Текст книги "Сосед на Камри (СИ)"
Автор книги: Agna Werner
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
17 глава
Родной город, как и всегда в августе, встречает знойной погодой. Стоит только покинуть борт самолета, как раскаленный воздух проникает в легкие, обжигая с непривычки. Солнце совсем не ласково касается открытой светлой кожи. Как же быстро я отвыкла от этого…
Хабаровск провожал приятным, нежным теплом и легким ветром. Я успела полюбить этот город и проникнуться его атмосферой. Если дома бурная жизнь приходится в основном на курортный сезон, то там она кипит круглый год, да и сами люди другие. Наши местные всегда расслаблены, поэтому туристов можно заметить сразу. А там, в Хабаровске, не знаю, сказывается ли соседство с Китаем, но есть легкий азиатский налет. Или дело в том, что сам город больше?
Оказавшись в здании, я смотрю на огромное табло с расписанием и понимаю, что испытываю острое чувство дежавю: снова аэропорт и я в ожидании Влада. У меня есть три часа до его прилета, чтобы перевести дух.
За прошедший год мы ни разу не виделись и не говорили в живую. Общались в мессенджерах, но и то всего несколько раз. Да и долгих переписок не было, в основном поздравления с днём рождения и другими праздниками. Были порывы несколько раз набрать его номер, чтобы услышать голос, но я та еще трусиха, духу не хватило.
Может, я выдавала желаемое за действительное, но иногда казалось, что видела Влада в Хабаровске. Будто на соседней улице стоял похожий парень. Но когда я в спешке перебегала дорогу, то на месте уже никого не оказывалось.
Сейчас я волнуюсь как в первый раз и могу откровенно признаться, что чувствую благодарность за эту возможность, которая словно открыла глаза, заставив проснуться или даже выйти из комы.
Поначалу в Хабаровске я жила у Дениса и Леры Кондаковых. Пара оказалась настолько приятной и простой в общении, что через пару недель я чувствовала себя как дома. Их сыновья, Павлик и Леша, привыкали ко мне чуть дольше. Ещё бы! Кто я такая? Посторонний человек, который вздумал командовать ими, заставляя есть, делать уроки и ложиться спать вовремя. Но любовь к маме и нежелание ее расстраивать помогли мальчишкам смириться.
Эти безмерно энергичные ребята успели познакомить меня с любимыми местами развлечений и представить своим друзьям. На новогодних каникулах мы мастерили пряничный домик, варили глинтвейн, ходили на горки. Как раз к тому времени Лера пошла на поправку, и сильная необходимость в моем постоянном присутствии отпала.
Я устроилась официанткой в кафе неподалеку, а еще через два месяца переехала в съемную квартиру с коллегой, тоже Кристиной. Вот такое совпадение имен. На работе нас прозвали «двойной Крис без сахара». У некоторых бариста своеобразное чувство юмора.
К Кондаковым я продолжала ходить через день, готовила и убирала. Мальчишки даже обиделись, уговаривали вернуться и обещали стать ангелочками. Но я же кремень: сжигать мосты, так все, пробовать самостоятельную жизнь, так по полной.
С Кристиной мы, как два малознакомых человека, которых свела нужда, сначала пытались подстроиться друг под друга, стараясь не доводить бытовые ситуации до конфликтов. Для нее опыт съема квартиры с кем-то тоже был первый. Когда обе мы устали от напряжения и недомолвок, сели и честно поговорили: разделили обязанности, очертили личные границы, и сразу стало легче. Я готовила, она убиралась, что не удивительно. Вместе покупали продукты, гуляли, ходили в кино. Постепенно вечерние разговоры стали более доверительными и откровенными. Я поделилась ситуацией с Владом, той частью, которую не могла рассказать даже Феечке. Крис сказала, что я дурочка, а когда увидела фото парня, то закидала подушками, озвучив множество нецензурных ругательств.
