Текст книги "Heartbeat (СИ)"
Автор книги: A-Leman
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– Мэри Юнис и Арден затащили тебя в какую-то лабораторию, – ответил Тейт и, чтобы хоть как-то разрядить напряженную атмосферу, нервно засмеялся: – Жуть, правда?
Вайолет не вдохновилась его попытками успокоить ее и дернулась вперед, пытаясь вырваться из плена кожаных ремней, которые только сильнее впились в кожу. Странно, но из-за этого движения все остатки сил Вайолет будто канули в бездну отчаяния, а голову будто снова заполнили пузыри, которые лопались и тут же в тройном размере заполняли сознание.
Через призму боли, сквозь мыльный туманный дым, Вайолет услышала голос Тейта:
– Я вытащу тебя отсюда, Вай, слышишь? Вытащу…
Комментарий к Chapter XXI
Да-да, блудный автор вернулся. Недостаточно посвежевший, все равно тухлый, но вернулся. Спустя пару недель ;)
Жду ваших отзывов!
Люблю :3
========== Chapter XXII ==========
Elopement
Сознание пульсировало. Чертовски хотелось пить. Или курить. Больше всего хотелось вырваться из этого кошмара.
Сначала было темно, и Вайолет не чувствовала почти ничего, кроме своего сознания. Потом глаза Вайолет увидели свет, слишком яркий. А потом она узнала то место, куда попала.
Это был Фэрмаунт-парк, где как раз проходил фестиваль в честь чего-то важного, что Вайолет, которой на тот момент было не больше десяти, казалось пустяковым делом. Главное – в парке открыли парочку новых аттракционов и игровых площадок с клоунами.
Все вокруг буквально пело о празднике жизни, счастье и прочей ерунде. Яркие цвета не резали глаз.
С удивлением, взрослая Вайолет, которая только недавно была в ловушке у Мэри Юнис, заметила своих родителей, которые в очередной раз ругались, и… себя, которая даже не замечала этого. Нахмурившись, Вайолет проследовала за ними. Семья Хармон шла параллельно музею, прямо на игровую площадку, на которую родителей тянула крошка Вай.
Отвлекшись на изучение яркого парка, Вайолет и не заметила, как она сама, которая еще маленькая, убежала вперед от родителей, которые стали где-то под деревом, продолжая ругаться. Что происходит? Этого не было! Вай точно помнила, что тогда они дошли до площадки, Вайолет упала с качелей (вообще-то ее столкнул какой-то полный мальчик, но она не стала жаловаться), попыталась продолжить веселиться, но мама, запричитав, бросилась к Вай и унесла ее оттуда, позже купив мороженое. А сейчас… что-то было не так.
Скорее побежав за собой – где-то далеко в сознании мелькнула мысль о том, какая это глупость и бред, – Вайолет замерла: девочка пропала из виду. Конечно, Вай волновалась за себя маленькую! И, конечно, она чувствовала, что что-то не так. Неправильно.
– Вайолет! – Вай услышала знакомый голос. Лана? Или все-таки Билли?
– Э-э… Лана? – спросила Вай, оборачиваясь и видя все же Билли Дин. Правда, выглядела она не такой, какой видела ее Вай. Обычно спутанные волосы, сейчас они были красиво уложены мягкими большими волнами, чем-то напоминая влиятельную даму из пятидесятых. – Билли, что мы здесь делаем?
– В данный момент разговариваем, – заметила женщина. – Но вообще-то, я решила улучить момент, когда Мэри Юнис еще не будет иметь власть над твоим сознанием, и я смогу с тобой спокойно поговорить. Правда, времени у нас немного: всего семь минут до начала твоих… процедур, – быстро заговорила Билли.
Как по сигналу, в голове Вай закружились тысячи вопросов. Каких, к черту, процедур? Власть над сознанием? Поговорить о чем? Хотя, на этот вопрос Вай знала ответ.
– Чем Мэри Юнис опасна для меня? И что ты вообще имела в виду, когда говорила, что Мэри Юнис – сам дьявол? – тут же спросила Вай. Когда-то же нужно об этом узнать, верно?
– Они с Арденом пытаются вторгнуться в твое сознание. Зачем – не спрашивай. Я пока еще сама не знаю. Все, что мне известно – так это то, что в период с 63 по 64 года что-то происходило. И да: я имела в виду то, что имела в виду,– серьезно сказала Билли, а потом печально усмехнулась и пробормотала: – Как легко ангела можно свергнуть в Ад.
