Текст книги "По закону сказки (СИ)"

Автор книги: 5ximera5

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Ты в вихре снежинок скользнешь в окно,

И сердце забьется стократ сильнее.

В роскошной спальне сейчас темно,

И блики камина совсем не греют.

Ты шепчешь мне: «Im maelle antal…»

А я теряюсь и тихо млею.

Ты столько раз меня согревал,

Позволь я тоже тебя согрею.

Ты не грусти о былых веках,

Их много будет у нас с тобою.

И в жизнь твою в серебристых тонах,

Я словно в радугу дверь открою.

Ты сколько хочешь можешь бежать,

Тебе не спастись от единственной правды.

Не думай, что мне тебя не понять.

Я тоже устал считать листопады.

Я видел вечность в твоих глазах,

Но ни мгновенья о том не жалею.

Ты не нуждался в моих словах,

Мои улыбки тебе важнее.

Мой Император, очей твоих

Тяжелый взгляд отпечатан в сердце.

И наших ночей безумный миг -

Единственный шанс для меня согреться.

Холодный мой повелитель бурь!

Позволь хоть раз я тебя согрею.

Очей твоих ледяную лазурь

Как сделать мне хоть на миг теплее?

Твое безумство, азарт погонь –

Как край ножей, по которым ходим.

И нашей страсти вечный огонь

Подарит миг долгожданной свободы.

Анастасия Канада (с)

Айрон выглянул в окно, недовольно скривившись. Снова моросил нудный осенний дождь, отбивающий всякую охоту к приключениям и забавам, так что Владыка Эргона принял мужественное решение остаться в особняке и заниматься текущими государственными делами. Он не любил, когда вокруг мельтешат слуги, поэтому отослал всех прочь, надеясь поработать в благословенной тишине, располагающей к обдуманным и взвешенным решениям сложных, заковыристых вопросов, которыми обожали загружать своего Повелителя старые главы родов. Хорошо бы раз и навсегда распустить эту бесполезную говорильню замшелых старцев, помнящих ещё допотопные времена и с наслаждением предававшихся пересчёту взаимных обид, чей шлейф тянулся едва ли не от самых первых созданий ночи.

Айрон прошествовал анфиладой комнат, погружённых в осеннюю тьму, чтобы выйти в галерею, ведущую к гостиной, в которой приказал сложить нужные документы. Он хотел разжечь камин и, нежась в золотом тепле, провести эту скучную ночь, пытаясь не скатиться в меланхолию. Шелест дождя за окнами неотступно следовал за Владыкой, создавая ненавязчивый фон, похожий на музыку. В гостиной было неожиданно холодно и сыро – вампир с тяжёлым вздохом закрыл стеклянные двери, ведущие на балкон… и замер, ощутив позади себя едва уловимое движение. Еле заметное колебание воздуха, чуть слышный вздох ясно сказали Айрону о том, что в комнате он явно не один. В любое другое время Принц Ночи, не задумываясь, послал бы за спину серию мощных и убойных заклинаний, распределив их веером, даже приготовил нужную комбинацию, потребовавшую всего лишь пару секунд, но… почему же незваный гость не нападает, чего ждёт?

Стараясь, чтобы в его голосе звучала суровая властность и уверенность, Айрон сказал:

– Я знаю, что ты здесь. Покажись немедленно, или будешь уничтожен.

– Твоё любопытство однажды погубит тебя, Айрон, – прозвучал из темноты чарующий бархатный баритон, от которого сладко сжалось сердце в груди вампира. Ярко вспыхнули свечи в бронзовых вычурных канделябрах, и к Владыке Эргона подошёл Тимо Лайтонен, опустив большие тёплые ладони на напряжённые плечи врага.

– Что ты имеешь в виду?

– Нужно было не спрашивать – действовать. Ты подверг себя страшной опасности, задав лишний вопрос и потратив жизненно важное время. – Горячее дыхание скользнуло по шее Айрона и твёрдые губы захватили в плен мочку уха вампира, вызвав его восхищённый вздох. – Зато теперь я, наконец, понял, что за прелесть ты находишь в подобных появлениях, кровосос! Ты бесподобен.

