Текст книги "Затянутое небо (СИ)"

Автор книги: Abagiel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Нежное морское солнце скрывалось за горизонтом, нежно лаская напоследок сидящую на берегу пару. Тихий, но настойчивый ветер колыхал белоснежные локоны прекрасной девушки и черные, беспорядочно разбросанные волосы парня. Вода была спокойной, лишь изредка небольшие волны достигали пальцев ног двоих возлюбленных.

Девушка и парень сидели рядом друг с другом, держась за руки и смотря куда-то в море. Их колени время от времени соприкасались, но девушка почти сразу осторожно отстранялась, словно боялась этой близости. Мужчина с улыбкой наблюдал за ней, ничуть не удивляясь ее реакции.

Время шло, вскоре пришла не сильная, но ощутимая прохлада, прекрасно гармонирующая с яркой луной на небе. Девушка была одета в легкое платьице немного выше колен, из-за чего с каждым порывом ветра тихонько вздрагивала. Она всеми силами пыталась не показывать, что она немного замерзла, ведь сидящий рядом с ней мужчина сразу же отправит ее домой, в тепло. Уложит в постель, принесет горячий чай, пожелает добрых снов, а затем уйдет. Уйдет навсегда.

Но какие бы усилия она не прилагала, он заметил, что ей некомфортно:

– Дафна, ты замерзла. Давай я отведу тебя в дом, – начал подниматься мужчина.

– Тебе показалось, у меня просто затекло тело. Я не хочу уходить, – посмотрела на него с мольбой напряженная девушка. Она не хотела, чтобы все закончилось так скоро, не хотела прощаться с ним.

Мужчина с любовью посмотрел на нее и вытащил волшебную палочку, а после бросил согревающие чары.

Дафна почувствовала себя намного лучше и расслабилась в облегчении. Она похлопала своей миниатюрной ладошкой по тому месту, где только что сидел мужчина.

Он понял ее намерение, но садиться не стал.

– Гарри, – обреченно посмотрела девушка в его зеленые глаза, прятавшиеся под круглыми очками, – пожалуйста, останься до самого конца, я не хочу расставаться сейчас.

В конце ее голос надломился, и она чуть ли не умоляла его.

– Прости, но для нас лучше будет разойтись сейчас, пока я не потерял решимость и не отказался от запланированного, – печально произнес Гарри. – Пойдем, я отведу тебя в дом.

Дафна смиренно поднялась и подошла к нему почти вплотную, но не дотронулась. Затем они начали двигаться в сторону дома. Девушка старалась идти так медленно, как было возможно. Гарри заметил ее попытку растянуть их последнюю встречу, и, хоть и был немного недоволен, что она продолжает оставаться на прохладном ветру, ничего не стал предпринимать. Но вскоре они дошли до уютного двухэтажного дома.

Гарри, как и предполагала Дафна, уложил ее в постель и сделал горячий чай, который ей показался немного странным на вкус. К ее удивлению, он не стал сразу же уходить, а сел рядом с кроватью и начал на нее смотреть, лаская взглядом. Ее радость быстро сменилась шоком, а за ним невыносимой печалью, когда она начала проваливаться в сон.

Когда девушка уснула, Гарри встал и наклонился к ее лицу, мягко целуя ее лоб и поправляя ее спутавшиеся волосы. Он стоял еще некоторое время и смотрел на нее так, будто пытался вырезать ее лик в своей памяти. Затем покинул дом и аппарировал.

Появившись в своем недавно приобретенном доме во Франции, Гарри направился на второй этаж, где у него располагалась скрытая от глаз библиотека.

– Здравствуй, Гарри, ты в порядке? – поинтересовался портрет Дамблдора, когда внутрь пошел Поттер.

– Не совсем, но я справлюсь, – ответил ему Гарри, садясь в кресло, в котором он провел очень много времени за прошедшие два месяца.

– Я понимаю, что тебе нелегко сейчас. Понимаю, что ты устал… – начал говорить бывший директор.

