Текст книги "Побег на Памир (СИ)"

Автор книги: Alex O`Timm

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

С балясинами возникли кое-какие трудности. Первую из них, я выточил легко, а вот со второй пришлось возиться вдвое дольше. Дело в том, что балясины, по моим понятиям, должны быть одинаковыми. И если с первой не было никаких проблем, то вторую пришлось подгонять под первую.

Что я только не делал. Вначале после черновой обработки намечал угольком места, где должен начинаться изгиб, впадина, прямой участок, и вроде было все понятно, тем более, что эталон лежал у меня перед глазами, но все равно выходило так, что либо конус получался чуть толще положенного, либо впадина глубже. С одной стороны, можно было оставить как есть, тем более, что даже пришедший посмотреть мою работу Рахмдил Кушан, сказал, что его все устраивает. Его может и устраивает. а вот мне это не нравилось. Однажды он не понимая, почему я считаю, что выточенные балясины плохи, повел меня в свою харчевню посмотреть на то, что установлено там. Честно говоря я был не впечатлен. Ну да, с одной стороны смотрится совсем неплохо. Если, разумеется смотреть, очень издалека. С другой просто ужасно. Общий вид резных стоек конечно в чем-то совпадает, но только общий а поставленные рядом выглядят сплошным колхозом. То есть где-то на картинке увидели, понравилось, в точности повторить не получилось, но местным сойдет и так. Если смотреть издалека, и не обращать внимания на мелочи, может и сойдет. Но вблизи смотрится просто ужасно.

С одной стороны можно было плюнуть и делать как просят. То есть как попало, и сохраняя только общую форму. Но мне казалось, что это неправильным. И потому искал возможность как бы все это стандартизировать с наименьшими силами. проблема еще была в том, что станок был с ручным, точнее ножным приводом. То есть раскручивать его приходилось мне самому. При этом ткнешь резцом чуть глубже, чем надо и станок останавливается. В общем морока еще та. В итоге, пришлось пойти на глобальную переделку. По верху станка, запустил трубу, найденную в мастерской, по которой ходил резец. От него вниз спускалась сложно изогнутая дополнительная труба с роликом на конце. А прямо передо мной находилась закрепленная доска с заранее отчерченной и аккуратно выпиленной формой будущей балясины. Получалось примерно следующее.

Вначале, я ставил в станок заготовку и обдирал его до нужных максимальных значений диаметров. Затем убирал подручник, на который опирается резец, при ручной обработке детали, вновь разгонял станок и вел роликом по копиру. В это время укрепленный на трубе резец, автоматически повторяя все мои движения, дорабатывал деталь, до нужных диаметров. Пройдя вдоль всей детали, я просто поднимал резец вверх. проходил всю деталь наждачной бумагой отшлифовывая ее и снимал готовую балясину с зажимов.

Если раньше у меня за день выходило две максимум три делали, то сейчас я в день не напрягаясь выдавал десять, а то и больше. И поэтому, когда в очередной раз к нам заехал Рахмдил-ака, и увидел меня прохлаждающимся дома, с местным Кораном в руках, то сразу же попытался наехать с упреками, что он ждет не дождется, когда наконец балясины будут готовы, а я маюсь от безделья.

Еще большим удивлением для него стало то, что весь заказ оказался выполнен. Причем так, что он долго с ошарашенным видом перебирал балясины, ища в них хоть какие-то отличия, друг от друга и не находил их. И именно это и стало для него самым большим изумлением. Еще большим удивлением стало то, что некоторые балясины оказались склеенными из нескольких кусков дерева, а затем обработанными на станке. Причем склейка оказалась настолько удачной, что показывала, весь рисунок дерева в самых выгодных местах. Да и клей из рыбьей чешуи хоть и провонял весь двор, при варке, но оказался настолько крепок, что я попытавшись сломать одну из балясин, после склейки, сломал ее в совершенно другом месте.