– Придурок! – Возмутился Принц Ночи, незаметно переводя дух. – Ты мог нарваться на сотню смертельных заклинаний!

– Если бы захотел, мог бы прикончить тебя пять раз, пока ты их вспоминал, упырь. Не кипятись, лучше оцени мой подарок. – К ногам Айрона упал увесистый мешок.

– А что это?

Наклонившись, Айрон, не без опаски, поворошил мешок и оттуда внезапно выкатились спелые, наливные яблоки, всё ещё влажные от дождя и вкусные до безумия даже на вид. Тимо довольно хмыкнул, откидывая назад потемневшую от влаги седую гриву волос, и Принц Ночи жадно проследил за тем, как капельки небесной воды стекают по стройной шее Императора, исчезая за воротом кителя.

– Собрал их в саду Луциана, – так и лучась самодовольством, произнёс Тимо, не заметив алчного взгляда, которым окинул его любовник. Айрон, подняв в удивлении брови, весело переспросил:

– Да ну? Слышал, братишка ревностно охраняет свой сад, словно в нём растут молодильные яблоки.

– Вот и проверим!

Пока Айрон возился с разжиганием дров в камине и мытьём легендарных фруктов, Лайтонен оккупировал душ, вовсю наслаждаясь благами цивилизации, а заодно смывая с себя последствия ночной кражи в виде веточек и листочков, запутавшихся в длинных белоснежных волосах. Владыка вампиров прозрачно намекнул, что не прочь бы заняться освобождением гривы Императора самолично, но Тимо сделал вид, будто не понял, что напарник имеет в виду. Спустя полчаса он вошёл в комнату, сорвав восхищённый вздох Айрона, ибо из одежды имел на себе лишь полотенце, игриво обёрнутое вокруг бёдер.

– Что? – Спросил с вызовом, глядя прямо в изумрудные глаза, светившиеся в полутьме комнаты неприкрытым желанием. – Твоя одежда мне не подходит.

– Да нет, меня всё устраивает, – поспешил заверить гостя хитрый вампир, продолжая исподтишка наблюдать за тем, как красиво переливаются золотые и оранжевые блики света на мощной груди и широких плечах Лайтонена. Рельефный торс Императора, всё ещё влажный после водных процедур, так и притягивал восхищённый и ревнивый взгляд, к нему хотелось прикоснуться, провести кончиками пальцев по упругим мышцам, почувствовав ответный отклик натренированного, сильного тела… Айрон сглотнул, отведя взгляд и впиваясь зубами в округлый бок сочного яблока. Сладость таяла на языке, аромат уходящего лета мешался с еле заметным запахом горящего дерева, близость Тимо приятно согревала порядком уставшего от своего бессмертного одиночества вампира. Шкура убитого на охоте медведя служила им ковром, в густой мякоти меха тонули пальцы, густое красное вино, разлитое в хрустальные кубки, искрилось и играло в свете огня, пляшущего в камине. Плавная беседа на философские темы – то что нужно, чтобы достойно завершить отличный вечер, тем более что их ожидал куда более желанный десерт.

И когда дрова в камине, прогорев наполовину, жарко рдели красным и оранжевым пламенем, Айрон почувствовал на своей шее наполненное сладостью запретных плодов дыхание Императора.

– Im maelle antal, Airon… – Горячий шёпот вызвал приятную истому внизу живота, Айрон, отклонившись назад, почувствовал спиной обнажённую грудь Лайтонена и то, как сильно, мощно бьётся в ней сердце старлинга. Недовольно буркнул:

– Я не понимаю твоих слов. Не мог бы ты повторить на всеобщем?

Тимо издал короткий издевательский смешок, одновременно прикусывая плечо вампира, а его пальцы принялись ненавязчиво расстёгивать белоснежную рубашку Принца Ночи, словно дразня, мимолётно прикасаясь к возбуждённо-чувствительной коже.

– Не будь ребёнком, упырь, расширяй кругозор.

– Пошёл ты, – млея от изысканной ласки, простонал Айрон, начиная часто и тяжело дышать, когда рубашка, повинуясь умелым рукам, покинула его плечи, опав складками в локтях. Твёрдые губы Тимо ласкали шею вампира, неровное дыхание старлинга волновало короткие волоски на затылке, а его ладони уже вовсю оглаживали желанное тело любовника, то перекатывая между пальцами чувствительные комочки сосков, то слегка пощипывая их.