Конечно же, больше всего мне не хватало Ириночки Владимировны. Я так привыкла, что она в шаговой доступности. Поэтому названивала ей чуть ли не через день, стараясь не попасться на обмане. Она будто что-то подозревала, поэтому наши беседы велись на отвлеченные темы. Я выведала много интересного из прошлого женщины, а иногда мы обсуждали сериалы. На пару с Кристиной Феечка буквально заставила посмотреть Великолепный век. Я со своей любовью к дорамам осталась в меньшинстве. По идее, Кристина должна была принять мою сторону, живя в такой-то части России. Но нет.
Феечка изредка рассказывала домашние новости. Что-то я знала от родных, что-то оказывалось полной неожиданностью.
Пожалуй, самым удивительным стало наше начавшееся сближение с папой и Игорем. Хотя с первым все равно сохранилась дистанция, небольшая, но несравнимая с той, что была раньше. Я заново знакомилась с отцом и пыталась принять его. Он несколько раз возвращался общими фразами к теме их разлада с Керимовым. Из сбивчивых перескакивающих объяснений я поняла только то, что виноват был мой папа.
Брат сначала дулся, потом оттаял, но ворчать периодически не перестал. Мне кажется, что Игорь не умеет со мной по-другому. С Дашей же было легко. Может, она и не согласилась со сложившейся ситуацией, но не осуждала.
И две ложки дегтя во всем этом – мама и Мила. Я несколько раз пыталась поговорить с мамой, но наталкивалась на глухую стену, необоснованные наезды и абсолютное нежелание наладить контакт. В последние разы она даже трубку не брала.
Насчёт ситуации с Милой я много думала и пришла к выводу, что и сама наломала дров, зацикливаясь на себе и забивая на подругу. В произошедшем виноваты обе. И как бы не было сложно перечеркнуть несколько лет дружбы, все это станет мне уроком. Возможно, с Кристиной мы легче ужились, в том числе, благодаря этому опыту.
В кафе мне нравилось, несмотря на физическую усталость под конец смены. Я, как губка, впитывала информацию, тренировала навыки, изучала эмоции посетителей. Самыми любимыми были смены в дни каких-либо торжеств, особенно свадеб. Когда наблюдаешь изнанку организации, находишься в гуще событий, а в результате наслаждаешься пышными декорациями, шедеврами кулинарии наших поваров и счастливыми молодоженами и гостями.
Я очень быстро осознала, как мне нравится и близка по духу вся эта суета. Долго думала, сомневалась, советовалась, но в итоге прошла курсы для организаторов мероприятий. В мае уволилась из кафе и устроилась в ивент агентство, где за два месяца работы мне еще больше захотелось развиваться в этом направлении. Не уверена, что близкие поддержат, но планирую дома перевестись на заочку и начать полноценное обучение, так как поняла, что одних курсов мало.
К тому же, у меня появилась сокровенная мечта – создать свое агентство. А чтобы все было идеально, ещё обучиться и на повара. Может, слишком амбициозно, но хочется разбираться во всем, чтобы клиент был уверен: в случае форс-мажора, я смогу справиться с любой задачей. Планов и идей громадьё, страхов не меньше.
Забыла о самом главном: я попала на концерт БТС в Корее. Это был целый квест. Причем проблема оказалась не только в стоимости, но и в процессе. Оказавшись в Хабаровске, я робко начала прощупывать почву. По молодости вступала во всевозможные группы фанатов, тут-то связи и пригодились. Нашла таких же помешанных, из которых собралась группа – пять человек.
Мы по очереди отслеживали информацию о дате начала продажи билетов. Наконец, этот день и час настал. Так как билеты раскупались за считанные минуты, у меня была одна попытка. После оформления даже руки дрожали, так я перенервничала. Дальше началось ожидание. С электронным разрешением K-ETA решила не заморачиваться и оформляла через туристическую фирму за семьдесят два часа до вылета– наелась с билетами суеты.
Даже собирая чемодан, я еще не до конца верила, что это происходит со мной. Павлик с Лешей по-доброму шутили и подбадривали. Путь тоже выдался не из простых: сначала самолетом до китайского города Циндао, оттуда в Пусан. Часть ребят из нашей группы уже были на месте и мы успели погулять по городу.
