Текст книги "То, что ты есть (СИ)"
Автор книги: Alena Liren
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Испачканное слюной и желчью платье темно-зеленого цвета делало ее бледную кожу серой. Девушка убрала от лица прядь кудрявых волос, стараясь вглядеться в свои глаза. Красные прожилки прорезали белки. Они словно проходили сквозь карие зрачки, паутинкой рассыпались во все стороны. Гермиона оттянула нижнее веко, заглянув под него. Краснота желез не пугала ее.
А на полке, спрятанной за зеркалом, Гермиону ждала бритва. Она не молчала. Лезвия говорили с грязнокровкой, звали ее, шептали странные мысли на ухо. Они говорили о том, как хорошо было бы забыть это чувство – опустошенности, усталости, никчемности собственной жизни. Но как легче всего забыть?
Заснув, замерев без движения, без чувств. Девушка закусила губу, глядя прямо перед собой. Через зеркало на полку, через время во тьму забытья. Что ждет за чертой и почему неизвестность так страшна? « Что бы это ни было, Гермиона, разве может быть хуже, чем сейчас?» – спросил ее ехидный голосок разума. Давно следовало это сделать, не доводя организм до крайней стадии безумия: разговоров с самим собой.
Дрожащие руки потянулись вперед, к шкафу. Гермиона сглотнула слюну, желая избавиться от нее. У гриффиндорки вдруг закружилась голова. Что-то больно ударилось о стенку черепа, всколыхнув самые скорбные мысли. Девушка открыла дверцу, бегло глянув в отъезжающее в сторону зеркало. Это точно была она в отражении? Не мстительный дух умерщвленной гордости, не размазанное по стене жизни существо, вызывающее лишь жалость?
Она. Тонкие пальцы грязнокровки сжали в ладони бритву. Аккуратную и маленькую, которой так легко было бы избавляться от ненужных волосков. Закрывать шкафчик обратно Гермиона уже не стала. Тогда ей снова придется посмотреть на свое отражение в зеркало и увидеть то, чем стала умнейшая из ведьм своего поколения.
Бритву девушка поднесла к запястью. Осторожно, медленно. Она застыла возле светло-синей вены, чье очертания было видно сквозь тонкую девичью кожу. Когда сталь уперлась девушке в руку, Гермиона закрыла глаза. В удар она вложила всю свою силу, стараясь пустить себе кровь как можно более быстрым способом. Затем еще раз уже по другой руке, снова и снова, снова и снова, все яростнее и злее с каждым новым ударом… Пока не застыла, недоумевая.
Потому что за спиной ее раздался громкий смех. Долгий и противный, похожий на звонкий треск разбивающегося стекла. Грязнокровка распахнула очи, взглянув на собственные руки. Ничего. Руки как руки. Никаких ссадин, царапин, следов потерянной крови. Бритва не могла порезать плоть, заколдованные лезвия не причинили девушке вреда. Где-то в глубине истерзанной души грязнокровка уже знала об этом, пытаясь свести счеты с жизнью.
До того, как бесконечно холодная ладонь легла на ее плечо, гриффиндорка считала, что тот смех был лишь плодом ее воображения. Белая ванная комната все равно напоминала ей комнатку для содержания психбольного. Только смех этот принадлежал не самой гриффиндорке, не ее воспаленному рассудку, но человеку, желавшему прочно поселиться в ее вымученной голове.
– Я знал с самого начала, – проговорил Томас, сдерживая позывы не отступившего еще смеха. – Потому мы с вами очень похожи.
– Оставь меня…
– Нет, мисс Грейнджер, нет, – лениво ответил ей Темный Лорд. – Я говорил вам, что еще вернусь, а вы решили «убежать» от меня единственным доступным вам способом?
Волан-де-Морт улыбнулся. Его тонкие змеиные губы выгнулись неестественно сильно, пугающе. Грязнокровка не видела, не оборачивалась, смотря прямо перед собой. В открытый шкаф, распростертый перед ней, словно растерзанное тело перед следователем. Словно разнузданная шлюха перед клиентом, как грязное помойное ведро, что вместит в себя все надежды, все мечты и заботы ее.