– Итак… И что мне делать? – нахмурившись, спросила Вай.
– Хм… Хоть я и не особенно верю ему, но… Жди. Скоро твой рыцарь прискачет спасать тебя, – усмехнулась Билли, а Вай смутилась, потому что поняла, о каком рыцаре говорит Билли Дин. – И еще кое-что: тебе стоит больше доверять Тейту.
Что? Доверять Тейту? А разве Вайолет не доверяет ему все?
– У нас осталось пять минут, – напомнила Билли Дин.
– Э-э… Ты знаешь про Лану? – ляпнула Вай первое, что пришло в голову.
– Да, я давно про нее знаю, – задумчиво кивнула Билли. – И про Зои. И про Кайла. И про Альфредо. И про Нору, и…
– Стоп! – воскликнула Вайолет, прерывая Билли. – Нора? А разве она не сестра Мэри Юнис?
– Сестра? Да, если верить официальной версии. Но я думую, за все свое времяприбывание в Брайерклиффе ты должна была понять, что нельзя верить официальным версиям, – проговорила Лана. – Две минуты, – напомнила она.
– Я могу верить Харви? – Кажется, впервые она назвала его своим именем. Ну надо же. Чертова неожиданность.
– Да, – немного подумав, ответила Лана. – И не верь своему сознанию!
Вайолет хотела было спросить еще кое-что, но не успела, потому что все ее тело вдруг пронзила острая боль, и вся Вай сжалась. Ее рот приоткрылся в безмолвном крике, и Вайолет увидела как исчезает обеспокоенное лицо Билли Дин, как исчезают яркие краски и как она, еще кроха, тянет родителей куда-то в сторону музея…
… девушка втянула в себя воздух, прогнулась в спине и с каким-то странным хлюпающим звуком упала обратно в кресло.
Вайолет почти ничего не соображала, но в голове будто все еще стоял гул голосов с парка, и еще один, резко выделяющийся голос Билли Дин.
Она сама дьявол.
И как будто в подтверждение этого Вай услышала холодный голос Мэри Юнис:
– Добавь еще немного.
Вайолет не была уверена, что голос звучал не в ее сознании, потому что он был почти пепекрыт шумом ее памяти. Но, стоит признать, голос монашки был самым ярким и ледяным, как звенящие от соприкосновения стекла.
Возможно, подумай Вайолет чуть дольше, она пришла бы к верным выводам, но в голове вдруг стали вспыхивать яркие образы из прошлого: далекого и не очень.
Яркое солнце Фильдельфии обожгло кожу и Вай поморщилась. Бриз нежно касался щек. Переведя взгляд, можно было наткнуться на умиротворенное лицо Вивьен…
Слезы, все слезы, которые до этого таились внутри, сдерживаемые никак не обрывающимся комом, катились по щекам. Правда, Вайолет казалось, будто она четко различала звук их падения на кафель.
Засохшие клумбы Брайерклиффа, напоминающие жизнь Вайолет, надолго в голове не задержались, а, словно какой-то вьюн, оплелись вокруг головы, стискивая будто раскаленными тисками.
Вспыхнул угольный взгляд. Это воспоминание Вай попыталась задержать в голове подольше, но и следующее ее устраивало.
Медово-ореховый аромат. Такой реальный и такой ускользающий. Как?.. Почему?..
Бесконечных космос над головой и рядом, прижимающий к себе. Бархатный непосредственный голос Джима Моррисона.
Переплеты книг, библиотека. Тейт в свете окна.
Искаженное от боли лицо, лабаратория. «Догони эту сучку!» – обожгло холодом. Паника.
Лана. Ларри. Альфредо?
А дальше только вереница каких-то блеклых пятен, воспоминания из прошлого.
Зои?..
«Я вытащу тебя отсюда, Вай, слышишь?»
Да, слышу, конечно…
… боль снова сжала в своих тисках, заставляя выгнуться и бессильно провалиться в бездну сознания.
Вайолет шла по совершенно пустому коридору. Ее шаги раздавались гулом в звенящей тишине. Боже, ей казалось, что атмосфера повысилась, и от этого Вай медленно взрывалась.
Боли почти не было, только едва заметно горели запястья.
Куда Вай идет? Коридор кажется знакомым, но… Откуда ей точно знать, что это не очередная шутка ее сознания?
Вайолет очнулась и открыла глаза, со свистом втягивая в себя воздух. Да, это все же не было реальностью, но…
Почему тогда она лежит не на жестком кресле, а…
А на чем? Что-то чуть уже ее тела, но такое же теплое. Руки? Нет, нет… Ноги. Чьи-то ноги. А что касается ее запястий? Что-то горячее и дрожащее. Трепетное.