Волны удовольствия сотрясали Айрона, ему все сложнее становилось контролировать себя, удерживать сладкие стоны и мольбы, а когда ладонь Тимо легла на плоский живот вампира с явным намерением проникнуть под ремень брюк, Принц Ночи жалобно заскулил, чувствуя, как его напрягшийся член упирается в тесную ткань. Император довольно заурчал в шею своей жертвы, медленно расстёгивая ремень брюк и коротко вжикая молнией. Айрон вскрикнул и дёрнулся так, словно сквозь его тело прошёл разряд тока! Лайтонен был слишком умелым любовником, он мягко и настойчиво подводил партнёра к оргазму, всего лишь лаская его руками. И, чёрт возьми, каким бы искушённым не был в любовных игрищах сам Айрон, он совершенно терял голову от ярких, острых ощущений!

Неразборчиво промычав что-то, вампир толкнулся бёдрами, прижимаясь к ладони, ласкающей его сквозь ткань дорогого белья, уже изрядно промокшего от выделившейся смазки. Сзади ему в поясницу упирался твёрдый член Тимо, но тот ничем более не выдавал собственного напряжения, прежде всего заботясь об удовольствии любовника. Наконец, Лайтонен освободил изнывающий орган Айрона из тесного плена белья и начал размашисто двигать рукой, скользя по влажной, горячей коже, одновременно с этим прикусывая плечи вампира и особое местечко между лопатками.

– Нет… пожалуйста, не надо… я сейчас… – Айрон пытался оттолкнуть руки любовника, разрядка была слишком близка, а он не хотел заканчивать всё слишком быстро, но Тимо был неумолим. Прошептав что-то на своём певучем языке прямо в ухо Принца Ночи, Император вкрадчиво лизнул мочку, и продолжал делать это до тех пор, пока Айрон, с протяжным, мучительным стоном потрясающего наслаждения, не кончил прямо на шкуру перед камином.

– Айрон, ты такой испорченный, – прошептал Тимо, соблазнительно растягивая гласные. – Кончил только от того, что я немного потрогал тебя.

– Я просил остановиться! – Гневно обернувшись, выпалил вампир, но встретился с тёмным взглядом сапфировых глаз и нервно сглотнул.

– Ночь только началась, не будем торопиться, – Император потянулся за поцелуем и Айрон растворился в омуте похоти и страсти. Никто и никогда не целовал его так, как это делал Тимо Лайтонен! В его поцелуях было всё – нежность и жестокость, страсть и тихая ласка… Такой разный, непостижимый, великолепный! Словно непредсказуемый океан – столь же переменчив и необъятен. Резкие, почти деспотичные порывы его, когда он позволял себе до крови кусать губы любовника, подчиняя, сминая любое сопротивление, в мгновение могли смениться чувственной мягкостью и это покоряло обычно слишком консервативного Айрона, заставляло быть настороже, обостряя тем самым все чувства.

Любовники переместились на диван гостиной, оказавшийся вполне способным с комфортом расположить на себе двух мужчин. От почти погасшего камина исходили волны тепла и багряного света, шум дождя за окном утих, небо очистилось от тяжёлых серых туч, выпустив на волю свою пленницу – огромную светлоликую луну, чей свет, пролившись с небосвода, прозрачными потоками падал сквозь застеклённые двери балкона, играя серебром на седых, белоснежных волосах Тимо. Айрон поднял руку, зачарованно пропуская невесомые пряди сквозь пальцы, наслаждаясь их мягкостью и ему казалось, будто по его коже стекают ртутные нити, отражавшие лунное сияние. Красивая, ухоженная кожа Лайтонена с невидимым теперь лёгким загаром словно светилась изнутри, в синих глазах притаилась загадочная тьма – не враждебная, это Принц Ночи чувствовал совершенно точно. Скорее, печальная. Его ладони скользили по плечам Лайтонена, уверенно находя привычные местечки, прикосновение к которым вызывало дрожь сильного, натренированного тела Императора. Вот ямочка между ключицами – Айрон, наклонившись, скользнул в неё кончиком языка, пока его пальцы танцевали над торсом любовника, очерчивая напряжённые мускулы. Стон нетерпения сорвался с тонких губ, и Принц Ночи плотоядно облизнулся.