– Вы думали, что я этого не предусмотрел? Уверяю вас, мисс Грейнджер, вы не покинете этой комнаты до тех пор, пока сам я того не захочу.
– Я могла бы обернуться призраком и никуда отсюда не уходить, просто стать неживой, – парировала девушка.
– Вы знаете, мисс Грейнджер, почему я решаю вашу судьбу? – спросил Темный Лорд, игнорируя ее нервный выпад.
– Нет, – прохрипела она, чувствуя уже обе его руки на своем теле.
Одну на талии, вторую – на плече. От кожи Темного Лорда шел гадкий холод, затягивающий тебя на самое дно мира, к центру холодной безжизненной земли, что служит домом ему и таким же жестокосердным чудовищам. Глядя в красные глаза Волан-де-Морта, понимаешь, сколь жестока была к нему судьба, и как больно он ударил ее в ответ за совершенные прегрешения.
Одним быстрым рывком волшебник захлопнул дверцу настенного шкафчика. Громкий стук дверцы, вставшей на место, выбил из девушки транс. Бритва, которую та сжимала в руках, со звоном упала на пол. Она прокатилась по плитке вперед, пока не ударилась в ближайшую стену. Вместе с орудием, которое должно было принести несчастной избавление, на пол упали и ее надежды. Не все, но большая их часть.
– Тогда я объясню! – громко произнес Том.
Он находился подле ее уха, щекоча кожу своим холодным дыханием. Воздух словно не прогревался в его мертвых легких, а становился холоднее. Девушка почувствовала на талии его ладонь чуть явственнее: мужчина сжал пальцы. Он смотрел прямо перед собой, в отражение зеркала, заставляя пленницу глядеть в том же направлении. Заплаканные глаза, потрескавшиеся губы… Жалкий вид.
– Посмотрите, мисс Грейнджер! Посмотрите! Что вы видите в зеркале?
– Чело… Человека, – пролепетала она, чувствуя дрожь в ногах.
– Безусловно. Моего человека, мисс Грейнджер. От кончиков пальцев и до макушки. Вы принадлежите мне.
Из груди девушки вырвался тихий всхлип. Она пыталась сделать вдох, но сбилась. Холод его пальцев обжег ее шею. Или это был жар? Жар слишком сильный, острый… Гриффиндорка отвела взгляд, но Томас удержал ее за подбородок. Смотри, смотри. Что ты видишь на самом деле?
– Как вещь, – шепнула она.
– Теперь я решаю: вещь вы или человек, – ответил Темный Лорд, опуская руку все ниже и ниже, к подолу.
Его пальцы прошлись вдоль бедра девушки, прикрытого тканью. Взгляд его не двигался, не менялся. Она не двигалась, скованная своими мыслями и его словами. Слезы подкатили к очам, но не выпали за край. Они слякотью держались под ресницами. Комок обиды застрял в горле, и девушка выгнулась назад, толкнув Темного Лорда, когда почувствовала его касание там, внизу.
– Но вы можете влиять на мои решения…
Он собирался сказать что-то еще, зайти немного или намного дальше. На счастье пленницы, Темный Лорд остановился. Он громко шикнул, уставившись на собственную руку. Метка зашевелилась, змея, выползающая из смеющегося черепа, поползла вверх, извивалась. Пожиратели ждут своего пастыря, поводыря.
– Я вернусь быстрее, чем вы успеете заскучать, – проговорил он зло, оставляя девушку в полном одиночестве.
========== 6. Знающая ==========
Вода капала из крана. Почему? Неужели ручки не докручиваются до конца, закрывая проклятый клапан? Капли с громким шлепком касались гладкой поверхности раковины, разлетаясь на тысячу мелких песчинок. Гриффиндорка слышала слишком громкую для нее какофонию водосточных труб из своей комнаты. Она ощущала этот шум даже сквозь закрытую дверь ванной.
Или же он был только в ее сознании? А в комнате – тишина. Гриффиндорка не знала. От нее Темный Лорд ушел злым, рассерженным, таким же он должен был и вернуться. Осознание этого факта больно на нее давило, заставляя бояться новой встречи. Если Гермиона не может покончить с жизнью сама, может, получится «уговорить» на это Тома? Разозлить его так, чтобы волшебник взялся за палочку, произнес два заветных слова, отправив ее на заслуженный отдых.