Вайолет прислушалась. Тишина. Везде была тишина.
Она – не пустота. Она состоит из множества состовляющих.
Например, из этого едва слышного дрожащего мурлыканья, которое успокаивает Вай и является часью тишину.
Чуть прислушавшись, Вайолет различает слова.
– Сегодня волшебной ночью мы с тобой пойдем гулять. Сегодня чудесной ночью мы выйдем из дома опять. И веселиться будем вдвоем, пусть смех наш польется ручьем… И будем задорно прыгать-играть, а как устанем, пойдем мы спать, чтобы сон досмотреть и поверить…
К концу песня затихала, и Вайолет даже чуть приподняла подбородок, будто в поисках этих чарующих слов.
Волшебная песня.
И ее пел Тейт. Вне всяких сомнений, это был он. Такой же волшебный.
– Вайолет?..
– Тейт.
Вай открыла глаза и увидела черные сферы. Либо бесконечный зрачок, либо его отсутствие. И это великолепие было… большим, если глаза Тейта можно назвать просто большими. Нельзя, и поэтому Вай мысленно прировняла их к космосу.
Почти.
Взгляд Тейта – космос плюс один.
– Эй… – прошептал Тейт, проводя длинными пальцами по лбу. Вай подняла взгляд к его запястью, которое, к удивлению самой Вайолет, тоже было исполосованно тонкими белыми шрамами-ниточками.
– Эй.
Вай не нашла ничего лучше этого.
Просто «эй» с большим значением.
Которое Тейт, кажется, понял, потому что широко улыбнулся, поудобнее перехватывая Вайолет.
Оказывается, она лежала на руках Тейта. Окруженная тем самым ароматом, из-за которого вдруг хотелось хлеба с медом и орех.
– Ты украл меня? – обвинила Вай, все же не скрывая восхищенного взгляда.
Конечно, куда его денешь? Тейт кругом.
– Взял свое, – широко улыбнулся парень, отчего и губы Вайолет дрогнули в улыбке.
Свое.
Что ж, ладно.
Хм…
Лучше принадлежать Тейту, чем Мэри Юнис, верно?
Или никому. Но это тоскливо и нереально.
– Чем займемся? – спросил Тейт, все еще улыбаясь.
Серьезно?
Комментарий к Chapter XXII
Хэй ;)
Глава вышла почти в срок :3
Извиняюсь за ошибки. Кажется, их много :(
========== Chapter XXIII ==========
Disappoint me
Три дня.
Три дня провела Вай в библиотеке, вместе с Тейтом.
Чем они занимались? О, чем они только не занимались! Точнее, чем только не пытался занять Вайолет Тейт.
Сначала они читали книги. О, книги! Бесконечные книги. В то время, когда Вай читала «Остров Сокровищ», Тейт штудировал медицинский справочник и высмеивал вместе с Вай смешные заумные фразы.
Потом Тейт придумал что-то безумное. Он взгромоздил гамбургер себе на голову (как рассказал Тейт, перед тем, как похитить Вай, он запасся продуктами) и дал Вайолет карандаш. А потом… потом он сказал попытаться попасть в гамбургер!
Пускай идея Тейта была безумной и странной, но Вайолет смеялась от души.
Тейт достал шахматы. К слову, это было на второй день. Тейт поставил перед Вайолет шахматы, а сам ускакал куда-то. Вай провела рукой по шершавой поверхности деревянной доски. Небольшие трещины-царапины цеплялись за кожу, щекоча ее. Вай чувствовала запах пыли и старины.
Скоро Тейт пришел и… Ох. В руках у него были две бутылочки колы. И где он их взял?
– Нужно иметь особое влияние на Карлу, – усмехнулся Тейт, садясь возле Вай на пол. – У нее в холодильнике много чего хранится.
Тейт уселся на пол прямо напротив Вай. Осмотревшись, он, с хитрой улыбкой на губах, подвинулся поближе к Вайолет и вытянул ноги так, что его колени были под локтями Вайолет.
– Это для того, чтобы былу удобнее играть, – пояснил Тейт, совсем не невинно сверкая глазами.
Тогда Вай тоже вытянула ноги, и теперь ее голени находились под бедрами Тейта.
Вайолет усмехнулась, открыла доску и высыпала все фигуры на пол рядом с ней. Поставив шахматную доску на свои бедра и Тейта, она украдкой посмотрела на него сквозь ресницы. Усмехнувшись, Тейт стал расставлять фигуры.
