Текст книги "Тайна в её глазах (СИ)"
Автор книги: Agent_CID
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– А потом на руках же поднимать на второй этаж в твою спальню…
Он стащил брюки с ее бедер вместе с нижним бельем…
– Джексон, да ладно! Как жаль, что я нифига не помню, – хихикала Наташа, пока он стаскивал с нее брюки и освобождался от своих. – И что, ты даже не воспользовался моим беспомощным состоянием?
– Признаюсь, была такая мысль… – Майкл вновь навис над ней, полностью обнаженный. – Но я, вроде как, джентльмен.
Он смотрел ей в глаза, мучительно сгорая от нестерпимого желания. И в этот самый момент он был красив какой-то неземной, запретной красотой, от которой у нее вдруг разом перехватило дыхание.
– Джексон, возьми меня…прямо сейчас… – умоляюще прошептала девушка, ловя на себе этот бездонный карий взгляд.
Мужчину не надо было просить дважды. В следующую секунду он плавно и до упора вошел в нее и, мгновение помедлив, начал неспешно двигать бедрами. Наташа в блаженстве закрыла глаза, подстраиваясь под его ритм. Опираясь на предплечья, он больше нигде ее не касался и не целовал, только плавные, размеренные движения бедрами и приятная наполненность внутри, сводящая ее с ума.
– Майкл, пожалуйста, быстрее, – снова взмолилась она, и мужчина немного ускорил темп. Но ей этого было мало.
– Джексон быстрее…еще… – прошипела она, обхватывая ногами его ягодицы и проводя ногтями по крепкой груди сверху вниз. Он наклонился к ней ближе, подсунув руки ей под лопатки и ухватившись своими тонкими пальцами за ее плечи. Крепко удерживая ее руками, он неистово двигал бедрами, каждый раз загоняя ей до упора, издавая при этом громкие стоны и словно в бреду выкрикивая ее имя.
Наташа изо всех сил пыталась подавить рвущиеся из нее крики, буквально впитывая в себя невообразимые звуки, которые выдавал мужчина. Она даже не поняла от чего у нее наступил оргазм – от его умелых движений или от звука его голоса. Мужчина кончил с ней одновременно, резко запрокинув голову назад и еще сильнее вжимая ее своим тазом в кровать.
– А-а-а…детка-а-а… – выкрикнул он на выдохе, пока сладостная судорога сводила его тело.
Он обессиленно упал на нее и быстро перекатился на спину, продолжая прерывисто и тяжело дышать. Наташа лежала на спине и смотрела в потолок. Она была поражена тем, как Майкл быстро и практически не напрягаясь довел ее до оргазма. «Офигеть. Скоро ему достаточно будет шепнуть мне на ухо, чтобы я кончила. Черт, не хватало еще в него по-настоящему влюбиться», – думая об этом, Наташа судорожно выдохнула.
– О чем думаешь? – Майкл перевернулся на бок и, подперев рукой голову, смотрел на нее.
Наташа, продолжая лежать на спине, повернулась к нему лицом:
– Мужчина! Функция «думать» в моем организме временно вами заблокирована.
– Мне нравится твое чувство юмора, – улыбнулся Майкл и коснулся подушечкой большого пальца ее губ.
Наташа лизнула его палец кончиком языка, чем вновь вызвала его улыбку.
– Прости, – прошептал мужчина.
– За что? – не поняла девушка.
– Ну, всё получилось слишком быстро… Я слишком ушел в себя. Потерял над собой контроль… Я так сильно по тебе соскучился…
– Ты знаешь, спринт иногда бывает не хуже марафона. И это как раз тот самый случай.
Мужчина убрал руку от ее губ и положил ей на грудь. Он мягко сжал ее своей большой ладонью, пропуская сосок между пальцами. Затаив дыхание, он наблюдал, как он начинает напрягаться от его ласк, становясь твердым, как горошина. В какой-то момент Наташа прикрыла глаза и судорожно сглотнула. Майкл продолжал играть с ее грудью, пока по ее телу не пробежала легкая дрожь, а с губ не сорвался тихий стон.
– Хочешь еще.? – шепнул Майкл, легонько прикусывая сосок зубами.
