Текст книги "Маг для финального поединка (СИ)"

Автор книги: Алекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Алекс

Маг для финального поединка

Они таки где-то прячутся...

Завершив оглашение приговора, судья бросила взгляд на подсудимого, теперь уже осуждённого на семь лет за изнасилование. Дело казалось кристально ясным, доказательств более чем хватало, и места сомнениям они не оставляли. Но всё равно что-то беспокоило. Совсем не похож этот двадцатилетний парень на насильника. Очень уж он красив, более того, есть в нём что-то настолько привлекательное, что даже она, судья, глядя на него, невольно ощущала себя женщиной, а не бесполым распорядителем меча правосудия.

   Да у него просто не может быть проблем с девушками, зачем же силу-то применять? Добро бы пьяный был, или под наркотиками, но результат экспертизы отрицательный. Трезв был, как стёклышко. Если бы подсудимый или его адвокат хоть что-то противопоставили обвинению, она бы могла и поверить. Но парень только твердил, что его подставили, а этого недостаточно для оправдания.

   Сейчас парень сидел в своей запертой клетке со скованными впереди руками, уткнув взгляд в пол перед собой и совершенно ни на что не реагируя. Смирился с происшедшим, надо полагать. Да, тяжело ему придётся на зоне. У красавчика с такой статьёй там дорога одна – в "опущенные". И никакие стальные мышцы его не спасут. Если его действительно подставили, жаль парня.

   В этот момент у судьи появились гораздо более важные причины для беспокойства, чем дальнейшая судьба одного из многих, кому она вынесла обвинительный приговор. В помещение вбежали три кавказца с автоматами в руках. Масок на них не было, да они и не требовались – у всех троих лица заросли бородой по самые глаза.

   – Во имя Аллаха, великого и милосердного! – воскликнул один из них, после чего дал длинную очередь вверх.

   С потолка посыпалась штукатурка. Немногочисленная публика в зале мгновенно оказалась на полу, женщины – с пронзительным визгом, мужчины – с ругательствами. Судья хотела бы поступить так же, но тело внезапно перестало ей подчиняться, и она застыла в той позе, что была.

   Зато четверо конвойных, охраняющих подсудимого, действовали выше всяких похвал. Выхватив табельное оружие, они немедленно вступили в перестрелку с террористами, хотя отлично понимали, что с пистолетами против автоматов имеют очень мало шансов выжить. Но их противники стреляли отвратительно, и это нивелировало преимущество в мощи оружия.

   Один из террористов выхватил гранату, размахнулся, но вместо броска выронил её и схватился за грудь. Граната упала на пол, немного прокатилась и взорвалась, исторгнув из себя облако чёрного дыма. Когда дым рассеялся, никаких террористов в зале уже не было. Кроме того, штукатурка с пола тоже исчезла, а потолок оказался целым. Отметины от некоторых пуль остались, но это были пули конвойных. Взрыв гранаты тоже следов не оставил.

   Но самое главное – клетка оказалась отпертой, а обвиняемый куда-то исчез. И непостижимым образом никто не заметил, как это произошло. Если, чисто теоретически, террористы и всё, с ними связанное, ещё могли быть голографическими изображениями, то уж подсудимый наверняка был реален. Но всё равно бесследно исчез. То, что столь же бесследно исчезла и потерпевшая, удивляло значительно меньше. Она, по крайней мере, перед исчезновением не находилась в запертой клетке.

***

   Виктору никогда и в голову не приходило кого-нибудь насиловать. Само это понятие находилось для него далеко за гранью добра и зла. Примерно так он и заявил следователю, и, как ни странно, тот поначалу ему поверил. И потерпевшую Виктор никогда в жизни не видел, в этом он готов был поклясться чем угодно. Но оказалось, что его сперма обнаружена в ней, а его кожа – у неё под ногтями. С экспертизой не поспоришь.