– Я буду черными, а ты – белыми, – предложил он.
Вай, немного смутившись, тихо сказала:
– Я не умею играть в шахматы. Когда-то давно – мне было, кажется, восемь, – мой дедушка учил меня играть, но я уже все забыла, – печально сказала Вай, и Тейт понял, что грустна Вайолет не из-за того, что она не умеет играть.
– Ты тоскуешь по дедушке? – догадался Тейт.
– Он умер тогда же. Так и не успел доучить меня, – нахмурилась Вайолет. – Восемь лет назад! Так мало! – горько воскликнула Вайолет. – А на деле для меня – половина жизни.
Тейт на секунду замолчал, будто сам отдался мыслям. Вздрогнув и избавившись от неожиданной тоски, накинувшейся на сознание, Тейт сказал:
– Ничего, я научу. Это не так уж и сложно.
Подтверждением уверенности юноши послужила его мягкая улыбка.
– Смотри, это конь… Да, так. Две и три. Вертикаль и горизонталь. Все же, ты что-то помнишь, – усмехнулся Тейт. В то время, как он возрождал воспоминания девушки об игре в шахматы, парень не упускал возможности провести пальцами по руке Вайолет, словить ее взгляд или улыбку. Это обнадеживало.
Когда все фигуры были расставлены, первые ходы были сделаны, а мысли Вайолет о своем скором поражении плотно засели в голове, Тейт вздохнул и покачал головой.
– Ты играешь не так, – сказал он, серьезно смотря на Вай. – Ты не веришь в то, что можешь победить, – сказал Тейт, смотря на Вайолет так, будто пытался заставить поверить в то, что в его словах кроется гораздо больший смысл, чем может показаться на первый взгляд.
– А разве я смогу победить? Я новичок; я впервые играю, – грустно отозвалась Вайолет, вспоминая Мэри Юнис.
– Даже самая обычная пешка может сделать шах королю. А в некоторый случаях – еще и мат, – хитро сверкнув глазами, ответил Тейт. Вай невольно задержала дыхание, слушая его.
– Зависит от везения пешки, – сказала Вайолет, уже полностью уверяясь в том, что говорили они не о шахматах.
– Данная пешка обладает просто умопомрачительным везением, – усмехнулся Тейт понятной только ему шутке. – Давай играть.
Играли они долго. Конечно, Вайолет так и не выиграла Тейта, хотя он и всячески поддавался ей. Но было довольно весело.
Однажды лежа на прохладном паркете, укрытые стеллажами книг, Тейт и Вайолет болтали, рассеянно проводя пальцами то по руке, то по волосам друг друга.
– Что за песню ты мне пел? – спросила Вайолет, разглядывая корешки книг. Все они были расположены здесь в немыслимом порядке. Например, на третьей полке стояла книга Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «По ту сторону рая», а рядом с ней расположился «Таинственный остров» Жюля Верна.
– Это была колыбельная, которую пела мне мама, – печально улыбнувшись, прошептал Тейт.
– У тебя есть мама? – Вайолет поняла, какую глупость она сморозила, но слова уже не вернешь. Конечно, у Тейта есть мама!
– Ну, теоретически, да, – усмехнулся Тейт, а потом отчего-то жестко сказал: – Можешь считать, что нет.
– Почему? – спросила Вай, внимательно смотря на серьезное лицо Тейта и чувствуя, что он сильнее сжимает ее кардиган. – Расскажи!
Отчего-то тон Вайолет был не умоляющим, как хотела сама девушка, а повелительным. Наверное, где-то глубоко внутри, она знала, что имеет некую власть над Тейтом, может обуздать его. Вайолет чувствовала, что Тейт тот человек, который не станет плясать под чью-то дудку, а уж скорее сам будет Крысоловом. И девушка подсознательно знала, что Тейт ничего не делает просто так. И только ради нее, ради Вай, он сделал исключение.
И Вайолет чувствовала это. Забота. Так редко о ней заботились. И кто бы знал, что именно странный юноша из психиатрической лечебницы станет ее спасением?..
Тейт всегда был болезненным ребенком. Констанс, мама Тейта, постоянно водила его по больницах, пытаясь покончить с постоянными воспалениями легких, ОРЗ и прочей дрянью. Но ничего не помогало.
