Текст книги "Шутки судьбы (СИ)"

Автор книги: aleswit

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Как только мы кусаем человека, яд попадает в кровь, обездвиживая жертву, – немного поразмыслив отвечает Питер. – И тогда остаётся лишь два пути, смерть один из них.

– А второй?

– Обращение. Джаспер, ты хоть что-то ей рассказал? – бормочет в недоумении Питер, переводя взгляд с растерянной меня на раздражённого Джаспера.

– Не вижу смысла посвящать её в подобные тонкости нашего мира, – холодно отвечает Джаспер.

– Так ты не собираешься… Становиться одной из нас? – изумлённо спросила Шарлотта.

– Я то собираюсь, а вот Джаспер, видимо, этого не очень хочет, – обиженно говорю я, опуская глаза. Не вижу других причин, почему он мне ничего не рассказывает о вампирской жизни.

– Наоборот, – тихо возражает Джаспер. Все взгляды упираются в него. – Не хочу, чтобы ты поняла, какие мы чудовища на самом деле, не хочу, чтобы ты знала все тонкости. Разумеется, однажды я тебе расскажу всё, но сейчас я очень боюсь тебя напугать, боюсь, что ты просто сбежишь, поняв, что мы не ангелы.

– Что может быть хуже новорождённой армии, о которой ты мне не боишься рассказывать?

– Ты это воспринимаешь иначе, как что-то далёкое, не особо реальное. Ты не примеряешь их образ на себя, – тихо говорит блондин. – А узнав, какой ты можешь стать… Боюсь, ты передумаешь, а я… – он опустил глаза, с преувеличенным интересом рассматривая стол. – Я не могу допустить даже минимальной возможности потерять тебя, Елена. Я знаю – это эгоистично, но я ничего не могу с собой поделать, без тебя я уже не смогу, – он кладёт подбородок мне на макушку.

– Нет ничего, что заставило бы меня уйти от тебя, Джаспер, – я целую его пальцы, переплетённые с моими. – Просто говори мне правду, хорошо? – я оборачиваюсь и вижу, что он кивает. Похоже, мои слова его немного успокоили.

– Хочешь, мы тебе расскажем? Если Каллены могут что-то утаить, то мы не будем, – подмигивает мне Питер, получая за это убивающий взгляд от Джаспера.

– Как происходит обращение? – руки вокруг меня застывают, кажется, всё в комнате снова задержали дыхание. Я очень давно хотела узнать, да только отвечать никто не хотел.

– Тебя должен укусить вампир. Когда яд начнёт действовать ты будешь мечтать умереть, – тихо говорит Питер. – Два-три дня, в редких случаях четыре, ты будешь гореть, сильнее этой боли я не знал ничего, а длится это, по ощущениям, неделями, месяцами, годами, – я затряслась, понимая, почему Джаспер не хотел меня просвещать.

– Неужели это настолько плохо?

– Да, – коротко отвечает Джаспер.

– А после обращения?

– Всё, что ты чувствовала, становится сильнее, это касается как эмоций, так и физических чувств. Ты можешь прекрасно слышать то, что находится в нескольких километрах от тебя, ты видишь… буквально всё, то же самое происходит и с остальными чувствами, – отвечает Карлайл, очевидно, уже давно мечтающий мне всё рассказать, – Сознание расширяется, но, правда, в первое время остаётся единственное желание – кровь. Именно в новорождённый период сложнее всего контролировать жажду человеческой крови.

– А у меня получится? – я не хочу убивать людей.

– Рядом с тобой будет семь опытных вампиров, в крайнем случае, сдержим силой, за это можешь не волноваться, – успокаивает меня Джаспер. – Но только вот будет это… совсем не просто. Дикий огонь в горле, который, как навязчивая идея, напоминает о себе снова и снова, стоит тебе отвлечься хотя бы на секунду.

– Это проходит?

– Со временем, – неуверенно отвечает Джаспер. – Если ты никогда не пробовал человеческую кровь, то проще держаться в последствие. Мне в этом плане сложнее.

– А со мной… Тебе тяжело?

– Бывает, но ты – другое дело. Ты особенная для меня, как бы приятно ты не пахла… Ты не еда, – уверенно сказал Джаспер, поцеловав меня в плечо.