– Это мой выбор, профессор, я сам так решил. А теперь давайте перейдем непосредственно к делу, – прервал его Гарри.

– Да, конечно. Давай приступим, – уселся поудобнее в кресле на портрете Дамблдор.

– Во-первых, я выяснил, что ты сможешь попасть максимум в начало лета после пятого курса, во-вторых, тебе придется иногда искать способы поступить в Хогвартс, возможно, не единожды, в… – вещал профессор.

– Что вы имеете ввиду, профессор? – попытался прервать его Гарри.

Однако, директор не обратил на него внимания и продолжал:

– В-третьих, ты будешь помнить все, в-четвертых, я подумал, и пришел к выводу, что тебе не стоит сразу искать меня или Северуса, чтобы все рассказать, сначала присмотрись к нам, в-пятых, Гарри, ты всегда будешь частью мира, но твои родители могут быть другими людьми, однако, мертвыми; ты всегда будешь избранным; твоими основными друзьями всегда будут Гермиона и Рон; твой возраст также изменится.

Дамблдор остановился и посмотрел на Гарри.

– Профессор, вы не ответили мне на вопрос, в каком смысле «не единожды»?

– Есть вероятность Гарри, что у тебя будет не так много времени, чтобы все узнать, поэтому придется прыгать много раз, чтобы достичь истины.

Парень печально вздохнул и с надеждой задал следующий вопрос:

– Если мне придется прыгать много раз, смогу ли я взять с собой кого-нибудь еще? Ведь вы говорили, что артефакт очень могущественный?

– Здесь не все однозначно. Да, это правда, артефакт очень силен и может перенести в альтернативный мир не одного тебя, но я – портрет, который не может далеко уходить и искать книги на эту тему, а при жизни я не особо интересовался этим артефактом, потому сказать могу лишь то, что это возможно, но не знаю, как, – директор посмотрел на Гарри извиняющимся взглядом.

Парень откинулся в кресле и налили себя из графина вина, которое медленно начал потягивать, обдумывая следующий вопрос.

– Директор, вы, значит, не уверены, что там будете на моей стороне? – сделал ударение на слове «там» Гарри.

– Верно. Я, если честно, даже не уверен, будет ли твое окружение прежним, но те крупицы информации, которыми я владею, говорят, что да. Однако, в книге, вроде, было что-то про исключения, жаль, к ней не подобраться без привлечения внимания, – произнес с досадой Дамблдор. – Как я уже сказал, присмотрись ко мне и Северусу, нам ты точно можешь верить. Но не забывай и про собственную голову, вдруг, сам найдешь себе союзников.

– Хорошо, профессор, спасибо – улыбнулся Гарри и допил остатки вина.

Гарри встал, подошел к шкафу со множеством отделений, и из центрального вытащил изысканное кольцо с небольшим синим камушком в нем. Он надел его на палец и активировал.

Парень, как и Дамблдор, ожидал какого-нибудь интересного эффекта, который появляется при перемещении, но нет, Гарри просто беззвучно исчез, не оставив после себя никаких следов.

***

Дафна проснулась рано утром, она чувствовала себя свежей и абсолютно выспавшейся. Со стоном она потянулась и с улыбкой направилась в душ.

С прекрасным настроением она вернулась обратно и почувствовала едва уловимый запах пергамента и старинных книг, к которому она так сильно привыкла за последние два месяца и на который не обратила спросонья внимания.

Ее ноги подкосились, и она села на пол, вспомнив прошлую ночь. Девушка вспомнила их последнюю встречу, вспомнила, как он уложил ее в постель и сделал странный чай, который не только позволил им бесслезно расстаться, но и подарил ей прекрасное начало дня и не позволил сейчас разрыдаться.

Дафна никогда ему этого не говорила, но она любила его. Но признаться теперь ему она никогда не сможет.

========== Глава 2. ==========

Гарри не успел даже ничего понять, как почувствовал резкую боль в левой лопатке. Открыв глаза, он ощутил себя будто на бешеной карусели: все вокруг так и вертелось, не желая останавливаться хоть на чуть-чуть. Его начало подташнивать, из-за чего он прикрыл глаза и попытался собраться с мыслями, но тычущаяся в лопатку спинка стула, на которую он свалился, упорно мешала ему.