До семи лет Констанс заботилась о Тейте. Укладывала спать, следила за его успехами, искренне волновалась за него. Но вскоре у Констанс – к слову, красивой женщины, которая была актрисой, – родилась Эдли. Девочка родилась с синдромом Дауна, отчего Констанс будто помешалась. Женщина стала зациклена только на своей внешности, что не совсем логично. Но, видимо, она считала, раз ее дочь – урод, то хотя бы она, Констанс, должна быть прекрасной. О детях она забыла, посвятив себя только модным тусовкам, мужчинам и попыткам пробиться.
Так прошли десять лет. В какой-то момент, когда очередной хахаль пытался изнасиловать Эдли, Тейт не сдержался и…
Наутро его нашли убитым столовым ножом. Тейта оправдали (то была вроде как самооборона), а Констанс постаралась навсегда забыть о своем сыне и упекла его в Брайерклифф…
– Я… я просто не сдержался, – пробормотал Тейт, опуская взгляд. – Я не… не хотел. Все они… все вышло случайно, Вайолет, правда, – оправдывался Тейт. – Я не хотел…
Вайолет растерянно смотрела на него, не зная, что и сказать. Мысленно она оправдывала Тейта, хотя и понимала, что убийство – это конец. Кошмар. Неправильно. Но ведь Тейт… защищал сестру? Верно. Даже суд это признал. Да и если бы Констанс заботилась о своих детях, а не…
Вайолет нежно погладила Тейта по его волосам, неожиданно для самой себя замечая слезы в глазах Тейта и чувствуя, что ее глаза тоже начинают болеть.
– Теперь ты – все, что у меня есть, – прошептал Тейт, дрожащими губами целуя Вайолет в лоб. – Я…
Вай, кажется, перестала дышать. Неужели оно?..
Первая слеза скатилась по щеке.
– Я люблю тебя, Вайолет, – прошептал Тейт, и Вайолет будто лишилась всего: сознания, тела… Но обрела гораздо, гораздо больше, чем все.
В сто раз больше космоса.
Горячие губы накрыли млеющие уста Вайолет. Поцелуй вышел целомудренный, неуверенный, закрепляющий. Но все ли точки над «i» расставлены?..
– Спой мне ту колыбельную, – попросила Вайолет, поудобнее устраиваясь рядом с Тейтом.
– Сегодня волшебной ночью мы с тобой пойдем гулять. Сегодня чудесной ночью мы выйдем из дома опять. И веселиться будем вдвоем, пусть смех наш польется ручьем… И будем задорно прыгать-играть, а как устанем, пойдем мы спать, чтобы сон досмотреть и поверить…
Вайолет тоже стала подмурлыкивать песне. И такое умиротворение поселилось в душе, что что-то обязательно должно было все разрушить…
***
Мирный сон Тейта и Вайолет разрушил чей-то звонкий злобный голос, который показался сонной девушке знакомым.
– Так и знала! Ты спишь еще и с этой прошмандовкой! Тебе что, меня мало?!
Вайолет окончательно проснулась и увидела перед собой разгневанное лицо Мэдисон Монгомери.
Что?..
– Что за… – Тейт не успел договорить, потому что его перебил какой-то ультразвуковой визг Мэдисон.
– Вы все здесь психи! Я скрашивала твое пребывание в этой дыре, урод! Да пошел ты…!
Медленно, но верно, до Вайолет стало доходить то, о чем говорила, а точнее сказать визжала Мэдисон.
– Вы… спали вместе? – глухо спросила Вайолет, откидывая тянущуюся к ней руку Тейта. Он замер, а глаза его стали слезиться. Совсем как несколько часов назад, но сейчас уже совсем не от счастья. Но Вайолет не обратила внимание на екнувшее сердце.
– Вайолет…
– Нет, ты просто скажи! – как-то совсем беззащитно проскулила Вайолет, смотря на Тейта. Он опустил взгляд.
Нет. Нетнетнет. Нет!
– Да, дорогуша, – прошипела Мэдисон. – Он спит со мной еще с того момента, как мы с ним познакомились. А это было… Ха, да почти ровно год назад!
Сердце Вайолет ухнуло куда-то вниз. Остановилось.
Я люблю тебя, Вайолет.
Ну конечно!
– Я была одной из тех людей, которым было плевать на то что он чертов психопат с кровавым прошлым, – Мэдисон будто выплюнула эти слова. – Тебе, кажется, тоже плевать. Да ведь? – язвительно спросила Монтгомери, ядовито смотря на Вайолет обиженными глазами.
