Текст книги "Heartbeat (СИ)"
Автор книги: A-Leman
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
– Зу? – вдруг спросил парень, чуть отстранившись и скосив взгляд на девушку. Она с благоговением посмотрела на него и улыбнулась. Все спокойно. Наконец-то.
– Да? – мягко спросила она, будто прошелестела, как ветер.
– Все ведь закончилось, да? – с надеждой спросил парень, вглядываясь в родные глаза. Так нужно было, так нужно ему услышать это чертово «да». Это было бы сейчас уместно, правда, куда уместнее ее…
– Нет.
… да, вот этого.
– Случится что-то еще? Это продолжится? – напряженно спросил парень, чуть сжав руку своей девушки.
– Да.
Зу с нежностью посмотрела на парня, который устало, с отчаянием и любовью смотрел на нее. Она просто не могла допустить, чтобы с ними случилось что-нибудь еще, чтобы с ним случилось что-нибудь еще. Она должна быть сильнее. Она всегда была сильнее. И именно поэтому Зои поспешила успокоить его:
– Но не с нами. Почти не с нами, – мягко проговорила она. Кайл провел языком по своим губам, будто пробуя ее фразу на вкус. Горькая. А потом прошептал ее, словно молитву.
Зои почти всегда была сильнее. Будто покровитель, она не позволяла, чтобы что-нибудь случалось с ее Кайлом. Но все равно случалось. Зу любила его любовью, чем-то схожей с любовью матери. Не было особенной страсти, не было огня. Но это были и не тлеющие уголики, а теплое пламя, согревающее, но не обжигающее. Тепло, уют.
Кайл с благоговением относился к Зу. Любил ее, сильно, больше чего-либо, кого-либо, всего. Ради нее он… все. Кто угодно, кем угодно, как угодно, где угодно. Он готов был подстраиватся под ее редкие странности, под ее необычный склад ума. Зу не хотела. Она не любила доставлять людям неудобства. Ему неудобства.
– А им будет тяжело? – спросил Кайл.
– Да.
Снова короткое, правдивое, словно режущее на куски. На этот раз без добавления какой-либо успокаивающей фразы.
Кайл на миг пожалел их, следующих, но потом тепло тела Зу, шелк ее волос и дурманящий аромат вымели эти мысли из головы. Она здесь. Она с ним. Она в безопасности. Она его.
– Ты помнишь?.. – спросил Кайл, снова посмотрев на Зои.
– Да, я тоже, – понимающе прошептала Зу ответ на только им понятную фразу и удобнее устроилась у него на груди.
Легкий ветерок обдувал лес и пару влюбленный, сидящих на залитой ярким весенним солнцем поляне.
Вайолет резко села на кровати. В нос резко ударили запахи хлорки, молока и старины. В помещении, в котором она находилась, а точнее сидела, было прохладно, темно и свежо, так что хлорка почти выветривалась. В полумраке Вайолет угадывала силуэты стеллажа, открытого окна и стула, на котором кто-то сидел. И снова, как будто ее сознание играет с Вай плохую шутку, девушка увидела два блестящих в темноте глаза – один голубой, другой бельмастый.
– Как ты себя чувствуешь, Зои? – услышала Вайолет скрипучий голос Мойры. Она, видимо, продолжала упрямо называть Вай «Зои». Что-то в голове дало тревогу. Вай будто снова почувствовала этот легкий ветерок на своей коже и запах благоухающих трав из этого странного сна. Что он мог значить?
Решив не задумываться сейчас об этом, Вайолет ответила Мойре:
– Хорошо. Где я?
– В моей комнате, – ответила Мойра, вставая, – Видимо, они с этим старым влюбленным идиотом придумали новый способ копания в чужой памяти, – зло прошипела Мойра сама себе. Вайолет опять ничего не поняла, но оставила эту фразу себе на заметку.
– Что произошло? – спросила Вай, вставая с кровати. Голова немного кружилась, а во рту снова был странный, неприятный вкус.
– Ты упала в обморок. Все эти эксперименты Мэри Юнис и Ардена! Они не оставят все как есть, это точно, – шипела Мойра, будто и не обращая внимания на Вайолет. Она нахмурилась.
– Сколько я уже здесь? – она обвела взглядом комнату, хотя Мойра этого, конечно же, не заметила.