Грязнокровка дернулась на кровати, чувствуя знакомый холодок. Она уже предсказывает его приближение, верно? Наверное, уже чувствует. Что-то в воздухе точно напрягается, бьется не то током, не то какой-то неведомой девушке силой, способной принести за собой острую боль. Гермиона осторожно вдохнула часть заряженного страхом воздуха и тут же выдохнула его, освобождая легкие. Ей стало не по себе.
Выcокий матрас громко скрипнул, когда девушка бегло перевернулась на другой бок. Она осторожно глянула вверх, смотря за тем, как вылепленные на потолке звери бегают по гладкой поверхности, затем она повернулась лицом к стене. Послышался характерный для трансгрессии хлопок, и девушка испуганно подпрыгнула на кровати. Со временем она к этому привыкнет.
Мужчина ничего не сказал. Темный Лорд только остановился где-то там, за спиной Гермионы, и молча смотрел на нее сверху вниз. Девушка, лицом повернутая в другую сторону, думала о том, стоит ли ей теперь повернуться к нему. Томас считает, что она спит? Почему не решился подойти и сдернуть с кровати, избить, запинать ногами, чтобы повеселиться? Из рассказов «счастливчиков», бежавших от Пожирателей Смерти, гриффиндорка знала, что они такие забавы любят.
Отчего бы не любить, если можно провернуть все это и остаться безнаказанным? Гриффиндорка молчала, только дыхание ее сбилось с ритма. Темный Лорд, даже не смотря в ее широко раскрытые сейчас глаза, понимал, что девушка бодрствует. Она боится. Должно быть, лежит себе на кровати, сверля стену глазами. Думает, что он тут же развернется и уйдет? Нет, не думает.
– Должно быть, я утомил вас, мисс Грейнджер? – спросил Волан-де-Морт громко, проходя вперед. – Прогулкой, надеюсь. Не моим же обществом?
Девушка не ответила. Она сморгнула с глаз слякоть, чуть двинулась на постели, понимая, что Темный Лорд уже узнал, что она не спит. Том осторожно глянул на покрывало, сбитое со всех краев. Словно пленница его прыгала на кровати, как малый ребенок, радуясь тому, что осталась одна.
– Впрочем, день был суетным, – сказал он, потирая метку, что двигалась, когда Темный Лорд уходил. – Быть может, я могу предложить вам ромашкового чая, чтобы немного успокоиться?
Она бы не отказалась от ужина, или обеда, смотря сколько сейчас времени. Понимая, что отнекиваться и делать вид, будто ты спишь – бесполезно, девушка поднялась с подушки. Взгляд ее карих глаз коснулся тела Волан-де-Морта, девушка осмотрела его с ног до головы. Кровать шатнулась, принимая на себя новый вес. Том опустился у ног гриффиндорки, зачем-то хлопнув в ладоши.
Оказалось, что хлопок здесь раздался не просто так. Перед Темным Лордом тут же появился небольшой круглый столик, густо уставленный едой. Ну, как едой… Снеками для перекуса. Кексы, украшенные разного цвета глазурью, песочное печенье с неровными краями, тарталетки с лососем, сыром и укропом, канапе с ананасами и оливками. Море конфет, напичканных странными начинками: марципаном, сушеными сливами и абрикосами, молотым корнем мандрагоры, замоченном в сахарном сиропе, тягучим зефиром и сушеными травами в карамели. Длинные лакричные палочки лежали к Темному Лорду ближе всего. Серебряный чайник сам собой парил над столом, наполняя две огромные чашки ароматным черным чаем.
– Давно я не пил чай в компании чудной молодой барышни. Все больше… С самим собой, мисс Грейнджер.
– Ты теперь правишь балом, – тихо проговорила девушка, пододвигаясь к краю кровати. – Можешь вытащить своих прихвостней хоть из постели, чтобы заставить их составить тебе компанию, можешь взять с улицы любую девку.
– Если бы они были мне более приятной компанией, мисс Грейнджер, я бы сейчас был не с вами, а у Ноттов или Малфоев на приеме. Они их устраивают из недели в недели, соревнуясь, кто из двух семей помпезнее.