Айрон потерся щекой о грудь Тимо, вдыхая аромат, присущий только старлингу – немного горьковатый запах любимого парфюма Императора мешался с яблочным и миндальным. Великолепен во всем! Удовлетворенно вздохнув, вампир продолжил исследование, решив также не торопиться. Осторожными, ласкающими движениями оглаживал сильные стройные бедра, чувственно целуя каждый миллиметр теплой кожи, восхищаясь ее бархатистостью и гладкостью. Лайтонен знал, что привлекателен и сексуален, а потому тщательно ухаживал за своим телом. Принц Ночи обожал эстетику и красоту во всем и ему нравилось думать, будто Император так старается именно для него.

Эта ночь была наполнена трепетной нежностью и зрелой, необыкновенно чувственной лаской. Яростный пыл страсти, жестокость и жадность померкли перед истинной природой отношений двух одиноких сердец, могущих позволить себе вот так наслаждаться медленными, доводящими до сладкого исступления движениями, невесомыми, деликатными прикосновениями…

Тимо горячо шептал на ухо любовнику певучие слова на своем языке, подаваясь навстречу глубоким толчкам, обнимая плечи вампира, влажные от пота и вдыхая острый, мускусный запах возбуждения. Айрон совершенно точно знал, как доставить ему наивысшее наслаждение и сладкие, ритмичные стоны, срывающиеся с пересохших губ старлинга, превратились в хриплые, отрывистые вскрики:

– Ах, Айрон… Ещё, прошу… глубже… да-а-а!..

Айрон вцепился в бёдра любовника, последними сильными толчками загоняя свой каменный от напряжения и подкатывающего оргазма член в узкую, огненную тесноту, чувствуя, как начали судорожно сжиматься вокруг него эластичные мышцы. Лайтонен под ним забился, захрипел, до крови прикусив губу, чтобы сдержать животный крик абсолютного удовольствия и они кончили одновременно: Айрон – с глубоким, низким стоном излившись в пылающее, содрогающееся тело аманта, а Тимо – выплеснувшись на собственный живот горячим семенем.

Вставать и идти куда-то, даже в душ, не хотелось категорически, тем более что Лайтонен продолжал прижимать Айрона к себе с каким-то почти отчаянием. Аромат яблок, витающий в гостиной, кружил голову, словно крепкий сидр. А, может, во всем был виноват Тимо и его горячие, твердые, чуть шершавые губы, пощипывающие кожу на шее Айрона, рассыпающие мелкие, благодарные поцелуи по скулам, подбородку и лбу вампира, пока тот торопился восстановить сбитое дыхание. Смущенный, все же отодвинулся, потянувшись за полотенцем, что так удачно прихватил с собой Тимо из душевой и, не взирая на слабые протесты, тщательно обтер их обоих от последствий безудержного секса.

– Обманщик, – прошептал Принц Ночи, осторожно вылизывая изжеванную губу Лайтонена, – обещал всю ночь…

Тимо приоткрыл глаз, лукаво усмехнувшись:

– Ты уверен в своих силах, упырь?

– Просто кто-то пощадил свою императорскую задницу, а вот если бы речь шла обо мне…

– Не будь мальчишкой, Айрон. Иди сюда.

С этими словами старлинг подгреб несопротивляющегося вампира ближе, согревая теплом своего тела и накрывая их пледом.

***

Кто-то настойчиво стучал в парадную дверь и делал это так громко, что было слышно даже в гостиной на втором этаже особняка. Тимо спал, как убитый, в свете наступившего утра Айрон мог различить тени утомления и следы постоянной, давящей не хуже гранитной плиты на плечах, усталости. Они притаились в уголках глаз и губ, прятались в седых висках… Неудивительно, что Император так быстро уснул. Даже бессмертным существам нужен отдых.