– Два часа, – пробормотала Мойра и продолжила сыпать проклятиями на Мэри Юнис. Вай поджала губы и поняла, что уже опаздывает на ужин. Наощупь найдя дверь, Вайолет вышла в последний раз взглянув на Мойру, которая беспомощно смотрела на Вайолет. Вдруг захотелось сказать что-нибудь пафосное, вообще говорить громко и много, но Вай не могла. Но что-то сказать нужно было, потому что девушка не могла бросить Мойру вот так стоять посреди своей каморки. И Вайолет сказала. Что-то на первый взгляд бессмысленное, а на самом деле чертовски значимое, что нарушить уже нельзя будет.
– Я помогу.
И дверь захлопнулась.
Комментарий к Chapter XI
* – «mad» в переводе с английского значит «безумный». Читается как «мэд».
Ну, вот и глава ;3
========== Chapter XII ==========
Комментарий к Chapter XII
Готовьте свои лупы: глава вышла просто мизерная. Кошмар. Постараюсь в будущем исправится ;)
Remember
В орешнике, в тени кустов
Ее глазок мелькает синий…
Фиалка лучше всех цветов
В любом лесу, в любой долине.
Как хороша росы слеза
На лепестках передо мною!
Но есть прелестнее глаза,
И в них слеза блестит порою.
Луч солнца в неге летних дней
С утра осушит все росинки…
Так у притворщицы моей
Мгновенно высохнут слезинки.
(Вальтер Скотт, «Фиалка»)
Устроившись удобнее в уже знакомом кресле, Вайолет уставилась на Марви. Она все еще решала, разговаривать с ним или нет. Марви возился со своим синим блокнотом, раздражая Вай еще больше. Это просто вопиющее неуважение к пациенту!.. Но Вайолет, конечно, не пациентка, нет. Она вообще случайно попала сюда, в Брайерклифф. Марви, наконец, закончил свою бумажную работу и обратил свой взор на Вайолет, протягивая ей какую-то бумажку. Вайолет подозрительно посмотрела на него.
– Бери, не бойся, – нетерпеливо вздохнул Марви, – ну же.
Вайолет посмотрела на него, подняв бровь, будто это он был умалишенный.
– Это тест Бека, – вздохнул Марви. Вайолет прищурилась. Тест депрессии Бека? Серьезно? Вайолет взяла в руки листок и просмотрела утверждения. Марви протянул ей карандаш. – Каждый пункт опросника состоит из нескольких утверждений, – начал пояснять Марви, в упор смотря на Вай, – Внимательно прочитай их и определи одно из них, которое более соответствует твоему самочувствие сегодня, или за прошедшую неделю. Отметь его. Если наиболее подходящими тебе кажутся несколько утверждений, отметь несколько. Прежде чем выбрать, убедись, что прочла все, – наставлял Марви. Он подал ей карандаш и снова уткнулся в свой синий блокнот, начиная что-то писать. Видимо, старый черт анализировал ее поведение. Вай вздохнула и уткнулась носом в белый листок, всматриваясь в черные надписи.
ТЕСТ-ОПРОСНИК ДЕПРЕССИИ БЕКА
I.
Я не чувствую себя расстроенным, печальным.
Я расстроен.
Я все время расстроен и не могу от этого отключиться.
Я настолько расстроен и несчастлив, что не могу это выдержать.
Немного подумав над этим, Вайолет отметила третье утверждение. То же самое было и с ее мыслями. Как помнит Вайолет, про мысли в этом опроснике ничего нет.
II.
Я не тревожусь о своем будущем.
Я чувствую, что озадачен будущим.
Я чувствую, что меня ничего не ждет в будущем.
Мое будущее безнадежно, и ничто не может измениться к лучшему.
Хм… Вай никогда не задумывалась о своем будущем… на этой неделе точно. Хотя… да, было дело. Немного дрожащей рукой девушка поставила галочку напротив второго утверждения.
III.
Я не чувствую себя неудачником.
Я чувствую, что терпел больше неудач, чем другие люди.
Когда я оглядываюсь на свою жизнь, я вижу в ней много неудач.
Я чувствую, что как личность я – полный неудачник.
Конечно, то, что Вай попала в психиатрическую клинику – это ужасно, просто крыша всех неудач, но лузером Вайолет себя не чувствует. Может, чуть-чуть.
IV.
