Текст книги "То, что ты есть (СИ)"
Автор книги: Alena Liren
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– Садитесь напротив, мисс Грейнджер. Сейчас ваше место там.
Сейчас. Потом будет ближе. Дальше всего от Темного Лорда, но прямо на виду его змеино-красных глаз. Гриффиндорка съежилась под взглядами всех собравшихся. Пожиратели словно единый организм смотрели за тем, как девушка отодвигает для себя стул и плавно опускается на него, думая о том, зачем она вообще сюда явилась. Неужели теперь ее будет иметь не один волшебник, а целая толпа?
– Люциус, подними первый вопрос, – велел Темный Лорд, пальцами проводя по гладкому, сахарно-белому подбородку.
– О сегодняшней казни, Господин, – заискивающе ответил волшебник. – Общество недовольно произошедшим.
– Отчего же это? – спросил Волан-де-Морт, слащаво улыбаясь. – Мы повесили преступников.
– Мой Лорд, – прошипела Беллатрикс, сидевшая по правую руку от своего кумира. – Боюсь, что народ возмущен происхождением повешенных. Они ведь были отпрысками благородного чистокровного семейства с многолетней…
– Они были убийцами, угрозой для многих волшебников. Каким бы ни было их происхождение – смерть убийц и насильников для нас стала лучшим выходом. Я забочусь о безопасности народа.
Пожалуй, что большинство Пожирателей активно закивали головами только потому, что не хотели перечить Темному Лорду и навлекать на себя его гнев. Предводитель их креп, силы его становились все более завидными, а страх в душах последователей нового режима подкреплялся теперь все сильнее. Им казалось, что в этом странном мире чистокровные волшебники будут земными богами, что прекрасноликие нимфы с менее завидными корнями будут кормить их виноградом, а те только раскрывать рты. Но все было не столь радужным, как в сладких фантазиях магов…
– Господин, люди напуганы этим… Происшествием, – заговорил незнакомый грязнокровке мужчина с длинной седой бородой, что блестела ярче, чем его редкая шевелюра. – Они боятся, что следующие на очереди.
– Если они начнут убивать без моего особого приказа, не вижу причин… – заговорил Темный Лорд, но не закончил фразу, понимая, что это ни к чему. – Что ж, к другим вопросам. Беллатрикс, обрадуй меня.
– Мы обнаружили небольшую часть ополченцев в горах к северу от Азкабана. Человек двадцать, не меньше, мой Повелитель.
– К Северу? – спросил Темный Лорд, приподняв бровь. – А где находился ваш лагерь, мисс Грейнджер, когда его захватили?
Взгляды снова переместились к ней. Гермиона нервно отвела глаза, поправила кудрявую прядь, падавшую ей на лоб. Хорошо, что девушке разрешили сесть. Длина ее короткой юбки, что совершенно не смущала Гермиону на выходе из комнаты, вдруг показалась ей неприемлемо малой. Наверное, если бы ее предупредили о том, куда процессия держит путь сегодня, девушка выбрала бы менее заметный наряд.
– Да какая вам всем теперь разница? – спросила гриффиндорка, гордо приподняв свой острый подбородок.
– Я бы не спросил, если бы меня это не интересовало. Ну так?
– Я не помню, – холодно бросила девушка. – Вытащи воспоминания из моей головы сам или псов попроси. А лучше сразу меня прикончи, чтобы проблем меньше было, – добавила она уже тише.
– Да как ты… – заговорила Беллатрикс, поднимаясь с места.
– Белла! Прошу впредь быть осторожнее с моей гостьей, – произнес Том на удивление спокойно, когда женщина плавно оседала на свое место. – Что же, мисс Грейнджер, полагаю, вы не намерены начать сотрудничество сегодня?
– Ни сегодня, ни завтра, – говорила она враждебно. – Никогда.
Глаза Темного Лорда на секунду словно осветились адским огнем. Гнев вспыхнул в них, но тут же потонул в деланном безразличии. Никто не заметил этого. Все смотрели на Гермиону, что гордо держала голову, грубя самому страшному из ныне живущих монстров, волшебников и людей.