Рахмдил охая и ахая хватался за голову, разглядывая склеенные изделия и говоря, что такую красоту нельзя прятать под слой краски, а лак, слишком дорог. В итоге, заказал мне еще два десятка балясин того же типа, сказав, что склеенные все-таки пойдут под лак, только не для духана, а для украшения собственного дома. А для духана нужны балясины еще.

Стоило мне закончить с этим заказом, как Рахмдил, навалил еще работы. Правда в этот раз Зарина-апа, учинила такой скандал, что в итоге, за каждую балясину, выполненную мной, Рахмдил Кушан, скрепя сердце отдавал пятнадцать афгани. Как оказалось, он несколько сократил украшательство своего нового духана, а пустил часть изделий на продажу. А новый заказ, должен был пойти на нее полностью. Разумеется моя опекунша узнала об этом, и выторговала новую цену за мою работу. Я тоже был, более чем доволен. Согласитесь получать в день, не особенно напрягаясь до ста пятидесяти афгани, при средней зарплате разнорабочего в пятьсот, очень неплохая сделка. К тому же в моем возрасте попробуй еще найди эту самую работу с такой зарплатой, и вдобавок ко всему, мне оставались все отходы от деревообработки, а это значит, что я мог без зазрения совести топить печь не только в доме, но и в мастерской. А это по местным меркам, очень круто!

Мои недавние опасения в том, что мне придется пять раз в сутки читать намаз, оказались совершенно беспочвенными. Другими словами, сейчас пока су власти находился король Мухаммед Захир Шах, страна хоть и считалась мусульманской, но никакого обязательства соблюдать заповеди Корана от и до не существовало. То есть желаешь молиться пожалуйста, никто тебе не запрещает. Но вот насильно в веру тебя никто и не потащит. Король старался сделать Афганистан светским государством, а веру оставить тем, кому это нужно. Наверное именно поэтому, время от времени, местное духовенство устраивало мелкие заварушки, подавляемые полицией, «крестные» ходы и тому подобное. Но пока у власти находился Захир Шах, все это выглядело как-то не серьезно. Но Коран, все же был необходим. Правда мой собственный, сейчас лежал на дне сундука, рядом с папахой и рюкзаком, дожидаясь своего часа, а я читал местный, написанный арабской вязью на Пушту.

Язык оказался не таким уж и сложным, во всяком случае для того, кто знает таджикский, или хотя бы понимает его. Я относился как раз ко вторым. То есть, если тщательно и не торопясь подбирать слова я смогу объясниться. А так на слух вполне понимаю о чем говорят. Тоже самое и с пуштунским. После того, как я выучил местный алфавит, то прочесть, то, что написано оказалось довольно просто. Если конечно это обозначается типографским шрифтом, а не написано рукой. В последнем случае все сильно меняется. Когда-то читал, что скажем в Китае, где письменная речь обозначается иероглифами, кроме официального их начертания имеется еще до сотни так называемых «почерков» То есть в какой-то провинции или семье, принято иероглифы изображать несколько иначе, чем при официальной печати. Именно это называется – почерком.

Здесь в арабике, происходит примерно тоже самое. Буквы порой изменены настолько, что понять что написано довольно сложно. Вдобавок ко всему, часто встречается написание слов без каких либо разрывов между словами. Но и это еще не самое страшное. Все мы привыкли к современному написанию цифр 1, 2, 3 и так далее, называя их арабскими цифрами. И все бы было прекрасно, но здесь те самые арабские цифры обозначаются совсем иначе. 1 – просто вертикальная черта с небольшим наклоном влево, острая внизу и более широкая сверху. Двойка чем-то похожа на привычную нам 7, только ее зеркальному отражению. Тройка похожа на ту же двойку только крюк смотрящий вправо изображен в виде волнистой линии. Пятёрка вообще больше похожа на ноль точнее на бублик сложенный из раскатанной палочки теста, с грубовато соединенными кончиками в верхней части колечка. Ноль просто точка, но точка в виде маленького квадратика поставленного на уголок.