   И что самое ужасное, Виктор не мог объяснить, откуда у него на шее появились царапины. Причём не только следователю не мог, но даже самому себе. И алиби у него тоже не нашлось. В ночь, когда над девушкой надругались, он мирно спал в собственной кровати, что и подтвердили его родители. Но следователь легко доказал, что парень запросто мог и уйти, и вернуться незаметно для них. Насчёт того, что мог, Виктор даже не сомневался. Не раз и не два он ночами тайно уходил из дому по своим надобностям. Но не в эту ночь! Неужели он лунатик и насилует кого-то во сне?

   Так или иначе, приговор не оказался для него неожиданным. Если бы дело касалось кого-то другого, он бы не колеблясь решил, что этот другой виновен. Очень уж основательные доказательства, такие не отбросишь просто так. Значит, жизнь кончена. Что с ним сделают на зоне, Виктор отлично знал. Ему не раз и не два всё подробно расписали соседи по камере в СИЗО.

   Да, адвокат не станет сидеть сложа руки, будут ещё всякие апелляции, кассации, прошения о помиловании и прочие ходатайства, или как там вся эта юридическая тягомотина называется, но толку от неё ждать не приходится. Приговор останется без изменений. И даже если срок снизят, это ничего не даст. Всё равно зона. И скорая смерть. Взломщики мохнатых сейфов там могут выжить только опущенными, а на это он не согласен.

   Когда появились террористы и открыли огонь, Виктор и не подумал падать на пол. Зачем? Шальная пуля – далеко не худший для него выход. Он безразлично наблюдал за перестрелкой, и отметил странность, что при такой обильной стрельбе никто не только не убит, но даже и не ранен. Да и в воинах Аллаха присутствовала какая-то странность. Он не стразу разобрался, в чём тут дело. А когда разобрался, даже немного удивился происходящему. Террористы непрерывно стреляли уже несколько минут, а их оружие не требовало перезарядки. Но и это ещё не всё. При стрельбе из автомата должны лететь стреляные гильзы, но их почему-то не было.

   А потом Виктор понял, что замеченные им странности – сущая мелочь по сравнению с дальнейшим. Воздух на торцах клетки внезапно потемнел, заискрился и стал совершенно непрозрачным. Казалось, там из ничего возникли двери в какие-то неведомые просторы. А может, двери не только туда, но и оттуда. Подкрепляя это предположение, из одной "двери" вышел волшебник.

   По крайней мере, выглядел он, как и положено волшебнику. Одет он был во всё голубое. Первым делом в глаза бросалась остроконечная шляпа с широкими полями. Застёгнутый на все пуговицы халат слегка волочился за ним по полу. Из под халата виднелись синие же туфли с длинными загнутыми вверх носами. Борода колоритного волшебника доставала до пола, пару раз он по невнимательности на неё даже наступил, но никак на это не прореагировал.

   На первый взгляд этот тип выглядел комически, но такое впечатление очень быстро развеялось. Волшебник схватил Виктора и понёс его ко второй предполагаемой двери. Причём понёс без малейшего напряжения, хотя вес парня совсем немного не дотягивал до центнера. Впрочем, идти ему пришлось совсем недалеко, клетка вовсе не была огромной. Маг шагнул в искрящуюся пелену, и зал суда исчез, сменившись каким-то мрачным каменным коридором, освещённым факелами.

   Похититель сделал ещё несколько шагов, вновь наступил себе на бороду, и на этот раз вместе со своей нелёгкой ношей рухнул на пол, отчаянно ругаясь. Виктор тоже ушибся, но промолчал. Парень не понимал, что происходит, но в таком состоянии он пребывал уже давно, с самого первого визита к следователю. Да и охватившая его апатия полностью ещё не прошла.

   Волшебник тем временем поднялся на ноги, ловким движением оторвал свою бороду и бросил её наземь. За бородой последовали шляпа, халат и туфли, точнее сказать, галоши, потому что под ними оказались вполне обычные штиблеты. Теперь внешность похитителя совсем не ассоциировалась с магией. Обычный деловой костюм, не дешёвый, но и не баснословно дорогой. Так одеваются бизнесмены средней руки. Или, быть может, чуть больше, чем средней.

   – Ты кто такой? – поинтересовался Виктор, немного пришедший в себя, но всё ещё лежащий на каменном полу.