Я получаю столько же удовлетворения от жизни, как раньше.
Я не получаю столько же удовлетворения от жизни, как раньше.
Я больше не получаю удовлетворения ни от чего.
Я полностью не удовлетворен жизнью и мне все надоело.
Удовлетворение? Когда это Вайолет чувствовала удовлетворение? Ах, да, точно, когда Тейт… Ну вот, опять все к нему сводится. Кажется, только из-за Тейта Вайолет может отмечать галочки на два пункта выше. Надо же, как странный и таинственный психопат повлиял на нее!.. Или он не психопат?.. Всегда, когда мысли Вай заходили о Тейте, всегда оставались одни лишь вопросы. Галочка медленно вывелась напротив второго утверждения.
V.
Я не чувствую себя в чем-нибудь виноватым.
Достаточно часто я чувствую себя виноватым.
Большую часть времени я чувствую себя виноватым.
Я постоянно испытываю чувство вины.
Хм… Нет, никакой, к черту вины, она не испытывает! Во всем виноват Бэн, чертов изменник! Из-за него ее жизнь – в дерьмо!..
VI.
Я не чувствую, что могу быть наказанным за что-либо.
Я чувствую, что могу быть наказан.
Я ожидаю, что могу быть наказан.
Я чувствую себя уже наказанным.
Да, это вот да. Вай постоянно боится гнева Мэри Юнис. Глупая паранойя, но эта девушка внушает ей страх, и Вай все чаще думает, что живой из Брайерклиффа ей не выбраться.
VII.
Я не разочаровался в себе.
Я разочаровался в себе.
Я себе противен.
Я себя ненавижу.
Эти утверждения поставили Вай в тупик. Разочарована ли она в себе? Эта попытка самоубийства…
VIII.
Я знаю, что я не хуже других.
Я критикую себя за ошибки и слабости.
Я все время обвиняю себя за свои поступки.
Я виню себя во всем плохом, что происходит.
Ошибки, слабости… Их у Вайолет слишком много. И слишком часто девушка вспоминает о них, заставляя себя грызть себя, загонять в угол.
IX.
Я никогда не думал покончить с собой.
Ко мне приходят мысли покончить с собой, но я не буду их осуществлять.
Я хотел бы покончить с собой.
Я бы убил себя, если бы представился случай.
Как странно! А почему нет пункта о том, что уже пытался осуществить самоубийство? Но Вай все же задумалась. Да, ей определенно хотелось повторить это. Горький привкус таблеток на языке или же острие лезвия и капли крови – неважно, просто что-либо, что заставило бы ее вернутся назад, к началу, к сплетению, к виноватому в ее проблеме… И снова это ощутить. Выпасть из реальности Брайерклиффа, как часто с ней происходило и как любят делать это остальные пациенты, слушая рассказы Шона. Да, мысли о самоубийстве действительно приходят часто. С мрачным видом и мыслями, Вай отметила два последних пункта.
X.
Я плачу не больше, чем обычно.
Сейчас я плачу чаще, чем раньше.
Теперь я все время плачу.
Раньше я мог плакать, а сейчас не могу, даже если мне хочется.
Вайолет плакала в Брайерклиффе и она это помнила. Раньше девушка никогда не плакала. А вот на прошлой неделе это случилось целых три раза. Второй пункт в очередной раз отметился галочкой.
Остальные пункты Вайолет отмечала похожим образом. Многие ее мысли все время сводились к Тейту, из-за чего ни с того ни с сего Вай начинала краснеть,к искреннему удивлению доктора Харви.
Когда Вайолет передала лист Марви, он задумчиво покачал головой, мельком изучил лист и, с бодрым вздохом бробормотал:
– Итак, Вайолет…
*
Память – это либо великий дар, который делает нашу жизнь проще и лучше, либо полное дерьмо, которое только портит ее. К Тейту относилось второе. Он мысленно проклинал ее, память, лежа в своей темной палате. Тейт пытался вырезать из сознания тяжесть разномастного оружия в руках и за спиной, чертов холод заточки, хреново наслаждение от случайных уколов ее в руку или в бедро. Неосознанно он прикрыл рукой нос, пытаясь избавится от металлического запаха вязкой крови.
Тейт зачем-то уверял себя, что ему действительно это нравилось. Что ему действительно нравилось убивать. Ведь ему же нравилось, да?