Для самих корейцев концерт БТС – это значимое событие. Улицы окрашиваютя в фиолетовые цвета, и на каждом углу продают мерч и символику группы. В день концерта мы выдвинулись к стадиону утром, так как знали об огромных очередях и сложной процедуре получения заветного браслета. Ближе к обеду они были у нас в руках, и мы спокойно пошли перекусить. Нас окружало столько добрых отзывчивых людей, которые по мере возможности преодоления языкового барьера, подсказывали, где тут лучшие кафе, и помогали найти дорогу.
За два часа до начала концерта открылся вход в стадион. Страшно представить, как Стаффы выдерживают такую нагрузку. Каждую секунду им приходится быть начеку в контакте с огромными массами людей. Наконец, заняв свое место, я уставилась на сцену, жадно впитывая атмосферу, каждую деталь и процесс подготовки. Так как места были в середине, что я до сих пор считаю каким-то невозможным везением, то я все хорошо видела на больших экранах.
Сам концерт прошел на одном дыхании, мы пели вместе с биасами. Участники такие молодцы, между выступлениями общались с залом. Я не понимала речь, но общее настроение радости не позволяло чувствовать себя лишней. Это был один из тех дней, который я могу назвать лучшим в своей жизни. Он подарил мне веру в себя, в исполнение желаний.
За воспоминаниями незаметно проходит время. По громкоговорителю объявляют посадку самолета. Вскакиваю, не понимая, куда деваться, как вести себя и обуздать мандраж, появившийся так неожиданно. При виде знакомой темной макушки, возвышающейся над остальными пассажирами, ладошки мгновенно становятся влажными. Я очень соскучилась по Владу. Неужели, наконец-то, увижу его…
Влад
Оставлять Кристину было очень тяжело. Каждое утро начиналось с мантры – напоминания самому себе: она взрослый человек, живет у моих друзей, я собственноручно дал ей карточку с деньгами. Пару раз не выдерживал и срывался в Хабаровск, чтобы посмотреть на нее издалека и убедиться, что все в порядке. Максимально загружал себя работой, уехал на другой конец света. Дейв, с которым уже сотрудничал ранее, был в восторге от возможности снова заполучить меня на целый год.
Я до сих пор не уверен, что поступил правильно. Может, действительно стоило отпустить, не пытаясь оставить для себя лазейку, но я не смог. Крис казалась такой беспомощной… Или я все придумал?
Да, она бы несомненно справилась. На самом деле, в том разговоре, который скинула Мила, не прозвучало ничего особо крамольного. Всю ситуацию можно было легко свести на нет. Но Крис сама не знала, чего хотела. Ее штормило, а я наседал. Мне казалось, что это неплохой вариант – дать ей время на принятие решения. Я с радостью обманывался. Изначально вспылил, возможно, не отреагируй так резко, Крис не закрылась бы, и не ушла в себя.
Когда я сбежал к отцу, не представлял, что делать. Несколько дней бесцельно слонялся по дому, интерьеры которого тоже не добавляли позитива. Почему папа не сделал ремонт, чтобы избавиться от болезненного напоминания о маме? Здесь же все сделано ею, пропитано ее энергией. Эти стены обречены на такую же медленную смерть.
Как он вообще справляется с этим грузом? Как будто заживо похоронил себя рядом с ней…
Наконец, родитель не выдержал и как-то под вечер усадил в беседке, заставив все рассказать:
– Влад, ты не можешь насильно удержать человека рядом с собой, даже если до безумия любишь. Я пытался сохранить брак с Верой любыми способами: закрывал глаза и прощал измену. Помогло ли это? Нет, мы только дольше промучились, окончательно став чужими. Не совершай мою ошибку, не становись для нее врагом. Иначе найдется рыцарь, который спасет, а ты повторишь мой путь, – он с грустью опускает взгляд на подрагивающие руки. Насколько же лет папа сократил себе жизнь этими страданиями?
– Пап, но как же так? Почему мама не видела всей картины, почему верила дяде Коле?
Я тысячу раз прокручивал в голове эту ситуацию и искренне не понимал. Мама была умной и образованной женщиной, нередко давала папе дельные советы в бизнесе, интуицией чуя подвох.