   – Хороший вопрос, – отметил "бизнесмен средней руки". – Ну, скажем так, я король здешних мест. А ещё я дед той девушки, которую ты изнасиловал. То есть, принцессы.

   – Бред какой-то. И вообще, я никого не насиловал!

   – Да? – удивился король. – А кому судья только что приговор вынес? Может, мне?

   – Знаешь, что, Ваше Величество? Не пойти ли тебе на...

   – А вот хамить мне не советую. Опасно для здоровья. Мы, короли, народ вспыльчивый, можем контроль над собой потерять и сгоряча казнить хама. А зачем нам это нужно? Кстати, титуловать не обязательно. Называй меня Эдуард Сергеевич.

   – Слушай, Эдик, кончай мне лапшу на уши вешать! Лоха, тоже мне, нашёл! Тебе не больше сорока, а ей – не меньше восемнадцати. Она никак не может быть твоей внучкой!

   – Витя, ты ещё ничего не понимаешь. Постепенно я тебе всё расскажу. И я, и другие. А пока просто поверь, что Дина – моя внучка.

   Виктор собрался с силами и поднялся на ноги. Со скованными руками это было непросто. Помимо прочего, болело ушибленное при падении колено. Но разговаривать, лёжа на полу, было неудобно. Даже если не считать Эдуарда Сергеевича королём.

   – Считай, что поверил. Может, снимешь с меня наручники в награду за этот интеллектуальный подвиг?

   – Потом.

   – Я тебе уже говорил, Ваше Величество, что ты мне не нравишься?

   – Не говорил. Но дал понять. Пошли, Витя, торчать в коридоре особого смысла нет. Только мне кажется, что я что-то забыл сделать, – король призадумался. – А, вот что!

   Он залихватски свистнул, так громко, что у Виктора слегка заложило уши. Непонятно откуда мгновенно возник какой-то мальчишка. Он застыл в почтительной позе, демонстрируя готовность исполнить любое королевское распоряжение. Эдуард Сергеевич указал на груду одежды, и сделал жест, явно обозначающий приказ эту груду убрать.

   – Ага, – кивнул мальчишка, схватил тряпьё и скрылся с глаз ещё быстрее, чем появился.

   – Пошли, – предложил король.

   – Пошли, – не стал спорить Виктор. – Не знаю, куда мы идём, но, может, по пути ты расскажешь, что это за страна, в которой ты король. Для начала, не мешало бы знать, как она называется.

   – Думаешь, не мешало бы? Не согласен с тобой. Но почему бы и нет? Всё равно ты рано или поздно поймёшь. Так вот, эта так называемая страна имеет несколько названий. Крепость, Ад, Преисподняя, Инферно, есть и другие. В общем, полагаю, ты уже понял, куда попал. Но не расстраивайся. Тут не так и плохо, если не выделываться свыше допустимого.

   – А ты, стало быть, Сатана?

   – Можно и так сказать. Но ты обращайся ко мне по имени-отчеству.

   – Это обязательно?

   – Нет. Если тебе так больше нравится, называй меня дедушкой.

   – Что? Это с какой ещё стати?

   – С такой, что ты мой внук. Это факт, независимо от того, нравится ли он мне, тебе или Дине.

   – Погоди, я отлично знаю обоих своих дедов. Уверен, что ни один из них не дьявол.

   – Позже я тебе и это объясню.

   – А девчонка? Ты говорил, она принцесса и твоя внучка. Выходит, я тоже принц?

   – Так и есть, ты – принц, причём, наследный. Точнее, станешь им, если у нас с тобой всё сложится, как надо.

   – А если нет?

   – Тогда я тебя отправлю обратно, на Землю. За тобой там должок остался. Семь лет, не запомнил, какого режима.

   – Неважно, какого. Сними наручники, надоели уже, сил нет.

   – Странный ты, Витёк. Это же Ад, здесь пропащие грешники беспросветно страдают и мучаются. Так что терпи, пропащая душа.