Я снова положила голову на Джаспера. Мне не хотелось, чтобы он грустил. А ещё мне не хочется, чтобы каждую минуту, что он находится рядом, его горло горело огнём, даже если он не хочет меня убить… Ему всё равно тяжело.

Мне ещё о стольком хотелось спросить, но мой рот открылся в предательском зевке, что стало для Джаспера удачным поводом утащить меня в спальню и, хотя бы на время, оградить от вопросов о вампирской жизни.

И с первыми годами я справлюсь. Джаспер не позволит мне сорваться.

Я буду хорошим вампиром.

– Джаспер, – внезапно осеняет меня. – Как ты думаешь, у меня может быть какой-то дар?

– Тут нельзя угадать, – задумчиво отвечает блондин. – Скажем так, у нас есть одна теория и, следуя ей, у тебя должен быть дар. Но пока сложно сказать какой.

– Какая теория?

– Создатели одарённых вампиров, как правило, говорят, что при жизни те пахли чуть приятнее, чем остальные люди.

– Питер сказал, что я вкусно пахну… Я пахну приятнее, чем другие? – он коротко кивает. – Так вот почему Мария назвала тебя притягательным? – спросила я, вспоминая наш старый разговор об обращении.

– Ну, наверняка мы знать не можем, но, скорее всего, да. А теперь спи.

Снова рядом с ним, снова без кошмаров. Всё будет хорошо, ради вечности с любимым я перетерплю боль, какой бы сильной она не была. Возможно, у меня даже будет дар. Улыбаясь этим мыслям я погружаюсь в спокойный сон.

========== Жажда крови ==========

POV Елена

Первое, что я уяснила, живя с вампирами, – никакой крови. Делай что хочешь, только постарайся не пролить ни капли. В целом мне это удавалось, на случаи случайного кровопролития у меня была инструкция от Карлайла, как быстро уничтожить все следы.

Крови, слава богу, у меня было немного за всё это время. Чаще всего это был результат неудачного бритья или выдавливания прыщей, в остальном я была достаточно осторожна, чтобы не допускать кровопролития. Если же такое случалось, то ранка тут же прижигалась, пол, если на него что-то попадало, обрабатывался хлоркой, а одежда сжигалась.

Когда у меня начались женский дни, я, мягко говоря, напряглась. Это не та ситуация, при которой можно незаметно уничтожить все следы. Однако, Карлайл объяснил, что в эти дни из организма выходит мёртвая кровь, перед которой устоять гораздо проще, так что мне не стоит об этом волноваться, но в остальном список действий был всё тот же: средства гигиены и бельё, если что-то попадёт туда, сжигаются.

Мне, конечно, не особо нравилось, что вся семья знает мой цикл лучше, чем я, но осознание того, что никто до сих пор не хотел вцепиться мне в шею, успокаивало. Разумеется, я не могла не заметить, что в эти дни Джаспер старается меньше дышать, находясь рядом со мной. Не то, чтобы он боялся сорваться, но и рисковать лишний раз ему не хотелось. Я ему полностью доверяла, не допускала даже мысли, что он причинит мне вред, он же был другого мнения.

С приезда Питера и Шарлотты прошло полторы недели, они всё ещё оставались у нас, я перебарывала страх и общалась с ним, последние дни с искренним удовольствием, они же, в свою очередь, подробно и без прикрас рассказывали мне всё, что я хотела знать.

Однако, на один вопрос ни они, ни Каллены, не могли ответить: что такое жажда, как пахнет кровь, почему с этим так сложно бороться? Согласна, это не один вопрос, но все они касаются одного: крови. Каждый раз они что-то отвечали, суть ответа сводилась к одному: это что-то на уровне инстинктов, запах крови – самый приятный запах, а жажда жгущее ощущение в горле. Но, на самом деле, конкретного ответа, который помог бы мне, человеку, понять, что же такое вампирская жажда, я не получила.

Тем временем зима разгулялась во всю и я, периодически прерывая расспросы, любила ходить к любимому озеру, которое сейчас походило на каток. В прошлом году Элис научила меня кататься на коньках, так что, стоило льду встать, я взяла коньки и пошла туда.