– Потому что любила. Когда любишь, веришь в образ человека, который сам придумал, а не реальный. Я понимал, что Коля трус, а для нее он был заложником непреодолимых обстоятельств, где жена – мегера не отпускает.
В сумерках я с трудом различаю, как его лицо искажает гримаса отвращения.
– У нас не так.
– Да, ситуация другая, но неправильные действия могут привести к тому же результату. Дай ей свободу, не держи. Если ваши чувства настоящие, то все будет хорошо, она вернется.
– Я не могу, – обессилено вздыхаю. – Как я отпущу ее?
– Тогда она возненавидит тебя, и ты потеряешь ее навсегда.
Внутри все взрывается от беспомощности и несправедливости.
– Пусть хотя бы год поживет одна.
Папа включает освещение под деревянной крышей и садится обратно. Пение цикад постепенно затухает. Вдалеке по поселку слышен редкий лай собак и шум проезжающих машин.
– Легко сказать, с ее родителями о свободе даже и думать не приходится. Последний раз тетя Люба наказала ее и велела в шесть вечера уже быть дома.
– Ничего себе! – папа удивленно округляет глаза. – Тогда надо подумать.
– Я хочу ее увести в другой город.
Он обрывает:
– Но это опять не то, девочка снова будет под твоим контролем.
– Не совсем. У нее будет жилье, работа, а я уеду. Можно было бы и дома устроить все это, но фантомное присутствие родителей не отпустит Крис.
– Я могу чем-то помочь?
– Нет, я сам…
Но помощь понадобилась, когда мне в голову пришла дичайшая идея, как обезвредить старших Михайловых:
– Па-а-ап, у тебя есть связи в ЗАГСе? – громко влетаю на кухню.
От неожиданности тот вздрагивает и роняет чайную ложку на стол.
– Есть, тебе зачем?
– Надо поженить нас с Крис.
Он смотрит на меня как на умалишенного, и я не могу осуждать его за это. Сам считаю свой план безумным.
– Владик, мы вроде говорили о ее свободе, а брак является полной противоположностью.
– Я знаю, но это только на год. Просто боюсь, что родители Кристины не отпустят, а так не смогут ничем помешать. Я уже и паспорт ее раздобыл.
Он лишь качает головой и тянется к телефону. Через полчаса уже мчу в отделение ЗАГСа, где сотрудница с явным сомнением выслушивает мою просьбу. Клятвенно обещаю, что никто не узнает о ее участии и передаю паспорта.
На следующий день я стал женатым человеком. Хотел отблагодарить женщину, но папа заверил, что сам разберется, буквально сказав, что с тех пор как умерла мама, я не позволял ему решать проблемы, и в этот раз должен позволить немного помочь. После каждого нашего разговора я осознавал, каким был дураком и сколько потерял, специально отгораживаясь от него.
Кондакова Дениса даже уговаривать не пришлось, он сам собирался искать помощницу по хозяйству. Оставалось самое сложное – разговор с Крис. Я боялся, что она пошлет меня с такими предложениями или закатит истерику, но все обошлось. Даже находясь в соседнем кресле самолета, не до конца верилось в реальность происходящего. Крис согласилась на все, что я предложил, тем самым давая надежду на то, что для нас не все потеряно. Мысли о самообмане я старательно отгонял, словно назойливых мух. Как расхлебывать эту кашу дальше, я подумаю через год…
Получив багаж, перемещаюсь к выходу. Как пройдет наша встреча, хватит ли мне сил сделать все правильно?
Крис движется навстречу, замирая совсем рядом. Она как будто повзрослела за этот год, в глазах появилась серьезность, которой я не замечал прежде.
– Привет, – от волнения сложно говорить.
– Привет. Как добрался?
Ее мягкий голос слаще меда, разливается в душе.
– Устал немножко, а так нормально. Как тебе работалось и жилось в Хабаровске? – не придумываю ничего умнее, бестолково пялясь на губы Крис.
– Только не говори, что Игорь ничего не рассказывал!
От легкой улыбки Крис меня ломает изнутри до хруста. Я готов сдаться сейчас, но нельзя.