Когда мне все это объяснили в первый раз, я едва не сошел с ума. Ведь весь мир, называет современные цифры арабскими, а арабы пользуются совсем другими. Я был просто в шоке! Из всех имеющихся только «1» и «9» напоминали обычное на писание цифр.

Букварь разумеется имелся и здесь правда назывался он как и в некоторых других странах по первым буквам алфавита. Например из Греции к нам пришел Алфавит – в названии которого упомянуты Альфа и Бета. В русском языке – Азбука – Аз и Бука. В арабском соответственно Алифбе – Алиф и Би. Алиф -первая буква арабского алфавита и изображается как вертикальная черта. Кстати цифра 1 – как раз и можно сказать скопирована со строчной Алиф.

Честно говоря с того самого Алифбе, я и начинал. Было немного стремно, все же за плечами у меня восемь классов образования, а приходится разбирать буквы в местной «Азбуке» и читать первые строки о том как «мама мыла раму», в арабской интерпретации. Правда здесь про это не сказано, а сказано совсем о другом первое предложение которое мне удалось прочесть полностью повторяло первую строку Корана: «Бисмилляхир-Рахманир-Рахиим», что в переводе значило – во имя Аллаха Милосердного и милостивого.

Уже через пару недель, я вполне сносно читал арабскую вязь, лишь изредка заглядывая в Алифбе, если встречал, что-то непонятное. Учитывая, что здесь в Афганистане. да и вообще в арабских странах хоть и есть художественная литература, но стоит она просто неприлично дорого, моей настолько книгой стал Коран, как самое доступное, из того, до чего я смог дотянуться. У Зарина-апа, была эта книга, как впрочем наверное и любого жителя этой страны, как раз написанная арабикой. Чтобы там не говорили о светском обществе, мусульмане, пусть не в открытую, не на показ, но искренне веруют в Аллаха. И пусть не так часто, как сказано в книге книг, но тем не менее все же возносят молитву всевышнему.

* Махалля – поселок, район (часть) города.

** райхоном, и зира. (пряности) Райхон что-то вроде базилика. Зира, зра – травянистое растение, вид рода Кмин.

Глава 16

16

Так вышло, что знакомыми, или приятелями я так и не обзавелся. То есть встречая кого-то на улице, я здоровался, мог перекинуться с ним парой слов, затем шел по своим делам. Вроде по возрасту был еще молодым, но почему-то заниматься тем же самым, что пацаны моего возраста, совершено не хотелось. И если большинство из них старались при малейшей возможности улизнуть из дома, чтобы погонять футбол, сходить на рыбалку или найти какие-то другие занятия, то мне этого совершено не хотелось. Разумеется я так или иначе общался со многими из них, иногда даже дрался, отстаивая право своей махалля, в том или ином вопросе, но близких друзей, так и не заимел. Именно поэтому, к моему первому имени вскоре прилипло прозвище Джахид. На местном наречии это означало работяга, трудолюбивый, старательный, причем со стороны моих ровесников это звучало с некоторым презрением. Наверное потому, что мне всегда удавалось улизнуть от детских шалостей, которых я просто не понимал, под предлогом помощи тетушке Зарине, или очередным уроком заданным местным учителем. В то время, как большинство моих сверстников старались улизнуть от назначенной им работы, я наоборот старался сделать ее как можно лучше. И потому времени на всякие шалости, просто не оставалось. Дело в том, что где-то подсознательно, я считал, что должен своим трудом отработать то, что дает мне Зарина-апа.