Девушка коснулась кончиками пальцев его щеки и заглянула в его карие глаза. Она молча смотрела на него, но он всё прекрасно понял и без слов. Его рука плавно скользнула вниз, и Наташа закрыла глаза, полностью отдаваясь во власть его тонких, умелых пальцев…
***
– Что значит – он еще спит? – Элизабет Тейлор стояла в холле первого этажа и, уперев руки в бока, сверлила своим фиалковым взглядом Дору. – Вы на часы вообще смотрели? Десять утра! Майкл Джексон спит в десять утра? Он что, опять нажрался?
«Ну я ему устрою, мать его», – ругалась Лиз про себя, уверенно поднимаясь вверх по лестнице.
Подойдя к двери хозяйской спальни, она уже было подняла кулак, чтобы постучать, но в последний момент передумала. Вместо этого, Элизабет резко распахнула дверь спальни и, сделав пару шагов вглубь комнаты, замерла с открытым от удивления ртом.
Майкл мирно спал, лежа на спине. Его мелкие черные кудряшки рассыпались по подушке. Обеими руками он крепко прижимал к себе девушку, уткнувшись лицом в ее волосы. Ее прелестная головка покоилась на его груди, одной рукой она обхватила его талию, закинув на него сверху свою ногу. Оба были в чем мать родила, хотя их наготу снизу до талии прикрывала белоснежная шелковая простыня. В беспорядке разбросанная по полу одежда дополняла картину происходящего.
Актриса не видела лица девушки, но ее волосы и хрупкая фигура… «Ох, Пол, похоже этот засранец добился-таки своего», – еле слышно охнула Элизабет. Майкл, как-то раньше уже обмолвился, что занимался с Наташей сексом, но как говориться, лучше один раз увидеть…
***
Наташа мгновенно открыла глаза, едва ощутив чье-то присутствие в комнате. Это умение, доведенное годами до автоматизма, не раз спасало ей жизнь. Она могла понять намерения человека, не поворачиваясь к нему лицом, как будто бы ее спинной мозг превратился в еще одну дополнительную пару глаз.
Она лежала спиной к двери, и человек не мог видеть ее лица. Он не мог знать, что она проснулась. Незнакомец тихо ойкнул и, судя по звуку, начал тихонько пятиться назад к двери. Наташа по голосу и манере шагов узнала этого человека. Это была Элизабет Тейлор.
========== Глава 17. Затишье бывает перед бурей ==========
Элизабет сначала думала сразу уехать, но потом решила остаться и понаблюдать за ними. А, точнее, за Майклом. «Ох, уж этот Джексон!» – озадаченно покачала головой Лиз, вспоминая ту картину, которую имела «счастье» наблюдать в его спальне буквально полчаса назад. Кроме того, у нее никак не шел из головы тот их разговор в библиотеке, в котором Майкл весьма прозрачно намекнул, что Наташа будет его. «Бедная девочка! Ведь добился таки своего», – чуть слышно вздохнула Лиз.
Она как раз заходила обратно в дом, после небольшого и так необходимого ей променада, когда эта парочка спускалась по ступенькам вниз.
На Майкле были свободные черные трикотажные брюки и черная простая футболка с коротким рукавом. Его кудрявые волосы были распущены по плечам.
Девушка была одета в светло-серые спортивные брюки и бледно-голубую футболку. Не нужно было быть ясновидящей, чтобы понять, что нижнего белья под футболкой не было.
Оба выглядели так по-домашнему, словно обычная американская супружеская пара. Хотя нет, они больше походили на молодоженов в самый разгар их медового месяца. Он с такой нежностью обнимал ее за плечи и шептал что-то на ухо, отчего у нее на губах играла счастливая, беззаботная улыбка. При этом вид у него был такой же довольный, как у кота, который, украдкой от хозяйки, съел целый килограмм сметаны. Они настолько были поглощены друг другом, что не сразу заметили застывшую на пороге женщину.
– Элизабет? – его красивая бровь изящно поползла вверх от удивления.
Он еще крепче прижал к себе девушку, и его прекрасные карие глаза вспыхнули вызовом, а на губах заиграла дьявольская полуулыбка – полуусмешка.
– Доброе утро, молодежь, – как можно беззаботнее пропела Лиз. – У меня случилось жуткое обострение моей бессонницы, и я решила, почему бы не заехать на завтрак к доброму, старому другу.
Наташа улыбнулась и, смущенно хихикнув, уткнулась лицом в грудь обнимающего ее мужчины.
– Конечно, Лиз, – ласково сказал Майкл, коротко чмокнув девушку в макушку.