– Проводи ее к себе, Белла. Мы поговорим с вами чуть позже, мисс Грейнджер. Вы только подождите немного…
Перед тем, как женщина снова схватила Гермиону за запястье и с силой потянула на себя, чтобы девчонка поднялась, Гермиона заметила, как открылась входная дверь. Она была единственным выходом из длинной комнатки. В дверном проеме появилась размытая мужская фигура. Высокий, нескладный человек робко вошел в помещение. Ярко-рыжие волосы и большие глаза какого-то светлого цвета – две последние детали, выхваченные гриффиндоркой перед уходом.
========== 8. Сломанная ==========
Ей не нужно было этого делать, не стоило. Нельзя вот так говорить с Темным Лордом и ждать, что он просто забудет. Беллатрикс знала об этом лучше, чем Гермиона, и женщина понимала, что следующая за дерзостью беседа, свидетелями которой станут только стены, будет не самой приятной. Она перенесла Гермиону в комнату без окон и дверей, комнату, что была ей тюрьмой, домом и убежищем. Пожирательница только на секунду оглянулась, чтобы показать пленнице зловещую улыбку на своем лице. Улыбку – предостережение, улыбку – ждущую, указывающую на что-то явно нехорошее. Девушка чуть встрепенулась, встретив ее.
Пространство вокруг волшебницы треснуло, хлопнуло, пропуская ее сквозь себя. Беллатрикс исчезла, после нее осталась только пустота надоевшей комнаты. Грязнокровка громко хмыкнула, словно пытаясь донести свое недовольство до кого-то еще. Сердце в ее груди колотилось о ребра, пытаясь раскрошить крепкие еще кости. Да. Что-то нехорошее в воздухе, что-то нехорошее уже близко.
Но собрание, часть которого Гермиона сумела лицезреть, только начиналось. Сколько времени прошло? Минут пятнадцать, если не меньше. За разговорами время летит быстро, секунды, умасленные словами, капают куда резче, чем минуты сухие и шершавые. Интересно, сколько этих минут есть в запасе у слишком болтливой гриффиндорки?
Не очень-то много. Темный Лорд придет, придет скоро и будет злым. Она видела это в его красных глазах, в улыбке Беллатрикс, в ее злобной морде. Ну и хорошо. Гермиона же не прочь умереть, верно? Ей будет даже хорошо от того, что Его Превосходительство так сильно топнет ножкой, так сильно расстроится, что несчастной, неверной гриффиндорке, что никак не идет на контакт, придется покинуть сей прекрасный мир. Новый мир, которого она никогда не просила.
Уверенность ее ускользала прочь. Девушка разделась. Беспорядка она не любила, потому вещи аккуратно убрала в шкаф. Корзину для грязного или ношенного белья ей не оставили, стирального порошка в ванной не было. Натянув на себя ночную сорочку из белой фланели, девушка шмыгнула в кровать. Может быть ей удастся поспать перед нудным разговором. Если разговор вообще состоится.
Подушка оказалась мягкой, а постель – холодной. Приятно было зарыться в нее с головой, прячась от света, что «украшал» покои круглые сутки. Смешно. Если прятаться под одеялом, то можно подумать, будто ты сейчас где-то еще. В родительском доме, рядом с ними, родными, в женской спальне Гриффиндора, в палатке, которую Гермиона так часто делила с Джинни или другими друзьями. Джинни… Как она там? Сегодня подругу не казнили, но завтра казнить могут. Завтра может случиться что угодно.
Как и сейчас, сегодня. Минуты тишины тянутся долго, скрипят, лапами цепляя друг друга. Гриффиндорка шмыгнула носом. Она закрыла глаза, чувствуя обволакивающее ее тепло. Это усталость, это боль в мышцах, что отвыкли двигаться так долго. Это страх? Казалось, что Гермионе теперь уже нечего бояться, если сама смерть больше не страшит ее, не пугает своей темнотой и неизвестностью.
Наверное, девушка даже успела вздремнуть. Лицо Джинни застыло перед ее слипшимися очами, краски медленно собрались в рыжий шелк ее длинных и спутанных волос. От подруги пахло потом, и запах этот был отвратительно реальным. Гриффиндорка была только тенью прежней Джинни: веселой и жизнерадостной школьницы. Она – словно кто-то другой, испорченная копия.