Вначале, я пытался вжиться в доме тетушки Зарины, стараясь привести в порядок всякую мелочь, вышедшую из строя в отсутствии мужской руки. Затем учился читать, после Рахмдил Кушан подкинул мне работенку. А когда я ее с успехом выполнил, завалил меня заказами так, что порой некогда было вздохнуть. Впрочем, я не обижаюсь на это. Работа на станке меня вполне устраивала, платил за мои поделки брат моей опекунши, достаточно щедро, и потому отказываться от этого не стоило. Тем более в моем положении. Я фактически до этого момента, сидел на шее Зарины-апа, питаясь и живя за счет нее. Я разумеется предлагал ей плату, но она с возмущением всегда отказывалась от нее. А так, получая плату от ее брата, я старался большую часть денег получить с него продуктами, дровами для отопления нашего дома. Однажды он даже привез нам на подворье почти три тонны угля. Где смог достать, так и не сказал, но зато в дом теперь было приятно зайти. В нем было тепло и уютно. А самое главное я больше не чувствовал себя нахлебником.

В один из дней, в разговоре с моей опекуншей, посетовал на то, что у меня не осталось ни единой фотографии родителей. Из-за чего, тут же получил нагоняй от женщины. В оправдание пришлось признаться в том, что перед отъездом в детский приют, я на чердаке своего дома, сделал тайник, который собирался забрать позже, что так и не получилось.

– Подумаешь, какая проблема? Ты сможешь дать точный адрес и описать место где лежит шкатулка?

– Но как? – удивленно спросил я у женщины.

То, что Зарина-апа, уроженка Узбекистана, точнее тогда эта республика носила название Туркестан, я знал уже давно. Знал и то, что Зарина-апа родилась в 1920 году, и сразу, после ее рождения, родители переехали из Туркестана, сюда в провинцию Бадахшан город Бахарак. Оказалось, что несмотря на переезд, в Термезе, осталась родня, с которой ведется довольно оживленная переписка. То есть оживленная, по местным меркам, когда пришедшее раз в полгода письмо, и отправленный с такой-же задержкой ответ, считается вполне достаточным для поддержки добрых отношений. Более того, брат моей хозяйки однажды даже ездил в гости к родне. По его словам, попасть на советский берег Аму-Дарьи достаточно просто, хватит простого приглашения, заверенного советским нотариусом, выписанным на определенное имя. То есть вызвать кого-то из родственников погостить в СССР, в приграничном городе, проще простого. В обратную сторону, много сложнее. Вот если бы Зарина-апа с братом, жили у самой границы, тогда можно было бы оформить постоянный пропуск, по которому пусть не каждый день, но в определенное время можно было переходить границу, для встречи с родными. Причем в обе стороны.

Но зато сейчас, вполне можно списаться и приехать скажем на недельку в гости к родне.

– Если ты дашь мне точный адрес, расскажешь, как лучше добраться до этого места от вокзала, точно опишешь место где спрятана шкатулка, то я смогу договориться с родней, и кто-то из них, пока я буду находиться в гостях доберется до Ташкента, и привезет шкатулку в Термез. Сама я конечно не смогу этого сделать, но троюродный племянник, живущий там выполнит мою просьбу, без проблем.

Подобное мне просто не приходило в голову, да и не могло в принципе, но после предложения тетушки, было просто замечательным выходом из положения. К тому же в шкатулке помимо фотографий, документов и золота имелось почти две тысячи рублей советских денег. Здесь в Афганистане, они мне были без надобности, а вот там в СССР, эти деньги, могли оказаться хорошим стимулом для того, кто поможет обрести мне нужные вещи.

Поэтому, я тут же рассказал тетушке Зарине, о содержимом шкатулки, и даже предложил вручить все эти деньги тому, кто доставит мне остальное. Тетушка Зарина, конечно же согласилась со всеми моими доводами, только вот оказалось, что быстро такие поездки не делаются. Что, впрочем, было вполне естественным. Ведь для начала, нужно было списаться с родными, договориться с ними о приглашении в гости, получить и оформить нужные бумаги, для посещения соседней страны. И в конце концов, приготовить подарки. Согласитесь ехать с пустыми руками, как-то некрасиво, особенно, когда как бы навязываешься погостить.