Парень аккуратно приподнялся и по памяти доковылял до кровати, на которую с облегчением медленно лег. Где-то через час Гарри пришел в норму и решил порыться в памяти предыдущего Гарри, чтобы узнать об окружающем, но встретился с тем, о чем предупреждал профессор, его память и память местного Гарри пребывали в процессе соединения, из-за чего вторая была недоступна. По причине отсутствия каких-либо альтернатив парень решил осмотреться.

Это была его комната у Дурслей, которая, на первый взгляд, не сильно отличалась от той, что была у Гарри там, в первом мире. Больше всего в глаза бросались десятки колдографий, стоящих на столе, на большинстве из которых, как не удивительно, были Рон, Гермиона и сам Гарри, но заинтересовали его другие фото.

На двух он стоял рядом с девушкой его возраста, у нее были длинные темно-рыжие волосы, из которых торчал белый цветок, зеленые глаза и веселая улыбка, а одета она была в легкое бело-зеленое платье. На еще одной Гарри стоял рядом с Флер Делакур, которая выглядела лет на 14 и держала юношу за руку. На последней колдографии были два взрослых человека, женщина и мужчина, но если своего отца Гарри узнал без проблем, то с опознанием матери случилась проблема. Женщина ничем не напоминала ему Лили из его мира, если только глазами, а в остальном: цвет волос, рост, улыбка, взгляд, форма лица – все, абсолютно все было другим.

Гарри сильно задумался. Девушка-одногодка, что так напоминала ему его настоящую мать, сильно помолодевшая Флер, черноволосая женщина, в которой он бы ни за что не признал мать, не будь колдография идентична той, что была у него в первом мире.

Все это так сильно отличалось от привычного, что начинало казаться каким-то безумным сном с невероятной детализацией. И вот сейчас Гарри откроет глаза и увидит столь родной потолок его дома во Франции, войдет в мягко освещенную библиотеку и начнет душевную беседу с директором, который продолжит делиться с ним разной, интересной информацией, а когда пролетят очередные часы легкого разговора, он отправится на встречу с Дафной, которая, наверняка, уже ждет его. Но идут секунды, а сон все не прекращается, и постепенно приходит осознание, что это реальность, к который он обязан привыкнут, которую он должен принять.

Дамблдор, конечно, предупреждал, что мир может сильно отличаться от привычного, и Гарри морально к этому готовился, но встретившись с этим лицом к лицу он вынужден был признать, что привычка – очень сильная вещь, и так легко от нее не избавиться.

Оставалось надеяться, что память предыдущего Гарри вскоре станет доступна и многое прояснит. Сейчас же ему пришлось загнать раздумья поглубже и продолжить осмотр комнаты.

Однако, кроме нескольких писем никаких отличий не было, а если и были, то несущественные, и Гарри не обратил на них внимания. Пройдясь туда-сюда еще несколько раз в поисках неизвестно чего, он все-таки решил прочитать письма, которые были уже вскрыты.

Первое было из приятной на ощупь бумаги и едва уловимо пахло клубникой:

«Дорогой Гарри, извини, что не писала раньше. После печальных приключений в Отделе Тайн родители были очень злы и отправили меня к бабушке, которая хоть и любит меня, но никаких поблажек не давала. Даже забрала мою сову, а без нее я не могла отправить ни одного письма. Прости меня, если сможешь.

Знаю, что не стоит писать об этом, но я очень соболезную твоей утрате. Будь крепок и знай, ты – не один.

А как ты проводишь свое лето? Все ли у тебя хорошо? Хорошо питаешься? Снятся ли до сих пор кошмары?

Понимаю, письмо довольно сумбурное и не полное, но я боюсь писать больше, не хочу обидеть не тем словом или настроем. Но ты и представить не можешь, как много я хочу спросить и рассказать. Буду ждать ответ.