***

   Майор полиции Юрий Нежный очень не любил вызовов к начальству. Само начальство он тоже не любил, и оно вполне прогнозируемо отвечало ему взаимностью. Сейчас он сидел напротив полковника, а тот почему-то болтал о всякой ерунде, не решаясь перейти к делу. Ведь вряд ли он вызвал к себе подчинённого, чтобы поговорить об арестованных гопниках, уже примерно с полгода отжимавших у подростков мобильные телефоны.

   – Ладно, фигня всё это, – наконец, созрел для серьёзного разговора полковник. – Ты в курсе, что сегодня произошло в суде?

   – Что-то слышал. Нападение террористов. Это дело госбезопасности, мы к нему никаким краем.

   – Ошибаешься, майор. Это дело может ударить по нам.

   – Каким образом?

   – Не было там никаких террористов. Не было! Рано или поздно это выяснится, и что будет тогда?

   – Понятия не имею. А откуда вы знаете, что их не было?

   – Нежный, не строй из себя идиота! Ты что-то слышал о жертвах или раненых? Ни одного пострадавшего! Скажи мне, бывают такие перестрелки?

   – Бывают.

   – Нет, не бывают! Это бред!

   – Как скажете, товарищ полковник. Террористов не было, раз вы так хотите. А кто тогда с кем перестреливался?

   – Наши, которые охраняли зэка, стреляли в террористов.

   – Которых на самом деле не было. Вы правы, это бред. Так что будет, когда федералы узнают, что наши стреляли просто потому, что им нравится стрелять?

   – А тогда до них дойдёт, что все эти спецэффекты с воинами Аллаха – всего лишь отвлекающий манёвр. А цель – побег. Зэк сбежал, понятно?

   – Этого я не знал, – признался Нежный. – А оно действительно всё меняет.

   – Дошло, наконец! – обрадовался полковник. – Федералы в курсе, что мы неофициально проведём своё расследование, и не возражают. Они пообещали поделиться с тобой всей своей информацией по делу.

   – Не дадут они всей информации.

   – Сам, значит, недостающее раздобудешь.

   – Если я случайно узнаю лишнее, они меня уберут. Тем более, расследование неофициальное.

   – Я сейчас разрыдаюсь от горя, – мрачно заявил полковник. – Как человек, Нежный, ты настоящее говно, но сыщик – от Бога! Вот и сыщи мне мразь, которая надумала с милицией такие дебильные шутки шутить.

   – С полицией, – поправил майор.

   – Какая разница? Ты понял, что от тебя требуется?

   – Ну.

   – Хрен гну! Приступай!

   Не попрощавшись, Нежный покинул начальственный кабинет. Он даже не стал уточнять, кто из федералов ведёт дело, и как с ним связаться. Решил, что это можно будет выяснить и позже. А в первую очередь нужно осмотреть место происшествия.

   Против ожидания, здание суда оцеплено не было. Охранник, правда, пытался майора внутрь не пустить, но демонстрация удостоверения его пыл умерила, и он ограничился тем, что кому-то позвонил и сообщил. Перед распахнутыми дверьми нужного зала стояли два спецназовца, но и они расступились перед Нежным, и вошёл он беспрепятственно. Ещё бы и выйти так же, подумал он, или хотя бы вообще выйти. Но эту мысль он прогнал как неподобающую.

   В помещении работали две группы экспертов. Одни занимались пулями, осторожно извлекая их из деревянных створок двери или подбирая их с пола, педантично перед этим фотографируя и сами пули, и отметины от них на стене. Другие, дактилоскописты, снимали отпечатки пальцев. За действиями экспертов внимательно наблюдал молодой парень, явно из следственной группы федералов, но в силу возраста вряд ли её руководитель.

   – Майор Нежный? – уточнил он.

   – Так точно, – Нежный предъявил своё удостоверение, и тот кивнул.

   Майор ожидал, что федерал в ответ представится, но тот обманул его ожидания. Впрочем, его имя и звание особого значения не имели.

   – У кого из ваших я могу узнать, что конкретно здесь произошло? – поинтересовался полицейский.

   – В общих чертах – у меня. В подробностях – у подполковника. Он – руководитель следственной группы.

   – У этого подполковника есть имя?

   – Есть. Если он пожелает, то сообщит его вам.