– Не понимаю… – прошептала Вайолет, сжимая голову руками и безрезультатно пытаясь сдержать слезы, но они все равно вырвались. Тейт, ее Тейт… Он…
– Ах, так ты не знаешь! – громко и как-то фальшиво рассмеялась Мэдисон. Ей тоже больно. Всем больно. – Твой Тейт зверски убил шестнадцать человек.
Все. Конечная.
Комментарий к Chapter XXIII
Даа, вот такая вот вышла глава, спустя чуть больше, чем две недели. На ваш суд.
https://vk.com/photo269393223_348360543
Арт не мой, но прям до дрожи.
========== Chapter XXIV ==========
The Truth
November, 2013
Сначала Тейт испытал уже привычное ему парализующее свойство героина. Какая-то мерзкая мелодия играла по радио, и Тейт поспешил ее выключить. Не с этого хотелось начать свое дело. Хотя оно, наверное, уже начато.
Первым стал Тревор, очередной дражайший Констанс, который посягнул на невинность Эдли прямо в столовой. Нож был первым попавшимся предметом. И сначала это была артерия. Потом Тейт попал, кажется, в кость. А затем лишь неосознанные удары.
Эдли тихо заперлась в своей комнате и сделала вид, что ничего не было. Как легко все у нее было. Детская наивность и непосредственность казались Тейту чем-то волшебным.
В комнате Тейта был товар, но ему было плевать на распространение. Две дорожки быстро ушли.
А дальше как туман.
Ружье прошлого злоотчима, очередного недо-папы.
Здание школы и недоуменные взгляды.
Крики, кровь.
Заточка из-за пазухи.
Это выпускница Мари так визжала, когда ей острие в горло попало? Дорогая, а ты не такая уж и страшная, когда захлебываешься собственной кровью.
Дальше был какой-то очередной тихоня, почти такой же, каким был Тейт. Правда, у этого вряд ли черти водятся. Этому он просто засадил ружьем в челюсть. Треск был оглушительный сладкий.
Тейту было сладко. Сладко от всего этого.
Но что, если это все – лишь фантазия?..
November, 2014
– Твой драгоценнейший Тейт кокнул пятнадцать человек. А ты думала за что он в Брайерклиффе? – хмыкнула Мэдисон, наблюдая за почти безжизненным лицом Вайолет.
Пятнадцать.
Убил.
– Мне было одиноко, и плевать я хотела на то, что он социопат-убийца. Он просто красавчик, – продолжала добивать Мэдисон. – Да и он против не был…
– Заткнись! – воскликнул Тейт, отчаянно-злобно воззрившись на девушку, но та не дрогнула, а только в азарте подпрыгнула.
– Не-ет, дорогой мой, я расскажу твоей милашке о том, кто ее милый, – засмеялась Мэдисон, а по ее щекам темными дорожками туши покатились слезы. – Я покупала ему все, содержала его в Брайерклиффе. А взамен он давал мне близость.
Сначала он убил того мужика – отчима, что ли? – потом, подгоняемый героином, потопал в школу, где и расправился с остальными невинными. Он псих, а ты поверила! – кричала Мэдисон, смотря на Вайолет почти с жалостью. – Он психопат, Вайолет. Они лишены совести и жалости, – выплюнула Мэдисон, – Хорошо, что я тоже, – и ушла.
Воцарилась тишина. Вайолет все время смотрела в одну точку. В голове только одна фраза: «Нет!»
Все складывалось. И тот айпод на крыше, в котором он включал Моррисона; и привилегированное отношение; и все те слова Мэдисон и Билли…
Все складывалось.
you hurt me
А разве Билли не говорила доверять Тейту? А можно ли после этого доверять?
– Ты плачешь, – прошептал Тейт, желая коснуться Вай, но он не мог: она не позволит.
– Ты лгал, – неожиданно спокойно констатировала Вай, не прерывая зрительного контакта со стеной.
– Да. Но я…
– Ты не просто защитил честь сестры… Ты слетел с катушек, – прошипела Вайолет. – И ты не любишь меня…
– Люблю! – горячо воскликнул Тейт, хватая Вай за запястье, но та отшатнулась от него, как от огня. Слезы поволокой покрыли глаза.
– Убирайся, Тейт… – Срывающийся шепот.
– Вай…
– Уходи! Убирайся! Уходи-и!
И Тейт ушел. Он поступил так, как хотела Вай. Как говорила-что-хотела. Но что на самом деле было в ее голове?..
Тейт всегда знал, что нуждается в Вайолет больше, чем она в нем. Но прав ли он? Они нужны друг другу одинаково.
Не могут дышать друг без друга.