Это вообще-то странно, но иногда Тейту казалось, что ту самую кровавую бойню устроил не он. Парень часто вспоминал об этом, и эти моменты воспроизводились в сознании будто на старой пленке. Будто Тейт смотрел страшный хоррор. Будто он не был главным злодеем, маньяком.
Будто это был не он.
Но ведь его руки были перемазаны в крови, на него капала отовсюду кровь, он смеялся, причиняя боль.
Ни кто-то другой – он.
Раньше эти воспоминания каждую минуту, каждую секунду, каждое мгновение преследовали его. А теперь…
Теперь появилась Вайолет, и стало происходить что-то поистине странное: Тейт начал забывать свое ужасное кровавое преступление. С каждым днем эта часть истории его мрачной жизни затуманивалась, и Тейт уже с трудностью вспоминал подробности, хотя раньше он помнил все: и смазливые перекошенные лица студентов, и противный странный чавкающий звук их внутренностей, и то, кого именно он убил заточкой, кого дробовиком, а кого охотничьим ружьем отчима. Вайолет будто смывала все ужасное из его сознания, заполняя его полностью собой: от края до края. А Тейт и не был против, только за.
Когда он поцеловал ее… это было невероятно. Его сердцебиение наверняка побило все рекорды. Чтобы не вцепится в хрупкую Вай там же, Тейт усердно прижимал кулаки к стене.
После этой новой порции безумия Тейт не видел Вай. Он решил дать ей время на размышления. Это первое.
А последнее, но отнюдь не маловажное – Мэри Юнис, которая своим шипящим голосом, обжигающим холодом, предупредила его насчет Вайолет. Из-за чего-то Мэри Юнис считает девушку опасной для себя и пытается держать ее подальше от дел больницы и Тейта…
И тут же она хочет держать Вай под боком, следить за ней.
Все же Мэри Юнис боялась.
Но Тейт не хотел об этом думать, и его мысли с удовольствием вернулись к Вайолет.
Нахер все это.
Нахер.
========== Chapter XIII ==========
Вы еще не убрали свои лупы? Они вам понадобятся, потому что кто-то (не буду тыкать пальцем) решил смухлевать и сделать главу маленькой, зато оборванной на самом интересном, ихихих ;3
Charm
Вы пьете сок,
Я пью вино.
Ваш последний глоток —
Не мой.
Вы смотрите в небо,
Я смотрю в шахты.
Вы найдете, где бы ни был,
А я – нет.
Вы верите в чудо,
А я даже врачам не верю.
Вы говорите: «Конечно!»,
Я говорю: «Никогда!».
У вас все беспечно,
Ну а я опять одна.
Когда-нибудь я так же,
Как и со мной раньше,
Поступлю с вами:
Разрушу ваши иллюзии
И даже не вспомню об этом.
(Собственное сочинение*)
Вайолет с удовольствием вдыхала запах свежего ветра. Она, наконец, спросила у Дэйзи разрешения погулять. Медсестра недовольно посмотрела на нее, цокнула языком, что-то просмотрела в своем пустом блокноте с несуществующими записями и, наконец, выдала, правда, снова бодрым голосом:
– Иди, только возвращайся к обеду. Не заставляй меня нервничать, – мило улыбнулась Дэйзи и снова уткнулась в блокнотик, продолжая рисовать там неизвестные надписи на непонятном языке.
Сухие листья мягко и безнадежно опускались на холодную твердую землю. На улице похолодало: октябрь давал о себе знать. Высокий и неподвижный Брайерклифф из красного кирпича будто насмехался над Вайолет, нависая над территорией лечебницы. Встав с ограды и взглянув на засохшие клумбы, Вайолет ушла, не зная, куда унесут ее ноги. Впрочем, выбор у девушки невелик: Брайерклифф отделен от внешнего мира высоким кирпичным забором. Если иметь при себе хорошую порцию динамита, то это сооружение из красного кирпича легко можно сровнять с землей.
Странные мысли.