Твоя Флер».

Второе письмо выглядело обыкновенно, оно было от Гермионы. Гарри быстро пробежался по содержимому, отмечая, что «подруга» не упоминала Сириуса, а преимущественно спрашивала о самочувствии, выполнил ли он задания на лето или нет, осторожен ли он. Рассказала о поездке с родителями в Швецию, о том, какой Рон грубиян и еще некоторых незначительных вещах.

Третье письмо также было обыкновенным, но, как и на первом, на нем не было имени отправителя. Гарри достал его и начал читать:

«Здравствуй, Гарри.

Я знаю, что это бесполезно, но все равно приглашаю тебя на свой День Рождения через три дня. Адрес остался прежним. Если ты придешь, то это будет самым лучшим подарком из всех, которые я когда-либо получала.

Спасибо, что одолжил Буклю, без нее я бы рассылала поздравления намного дольше. Как только я отблагодарю ее в полной мере, сразу же отправлю назад.

Рада слышать, что тебе больше не снятся кошмары, и ты полностью высыпаешься.

Не торопись с ответом.

С наилучшими пожеланиями Лили Эванс».

Гарри уставился на последние два слова пребывая в легком шоке. Его подозрения подтвердились, и в этом мире Лили Эванс была не только жива, но также его возраста, и, по-видимому, дружила с прежним Гарри.

«Надеюсь, что только дружила», – пронеслось в голове парня. Ему очень не хотелось разбивать сердце девушки, потому что увидеть в ней не свою мать, а обыкновенную одногодку он будет не состоянии, по крайне мере, в ближайшем времени.

Но догадки-догадками, а ответы есть лишь в одном месте – в памяти прежнего Гарри.

Подавив желание выйти из комнаты, он взял несколько книг со стола и, сев на кровать, начал их листать. Но не нашел в них ничего нового, такие же учебники, какие были в первом мире. Бросив их подальше, Гарри откинулся на подушку и решил вспомнить события, произошедшие после окончания войны и приведшие его сюда.

***

Первые дни, нет, недели тянулись очень медленно. Похороны за похоронами, бесконечные рыдания и обвинения непонятного кого во всем с одной стороны, и радость победы, чувство свободы, целые озера слез счастья с другой. Затем последовало восстановление Хогвартса и работы министерства, выборы нового министра, суды над выжившими пожирателями, долгожданные многими награждения за боевые заслуги. Перед глазами Гарри вновь предстал хвалившийся перед окружающими и дающий интервью Рон с несколькими орденами на груди. Гермиона же, как и многие, скромно получила награду и ретировалась, не желая привлекать к себе внимание.

Министром в конечном итоге стал Кингсли Бруствер, который сразу начал активно чем-то заниматься. Чем? Гарри это не волновало, для него куда важнее было найти свое место в жизни и сбежать куда-нибудь от надоедающей Джинни, которая пыталась как можно больше проводить времени с ним и не прекращала намекать на дальнейшее развитие их любви. Тогда еще Гарри не хотел портить с ней отношения, надеялся, что, когда он найдет искомое, все придет в норму. Они поженятся, заведут детей, и будет у них дружная семья. Однако, девушка не хотела ждать, ей нужно было все и сразу. «Зачем тебе искать работу? Ты же мракоборцем хотел стать, так иди и подай заявление. Уверена, тебя с руками и ногами оторвут, сразу дадут хорошую, высокооплачиваемую должность. Не хочешь туда? Сходи к министру, и он тебя куда-нибудь просунет. Ты же – герой!»

Молли не отставала от своей дочурки, но за отсутствием возможностей поговорить лично присылала громовещатели и письма. В конце концов это все надоело Гарри, и он тайно уехал во Францию, где снял на первое время номер в гостинице.

Спустя еще два месяца, ночью, Кикимер, который знал, где был его хозяин, появился в гостинице и рассказал Гарри о курьерах, что его дожидаются. Сначала он не хотел никуда идти, но потом ему стало любопытно, и он аппарировал.