Стук, затихший было и подаривший надежду на то, что названный посетитель, не дождавшись ответа, ушел, вновь возобновился, заставив злого спросонок Айрона подняться, покинув уютное тепло объятий любовника, и кое-как одеться в мятую рубашку и брюки. Вполголоса проклиная раннего визитера и собственное решение распустить слуг, Принц Ночи рывком открыл содрогающуюся от громоподобных ударов дверь, уже приготовившись высказать все, что думает по поводу явки без приглашения, но все заготовленные слова застряли в горле, когда Айрон увидел ослепительную улыбку совершенно незнакомого юноши.

– Доброе утро, – вполне вежливо произнес тот приятным голосом. – Прошу простить за беспокойство, но не могли бы вы ответить на один вопрос: ваше имя – Айрон Марко Кальвин Сольвейг?

– Да, это я, – растерявшись от подобной осведомленности незнакомца, ответил Владыка Эргона. Его полное имя знал далеко не каждый член Совета. – А кто вы?

– О, какая удача! – Проигнорировав вопрос оживился юноша, вновь блеснув белозубой улыбкой. – Значит, это для вас у меня есть послание.

И не дав Айрону ни секунды времени на новые вопросы, молодой человек выбросил вперёд руку, резко разжав кулак. Свет в глазах Айрона померк и он провалился во тьму.

***

Как долго он был без сознания, Владыка Эргона не мог точно сказать, ибо вокруг него по-прежнему была непроницаемая завеса темноты и совершенно сверхъестественной тишины. Он попытался пошевелиться, крикнуть, вздохнуть, открыть глаза… но не смог сделать ничего из этого. Начиная паниковать, Айрон принялся перечислять в уме все известные ему заклинания, могущие произвести сравнимый с произошедшим с ним эффект. И ничего не находил. То, что поразило его не являлось магией в том смысле слова, какое Принц Ночи вкладывал в это понятие.

“Я умер?” – Посетила его крамольная мысль, но вампир тут же посмеялся над собой. Он искренне верил в то, что, в соответствии с известным высказыванием, мыслит, а значит – существует. Вот только что же с ним случилось?! Без сомнений, он попал в какую-то хитроумную ловушку, однако не имел никакого представления, кто из его врагов мог бы сподобиться на такое.

– Не ломайте голову понапрасну, господин вампир, – вдруг раздался знакомый приятный голос. Айрон мог бы поклясться, что он звучит прямо в его голове, а это означало только одно – его неведомый враг телепат. И очень сильный. Словно в подтверждение его мыслей, голос сообщил: – Я сильнее кого бы то ни было в этой Вселенной по части взлома сознания и уж подавно для меня не стали преградой те щиты, что Лайтонен навесил вам. Правда, готов признать – он стал гораздо сильнее с нашей последней встречи… Но начнём по порядку. Полагаю, мне нужно представится. Меня зовут Кан Сатор и я был Императором Галактики задолго до того, как мой трон подлым образом захватил жалкий, ничтожный предатель. – Невидимый собеседник Айрона едва ли не зарычал от негодования и ярости, но тут же взял себя в руки, вернувшись к прежнему доброжелательному тону беседы. – Ваше имя я знаю и пусть вам кажется, что вы тщательно сохранили его тайну, в определённых кругах оно вполне известно.

– Что вы сделали со мной?

– Всего лишь на время занял ваше тело. О, не беспокойтесь. Как только я выполню то, зачем пришёл сюда, я немедленно оставлю вас, выплатив контрибуцию за столь внезапный захват.

– Какова ваша цель? – Спросил Айрон, начиная смутно догадываться. Из ценностей, что имели для него истинное значение, в особняке находилась лишь одна и имя ей было Тимо Лайтонен.

– Думаю, вы сами можете с лёгкостью ответить на свой вопрос. – Прошелестел голос Кана. – Мне нужен только тот, кто носит алмазный венец, принадлежащий мне по праву.

– Но почему я? Если вы такой непревзойдённый мастер, почему бы вам не взломать мозг кого-то из сыновей Тимо, ведь они…

– Это исключено! – Резко перебил Айрона пленитель. Потом, уже мягче, с нотками мечтательности в голосе добавил: – Я ждал подходящего момента так долго… пока не появится тот, кого Лайтонен подпустил к себе ближе всех. Надо отдать ему должное – он веками не приносил мне такого удовольствия, предпочитая держать на расстоянии даже членов собственной семьи, но, наконец-то, в его жизни появился некто, кто послужит мне наилучшим инструментом.