… слезы душили, мешая вдохнуть. Смерть, смерть без Тейта. Смерть от Тейта. Смерть от недостающего Тейта.
Неужели это? Не лезвия, не таблетки и даже не Мэри Юнис – нехватка кислорода-Тейта.
Ну-ужен.
Нет его. Нет. Ушел.
Прогнала.
Вайолет съехала пр стенке, давясь слезами.
Убирайся!
Уходи, пожалуйста, уходиостанься.
Останься.
Уходи.
… в каком-то полубреду, размазывая слезы по лицу, еле сдерживая рыдания, Вайолет выбрела из библиотеке, идя по коридору.
… Чертовы коридоры! Вечные коридоры Брайерклиффа, горите адским огнем!
А ведь один сгорел-таки.
Наверное, Вайолет родилась не под счастливой звездой, потому что неожиданно кто-то схватил ее, прижав к лицу дурно пахнущий платок.
Глаза сомкнулись, и последнее, что Вайолет видела, – ненормально-синие глаза доктора Артура Ардена…
***
Что-то маленькое и холодное было в руке Вайолет. В глазах, как и в голове, было мутно, будто сознанием Вай управлял кто-то с морской болезнью.
Дышать было нечем, будто кто-то сжал тисками легкие. Хотелось плакать.
Кто-то что-то сказал. Резко дернувшись, Вайолет почувствовала толчок в себе, бунт энергии, а потом – что-то теплое и липкое.
Веки дернулись. Рука нервно сжалась и выпустила предмет. Отшатнувшись, Вайолет упала. Где-то далеко она услышала стальной поощряющий голос:
– Молодец, Вайолет.
Она исчезла, так и не поняв, что натворила…
– Просыпайся, дорогуша.
Жесткий знакомый голос вывел Вайолет из состояния полудрема. Еле разлепив веки, Вайолет увидела яркий белый свет и тут же зажмурилась. Снова осторожно приоткрыв веки, Вайолет заметила… потолок. Недоуменно оглядевшись и поерзав, Вайолет поняла, что она сидела в кресле в кабинете Мэри Юнис. Точнее, полулежала. Голова все еще болела, а в глазах было как-то неестественно и болезненно сухо после обильных слез, которые, казалось, продолжали течь даже после того, как Вайолет потеряла сознание.
– Очнулась? – с жесткой усмешкой поинтересовалась Мэри Юнис. Она затянулась.
Снова курит.
Не мне осуждать.
– Я думаю, ты догадываешься о многом, – спокойно заключила монашка, пристально смотря на Вайолет. – Будешь? – Мэри Юнис протянула ей сигарету. Совсем как несколько недель назад, когда они обсуждали «Кэрри» Кинга.
– Говоря «о многом», – начала Вай, принимая сигарету; Мэри Юнис протянула ей зажигалку, помогая зажечь сигарету и даже не пытаясь разогнать дым, – вы имеете в виду не все, так ведь?
– Уже не сомневаюсь в ваших умственных способностях, – таинственно ответила Мэри Юнис. Вайолет приняла это как положительный ответ.
– Что вы со мной сделаете? – выдвинув вперед подбородок, смело спросила Вай, хотя внутренне и тряслась вся. – Убьете? – прищурившись, выплюнула Вайолет.
– Я? – прыснув, спросила Мэри Юнис, чуть не выронив сигарету. А потом вдруг посерьезнела и даже помрачнела. – Я не буду тебя убивать, Вайолет. В этом пока не смысла. Я хотела поговорить с тобой о твоем будущем. Или прошлом…. смотря как посмотреть, – усмехнулась монашка.
– Что вы несете? Объясните мне! – отчанно закричала Вайолет. Действительно отчаянно, раз она просит об этом Мэри Юнис.
– Ты скоро покинешь Брайеркллифф, крошка, – мрачно отозвалась монашка, вводя Вай в шок. – Убийцы никому не нужны.
Что?..
Покину Брайерклифф?..
Сейчас?..
– Мои родители заберут меня? – спросила Вайолет, подозрительно смотря на Мэри Юнис, будто ожидая от нее резкого выпада. Но монашка спокойно сидела в своем кресле и курила. Она все еще была одета в черное одеяние, которое Вай стала уже ненавидеть.
Неожиданно Мэри Юнис рассмеялась. Громко так, мерзко, не предвещая ничего хорошего. Вайолет не хотела слушать, что она скажет дальше, потому что чувствовала, что это перевернет ее дальнейшую жизнь.