И если все остальное требовало просто некоторого времени, то о подарках следовало обеспокоиться заранее. Тут же был созван семейный совет, на который был приглашен и брат Зарины-апы – Рахмдил Кушан. И тут же начались жаркие споры о том, что следует подарить родным. Ведь подарок должен быть одновременно и достаточно дорогим, и в тоже время не слишком, чтобы и не обидеть родственников, и в то же время не впасть в большие расходы. В итоге договорились, что брат Зарины, купит на оптовом рынке, где у него были знакомства украшенный национальными орнаментами молельный коврик с длинным ворсом, все же глава достаточно пожилой мужчина, чтобы отбивать свои колени, на чем-то ином, и это будет наилучшим подарком главе семьи. Его жене подойдет большой керамический ляган для плова, изукрашенный местными орнаментами, невестке чайный набор из посеребрённой жести, Сыну, можно приобрести каракулевую папаху, а детям фарфоровый сервиз для чая. После того, как все обсудили, наконец обратили внимание на меня сидящего рядом с таким скептическим видом, что казалось чай налитый в пиалах, вот-вот скиснет.

– Тебе что-то не нравится Арслан? Что ты скривился?

– Извините Зарина-апа, могу ли я задать вам вопрос?

– Разумеется, зачем ты спрашиваешь.

– В прошлый раз уважаемый Рахмдил-ака, что подарил, когда ездил в гости в Термез?

Брат Зарины встрепенулся, улыбнулся, подбоченился и начал перечислять, загибая пальцы руки.

– Главе семьи я отвез чайный набор, из китайского фарфора. Я отдал здесь за него сорок афгани. Его жене шелковый платок, тоже из Китая. Не помню точно, но где-то около двадцати афгани. Сыну привез настоящий Афганский пичак из хорошей стали. Дорогой – двадцать афгани. Невестки и детей тогда еще не было. Да еще чайный набор из пяти сортов чая для всех, тоже около пятнадцати афгани. Итого: около сотни афгани ушло на подарки.

– А что получил взамен?

– Мне подарили столовый набор в национальном стиле из двенадцати парных косушек, супницы, вазочек для разных приправ, да ты видел его у меня в доме, что об этом говорить. Зарине и моей супруге, передали по Оренбургскому пуховому платку. Моему сыну тоже пичак, только из Чуста. Знаешь, наверное, в Узбекистане, поселок Чуст.

– Знаю. Вот теперь подумайте сами. Вы опять хотите подарить своим родным то, что в Узбекистане воспринимается как нечто обыденное. Те же блюда – ляганы для плова продают на каждом базаре, любого размера и любой расцветки, любого орнамента. В Ташкенте есть так называемый Туркменский базар, там сидят горшечники, продающие изделия из керамики. Боюсь подарок не окажется очень желанным, ведь и там и здесь его делают те же самые горшечники. Чем отличается туркмен-горшечник из Афганистана, и туркмен-горшечник живущий за рекой. Правильно ни чем. Тоже самое, хотелось сказать и о жестянщиках. В Ташкенте на Паркентском базаре вообще рядами выстроены, какие угодно хоть посеребрённые, хоть золоченые, и совсем недорого. Еще вопрос. Глава семьи, чем занимается.

– Он большой человек, инженер. Работает в механических мастерских, на железной дороге.

Ответ едва не заставил меня расхохотаться, хотя улыбку на моих губах все же заметили.

– Что-то не так, Арслан? – Осторожно спросила тетушка Зарина.

– Все не так, Зарина-апа. Наверняка, глава семьи член партии. Обычно на должностях это приветствуется.

– Да, он коммунист. – Несколько скривившись произнес Рахмдил Кушан.

– Понимаете, амаке, дело в том, что в союзе не приветствуется вера. Это конечно не запрещается, но и не приветствуется. В СССР государственный атеизм, то есть безбожие. Пожилые люди конечно посещают храмы, церкви, мечети, но для партийного человека, это крах всей карьеры. Если кто-то увидит в его доме молельный коврик, и доложит кому следует, а доложат обязательно, то вашего родственника сразу же вызовут на партийное собрание и накажут за мракобесие. Вы ведь наверняка хотите купить коврик и каким-то изречением из Корана изображённом на нем.