Очень сложно бороться с вампирской сверхопекой, даже беззаботный Эмметт следил за мной, словно мать за непоседливым ребенком. Клянусь, за первые полтора года, мне ни разу не дали упасть. Стоило мне споткнуться, я тут же оказывалась в чьих либо холодных руках, твёрдо удерживающих меня в прямом положение.

Года пол назад я взбунтовалась и запретила ловить меня, разве что, если я падаю со скалы или проваливаюсь в озеро. И я, честное слово, была так рада снова иметь возможность падать и подниматься, сама, не чувствуя себя пятилетним ребенком или инвалидом. Когда я снова взяла коньки, белоснежные лица Джаспера, Карлайла и Розали, казалось, стали ещё бледнее. В прошлом году, учась, я падала практически на каждом шагу, так что их реакция вполне понятна.

В этом же, запретив себя трогать, я продолжала падать, после чего тут же вставала, так быстро, как только могла, тут же уверяя всех, что всё хорошо. Стоило Джасперу почувствовать минимальную боль от меня, я тут же была в кабинете Карлайла и проходила полный осмотр, один раз, страшно сказать, у меня был ушиб колена!

В общем, сверхопека меня немало раздражала, но, в то же время, было приятно знать, что им совсем не всё равно.

Сегодня над озером сияло солнце, которое, отражаясь от снега, а также от кожи шести наблюдателей, заставляло меня падать больше, чем обычно. Блики и зайчики слепили глаза, лишая возможности прочно стоять на ногах.

Лёд, будучи естественным, а не искусственно созданным, был неровным, что так же не очень помогало. Один раз я сильно упала, повернув конёк так, что буквально взрыла лёд, и ударилась коленом, однако Эдвард, прислушавшись к моим мыслям, убедил Джаспера и Роуз, что ничего серьёзного у меня нет, так что я могла продолжать своё катание.

Знала бы я, чем это кончится… предпочла бы трёхчасовой осмотр от Карлайла.

Совершая очередной круг я, случайно, снова оказалась там, где, часа за пол до этого, вспахала коньком лёд и, споткнувшись, упала ровно там же. Я уже собиралась встать и, как обычно, сказать, что всё в порядке, но осознала, что “до в порядке” мне очень далеко. Дальнейшие события разворачивались так быстро, что я толком не могла понять, что происходит.

Перед моим лицом клацнула челюсть, после чего раздался рык и я увидела Джаспера, откидывающего Питера от меня, его тут же перехватили Эмметт и Эдвард, утащив в лес, куда уже, с рыком и криками скрылась Розали, тащащая, как на буксире, Шарлотту.

Всё произошло так быстро, что я искренне не поняла, что я сделала не так. Только внутри меня всё сжалось от холодного, всепоглощающего ужаса.

Джаспер посмотрел на меня, его глаза, чёрные, как уголь, были расширены, он не дышал.

– Прости, – на выдохе сказал он и растворился там, куда увели его друзей.

Ко мне тут же подлетели Элис и, непонятно откуда взявшийся, Карлайл с медицинским чемоданчиком. Только тогда я поняла, что произошло и опустила глаза. Увиденное меня, мягко говоря, ужаснуло. Моя штанина, а вместе с ней и нога, была фактически распорота напополам. Виной тому послужила большая, острая льдина, отколовшаяся от озера во время моего прошлого падения. Крови было столько, что стало плохо даже мне. Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота.

Наложив повязку, Карлайл взял меня на руки и понёс в дом, для нормального осмотра и обработки раны. Элис осталась на озере. Не представляю, как она собирается уничтожать все следы моей крови там, однако, что-то мне подсказывает, что большой части льда на озере уже скоро не будет.

Дома нас уже ждала, очень взволнованная, Розали и Эсми, приготовившая всё, что может потребоваться её мужу.

– Насколько всё плохо? – спросила Розали, когда Карлайл положил меня на импровизированную кушетку.

– Ничего смертельного, но заживать будет долго, – сказал доктор, снимая бинт. – Придётся наложить шов.