Поудобнее закутавшись в плащ, Вайолет шла параллельно с аллеей, оглядываясь по сторонам и вжимая голову в шарф, повязанный свободной теплой бесформенной грудой вокруг шеи. Территория Брайерклиффа была, мягко говоря, странная. В нескольких футах от площадки лечебницы начиналась аллея с абсолютно высохшими деревьями. Сразу за ней был забор, уходящий куда-то далеко. Впереди, прямо за задним двором Брайерклиффа, который Вай не обследовала, начиналась просто пустая территория, поле, с одним единственным деревом. К удивлению Вай, дерево было не сухим, а цветущим, распространяющим свой сладкий душащий аромат маленьких розовых цветочков. Трава в двух-трех футах от дерева была яркой и зеленой, а дальше распространялась сухим желтым ореолом, «оплетая» весь Брайерклифф. Вайолет, заметив впереди какую-то постройку, огороженную невысоким плетенным заборам. По двум пикам куполов, Вайолет узнала церковь.
Девушка пошла в том направлении. Все равно до обеда был еще целый час. Пока она шла, медленно перебирая носками ботинок гнилые листья. В памяти всплыло неожиданное воспоминание.
Вот она, Вайолет, стоит прямо напротив зеркала. Ее спина, необычно для нее идеально прямая, будто пытается сжаться под тяжестью проблем, свалившихся на нее так рано, под тяжестью безразличия, но не может: внутренняя сила держит стан Хармон прямо. Пальцы едва-едва дрожат, но Вай упрямо разворачивает маленький металлический прямоугольник из липкой бумаги, случайно порезавшись из-за все той же неконтролируемой дрожи. Вторая рука девушки неосознанно хватается за белый край раковины, сжимая его до боли в суставах, в желании не упасть от волнения. Странное предвкушение накидывается на Вайолет, чуть ли не душа в своих тисках, сдавливая горло и мешая сглотнуть глупый ком. Покрепче сжав лезвие, Вайолет, взглянув в зеркало на свое осунувшееся лицо, легко проводит им по нежной коже предплечья, почти возле запястья. Девушка ничего не чувствует и хмурится. Все же, страх порезать слишком глубоко есть. Собравшись с мыслями, которые упорно расползаются, как червяки из банки, Вайолет поглубже проводит по коже и тут же вздрагивает от неожиданной, резкой, секундной боли, выронив лезвие, которое с оглушительным громким, для Вай, треском, падает в раковину. Боль неожиданно сильная и короткая. Хотя, скорее, просто неожиданная, потому что боли Вай не боится. И снова она, уже с каким-то диким остервенением, с болезненным наслаждением полосует руку. Вправо, влево, порез вертикально, горизонтально… Маленькие и большие, глубокие и едва ощутимые, длинные и короткие… А Вайолет все не видит результата. Боль есть, а крови – нет. Даже ни малейшего пореза. Ничего, блин. Пусто. Ни гребаного пореза. Секунд десять Вайолет стоит, глупо смотря на руку, которая стала дрожать еще больше. И потом. Они появляются. Множество маленьких полосочек, бусинок крови стало появляться. А Вай только наслаждалась видом постепенно набухающих порезов, с которых стекала кровь, которую Вай даже не останавливает. Нет смысла.
Вайолет выдохнула от накативших воспоминаний. Спасительный порыв ветра дунул в лицо Вайолет, и она с наслаждением задохнулась им, чувствуя запах осени, которая через неделю-другую станет медленно превращаться в зиму.
– Вайолет? – вдруг кто-то позвал Вай. Девушка вздрогнула и обернулась. Прямо перед ней стояла знакомая женщина с немного растрепанными светлыми волосами и карими теплыми глазами, наполненными невыплаканными слезами (прим. автора: глупый, глупый поэт внутри меня :D).
Перед Вай стояла Билли Дин.
– Вай, девочка, послушай. Я не знаю… случилось ли это, или я как обычно… В общем, не слушай, нет – не смей слушать! – проклятую Мэри Юнис! Слышишь? Что бы она ни говорила, ясно? – напряженно спросила Билли, нервно всматриваясь в глаза Вайолет. Почему-то, женщина на пугала девушку, а наоборот: вызывала сочувствие, желание защитить. Что это с Вай?
Не знаю.
Я не знаю что со мной происходит!
– Что? О чем вы? Она… чт… что она должна сказать? – недоуменно спросила Вайолет. Она знала, что в Брайерклиффе происходило что-то странное, и что с этим напрямую связана Мэри Юнис. Вайолет всегда знала, что вещи, которые выходят за грани человеческого сознания реальны. И да: она догадывалась, что никаких граней нет.