Так называемые курьеры попросили его лишь подтвердить свою личность, отдали посылку и скрылись в ночи. Это оказался портрет Дамблдора, который собирался что-то ему рассказать, но только после того, как Гарри принесет клятву, не дающую рассказать кому-либо или вспомнить самому о том, что было поведано в определенный промежуток времени после нее. Поначалу парень хотел отказаться, какой смысл от того, что не помнишь? Тем не менее, Дамблдор заверил, что хоть воспоминаний и не будет в голове, но они будут в сердце. А это позволит Гарри чувствовать, когда профессор говорит правду о забытом, а когда ложь. Подобную предосторожность бывший директор объяснил так: «Я хочу, чтобы ты сам понял, что происходит. Так сказать, с другой стороны. Вдруг я упустил что-нибудь существенное? И не беспокойся, я дам тебе наводки, от которых можно отталкиваться».

Гарри принес клятву и начались долгие беседы с профессором, в ходе которых он рассказывал о своих подозрениях и выводах, обучал юношу магии и другим направлениям, в которых был сведущ, отправлял его в различные опасные и нет места. Так прошел первый год, второй, третий, четвертый и пятый.

В течение этих лет многое произошло: Гарри окончательно порвал с Джинни, прибыв на свадьбу Джорджа и Анджелины. Поругался в этот же день с Молли, которая закатила скандал из-за плачущей дочери, а после проорала, что его здесь больше не рады видеть; купил трехэтажный дом на окраине Парижа; стал более опытным в сражениях, как с людьми, так и с различными тварями; встречался с разными девушками, но ни одна так и не смогла заставить его сердце биться быстрее; выучил много новых рецептов из разных кухонь; поближе познакомился с миром маглов, который произвел на него очень положительное впечатление, и где он впоследствии начал покупать разные вещи.

Еще много чего случилось, но самым главным и прекрасным для Гарри была встреча с Дафной. Он увидел ее в одном из магазинчиков с книгами: гибкая, статная фигура без недостатков, светлые волосы, струящиеся по изящной спине, словно огромная россыпь звезд на бескрайних просторах Вселенной, черное платье без излишеств, аккуратное личико, приковывающее к себе внимание ничуть не меньше фигуры. Как только он ее заметил, время вокруг для него остановилось, была только она.

Гарри хотел зайти внутрь, но его начали одолевать сомнения. Они, словно дьявольские силки, обвились вокруг него, начиная душить и не позволяя выползти из них. Секунда, вторая. Вот девушка выбрала книгу и идет расплачиваться. Третья, четвертая. Гарри все еще стоит и не может решиться. Пятая, шестая. Шанс уходит прямо из-под носа, а хват сомнений стал лишь сильнее, не желая отпускать свою добычу. Седьмая, восьмая. Белокурая красавица скоро пройдет мимо него. Еще шажочек и все. Вдруг он слышит сладкозвучный голос, который о чем-то его спрашивает, Гарри не замечает смешинки в нем, а что-то отвечает, она кивает и говорит еще. Дальнейшее произошло как в тумане, единственное, что он запомнил – ее небесные глаза, что смотрели на него, ее соблазнительные и такие желанные губы, приоткрывающиеся в вопросе и растягивающиеся в обворожительной улыбке, и ее запах, одурманивающий похлеще пения сирен.

Они встречались каждый день. Разговаривали. Смеялись.

Как оказалось, она сразу в нем узнала Гарри Поттера, но не хотела начинать знакомство с этого.

Он рассказывал ей о себе, но избегал тем о Дурслях, а Дафна делилась своей жизнью. Как же Гарри удивился, когда узнал, что она училась в Хогвартсе на таком же курсе, как и он, только на Слизерине. Личных тем девушка избегала, да Гарри и не настаивал, а просто наслаждался приятным времяпровождением.

Прошел месяц. Отношения между Гарри и Дафной нельзя было назвать дружбой, слишком уж нежные взгляды бросали друг на друга, однако, и полноценной любовью они не были, ведь у них не было ни поцелуев, ни нежных касаний, ни признаний.