Сразу после завтрака, Наташа уехала по делам, но обещала вернуться ближе к обеду. Сам Майкл остался дома, решив провести время с Элизабет. Они прогулочным шагом шли по вымощенной диким камнем садовой дорожке, погруженный каждый в свои мысли.
Элизабет решила, что не будет говорить о том, что видела сегодня утром в его спальне. «В конце концов, он уже взрослый мальчик и я ему не мать родная, чтобы читать лекции о морали. Да пусть спит с кем хочет, лишь бы ему хорошо было», – решила про себя Лиз.
Майкл чувствовал настроение подруги и тихо мучался угрызениями совести. Наконец, мучительно вздохнув и скрестив руки за спиной, он начал тяжелый, но, как ему казалось, необходимый разговор.
– Я знаю, что ты меня осуждаешь, – устремив взгляд себе под ноги, тихо начал он, – но, Элизабет, послушай, между Наташей и Полом ничего нет. Они просто друзья и все. Наташа очень любит путешествовать, и Даэрти предложил ей это небольшое, авантюрное приключение, которое она с радостью приняла.
– Блажен тот, кто верует! – вздохнула Лиз.
– Наташа сама мне об этот сказала. Какой смысл ей меня обманывать?
– Мой мальчик, люди порою обманывают безо всякого смысла. Тебе ли не знать об этом?
– Она тебе не нравится, – раздосадовано сказал Майкл и снова вздохнул, хмуря при этом брови.
– Наоборот, она мне очень нравится. И это меня пугает еще больше, – Элизабет взяла мужчину под локоток и ласково погладила по руке.
Некоторое время они вновь шли молча, просто наслаждаясь обществом друг друга.
– Лиз, как ты думаешь, я смогу быть хорошим мужем? – как бы между прочим спросил мужчина.
– Майкл! Ну конечно! Ты будешь прекрасным мужем и великолепным отцом. А что, появилась кандидатура?
– Да я так. Чисто гипотетически.
«Значит, чисто гипотетически? Ну-ну». Элизабет сощурила глаза, и ее губы дрогнули в едва заметной улыбке.
Актриса прекрасно помнила, когда в последний раз Майкл задавался подобным вопросом. Это было около четырех лет назад, и он был безумно влюблен в одну голливудскую актрису. Она была большой умницей и красавицей, на семь лет младше его, и Элизабет она очень даже нравилась. Лиз была абсолютно убеждена, что чувства Майкла были взаимны. Да что она! В этом был уверен весь Голливуд. Пресса с завидным постоянством печатала их совместные фото, на которых они выглядели влюбленными и очень счастливыми. Клан Джексонов уже во всю слышал приближающийся звон свадебных колоколов, а голливудские модницы мысленно выбирали до неприличия дорогие и шикарные наряды, в которых они пойдут на «свадьбу века».
Но, когда Майкл, после долгих и мучительных раздумий, наконец, признался девушке в своих чувствах, она ответила ему отказом и предложила остаться хорошими друзьями. Молодой человек был просто убит и раздавлен, но не подал виду и скрепя сердце, принял ее предложение. Сначала он дружил, потому что еще на что-то надеялся, затем дружба постепенно превратилась в привычку. Но Лиз знала, что он так и не смог до конца оправиться от этого удара.
– Я надеюсь, у тебя с Наташей нечто большее, чем банальный секс? – спросила Элизабет, прервав свои воспоминания.
– Мне хорошо с ней. И она мне очень нравится, – ответил Майкл тихо и очень серьезно.
Элизабет понимающе кивнула.
***
Наташа вернулась домой около трех часов дня. Друзья, как раз, только расположились в гостиной пить чай.
– Майкл, Элизабет, добрый день, – мило улыбнулась девушка, появившись на пороге.
На Наташе были светлые кожаные ботильоны, слегка расширенные к низу бежевые джинсы и классический тренчкот Burberry. В руке – большая сумка той же фирмы. Волосы были заплетены в свободную косу, на лице легкий, приятный макияж. Выглядела девушка как всегда безупречно, но Лиз она показалась какой-то уставшей или чем-то расстроенной.