Неожиданно она что-то вспомнила. Вайолет вспомнила. Прямо сейчас. Момент такой не подходящий, но она вспомнила…
… Маленькая Вайолет умиленно разглядывала себя в зеркало. Прямо под губой у нее красовался шрам, который она получила в результате неудачного падения. Она не волновалась, что будет выглядеть как-то неправильно или неподобающе для девочки. Ей было плевать.
Вай уже хотела отойти от зеркала, когда вдруг почувствовала что-то. Ее сердцебиение. Слишком громкое, чтобы оно было реальным и слишком реальное, чтобы оно было иллюзией. Оглушающие удары сердца не испугали Вайолет, а только привлекли ее внимание. И то, что девочка увидела в зеркале привлекло ее внимание.
Она сама стояла возле зеркала и красовалась перед ним, рассматривая новое платьице, этак, пятидесятых-шестидесятых годов. Вай почти не удивилась этому, лишь слегка заинтересованно уставившись на красные туфли, надетые на белые чулки и на замысловатую прическу.
На самом деле, Вайолет была обута в старые кеды, которые она зашивала уже много раз, а на голове у нее не было ничего больше распущенных спутанных волос.
Очнувшись от воспоминаний, Вайолет вопросительно уставилась на Билли Дин, ожидая от нее ответа на свой недовопрос.
– Неважно, это совершенно неважно. Главное не слушай ее. Она подрывает твой дух, Вайолет. Ты должна бороться, слышишь? Говорит она правду или нет – это все чушь. Неважно. Просто не слушай, ладно? Ради нас всех, – пробормотала Билли Дин. Было в ее глазах что-то такое отчаянное, из-за чего Вайолет, нахмурившись, кивнула.
Девушка чувствовала, что Билли Дин знает гораздо, гораздо больше, чем говорит. А Вайолет нужна была информация. Очень нужна. Правда, Вай не понимала еще, зачем ей вмешиваться в это дерьмо. Но что она знала точно – она это сделает. Кому нужны эти глупые «почему» и «зачем»?
– Что вы знаете о заброшенном крыле Брайерклиффа? – сразу же, без лишних пояснений и слов, спросила Вайолет. Билли нахмурилась, кажется, поняв, о чем говорит Вай.
– Дьявол редко спускается в этот мир, и лишь ему известны его мотивы. Когда Врата Ада открываются наружу нашему миру, это всегда сопровождается аномалиями. И меньшая из них – адский огонь. Он может остывать веками, а может исчезнуть без напоминания лишь за секунду, будто и не было, – туманно заговорила Билли Дин, внимательно наблюдая за Вайолет, которая чутко слушала ее, запоминая то, что считала нужным и отбрасывая лишнее.
– То есть вы хотите сказать, что что-то темное попало в наш мир через какой-то проход, который как раз находился в заброшенном крыле? – попыталась расшифровать странные слова Билли и уже не обращая внимания на все их безумие. Вай умела отбрасывать лишние сомнения и здравый смысл, когда они были не нужны.
– Я хотела сказать то, что сказала, – отрезала Билли Дин, поджав губы. Вай недовольно уставилась на нее. Неожиданно странная злость накатила на нее. Вот уже второй человек говорит все эти «ради нас» и «ты должна помочь», и никто из них так и не дал особенной информации о том, что здесь творится.
– Нет уж! – зло рыкнула Вай, вызывая удивление у Билли Дин, – Я сегодня говорила больше, чем за последние три месяца, и эти усилия не должны быть напрасными. Если вы все так хотите, чтобы я помогла вам, то почему не помогаете мне?! – раздраженно зашипела девушка, заставляя Билли опустить глаза. Пока Вай пыталась отдышатся, приходя в себя после неожиданно длинного для нее монолога, Билли Дин взвешивала все «за» и «против». И, видимо, «за» перевесили.
– Что ты хочешь знать? – спросила она, тяжело вздыхая. Вай нахмурилась и поморщила лоб. Она много чего хотела узнать, но Вайолет не знала, какой вопрос задать первым.
– Что на третьем этаже? – спросила Вайолет, нервно теребя волосы. Уже давно она хотела узнать ответ на этот вопрос.
– Я не могу ответить на этот вопрос,– заявила Билли Дин, скрещивая руки на груди. В ее голосе не было и намека на вину или сожаление.