Но Гермиона не знала, да и не хотела знать о том, чье общество ему было приятнее. Может предпочитать пить чай хоть с помойными крысами или ядовитыми змеями, что во время трапезы будут кусать его за пятки. Ей просто хотелось есть, без каких бы то ни было изысков и бесед о падении морали общества. Девушка схватила со стола самый большой кекс и жадно поднесла его ко рту, откусив такой большой кусок, какой могла. Шоколад, бывший его начинкой, остался на подбородке голодной грязнокровки.
– Наверное, вы хотели бы что-то более сытное, – заметил Темный Лорд, наблюдая за тем, как крошки сыпались с подбородка девушки прямо на ее же кровать.
– А вы рассчитывали на, – говорила она, дожевывая кекс и тут же делая еще один укус. – На светский вечерок, разговор по душам?
– Да не все ли равно, на что я там рассчитывал? – шепнул Темный Лорд, спрашивая это скорее у самого себя.
– Я думала, что только мои желания и желания мне подобных в этом мире игнорируются.
Больше он ничего не говорил, только перетянулся через столик за маленьким печеньем с джемом и отхлебнул глоток чая из цветастой фарфоровой чашки. Гермиона тоже молчала. Ей казалось, что даже ее чавканье и громкое бульканье ее полупустого живота куда приятнее, чем звук его голоса. Впрочем, голос Тома нельзя было назвать некрасивым.
– Думается, наша прогулка не придвинула вас к верному решению? – спросил мужчина, отставляя чашку прочь.
– Нет, – ответила Гермиона. – Я и без этой экскурсии знала, что Пожиратели творят с пленниками жуткие вещи, а в конце всего – вешают. И решение мое – верное.
– Увидеть и услышать – разные вещи, мисс Грейнджер. Разве вам не страшно было посмотреть в лицо вашего возможного будущего?
– Там не было моего будущего, – шикнула девушка в ответ, хватая со стола уже третий кекс, внутри которого был еще теплый, тянущийся шоколад с привкусом корицы и терпкого имбиря.
– О, и откуда в вас столько уверенности? – спросил Темный Лорд, решив, что сейчас он может улыбнуться своей пленнице.
Гермиона облизнула губу. Она призадумалась над его вопросом. Откуда ей известно свое будущее? Наверное, это что-то там, глубоко внутри, там, где разум ее не властен. Гермиона просто знала, что не окончит жизни, хрипя и извиваясь в туго затянутой на ее шее петле. Она знала, что нужна Темному Лорду для чего-то иного, скорее всего – менее приятного, чем относительно быстрая смерть. Если бы он хотел избавиться от нее, это бы уже случилось. В его власти сейчас и ее жизнь, и дальнейшая судьба, и Его Величество решило сохранить пленнице жизнь для своих забав.
– Что ж… – сказал Волан-де-Морт. – Сложно определиться?
– Чего именно ты от меня хочешь? – спросила девушка тихо.
Она посмотрела собеседнику в глаза, в очередной раз находя их удивительно похожими на змеиные очи. Интересно, какого цвета был взор Темного Лорда, когда он еще был человеком, Томом Реддлом, учащимся в школе? Наверное, серого или даже антрацитового цвета. Самого безжизненного, таящего в себе холод цвета, способного заморозить в один только миг. Верно ведь говорят о том, что глаза – зеркало души? Если так, то какого же цвета были глаза у существа, что души никогда не имело?
– Подчинения? – спросила девушка, отставив и свою кружку с чаем.
– Нет, это не для вас, – ответил Том Реддл. – Партнерства. Одно не тянет за собой другое, верно, мисс Грейнджер? Насколько я знаю, ни Гарри Поттеру, ни Рональду Уизли вы не подчинялись.
– Гарри и Рон когда-то были людьми, – ответила девушка с надрывом, чувствуя, что при одном только упоминании друзей ей становится дурно. – Вы – нечто совсем иное.
– Когда-то? – переспросил ее собеседник, почему-то громко хихикнув. – И кто же они теперь, если не секрет?
– Рональд – паршивый предатель, грязь под ногтями тролля, мерзкий драконит, – со злостью ответила Гермиона, бледными пальцами сжимая печенье так, словно это было лицо Уизли.
– А Гарри? – спросил мужчина, не дожидаясь ответа.