Как-то раз Гарри взял ее за руку, но она выдернула руку, сказав, что лучше им обойтись без этого. В ее глазах в этот момент он заметил глубокую грусть, но решил быть тактичным и не лезть, куда не приглашают.

В следующий раз он нашел мужество и признался ей в любви, но она промолчала. В тот момент Гарри было очень больно, хоть парень и готовился к отказу, он чувствовал, что его сердце сначала мучительно сжалось, а затем начало растягиваться в разные стороны. Дафна заметила его ужасное состояние, которое он хотел бы скрыть, да не смог. Девушка быстро поведала ему, что спустя три года после окончания обучения ее выдали замуж за одного богатого, но уже в годах мужчину, поэтому она и не в состоянии ответить на чувства Гарри. А на вопрос, любит ли она своего мужа. Дафна лишь едва заметно покачала головой в отрицании.

Гарри продолжал с ней встречаться, чувствуя, что муж – не главная причина ее неполного отказа. Потихоньку правда раскрывалась. Он узнал, что Дафна на пятой неделе беременности, но даже это, как он чувствовал, не было настоящей причиной, которую Гарри так и не узнал.

И вот наступила последняя встреча перед его отправлением. Он видел и чувствовал, что Дафна не хочет отпускать его, не хочет, чтобы их встречи прекратились. Она надеялась на его временное отсутствие, но надежда сразу же сгорела, когда парень признался, что это их последняя встреча. А затем последовала череда различных действий с ее стороны, которыми она тянула время их свидания. Но всему приходит конец. И вот Гарри готовит для нее чай, в который добавляет заблаговременно сделанное зелье, дабы облегчить расставание, сделать его менее депрессивным и менее вредным. Он не хотел навредить ни Дафне, ни ее малышу, но так и не решился добавить зелье, стирающее память.

Как же сильно он хотел полюбоваться на нее напоследок, но не посмел. Тем не менее, парень не отказал в себе в некоторой вольности. Наклонившись, он со всей любовью мягко поцеловал ее в лоб и поправил спутавшиеся волосы на нем, выжигая этот момент в своей памяти.

Он вспомнил, как тяжелы были первые его шаги прочь от нее, и как горько ему было покидать столь близкую и столь далекую любимую. Лишь после того, как прибыл домой, он смог немного успокоить чувства, бушевавшие в нем. И только мысль об их скорой встрече в другом мире останавливала его от безрассудных действий.

***

Когда Гарри закончил бродить по закоулкам своей памяти, он почувствовал себя проголодавшимся. Встав и накинув на себя потрепанную куртку, парень покинул дом, стараясь не наткнуться на родственничков, и направился в Косую Аллею, чтобы взять немного денег в Гринготтсе, где-нибудь поесть и купить себе новую одежду.

========== Глава 3. ==========

Гринготтс встретил Гарри тихим шелестом пергамента и равномерным поскрипыванием пера. Некоторые гоблины мазнули взглядом по вошедшему и вновь занялись своим делом. Лица их были сосредоточенными и не выражали ни одной эмоции, как и колонны, подпирающие потолок.

По залу ходили люди, но делали они это так, будто пробирались во вражеский лагерь под покровом ночи, так усердно старались остаться незамеченными и неуслышанными. Подобное явление удивило парня, он не мог припомнить, чтобы волшебники хоть раз делали что-то в угоду гоблинам, но интересоваться происходящим не стал, хоть и начал двигаться тише предосторожности ради.

Подойдя к переднему столу, Гарри произнес:

– Здравствуйте. Я, Гарри Поттер, желаю снять деньги со своего счета, а также узнать его состояние.

Если бы Гарри был, действительно, почти шестнадцатилетним парнем, то от взгляда, которым его одарил гоблин, он бы покрылся холодным потом и, возможно, начал дрожать – столько в нем было презрения и злобы.

– Ключ, – коротко приказал гоблин, постучав длинным ногтем по дальнему концу стола.