– Твои родители больше никогда не заберут тебя, Вайолет, – прошипела Мэри Юнис, смотря на недоверчиво качающую головой Вайолет.
– Нет!..
– Ты убила их, Вайолет! Убила, проявив нехилую сноровку! – прогудела монашка, грозно вставая из кресла и идя на испуганную, сейчас уже невменяемую Вайолет.
Она во второй раз сошла с ума.
– Я бы никогда… никогда! Нет, это не я! Не я!.. Они живы… не убийца…. Нет… – рыдала Вайолет, уже не слушая крики Мэри Юнис, которая орала о том, что Вайолет – убийца. Неожиданно Вай проскулила: – Тейт…
Казалось, это вызвало целую бурю внутри Мэри Юнис. Она пришла в бешенство.
– Даже после того, что ты узнала о нем, ты продолжаешь звать его? Дура! – гаркнула монашка, и что-то громко треснуло.
Это ладонь Мэри Юнис оглушительно ударила щеку Вайолет, отчего последняя заткнулась, как-то затравленно и мрачно смотря на Мэри Юнис.
Если бы Дьявол умел бояться, он бы испугался.
========== Epilogue ==========
Плоти – плоть, духу – дух,
Плоти – хлеб, духу – весть,
Плоти – червь, духу – вздох,
Семь венцов, семь небес.
Плачь же, плоть! – Завтра прах!
Дух, не плачь! – Славься, дух!
Нынче – раб, завтра – царь
Всем семи – небесам.
(М. Цветаева, «Плоти – плоть, духу – дух…»)
Вайолет уехала из Брайерклиффа, когда пошел снег. Пошел он рано – в конце ноября.
Вай была бледна и безмолвна.
Прежде чем уехать, Вайолет попрощалась с некоторыми пациентами: с Хейден, которая, тяжело вздохнув, сказала, что если тоже вырвется отсюда, обязательно навестит Вайолет; с Норой, которая, тяжело всхлипнув, попросила простить Мэдисон – Вайолет и не обижалась; с Ларри, которому строго наказала присмотреть за Ланой (тогда она впервые заговорила с ним. Правда, по имени так и не назвала); с самой Ланой, которая отлеживалась в комнате Марви; даже с Мойрой, которая едва не разрыдалась, узнав, что Вай уезжает – и непонятно: от счастья или от горя?; с Билли Дин, которая только обняла Вайолет и тихо прошептала на ухо:
– Будь сильной. Мэри Юнис надолго не отпустит тебя. Полгода, год – а дальше все самое интересное и ужасное. Я жду тебя. Верь мне.
Вайолет не попрощалась лишь с самым важным человеком (возможно, в ее жизни) – с Тейтом. Она лишь написала ему записку, которая далась ей достаточно сложно, и оставила ее на лестнице, ведущей на третий этаж, который уже не манил своей таинственностью. Тайна раскрыта: на третьем этаже живут неуравновешенные преступники.
«Тейт,
Я не скрываю того, что обижена, и что… я все еще люблю тебя, и все это вправду сложно.
То, что сказала Мэдисон… Я думала, и… Я поняла, что мне, наверное, было бы плевать. Кажется, я бы верила в то, что смогу помочь тебе, заранее зная, что это не в моих силах.
Бы.
Все хорошо, если бы не “бы”. Ты солгал мне. Ты мог рассказать мне, но ты солгал.
Ты. Солгал.
Ты солгал мне тогда, когда я так нуждалась в правде, погрязшая в этом лживом дерьме. Я верила, что ты другой. Что ты честен со мной.
Я понимаю твои чувства, но… Нет, Тейт. Я бы сказала “не сейчас”, но ”потом” уже не наступит.
Я уезжаю.
Я уезжаю, и я не имею права осуждать тебя, потому что сама стала убийцей.
Пожалуйста, Тейт. Я прошу тебя, не забывай обо мне, потому что я буду помнить о тебе каждую секунду.
Я люблю тебя.
Прощай.
Твоя Вай.»
Тогда снова захотелось курить.
Мэри Юнис рассказала, что когда в очередной раз пришли Бэн и Вивьен, Вайолет отчего-то взбунтовалась (наверное, из-за Тейта), и когда пришла Дэйзи со шприцом с успокоительным, Вай выхватила его, а потом воткнула его в шею Вивьен, а после – Бэна. Потом было что-то еще, но Вайолет не захотела дальше слушать. Расплакавшись, она потеряла сознание. Последнюю неделю Вайолет провела в постели, наедине с капельницей.