– Ну конечно!

– Вот, это я появился здесь, не зная арабского алфавита, а там, поверьте, люди грамотные. Поэтому, ваш родственник, конечно покажет радость при вручении вами подарка, но после, постарается, как можно быстрее избавиться от него. Если и не выбросит, то скорее спрячет так глубоко, чтобы его никто и никогда не увидел.

– И что же нам делать?

– Понимаете, в Узбекистане, как, впрочем, и любой другой республике СССР, ощущается большой недостаток в хорошей одежде. Когда были живы мои родители, то у отца имелась возможность покупать импортные вещи. И поэтому я одевался всегда хорошо. Помнишь, Зарина-апа, ту футболку, которую ты увидела на мне, в тот момент, когда я появился в нашем доме. Ты еще сокрушалась ее качеством, и говорила, что ни за что бы не купила эту вещь, попади она тебе на глаза в магазине. Так вот. Эта вещь мне была выдана в Школе Интернате. Я не хочу сказать, что все люди в СССР ходят в такой одежде, но поверьте то, что там продают в обычных магазинах, выглядит ненамного лучше.

– И как же тогда там живут?

– Так и живут. В принципе помимо одежды там продают достаточно много неплохих тканей. И если скажем одежду выпускают по моде сороковых годов, то в ателье можно сшить что угодно, и в принципе не особенно дорого. Молодежь же, предпочитает американские джинсы.

– Эй, мальчик! Ты, шутишь? Кому нужны эти рабочие брюки? За десять афгани?

– Это здесь они стоят десять-пятнадцать афгани. Там их цена доходит до ста пятидесяти рублей. А я не думаю, что ваш двоюродный брат получает на своем заводе большую зарплату!

– Не может этого быть!

– Давайте сделаем так. Поездка все равно назначена на начало будущего лета. Поэтому спишитесь со своими родными и осторожно узнайте у них, правду ли я говорю, или же хочу просто посмеяться над вами. Заметьте при этом, что эта поездка нужна лично мне гораздо больше, чем любому из вас! Я конечно понимаю, что встреча с родными это всегда хорошо. Но я сирота, и если Зарина-апа, сможет привезти мне фотографии родителей, это будет самым большим подарком для меня. А о каких просьбах может идти речь, если все, что я сказал, просто насмешка?

– А, ведь он прав, Рахмдил. – Произнесла Зарина. – Если это будет выглядеть насмешкой, кто согласится ехать в Ташкент и лазить по чужим чердакам?

– Хорошо. Что ты предлагаешь?

– Главе семьи хорошую шляпу, они сейчас в моде, не думаю, что за несколько месяцев, или даже полгода до начала поездки, что-то изменится. К шляпе можно галстук. Если глава семьи работает на должности инженера, значит ходит в костюме. Следовательно, галстук будет как раз к месту.

– Ты знаешь, Зарина, а ведь Арслан прав! Как бы то ни было, а галстук, да и шляпа, гораздо лучше, чем какой-то там коврик. И он действительно ходит в костюме.

– Его жене, не знаю, может быть отрез на платье, я не очень хорошо представлю эту женщину, и поэтому не могу сказать ничего. Хотя знаете, здесь можно достать хороший Китайский, или Цейлонский чай, ну вроде того, что был у меня. Там в СССР, в основном продают Грузинский чай, а это не вкуса, ни запаха и пьют его только из-за того, что ничего лучшего просто нет. Можно взять скажем килограммовую коробку, хорошего чая. Думаю, это будет очень неплохой подарок.

– Точно! Камилла, не раз в письмах говорила об этом! Так что чай нужно брать однозначно. – произнесла тетушка.

Ну а сыну и детям джинсы. Если есть девочка, тоже или джинсы, или джинсовую юбку, можно с жилеткой. Там это ценится. Даже если не смогут носить, то всегда смогут продать. Согласитесь, получить месячную зарплату, продав ненужную вещь, гораздо приятнее, чем получить в подарок, очередной ляган, который нужен разве, что на большой праздник, когда в доме собирается много друзей. Да и сноха, думаю тоже не откажется от подобного, хотя все-таки стоит посоветоваться с ее мужем. Кто знает, как принято одеваться в их семье.