– Если это возможно, то я хотел бы пройти идентификацию по палочке, а если потребуется, то готов подтвердить свою личность каплей крови, – ответил парень, вспоминая совет Дамблдора.

Гоблин поморщился и с явным нежеланием начал копошиться в разложенных на столе бумагах. Гарри подумал, что это может занять достаточно много времени, ведь документов была целая куча, но не успело пройти и десяти секунд, как гоблин, что-то прочитав, поднялся со своего места и направился к неприметной двери, находившейся в тени ближайшей колонны. А когда он заметил, что парень так и продолжает стоять на месте, торопливо махнул ему рукой, приглашая последовать за ним.

В месте, куда его привел гоблин, не было ничего особенного: стол, несколько стульев с мягкой обивной, много ламп, полки не то книгами, не то папками и шкафы, заполненные разнообразными вещами неизвестного для Гарри назначения.

Пока Гарри осматривал комнату, гоблин уже успел поставить на стол небольшую чашу, рядом с которой лежали миниатюрный кинжал и несколько бумаг.

– Подойдите к столу, возьмите кинжал, полосните себя им по ладони, капните десять капель крови в чашу, дайте мне палочку, сядьте и ждите.

Гарри последовал просьбе, а затем сел на стул.

Пока гоблин производил понятные лишь ему действия, он решил объяснить парню происходящее.

– Из-за того, что вы впервые решили пройти идентификацию по палочке, мне понадобилась ваша кровь и сама палочка, чтобы занести их показания на бумагу. Это нужно для исключения обмана со стороны мошенников или воров, захотевших обокрасть вас. Теперь же все в полном порядке.

Гарри хотел поинтересоваться насчет остатков своей крови, куда их денут, но гоблин, видимо, предугадал его мысли.

– Остаток вашей крови будет заморожен, и чаша с ней будет помещена в специальное хранилище, чья защита одна из лучших во всем банке.

Гарри показалось, что вторую часть предложения гоблин сказал с нескрываемой гордостью.

– А сейчас я предоставлю вам состояние вашего счета, – сказал он, подходя к дальнему от стола шкафу и доставая из него несколько бумаг. – Вот, возьмите и ознакомьтесь.

Гарри взял документы и почти сразу нашел интересующую его графу «Счет». На счету у него, как оказалось, было целых двадцать восемь тысяч галеонов, что на десять тысяч превосходило его счет из прошлого мира. Подобный поворот дел очень обрадовал парня, но тратить их или куда-нибудь вкладывать он не решился. Ему не хотелось попасть впросак из-за того, что он поторопился и не разузнал все хорошенько.

Закончив все свои дела в банке и сняв тысячу галеонов со счета, Гарри вышел на пустынную улицу, где уже вовсю шел сильный дождь. Он, в отличие от Дафны, дождь любил не очень сильно, ему больше нравилась пасмурная погода или же абсолютно ясная.

Быстро сбегав поесть и прикупить одежды, Гарри вернулся к Дурслям, которые, похоже, даже не обратили внимание на отсутствие «ненормального». Также парень был удивлен отсутствием дежурных рядом с домом, которые были в первом мире.

В комнате Гарри упал на кровать и заснул, надеясь, что к утру все воспоминания будут представлять из себя единое целое.

***

Утро началось прекрасно. Только стоило Гарри открыть глаза и сфокусировать взгляд на тот или ином предмете, как он сразу же понимал, что это, откуда и зачем. Это означало лишь одно – память прежнего Гарри полностью слилась с его, но сделала она это аккуратно, можно даже сказать, нежно. Ни одно воспоминание нынешнего Гарри не было искажено или заменено, все чувства остались в порядке, а не смешались. Нет, парень знал, что и к кому испытывал предыдущий Гарри, но эти чувства были лишь в виде информации, не более. Подобный исход – был самым лучшим.

