Текст книги "Новый взгляд на лето (СИ)"

Автор книги: ad_dd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== Глава 1 ==========

Забавно фыркая, чёрный жеребец перешёл на рысь, приближаясь к краю левады, где недалеко от неё в тени огромного и очень старого дуба сидел молодой парень, что-то аккуратно рисовавший в альбоме, который лежал у него на коленях. Никак не связанные между собой линии постепенно находили точки соприкосновения, превращаясь в полноценный рисунок, который художник так и хотел оставить в чёрно-белом цвете. С белого листа на улыбающегося шатена смотрел его местами забавный, но очень умный вороной друг редкой породы марвари. От всех других лошадей его отличали только прелестные ушки, которые не стояли торчком, как у остальных лошадей, а были завёрнуты и касались друг друга кончиками, образуя милое сердечко над головой.

Своего верного и вечно фыркающего друга Инглинг буквально спас в Индии, когда гостил там у своей тёти, сестры его покойной матери. Индийцы считали чёрных лошадей символами несчастий и смерти, поэтому маленького Беса (весьма неожиданное имя для коня, но Инглингу оно очень понравилось, ведь животное получило его у своего первого хозяина, а парень его менять не захотел) ожидала смерть, но вот только шатен не смог пройти мимо и защитил жеребёнка, предложив за него большие деньги. Хозяина, в конюшне которого родился вороной марвари, долго уговаривать не пришлось, а отец тогда ещё мальчика, когда узнал, кого покупает его сын, добавил в два раза больше, потому что лошади этой породы были весьма редкими, а за территорию Индии их было нельзя вывозить – только с письменного согласия продавца, который тут же согласился, увидев баснословные для него деньги.

Так у Инглинга появился новый и самый верный друг, у которого, как позже узнал парень, на морде всё же было пусть и небольшое белое пятнышко, которое свидетельствовало о том, что Бес вовсе не источник несчастий, а наоборот – конь приносит удачу (если, конечно же, верить тем же индийцам). Со временем марвари вырос в большого и очень красивого жеребца, рост которого в холке составлял около одного метра и семидесяти пяти сантиметров, что было достаточно много для этой породы, но Инглинг всегда смеялся и говорил, что его Бес особенный. И так оно и было – равных этому коню не было ни в одной конной дисциплине, ведь он скакал как ветер, прыгал так высоко, что преграда в два с половиной метра для него была не лучше «кавалетти», а из-за особого строения и положения передних ног выездка давалась ему весьма хорошо.

Покорялось вороному с пятном на лбу всё – и конкурные барьеры, и красивые кобылки на конюшне, и их не менее прекрасные всадницы, бросающие в сторону его наездника томные взгляды, но вот только Инглингу было не до них, потому как он уже давно приметил для себя одну девушку, да вот только она не обращала на него никакого внимания – с виду парень казался до ужаса худым, что на самом деле было не правдой, а ещё он часто при ней заикался, не зная, как правильно выразить свои мысли. Зато, сидя в седле своего шикарного друга, он преображался – плечи расправлялись, спина становилась ровной, а белая футболка-поло (обязательный, как и шлем, элемент на тренировке по конкуру) плотно обтягивала поджарое тело и просвечивала две татуировки – скалящего зубы волка на груди и молитву Одину на рёбрах, – ещё одна тату покоилась на косых мышцах парня с левой стороны и представляла собой надпись на латинском языке «Monogamous» – однолюб. Последнюю Инглинг набил полтора года назад, когда понял, что окончательно потерял голову в океанических глазах светловолосой и достаточно боевой девушки, которая занималась совершенно не характерным для неё и её характера балетом, ведь, как считал сам Инглинг, все балерины были миниатюрными, вежливыми и очень добрыми, а Хофферсон была совершенно другой, что естественно выделяло её из общей толпы других дамочек в пачках. И, надо признать, Хэддок, не смотря ни на что, всё же считал светловолосую лучшей танцовщицей, которую он только видел, а видел он достаточно – поездки с Бесом на соревнования в разные уголки мира давали своё, ведь в свободные вечера парень любил посещать театры или просто гулять по городу, наблюдая за людьми, которые находились вокруг него.