Но воспоминание хорошо отражало существующую реальность. Сейчас старая подруга выглядела именно так. Как побитая жизнью псина, которую каждый прохожий так и норовит пнуть по выпирающим ребрам, по угрюмой собачьей морде. За мыслями или же за сном девушка не заметила, как явился ее страх. Тихий хлопок трансгрессии не скинул ее с пьедестала отталкивающих дум.
Темный Лорд явился в тишине. В мокром и противном молчании. Руки он держал плотно сцепленными за удивительно прямой спиной. Нефритовые пуговки костюма зловеще блестели, но переливы их не смогли сравниться с дурманящим блеском красных глаз. Том не сразу заметил свою пленницу, что калачиком свернулась под одеялом. Взгляд его скользил по комнате, когда девушка привлекла его медленным движением ноги, затекшей в одном положении.
Противная ниточка улыбки потянула его губы. Темный Лорд заставил себя подойти к кровати медленно. Он рывком сорвал с Гермионы одеяло, застав ее в полудреме. Карие глаза тут же открылись, встретив раздражитель – свет, губы разомкнулись, но слов с них не слетело.
– Да вы, пожалуй, устали за день? – спросил Том со странной дрожью в голосе.
Девушка ничего не ответила. Но она действительно устала. Хотелось есть, хотелось пить, хотелось спать. И не двигаться, не двигаться никогда больше, никогда. Особенно если учесть, что всякое ее движение непременно ведет девушку к проклятому месту казни, к очередному кровавому зрелищу, что ей «дарит» Волан-де-Морт. Тишина не долго резала его слух. В воздухе пронесся звук пуговицы, покидающей петлицу. Еще раз. Еще и еще, пока они все не закончились.
Он скинул пиджак. Быстро, по-змеиному быстро. Тяжелая ткань упала на пол, осев неровной серой лужей. Гриффиндорка не шелохнулась, хотя и хотела убежать как можно дальше. Ее поймали стены, поймали предчувствия и, наконец, поймал он. Злости в глазах Томаса уже не было, она пряталась за деланным безразличием. Может быть, когда-нибудь грязнокровка увидит…
Но не сейчас. Темный Лорд звучно хлопнул в ладоши, и свет погас. В темноте девушка шелохнулась, не видя ничего вокруг. Когда мрак только опускается сверху, падает на очи, глаза привыкают к нему, глаза – слепы. Проходит время, и ты уже можешь различать тени, краешки силуэтов мебели и стен. Но сейчас Гермиона не видела ничего. Она понимала, что темнота эта не расступится перед ее взором, даже если пройдет десять лет, пятнадцать и больше.
Из темноты до нее доносились тихие шорохи снимаемой одежды. Что-то звякнуло во мгле. Должно быть, Темный Лорд уронил пряжку ремня на пол, а та ударилась слишком громко. Звуки начали разбредаться. Словно потерявшиеся в тумане овцы. Что-то упало справа от кровати, матрас у изголовья скрипнул. Где сейчас Томас? Странное чувство тревоги сбило девушку с ног, заставив сон отступить окончательно.
– Где ты? – шикнула она громко. – Где ты? – повторила девушка, не получив никакого ответа.
– Я поступил правильно, – шепнул Темный Лорд у самого ее уха. – Правильно. Они должны были умереть.
Темнота окружила ее плотнее. Гермиона почувствовала, что холодные пальцы говорившего скользят по ее онемевшей почему-то руке. Девушка могла бы одернуть ее, словно ошпаренная прыгнуть прочь и выиграть себе пару минут, но смысла в столь кратком, жалком бегстве она не видела. Рука мужчины скользнула к округлой груди пленницы, осторожно касаясь самой ее вершины.
– Вы… Знаете об этом, – шептал знакомый голос, прерываемый поцелуями, что сыпались на живот грязнокровки. – Я поступил правильно.
И голос этот не принадлежал тому человеку, что поймал несчастную Грейнджер, что запер ее здесь, изводя морально, изводя физически. С ней говорил обиженный ребенок. Маленький, нуждающийся в материнской похвале. Гермиона с ужасом призналась себе в том, что он – прав. Она действительно считала что благородное происхождение, что «чистая» кровь – не дает никому привилегий над законом, поддерживала его в этом уверении.