Я хотела спросить, как Джаспер, куда они дели Питера и Шарлотту, сказать, что я, похоже, боюсь иголок, но язык не ворочался, а зеркало показывало смертельно бледную, практически не выделяющуюся на фоне вампиров, девушку. Джинсы, едва Розали их стянула с меня, были сожжены, вместе с первым бинтом.

Карлайл убирал кровь, которая никак не переставала течь, чтобы открыть полный доступ к моей ноге, Розали тут же уничтожала всё, что касалось её. Я старалась не смотреть на ногу, боли я не чувствовала, только сейчас я вспомнила, что Карлайл что-то вколол мне, когда мы были ещё там, однако, от вида крови мне становилось, откровенно говоря, плохо. То, что меня до сих пор не вырвало, какое-то ужасно счастливое недоразумение, в этот ужасно несчастливый день, удивляющее даже меня.

Никогда не думала, что боюсь крови. Правда, мне и столько крови за раз видеть не приходилось. Какая-то часть меня находила эту ситуацию забавной, девушка, которая живёт с вампирами и собирается стать такой же, боится крови.

Даже сквозь обезболивающее я почувствовала сильное жжение, Карлайл чем-то обрабатывал порез.

Все процедуры, ни одна из которых не была приятной, длились больше получаса. Взглянуть на ногу я решилась только тогда, когда рана была полностью чистой и обработанной. Всё было не так страшно, как мне казалось, хотя и не очень приятно. От колена и до бедра шёл глубокий, широкий порез, который, даже будучи чистым, внушал ужас. Видимо, потеряла я много крови, так как Карлайл, посреди обработки ноги, попросил Эсми съездить в магазин и купить продуктов, помогающих восстановить организм после кровопотери.

Я же сидела, боясь даже пошевелиться, словно одним движением я могу снова всё испортить.

Не было ни боли, ни стыда, ни страха. Лишь пустота.

Лучше чувствовать себя ребёнком, которого опекают взрослые, чем подвергать их мучениям, а себя риску быть убитой одной из тех, кого я люблю.

– Тем единственным, кого ты любишь больше всего, – «услужливо» говорит мой внутренний голос.

Как бы я не хотела не соглашаться с ним, я видела, что он единственный из Калленов, кто поддался своей жажде, пусть и на секунду, но у остальных даже подобной мысли не возникло. Он не смог быть рядом со мной, когда мне была нужна его поддержка. Конечно, я его не винила, но это больно ранило, больнее, чем какая-то льдина, знать, что твой любимый в очередной раз страдал из-за тебя.

А теперь он убежал, возможно, он опять пропадёт на несколько недель, ведь ему будет стыдно даже смотреть на меня, он всегда стыдился того, что слабее других в соблюдение животной диеты.

Подумав, я поняла, что ужасно горжусь им. Да, мне было обидно, что его не было рядом, когда я так нуждалась в его поддержке, но он, несмотря на его тяжёлое отношение к человеческой крови, был в шаге от меня, смог оттолкнуть Питера, в очередной раз защитив, а только потом ушёл. Он смог, справился. То, что он убежал, не делает его слабым. Он смог убежать, а это показатель того, насколько сильнее он стал.

Надеюсь, он не занимается сейчас самобичеванием, хотя, скорее всего, так оно и есть.

Замотав мою ногу Карлайл отправляет меня спать, я уже хочу сказать, что спать мне не хочется, как глаза начинают слипаться. То ли стресс, то ли большая кровопотеря, а, возможно, Карлайл дал мне какое-то седативное, но засыпаю я, стоит моей голове коснуться подушки.

Просыпаюсь ночью, пытаясь понять, сколько часов я проспала. Очевидно, не меньше шести, но точно я не знаю. На прикроватной тумбочке стоит стакан с красной жидкостью, судя по запаху, гранатовый сок, и гематоген.

Только думать о них я не в состоянии, нога горит от боли, так сильно, что хочется кричать. Наверное, из-за этого я и проснулась. Мне срочно нужен лёд. Едва я успеваю об этом подумать, как на кровати оказывается некто, скрытый темнотой. Перед глазами мутно, поэтому я даже не могу понять кто.

– Нога… горит, – выдавливаю я, смаргивая слёзы.