Однако о том, что Инглинг Хэддок и его вороной жеребец лучшая пара по конкуру во всём мире, в институте, где парень учился уже на четвёртом курсе (ну, в конце июня успешно закончил третий), никто не знал. Более того, его все шпыняли, отбирали конспекты, но Инг никогда и никому слова по этому поводу не сказал, чем привлёк к себе внимание самых безбашенных студентов – Зены и Зейна Торстонов. Близнецы были сорвиголовами, учились так себе, любили подкладывать кнопки на стулья своим однокурсникам и просто как-то подкалывать их, однако Инглинга они ещё ни разу не зацепили. Более того, они с ним легко нашли общий язык и подружились, но шатен всё же попросил их не приближаться к нему в пределах «храма знаний», чтобы не было лишних взглядов и слов – излишнее внимание к себе парень до жути не любил. Слава Тору, что журналисты не донимали его постоянными интервью и фотографиями (ему вполне хватало плановых), иначе шатен уже давно бы позабыл, что значит покой.

– Инглинг, – к дереву, под которым сидел парень, подошёл высокий рыжеволосый мужчина. – Ты снова занят не тем, чем нужно?

– Пап, – недовольно протянул шатен, делая заключительные штрихи простым карандашом. – Первая тренировка прошла час назад, а следующая начнётся только через три, вот я и решил отдохнуть. Июль же.

– Июль июлем, но я решил, что ты поедешь в лагерь, – отец парня, которого звали Стоик, нахмурился, подходя ещё на пару шагов ближе. – Ваши с Бесом показатели в последнее время стали хуже. Думаю, специальный спортивный лагерь заставит вас хоть немного поработать.

– Ох, отец, – поднимаясь с земли, пробормотал Инглинг и улыбнулся. – Я понимаю, что ты так выражаешь свою любовь ко мне, но я считаю, что лагерь – это явно лишнее.

– Близнецы тоже едут туда, – с улыбкой протянул мужчина, а потом улыбнулся ещё шире и подмигнул сыну. – И Астрид тоже.

– Так, с Зеной и Зейном всё понятно, они у нас ярые спортсмены, но причём тут Астрид? – Парень выгнул брови. – Разве балет считается видом спорта?

– Отчасти, ведь для того, чтобы танцевать, нужно тренироваться, а именно для этого создан лагерь, – пояснил Стоик. – Так что, едешь?

– А у меня есть выбор? – Со смехом спросил шатен, подходя к леваде, где у самого края стоял Бес, и начиная поглаживать коня по тут же подставленной морде. – Как тебе идея, приятель?

Марвари радостно заржал, а потом встал на дыбы, всем своим видом показывая, что идея явно пришлась ему по душе. Друг вороного только покачал головой и посмотрел на всё ещё улыбающегося отца.

– Ладно, – со вздохом протянул он. – Заказывай билеты.

– Держи, – Стоик, как будто только этого и ждавший, расстегнул единственную пуговицу на пиджаке и достал из внутреннего кармана белый конверт, в котором лежал билет в спортивный лагерь. – Я заказал билеты ещё в начале июня, когда услышал, как ты разговаривал с Зейном по телефону.

– А подслушивать плохо, – рассмеялся парень, но всё же с благодарностью в глазах забрал у отца конверт. – Спасибо. Думаю, я не пожалею, если проведу остаток лета на базе этого спортивного комплекса. Может придумаю, как увеличить высоту прыжка Беса.

– Куда ещё выше? – Рассмеялся рыжеволосый мужчина и застегнул пиджак. – Ладно, мне пора идти, а ты можешь ехать домой и начинать собирать вещи. Смена начинается с завтрашнего дня, а у тебя ещё ничего не собрано. Беса же привезут в лагерь утром к твоей стандартной одиннадцатичасовой тренировке.

– Спасибо, пап, – смотря на белый конверт, произнёс Инглинг. – Пора бы мне уже по-новому взглянуть на лето. Не в обиду, но тренировки и усердное обучение сидят у меня уже в печёнках.