Девушка замолчала. Она громко вздохнула, чувствуя, что легкие ее наполняются чем-то тяжелым. Воздух это или предчувствие чего-то плохого – не ясно. Но слова почему-то не хотели спадать с ее языка, только валялись на нем мертвым, неподвижным грузом. Она все еще была голодна, но есть уже не могла, почему-то не хотела. Крошки от кексов и печенья валялись на кровати, потом они будут мешать грязнокровке спать.
– Гарри – легенда, – произнесла девушка осторожно.
Что-то скрипнуло в руках у Волан-де-Морта. Он сжимал одно из лакомств, которое теперь обернулось горсткой крошек на полу. Девушка отвернулась, готовясь получить в ответ выпад или злобную тираду, направленную против давно почившего друга Гермионы. Только в ответ она услышала тишину. Громкую и липкую тишину, просачивающуюся в каждую пору ее кожи.
Том Реддл улыбнулся. Края его тонких губ медленно поползли вверх, улыбка была кривой, неестественно широкой. Мужчина медленно отвел глаза в противоположную сторону, думая о том, как приятно было смотреть на извивающегося в агонии Гарри Поттера. Мальчишка получил то, что заслужил. Если быть честным, то Гермиона Грейнджер – главная его пособница, та волшебница, что словно мул тянула за собой «Избранного», чтобы тот не умер раньше срока… Она должна была умереть вместе с ним, получить то же самое.
– Легенда, – шикнул Волан-де-Морт. – Разумеется. Вы, мисс Грейнжер, плавно подвели нашу философскую беседу к ответу на поставленный вопрос.
– Зачем я вам? – охотно повторила она.
Темный Лорд больше не улыбался. То ли злость взыграла в нем, то ли нервы. Но столик, мешавший ему неизвестно чем, оказался опрокинут. Гриффиндорка дернулась в попытке убежать в ванную комнату и запереть дверь, но не успела даже встать с кровати. Молодое теперь тело Волан-де-Морта полнилось силами. Он прижал ее к матрасу, вдавив плечи девушки в высокую постель. Ей было больно.
От осознания собственной ничтожности. Вот он – многолетний старик, дряхлая душонка, искалеченная самой жизнью – так легко лишает ее любой возможности сопротивления, подминает под себя. Гадкий ком обиды подкатил к горлу, и девушка собиралась плюнуть в лицо волшебнику. Только удержалась, решив, что от этого ей достанется еще сильнее, чем сейчас.
– Легенда? – громко спросил Темный Лорд. – Гарри Поттер был мальчишкой, которому удалось понравиться шлюхе-судьбе. Он не сделал абсолютно ничего, чтобы заслужить ту славу, которой его так щедро одарили.
Она только собралась что-то ответить, колко пошутить или ткнуть Лорда в больное местечко, как осеклась. Лицо Джинни, исхудавшей и постаревшей за те несколько лет, измученной темнотой и бесконечным ожиданием всплыло в памяти девушки. Ее может постигнуть та же участь – медленное увядание в четырех стенах.
– Он и пальцем не шевельнул в ту ночь, мисс Грейнджер, – говорил Том, вспоминая. – Лежал в колыбели, когда я занес палочку…
– В то время как ты пытался храбро, благородно убить младенца…
– Младенца, что сулил мне смерть! – вскричал Темный Лорд, наклоняясь чуть ниже. – Он должен был умереть, мисс Грейнджер, чтобы жил я. Либо он, либо я.
Девушка сомкнула губы, отворачиваясь. Волан-де-Морт позволил ей смотреть в другую сторону, потому что сам сейчас не хотел видеть ее лица. Ему почему-то вспомнилась рыжевласая Лили Поттер с ее громким предсмертным вскриком. Красивой была эта женщина, молодой и красивой. Сколько ей было на момент смерти? Двадцать три, двадцать два года? Моложе этой волшебницы, распятой сейчас под ним, гордой и еще несломленной.
– И отвечая на ваш вопрос… Вы, мисс Грейнджер, сделаете из меня легенду.