– Я только узнавал, что у тебя все хорошо, остальное запретил ему рассказывать. Особенно перед возвращением. Почему не пользовалась карточкой, которую я тебе дал?
– Почему? Один раз брала оттуда деньги на концерт БТС. В остальном хватало тех денег, что я зарабатывала.
– Угу, и эту сумму ты потом вернула на счет.
О том, что видел все ее посты в инстаграм о том событии лучше умолчать. А так хотелось оказаться рядом в самый счастливый момент ее жизни.
– Я старалась быть самостоятельной.
Казалось бы простая фраза, но режет похлеще острой бритвы по сердцу.
– У тебя прекрасно получилось.
– Как ты провел этот год, Влад?
Плохо, мне очень не хватало тебя рядом. Я хотел касаться тебя каждый день, прижиматься ночью, слышать смех и любоваться солнцем в непослушных волосах.
– По-разному. Работал, гулял по пляжу, общался с коллегами, выслушивал стенания Игоря.
Мы как будто находимся посреди сцены дешевой мелодрамы, где режиссер и сам не знает концовки. Я должен это сделать:
– Кристина, – голос готов предательски сорваться. – Я много думал и понял, что не дал тебе свободы в полной мере.
– Я не понимаю, – ее лицо вытягивается.
– Нам надо развестись.
18 глава
– Нам надо развестись.
– А как же мы?
– Нас больше нет…
Я прихожу в себя через несколько дней, стоя в квартире Влада. Оказывается, можно подать заявление на развод онлайн, что он и сделал заранее. А с учетом того, что нет совместного имущества или детей, фамилия девичья, нам оставалось только поставить подписи. Когда оформляли документы, он попросил собрать вещи, хочет продать ее и уехать. Как отчужденно и холодно смотрел на меня в ЗАГСе. Я прям чувствовала кожей его желание поскорее уйти.
Складывать практически нечего. Основная часть одежды уезжала со мной. В сумку отправляются рамки с фото, подарки, среди которых наши кружки с Микки и Мини Маусами, другие безделушки и набор кастрюль. Влад сказал, я могу забрать любую кухонную утварь, потому что он оставит ее покупателям за ненадобностью. Кажется, практически все приборы мы и покупали вместе.
Феечка порывалась помочь, но я попросила остаться. Мне нужно было это время здесь, хотелось попрощаться наедине. Солнце заливает ярким светом комнаты, словно ничего не случилось, жизнь не остановилась. Я даже не сказала Владу, что люблю его. Или я только придумываю, а через месяц буду вспоминать о произошедшем с легкой грустью и двигаться дальше? Не знаю, у меня нет опыта в любви, и уж тем более в расставаниях.
Сижу на кровати и не могу встать, ноги, будто налились свинцом, не хотят нести домой. Передергивает от одного воспоминания, как мама встретила. В тот раз папа увел ее. Но даже ему не всегда удается сдержать негодование мамы. Я не смогу там жить. Любой ценой найду работу и съеду от родителей.
– Кристина, год назад ты сделала мне очень больно. Я не запасной вариант…
Непроизвольно начинает подрагивать нижняя губа, смахиваю непрошеные слезы. В голове какая-то каша из мыслей. Еще в универ надо съездить, перевестись на заочку и документы подать на ивент-менеджера. Смотрела на сайте, в нашем есть нужное направление. С оплатой папа обещал помочь.
Собравшись с духом, выхожу из квартиры. Ключ опускаю в почтовый ящик. Теперь точно все.
Терять больно. Эта боль разъедает изнутри…
Ириночка Владимировна все время рядом, заставляет чем-то заниматься. Мы уже выдраили мою комнату, сделали перестановку, выкинули ненужный хлам. Постоянно готовим сдобу, наверное, она планирует откормить меня на убой. С учебой все разрешилось. До первой сессии ждать два месяца, как раз успею найти работу.