– Не надо, – почему-то попросила девушка, пытаясь оттолкнуть от себя распаленного волшебника.
– Мне включить для вас свет? Я думал, что в темноте вам станет попроще… Терпеть меня. Первое время.
Об остановке, о прекращении речи не было. Темный Лорд продолжал жадно целовать тело гриффиндорки. Его очи видели сквозь ночь, темноту и мрак. Змеиные глаза видели все: смущенную Гермиону, что сейчас кусает нижнюю губу, он видел ее маленькие ладошки, что сжимали простынь, ладошки, что сейчас не отталкивали мужчину от себя, хотя могли бы попытаться. Смирение – яд. Он уже был в ее крови, и кровь густела, дыхание останавливалось.
– Признайте, мисс Грейнджер, признайте, – говорил Темный Лорд, устраиваясь меж ее бедер. – Вы соглашаетесь со мной.
– Хватит, – шепнула она, когда ладонь Волан-де-Морта легла меж ее ног, одним рывком избавив девушку от трусиков. – Если я скажу…
– Нет, не кончится, – ответил ей Том, опережая вопрос. – Но мы оба знаем, что вы скажете все, о чем я вас попрошу.
Она оскалилась, прежде чем попытаться оттолкнуть его и убежать. Гордость расшевелилась, жаль только, что в кромешном мраке была беспомощным союзником злящейся гриффиндорки. Она не видела ничего, а истощенное голоданием и нервной прогулкой тело не слушалось, не могло точно определить, где находится Томас. Девушка бессильно закусила губу, стараясь сдержать слезы. Волан-де-Морт целовал ее осторожно, нежно поглаживая то бедра, то грудь. Тело его припало к ее плоти, неестественная холодность потной кожи заставила грязнокровку вздрогнуть.
– Ну же, – потребовал он, ощущая себя ее частью.
– Да, – шепнула девушка, выгибаясь. – Я с тобой… Согласна.
Его губы тут же коснулись ее. Первый рывок был болезненным, сильным. Чтобы дотянуться до рта девушки, Темному Лорду пришлось причинить ей легкую боль, подавшись вперед. Его шершавые отчего-то губы были Гермионе не противны, но и приятного она сейчас ощущала мало. Рука Волан-де-Морта оказалась на ее бедре, пальцы больно сжали кожу.
В этот раз что-то пошло не так, по-другому. Боль утихомирилась сразу, оставив только легкое напоминание, эфирное облако ощущений, еще не покинувших девушку до конца. Она стиснула губы, не отвечая на такой нежный поцелуй. Но Волан-де Морт не настаивал. Он скользнул чуть ниже, к бледноватой шее, кожа которой чувствовала все его касания слишком ярко.
Движения продолжались. Его пальцы вплелись в ее. Сначала одна рука, а затем и другая оказалась в объятьях широких мужских ладоней. Тело откликалось, тело предало ее. Девушка еле слышно вторила движениям, то мыча что-то невнятное, то вскрикивая. Что-то пульсировало внутри нее.
Гермиона, познавшая радость подобного удовольствия, могла отличить его от чего-либо. Здесь, в ее теле, сейчас теплилось нечто иное, светлое и легкое. Чувство это терзало плоть, мышцы и кожу, оно сочилось наружу, билось в висках. Она стиснула губы. Плотно, чувствуя на них свою же кровь. Ладони мужчины давили на ее собственные, прижимали ее тело к матрасу.
Каждое его движение выбивало из нее дух. Тихие вздохи изменились: Гермиона кричала. И кричала она не от боли. В какой-то момент рука ее оказалась свободна, она погладила Лорда по чуть вьющимся волосам, по взмокшей спине. Девушка прижала его к себе, притянула, не зная, почему и зачем.
Ей и не нужно было понимать, думать в этот момент. Том обо всем позаботился сам. Перед тем, как все закончить, оборвать цепь порочных событий, Темный Лорд укусил гриффиндорку в шею. Больно и неосторожно, потому что хотел причинить ей боль, отвлекая от чего-то важного. Тяжелое тело придавило девушку к мокрому матрасу, грудь ее медленно вздымалась и также медленно падала обратно. Холодок прошел по спине.
– Я был прав, – шепнул Темный Лорд, нормализуя сбившееся дыхание. – Я был прав на ваш счет, мисс Грейнджер.