– Ты прав, вечное обучение тебя быстро в гроб загонит, так мы ещё и в городе живём, где экология так себе, – на манер лошади фыркнул Стоик и улыбнулся, услышав смешок сына.

– Сказал человек, который буквально умолял меня купить при переезде квартиру в центре Лондона, а не на окраине, где есть частные двухэтажные домики, – в голос рассмеялся Инглинг и начал махать руками, когда увидел, что его отец собирается что-то ему ответить. – Ничего не говори, пожалуйста, иначе я ещё долго не успокоюсь, а мне, между прочим, надо ехать домой и собирать вещи, ты сам так сказал.

– Я могу подкинуть тебя до города, но дальше тебе придется самому, – спокойно произнёс рыжеволосый мужчина и только покачал головой, когда его сын достал из кармана штанов ключи от машины. – Сам, так сам. До вечера, сынок.

– А как же тренировка? – усмехнулся парень, смотря на немного растерявшегося отца.

– Ничего страшного, если ты её пропустишь, – Стоик подмигнул своему сыну, который явно не ожидал таких слов. – Сегодня ты заслужил.

========== Глава 2 ==========

POV Астрид

Вылезти из автобуса, который привёз нас в лагерь, где я проведу оставшиеся два месяца лета, было достаточно трудно из-за маленьких детишек лет семи-восьми, но я всё-таки справилась с этой задачей и тут же попала в кольцо рук.

– Хофферсон, как же я скучала по тебе, – радостно и мне в самое ухо воскликнула Зена, а я заметно расслабилась, понимая, что это всего-навсего Торстон. – Три дня не виделись, а ощущение, что полгода.

Да, на три дня после завершения третьего курса я пропала абсолютно для всех, уехав к бабушке за город, чтобы отдохнуть от лондонской суеты, шума и ужасного воздуха, который был загрязнён до такой степени, что иногда становилось трудно дышать. Сейчас же я прибыла в спортивный лагерь, где проведу трёхнедельные сборы, а оставшееся время просто проведу на его территории, отдыхая абсолютно от всего, что меня окружает.

– А где твой брат? – Оглядевшись, спросила я, когда не увидела рядом светлой макушки с дредами. – Вы же вечно вместе ходите.

– Он сейчас где-то с Инглингом, – с улыбкой пожала плечами подруга, а я чуть не подавилась воздухом.

Что этот дрыщ мог забыть в спортивном лагере, где базировались только спортсмены или же танцоры (врядли балерин можно назвать спортсменками, но я здесь была далеко не в первый раз)? Интересующий меня вопрос я тут же поспешила озвучить, на что получила широкую и немного хитрую улыбку от Торстон. Так, всё ясно – жди беды.

– Ещё скажи, что ты не знала, – протянула Зена, а когда я покачала головой, она широко распахнула глаза. – Да, сложный случай. Ты кроме своего балета по телевизору что-нибудь смотришь, нет?

Я снова покачала головой, а потом широко улыбнулась, когда Торстон приложила руку к лицу и что-то пробормотала.

– Я вообще не смотрю телевизор, – моя фраза заставила Зену убрать руку и чему-то начать кивать. – Хей, ты чего?

– Ну, тогда всё с тобой понятно, – выдала блондинка и, схватив меня за руку, куда-то потащила. – Тогда мы сейчас идём заново знакомиться с ним. Уверяю, ты будешь в восторге. Кстати, который час?

– Половина двенадцатого, – кинув короткий взгляд на наручные часы, произнесла я, пытаясь не споткнуться обо что-нибудь и не упасть. – Боги, Торстон, куда мы идём?

– В сторону манежа, – просто ответила девушка, потянув меня ещё сильнее.

Когда мы успешно всё же добрались до этого чёртового манежа, который находился за пределами лагеря, я увидела большую коневозку, а рядом с ней стояла достаточно дорогая иномарка (что там достаточно, очень дорогая). Блистая на солнце, перед нами предстал во всей своей красе отполированный Mercedes-AMG GT тёмного, насыщенного синего цвета.