   – А у вас? Как к вам обращаться?

   – По званию. Я – лейтенант.

   – Ладно, – вздохнул Нежный. – Рассказывайте в общих чертах.

   – Здесь судили какого-то насильника. Судья как раз зачитал приговор, и тут распахнулись двери, и в помещение проникли трое мужчин, предположительно кавказской национальности. Один из них выкрикнул "Аллах акбар!" или что-то вроде этого, показания свидетелей о содержании его реплики расходятся. После этого он дал очередь в потолок.

   Майор посмотрел вверх. Штукатурка на потолке была несколько грязной, но со всей очевидностью нетронутой. Пули террориста не оставили на ней ни единого следа.

   – И что было дальше?

   – Четверо конвойных открыли по ним огонь из табельного оружия. Остальные повалились на пол. Некоторое время шла перестрелка, затем кто-то из кавказцев достал гранату. Судья говорит, что тот самый, который стрелял в потолок, но признаёт, что могла ошибиться. В этот момент пуля попала ему в грудь.

   – Судье?

   – Нет, кавказцу. Судья вообще женщина.

   – Понятно. Что сделал кавказец с гранатой в руке и пулей в груди?

   – Уронил гранату. Она взорвалась. Террористов заволокло дымом, и больше никто ничего не видел.

   – Не похоже, чтобы тут был взрыв.

   – Да. Эксперты не нашли ни одного осколка. Скорее всего, это была не граната, а дымовая шашка. В итоге, под прикрытием дыма террористы покинули помещение.

   – Даже тот, который с пулей в груди?

   – Не осталось никого из них.

   – Понятно. Есть раненые или убитые?

   – Только тот террорист. Больше никого.

   – Я так понял, они стреляли из автоматов?

   – Да.

   – Каких именно? Калашей?

   – Так говорят все свидетели.

   – А пули?

   – Ни одной не обнаружено. Видимо, стреляли холостыми.

   – Тогда гильзы?

   – Их тоже нет. Выходит, это вообще были не автоматы, а простые трещотки.

   – Террористы с трещотками? – удивился майор.

   – Некоторые группировки иногда их используют.

   – Какие же? Никогда о подобном не слышал.

   – Вам и не положено. Это секретная информация, – с важным видом заявил лейтенант, и Нежный сделал вывод, что федерал выдумал эти группировки в ходе разговора.

   – Ладно, проехали. А что с пулями? Сколько их нашли?

   – Нашими экспертами обнаружено сорок три пули.

   – А гильз?

   – Тоже сорок три, естественно. И это точно сходится с количеством выстрелов конвоя. Они все вставили запасные обоймы, но израсходовать их не успели.

   О чём ещё можно спросить самоуверенного лейтенанта, Нежный не знал. К тому же, федерал явно расценивал их беседу как допрос, и ему это не нравилось, чем дальше, тем сильнее. Так что майор поблагодарил его и направился к экспертам, снимавшим отпечатки пальцев. Лейтенант, после некоторого раздумья, последовал за ним.

   Один из экспертов, видимо, старший в группе, вопросительно взглянул на лейтенанта, и тот ему еле заметно кивнул.

   – Что вы хотите? – поинтересовался дактилоскопист у майора.

   – Узнать, что вы обнаружили.

   – Сняли отпечатки с дверей. Их очень много. Может, удастся установить террориста, который открывал. Допросом свидетелей установлено, что они были без перчаток.

   – А что на двери клетки?

   – Там отпечатки пяти разных людей. Свежих – двое: один из конвойных и судебный пристав, который запирал дверь. Видимо, тот, кто отпер, был в перчатках. А может, орудовал ключом очень аккуратно, не прикасаясь к двери.

   – Так замок был отперт?

   – Да. Если у вас больше нет вопросов... – эксперт произнёс эти слова просительным тоном, явно намекая на то, что у него много работы.

   – Спасибо, это всё.

   Майор отошёл подальше от федералов и позвонил своему начальнику.

   – Что там у тебя, Нежный? – буркнул тот.