Она не ответила, ничего не спросила. Прав в чем? Гриффиндорка ничего не видела. Мрак обступил ее со всех сторон, трогал ее кожу, ласкал, словно бы утешая. Если ты этого не видела, то можно считать, будто бы ничего не случилось. Но Томас увидел ее слезы, закушенную губу и воспаленные теперь глаза. Он слабо улыбнулся, приподнявшись. Девушка не пыталась скинуть его с кровати или уйти. Она лежала, вытянув руки назад, позволяя Волан-де-Морту оставаться рядом, класть голову на ее грудь. Сил не было. Хотелось спать, хотелось есть. И ей… Ей отчего-то было страшно. Страшно умирать, ведь смерти уже не хотелось.
– Я могу зажечь свет, – проговорил мужчина после долгого молчания.
– Нет, – попросила девушка тихо. – Можно я побуду тут… Можно мне провести ночь в темноте?
– Хорошо, – просто ответил волшебник. – Можно, мисс Грейнджер. Но я останусь здесь, чтобы вернуть свет, когда вы проснетесь.
– Да.
Она отвернулась на бок, осталась лежать спиной к Темному Лорду. Волосы девушки сбились, запутались, тело было соленым и мокрым от испарины. Меж ног все еще чувствовались его приятные касания, руки и ноги ныли от слабости. И разум, воспаленный и напуганный разум кричал на нее, бился в черепной коробке. Жаль только, что девушка не могла уже разобрать его слов.
– Вы поступили правильно, – зачем-то произнесла девушка в кромешной тишине своей клетки. – Они должны были умереть.
========== 9. Послушная ==========
Лежа во мраке, она все равно не смогла заснуть. Дремала, маялась, ворочаясь из стороны в сторону, смыкая глаза в тщетной попытке отдохнуть от проделанной ранее «работы». Странные мысли то и дело терзали ее. Отрывая взгляд от потолка, девушка поворачивалась на бок, не видя даже край подушки перед собой. Вскоре ей показалось, будто это не комната пропитана темнотой, а ее глаза. Слепые, не видящие теперь ничего. Ничего вокруг.
Страх положил свою когтистую руку на ее плечо. Девушка вздрогнула. Темный Лорд лежал где-то рядом. Словно труп он излучал холод, дарил его ей через плотную ткань одеяла. Липкая кожа иногда касалась ее собственной, но только на краткий миг, чтобы слегка напугать своим присутствием. Томас видел все, не собирался спешить. Спал он редко и мало, а сейчас в отдыхе вовсе не нуждался.
– Они думают, что права чистокровного волшебника неограниченны, мисс Грейнджер, – заговорил он вдруг, увидев, что девушка уже не спит. – Думают, что все теперь сойдет с рук тому, кто родился в верной семье.
– Неужели твое видение мира отличается от их собственного? – ехидно заметила гриффиндорка. – Грязнокровки подвергаются гонениям и преследованиям уже многие годы, и при твоем правлении ничего не изменилось.
– Подвергаются, верно. Только те, что не хотят сотрудничать с новым руководством, – бросил Темный Лорд.
Томас сморгнул с глаз слякоть. Он поднес одну ладонь к другой, намереваясь хлопнуть и прогнать темноту, но не стал. Рука его легла гриффиндорке на живот, а та даже не шелохнулась от неприязни или неожиданности. Гермиона словно ждала, что это случится, не была удивлена столь легкому касанию. Холодные пальцы до дрожи медленно прошлись по ее коже, раздражая нервы. Скоро его прикосновения станут для нее чем-то естественным.
– Как вы все намерены сотрудничать, сохраняя мир между столькими классами? – спросила девушка тихо, но требовательно.
Он промолчал в ответ на ее вопрос. Как? Волан-де-Морт, всегда имевший и план действий, и запасную лазейку, что пригодится, если возникнет какая-либо заминка, понятия не имел. В мозгу он носил наброски действий, но не четкую инструкцию, которую требовалось исполнить в нужное время. Впрочем, кое-что Волан-де-Морт задумал, и задумал уже давно, только услышав о том, что девушка жива и невредима.