– С этим вопрос решим. Посоветоваться и вправду нужно. Заодно узнать и размеры одежды.

– С обувью там тоже кстати не все хорошо. Те же женские сапоги на осень или зиму, приходится покупать в тридорого. А здесь, можно купить изделия местных мастеров из овечьей шкуры. И поверьте, такому подарку будут рады ничуть не меньше, чем импортным штанам из Америки.

Так или иначе, большинство моих советов, было услышано и с некоторыми из них согласились, и хотя бы радовало то, что рано или поздно я наконец получу в свои руки фотографии родителей.

Оказалось, что школы, здесь в Афганистане устроены несколько иначе, чем СССР. Обязательным является начальное образование, которое дается бесплатно. Это обычно два, реже три года обучения. В разных провинциях по-разному, хотя в принципе большого различия получаемом образовании не наблюдается. Разве что там, где обучаются три года, большую часть обучения уделяют Корану и другим священным текстам. А вообще считается, что в этом случае дается более полное образование. Дальше идет так называемая средняя школа и она уже платная. Не скажу, что это очень дорого, но тем не менее приходится платить. После окончания этой школы, можно поступить в колледж, или профессиональное училище, которые тоже являются платными. Здесь уже платят гораздо больше чем в средней школе. И хотя говорят, что плата стимулирует учеников заниматься лучше, разгильдяев хватает и здесь. Тем более, что сюда поступают в основном дети достаточно обеспеченных родителей, которые не знают, что такое нужда.

Что интересно, вместо средней школы, допускается домашнее образование. Причем оно чаще всего проходит гораздо быстрее и качественнее, чем в школе. С другой стороны, одно дело, когда учитель дает материал для двух десятков учеников, или для одного двух. Разница конечно существенная. Чаще всего, те кто получает домашнее образование, после него поступают в Высшие Учебные Заведения. Причем такие имеются только в нескольких крупных городах королевства, например, Кабуле, Мазари-Шарифе и еще в паре городов. Но зато для будущих студентов нет никаких ограничений, по поводу выбора места обучения. Здесь можно или получить образование здесь, или отправиться хоть в Оксфорд, хоть в Гарвард, любое учебное заведение мира лишь бы хватало денег на обучение и проживание там. Кстати многие будущие студенты отправляются в Ташкент, или Москву. Качество образования, получаемое там считается довольно высоким, цены достаточно демократичными, а стоимость жизни, на время обучения, вообще очень низкой.

Но вернусь к тому, ради чего я вообще завел этот разговор. В один из дней, мне попалось объявление о наборе в местное профессиональное училище готовящее автомехаников. Что интересно, большого ажиотажа среди поступающих я не заметил. С другой стороны, хотя училище и готовит специалистов в этой профессии большого распространения автомобилей, в Бахараке не наблюдается. То есть здесь имеется скажем два-три десятка грузовиков, несколько легковых автомобилей, но на этом, пожалуй, и все. Причем грузовики, довольно старые, самый свежий из них выпущен как бы не лет десять-пятнадцать назад, и почти все они находятся в частном владении. В городе имеется два довольно крупных предприятия, одно из которых добывает лазурит в верховьях Вардуджского ущелья у перевала Коран-о-Муджон, а второе занимается поставкой одежды, обуви, строительных материалов и продуктов питания. Своего рода торгово-закупочное предприятие. Есть еще небольшой заводик, который скорее можно назвать кустарной мастерской. Но которое гордо именуется Бахаракским заводом по переработке камня. Здесь пилят добытый в округе гранит, остатки перерабатывают в щебень, который либо продают, либо делают из него тротуарную плитку. В остальном в городе преобладают только мелкие лавки, духаны – харчевни, и мелкие домашние чайханы расположенные в основном по трассе. При этом обычные жители, чаще используют для своих нужд гужевой транспорт, нежели грузовики, или другие автомобили. Считается, что последний гораздо выгоднее.