Как только девушка вошла в гостиную, Майкл весь словно засветился изнутри, на его лице заиграла широкая, счастливая улыбка, а глаза горели обожанием. Элизабет только сейчас поняла, как сильно он скучал по ней, пока ее не было. «Черт побери, да он влюблен в нее! – воскликнула про себя Лиз. – Это же видно невооруженным глазом». Элизабет прекрасно видела, каких нечеловеческих усилий ему стоит удерживать себя на месте, вместо того, чтобы подскочить к девушке, сгрести ее в крепкие объятия и зацеловать до смерти. Актриса была уверена, что если бы не ее присутствие, он так бы и сделал.
– Присоединяйтесь к нашей теплой компании, Наташа, – ласково улыбаясь, предложила Лиз, в то время как Майкл, похоже, потерял дар речи.
– Спасибо, Элизабет, но я, пожалуй, откажусь. Я пойду, отдохну, немного. Устала ужасно, прошу меня простить.
И виновато улыбнувшись, девушка вышла.
– Майкл, мне кажется она чем-то расстроена, – Лиз с озабоченным видом посмотрела на друга.
– Элизабет, прости.
Майкл видимо и сам это понял. Не слушая подругу, он уже поднялся с кресла и быстрым шагом бросился догонять девушку. Элизабет расстроенно покачала головой, поднося к губам чашку с чаем.
– Что-то случилось? – Майкл робко шагал рядом с девушкой по коридору.
– Небольшие неприятности. Не бери в голову, Майкл.
Девушка зашла в комнату, попутно расстегивая плащ. Поставив сумку на стул, она сняла с себя верхнюю одежду и, элегантно бросив поверх сумки, осталась в тонкой, белой, шерстяной водолазке.
Майкл понял, что тема закрыта и, не зная, что еще сказать, подошел к девушке со спины. Он положил свои ладони ей на плечи и принялся нежно их массировать.
– Все будет хорошо, милая, – тихим, убаюкивающим голосом сказал он, – только не грусти, пожалуйста.
Девушка замурлыкала как кошка и прикрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями.
– Майкл, у тебя волшебные руки.
– И не только они, – игривым шепотом ответил он.
– Ты – волшебный парень, – согласилась она, поворачиваясь к нему лицом и скромно целуя в губы.
Но Майклу было этого мало. Он крепко прижал девушку к себе, делая их поцелуй все более чувственным и глубоким.
– Мне надо снова уехать, – тихо выдохнула девушка, когда он начал покрывать нежными, трепетными поцелуями ее лицо.
– Снова? А это не может подождать? – разочарованно протянул мужчина, слегка отстраняясь от нее.
– Майкл, ну прости. Во-первых, я не знала, что ты сегодня решишь остаться дома, а во-вторых, я думала, что все успею, но не получилось.
Наташа немного помолчала.
– Я участвую в ежегодном благотворительном заезде… – начала она.
– Это тот, который устраивает Бетфэр Парк среди знаменитостей – любителей верховой звезды? – перебил он.
– Да. И у меня катастрофически не хватает времени на тренировки. А я, между прочим, претендую на верхние строчки этого звездного хит-парада.
Майкл коротко хихикнул, поняв ее шутку-намёк про хит-парады и его позиции в них.
– Можно я поеду с тобой. Посмотрю на тренировку, – попросил он, сделав при этом умильные щенячьи глазки.
– Майкл, там пока особо не на что смотреть. И вообще, не люблю, так сказать, показывать сырой материал.
И собрав все необходимое для верховой езды в большую спортивную сумку, Наташа вновь уехала.
***
– Майкл, зачем тебе стол для пинг-понга если ты все равно не играешь? – спросила Элизабет, рассекая ракеткой воздух. – Ну давай! Хотя бы одну партию!
– Нет, Лиз, я – пас! – смеялся в ответ Майкл. – Я тебе обязательно проиграю и придется мне, как Ричарду Бертону, покупать что-нибудь с бриллиантом и жутко дорогое.
– Майкл Джексон! Ты – Скрудж Макдак! Такое же скупердяй, – возмущенно воскликнула Элизабет, огрев со всей дури Джексона по заднице ракеткой.
– Ау! Элизабет, больно, – смеялся Майкл, бегая от подруги вокруг стола.
– Что за шум и драка есть? – шутливо спросила Наташа, внезапно появившаяся в комнате с большой спортивной сумкой в руках. – Ваше безудержное веселье слышно на весь дом!
Майкл и Элизабет замерли на мгновение и, озорно переглянувшись, покатились со смеху.
– Майкл отказывается играть со мной в настольный теннис, потому что он – скупердяй. Ох, милая, боюсь дорогих подарков от него не дождешься, – смеялась Лиз, вытирая слезы.