– Признаться честно, мисс Грейнджер, никакого мира между классами нет, – говорил он до странного задумчиво. – Пропасть всегда была и всегда будет. С тех самых пор, как появилось наше с вами общество.
– Значит, ты согласен с тем, что все твои надежды обязаны рухнуть?
– Мисс Грейнджер, только не перебивайте.
Она не перебивала. Томас вздохнул. Ему почему-то было сложно собрать воедино мысли, что вдруг разбрелись по разным закоулкам его разума. Что есть «Сосуществование»? Должны ли классы, заведомо разделенные пропастью неравенства уступать друг другу, чтобы встать на одну ступень? Должны ли они вообще ровняться, жаться воедино, сливаясь в однородную массу рабочего люда? Томас никогда не был коммунистом, чтобы верить в этот бред.
– Я не признаю чистокровных магов абсолютными… Верхушкой нашего общества. Многие из них слабы, и слабы сильно, мисс Грейнджер. На голову, слабы физически, в магическом смысле или даже в психологическом – никакой разницы в этом нет, нет для меня критериев.
– «Хорошие» гены вырождаются при многовековом кровосмешении, – шепнула девушка, смотря в густеющий мрак комнаты.
– Да, мисс Грейнджер. Опасная тенденция – содержать, так скажем, генетическую чистоту. От нее следует отречься как можно быстрее.
– Так что же ты хочешь этим сказать? – спросила гриффиндорка уже громче. – Кто будет новой аристократией в твоем мире, полукровки? – говорила девушка, распаляясь все сильнее и сильнее. – Или ты один займешь целую нишу?
В ответ послышался громкий, протяжный смех. Похоже, ее злость, нетерпение повеселило Темного Лорда. Ладонь, лежавшая на животе грязнокровки, вздрогнула, потому что судороги смеха сотрясали тело ее хозяина. Гермиона почувствовала, что краснеет, чему сейчас могла только устыдиться. Хорошо, что мрак прячет ее под собой, скрывая от собеседника.
– Похоже, что это вас обижает.
– Нет, – шикнула девушка. – Не меня.
– Тут вы абсолютно правы, – нехотя заметил Томас. – Кто-то должен занять высшую ступень… И некоторые недовольны моими планами.
– Теми, о которых ты мне так и не рассказал, – ответила девушка, пытаясь встать.
Рука мужчины заметно напряглась, но не давила на ее живот. Гермиона поняла сигнал: «Лежи смирно и не вставай, пока я сам тебе не разрешу». Что-то в ее разуме подсказало, что следует послушаться. Девушка опустилась обратно, поджав под себя ноги. Спорить ей не хотелось, умирать от заклятия, брошенного в порыве жестокого гнева – тоже. Девушка смотрела в потолок, но не видела его. Перед ней словно не было ничего, только тьма, мрак и бесконечность злой и холодной неизвестности.
– Сила, – неожиданно произнес Темный Лорд. – Сила и интеллект, мисс Грейнджер, магические возможности и способности, позволяющие применять их правильно, – Волан-де-Морт вдруг поморщился, вспоминая своих же Пожирателей. – Вот, что определит ваш класс в новом мире. Класс каждого будет зависеть от… Полезности обществу. Разве мои намерения дурны?
Она не ответила. Спазм страха и недовольства сдавил шею гриффиндорки своей шершавой ладонью. Нет. Эта идея, задумка и ее возможная реализация не казалась девушке дурной. Если новый мир будет таким, то он обещал быть справедливым и приятным. Только что-то все равно отворачивало разум от позитивных мыслей, ведь идея эта принадлежала подлецу и тирану.
– Вы, похоже, впечатлены, – заметил Томас.
– Я ожидала других взглядов, – тихо ответила девушка, насупившись. – Тебе не пора уходить?
– Нет, не пора. Я сегодня свободен в этой половине дня, – уклончиво ответил мужчина. – Есть мелкие дела, но я бы не хотел оставить вас здесь одну, в скуке.
Девушка притихла на секунду, но только на одну. Свою руку она положила поверх его. Пальцы сжали ладонь, аккуратно, но властно убрали ее с живота. Гермиона тряхнула волосами, отрываясь от горячей подушки. На этот раз Волан-де-Морт не мешал ей. Он заметил, как ее глаза блеснули в темноте, и вид искр в них вызвал приятную щекотку чуть ниже живота Томаса.