В первую очередь юноша проверил, в каких отношениях он находится с окружающими. Что ж, в принципе, все то же, что и в первом мире, но добавилась близкая дружба с Флер, которая учится в Хогвартсе и, что удивительно, на один курс ниже него, а с Лили – просто дружба. Однако, все это лишь поверхностное наблюдение. Он помнил, что в свои неполные шестнадцать и позже плохо разбирался в чувствах окружающих, не мог сказать, кто влюблен в него, а кто просто флиртует.

Дальше шла его история. Если не обращать внимания, что его местную мать зовут Алиора Поттер, то все шло также, как и там. Только Волан-де-Морт здесь был более пассивным, на четвертом курсе, например, хоть имя Гарри и вылетело из кубка, но никакого кладбища не было, он просто попал на площадь перед трибунами, а виновного, к сожалению, так и не нашли. Пятый курс прошел схоже с первоначальным, даже битва в Отделе Тайн был такой же, а в конце, как и в первом мире, появился Том и сражался с Дамблдором. Как он возродился? Кто помог? Ответов не было, что доставляло определенные неудобства и нервировало, словно оса, летающая вокруг и норовящая ужалить.

Как бы Гарри не старался, но так и не смог найти ничего о своих предполагаемых охранниках, из-за чего напрашивалось одну из двух: либо их не было по умолчанию по причине отсутствия реальной угрозы, либо наблюдают за ним иным образом. Есть возможность, что всем вообще без разницы на его защиту, но ведь это глупо, ведь даже здесь он – чертов герой, которому суждено спасти мир, опять.

Когда с воспоминаниями было покончено, Гарри начал подумывать, что ему сделать с приглашением Лили на ее День рождения. С одной стороны, очень хотелось пойти, как-никак до Хогвартса еще больше двух месяцев, а повидаться с кем-нибудь и узнать какую-нибудь информацию очень хотелось. В дополнение к предыдущему пункту можно добавить, что там он может встретиться еще с кем-нибудь, будь это знакомые или нет. Но с другой стороны, был разум, кричащий, что подобное поведение несвойственно Гарри, и это привлечет к себе слишком много лишнего внимания, что может вылиться в неприятные последствия.

Гарри, плотно сжав ладонями голову, сидел на кровати и натужно размышлял на тему «А как бы я поступил тогда, в свои шестнадцать, почти шестнадцать?». Верно, он мог бы сбежать и пойти к Лили, аргументируя свои действия тем, что просто-напросто устал сидеть безвылазно дома, а тут подвернулась такая удачная возможность развеяться. Но разве решился бы Гарри добровольно поставить друга в опасное положение, Волан-де-Морт все-таки жив? Определенно, нет.

Гарри в очередной раз начал разрываться между: сделать или не стоит. Как и тогда, когда впервые увидел Дафну, которую бы он упустил и никогда не познал столь великолепных чувств, если бы только она не взяла инициативу в свои руки. А решился бы Гарри без наставления директора отправиться в другой мир? Нет. Он бы только сомневался и сомневался, а когда бы уже что-нибудь решил, то нашел бы причину так не делать, и снова в бесконечном цикле. Слишком сильно он привык, чтобы рядом кто-нибудь был и направлял его. Профессор Дамблдор, Рон, Гермиона…

«Все, решено. Завтра, нет, сегодня я иду покупать Лили подарок, а с последствиями я как-нибудь справлюсь», – решился Гарри через силу, но даже так нет-нет да возникали мысли повернуть назад и вернуться в теплый и уютный мирок, где не нужно делать самостоятельный выбор, мирок, где все решают за тебя.

========== Глава 4. ==========

Погода продолжала бушевать. Ветер, садистски сдувающий мелкие капли дождя в лица случайных прохожих, только усиливался, предвещая в скором времени ураган. Темно-синие тучи, извергающие бесконечные запасы дождя, начали медленно съеживаться, будто увидели опасного противника и решили стать менее видимыми.

Гарри перебежками от крыши к крыше двигался к дому Лили, но подобный способ передвижения мало чем ему помогал – он все равно был промокшим и замерзшим. Тем не менее, подарок и цветы были в порядке, на них парень все-таки удосужился наложить чары, отталкивающие воду и предотвращающие механические повреждения.