– Не верю, что этот красавец принадлежит нашему изгою, – заворожённо прошептала я, подходя ближе и едва-едва касаясь пальцами капота. – Ты хоть знаешь, сколько стоит это добро?

– Да, Инглинг как-то упоминал, но я забыла, – махнула рукой Торстон и схватила меня за кисть, снова потянув в сторону манежа. – А теперь пошли.

Пока мы блуждали по коридорам крытого манежа, я пыталась представить, чем же занимается этот странный парень, ведь в манеж не пускают просто покататься, а это значит, что он профессиональный спортсмен. Жокеи со скаковыми лошадьми тут никогда не базировались – у них есть специально для этого построенные ипподромы, а это значит, что остались на выбор выездка и конкур, но я ставила на последнее, потому как в интернете часто мониторила соревнования по выездке (что поделать, лошадей, к сожалению, я полюбила – увидела – позже, чем меня отдали на балет) и там не встречала знакомого имени. Хотя, кто знает, я ведь не знаю его фамилию, никто не знает.

– Астрид, привет, рад тебя видеть, – мои размышления прервал Зейн, который тут же заключил меня в свои объятия. – Прости, что не встретил, но Инглингу нужна была моя помощь, потому что его жеребец сегодня какой-то слишком буйный.

– Всё хорошо, – похлопав парня по спине, я выпуталась из его объятий и подошла к ограде манежа, на котором носился вороной конь. – Это мальчик?

– Увлекаешься конным спортом? – Тут же поинтересовался Торстон, так и не отвечая на мой вопрос, а я с улыбкой кивнула. – Скачки, выездка, конкур?

– Выездка, – без раздумий ответила я, неотрывно следя за вороным. – До того, как я впервые увидела соревнования по выездке, мне всегда казалось, что лошади большие и неповоротливые животные, а оказалось, что в них столько грации и красоты, что иногда трудно отвести взгляд.

Я пристально следила за вороной лошадью, которая наворачивала круги почти в самом центре просто огромного манежа, выделывая такое, что иногда удивляешься – как эти полутонные животные отрывают себя от земли, да ещё и с такой силой.

– Мне кажется, нужно было вести его в круглый манеж, – за спиной раздался другой голос, но я не обратила на него никакого внимания, пока этот самый голос не произнёс моё имя. – Астрид? Приятно удивлён, а что ты тут делаешь? Зен, твоих рук дело?

Медленно оторвав взгляд от замеревшего животного, которое на голос только дёрнуло ухом, я развернулась, встречаясь взглядом с Инглингом. Кто бы только мог подумать, что этот дохляк занимается верховой ездой. Однако мои размышления прервал недовольный голос блондинки, которая с нескрываемым скептизмом осматривала одежду парня.

– Инглинг, это что такое? – Потянув в сторону край толстовки, недовольно произнесла она. – Где твоя мною так любимая белая футболка-поло, а? Где она, я тебя спрашиваю?

– Она тренировочная, Зен, – усмехнулся шатен, убирая руки блондинки от своей одежды. – А у меня сегодня утром не тренировка, а обкат манежа. Отец сказал, что если грунт будет неподходящим, то придётся возвращаться в клуб и тренироваться там, потому что здесь его меняли очень давно и не факт, что он остался в прекрасном состоянии.

Подойдя к ограждению, парень снял с него седло, которое я сначала не заметила, а потом свистнул, подзывая свою лошадь. Когда же она подошла ближе, я смогла убедиться, что это жеребец, а дальнейшие слова парня только сильнее закрепили мои убеждения.

– Ну, как тебе, приятель? – Шатен ступил на грунт манежа, присел и коснулся рукой песка, перебирая его между пальцами, а потом, выпрямившись, с улыбкой повернулся к нам лицом. – Думаю, уезжать не придётся, грунт волшебный.

– Никогда не понимал, как он это определяет, – усмехнулся подошедший ко мне Зейн, а потом обратился к, как я поняла, своему другу. – Он немного успокоился, поэтому, я думаю, сейчас будет всё нормально.