– Тшш… – Джаспер? Он аккуратно кладёт руку, помогающую лучше любого льда, к горящему месту, я же прижимаю её сильнее, надеясь утихомирить пожар под повязкой, помогает.

– Я тебя не вижу, Джас, – тихо говорю я.

– Секунду, – не успеваю я возмутиться пропаже его холодной руки, приносящей такое облегчение, как зажигается свет, а рука ложится обратно ещё до того, как я успеваю что-то увидеть.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, щурясь от света.

– Вроде как я должен тебя об этом спрашивать, – мрачно усмехается блондин, убирая руку с моей ноги, кладя туда же голову. Как же приятно, причём, не только ноге.

– Со мной всё в порядке, царапина, – небрежно говорю я, запуская пальцы в мягкие, густые волосы, он бросает на меня злой взгляд и я поправляюсь: – Что бы со мной не было, Карлайл мне помог, теперь всё будет хорошо, а вот ты… Ты в порядке, Джаспер?

– На удивление да, – отвечает он, снова прижимая голову к моей ноге. – У меня не было и мысли тебя… убить, я испугался, но, наверное, я даже должен быть благодарен Питеру, инстинкт защищать тебя был сильнее, чем какое-то другое желание, благодаря этому мгновенному отвлечению, я смог задержать дыхание и уйти. Я хотел остаться, Елена, но…

– Ты поступил правильно, лучше не рисковать, а тебе не было смысла мучить себя, обо мне позаботились, – нежно говорю я, наклоняясь и целуя его лоб. – Я горжусь тобой, Джаспер, очень-очень, – он улыбается, глядя мне в глаза, а я его аккуратно, нежно целую.

– Помочь тебе проспать до утра?

– А где Питер и Шарлотта? – спохватившись, спрашиваю я.

– Уехали. Мы, совместно, приняли решение, что, пожалуй, до твоего обращения, вам лучше не видеться, – глухо говорит Джаспер, я лишь коротко киваю.

– А ты не уйдёшь, когда я усну?

– Куда я денусь? – он улыбается. – Поработаю сегодня вместо пакетика со льдом. Карлайл велел выпить сок и скушать гематогенку, – говорит вампир, беря стакан, стоящий рядом с кроватью и батончик, протягивая их мне.

Я послушно выпила горьковатую жидкость и съела приторно сладкий батончик, а Джаспер, удовлетворенно кивнув, вернулся в исходное положение, мои глаза тут же начали слипаться. Последнее, что я помню, – мои пальцы, запутавшиеся в светлых волосах.

========== Выйдешь за меня? ==========

POV Елена

Джаспер всегда обо мне заботился, однако, по факту, поводов для заботы я давала ему по минимуму. Теперь же он, видимо, решил оторваться на полную.

Любая моя просьба выполнялась в течение нескольких секунд, буквально любая. И мне стало безумно любопытно, насколько далеко он может зайти, пытаясь мне угодить.

– Джас, я так хочу дыньку, или арбузик, или ягод свежих, – мечтательно говорю я, смотря в вытянувшееся лицо Уитлока.

Арбуз, дыня, ягоды. Без химии, ведь Джаспер не купит мне напичканные химией фрукты. В разгар зимы. В Санкт-Петербурге. Я ожидала, что он меня пошлёт, однако он ослепительно улыбнулся и, поцеловав меня в лоб, ушёл. Вернулся через три часа с огромным арбузом и, самой вкусной из всех, что я ела, дыней. Что уж говорить о ягодах? Клубника, черника, смородина, малина. Всё свежее, вкусное, натуральное (тут уж можно положиться на нюх Джаспера).

– Как ты умудрился? – изумлённо спрашиваю я.

– Для тебя хоть звезду с неба, – всё так же, ослепительно, улыбается Джаспер.

Я лишь недоверчиво покачала головой, почему-то веря, что, если мне приспичит звезду с неба, он так же пропадёт на какое-то время, но что-нибудь придумает.

Исполнения моих желаний было лишь приятным бонусом, каждый мой день начинался с поцелуя в лоб и завтрака в постель. Дальше я, разумеется, на его руках, ходить мне было запрещено, гуляла по лесу, или же мы просто сидели где-нибудь около дома. После он лично готовил мне обед, чем он раньше не занимался. На самом деле, до этого случая, я видела на кухне всех, кроме него и Эмметта, теперь же он готовит мне только сам. Глупо, но, кажется, когда он готовит, еда гораздо вкуснее. Причём вместо банальной яичницы или рагу он изощряется на ежедневные кулинарные изыски.

