насколько сейчас был красноречив ее взгляд, но она чувствовала, ощущала всем телом, как он напрягся, переняв часть ее эмоций. Он понимал.

– Я убила. Убила их всех. Но под конец они использовали зачарованную сеть с рунами, для ловли драконов. Я упала с огромной высоты и уничтожила собственный барьер, и люди… они били меня, кололи и резали. Я потерялась в пространстве, когда пришел он. – ее голос колебался, а тело била крупная дрожь, отчего мужчина взял ее за плечи, чтобы та не упала. Он выжидающе, мягко, как самое близкое ей существо, смотрел, впитывая в себя ее боль. – Фенрис убил Каллена и его кровь застилала мои глаза. Я… не хотела жертв. – уголки ее губ приподнялись чуть вверх, создавая иллюзию виноватой улыбки, скорее оскала, который уродовал ее прекрасное лицо.

– И стала собственной жертвой сама. – он притянул ее ближе, целуя, как не целовал никогда – жадно, трепетно, боясь ранить еще глубже. И боль уходила. Сменялась новым ощущением, заполняющим ее без остатка. Вздох, биение сердца и приоткрытый рот, а по щекам струятся, катятся такие нужные слезы, которых не видел мир уже сотню лет. Она тянется к нему, требуя еще, и он впитывает, выпивает из нее боль, как из чащи, и рана на руке сияет, стягивается, а пустота внутри полнится им одним.

Запись, написанная корявым почерком.

Негодование по поводу беспомощности Верховной Жрицы и союза государств Тедаса в отношении новоявленного «Второго Элвенана», как нарекли его эльфы, еще долго сотрясало континент. То там, то сям вспыхивали стычки между людьми и эльфами. Начинали все их, в большинстве своем, люди, недовольные таким легким освобождение эльфов, на которых держалась вся экономика Орлея и Тевинтера, где их считали за скот.

Время шло, новое государство Тедаса, понемногу, медленно, получало призвание, за счет своей установившейся дружелюбности относительно других стран, после окончания захвата территорий. Многие, как например Ферелден, поспешили первыми наладить торговые связи с новоявленным королевством, создав Конвенцию Трех рас с гномами. Товарооборот получался весьма неоднозначным, потому что жизнь во Втором Элвенане постепенно замедлялась, становясь тихой и спокойной, чтобы каждый мог заниматься тем, чем хотел. Сразу же на всем континенте прославилось уникальное эльфийское оружие и доспехи, которые достигали такой выделки, что его хотел иметь у себя любой высокопоставленный аристократ. Но также многие занимались наукой, изучая материю мира после снятия Завесы, и заключали союзы с Тевинтерской Империей. Земледелие и ремесло также поднялись на высочайший уровень, за счет уникального владения эльфами магией, которую они приспособили в свою жизнь так же, как shemlen нож или ложку. Долгое время после Священного Похода государство эльфов оставалось закрытым, не впуская туда не единого человека, гнома или коссита, за исключением лишь Алекс Хоук, Дориана Павуса и Варрика Тетраса, которым разрешено было проникать за защитные барьеры, словно куполы накрывающие каждую часть разрозненной территории Второго Элвенана и соединенной масштабной сетью неприступных секретных элувианов. Государственными языками стали торговый и эльфийский.