Жеребец согласно заржал, а потом вдруг прижал забавные ушки к голове, словно извиняясь за что-то.

– Бес, друг мой, всё хорошо, – Инг коснулся подставленной морды рукой и, погладив коня по носу, потрепал за вздувшиеся ноздри. – Ну и что, что ты скинул меня со спины? Ты так извиняешься, как будто это в первый раз. Давай, братец, пора проверить манеж. Дубль два.

Бес радостно закивал головой, поворачиваясь к парню боком, на который он тут же вогрузил седло. Когда все ремни были затянуты, Инглинг надел коню на шею тонкую верёвку, которую конники называли кордео, и тут же вскочил ему на спину, похлопывая по шее. Жеребец тут же сорвался с места, уходя в галоп и по дороге начиная подпрыгивать.

– Он не свалится? – Подняв брови, я посмотрела на Зейна, который только отрицательно покачал головой, а потом хотела найти взглядом Зену, но мне этого сделать не удалось, поэтому я снова обратилась к рядом стоящему парню. – А где твоя сестра?

– Обиделась, наверное, и ушла в корпус разбирать свои многочисленные вещи, – усмехнулся Торстон, кинув короткий взгляд сначала на меня, а потом посмотрев на шатена. – Она тебе никогда не говорила, но она влюблена в Инглинга, правда тот не воспринимает её, как девушку, что её, несомненно, задевает. Да, друг любит блондинок, но вот только моя сестра явно не в их числе.

Посмотрев на манеж, я увидела медленно подъезжающего к нам Инга, на которого я сейчас взглянула совершенно с другой стороны – плечи были расправлены, хотя в институте он ходил сгорбившись, спина ровная, голова прямо, а взгляд такой уверенный, словно он король положения. Когда вороной остановился, то его морда была прямо напротив меня, чему я улыбнулась, вытянув вперёд руку, которой тут же коснулся горячий воздух, а потом я почувствовала кончиками пальцев короткую и немного жёсткую шерсть – невероятное чувство.

Комментарий к Глава 2

Машина: http://www.kolesa.ru/uploads/2016/09/mercedes-amg-gt-rsr-piecha-design-1-1920x0-c-default.jpg

========== Глава 3 ==========

POV Инглинг

Я был приятно удивлён, когда увидел Астрид на территории манежа, однако удивление быстро сменилось на понимание происходящего, когда рядом с блондинкой я увидел другую – сестрицу Зейна. Зена была своеобразной девушкой, которую я никогда не мог понять, как бы не старался, а первое время именно так и было – я искренне хотел понять, что творится в её светлой голове, однако Торстон быстро отговорил меня от этого занятия, сказав про то, что он и сам не знает, что иногда творится в голове у его сестры. И я искренне поверил этому заявлению, потому что лучше этого парня с дредами Зену никто не знал и не мог узнать – перед каждым человеком она открывалась с новой, выгодной для неё в этом положении, стороны. Однако появление Астрид Хофферсон в манеже заставило меня немного напрячься и натянуть поверх футболки ещё и большую толстовку, потому как я не был готов к изучающему взгляду голубых холодных глаз. Возможно это прозвучит немного странно, но всё же голодные и изучающие взгляды сестрицы Торстон были для меня привычнее, и я мог не обращать на них никакого внимания и спокойно тренироваться, чувствуя, как Зена буквально раздевает меня глазами, но вот к таким же взглядам от Астрид я не был готов, и, наверное, никогда не буду – просто не могу представить, что такой взгляд будет направлен в мою сторону.

Когда же опробование грунта было завершено, мы дружно втроём вышли из манежа, где я увидел довольно-таки неприятную для меня картину – возле моей любимой машины обшивался какой-то парень, стремившийся всё время заглянуть в салон, но из-за тонированных стёкол у него это не получалось. Неизвестный человек несколько раз обошёл мой транспорт, а потом взял и пнул по переднему левому колесу, отчего мне захотелось ему очень сильно врезать. На Mercedes’е сработала сигнализация, но я тут же поспешил её выключить, чтобы привлечь внимание незнакомца, и каково же было моё удивление, когда он повернулся и я разглядел в нём Стэнфорда.