– В каком смысле? – Насторожился Айрон.

– Ну, вы же должны понимать… ничто не причиняет такой истинной, ни с чем не сравнимой боли, как предательство того, кого любишь. Самого близкого.

– Что, если я помешаю вам? – Мысленно выкрикнул Айрон, объятый запредельным ужасом и страхом, сильнее которых испытывать ему ещё не доводилось.

– Вы не сможете, – мягко рассмеялся Кан Сатор. – Но я позволю вам насладиться его агонией… в самом конце. А пока – спите, ещё не время.

…И Айрон спал и видел сны, в которых проживал чужие жизни и видел глазами других, как вершилась история великого противостояния двух Императоров.

***

…Руководство рудников было в панике – инспекция из Центральных Миров совсем не входила в их ближайшие планы (а подкупленные чиновники клятвенно заверяли, что ничего подобного не могло случиться!) и Асмор Роол, как мог, тянул время, развлекая во всех смыслах нежданных гостей суетливым гостеприимством и рассказами о бедной жизни заключённых, и, что было важнее всего – персонала, вынужденного обслуживать комплекс по добыче невероятно популярной в Галактике пряности, расположенный под поверхностью крупного планетоида, почти не имеющего собственной атмосферы. Условия были просто ужасающими – невероятный холод, тьма подземных переходов, постоянная опасность лишится воздуха из-за перебоя на станциях, генерирующих кислород… Но инспекторы лишь кивали и обшаривали слишком внимательными взглядами заключённых, выстроенных на плацу, словно в злой пародии на военные смотры.

Однако, господин Роол в этот раз не имел ничего против странных предпочтений проверяющих и лишних хлопотах вокруг импровизированного парада (ну захотелось аудиторам посмотреть на разношёрстный сброд зэков!) – в это время бухгалтера спешно кодировали информацию о незаконных сделках и чёрных продажах ценного спайса на сторону как в главной базе рудников, так и в своих мозговых имплантах, ибо в состав инспекции входили те, кого больше всего на свете боялись нечистые на руку дельцы – телепаты!

Чёрная униформа, застёгнутая на все пуговицы, крошечными алмазами сверкавшими на тёмном бархате, медальоны с изображением оливковой ветви, “миролюбивым” символом военной организации Великого Дома Эшли… Холодные глаза и равнодушные улыбки, безукоризненная вежливость и неумолимость – визитная карточка воспитанников Лиги Одарённых. Телепаты производили незабываемое впечатление! Они двигались плавно, почти грациозно, отличаясь от имперских чиновников так, как истинная драгоценность разнится с безыскусной подделкой, и было видно – сами инспектора отнюдь не в восторге от подобного «партнёрства».

Но даже среди одарённых, поражающих своим спокойным достоинством и грациозностью, выделялся необыкновенной статью и красотой сам Директор Лиги – Тейн Лорас, супруг Леди Элеоноры Эшли, главы Великого Дома Леопарда. Высокий, стройный, с золотыми волосами и небесно-голубыми глазами прекрасный настолько, как только может быть восхитителен светлый лучик солнца, заглянувший в мрачную подземную обитель!

Его взгляд скользил по стройным шеренгам заключённых, с ног до головы покрытых серой каменной крошкой. Беспощадная серость въелась в кожу и волосы, в одежду и мысли, превратила разных людей в близнецов-клонов – многочисленных, но одинаково несчастных и измученных. Тяжёлая усталость тысяч людей давила гранитной плитой на плечи Тейна, заставляла его сбиваться с шага, с трудом вдыхать отравленный ядом бесконечной боли и печали воздух, вызывала тьму перед глазами… Так сильны были чувства обречённых на медленную смерть в темноте каменных тоннелей, что Тейн мог почувствовать их на вкус, ощутить всем своим существом, даже не прикасаясь ни к одному из заключённых! Всё внутри него трепетало от желания вырваться из этого ада, оказаться в спокойном, чистом космосе, вновь наполнить себя привычными и размеренными мыслями экипажа корабля… Но Тейн не мог отступить – Элли надеялась на него, ждала, что он справится и найдёт мальчика. Она не потребовала бы от него невозможного!