– Что? Ты же обещала! – возмутилась Вай, повторяя позу Билли. Азарт захватил Вайолет, ей стало необходимо узнать ответы. Нужно.
Там многое стало ей нужно в Брайерклиффе.
Тейт.
– Во-первых, я ничего не обещала, а во-вторых, я дам тебе только те ответы, которые будут тебе полезны. А этот ответ не только не полезен, он вреден для тебя! – наставляла Билли, – Ты все испортишь, если начнешь копать не в том направлении. Мэри Юнис – вот твоя главная цель, – серьезно отчеканила Билли Дин, заинтересовывая Вайолет еще больше. Увы, Билли столько времени провела в Брайерклиффе, а так и не поняла одной простой психологической истины – запретный плод сладок.
– Ладно, – скрипя зубами, согласилась Вай, – Ответь тогда на этот вопрос: что есть Мэри Юнис? – напряженно спросила Вай. Девушка уже заранее знала, что ответ ее не порадует.
– Она сам Дьявол.
*
Вечером четверга, когда на улице уже властвовала ночь, а Брайерклифф начинал наполнятся теми самыми звуками, которые Вайолет никак не могла объяснить, да и не пыталась, Вай гуляла по пустым коридорам второго этажа. Где-то отдаленно она слышала шелест чего-то непонятного и шепот, но Вайолет старалась не обращать на эти шумы внимания: она все еще помнила последний раз, когда она слышала шепот.
Стены отдавались предвкушающим гулом, когда Вай проходила мимо них. Казалось, все в Брайерклиффе имеет свой голос и свою жизнь.
Собираясь уже заходить в свою комнату, Вайолет вдруг снова почувствовала то, из-за чего ее коленки подкашивались, и отнюдь не от страха.
Мед. Орехи.
– Вайолет?
Конечно, он здесь. Вай и видеть его не нужно, чтобы почувствовать его присутствие.
– Тебе очень нужно в свою комнату, или ты… ну, можешь, пойти со мной? Я приготовил тебе сюрприз, – многообещающе блеснув глазами и нежно погладив Вайолет по руке, протянул Тейт.
Могла ли Вайолет тогда сопротивляться его очарованию?
Вне всяких сомнений, нет.
А ведь это их первая встреча с того самого поцелуя…
Комментарий к Chapter XIII
* – если кому интересно, то вот ссылка на стихотворение:
http://ficbook.net/readfic/1962762
========== Chapter XIV ==========
The space
Космос нас ждет,
Космос нас любит,
Космос живет в каждой из судеб.
Космос, привет!
Космос нам верит.
Выключи свет, закрой все двери.
(гр. Валентин Стрыкало, «Космос нас ждет»)
The space. My space.
Тейт бережно держал Вайолет за руку и вел куда-то. Впрочем, девушку не очень интересовали лестницы, по которым они поднимались, коридоры, по которым шли, и психи, которые проходили мимо со странным мычанием. Был только Тейт и его прикосновение. Как чертово дежа вю. И снова.
Никогда не отпускай меня.
Так будет всегда?
И какое, к черту, всегда? Это понятие такое же короткое, как растяжимое.
– Что за сюрприз, Тейт? – подозрительно спросила Вайолет. А Тейт уже привел ее к какой-то очередной лестнице; правда, на этот раз, приставной.
– Это уже не будет сюрпризом, если я тебе расскажу, – засмеялся Тейт.
Вайолет, завороженная его смешком, уставилась на него. У Тейта был почти что бас, только он разбавлялся приятной хрипотцой и бархатом голоса. Как лучшая музыка на свете. Как переплетения аккордов контрабаса.
– Давай, забирайся, – чуть подтолкнув Вай к лестнице, пригласил Тейт.
Девушка начала забиратся, цепко хватаясь за ступени. Когда Вайолет, наконец, залезла и отряхнулась, в ее лицо ударил поток свежего ветра. Тейт привел ее на… крышу? Осмотревшись и подтвердив свою гипотезу, Вайолет пораженно выдохнула. Темно-синий небосвод с миллиардами светлых звезд-точек угрожал упасть на Вай и Тейта, задушив в своих прохладных шершавых объятиях.
Космос.
Красивый, бесконечный. Вечно прекрасный. Прямо как Тейт.