   – Вы правы, товарищ полковник, никаких террористов тут не было. Кто-то очень хитрый прокрутил трёхмерное кино. Пока все смотрели фильм, обвиняемый удрал. Клетка отперта, федералы замок не обследовали.

   – Уверен?

   – Практически да. Здесь работают их эксперты, это баллистики и дактилоскописты. Им замки не по профилю. Пришлите нашего специалиста, пусть срочно определит, открывали ключом или отмычкой.

   – Ты же знаешь наших экспертов. Раньше, чем через неделю, не приступят.

   – А вы, товарищ полковник, объясните им, что будет, если мы не раскроем дело за пару дней. Люди неглупые, поймут.

   – Ты уверен, что пара дней у нас есть?

   – Пока они ищут несуществующих террористов и не замечают очевидного. Но рано или поздно до них дойдёт, и тогда сами понимаете, что будет.

   – Понимаю. Чай, тоже не глупый. Иначе тебя бы там сейчас не было. Что ты такого обнаружил, чего не видят федералы?

   – Конвойные стреляли в террористов сорок три раза. Это федералами твёрдо установлено. Обнаружены все сорок три пули. Но не меньше одного раза конвойные попали, а именно, в грудь террористу, который от этого уронил гранату или дымовую шашку. Из пистолета с такого расстояния грудь навылет не пробить.

   – Все пули, значит, нашли, и всё равно одной не хватает. А может, стрелял кто-то из зрителей?

   – Да, снайпер. Увидел, что чёрный собрался бросить гранату, и увалил его единственным выстрелом. Потом граната рванула, и чёрных разнесло на такие мелкие кусочки, что без микроскопа ни одного не нашли. И пулю тоже разнесло.

   – Ладно, – вздохнул полковник. – Вышлю эксперта.

   Если следственная группа ФСБ до этого момента и не догадывалась о виртуальности террористов, то теперь уже не могла об этом не знать. Ведь телефон Нежного был поставлен на прослушку сразу же, как только полковник договорился о его участии в расследовании. Как и телефон самого полковника.

***

   Эдуард Сергеевич завёл Виктора в какую-то комнатушку без окон, всю меблировку которой составлял конторский стол и три табурета вокруг него, предложил подождать и пообещал, что очень скоро кто-нибудь придёт и избавит гостя от наручников. Сам король немедленно удалился по своим королевским делам. Сразу же после его ухода Виктор подошёл к двери и попытался её открыть. Как он и ожидал, дверь оказалась запертой, а он, соответственно – не гостем, а узником. Ему ничего не оставалось, как устроиться на табурете и попытаться уснуть прямо на столе, положив под голову руки.

   Уснуть он не успел. С треском в воздухе возник искрящийся прямоугольник, и из него в комнату шагнула девушка. Портал ещё немного потрещал и исчез. Тотчас же сковывающие Виктора наручники расстегнулись одновременно на обеих руках и упали на пол, зазвенев.

   Комната освещалась единственным факелом, и парень не сразу рассмотрел вошедшую. А когда всё-таки рассмотрел, вскочил и бросился к ней, обуреваемый желанием жестоко избить девицу. Но не смог. Виктора опутала какая-то невидимая сеть, он немного постоял, безуспешно пытаясь удержать равновесие, и рухнул на пол, ушибив на этот раз спину.

   – Мразь! Сука! – зло выкрикнул он. – Это ты меня подставила!

   – На самом деле, братик, меня зовут Дина, – представилась девушка. – Или принцесса Дина. Но ни в коем случае не путай с Дианой.

   – Тварь! Скотина! – продолжал награждать её разнообразными титулами Виктор.

   – Ну, вот чего обзываешься? Неужели непонятно, что я выполняла распоряжение дедушки?

   – Да плевать мне на твоего дедушку! Отвечай сама за свои поступки!

   Беспомощно лежащий на полу Виктор разразился новой порцией проклятий и оскорблений, но в какой-то момент вдруг обнаружил, что не может произнести ни слова.

   – Надоел, – сообщила Дина. – Дед сказал, чтобы я сняла с тебя наручники и ответила по мере сил на все твои вопросы. Но раз ты ничего не спрашиваешь, лучше уж помолчи. Кстати, о дедушке. Он не только мой, но и твой. То есть, наш общий. Раз ты мой брат, в этом нет ничего удивительного.