Ему приходилось прилагать титанические усилия к тому, чтобы заглушить в себе голоса заключённых, не слушать, не видеть, не допустить и толики сочувствия. Он убивал что-то внутри себя, когда шёл мимо людей, бессильно свесивших головы, позволял равнодушию оплести своё сердце ледяными цепями. В его голубых глазах застыл арктический лёд. Он спокойно, бездушно улыбался, беспечно разговаривая с начальником рудника, умело заставляя Роола обливаться липким потом холодного ужаса, и продолжая искать. Одного-единственного мальчика, раздавленного безжалостными жерновами Судьбы, брошенного во тьму и холод безысходности. Возможно, он уже давно погиб под обвалом или медленно умер от голода, затерявшись в бесконечных лабиринтах подземных штолен… Или же, что ещё хуже, мог сойти с ума, не выдержав тяжести горя и предательства, что взвалили на его хрупкие, юные плечи враги, притворившиеся друзьями…

Но Тейн верил, что наследник Великого Дома Ттар не сдастся так просто, потому что сам он никогда не сделал бы этого. Выжить, вопреки всему, стать сильнее и непременно победить, ибо нельзя по-другому. И он ждал того же от Кана Сатора.

И вдруг, словно порыв ледяного ветра, он почувствовал взгляд.

Мальчик стоял в третьей шеренге и он не опускал глаз, наполненных теплом и светом. Его каштановые мягкие волосы превратились в слипшиеся от грязи, полуседые сосульки, но каким-то образом Кан Сатор смог сохранить в себе достоинство и гордость дворянского рода. Тейн остановился, впившись требовательным взглядом в юное лицо наследника Великого Дома и, к его удовольствию, Кан ответил на вызов – ещё выше задрав узкий подбородок, сжав в тонкую прямую линию губы.

Директор Лиги мягко улыбнулся, но эта обманчивая нежность уже не могла ослепить юношу. Кан ни на секунду не допустил мысли о том, что этот человек действительно желает помочь ему. Скорее всего, думал он, – телепату просто заплатили и Кана в будущем ждут ещё более изощрённые пытки, но только уже не тела, а души. Он был готов к любой боли, его не пугали страдания. Кан Сатор смертельно устал бояться.

Всё произошло очень быстро – телепаты объявили, что нашли тех, за кем приехали, толком не объяснив, почему именно этих людей и за какие страшные преступления разыскивает их Лига, а руководство рудника лишь облегчённо перевело дух, не задавая лишних вопросов. Таким образом, опальный губернатор Флири Весс, знаменитый в прошлом флотоводец и стратег Маар Каяк, и наследник Великого Дома Ттар Кан Сатор покинули рудники Диорами, чтобы впоследствии верно служить возвышению Дома Эшли.

Кан только успел смыть с себя грязь и кровь рудников, когда в каюту, отведённую ему на корабле, уносившем юношу подальше от тюрьмы, вошёл сам Тейн Лорас. Юноша встал, словно преступник на эшафоте, спокойно выслушивающий свой приговор, но телепат быстрым шагом подошёл к нему… И вдруг обнял, словно был отцом, нашедшим, наконец, своё блудное дитя. От этого простого, человеческого жеста, к глазам юноши подступили слёзы, но он не мог позволить себе разрыдаться в присутствии мужчины и тогда Тейн, продолжавший сжимать его в объятиях, прошептал:

– Ради Великих Небес, Кан Сатор… Плачь, позволь своему горю покинуть тебя и очисти душу для тех свершений, что тебе предстоят!

Юноша всхлипнул, а в следующий момент все преграды, которыми он старательно отгораживался от мира, рухнули и он, вцепившись в чёрный китель Тейна, тихо заскулил, не в силах выразить иначе ту боль, что сводила его с ума дни и ночи напролёт. Он был готов в самый последний раз поверить в человеческую доброту.