Мне невозможно душно дома. Даже когда мама уходит, я чувствую ее укоризненный взгляд, слышу невысказанные упреки. Поэтому сбегаю покататься, пока она не вернулась с очередной встречи. Уже собираюсь сесть в машину, как взгляд падает на пустое место напротив. От осознания горькой правды внутренности сжимаются, и тяжело дышать. Все то, что копилось последние дни, вырывается наружу. Я обессилено скатываюсь по столбу и захлёбываюсь рыданиями.
Он забрал машину, он не живет в первом подъезде…
Я больше не увижу Влада…
С трудом уняв слезы, выезжаю на дорогу. Так легко двигаться в потоке и ни о чем не думать. Мимо несутся машины, с которыми выезжаю на трассу. Бесцельно перестраиваюсь между рядами, сворачиваю с главной улицы. Не сразу понимаю, что приехала на ту самую стоянку, где случился первый разврат в Камри. Перед самой «командировкой» Влада в Хабаровск, у нас случился полноценный секс на заднем сидении его корабля. От воспоминаний щеки обдает жаром. Надеюсь, когда-нибудь я перестану возвращаться мыслями к нему, но не сейчас…
Выбираюсь из своей рыжей крошки и бреду к пляжу. За год ничего не изменилось: также зажигаются гирлянды, звучит веселая музыка из каждого кафе, парочки гуляют и целуются. Излишнее скопление людей напрягает, поэтому ухожу вглубь пляжа. Достаточно отдалившись, сажусь на песок как в лучших традициях дорам. Теплый ветерок обдувает влажные голые стопы. Я надела короткие шорты и не прячу шрамы. Это тоже заслуга Влада. Интересно, есть ли хоть что-то в моей жизни, на что он не повлиял?
Когда звонит телефон, сердце наивно замирает и надеется. К сожалению, имя абонента опускает с небес на землю.
– Привет. Ты же вернулась?
– Привет, Давид. Да, – отвечаю без особого энтузиазма. Гораздо занимательней наблюдать, как свободная рука закапывается в песке.
– Давай встретимся? – его бодрый голос начинает раздражать.
– Зачем?
– Соскучился. Ты представляешь, как я страдал целый год без вас?! Сколько идей остались не реализованы! Я готов, нет, я жажду все воплотить в реальность.
– Мы расстались, нечего воплощать. А матерью-одиночкой я не планирую становиться, несмотря на возраст и финансовое положение «сыночка». Так что прости.
– Я смотрю, совсем все плохо. Мы точно должны увидеться!
– Не хочу.
Поднимаю ладонь, и песчинки просачиваются сквозь пальцы.
– Ладно. Не хотел сразу говорить, но ты не оставляешь выбора: я уезжаю работать в Питер. Хочу попрощаться со всеми близкими людьми.
– Ого, ты не писал об этом, пока я была в Хабаровске, – становится обидно. Я-то с ним делилась практически всем.
– Смысла не было. Я ж знал, что ты успеваешь вернуться.
– Хорошо. Только давай в обычном кафе, без пафоса и дорогих вечерних платьев, как ты любишь.
– Договорились, я приду в дешевом утреннем платье. Так лучше?
– Да ну тебя! – смеюсь, представив горячего южного парня в сарафане.
– Вот так мне больше нравится твой голос. Давай завтра вечером.
– Договорились.
Отключаю телефон и продолжаю сидеть.
– Но ты же сказал, что дождешься меня?
– Я не смог…
– У тебя кто–то есть?
Переступаю порог дома и практически попадаю на мамино выступление:
– Вот, я же говорила! Попользовался и бросил. А наша дурында и рада была бежать к нему в постель. Все, не нужна больше? Выкинул? Что будем с ней делать? Никто теперь не возьмет ее!
– Тише! Кристина скоро вернется!
Действие разворачивается в гостиной, поэтому родители пока не знают о моем присутствии. Замираю в прихожей, не понимая, куда деваться. Путь в комнату наверх лежит через них.
– Нечего с ней было цацкаться!
– Это наша дочь, если ты забыла! – папа отвечает неожиданно жестко. – Сейчас ей нужна поддержка! Ты видела, в каком она состоянии?
– Переживет, – доносится пренебрежительный ответ. Я ни капли не удивлена. – После возвращения Кристина стала слишком много себе позволять! Когда хочет – уходит и приходит.