– Я могу сыграть с вами. Правда, играю я не очень.
– О, это было бы просто здорово!
И Наташа, кинув в кресло спортивную сумку и кожаную куртку, взяла ракетку в руки.
Девушка как всегда слукавила. Играла она очень даже неплохо.
Майкл, потягивая апельсиновый сок, с удовольствием наблюдал, как две его любимые женщины, весело взвизгивая и то и дело смеясь, бегали вокруг теннисного стола. С раскрасневшимися щеками, с азартным блеском в глазах и с периодически издаваемыми в пылу спортивной борьбы двусмысленными криками, Наташа казалась Майклу невероятно сексуальной. Он уже просто не мог дождаться, когда затащит предмет своей страсти в спальню и заставит ее щеки пылать еще больше. Впрочем, и не только их.
В итоге Наташа продула Элизабет все три партии, чем привела актрису в неописуемый восторг. Они еще где-то примерно с час посидели за столом, непринужденно болтая о том о сем за стаканом прохладного свежевыжатого сока, после чего актриса уехала домой. К тому же выяснилось, что Майкл отпустил всю прислугу, и они остались в доме вдвоем, не считая охраны.
***
Наташа сидела на краю широкой кровати в хозяйской спальне и нежно гладила мужчину по руке. На ней были пижамные штаны цвета мяты и белый трикотажный топ на тонких бретельках.
– Майкл, прости, но я очень устала – неприятности, усиленная тренировка, а потом еще пинг-понг с Лиз… Страстной ночи с тобой я просто не выдержу. Я думаю, тебе не очень понравится мое поведение «бревна», но на большее, я боюсь, сегодня не способна.
Она виновато посмотрела на Майкла и еще раз провела пальцами по его руке.
– Ты и правда думаешь, что мне от тебя нужен только секс? – искренне недоумевал мужчина. – Ты устала, я все понимаю, правда. И не буду настаивать. Иди ко мне – просто полежим, пообнимаемся.
Девушка скользнула к нему «под бочок» и, удобно пристроив свою голову у него на груди, обняла за талию. Она слышала как быстро колотится его сердце, и знала, как сильно он ее хочет. Но заниматься сексом сегодня было выше ее сил.
Она, уткнувшись носом в его пижамную рубашку, вдыхала божественный аромат его парфюма, смешанный с запахом его кожи и обнимая его гибкое, поджарое тело, ощущала, как Майкл бережно играет с ее волосами, будто распуская воображаемую косу. «Ты такой хороший Джексон, когда не ведешь себя как маленький, капризный ребенок с этим своим истеричным «хочу!» Или когда не включаешь своего большого босса с вечным «будет так, как я сказал!» Ведь можешь же вести себя как нормальный человек, хотя гений не может быть «нормальным» по определению», – рассуждала девушка, неумолимо проваливаясь в глубокий сон.
Закрыв глаза, она бессознательно провела рукой от его талии вниз. У мужчины была неслабая эрекция. Практически в полусне, она подняла голову немного вверх и сразу же ощутила на своих губах его мягкие, теплые губы. Он несколько раз прикоснулся к ним легкими, как крылья бабочки, поцелуями, а потом прошептал:
– Спи, детка…обещаю, я не буду приставать…
– Мне очень хорошо с тобой, Майкл Джозеф Джексон, – тихим, сонным голосом ответила девушка.
– Мне тоже очень хорошо с тобой Наташа не знаю отчество Романова, – ответил мужчина, еще крепче прижимая ее к себе.
Он смотрел на безмятежно спящую девушку и думал о том, как ему тепло и комфортно рядом с ней. «Вот только я никак не могу понять, она – ангел небесный или стерва конченная? Но мне определенно нравится, – улыбался Майкл своим мыслям. – Быстро же ты сдался, Джексон. И как это все некстати – накануне твоего грандиозного мирового тура. Сколько ей все-таки? Восемнадцать? Чуть больше? Десять лет – не просто разница в возрасте. Это целая пропасть», – хмыкнул мужчина. Он ласково провел пальцами по ее щеке и, перевернувшись на спину, мечтательно уставился в потолок. «Да ну и черт с ним. Не хочу других женщин. Не хочу никакого тура. Не хочу ни о чем думать. Я просто хочу быть с ней здесь и сейчас».