О, это ни к чему. О темном Лорде уже говорит каждый, и говорит не слишком хорошие вещи. Конечно же, хватает и фанатиков, повернутых на чистоте перемешанной и застоявшейся крови волшебников, людей, что воспевают страдания и убийства. Но здравомыслящих англичан гораздо больше, и разговоры о том, что новый правитель ведет страну по неправильному пути, звучали все громче и громче.
– Снова возьмешь меня силой? – спросила девушка, выдержав паузу.
– Нет, – ответил ей Волан-де-Морт, все еще нависавший над кроватью. – Не сегодня, мисс Грейнджер.
Приподнявшись, он поправил съехавший пиджак. Что-то застряло в зубах мага, но тот не подал виду, снова хлопнув в ладоши. Еда, опрокинутая на пол, целая и битая посуда, сам столик, валявшийся у изголовья кровати – все исчезло. А через пару долгих минут молчаливого созерцания стены ушел и гость, не проронив и слова. Как измученная волшебница, грязнокровая и не имеющая права голоса в новом мире, подарит славу его властителю? Этого никто ей не объяснил.
========== 7. Гордая ==========
Гермионе показалось, будто это утро было самым мерзким в ее жизни. Впрочем, она не могла с уверенностью сказать – что это. Утро? Темный Лорд еще ни разу не выводил ее в свет так, чтобы можно было урвать для себя кусочек неба и определить час дня. Из комнаты ее вывели только раз, и виселицы, увиденные тем светлым деньком, до сих пор занимали порядочный клок места в мыслях девушки.
В этот раз ее навестил не сам владыка, хозяин миллиона магических душ и всего сущего на свете, нет… К гриффиндорке наведалась Беллатриса Лестрейндж. Девушка точно не знала, сколько дней прошло с тех пор, как она видела любую живую душу в последний раз. В комнате не было никого, кроме нее, книг, три или четыре раза в день появлялся поднос с едой, мыло и шампунь восполнялись в комнате сами собой.
Волшебница, прибывшая к пленнице столь внезапно, смотрела в ее спину. Потому что Гермиона в это время рассматривала одежду, томившуюся в ее красивом высоком шкафу. Она двигала вешалки с платьями в разные стороны, смотрела за тем, как плотная хрустящая от свежести ткань поблескивает на свету, что льется из неизвестного источника и никогда не гаснет. Спать с ним гриффиндорка уже привыкла, радуясь тому, что у нее есть хотя бы кровать, в которой нет ни жуков, ни пауков, ни чего пострашнее.
– Тебе не перед кем красоваться, – со злостью в голосе шикнула Пожирательница Смерти.
– Я так не думаю, – также грубо ответила пленница.
Рука женщины дрогнула, ладонь с длинными и несколько кривыми пальцами потянулась к поясу. Гермиона, видевшая ее только периферическим зрением, сразу смекнула, что к чему. От Пожирательницы у девушки остался прощальный подарок – бледный шрам, что раньше складывался в слово: «грязнокровка», а теперь в размытый рубец. Девушка сумела убрать его, сделать почти незаметным. Почти.
Беллатриса по привычке тронула палочку на поясе. Гермиона прикрыла глаза, слегка опустив голову. Она готовилась почувствовать дикую боль, услышать одно из непростительных заклятий, просвистевших мимо. Но услышала только тишину. Пожирательница тут же убрала руку, заставив себя сдержаться от внезапного и необдуманного порыва.
– Дрянь, – шикнула та. – Грязнокровая пакость. Если бы не наш милостивый правитель, ты бы давно болталась в петле на потеху добропорядочным магам.
– Добропорядочным? Вроде тебя, что убивает направо и налево?
– Чистить мир от скверны – самый добродетельный поступок, что только может быть свершен волшебником.
«Мир был бы чище без тебя», – подумалось Гермионе. Хорошо, что она не высказала свою мысль вслух, потому что ладонь Беллатрисы Лестрендж все еще покоилась на ее палочке. Женщина задумчиво осмотрела комнату. Найдя покои достаточно скромными и аскетичными для главной на данный момент пленницы режима, гостья кивнула словно самой себе. Ее тонкие губы сложились в некое подобие улыбки – тень настоящей человеческой эмоции.
– Одевайся. Мы уходим.
– Куда? – спросила девушка без особого интереса и энтузиазма для той, кто целый день проводит в четырех стенах.