– Йоргенсон, ты что тут забыл? – Опережая меня, воскликнула Астрид, которая тут же нахмурилась, сжимая руки в кулаки. – Я рассчитывала, что хоть здесь смогу отдохнуть от тебя, но, видимо, не судьба.

– Милая, как я рад тебя видеть, – парень улыбнулся, но, когда его взгляд упал на меня, он тоже нахмурился. – А что этот охломон тут делает? Хей, кость, это лагерь для спортсменов, а не для археологический музей.

– Вау, – усмехнулся я, приближаясь к брюнету и своей машине. – Я приятно удивлён, что ты, Стэн, знаешь такое сложное слово, как археологический. Долго учил?

– Я ещё раз спрашиваю, кость, что ты тут забыл? – Нагло положив руки на капот моей машины, спросил Йоргенсон и, увидев мой взгляд, который прошёлся по его рукам, так же нагло ухмыльнулся. – Тебе на такую ни в жизнь не накопить.

– Что ты говоришь, – расхохотался я, снова доставая из кармана ключи и снимая сигнализацию с авто. – Эта крошка моя, так что убери от неё руки, Стэн, пока я тебе что-нибудь не сделал за это, ибо я только сегодня утром был на мойке, а ты её уже всю облизал. Тор знает, сколько ты ходил вокруг неё и слюни разбрызгивал.

Брюнет буквально озверел, но руки всё же убрал, отходя на шаг назад. Я лишь повёл бровью, намекая, что жду следующий его выпад, но, к моему сожалению, Йоргенсон переключился на удивлённую разыгравшейся перед ней сценкой Астрид.

– Астри, милая, ты ведь не купилась на это, а? – Парень заискивающе улыбнулся, расслабляя руки, которые до этого сжал в кулаки. – Я же в разы лучше, чем эта кость.

– А я бы поспорила, что он кость, – на тропинке, ведущей в недра лагеря, появилась Зена, которая была явно довольна своим эффектным появлением. – Могу поставить сотню баксов на то, что Инглинг у нас слажён куда лучше чем ты, Сморкашка.

– Я, кажется, просил тебя, так меня не называть, – брюнет тут же снова сжал руки в кулаки и посмотрел на блондинку, чьи слова его заметно так оскорбили. – И сейчас я тебе покажу, что значит привести Стэнфорда Йоргенсона в ярость.

– Только сделай шаг в её сторону и я тут же сяду за руль, чтобы размазать твоё содержимое по здешним камням, – зарычал я, когда Стэн уже хотел было двинуться к Зене.

Да, я не особо любил таких девушек, как она, но вот смотреть на то, как их собираются избивать, я не мог и не хотел. С детства я был приучен к тому, что сильный никогда не обижается слабого, мужчина не поднимет руку на женщину, поэтому сейчас был уверен в том, что поступаю правильно, хоть и немного опрометчиво. Однако об этом было уже поздно размышлять, потому что Йоргенсон повернулся в мою сторону, разминая руки, хрустя хрящами пальцев и явно думая, что он сможет меня этим напугать. Ну, что же, быстрые ноги проблем не боятся, а хорошая реакция никогда ещё меня не подводила, поэтому даже в институте, где я успешно до последнего возможного момента скрывал о себе всю информацию, прячась за маской серой мыши и, в какой-то степени, изгоя общества, я умудрялся удирать от тех, кто желал меня покалечить.

– Напомни-ка мне свою фамилию, – елейно протянул парень, остановившись – теперь нас разделял только капот моего спорткара.

Так, тут надо тоже пояснить – в институте никто не знал мою фамилию, даже преподаватели. Студентам оказалось достаточно того, что меня зовут Инглинг, а с ректором проблем не было – он давний знакомый моего отца, который спокойно воспринял мою просьбу, а так же тот факт, что никому о фамилии нельзя рассказывать. Однако обязанности с моей стороны так же были, правда слишком лёгкие, чтобы я хоть раз об этом задумывался – нужно было всего лишь отлично учиться и без уважительной причины не пропускать пары. Правда, пока я разъезжал по странам в «поисках» новых наград, все думали, что я где-то на очередной олимпиаде, конференции и так далее, в общем, в учебных делах.