   Парень начал издавать носом жалобные звуки, но девушка предпочла их не услышать. Вместо этого она достала из ящика стола книгу, тетрадь и ручку, и погрузилась в чтение, время от времени что-то записывая. Иногда она произносила нечто вроде "угу" или "вот так будет правильно", но в основном молчала.

   Лежать на полу было скучно, и Виктор попытался порвать опутавшую его невидимую сеть. Но, похоже, порвать её было невозможно. Сеть легко растягивалась, но стоило ослабить усилие, как она сразу же принимала прежнюю форму. Зато это её свойство подсказало другую идею. Парень рывком сел, растянул ячейку сети пошире, и опустил сеть себе до пояса, заодно высвободив обе руки. После этого освободить ноги особого труда не составило.

   Он старался действовать бесшумно, но даже если ему это и не удалось, громкое потрескивание факела заглушило звуки, которые могли бы привлечь внимание девушки. А может, она настолько увлеклась книжкой, что ничего вокруг не замечала. Виктор удивился, как она вообще умудряется читать при таком тусклом свете.

   Не вызывало сомнений, что он должен нанести удар неожиданно, пока девица не успела вновь привести в действие свою загадочную сеть, причём ударить нужно сильно, так, чтобы она потеряла сознание. Но он никогда раньше не бил женщин, и начинать было трудно. То, что Дина ослепляла красотой даже в полумраке, задачу отнюдь не облегчало.

   Да, девушка выглядела отменно. Даже с учётом того, что крашеные блондинки Виктору не нравились. Но ведь это именно она своей клеветой сломала Виктору жизнь, а раз так, то при чём тут вообще её внешность? Он решительно шагнул к Дине, занося руку для удара, но тут его пронзила мысль, возможно, и неуместная, о том, что же он будет делать дальше, когда вырубит ненавистную девицу.

   Комната заперта, выйти он не сможет. Придётся кого-то просить или заставлять, чтобы помог. А выбор возможных помощников невелик – это или Дина, или Эдуард Сергеевич. А с ним дела иметь не хочется, он уже показал, что очень силён, и наверняка тоже владеет всеми этими фокусами наподобие невидимой сети. А договариваться с девушкой лучше сейчас, чем после того, как она придёт в себя после нокаута. К тому же она собиралась ответить на его вопросы, а ему совсем не помешает понять, где он находится, и что вообще происходит. Кто тут чей брат и чей внук, и зачем этой странной семейке, если они, конечно, родственники, потребовалось сначала подставлять ничем не примечательного студента под страшный приговор, а потом похищать его из-под носа у конвоя. Ладно, отвесить ей целиком заслуженную оплеуху он успеет и позже.

   – Как-то не задалось у нас знакомство, может, попробуем ещё раз? – предложил Виктор и, подвинув табурет, уселся рядом с девушкой.

   – О, ты уже разобрался с моим опутывающим заклятием, – улыбнувшись, отметила Дина. – Молодец! Значит, инициация началась. Это хорошо.

   – Я не знаю, что такое инициация. Ты собиралась мне что-то рассказать, может, прямо сейчас и начнёшь?

   – Подожди, дай разобраться с этой нудной гадостью. Раз уж влезла в неё, не хотелось бы бросать незаконченной.

   – Как ты вообще читаешь в такой темноте?

   – Магическим зрением. Ты тоже его освоишь, это несложно. Только не в темноте, а в полумраке. В полной темноте ничего видеть нельзя.

   Виктор взглянул на книжку, напряг зрение и оторопел. Текст он разобрать, конечно, не смог, но напечатанный крупным шрифтом сверху страницы заголовок он прочитал. Ожидал он чего угодно – что-то на непонятном языке, пособие по магии, алхимии или кулинарии, и даже какой-нибудь детектив его бы не удивил. Но это оказался хорошо ему знакомый вузовский учебник по высшей математике, раздел – "Решение дифференциальных уравнений".