– Она давно совершеннолетняя. Люба, не хочешь на пару недель съездить в санаторий? Ты в последнее время стала слишком несдержанной, может успокоительное попить?
– Что?!
Не могу дальше это слушать, сбегаю на кухню. Сердце бешено колотится, а лицо пылает. Папа никогда меня так не защищал. Глаза опять наполняются влагой, я стала бесконечно плачущей девочкой. Слабая попытка проморгаться не дает результата.
– Девочка моя, ты что здесь стоишь в темноте? – Феечка так неожиданно появляется и включает свет, что я не успеваю вытереть слезы.
– Батюшки-светы! – она охает и бросается ко мне: – Да что же у вас там случилось?
– Ириночка Владимировна, я его обидела, очень сильно обидела, – всхлипы смешиваются со словами. Жмусь к ней, ощущая забытое тепло родного человека.
– Ой-ё-ёшеньки мои. Молодые вы еще, глупые.
Ничего не получается сказать, горло сдавливает спазм. Феечка гладит по спине и тихонько покачивается из стороны в сторону, успокаивая меня.
– Что имеем, не храним, потерявши – плачем, – еле слышно раздается в тишине. – Проводить в комнату?
– Там в гостиной родители ругаются.
– Дык разошлись уже, иначе как бы я сюда пробралась. Пойдем, малышка.
Ночью плохо спится, снятся какие-то ужасы. Поэтому утром встаю разбитая, с темными кругами под глазами. Даже патчи не особо помогают. А на сегодня было столько планов: пройтись по агентствам, организующим праздники, встреча с Давидом. Только в таком виде меня максимум возьмут уборщицей. Для полной картины парень сообщает, что срочно улетел в Санкт-Петербург. Договорились попозже увидеться.
Следующие дни полностью посвящаю поиску работы. Как оказалось, в курортном городе немного другая специфика в плане загруженности агентств. Пока результаты плачевные. Если ничего не найдется, снова пойду официанткой, у меня и отметка о санитарном минимуме еще действующая. Мама стала совсем невыносимой. Конечно же, ни в какой санаторий она не поехала. Почти каждый вечер она выливает на меня ведро помоев в виде оскорблений и причитаний. Как будто, если меня не возьмут замуж, то ее жизнь будет кончена в прямом смысле слова. Папа, как может, пресекает конфликты, но это очень тяжело. После очередной ссоры запираюсь в комнате и включаю любимые песни БТС. Дорамы совсем не хочется смотреть, там парочки счастливые, а я нет. Трагичный же конец моя расшатанная психика элементарно не выдержит. В принципе, если свихнусь в такой обстановке, то меня сдадут в дурку. Это всяко лучше. Там, под успокоительными, мне не будет больно или плохо, мне будет все равно.
Хрупкая тишина внизу снова нарушается разговорами на повышенных тонах. Странно, с кем там мама еще решила поругаться?
– Кристина, открывай!
– Даша, ты откуда? – не верю своим глазам. После возвращения мы пару раз пересекались вдвоем. Без брата даже было лучше, никто не нудел. Но в ближайшее время не договаривались встретиться.
– Ирина Владимировна позвонила Игорю, – она залетает в комнату как ураган. – Так, собирай вещи, поживаешь у нас.
– А он-то не против? – с явным недоверием гляжу на девушку.
– Это его идея, только не проговорись. Все ещё создаёт образ вредного брата, – заговорщицки подмигивает, – Он, как никто другой, знает вашу маму и понимает, что здесь происходит. – Даша с интересом осматривается и продолжает, как ни в чем не бывало: – Перестановку сделала?
– Угу. Я все-таки не уверена, что это хорошая идея.
– Не придумывай.
За тридцать минут собираю вещи, и мы спускаемся. Мама демонстративно отвернулась и молчит, папа виновато качает головой. В последнее время мне очень жалко его. Но как облегчить эту участь ума не приложу, только очередным побегом, наверное.