– Сейчас увидишь. Быстрее!
Стареющая ведьма громко хмыкнула, решив, что должна выйти и дать девчонке одеться. Только она шмыгнула за дверь ванной комнаты. Гриффиндорка, к своему сожалению не нашедшая в своем шкафу ни джинсов, ни брючных костюмов, решила надеть строгое черное платье с длинными рукавами, липшими к коже. Длина юбки была вызывающей: много выше колена. Только Гермиону это не остановило.
Зачем выглядеть прилично и благовоспитанно, если в спину все равно будут лететь гадкие упреки? Когда волшебница вернулась, чтобы забрать с собой пленницу, сразу ощерилась. Она тихо фыркнула себе под нос, умудряясь сохранить почти непрошибаемый вид, точно ей все равно. Бледная ладонь обвила запястье грязнокровки, Беллатрикс с явным недовольством касалась противной ей девушки.
Трансгрессировали они быстро, оказались в знакомом месте. Та же арена, заполненная народом, та же аура общего возбуждения. Две пустые, но готовые к использованию петли одиноко висели посреди зала, а грязнокровка и ее растрепанная спутница оказались в отделенном от черни ложе. Они возвышались над толпой, сотворенных из пустых стульев и занятых. Как обычно, только народу чуть-чуть больше.
– Говорят, что эта полумаггловская тварь перегрызла горло охраннику, когда он… Собирался использовать ее в своих целях, – смущенно проговорила пожилая дама, сидевшая в верхних рядах перед ложей.
– Да, я слышал об этом, но сплетням не верю. Нет уж. Хилая она девушка, чтобы такие выделывать пируэты, – ответил кто-то тихо и гнусаво.
Мурашки прошли по спине гриффиндорки, добравшись до ее шеи. Это гадкое предчувствие чужой смерти, ее близость противно щекотала тело. Девушка инстинктивно попятилась назад и врезалась в кресло. Она села, села и Беллатрикс. Злорадство горело на ее приятном, но не слишком здоровом лице. Женщина села на место правой руки Темного Лорда – место, заготовленное для другой гостьи.
Из двери, распахнутой, должно быть, ногой провожатого, вышли двое. Мужчина и женщина, на чьих головах виднелись непрозрачные холщовые мешки. Сдернули эти «маски» быстро, одним резким движением. Пленники сощурились, пытаясь спрятаться от внезапно яркого света.
– Знаешь, кто эта парочка? – спросила Беллатрикс, кивнув в сторону вышедших на свет волшебников.
– Нет, – честно ответила грязнокровка.
– Ага. Так я и думала, – лукаво проговорила женщина, рукой проводя по своей юбке. – Джоанна и Джонатан Гамильтон. Они… Так скажем: серийные убийцы. Те еще трюкачи. На них висят убийства множества человек.
Странно, но в голосе Пожирательницы не было укора или отвращения. Она словно бы сплетничала о соседях, которых не слишком жалует, но все равно терпит. Возможно, что в чем-то Беллатрикс соглашалась с осужденными, но высказать свои мысли в открытую она не могла не то из-за положения вещей, не то потому, что боялась перечить своему хозяину, что распоряжался не только ею, но всем вокруг.
– Они… Убивали кого-то конкретного, у них был свой типаж?
– Нет, – скривив рот, ответила женщина. – Они убивали без разбора, для веселья, для куражу. Чаще всего магглов. Эх, молодость. Впрочем, режиму такие все равно не нужны.
А такие, как ты? Девушка снова не задала этого вопроса, но задумалась над ним. Кто-то сел в первых рядах позади гриффиндорки, высокий мужчина с крючковатым носом поздоровался с Беллатрикс, а та сдержанно кивнула ему в ответ. Он вопросительно глянул на Гермиону, и женщина одарила новоприбывшего укоряющим взглядом.
Должно быть, он собирался о чем-то спросить или что-то сказать, но смолчал. Потому что все другие звуки, то и дело пробегавшие по большому залу – смолкли. Осталась только тишина нарастающего напряжения, всеобщей занятости. Почему? Потому что на «сцену» вышел Темный Лорд. В блестящем на свету пепельном костюме с янтарными пуговицами в форме зеленых змеиных голов. Пленник, чью голову уже продели в петлю, громко рассмеялся.