– Как кто-то, кто не ест, может так вкусно готовить? – не выдерживаю я.

– У меня куча времени по ночам, читаю кулинарные книжки, а дальше всё дело только в пропорциях, – счастливо улыбается Джаспер.

Эта счастливейшая улыбка у него появлялась каждый раз, когда ему удавалось меня порадовать. В итоге несколько месяцев нашей жизни превратилось в замкнутый круг: он делает меня счастливой, это делает счастливым его, видя, как он счастлив, я становлюсь счастливее, что делает его ещё счастливее.

Правда, этот круг мне нравился, нам обоим.

После обеда Джаспер читал мне иностранную литературу, на французском или итальянском, я ничего не понимала, но мне очень нравилось его слушать. Он мог читать любой мёртвый язык так, что я открывала рот, слушая его так внимательно, что могла процитировать прочитанное им.

Он каждое утро сам менял мою повязку, не позволяя это сделать даже Карлайлу. Самый лёгкий дискомфорт и он делал всё, чтобы мне было удобнее.

В один день мне приспичило, что мне не нравится кровать. Просто не нравится на кровати, вот решила я так. Три года нравилось, а тут, вдруг, разонравилось. И вообще, моя комната меня бесила. Не хотела спать там. Уже через две минуты диваны со второго этажа были опущены вниз, а недалеко от домашнего кинотеатра были накиданы все одеяла, что были дома, создавая самое мягкое и удобное место, из всех, где я только была, я буквально тонула в этих одеялах и подушках. С тех пор мы регулярно ночуем там, меня вполне устраивает засыпать под какой-нибудь бессмысленный фильм, проигрываемый на большом экране.

Уходил он только на охоту, причём исключительно ночью, возвращаясь до того, как я проснусь.

К тому моменту, когда моей ноге стало легче, он меня действительно очень избаловал своим вниманием.

– Тебе не надоедает? – спрашиваю я, находясь в откровенном шоке от его изобретательности и услужливости.

– Мне никогда не надоест заботиться о тебе, любимая, – просто отвечает он, с такой искренностью, что невольно веришь.

– Я тебя очень-очень люблю, Джаспер, – в очередной раз говорю я.

Раньше мы не часто признавались друг другу в любви, не потому что не любили, просто это было ново для нас обоих. Сейчас же я не могла представить себе и дня, чтобы я не говорила ему эти слова. Просто, потому что это яркое, светящееся, как солнышко, чувство не могло просто тихо сидеть внутри. Мне хотелось найти здание повыше и, с крыши, прокричать, как сильно я его люблю.

– А я тебя, Елена, – отвечает он, глядя на меня глазами, полными нежности.

В очередной раз на моих глазах появляются слёзы, чем я заслужила его? Он, раньше реагировавший паникой на каждую слезинку, лишь нежно меня поцеловал в нос и лёг на мои колени. А я, таким простым, скорее рефлекторным, движением, запустила пальцы в его волосы, задумчиво их распутывая.

Не знаю, что повлияло на наши отношения, несчастный случай, снятие масок из-за откровенности, касаемой вампиризма, или же то, что он больше не считает, что убьёт меня… Но наши отношения стали другими, раньше всё было логично, двигалось постепенно, правильно. А сейчас не нужны никакие доводы, просто вот он – смысл моей жизни. Вот я – смысл его. Больше ни одному из нас ничего не нужно. Уже за час, что его не было рядом, я дико тосковала. Не просто скучала, а чувствовала холодную пустоту внутри, словно часть меня просто отделилась и ушла, он говорил, что чувствует то же самое.

– Всё банально, солнышко, – сказала как-то Розали. – Ты стала старше, ваши отношения уже не детский флирт, а настоящие отношения двух разумных людей, построенные на доверии и осознанной любви. Вы больше не сомневаетесь друг в друге, а, главное, вы больше не сомневаетесь сами в себе.