Игорь с Дашей выделили мне меньшую комнату в своей двушке. Правда, братец не мог не подковырнуть, велев платить за кров готовкой и уборкой. Кажется, надо не выдумывать и идти работать как Феечка. Буду одинокой седовласой старушкой с пышным пучком и противнем всегда свежих булочек…
У ребят мне становится немного лучше, перестают в голову лезть пессимистичные мысли и идеи. Даже дурку пока отложила. Только готовлю и, правда, много. Даша переживает за фигуру, Игорь лопает без зазрения совести, а мне так легче, стряпня успокаивает и отвлекает. С работой полный провал. Наши ивент агентства как будто застряли в совдепе, ни малейшего желания развиваться, становиться современными, радовать клиентов, работа на отвали. Каждое следующее собеседование разочаровывало сильнее предыдущего. Конкурсы с надувными шарами, ложками и бутылками, костюмированный выход цыган не первой свежести, обязательные голуби.
В один из вечеров я набралась смелости, посадила перед собой будущих молодоженов и разложила возможные варианты. Я искренне хотела бы для них незабываемого в хорошем смысле праздника, а не вот это вот все. Они запланировали свадьбу на конец октября, забронировали ресторан и успокоились. Очень беспечно с их стороны, поэтому стоило поторопиться. Игорь, недолго думая, озвучил бюджет и делегировал мне всю подготовку. Этим и занялась, отвлекаясь на прогулки с Дашей или препирательства с Игорем. У меня просто невыносимый брат, которого я готова любя придушить.
В круговороте дел о себе напоминает Давид. Для встречи с ним выбираю обтягивающие джинсы с высокой посадкой и укороченный топ. В торговом центре, где расположено кафе мощные кондиционеры, можно простыть.
На эскалаторе поднимаюсь на второй этаж. Давид выбрал пиццерию и уже старательно разглядывает меню. Такой формат мне нравится гораздо больше.
– Привет, путешественница! – он, как всегда, обворожительно улыбается. Выглядит сногсшибательно и дорого для этого места, выпендрежник в поло, шортах и мокасинах. Только шляпы не хватает и можно на пляж под пальму.
– Привет.
– Я заказал большую сборную на тонком тесте и напитки на свой вкус. Надеюсь, ты не против?
– Нет. Официантки уже признавались в любви?
– Не успели, ты спугнула.
– Пфф, не прибедняйся, – демонстративно закатываю глаза.
– Ой, ну сейчас зрачки полный круг сделают.
Кидаю в него скомканную салфетку, обратно летит трубочка. Ну да, это недорогой ресторан, где Давида знает каждый официант, и толпа зевак не прочь поглазеть на скандал в высших кругах общества. Можно расслабиться.
– Кристина, а ты не изменяешь своим привычкам, – его звонкий смех все же привлекает внимание других посетителей.
– Рассказывай, чего тебя дернуло ехать в Питер?
– Я давно уже планировал попробовать там: прощупывал почту, заводил полезные знакомства. Пока ты отдыхала, я выкупил небольшую контору, провел реорганизацию, обновил оборудование.
– Какой продуктивный!
– Если хочешь, поехали со мной?
– Кем? Домработницей и поварихой?
– Доброй мамочкой. Может, все-таки усыновишь? – Давид не умеет делать глазки как у Кота в сапогах из Шрека, но вот щенячьи запросто.
Теперь уже мой хохот разносится по залу. Кажется, нас сейчас выгонят.
– Не уверена, что Аделина Евгеньевна будет в восторге.
– Ты ей очень нравишься, так что она не откажет передать свое драгоценное дитятко в заботливые руки.
Нашу словесную дуэль останавливает девушка с заказом. Микс из четырех видов пицц выглядит очень аппетитно.
– Лимонад здесь делают отменный, советую.
– Давид, так ты не такой уж и мажорик! – не могу сдержать удивления.
– Кристина, я ж теперь бедный. Все деньги в Питере остались.
– Тю, зачем же ты мне тогда нужен. Я сама бомжик.
– Представь как романтично: ты и я под мостом пережидаем осенний промозглый дождик. Я заботливо прикрываю нас картонкой. Заведем дворняжку, которая заразит блохами. Заживе-е-ем!