– Могу я тогда… Побыть немного с Джинни? – спросила девушка тихо. – Совсем немного, пока ты не закончишь со своими мелкими делами.
Волан-де-Морт усмехнулся. Звук этот, впрочем, до ушей девушки так и не долетел. Его поглотил скрип матраса, вызванный действием лежавшего. Том поднялся. Ноги он свесил через край, к гриффиндрке повернулся спиной. Свет Волан-де-Морт не включит, пока не оденется сам. Нагота спутницы его ничуть не смущала.
– Мисс Грейнджер, мисс Грейнджер, – цокнул он. – Вы еще не согласились на сотрудничество, а уже ставите мне какие-то условия, просите о свидании с подругой, требуете ответов на вопросы.
– Это не условия, – бойко ответила Гермиона. – Только просьба.
Волшебник промолчал в ответ. Ему нечего было сказать. Гермиона решила, что он задумался над этим, сейчас потирает свой широкий подбородок, решая вопрос. Снова звякнула бляшка его ремня, звук прорезал тени, саданув девушку по ушам. Она молчала. В темноте шуршала одежда, с которой Темный Лорд сейчас боролся. Он застегнул пару пуговиц рубашки, остановившись вдруг, сплетя меж собой пальцы. Что ж, девчонка была послушна этим днем, правда?
– С чего бы мне…
– Ты взял меня, – прошептала девушка. – Взял то, что хотел. Разве я не заслуживаю… Подарка?
– О, мисс Грейнджер, никогда бы не подумал, будто вы одна из тех женщин, что продаются за такие мелочи.
Когда Волан-де-Морт громко хмыкнул, девушка вздрогнула. Губы ее на секунду разлепились, с них слетел тихий и ровный выдох, полный облегчения. Он закончил одеваться, выпрямившись во весь рост, поправляя пиджак и нефритовые пуговицы на нем. Темный Лорд круто развернулся, смотря за тем, как подрагивает спина его пленницы. Позвоночник виден сквозь кожу, его острые вершины то и дело прорезают розовеющую плоть. Так и хочется протянуть руку, чтобы пальцы прильнули к ней как можно ближе, чтобы они впитали знакомое тепло девичьего тела.
Но время еще будет. Будет. Волан-де-Морт ухмыльнулся. Имеет она право на одно желание, верно? В конце концов, его желания сейчас были исполнены, а надежды вскоре станут явью, новый мир вырастет на руинах старого. Встреча, отороченная всего одним часом, уложенная в малую часть дня – разве такова цена долговечного мира?
– Я ухожу ненадолго, – проговорил Темный Лорд, теперь уже стоя прямо перед ней. – Вы не успеете наговориться всласть.
– Я буду рада и минуте с ней наедине.
– Что же… – отвернулся Волан-де-Морт, чуть улыбнувшись. – Почему нет. Как пожелает моя гостья.
Он снова хлопнул в ладоши, свет разогнал мрак. Появился он слишком резко, гриффиндорка прикрыла глаза от боли. Томас глаз не прикрывал. Зрачки его на секунду дрогнули, что-то в красноватых очах изменилось. Мужчина звонко засмеялся, но смеялся не долго. Он изобразил улыбку, смотря на девушку.
– Беллатрикс займется этим, – холодно бросил Темный Лорд. – Она управится со всем минут за десять, – с долей гордости в голосе говорил Том. – Но помните, мисс… Я рассчитываю на ваше благоразумие.
– Да, – нехотя бросила девушка. – Я догадалась.
– Славно, – ответил Темный Лорд. – Скоро увидимся.
От него остался только шлейф магической энергии: удивительно сильной. Гермиона громко хмыкнула, подбирая с пола свои вещи. Глаза еще не привыкли к свету, приходилось сильно щуриться, чтобы видеть хотя бы собственные ладони, лежащие сейчас на коленях. Странно. Рука коснулась шеи, нащупала на ней ярко-красный след его жадных губ. Почему Гермиона вдруг улыбнулась своей находке?