Он снова повернулся к ней лицом и очень скоро, незаметно для себя, провалился в сон.
========== Глава 18. Никогда не спрашивай меня… ==========
30 декабря 1986 года
Майкл сквозь сон почувствовал, как ему больно прилетело рукой в область живота.
– Эй, ты чего дерешься, – пробубнил он в шутку спросонья и вдруг резко сел на кровати, широко распахнув свои глаза.
Наташа, словно в каком-то болезненном припадке, сильно металась в кровати, громко разговаривая во сне.
– Нет…так не должно быть… нет… пожалуйста…я прошу, только не умирай…слышишь меня…только не умирай…чертов Афганистан… ненавижу…я вас всех ненавижу… будьте вы все прокляты…неееет…
Наташа с душераздирающим криком резко села в кровати. Все ее тело била частая дрожь, лицо и шея покрылись липким потом, она тяжело дышала, а ее взгляд…
Майкл буквально замер от ужаса, увидев эти горящие яростью глаза. Он внезапно, с ощущением огромного, панического страха осознал, что совершенно не знает эту женщину. Но уже через пару мгновений ее взгляд стал таким же, как и всегда.
– Что случилось? – тихим, сдавленным голосом произнес Майкл.
– Просто кошмар приснился. Бывает, – девушка глубоко дышала, пытаясь привести свое дыхание в норму.
– Что произошло в Афганистане?
Он не видел ее лица, но заметил, как вдруг сильно напряглась ее спина.
– В Афганистане я потеряла веру в людей… прости, мне надо в душ.
Майкл услышал, как Наташа включила воду в ванной комнате и осторожно, почти на цыпочках, подошел к двери с другой стороны. Он прислушался, но ничего кроме звука льющейся воды не услышал.
Он уже хотел вернуться в постель, как услышал из-за двери сдавленные всхлипы, которые становились все более частыми и громкими. Его сердце мучительно сжалось и он, облокотившись ладонями о дверь, прикоснулся лбом к ее поверхности. Он даже сквозь стены чувствовал ее боль и очень хотел, но не знал, чем он может ей помочь.
Вдруг шум воды резко прекратился, и Майкл быстро отскочил от двери.
Появившаяся вскоре на пороге девушка выглядела какой-то потерянной и почему-то, как показалось мужчине, виноватой. Она тихонько скользнула под простыню и легла, повернувшись на бок, к нему спиной.
Майкл придвинулся к ней ближе на кровати и тихо спросил:
– Можно мне тебя обнять?
– Да, – услышал он тихий и короткий ответ.
Мужчина лег на бок и, прижавшись всем телом к ее спине, нежно обнял одной рукой. В этом его жесте не было абсолютно никакого эротизма, скорее, поддержка и дружеское участие.
– Майкл? – девушка тихо позвала его по имени.
– Да, милая, – так же тихо и с невероятной теплотой в голосе откликнулся мужчина.
– Если я хоть немного дорога тебе, пообещай, что никогда не будешь спрашивать меня про Афганистан.
– Я обещаю.
«Ты даже представить себе не можешь, как ты дорога мне, – подумал про себя Майкл, слушая как сильно бьется его сердце. – Мне кажется, что я люблю тебя…» И он уткнулся лицом в ее мягкие, шелковистые волосы, вдыхая их восхитительный аромат и постепенно провалился в беспокойный, наполненный кошмарами, сон.
***
Майкл в утренней полудреме вытянул руку в сторону и пошарил ей по постели. Не обнаружив искомого объекта, он повернул голову и приоткрыл один глаз. Наташи рядом не было. Он сразу же почувствовал необъяснимое волнение, но быстро убедил себя, что все в порядке, и Наташа должна быть где-то в доме.
Вдруг его осенила догадка и он, резко сев в кровати, посмотрел в сторону кресла, на которое он вчера скинул свою одежду. Черные брюки бесформенной кучей лежали на полу вперемешку с носками. Его ярко-малиновой рубашки не было.
Довольно хихикнув, Майкл соскочил с кровати и отправился в душ. Он встал под теплые струи воды с неопределенным чувством, что что-то здесь не так. Через пару минут он понял в чем дело. Судя по всему, с утра его ванной комнатой никто не пользовался.
Выключив воду, он вышел из душевой кабины и подошел к полотенцам. Так и есть. Все они висели в идеальном порядке также, как и вчера вечером. Волнение сменилось тревогой.