Тёплые ладони обняли лицо Кана, залитое слезами, и голубые глаза, наполненные любовью и лаской, заглянули к нему в душу. И как он мог счесть взгляд телепата холодным и безжизненным?! В его сильных руках было столько тепла, а в глазах – света, что Кан зачарованно выдохнул:

– Кто вы?.. Что вам за дело до меня?

Тейн усадил мальчишку в кресло и бережно укрыл шерстяным покрывалом. Устроившись напротив, мужчина безмятежно улыбнулся:

– Я отвечу на все твои вопросы, но сначала…

Повинуясь незаметному сигналу, двери каюты распахнулись и слуги внесли подносы с аппетитно пахнущей едой и горячими напитками, поставив всё это изобилие на стол между двумя господами. После того, как все эти люди удалились, Лорас предложил:

– Разговоры на голодный желудок – дурной тон. Прошу…

И Кан, позабыв обо всём, накинулся на вожделенную еду, совсем не замечая того, что синий взгляд Тейна вновь стал жёстким и ледяным. Таким взглядом хищник оценивает доставшуюся ему добычу.

– Скажи мне, хотел бы ты отомстить за свою семью и вернуть титул, земли, владения? – Спросил Лорд Тейн много позже, внимательно разглядывая раскрасневшегося Кана.

– Я сделаю это, – твёрдо ответил юноша, и в его словах не было даже намёка на нерешительность.

– Прекрасно, – похвалил Тейн и неяркий, трепетный свет отразился в его глазах двумя золотыми язычками пламени. – Значит, ты готов к испытанию.

– Но как?! – Воскликнул Кан, схватив мужчину за рукав кителя. – Как мне это сделать?! Я ничего не знаю, и всё, что у меня есть – это свобода, подаренная вами, Лорд Тейн!

– Так распорядись ею наилучшим образом. – Директор Лиги Одарённых наклонился к самому лицу Кана и сердце юноши пропустило удар. Длинные, золотистые волосы телепата мягкой волной коснулись его лица и Тейн вкрадчиво прошептал:

– Я сделаю из тебя Императора. И тогда ты будешь обладать достаточной силой, для того, чтобы сокрушить тех, кто предал тебя. Ты согласен, Кан Сатор? Хочешь стать моим учеником?

– Я… – Кан, задыхаясь, рванул ворот рубашки. Стало вдруг нестерпимо жарко, а синий взгляд продолжал жечь душу, вызывая непонятное, постыдное волнение. – Согласен, Лорд.

Тейн улыбнулся – мягко и легко, и Кану вновь показалось, что в эту комнату заглянуло солнце.

– Тогда мы начнём твоё обучение сразу по приезде в Столицу. Ты будешь жить в фамильном особняке Дома Эшли, так как твой дом был разрушен захватчиками в ходе войны.

– Но… – Кан вынужденно, так как ему очень хотелось принять приглашение Лорда, сказал: – Я не имею права так обременять вас и кузину Элеонору…

– Поверь, это совсем не то, о чём тебе следует беспокоиться, молодой господин. Гораздо важнее – сосредоточится на том, что я попытаюсь объяснить тебе. Уроки будут… несколько отличны от тех, что ты привык получать, будучи наследником Великого Дома Ттар. Порой тебе будет казаться, что мы занимаемся просто времяпрепровождением, но всегда помни – для тебя не будет отдыха. То, что ты посчитаешь таковым, на самом деле в любую секунду сможет обернуться жестоким испытанием. Ибо становление Императоров обычно не происходит по учебникам и методикам.

– Понимаю… – Юноша поднял взгляд на Тейна и спросил: – Но почему вы занимаетесь этим? Почему я?!.

– После войны Галактика погрузилась в хаос и беззаконие, сейчас как никогда нужно сплотиться вокруг великого лидера, которому под силу было бы остановить разрушения и бесконечные конфликты Домов. Они никак не могут решить, кто из них более всего достоин встать у руля и спорам этим нет конца, тогда как неуправляемый корабль мчится, подчиняясь лишь воле волн и ветра. Ты – юн и силён, в тебе спит могучая, древняя мощь, способная поставить врагов на колени и по мнению моего Дома только ты один достоин стать Императором Галактики. Ты спросил, почему я занимаюсь этим? Канн, посмотри на меня. Что ты видишь?