– Я бы всех вас порешал, – проговорил убийца со стажем, волнуясь перед смертью. – Всех, всех, всех… Особенно тебя, хорошенький мой, – произнес он, смотря на маленького мальчика в первых рядах зрителей. – Вырвал бы и твои вонючие кишочки, и…
– Заткните его, – спокойно произнес Волан-де-Морт. – Живее.
Палачи зашевелились. Кто-то сунул в рот больному что-то вроде палки, которую тот почему-то не выплюнул, хотя вполне мог бы. Никто не пытался использовать магию, потому что такие казни проводят умышленно, для унижения. Убить волшебника маггловским способом – страшное дело. Женщина, загнанная в соседнюю петлю, молчала. Только взгляд у нее был таким же влажным, таким же лихорадочным как у приговоренного к молчанию супруга или брата. Гермиона пока ничего не знала о странной парочке, ждущей своего часа.
На этот раз светлый правитель ничего не сказал. Он смерил толпу ждущим взглядом, призывая взбудораженный речью маньяка народ к спокойствию. Спокойствие и наступило. Гермиона вжалась в кресло, когда грузный мужчина исполнил приговор, опустив металлический рычаг с ярко-красной ручкой. Оба приговоренных мучились, дрыгаясь на веревках, жизнь отходила нехотя. Мужчина силился что-то сказать, но не сделал этого, потому что палка из его рта никак не выпадала.
После того, как задуманное свершилось, Томас отступил на шаг назад. Он круто развернулся и спустился со сцены, прошел вперед, к своей ложе. Люди зашумели, как улей, взбудораженный появлением хищника на горизонте. Кто-то недовольно шикал, кто-то же наоборот светился радостью. Гермиона поняла, что на этот раз реакция на казнь была неоднозначной: толпа разделилась на несколько лагерей. Довольных произошедшим, недовольных и помалкивающих о своем отношении к происходящему. К последним относилась ее растрепанная соседка, что тут же вскочила с места, стоило Темному Лорду лишь приблизиться к своему креслу.
– Мой Господин, – пролепетала она тихо. – Я сделала все так, как вы просили.
– Да, я вижу. Спасибо, Беллатрикс. Ты можешь быть свободна.
По плотно сложенным губам женщины Гермиона поняла, что ждала она совсем не такой реакции. Может, приглашения на беседу, похвалы или чего-то более… Интересного столь экстравагантной персоне? Впрочем, зачем ей вообще об этом думать? Девушка убрала с лица кудрявую прядь волос и отвернулась, когда Волан-де-Морт вальяжно протянул ей свою холодную руку.
– Мисс Грейнджер, – произнес он достаточно громко. – Уходим. Нас уже ждут.
– Кто? – спросила девушка, чувствуя на себе презрительный взгляд Пожирательницы Смерти, что так и не ушла.
– Мои люди, – туманно ответил ей Волан-де-Морт, нетерпеливо перебирая бледными пальцами. – Быстрее.
В голосе его слышалось что-то нехорошее, и Гермиона решила послушаться. Она протянула ладонь, схватив его за руку, и тут же увидела перед глазами расплывшийся туннель из искр и красок, обгонявших друг друга. Должно быть, повелитель действительно куда-то спешил.
Когда картинка перестала расплываться перед глазами, а слякоть, накатившая на нее, сошла, девушка увидела большой зал. Длинный кабинет посреди которого стоял почти столь же длинный стол. Из черного дерева с гладко отполированной поверхностью. Вокруг него стояли стулья с тонкими черными ножками. Пожиратели Смерти с до жути серьезными лицами сидели вокруг стола, почти каждый из них нетерпеливо мял потные от волнения руки. Сначала в воздухе звенела тишина, после звенели звуки. Послышался еще один хлопок трансгрессии, рядом с Темным Лордом возникла Беллатрикс, сверкнув злыми глазами в сторону гриффиндорки.
Том, готовый к трасгрессии, не тратил время на «прихождение в себя». Он уже сидел во главе стола, позади него было большое окно, закрытое длинной темной занавеской. Гермиона старалась, но не могла разглядеть характер света на улице. Сейчас день или ночь? Наверняка его закрыли из-за нее.