Обмотав большое полотенце вокруг своих стройных бедер, он вышел из душа и начал яростно сушить волосы махровым полотенцем поменьше. «Я так боюсь ее потерять, что это становится паранойей», – обреченно вздохнул мужчина.
И вдруг, Майкл отчетливо вспомнил, как после инцидента с колье, Наташа покинула пределы его спальни, одетая в одну лишь его рубашку и свои туфли. Тревога сменилась паникой.
Бросив мокрые полотенца прямо на пол и, быстро надев на себя первое, что подвернулось под руку, Майкл выскочил в коридор.
Он быстро вертел головой то вправо, то влево, не зная куда ему бежать. «Может я все-таки начал приставать к ней ночью, и она ушла спать к себе?» – думал мужчина, направляясь к ее спальне. «О! Это я могу», – мысленно закатил глаза Майкл, но ничего такого припомнить так и не смог.
Поравнявшись с дверью ее комнаты, он негромко постучал и, не получив ответа, спросил: «Наташа, ты там?»
Вновь не дождавшись ответа, он постучал еще раз и, слегка отворив дверь, заглянул внутрь. Постель была нетронутой, значит Наташа здесь не ночевала. Прикрыв дверь, он пошел в сторону лестницы, ведущей на первый этаж.
«Дора должна быть на кухне и возможно видела Наташу и знает где она может быть», – думал мужчина, спускаясь по ступенькам вниз.
Повернув в сторону кухни, он почувствовал божественный запах готовящейся утренней выпечки. Улыбнувшись тому, что оказался прав, он хотел уже зайти в помещение, но замер в дверном проеме, невольно залюбовавшись открывшимся ему зрелищем.
Наташа босиком, одетая только в малинового цвета рубашку, которая была на нем вчера, колдовала над плитой. На голове у нее были массивные наушники, соединенные видимо с плеером, который, скорей всего, висел у нее на шее. Ловко переворачивая лопаткой очередной блинчик, Наташа сексуально виляла бедрами в такт звучащей в наушниках мелодии.
Вдруг девушка запела, и мужчина с первого слова узнал песню.
она была ступенькой в никуда
комнатой, которую я навсегда запомню.
она говорила так, как будто я должен был знать ее:
«скажи мне, что такое твоя боль или удовольствие?»
Конечно же это была песня Jacksons 5 «Turter»!
Между тем, девушка не замечая певца, продолжала петь.
«каждая мелочь, что ты находишь здесь-
просто для волнения, за которым ты гонишься.
одиночество или сердца в огне.
я здесь, чтобы служить всем хозяевам».
На словах «просто для волнения, за которым ты гонишься» Майкл начал тихо подпевать.
В какой-то момент девушка резко обернулась и увидела поющего за ее спиной мужчину. Она сдернула с головы наушники и услышала его красивый, мелодичный голос:
она сказала: «реальность – это нож
когда в твоей жизни нет любви».
Майкл начал отщелкивать ритм пальцами правой руки и пританцовывать.
ночь немилосердна, когда ты не можешь остановить это чувство.
это пытка, это пытка, это пытка.
Зачаровано наблюдая за этим представлением, девушка напрочь забыла о блинах, которые незамедлительно напомнили о себе густым дымом и запахом гари.
– Вот черт, – выругалась Наташа, молниеносно сдергивая сковороду с огня.
– Майкл, интересно, ты частенько поешь, скажем так, в домашней обстановке?
– Почти никогда.
– Я так и знала. Как говорится, сапожник без сапог, – хмыкнула Наташа, подставляя дымящуюся сковороду под сильную струю холодной воды.
– А тебя с чего вдруг на попсу потянуло? Мне показалось, ты другую музыку любишь, – сказал Майкл, припоминая как у нее в машине играла песня Deep Purple «Smoke on the wather».
– Ты прав, Джексон, я люблю пожестче, – многозначительно произнесла девушка, сексуально прикусывая нижнюю губу и, довольно наблюдая, как зарделись от смущения его щеки, весело рассмеялась.
Майкл уже и сам начал догадываться, что Наташа предпочитает секс «погорячее», но все как-то стеснялся оформить эту мысль вслух. Он был уверен, что именно это она имела в виду фразой «Люблю пожестче».
– Да вот решила начать знакомство с творчеством того, с кем делю и стол, и кров, и кое-что еще, – продолжила девушка, игриво улыбаясь и накрывая стол к завтраку.