========== 10. Сомневающаяся ==========
Ее холодило чувство тревоги. Гермиона сидела спиной ко входу в ванную комнату, когда послышался этот мерзкий хлопок, означающий, что ее навестили. Сейчас можно было ему не злиться: этот звук принес собой забытую подругу. Да, забытую. Ведь Гермиона не вспоминала о ней, скрываясь в длинных лесах, холодных подземельях, непроходимых чащах, затерянных островах и тайных ходах Британии. Ее сердце не дрожало от гнусного осознания, разум не обращался к образу знакомой.
Повидала девушка много. Обе они. Обе выдержали немало испытаний, пытаясь выжить. Гриффиндорка оборачивалась медленно, что безумно злило Беллатрикс, стоявшую за ее спиной. Пожирательница зло оглядела сбившуюся простынь и отброшенное в самый угол одеяло. Беспорядок ложа заключенной заставил женщину тихо выругаться.
«Догадалась», – подумала Гермиона, проследив за взглядом Беллатрикс. Она увидела галстук Темного Лорда, отброшенный в сторону и забытый в спешке, и теперь не отрывала от него темных очей. Казалось, что нездоровая с виду женщина стала еще более бледной и жестокосердной, возмутившись тому, что «одарили» не ее. Тонкие губы ведьмы напряглись, примкнув друг к другу словно две тонкие нити в стежке образующие одну. Джинни стояла рядом. Молча.
– Потаскуха, – скорее для себя, чем для Гермионы шикнула женщина. – Я привела девчонку. Темный Лорд скоро явится сюда, не надейтесь на долгую беседу.
Она одарила гриффиндорку самой гадкой своей ухмылкой и отвернулась, почему-то опустив взгляд. Видимо, осознание произошедшего здесь действа причинило ей… Боль? Гермиона догадок не строила. Она знала, что у Беллатрикс просто нет сердца, которое могло бы болеть от ревности.
Женщина сжимала руку Джинни в своей, но тут же ее отпустила. Она больше не смотрела ни на нее, ни на Грейнджер, только сжала в руках палочку. Так, словно сейчас Беллатрикс тонула в пруду, а этот кусок зачарованной древесины был единственным предметом, что мог бы ее спасти. Женщина трансгрессировала, убралась прочь, чтобы за чашкой чая обдумать увиденное.
– Мило, – произнесла вдруг Джинни своим хриплым голосом. – Неплохо они тебя разместили.
– Здесь даже окна нет, – ответила Гермиона с улыбкой.
– Зато есть кровать, – серьезно ответила подруга. – И… Тут две комнаты?
– Вторая – ванная, – ответила девушка, приоткрыв перед Джинни дверь. – Можешь посмотреть, если хочешь.
Гостья недоверчиво заглянула в дверной проем. Гермиона украдкой рассмотрела ее со стороны. Драное платье из плотной белой материи, похожей на старую мешковину, на ногах нет ничего, если не считать тонких кандалов, замедляющих ее движения. Руки были свободны, а рыжие волосы грязны и спутаны. Пахла Джинни потом и чем-то еще менее приятным, но гриффиндорка предпочла сделать вид, будто совершенно этого не замечает, она даже не отворачивалась, только иногда прикрывала глаза.
– А мне… Можно принять душ? – спросила Джинни тихо.
– Конечно, – шепнула Гермиона, отступая назад.
Девушка хлопнула дверью. Громко, словно поставив в разговоре точку. Джинни скинула одежду, тут же нырнула в еще не заполненную водой ванну. Гермиона спиной привалилась к двери, села на чуть холодный пол. Ей отчего-то стало неловко, на секунду захотелось, чтобы Джинни ушла обратно, а сама она осталась в одиночестве. Не гордом, но жалком.
– И что же ты сделала ради того, чтобы меня к тебе прислали? – спросила девушка, включая воду. – И кому, кстати?
– Тебе лучше и не знать.
Голос Джинни, раздававшийся из-за двери, был чуть искажен. Он казался куда грубее, но был не таким хриплым. Гермиону все не покидали мысли о том, как же так вышло, что Джинни орала так громко, так сильно, что посадила горло на такой долгий срок. Бывшая подружка раздевалась за дверью, избавляясь от белья. Гермиона не видела ни следов от палки на ее бедрах, ни синяков на руках и ключицах, она не видела ничего. Даже слез в ее глазах, ведь Джинни давно не молила о пощаде, не скулила, как побитая псина.