Сейчас же я рисковал достаточно многим, называя этому оболдую свою фамилию, но другого выхода у меня не было. Никогда не думал, что, если мне вдруг выпадет такая «честь», почти все свои карты я открою именно так – стоя напротив парня, который уже давно не давал мне спокойно жить, перекрывая воздух своими нападками и оскорбительными, как он сам думал, словами. Однако, обратного пути у меня не было, ведь эта поездка изначально казалась мне билетом в один конец – я знал, что здесь обязательно будет кто-то из института и я как-нибудь спалюсь перед этим кем-то, но не думал, что ещё в самый первый день, а ведь мне тут ещё два месяца жить. Тяжело вздохнув, я посмотрел на хмурого Йоргенсона, который пытался не показывать, что отсутствие моего ответа его сильно раздражает, но я-то это прекрасно видел – морда красная; ноздри раздуваются, как британский флаг на мачте моей яхты; руки в кулаки, да так, что аж костяшки побелели.

– Хэддок, – про себя отсчитав ещё десять секунд, произнёс я в конечном итоге и в упор посмотрел на явно шокированного брюнета, который даже рот открыл. – Инглинг Хэддок. Рад с тобой наконец познакомиться, Стэнфорд.

– Быть такого не может, – через какое-то время Стэн всё же смог начать говорить и речь казалась мне вполне связной и понятной, что не могло не радовать. – Я тебе не верю, парень. Кто угодно может быть Хэддоком, но вот только не ты, кость.

– С чего ты взял? – Невинно поднимая брови вверх, спросил я, искусно скрывая тот факт, что слова брюнета меня задели. – Неужто я не похож на сына влиятельного банкира?

– Владельца самого крупного банка в Англии, ты хотел сказать, – к машине подошёл довольный чему-то своему Зейн и похлопал Йоргенсона по плечу. – Успокойся, сколько бы ты не оскорблял Инглинга, ему будет на тебя всё равно, а вот за мою сестру можно легко получить в бубен или по бубенчикам.

Не долго думая, Торстон схватил Стэна одной рукой за плечо, по которому до этого хлопал, а второй дал ему со всей дури, что у него была, в нос, откуда тут же хлынула кровь. Надо же, даже у меня нос не был настолько чувствительным, чтобы пускать кровь при первом же ударе, да и не сказать, что удар был таким уж прям сильным, скорее точным.

– Так, Торстон, отведи-ка ты его от моей машины, – настороженно произнёс я, когда Йоргенсон отчего-то пошатнулся. – Я не шутил, когда сказал, что моя синяя красавица побывала на мойке.

========== Глава 4 ==========

POV Астрид

За прошедшую неделю, что я нахожусь в лагере, многое успело измениться, но я до сих пор не могу к этому всему привыкнуть. Кто бы мог подумать, что из Инглинга, когда он не заикается, такой замечательный собеседник, темы при общении с которым никогда не кончаются – даже в те, пускай и очень редкие, моменты, когда разговор заходил о чём-то откровенно девчачьей (я и подумать не могла, что Хэддок плавает в мире моды как рыбка в воде) я могла спокойно продолжать разговор, а не думать, как перескочить на что-нибудь другое, чтобы собеседнику было комфортно общаться со мной. За эти семь дней мы с парнем успели поговорить обо всём на свете, но открытых тем оставалось всё так же много, что мы иногда засыпали в соседних креслах в общей комнате, но вот просыпалась я всегда у себя в постели в одной комнате с Зеной. И я честно не знаю, когда Инглинг (никто другой, кроме него, этого бы ни в жизнь не сделал, хоть и в нашем домике жило около семи парней, включая Зейна и Инга) относил меня туда, но утром после этого было особенно приятно с ним здороваться, желая доброго утра и приятного аппетита.