И она была права. Раньше я постоянно думала, что недостойна Джаспера, недостаточно красивая, недостаточно умная, не понимала, что он во мне нашёл. Сейчас, я всё ещё не считаю себя красивой или умной, но я знаю, что он любит меня больше всего на свете, у меня не возникает вопросов «почему я», разве что в контексте «неужели мне могло так повезти?».

Джаспер же, как бы сильно он меня не любил, всегда, какой-то часть себя, боялся, – стоит мне пролить кровь и он не выдержит, теперь эти сомнения позади, равно как и его боязнь, что я убегу, узнав об истинной сущности вампиров. Он доверял мне, доверял себе.

Пожалуй, в наших отношениях была абсолютная идиллия, но не такая идиллия, во время которой ты постоянно думаешь, что должно случиться что-то плохое, а такая, при которой ты понимаешь, что ничего плохого произойти не может. Ты счастлив и так будет всегда, более или менее, во всяком случае.

Мы много обсуждали наше совместное будущее, пытаясь решить, в каком возрасте мне лучше обратиться, до сих пор не решили, обсуждали наши планы на жизнь после моих 18, на жизнь после обращения.

Никаких сомнений, полное доверие, абсолютная, безоблачная любовь.

Я была счастлива, окончательно и бесповоротно счастлива.

До моего шестнадцатого дня рождения было две недели, когда мы, неожиданно, отправились на наше озеро, на котором мы были лишь пару раз после того злополучного дня. Причём отправились не днём, а уже ближе к полуночи. Более того, половину дороги он позволил мне идти самой. Так долго на ногах я не была уже почти четыре месяца.

На улице была середина мая, погода была прекрасная, один из редких, тёплых весенних дней, которыми хочется наслаждаться, такой же тёплой и приятной была ночь. Мы шли медленно, с каждым шагом Джаспер нервничал всё больше, я же не могла сделать ничего, кроме как ободрительно сжимать его руку, волнуясь ещё больше него.

Он хотя бы знает, что его ждёт.

– Ровно два года назад ты поняла, что любишь меня. Да, сознательно ты решила это только через пару недель, но тогда ты уже отчётливо это почувствовала… Поэтому я хотел, чтобы это произошло сегодня.

– Произошло что? – он лишь протягивает руку, жестом приглашая меня к нашему месту.

Выйдя к озеру я ахнула, открыв рот, со стороны я, наверное, напоминала рыбу. Широко открытые глаза, открывающийся рот, из которого не выходит ни звука.

Вся площадь вокруг озера, само озеро, были уставлены цветами и небольшими плавучими свечами. Лунный свет превращал это, и без того прекрасное место, в волшебную сказку.

Я не видела в жизни ничего прекраснее, на глаза наворачиваются слёзы, я поворачиваюсь к Джасперу и слёзы начинают литься без остановки, когда я вижу его.

Он стоит на одном колене, глядя прямо на меня, а я снова открываю рот, забыв, как вообще управлять этой частью моего тела.

– В моей жизни было много боли, я столько потерял, я так долго ненавидел себя, я даже не мог подумать, что наступит тот день, когда я смогу принять и полюбить себя, – он ловит мою руку и прижимает её к губам. – но твоя любовь… Такая сильная, такая безоговорочная… абсолютная любовь, нежность, доверие… Ты заставила меня принять себя таким, какой я есть. Ты заставила меня почувствовать то, что я никогда и не мечтал почувствовать, о чём я даже не подозревал, – он судорожно вздохнул. – я не имел понятия, что возможно быть таким счастливым, я не представлял, что когда-то я буду жалеть о том, что не могу плакать, но я жалею, потому что иногда мне хочется заплакать от счастья, просто от того, что у меня есть ты. Ты всё, что я когда-либо желал, то, о чём я даже не смел мечтать. Ты – моя жизнь, моя вечность. И я потрачу каждый день своей вечности на то, чтобы видеть твою улыбку, чтобы быть причиной этой улыбки. Нет слов, которые могли бы объяснить, что я чувствую, ты – моё всё, я живу, дышу, только рядом с тобой… Я не смогу прожить и дня, если тебя не будет рядом… Ты выйдешь за меня?