– Это… это потрясающе, Тейт, спасибо, – тихо поблагодарила Вайолет. Пускай она сказала это тихо, но голос ее был громче самого громкого крика в этой густой тишине. Прекрасной тишине.
– Это еще не весь сюрприз, Вайолет, – усмехнулся Тейт и повел девушку куда-то вперед.
Крыша Брайерклиффа ничем не отличалась от остальных крыш. Серая, едва ли чем примечательная. Высокие выступы бетона и какие-то кирпичи, хаотично разбросанные кругом, создавали впечатление аббатства, руин, которые Вайолет любила рисовать. Только огромный небосвод будто окрашивал просто серый цвет в необычный серый. В сине-серый. В ночной серый. В их серый.
Просто вечер в не просто вечер.
Вдруг непонятно откуда полилась прекрасная тихая мелодия, сопровождающаяся тихим бархатным голосом. Вайолет обомлела.
People are strange when you’re a stranger
Faces look ugly when you’re alone
Women seem wicked when you’re unwanted
Streets are uneven when you’re down
На мгновение прикрыв глаза, Вай выдохнула, позволив Тейту подойти сзади и невесомо провести по ее волосам.
– The Doors… Тейт, это божественно!.. Откуда ты узнал, что я люблю их? Это еще и моя любимая песня, – прошептала Вайолет, наслаждаясь мелодией и смыслом. В силу уже вступили ударные.
– Ты просто не можешь не любить The Doors, – усмехнулся Тейт, – Это был самый длинный твой монолог, – сказал Тейт зачарованно. Вайолет легко улыбалась, наслаждаясь бархатом голоса солиста и самого Тейта, который вдруг стал подпевать. – When you’re strange
Faces come out of the rain.
– When you’re strange
No one remembers your name, – запела Вайолет, весело смеясь, как не смеялась уже долго.
Тейт улыбнулся. Он никогда не видел, чтобы Вай так смеялась. Ее глаза загорались огнем. Прекращали свое унылое существование и начинали жить. Наконец-то. Тейт поклялся, что хотя бы на один вечер, на этот вечер, на ее лицо не нападет эта глупая безнадега.
– When you’re strange, – протянула Вайолет, закусывая губу и идя куда-то вперед.
– When you’re strange, – повторил Тейт, вторя голосу Джима Моррисона.
Смех. Веселый, искренний. Такой редкий и такой нужный. Казалось, это проявление счастья не остается только здесь, на крыше Брайерклиффа, а распространится по всем штатам, по всему миру, миновав лишь кабинет Мэри Юнис.
Тейт зачарованно смотрел на Вайолет. Запоминал ее черты лица, поющий счастливый голос, вторящий Моррисону о том, что ты чужой.
Какая правдивая песня. Тейт и Вайолет действительно будто чужие в этом мире. Слишком странные для него. И, кажется, в этот момент они создавали свою собственную вселенную, гимном которой стала песня о чужих и странных людях.
К черту.
People are strange when you’re a stranger.
– Те-ейт, – протянула Вайолет, весело хихикая, когда уже закончилась песня People are strange, и началась Wild Child, заполняя крышу дерзкими звуками, – Это что, твой свитер лежит? – недоуменно спросила Вай с веселым выражением на лице. И вправду: почти возле края крыши лежал тот самый мягкий оливковый свитер Тейта, в котором он был в день знакомства с Вайолет.
– Да-а, – улыбаясь, на манер Вай протянул Тейт, подходя ближе, – А что, ты что-то имеешь против свитера? – невинно спросил он, закусывая губу. От Вайолет не ускользнуло это движение, отчего ее дыхание стало чаще.
– Нет, почему же? Как раз наоборот: я очень люблю твои свитера, и поэтому мне жаль, что ты решил использовать его как подстилку, – с жалостью протянула девушка, таинственно улыбаясь. Тейт усмехнулся и выгнул бровь.
– Да ну? – с сомнением спросил он, – Зато он теплый…
Оба понимали, что говорят уже далеко не о свитере, но никто не собирался пересекать границу и говорить начистоту. Им нравились эти намеки. Драйв. Азарт. Блеск в глазах. Дикость.
Тейт поманил Вай к себе и помог ей присесть на предмет одежды. Мягкая пушистая ткань коснулась рук Вайолет, и девушка в который раз вздрогнула от воспоминаний.