   – Ты что, тоже студентка? – выразил он своё изумление. – Насколько помню, ты работаешь санитаркой в больнице.

   – Полторы недели проработала. Надо было, чтобы ты изнасиловал добропорядочную санитарку, а не девицу без определённых занятий. А вдруг следователь решил бы, что я проститутка, тогда совсем другое отношение. В больнице ещё та работка, скажу тебе. Даже если вовсю использовать магию, всё равно тяжело. И физически, и морально. Но как только меня изнасиловали, я больше ни разу туда не ходила. Страшная душевная травма у меня произошла, что поделать? Пришлось бедной девушке уволиться. Но я и не студентка. В смысле, никуда не поступала. Сама учусь. Дед сказал, какие предметы нужно освоить, вот и разбираюсь с ними потихоньку. Учебники же раздобыть не проблема, а какой толк от преподавателей? Что они могут рассказать такого, чего нет в книжках?

   – Хотя бы разъяснить, если что-то не понимаешь.

   – Брось! Мы с тобой от рождения математические гении. Я вот почти всё и сама понимаю. А если вдруг что-то не даётся, спрашиваю у деда. Ещё ни разу не было, чтобы он не смог объяснить.

   – Я – никакой не гений. И вообще, я уже говорил, что тебе не брат. Скажи лучше, зачем тебе высшая математика понадобилась, если ты магией владеешь?

   – Простые вещи магически может делать даже ребёнок. Если может пользоваться магией, конечно. Паутинка, например, которую я на тебя набросила. Или портал открыть в соседнюю комнату. Или отпереть какой-нибудь замок. А вот прежде чем делать что-то серьёзное, нужно как следует всё просчитать. Есть книги, в которых все эти формулы написаны. Да только там сплошные дифференциальные уравнения, тройные интегралы и всё такое прочее. Не разбираясь в высшей математике, учебники по магии нет смысла даже открывать. Можно, конечно, и без расчётов колдовать, есть такие ребята, которые и так правильные ответы откуда-то знают. Я, кстати, тоже такая, у меня очень сильная интуиция. Да только вот какая беда: все они рано или поздно ошибаются, а цена ошибки в магии – обычно смерть. Это о том, зачем нам высшая математика. А об истории нашей семьи тебе дед расскажет. Я, конечно, эту историю знаю, но рассказывать не хочу. Очень уж она противная. Спроси лучше что-нибудь другое.

   – Зачем ты меня подставила?

   – Мне приказал дед. То есть, король. Зачем ему это понадобилось, я точно не знаю.

   – Скажи неточно.

   – Мне кажется, он хотел забрать тебя от смертных к нам, причём так, чтобы ни у кого из них не возникло никаких подозрений. Сбежал осуждённый преступник, его не нашли. Что тут удивительного? Всё, как обычно.

   – А о том, что мне пришлось пережить за время следствия, вы не подумали?

   – Поверь, деду на твои переживания наплевать с высокой горки. И не только наплевать, и не только на твои.

   – А тебе?

   – У меня с совестью договор о ненападении. Примерно лет так с пяти я не трогаю её, она – меня. Нас обеих это устраивает.

   – Ладно, тогда расскажи, как тебе удалось пришить мне изнасилование, которого не было.

   – Братишка, ты не о том спрашиваешь. Всё, что с нами происходило, когда мы жили среди смертных, надо просто забыть.

   – Дина, ты меня подставила, потому что подчиняешься деду?

   – Конечно. Кто не выполняет его распоряжений, живёт недолго. Не обольщайся его добрым лицом. Это всего лишь маска.

   – Я и не думал обольщаться. А вот ты не отвечаешь на мой вопрос, хотя он тебе и приказал. Не боишься?

   – Просто дала тебе добрый совет. Если упорствуешь, отвечу.

   – Упорствую. Отвечай.

   – Ночью через портал вошла в твою квартиру. Заклятием усыпила тебя и твоих родителей. В смысле, глубоко усыпила, вы все и так спали. Легла с тобой и потрогала, где нужно. Ты меня нащупал и...

   – Так это был не сон! – вскричал Виктор. – Но ведь там была совсем не ты!