– Да, – тихо ответила я, опускаясь на колени рядом с ним, утыкаясь в его грудь. Он поднимает меня за подбородок и целует мои, солённые от слёз, губы. Крепко, нежно, с обожанием.

– Я люблю тебя, люблю, люблю, – бормочу я между поцелуями, чувствуя его улыбку, чувствуя, как он счастлив.

– Я понимаю, что официально нам этого ждать ещё несколько лет, но, – он берет мою руку, одевая на палец красивое кольцо с большим камнем по центру и множеством маленьких по краям, кольцо выглядело старомодным, но мне это нравилось. Эта не была безделушка из ближайшего ювелирного, скорее всего, это кольцо из его прошлой жизни.

– Кого волнует бумажка? – вздыхаю я, бросаясь ему на шею. – Я твоя Джаспер, навсегда, а ты мой. Если нам нужно подождать пару лет, чтобы заключить это официально… подождём…

– Я люблю тебя, Елена. Ты моя жизнь, навсегда.

– Навсегда, – шепчу я, прижимаясь к его губам.

Навсегда. Навсегда. Навсегда.

========== Сюрприз ==========

POV Елена

Дома нас встретили аплодисментами, Эсми и Роуз плакали без слёз, остальные просто не переставали улыбаться. Я как-то даже не задумывалась, как много наша помолвка может значить для них. Я вообще мало о чём думала с тех самых пор, как увидела Джаспера, стоящего на одном колене.

Элис тараторила о том, какой стиль свадьбы нам подойдёт. Думаю, моей единственной задачей на собственной свадьбе, будет вовремя сказать «да». Сомневаюсь, что мои «сестрички» позволят мне сделать что-то ещё. Но их далеко идущие планы, откровенно говоря, очень пугают. Я всего час, как помолвлена, а они уже решают, когда и где будет проходить свадьба.

– Элис, Розали, – твердо сказал Джаспер интонацией, не предвещающей ничего хорошего. – если вы не угомонитесь, то мы забудем вас пригласить на свадьбу, – он поднял руку, заставляя девушек, желающих его перебить, замолчать. – Мы вас любим, поэтому позволим участвовать вам в процессе настолько, насколько вы только захотите. Но только мы, и никто кроме нас, будем решать, какой будет наша первая свадьба. И сделаем мы это тогда, когда сочтём нужным, ясно?

– Более чем, – грустно отвечает Элис, Розали кивает, а остальные начинают смеяться с их лиц, выражающих величающую скорбь.

Посидев ещё с полчаса в кругу семьи, Джаспер сказал, что мне пора спать.

– Как думаешь, когда нам лучше жениться? – спрашиваю я, заползая под одеяло.

– В зависимости от того, что именно ты подразумеваешь.

– На самом деле важный вопрос всего один: до или после обращения.

– Я бы предпочёл до, но, если ты не хочешь, можем и после.

– Нет, я бы тоже хотела стать твоей в человеческой жизни.

– Я думал, – хитро щурится любимый. – ты уже моя.

– Неужели, – округляю глаза я. – правда?

Я не успеваю пикнуть, как Джаспер прижимает меня к кровати и щекочет. Я смеюсь и пытаюсь вырваться, но это, разумеется, абсолютно безрезультатно, в итоге, сжалившись, он со смехом падает рядом.

– Джас, ты сегодня сказал «первая свадьба», как это понимать? – отдышавшись, интересуюсь я.

– Мы, будучи бессмертными существами, периодически заново играем свадьбы. У Роуз и Эмметта было их не меньше 20, у Карлайла и Эсми около 10, – смеётся Джаспер. – Но, если ты захочешь, свадьба будет только одна.

– Почему же… Это даже романтично каждые лет 10 обновлять свадебные клятвы, – мечтательно произношу я, улыбаясь, поудобнее устроившись на его груди.

Так прошли несколько недель, Роуз и Элис, как бы случайно, оставляли везде, где только могли, свадебные журналы с пометками на страницах, что понравились им, я же, не глядя, отправляла их подальше. Джаспер прав, это наша свадьба. Наша первая свадьба, я хочу, чтобы она была нашей и только. Дальше я дам девочкам поразвлекаться, но этот раз будет принадлежать только нам.