Я же, думаю скорее о том, чтобы у меня появились права на автомобиль, которые как оказалось тоже можно получить по окончании двухгодичного обучения, и тогда дальнейший путь в сторону Европы, как мне кажется будет более легким. Кстати забыл упомянуть, что автомобиль купить здесь проще простого. И если подумать, стоит он не так уж и дорого. Наверное, стоит упомянуть о том, что автосервисов здесь вообще не существует. То есть имеются некие гаражные специалисты, к которым обращаются в случае поломки техники, но на этом и все. И тем не менее, автомобильный рынок все же существует. Например, в Файзабаде, довольно крупном городе в пятидесяти километрах от Бахарака, имеется автомагазин, где за вполне приемлемые полторы-две тысячи долларов можно приобрести новенький американский пикап «Додж» «Форд» или "Шевроле"1960−65 годов выпуска. Вы скажете, где я увидел новенький пикап, в технике, выпущенной десять лет назад? А вот здесь и кроется самое интересное.

Дело в том, что автомобили, представленные в магазине, действительно абсолютно новые, с нулевым пробегом, и выпущенные в США. Но это, по своей сути, неликвид. То есть выпустили скажем в 1960 году грубо говоря, десять тысяч автомобилей, купили только половину, спрашивается, куда девать остальное? Отправлять на переплавку? Вот и находятся ушлые коммивояжеры, скупающие этот неликвид фактически по себестоимости, а то и ниже, и отправляющие их в страны третьего мира. Возможно в США, или скажем Британии на них даже не посмотрят, а вот у нас в Афганистане, они сойдут за милую душу. Чего лучше-то, простой, не навороченный, но мощный мотор, который можно отремонтировать хоть на коленке, да и чему там ломаться? Двигатели способны выдержать до миллиона километров пробега, а если за ними присматривать, то и гораздо больше. В кузов вмещается до пятисот килограммов груза, чего-лучше-то? И цена в полторы тысячи долларов. Конечно для многих местных и это довольно крупная сумма, но у меня-то эти деньги есть. Вот и выходит, что при необходимости, я вполне смогу проехать на таком пикапе, через весь север Афганистана, Ирана, Турции, и спокойно добраться до Европы, при этом имея по дороге средство зля заработка. Да и до того момента, как отправлюсь в это путешествие, смогу прилично зарабатывать и здесь, перевозя различные грузы.

Глава 17

17

Честно говоря, манера подачи материала в училище меня сильно удивила. Здесь практически не было никакой теории. То есть сказали пару слов о том, что двигатель работает за счет сгорания топлива, и обозначили его принцип работы и на этом все завершилось. Никаких тебе формул, расчётов и прочей дребедени которая по сути нужна скорее разработчикам этих самых двигателей, а не простым механикам, не давалось. Зато уже достаточно скоро, начали изучать двигатель и его больные места.

Например: Приехал клиент, говорит мотор не заводится. И с этого момента, начиная от свечи зажигания и до капитального ремонта, рассматривались и изучались все признаки поломки и как это отремонтировать. Причем как оказалось здесь, в отличие скажем от советских гаражей, о работе одного из которых я не раз слышал претензии отца, можно было отремонтировать и запустить в строй все что угодно. Если скажем в союзе, по каким-то причинам полетел коленчатый вал, то его чаще всего просто снимали с двигателя, и ставили на его место другой со склада. Здесь ничего подобного не было. Чаще всего деталь осматривал мастер и выносил вердикт например – наплавка. Коленвал тут же отправлялся на сварку, где местный сварной наплавлял его в нужном месте обычными электродами. После чего коленвал относили токарю, и тот обрабатывал его до нужных размеров, а затем вновь устанавливали на место. Что интересно двигатель после всего этого прекрасно заводился и грузовик уезжал, не имея никаких претензий к механикам.