Однако неделя плотного и достаточно интересного общения прошла, и Инглинг куда-то буквально исчез – машины его на парковке не было, Беса в стойле около манежа тоже. Близнецы не знали, где может быть шатен, а на звонки он не отвечал – женский механический голос постоянно твердил, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», и это меня, откровенно говоря, бесило. Миссис Уизли, мой тренер и просто замечательный по своей природе человек, разрешила мне несколько дней отдохнуть, потому что неожиданная пропажа человека, к которому я успела довольно-таки сильно прикипеть, выбила меня из привычной колеи, и обратно я вернуться отчего-то не могла, хотя мне этого очень хотелось – снова хотелось потерять эмоции и не знать, каково это, общаться с вечно улыбчивым шатеном, который буквально парой слов заставлял моё сердце замирать.

Сегодня же я по привычке встала рано и, умывшись, отправилась на пробежку, которую я совершала каждое утро, даже если болела или на улице был дождь и сильный ветер. Возможно именно это и закалило меня, чтобы сейчас я не ложилась в постель с температурой или жутким кашлем (что говорить, а у меня уже давно не было даже самого обычного и банального насморка, чем я, в принципе, очень гордилась), а трудилась все три с лишним сотни дней в году. Когда я пробегала мимо манежа, то увидела знакомую коневозку, которая заставила моё сердце забиться в разы чаще, потому что организм явно желал увидеть шатена, а рядом стоял тёмно-синий спорткар. Не удержавшись, я медленно побрела в сторону крытого манежа, даже не представляя, что испытаю, когда увижу Инглинга – даже не знала, что скажу ему (а сказать хотелось достаточно – банально выговориться, жалуясь на его безответственность, ведь он мог предупредить, хоть записку оставить). Когда же я оказалась внутри, то чуть не вскрикнула – в центре манежа был Инглинг. И ладно, если бы он сидел просто на спине своего вороного друга, которого ласково называл братцем, и спокойно тренировался, так он стоял голыми ногами на спинах двух лошадей, одна из которых была мне незнакома, ведь я ещё ни разу не видела такой красивой лошади.



Да, Бес был невероятно красивым жеребцом, но вот только душа у меня тяготела не к вороным, скорее к гнедым, какой и была вторая лошадь. Когда Хэддок (до сих пор с трудом могу назвать его по фамилии и поверить, что он сын знаменитого банкира, который всегда заявлял, что у него нет семьи) заметил меня и весело помахал, одной рукой перехватывая обе кордео, я всё же вскрикнула.

– Аккуратнее, – губы парня растянулись в улыбке, и он одним еле заметным движением направил своих лошадей к бортику манежа, возле которого стояла я.

– Утро доброе, мисс Хофферсон, – Инглинг сел на спину вороного жеребца и похлопал по шее стоявшую рядом кобылу. – Познакомьтесь, мисс Хофферсон, это Лакшми, новая подружка моего Беса.

Не обратив никакого внимания на официальное приветствие, я вытянула руку вперёд, желая коснуться морды этой красавицы, которая на моё действие явно удивлённо фыркнула, дёргая забавными ушками.

– Лакшми, это Астрид и она замечательная, – после тихого комментария шатена, кобылка всем телом подалась вперёд, касаясь моей протянутой руки.

– Как так получилось, что уже две лошади породы марвари живут за пределами Индии? – Посмотрев на Инглинга, спросила я, а он удивлённо поднял брови, намекая, что не понял, почему я задаю этот вопрос. – Я прекрасно знаю, что с этими лошадьми границу пересекать нельзя, а у тебя их целых две. Как так получилось?

– Ах, ты об этом, – парень расслабленно выдохнул и усмехнулся. – Всё дело в том, что Беса я буквально спас от смерти, когда его бывший хозяин, на конюшне которого он родился, хотел его убить из-за того, что он чёрный. Я предложил крупную сумму, а мой отец её удвоил, когда узнал, что индиец готов продать мне марвари, ибо они редко, почти никогда так не делают. Потом этот хозяин подписал дарственную, что разрешает вывозить лошадь за территорию Индии, а на прошлой неделе он связаться с моим отцом и предложил ему купить подружку для моего жеребца.