– Но это не я написал.
– Скажи еще, «это не я пел»!
– Пел, но не везде.
– Мне и этого достаточно для первого раза. Садись завтракать. Это настоящие русские блины по рецепту моей сибирской бабушки.
– А где Дора? – спросил Майкл, сворачивая тонкий, ноздреватый блин на тарелке.
– Ты же сам вчера дал ей выходной, – Наташа удивленно вскинула бровь.
– Точно, – мужчина весело расхохотался. – Я же всех на сегодня отпустил.
– Охо-хо, Майкл Джексон, заработался ты совсем. Уже даже не помнишь, что всех работников по домам распустил. Отдохнуть тебе надо. Так что на сам Новый год ничего не планируй.
– А что будет на Новый год? Мм… вкусно… Можно еще один?
– Нет, я их на посмотреть настряпала! Нужно, Джексон… Спрашиваешь, что будет? А я украду тебя. Закрою на каком-нибудь курорте на пару дней и буду пытать отдыхом и откармливать.
Майкл улыбнулся, намазывая блин клубничным джемом.
– Кстати ты ничего не рассказывала о своей семье.
– Ну так ты и не спрашивал.
– Вот теперь спрашиваю.
На самом деле он сознательно долго избегал этой темы. Он был уверен, что у Наташи окажется хорошая семья, любящие ее родители, возможно, у нее есть сестры и братья.
А чем мог похвастаться он? Тем, что отец был жесток к нему и считал его уродом? Что его отец изменял его матери, и все знали об этом и молчали, словно ничего не происходило?
Он вспомнил, как его трясло от бешенства каждый раз, когда он узнавал об очередной его интрижке на стороне. Иногда ему хотелось, чтобы его папаша умер, издох как поганый пес, и он бы об этом ни капли не жалел.
Не потому ли он дольше всех своих братьев задержался в родительском доме, потому что боялся, что станет таким же как Джо? Будет груб со своими детьми и ходить от жены налево при каждом удобном случае? Ведь, как говорится, гены пальцем не раздавишь… Не потому ли он отчаянно искал в женщинах полную противоположность своей матери – не кроткое смирение и вселенскую покорность, а бунтарский дух, силу воли, яркую индивидуальность и даже грубость и животную агрессию?
Наташа опустилась на стул напротив и, положив руки на стол, сцепила свои красивые, длинные пальцы в замок.
– Так ты хочешь знать о моей семье? Ну что ж… Начнем с моего отца. Он был сверхсекретным сотрудником КГБ, – при этих ее словах он перестал жевать, и его брови быстро поползли вверх от удивления, – он погиб во время боевого задания, когда мне было десять. Я прекрасно помню тот день, когда я узнала о его смерти. Я помню этот пустой мамин взгляд, как она сидела, сгорбившись на диване, под действием успокаивающих препаратов. Ее отрешенный голос: «Дочка, папы больше нет», и как после этих ее слов вдруг наступила абсолютная пустота. Говорят, я билась в такой истерике, что меня еле удерживали двое здоровых мужиков. Я кричала так, что меня было слышно на соседней улице. Я не знаю, как я выжила после этого. Мой отец, – Наташа на пару секунд замолчала, словно вспоминая что-то, – он был самым прекрасным в мире человеком. И он был моим самым лучшим другом. Когда он погиб, мне хотелось разнести к чертям эту Землю. Я ходила по улицам как зомби и совершенно не понимала, как все эти люди могут жить дальше, словно ничего не случилось. Как могут чему-то радоваться? Как могут продолжать улыбаться? Как я сама смогу жить дальше, если его больше никогда не будет рядом? Моя мама, – Наташа грустно вздохнула, – мы с ней не были так дружны, как с папой. Нет, она была замечательной матерью – заботливой, доброй, ласковой. Но, в тоже время, она не была мягкой. Скорее, она была справедливой и независимой. И еще, необыкновенно талантливой и красивой. Это она привила мне любовь к музыке, танцам и иностранным языкам. Если папа меня боготворил и считал самой-самой, то мама к моим успехам относилась скептически и считала, что всегда есть к чему стремиться. Она умерла несколько лет назад уже здесь, в Штатах от тяжелой и неизлечимой болезни. И только сейчас я понимаю, как сильно на самом деле она меня любила. И как сильно я любила ее… Майкл, надо успевать говорить людям, что ты их любишь, пока не станет слишком поздно…
